Эффект Врат Орехова Анна

Глава 12. Позиция Миваны

2-е заседание саммита

город Сумрат, Госка

через 12 часов после убийства

Шой тайком оглядел инопланетных уродцев. Все снова были в сборе: зеленоглазый госковчанин, землянин с короткой бородой, Сибилла в цветастых штанах и белой рубашке. Только кресло ирбужца пустовало.

В комнате царила тишина. Серхат предложил почтить минутой молчания память Мирелка, которого, как только что стало известно, обнаружили мертвым около дивана в собственной комнате. Все сидели, со скорбным видом уставившись в пол. Шой из вежливости тоже разглядывал свои ноги, вот только о смерти розовокожего урода он не жалел. Да и сомневался, что кто-то из присутствующих действительно расстроен.

На прошлом заседании ему дали слово. Шой жутко нервничал, хотя всю ночь репетировал выступление перед Сибиллой. Девчонка настаивала, чтобы он говорил на миванском: «Ты еще недостаточно хорошо владеешь общим. Поверь, речь на миванском прозвучит убедительнее». Но Шойю не нужны были поблажки. Если остальные выступают на общем, то и он не станет прибегать к помощи переводчика. Ради чего тогда стоило тратить время на зубрёжку всех этих инопланетных слов?

Он начал довольно бойко, рассказал, как северяне разгневали бога Юийя и как тот решил наказать своих вассалов. Юий отпустил на волю страшное чудовище, которое было заперто в недрах горы Рррору. Десять дней монстр испытывал веру миванцев: топил их дома в огне, сбрасывал с небес огромные камни, раскачивал землю и хохотал так громко, что его слышали даже южане.

Уцелевшие жители севера в поисках спасения бросились на юг. День и ночь они молили Юийя о пощаде. И Юий сжалился, запер монстра обратно в гору. Чудовище рычало и обещало миванцам новую кару, но огонь больше не вырывался из его пасти. Юий превратил проклятия монстра в серые снежные хлопья, они кружили в воздухе и мягко оседали на землю. Вскоре всё вокруг покрыл толстый слой нетающего снега. Сквозь него растения не могли пробиться к свету, листья деревьев пожухли, стволы превратились в каменные статуи.

Миванцы брели на юг, туда, где боги Юий и Ссерку провели границу между водой и сушей. Жизнь вокруг постепенно умирала: животные гибли от голода, хищники всё чаще нападали на стоянки племени, серый снег заполнял лёгкие, забивал глаза и горло. Спасения не нашлось и у южных окраин: там землю тоже застилал серый снег. Большая часть южан бежала в мир неведомых демонов. Остальные ютились вокруг переливающейся красным арки, ожидая подачек в виде воды, еды и одежды.

Шой в то время уже находился на Земле, вёл переговоры с представителями человеческой расы, просил помощи в поисках уцелевших земель. Люди объяснили, что их искусственные птицы не взлетят из-за серого снега, что для разведывательной экспедиции потребуется нечто более сложное, мощное. Но на Земле не было подобных устройств, а потому люди предложили обратиться за помощью к другим расам. Шой вернулся домой с обнадеживающими новостями, вот только там его ждало новое потрясение.

Северяне обвинили южан в сговоре с демонами. Желая вернуть милость богов, они покарали отступников, убили всех, кто не успел укрыться в прибрежных пещерах. Но Юий не принял жертву. Серый снег по-прежнему падал на землю, покрывая тела убитых южан. Шой обнаружил среди них родителей и брата. Они лежали рядом, израненные, с застывшими лицами, видимо, до последнего сдерживали нападавших.

Отчаянье овладело Шойем. Он бродил среди искалеченных тел, ища Гию и малышку Ивуй. Каждая убитая женщина напоминала ему любимую жену, каждое застывшее лицо забирало крупицу надежды.

Гия уцелела, спряталась вместе с дочуркой в пещере у самой воды. Когда Шой их отыскал, жена выскочила из укрытия с копьем, думая, что их настигли северяне. Никогда ещё Шой не испытывал одновременно и радость, и безмерное горе, но не было времени на оплакивание родных. Он снова прошел Вратами. А спустя несколько часов вернулся, ведя за собой отряд черных демонов. Земляне принесли оружие, из которого вырывались смертоносные камни. Тела недавних карателей легли рядом с теми, кого они считали отступниками. Шой разыскал вождя северян и собственноручно лишил его жизни.

Кучка вооруженных землян осталась на Миване. Они обещали позаботиться о Гие и Ивуй. А Шой в третий раз прошёл Вратами, чтобы вместе с людьми просить другие расы о помощи.

– И вот я здесь, – пробасил он. – Миване нужна разведывательная экспедиция, иначе моя раса обречена на гибель.

Шой закончил рассказ и вернулся в кресло. А инопланетные уродцы еще с минуту выжидательно смотрели на него. Потом Мирелк растерянно уставился на Серхата.

– Ничего не понял, – пробормотал он. – Люди хотят захватить Мивану?

От изумления Шой позабыл правила приличия и гневно глянул на розовокожего урода. Выходит, этот тупица его не слушал?!

– Спокойно, – шепнула ему на ухо Сибилла. – Я предупреждала, ты не очень хорошо говоришь на общем. Они неправильно поняли твою речь. Позволь Серхату всё уладить.

Она положила ладонь на его запястье и крепко сжала пальцы. Это был условный сигнал. Шой знал, что иногда бывает чересчур вспыльчив, а потому попросил Сибиллу сдерживать его ярость. Он стиснул зубы и приготовился слушать Серхата. Тот встал, достал из кармана нанизанные на нитку камушки и принялся перебирать их пальцами. Украшение очень походило на браслеты Сибиллы, только заканчивалось пушистой кисточкой и камушки были голубыми.

– Миванские кланы устроили резню, пришлось вмешаться. Сейчас там находятся наши миротворцы. – Серхат говорил кратко, отрывисто, будто спешил на важную встречу и не желал тратить время на пустые слова. – Мы вывели с планеты всех, кто способен пройти Вратами. Но на Миване остаётся около миллиона разумных, в основном семьи с детьми младше трёх лет, не понимающими суть перехода. Мы снабжаем их гуманитарной помощью, а ещё двадцать миллионов ютятся в лагерях беженцев на Земле. – Серхат грозно сверкнул глазами в сторону госковчанина Гуроу. – Мы разделили с ними свою планету. Вывозим в незаселенные территории, снабжаем провизией. Но мы не справляемся! На Земле нет столько места, да и возможности наши ограничены.

– Вы повторя-я-яетесь, – пропел госковчанин. – Мы уже слышали вашу речь, Серхат. Напра-а-авить на Мивану разведывательную экспеди-и-ицию, переселить беженцев на Коц-Црой.

– Переселить временно, – отрезал землянин.

Камушки звонко стукнули в такт его словам. Госковчанин повел пальцами по фиолетовой пряди волос и растянул крошечный рот в улыбке.

– Я то-о-оже хочу помочь миванцам… Наверное, мы могли-и-и бы что-нибудь придумать, найти те-е-ехнику, выделить спаса-а-ателей… всё-таки миллион разу-у-умных… – он погладил подлокотники кресла и задумчиво уставился в потолок. – Ду-у-умаю, в разведывательной экспедиции есть смысл… но мне нужно кое с кем посоветоваться…

Повисло молчание. Сибилла ободряюще улыбнулась Шойю, и он понял, что одержал небольшую победу.

Когда заседание завершилось, Шой вернулся в свою комнату и занялся упражнениями с металлическим ободом. Он уже умел открывать дверь и знал, как готовить госковчанскую еду, но никак не мог запомнить, что нужно сделать, чтобы в комнате появилась Сибилла. Раз за разом Шой сжимал кулак и двигал пальцем непонятные слова, возникающие перед глазами, но не находил символы, означающие имя девчонки. Вдруг раздался громкий стук, и одна из стен комнаты сделалась прозрачной. За стеной стояла Сибилла, похоже девчонка почувствовала, что он хочет её видеть и поспешила явиться.

«Тебе нужно просить Мирелка о помощи, – с порога заявила она. – Госковчане уже колеблются, осталось перетянуть на нашу сторону ирбужцев».

Шой не умел просить. На Миване всего приходилось добиваться силой, но тут, как объяснила Сибилла, требовался гибкий подход. Она показала, как следует говорить, как стоять, улыбаться и опускать глаза. Шой наплевал на гордость. Он готов был продаться в рабство инопланетным уродцам ради своей расы, ради малышки Ивуй!

Никогда прежде он не испытывал такого унижения. Бубнил «пожалуйста» и «прошу», а ирбужец молча слушал. Когда Шой закончил, Мирелк сочувственно похлопал его по плечу: «Бедняга, сколько вам пришлось пережить! Но поверьте, Создатели все предусмотрели. Просто доверьтесь их воле».

В тот раз Шой сдержал ярость, собрал её в кулак, как учила Сибилла. Довериться воле Создателей?! Ждать, когда Гия и Ивуй погибнут от голода или задохнутся от серого снега?! Он прорычал проклятия и пообещал себе, что ирбужец за это заплатит…

И вот теперь все снова собрались в огромной светлой комнате. Сидели, уставившись в пол, делая вид, что им жаль Мирелка. А тело ирбужца тем временем оскверняли, пытаясь выяснить причину смерти. Шой разглядывал собственные ноги и мысленно улыбался. Розовокожий урод получил по заслугам. Умер не в бою и не глядя в лицо противнику. Умер, не осознавая, за что его покарали боги. Именно так на Миване прощались с жизнью трусы.

Глава 13. Первый подозреваемый

Расэк сидел в холле восемнадцатого сектора и размышлял, кого стоит допросить первым. Пять подозреваемых – не очень-то много для такого громкого дела, тем более что одного из них можно было смело исключить.

«Не торопитесь, детектив, – часом ранее заметил Керберг. – Не будем забывать, что ваша подруга пришла в комнату Мирелка с ягодами кирпи».

Расэк не стал спорить (каждый имеет право на собственное мнение), заметил только, что Вилеу появилась во втором коридоре в четыре-девяносто-шесть, тогда как Алиса в четыре-девяносто-восемь уже покинула восемнадцатый сектор. Не так много времени, чтобы провернуть двойное убийство.

Но с другой стороны, преступник явно действовал впопыхах. Да, в его сценарии чувствовались хладнокровие и решимость, но в то же время очевидно, что убийца боялся не успеть. Иначе зачем так подставляться? Госка – не та планета, на которой стоит вершить тёмные делишки. Один неосторожный шаг – и можно засветиться под надзором. Куда проще было провернуть всё на Симоре или Коц-Црое, продумать каждую мелочь, замести следы, завуалировать связь между смертью Мирелка и Вилеу.

Но убийца подлил яд здесь, на Госке. И не где-нибудь, а в дипломатическом коридоре. Он наверняка понимал, что это позволит следствию сузить круг подозреваемых, но тем не менее рискнул. А значит, ему пришлось действовать спонтанно. Судя по всему, вторая жертва узнала что-то важное. Возможно, видела, как убийца подливает Мирелку яд. Или прочитала что-то в отчете с Земли, или сам Мирелк открыл ей какую-то страшную тайну.

Не давал покоя и пропавший телефон. Вряд ли убийца прихватил его с собой в качестве сувенира. Нет, в памяти устройства наверняка хранилось что-то важное и преступник предпочел не рисковать. Он понимал: удалить информацию – далеко не то же самое, что её уничтожить. Опытный технарь восстановит всё в два счета, а потому правильнее было избавиться не от файлов, а от самого устройства. Вот только как сделать это незаметно? На Госке с секретностью большие проблемы… Расэк постарался поставить себя на место убийцы, но так и не сумел придумать ни одного более-менее нормального способа, чтобы бесследно уничтожить телефон.

Итак, четверо подозреваемых: дипломаты Шой, Серхат и Гуроу и переводчица Сибилла Сапатеро. У кого из них могли быть ягоды кирпи? Пожалуй, у любого, ведь их совсем несложно достать. Например, купить в здании Перехода или принести с Коц-Цроя. Причем, прикрываясь дипломатическим иммунитетом, это можно было провернуть незаметно. Однако зачем рисковать? Куда лучше позаимствовать кирпи у того, у кого они наверняка были…

Серхат Каплан не очень-то торопился принимать вызов. Расэк уже подумал, что придётся бродить по второму коридору, разыскивая земного дипломата, когда наконец перед ним возникла чёрно-белая проекция.

– Слушаю. – Серхат стоял, скрестив руки на груди и взирал на Расэка недовольным взглядом.

Ростом землянин был чуть выше Алисы, волосы короткие, чёрные, на лице аккуратная щетина. Одет в тёмно-серый костюм, наподобие того, что носил Николай Петрович.

Расэк приветственно кивнул:

– Добрый день. Детектив Расэк к вашим услугам. Я расследую убийство Мирелка Тавер, уделите мне пару минут?

Землянин нахмурился:

– Я вас слушаю, детектив.

– Я бы хотел пообщаться лично. Поверьте, нам есть, что обсудить. Не возражаете, если я к вам загляну?

Серхат вскинул брови, пробормотал:

– Подождите, – и ткнул пальцем в воздух.

Следующую минуту Расэк наблюдал, как губы землянина беззвучно шевелятся. «Советуется с кем-то, – понял он. – Не удивлюсь, если рядом ошивается Николай Петрович». Наконец Серхат включил звук и удостоил Расэка взглядом:

– Где вы находитесь?

– В центральном холле.

И опять целую минуту Расэку пришлось любоваться, как земной дипломат что-то обсуждает с невидимым собеседником. Затем Серхат снова ткнул пальцем в воздух, бросил:

– Буду через десять минут, – и отключился.

Расэк стянул обод и недовольно хмыкнул. Ничего, надменность землянина быстро утихнет, когда разговор коснется злополучных ягод. Он уже представлял, как вести беседу. Самое главное – выяснить, кто знал, что кирпи есть у Серхата, и кто мог позаимствовать пару штук. Ну и, разумеется, понять, мог ли сам дипломат быть причастен к убийству. Мотивы землян пока не были ясны, но, если разобраться, ни один подозреваемый не имел явных причин избавляться от Мирелка.

Дверь второго коридора открылась, и в холл вышел Серхат Каплан. Это в черно-белой проекции его одежда казалась серой, на деле же костюм был тёмно-синим, из-под пиджака выглядывал ворот голубой рубашки.

Дипломат подошёл ближе и протянул ладонь:

– Серхат.

– Детектив Расэк к вашим услугам.

Они обменялись рукопожатиями.

– У вас пятнадцать минут, детектив, – заметил землянин, усаживаясь в кресло напротив.

«Я сам решу сколько у меня времени», – подумал Расэк, а вслух сказал:

– Я пытаюсь выяснить, кому была выгодна смерть Мирелка. У вас есть какие-то предположения?

Серхат закинул ногу на ногу и вальяжно откинулся на спинку кресла, всем своим видом показывая, что делает Расэку одолжение.

– Давайте посмотрим. – Он вытянул ладонь и принялся загибать пальцы. – Госковчане, ирбужцы, миванцы и мы. Начнем с госковчан. – Он разогнул первый палец. – Хотят обойтись малой кровью. Технику для разведывательной экспедиции не предоставляют, выделять людей… в смысле, госковчан не торопятся. А Коц-Црой… тут, к сожалению, уже все ясно.

Расэк вскинул брови. Насколько ему было известно, голосование по итогам саммита ещё не проводилось, а до тех пор вопрос с Коц-Цроем оставался открытым.

Серхат окинул его внимательным взглядом:

– Похоже, вам не сообщили последние новости?

Расэк изо всех сил старался скрыть раздражение.

– Какие именно?

Землянин криво улыбнулся:

– Это конфиденциальная информация. Если Ирбуг не счёл нужным вас посвящать, то я тем более не стану. В любом случае, не вижу причин, по которым госковчане решили бы избавиться от Мирелка.

Серхат вёл себя до крайности высокомерно. Но не это злило Расэка, ему очень не понравилось, что Керберг, судя по всему, был с ним не до конца откровенен.

– Ирбужцы. – Землянин разогнул следующий палец. – Ваша раса, на мой взгляд, слишком уж… недружелюбна. Разведывательную экспедицию не поддерживаете, против переселения на Коц-Црой выступаете ещё более яростно, чем госковчане. Хотя, по сути, какая вам разница? Скажите, детектив, все ирбужцы считают, что Создатели намеренно вынуждают нас приютить миванцев?

Расэк выдал вежливую улыбку:

– Согласно опросам – шестьдесят восемь процентов.

Землянин чуть подался вперед:

– А что думаете лично вы?

Расэк улыбнулся ещё шире:

– Я думаю, что моё мнение к делу не относится.

Серхат хмыкнул, снова откинулся на спинку кресла и извлёк из кармана телефон, в точности как у Алисы, только золотого цвета. Пару секунд он вглядывался в экран устройства.

– Поймите меня правильно, детектив. Я не то чтобы не хочу помочь расследованию, но я не понимаю, почему должен тратить время на ваши расспросы?

Расэк поудобнее устроился в кресле. Пора было заканчивать с прелюдией и переходить к сути.

– Потому что мне известно, что именно находилось в посылке, которую вы передали Алисе.

Землянин постарался сохранить невозмутимый вид, но от Расэка не укрылось, как недовольно дёрнулся уголок его рта.

«Так-то лучше», – подумал он, а вслух заметил:

– Поверьте, мне бы не хотелось оглашать эту информацию. Однако если вы будете не до конца откровенны…

Он выдержал паузу, выразительно глядя на Серхата. Тот спрятал телефон в карман и спросил ледяным тоном:

– Что вам нужно?

Расэк довольно улыбнулся:

– Я хочу знать, кому ещё было известно, что вы принесли с Коц-Цроя. Кто мог зайти в вашу комнату и взять несколько… – Он замолчал, с удовольствием наблюдая, как напряглось лицо земного дипломата. А затем небрежно закончил: – Ну вы понимаете, что я имею в виду.

Пару секунд Серхат буравил его взглядом.

– Не здесь, – сквозь зубы процедил он и поднялся с кресла. – Следуйте за мной, детектив. Поговорим там, где нас никто не услышит.

Глава 14. Новая угроза

Десять минут спустя Расэк с довольной улыбкой вышел из комнаты Серхата. К делу о двойном убийстве добавилась солидная порция данных. Напоследок землянин заявил: «Думаю, вы понимаете, что этого разговора никогда не было». Расэк бросил: «Разумеется», – и отправился в общий холл, теперь он знал, кто будет следующим в очереди на допрос.

Серхат действительно принёс ягоды с Коц-Цроя. Однако продолжал настаивать, что никогда в комнате Мирелка не был. «Меня пытаются подставить, даже вам это должно быть очевидно», – высокомерно заявил он, но быстро сбавил тон, когда Расэк повторил вопрос, который задавал ещё в холле: «Кто знал, что у вас были кирпи?»

Выяснилось, что земной дипломат умело совмещал работу и любовные утехи. Как и Сибилла Сапатеро, которая неоднократно бывала в его комнате и запросто могла прихватить пару ягод. Хотя почему бы не посмотреть на это дело с другой стороны? Кто сказал, что убийца действовал в одиночку? Расэк не любил делать поспешные выводы, особенно сейчас, когда речь шла о политически значимых персонах, но версия о сговоре землян казалась очень уж вероятной. Ещё бы понять их мотив…

«Не тратьте время, подозревая меня или Сибиллу, – настаивал Серхат. – Кто-то намеренно искажает факты. Лучше присмотритесь к госковчанам. Гуроу Гу гораздо больше подходит на роль убийцы».

Оказывается, госковчанский дипломат тоже заходил к нему в гости. Более того, землянин утверждал, что Гуроу не просто видел ягоды, он даже выпросил горсточку, так как «ванночки с кирпи невероятно полезны для суставов».

«Гуроу будет всё отрицать, – говорил Серхат. – Как думаете, почему он до сих пор никому не сказал, что у меня были кирпи? Знает, что я тоже не стану молчать. Зачем ему лишний раз обращать внимание на свою персону? Уверен, если тщательно обыскать его комнату, многое прояснится».

Обыскать комнату госковчанина Расэк не мог, мешала дипломатическая неприкосновенность. А вот задать парочку наводящих вопросов – имел полное право. Он приложил обод ко лбу и активировал персональный экран. Перед глазами тут же появилась надпись: «Алиса Воронцова: 3 попытки связаться». Расэк послал ответный вызов, но экран сообщил: «Абонент не соединён с устройством». Сначала он усмехнулся странному переводу, а потом решил, что слово «соединен» очень даже уместно. Мохнатые настолько срослись со своими ободами, что «отсоединиться» могли разве что в случае смерти.

Расэк решил поговорить с Алисой позже и послал вызов Гуроу.

– Детектив Ра-а-асэк! – пропела проекция госковчанина, хлопая огромными глазами. – А я всё жду, когда же вы поя-я-явитесь!

– В самом деле? – Расэк не ожидал такого радушия. – Тогда, думаю, вы не против встретиться и пообщаться лично?

– С удово-о-ольствием! – Гуроу растянул губы в улыбке. – Первая комната, второй коридор. О-о-очень вас жду!

Расэк завершил вызов и задумчиво взлохматил волосы. С чего этот мохнатый так обрадовался его звонку? Очередная госковчанская игра на публику или ему есть что сказать?

Первая комната находилась у входа в общий холл, чуть в стороне от покоев прочих дипломатов. Расэк коснулся светящейся полоски двери, услышал резкий звук и практически мгновенно в стене образовалось прямоугольное отверстие. Он вошел внутрь. В комнате царил полумрак, Расэк застыл, давая глазам привыкнуть к скудному освещению. Постепенно появились знакомые очертания: кровать-берлога, диван, кресла, перегородка, отделяющая ванную… Только на месте панорамного окна находилась непрозрачная матово-серая стена, а затемненный потолок гасил лучи солнца.

– Проходи-и-ите же! – раздался певучий голос. – Или вам недостаточно света?

В последнем вопросе не было издёвки. Похоже, госковчанин и впрямь считал, что в комнате не так уж темно.

– Всё нормально, – проворчал Расэк, двигаясь в сторону дивана.

Гуроу сидел на высоком стуле без спинки, расположившемся между кресел. Сидушка был настолько крошечной, что удержаться на ней мог разве что ребёнок. Однако это не смущало госковчанина, мало того, что он умудрялся не соскальзывать на пол, так ещё и болтал ногой из стороны в сторону.

– Присаживайтесь, детекти-и-ив, располагайтесь, где вам удобно.

Расэк сел на диван и ещё раз взглянул на Гуроу. В полумраке сложно было понять, какого цвета огромные глаза госковчанина, но его обтягивающий костюм был определенно чёрным.

– Я думал, госковчане не любят чёрный цвет.

– Не лю-ю-юбят, – хихикнул Гуроу. – Как и это.

Он указал на прядь волос, свисающую от макушки до правого уха. Расэк непонимающе вскинул брови. Наращенные волосы не были на Госке такой уж редкостью.

– Заба-а-авно. – Гуроу беззвучно похлопал в ладоши. – Вы не видите цветов! Прямо как госковча-а-анин.

Расэк поморщился.

– Разумеется, не вижу, – проворчал он. – Но не понимаю, почему вас это забавляет.

Гуроу снова хихикнул и таинственным шепотом произнес:

– А зна-а-аете, что ещё не лю-ю-юбят на Госке?

Расэк промолчал, понимая, что в его ответе не нуждаются.

– У нас о-о-очень не любят говорить о принадлежности к полу. Но и тут я о-ри-ги-наль-на!

Гуроу намеренно произнесла последнее слово по слогам, чтобы до Расэка наверняка дошло: перед ним женщина.

– Мне нравится ваша реакция, детекти-и-ив. Такой уравнове-е-ешенный и спокойный! Мои соотечественники на этой фразе обычно выбега-а-ают из комнаты!

Расэк вздохнул, ему всегда тяжело давалось общение с госковчанами. Эти их наигранные эмоции, ахи-охи, хлопанье глазами, размахивание руками и прочие показные жесты – создавалось впечатление, будто они дают представление перед зрителями, которые настолько тупы, что по-другому просто не поймут смысл спектакля.

– Давайте поговорим о дле! – предложил он. – Я бы хотел услышать ваше мнение. Как думаете, кому была выгодна смерть Мирелка?

Гуроу провела пальцами по пряди волос и задумчиво уставилась в потолок.

– Наве-е-ерное… тому же, кто убил Вилеу. – Она перевела взгляд на Расэка. – Или смерть госковчанки ирбужцев не заботит?

Расэк криво улыбнулся.

– Разумеется, заботит. Но, думаю, вы согласитесь, что Вилеу была вынужденной жертвой? Тогда как основной мишенью являлся Мирелк.

– Как знать. – Гуроу пожала плечами.

– И всё-таки? – не отступал Расэк. – Вы кого-то подозреваете?

Госковчанка соскользнула со стула и двинулась вдоль стены в сторону кровати-берлоги.

– Мой ми-и-илый детектив, – пропела она. – Я всего лишь женщина, немного разбирающаяся в те-е-ехнике и немного – в поли-и-итике. Кого я могу подозревать?

Расэк знал, что она лукавит, он успел изучить досье Гуроу. Её сложно было назвать «всего лишь женщиной». Политическое устройство Госки отличалось от ирбужского. Важные решения здесь принимались голосованием, но высказываться могли только те, кто хорошо разбирался в вопросе. Кто-то занимался медициной, кто-то – образованием, кто-то решал транспортные проблемы. Каждый госковчанин был занят в той или иной сфере и обладал в этой сфере определенным уровнем голоса. Мнение молодых специалистов оценивалось коэффициентом один или два, более опытные получали тройки. А такие как Гуроу обладали высшим рангом – восьмым. Это означало, что при голосовании по вопросам технологий или межпланетной политики голос Гуроу равнялся восьми голосам начинающих специалистов.

– Не скромничайте. – Расэк понял, что госковчанка напрашивается на комплимент и решил её не разочаровывать. – Вы не обычная женщина, только дурак этого не заметит.

Гуроу остановилась у кровати-берлоги и кокетливо склонила голову набок.

– А вы подгото-о-овились, – хихикнула она.

– Разумеется.

Роль обольстительницы совершенно не вязалась с её внешностью, но если госковчанке недоставало внимания, Расэк не прочь был подыграть. Главное, чтобы она выложила всё без утайки.

Раздался негромкий писк, Гуроу наклонилась к кровати-берлоге, а когда повернулась, Расэк увидел в её руках две бутылочки с питательной смесью.

– Выбрала на сво-о-ой вкус, – пропела она, возвращаясь к дивану. – Угощайтесь!

Похоже, Гуроу пыталась быть оригинальной во всём. На Госке было не принято угощать гостей, и уж тем более мохнатые никогда не платили за других с собственного депозита.

Расэк решил, что не стоит обижать её отказом.

– Спасибо. – Он взял бутылку, но не торопился пробовать очередную порцию пресной дряни. – Давайте всё-таки вернёмся к моему вопросу.

Госковчанка поставила вторую бутылочку на стул.

– Но я на самом деле никого не подозреваю. Мой ми-и-илый детектив, чтобы поддержать бесе-е-еду, вам придётся спроси-и-ить о чём-нибудь ещё.

Расэк недовольно поморщился. Ему не нравилось, что Гуроу называет его «милым», но не стоило цепляться к словам, иначе их разговор опять отдалится от темы.

Госковчанка снова двинулась по комнате и на этот раз, обойдя диван, остановилась за спиной Расэка.

– Но е-е-если вас и впрямь интересует моё мнение, я д-у-умаю Вилеу и Мирелк могли узнать что-то смерте-е-ельно важное.

Она намеренно сделала ударение на слове «смертельно». Расэк насторожился:

– Почему вы так считаете?

Гуроу облокотилась на спинку дивана, и теперь её губы оказались практически у самого его уха.

– Я очень умна, детектив, – прошептала она, позабыв о привычке растягивать гласные. – Лишь пятеро могли подлить яд в бутылку Вилеу, и меня обижает, что вы только теперь удостоили визитом меня.