Космическая одиссея Инессы Журавлевой Цыпленкова Юлия
– Дима, – искушающе прошептала я, приближаясь к уху. – Дима, Димочка… ДИМА!!! – гаркнула во всю мощь луженой глотки.
Он подскочил, как ужаленный в зад. Волосы дыбом, глаза офигевшие. Сидит, озирается, а я рядом – сама невинность, только на довольной роже глумливый оскал.
– Доброе утро, любимый, приснилось что-то? – спросила я елейным голоском.
Дима глазками похлопал, головой помотал, затем кивнул и наконец пожал плечами.
– Ты кричала, – хриплым со сна голосом сказал Ардэн.
– Я? С чего бы? – фальшиво удивилась я. – У меня все шикарно. Мужик красивый в моей постели, каюта благоустроенная, не жизнь, а сказка… – И рявкнула: – В клетке!
И от души так ущипнула. Аж на душе легче стало.
– Ай! – вскрикнул Дима, дернувшись в сторону.
– А что такое, Димочка? – похлопала я глазками, и за ним.
– Инусь, ты злишься? – удивился стервец.
– Нет, я так жизни радуюсь, – ядовито ответила я и снова ущипнула. И еще раз, и с вывертом, куда дотянулась. Кла-а-а-ас-с-с…
Дима вскрикнул и вскочил с кровати, нога его запуталась в покрывале, и геройский командир «Гордости Аттарии» растянулся на полу. Я схватила подушку и прыгнула сверху. Перехватила орудие пыток покрепче и обрушила его на многомудрую башку рептилоида. На тебе, змеище, получай, мерзавец легаристый. И еще, и чтоб жизнь медом не казалась.
Дима таки вывернулся, стряхнув меня с себя, и помчался к душевой. Я вскочила на ноги и с криком:
– За родину, за матушку-Россию! – швырнула свой снаряд в спину аттарийца.
Кто бы мог подумать, но попала! Ардэн споткнулся и полетел на пол. Я рванула за ним. Упала сверху, придавливая всей своей дохленькой массой. Димины длани накрыли мой драгоценный зад, и на его губах появилась многозначительная ухмылка.
– Инну-уся, – задушевно так протянул он. – Попа-а-алась. – Он перевернулся, меняя расположение сил.
– Русские не сдаются, – гордо возвестила я. – Сима! Наших бьют!
И Система, гаркнув: «Бей легара, спасай землян!» – шарахнула командира разрядом в самый что ни на есть неприкрытый тыл. Обожаю Симу.
– Твою мать! – заревел раненным в то самое место бабуином Димасик. – Сима, спишу! Видит Вселенная, спишу и продам черным техникам!
– А че я? – Серафима материализовалась рядом и захлопала глазками. – Чуть что, сразу я! Разбирайтесь сами, – передернула она плечиками и исчезла, оставив меня на растерзание мстительному легару.
– Сима Морозова, – сузив глаза, обличила я ее.
– Инусь, я за тебя потом отомщу, – пообещала Система затихающим эхом.
– Значит, у меня есть время отомстить за себя, – решил «добряк» Дмитрий.
Мои руки, уже перехваченные за запястья, были заведены за голову, и Ардэн пустил в ход тяжелую артиллерию, атаковал мой рот, терзая поцелуем, от которого у меня ожидаемо снесло крышу. Черт, и почему я превращаюсь в пластилин в руках этих двух инопланетян? Собрав раскисающие мозги, я рыпнулась последний раз и укусила Диму за губу.
– Все еще воюешь? – прищурился Дима.
Он подхватил меня на руки, и через мгновение я оказалась лежащей на кровати. Дима оперся на руки, нависая надо мной и рассматривая откровенным, обжигающим взглядом. Я поперхнулась собственным вдохом, глядя в его изменяющиеся глаза. Омут расплавленного золота затягивал все глубже, лишая воли и желания сопротивляться. Позорная капитуляция была уже близко. Мой бунтарский дух и жажда справедливости печально вздохнули и выкинули белые флаги.
Он неспешно склонился ко мне, коснувшись лица кончиком носа, и это простое касание оказалось подобно электрическому разряду, заставившему кровь бежать быстрей, наполняя теплом возбуждения каждую клеточку моего ставшего вдруг безвольным тела. Дима что-то прошептал на том самом непонятном языке, и от этого шепота по телу побежали мурашки. А Дима продолжал шептать, скользя губами по моему лицу. Я закрыла глаза, растворяясь в этой простой, но невозможно чувственной ласке. Дыхание коснулось шеи, и шепот прозвучал над самым ухом. Дима прикусил мочку уха губами, и я громко застонала, выгибаясь всем телом. От неожиданности я распахнула глаза и впилась в Ардэна ошалелым взглядом.
– Моя радость, – сказал он, улыбаясь, и снова коснулся губами шеи, – моя ценность. – Дима снова приподнялся на руках и заглянул мне в глаза. – Моя сумасшедшая единственная.
– Сам дурак, – выдохнула я, зачарованно глядя ему в глаза. – Любимый.
– Инна, – с каким-то надрывом простонал Дима, и наши губы снова встретились.
Я задохнулась от новой волны все сильней разгоравшегося желания. Ладони легли на гладкую мужскую спину, заскользили по ней, вырисовывая хаотичные линии. Мне хотелось слиться с ними воедино, и одежда вдруг стала тесной, превращаясь в тяжелые оковы, и я беспокойно заерзала. Дима оторвался от меня. Его взгляд блуждал по моему лицу, все время останавливаясь на губах, с которых срывалось прерывистое дыхание. Этот взгляд был подобен самой изощренной пытке. Он доводил меня до исступления, и, не выдержав, я рывком опрокинула Диму на спину. Сама ухватилась за футболку, срывая ее с себя. Но не успела я до конца снять ее, как Дима резко сел, крепко прижимая меня. Его лицо уткнулось в мою грудь, срывая с губ новый стон, и я снова толкнула его на постель. Стянув с себя шорты, я оседлала Ардэна и впилась жадным взглядом в его тело.
– Ой, мамочки, – всхлипнула я, склоняясь над ним.
Мои губы чертили рисунок на смуглой коже, оставляя за собой влажную дорожку, где я касалась тела языком. Я поймала губами бисеринку коричневатого мужского соска, прошлась по ней языком, с восторгом слушая хрипловатый стон, сорвавшийся с губ Ардэна. Его пальцы зарылись мне в волосы, лохматя и спутывая их. А я продолжала целовать его, спускаясь все ниже. Когда добралась до рельефного живота, Дима вздрогнул, и эта дрожь отдалась во мне яркой вспышкой вожделения. Я застонала, прижимаясь лицом к горячему, упругому телу, послушному моим ласкам.
– Инночка, Инна… – жарко шептал Дима, когда я продолжила свое путешествие по его телу.
Напряженная до предела мужская плоть дернулась мне навстречу, словно приветствуя и торопя прикоснуться к ней. Я приподнялась, бросила взгляд на лицо моего мужчины и улыбнулась. Грудь Димы тяжело вздымалась, глаза затянуло поволокой желания, с приоткрытых губ срывалось хриплое дыхание. Как же он был великолепен в этой необузданной страсти! Не знаю, кто кого из нас наказывал, но ласки превратились в обоюдную пытку, и мне до безумия не хотелось ее заканчивать.
Я вновь опустила взгляд на подрагивающую плоть и погладила ее, наслаждаясь шелковистостью нежной кожи. Прочертила кончиком пальца дорожки вен, покрывавших мужское естество, и моя ладонь накрыла налитой ствол. Я двинула рукой вверх и вниз, с жадностью вслушиваясь в прерывистое, тяжелое дыхание Ардэна.
– Я больше не буду закрывать тебя, только… пожалуйста, – прохрипел Дима, стискивая зубы и комкая простыню в сжавшихся кулаках. – Пожалуйста-а…
Склонившись к его естеству, я коснулась губами бархатистой головки, обрисовала языком ее контур, прочертила дорожку до основания и вернулась обратно.
– Пожалуйста, – почти беззвучно выдохнул Дима, и я вобрала в себя его член.
Ардэн глухо застонал и подался ко мне бедрами. Я почти выпускала изо рта закаменевший от желания член, дразня мужчину, и вновь втягивала его в себя, вырывая из груди Ардэна уже не стоны, а хриплый вскрик. Дима откинул голову, продолжая комкать простыню. Моя власть над ним сейчас опьяняла, и я сама начала постанывать, упиваясь его реакцией от того, что я делаю с ним. Мое собственное желание уже душило, требуя погрузить пульсирующий член в распаленное до предела тело, и я не смогла себе в этом отказать.
Выпустив мужское естество из захвата, я вновь оседлала Диму. Прикрыла глаза и заскользила по всей длине тугого ствола, не спеша впустить его в себя. Горячие ладони накрыли мою грудь. Я выгнулась и громко застонала, когда острая волна удовольствия накрыла меня с головой. Дима приподнял меня, и его член наконец ворвался в мое истекающее соками лоно. Мое тело сотрясалось в сладчайшем оргазме, усиленном этим вторжением. Мужские пальцы поглаживали клитор, помогая мне достичь пика, и когда волна пошла на спад, я упала на грудь Ардэна, тяжело дыша и всхлипывая.
Он перевернулся, умудрившись остаться во мне, замер, наслаждаясь нашим единением, а затем сделал первое движение, приподнявшись на вытянутых руках. И вновь он брал меня жестко, врываясь до упора, резкими ударами вколачивая в меня напряженную плоть. В какой момент я потеряла связь с реальностью? Кто бы мне сказал. Я выплывала из вязкого тумана наслаждения и вновь погружалась в него, обнаруживая себя уже на четвереньках. А в следующий момент я уже вновь сидела на Диме, насаживаясь на его член. Мои крики слились с его громкими рычащими стонами, рвавшими тело и разум в клочья. А затем он вновь перевернул меня на спину.
– Скажи, – потребовал Ардэн. – Скажи!
– Люблю тебя, – задыхаясь, ответила я.
– Еще раз, – снова требовал он, вбивая в меня свое естество.
– Люблю…
– Еще!
– Люблю! – закричала я, срываясь в вихрь нового оргазма.
– Да-а! – прорычал Ардэн, вонзаясь в меня в последний раз. Тело его задрожало, и он помчался за мной, задыхаясь в последнем хриплом стоне.
Немного отдышавшись, Дима вновь навис надо мной. Глаз я не открыла, его взгляд я чувствовала и так. На моих губах сама собой появилась улыбка, и тут же слуха коснулся прерывистый вздох.
– Не могу на тебя наглядеться, – услышала я и перевернулась на живот, теперь пряча от Димы свою улыбку. Он нагнулся, поцеловал меня в плечо и снова перевернул на спину.
Я открыла глаза и замерла, захлебываясь его восторженным взглядом. Вот в такой момент я точно знала – я для него практически божество во плоти, и это было такое невероятное ощущение. Зря он, конечно, – мне же для полного охамея много не надо. Но хаметь как раз не хотелось. Слишком открытой сейчас была душа мужчины, в чьих глазах светилась вселенская нежность. Я протянула руки и заключила его лицо в ладони. Дима нагнулся, и наши губы встретились, соединяясь в легком, щемящем сердце поцелуе, дарившем любовь, а не вожделение. Всхлипнув, я отстранилась и снова заглянула ему в глаза.
– Я сам покажу тебе корабль, хорошо? – улыбнулся Дима. – Прости, что обидел тебя, просто страшно было проснуться и ощутить пустоту рядом. Ты – моя потребность.
Улыбнувшись, я прижала его голову к своему плечу, пряча свое смятение от Диминых слов. Ардэн устроился рядом, обнял меня и затих. В какой-то момент мне показалось, что он снова уснул, но осторожный поцелуй в висок указал на мою ошибку. Дима приподнялся на локте, погладил меня по лицу и снова коснулся губ. Затем поднялся с кровати и направился в душевую. Я счастливо вздохнула и перевернулась на живот, обнимая подушку.
– Инусь, чего-то я не поняла, кто кому мстил. – Сима возникла рядом с кроватью, и я натянула на себя покрывало. – Да ладно, чего я там не видела, – махнула рукой негодяйка.
– Вроде Дима мстил, – усмехнулась я, все-таки отвечая на ее вопрос.
– Тогда почему мне хочется засчитать поражение командиру? – осклабилась Система.
– Сила женщины, Сима, в ее слабости, – назидательно произнесла я и подмигнула. – Ну и в любви к ней ее мужчины. И вообще, мне сказали, что я идеал и ангел, на которого нельзя обижаться.
– И ты этим беззастенчиво пользуешься. – Я подняла голову и увидела улыбающегося Ардэна.
– Кто? Я? – праведно возмутилась я.
– Ты, радость, – рассмеялся Дима, нависая надо мной.
– Наговариваешь ты на меня, – ответила я и вывернулась из тесного плена Диминого тела. – Я, кстати, еще не завтракала.
Пока Дима одевался, а Сима обеспечивала нас пропитанием, я привела себя в порядок. Уже вроде и не раннее утро, а я еще ни во что не вляпалась. Непорядок? Непорядок. Так и день зря пройдет. Немного поерзав, я взглянула на Диму преданными глазами. Он поймал мой взгляд и улыбнулся, но тут же напрягся и с подозрением посмотрел на меня. Я улыбнулась еще шире и добавила флюидов, исторгая любовь и преданность. Ардэн судорожно вздохнул, и я немного убавила накал эмоций, но лыбиться не перестала.
– Дима, – жизнерадостно произнесла я, – ты же сейчас будешь занят? – Он кивнул, и подозрительности во взгляде прибавилось. – И Рома тоже занят. – Дима снова кивнул. – Отдай мне Русю, – выпалила я.
– Чего? – переспросил Ардэн.
– Хочу Русю, – повторила я и почесала репу, глядя на перекосившуюся физиономию недоделанного легара. – Да не-е-е, не для того, – отмахнулась я, сообразив, что мы с Димой думаем о Русе в разных направлениях.
– А для чего? – прищурившись, уточнил змеище мой ненаглядный.
– Поболтать, а для чего еще? Тут злачных мест нет, значит, ничего более интересного не предвидится. С Брэном весело. Ну Дима, ну пожа-а-алуйста, – заныла я, нетерпеливо поднимаясь с кресла. – Ну что мы на корабле натворить можем?
– Вы можете все, – недовольно ответил Ардэн, и я даже обиделась.
Руся – законопослушный аттариец, я – маленькая, слабенькая земляночка, вот чего мы тут сделать можем?
– Мне не нравится твоя идея, – проворчал Дима.
– Ты просто ревнуешь, – фыркнула я. – Ну Димочка, – я повисла на его шее, целуя упрямо поджатые губы, – люби-и-имый.
Ардэн внимательно посмотрел на меня и усмехнулся. В глазах его мелькнуло метровыми буквами «ИДЕЯ», и мы как-то сразу поменялись местами, то есть у меня резко повысилась подозрительность. Хотя… Платить в этой жизни надо за все, даже за Русю.
– И что ты хочешь за это, Змей Горыныч? – ворчливо спросила я.
– Вечером ты станцуешь то, что танцевала в казино, – назвал мне размер оплаты командир «Гордости».
И всего-то? Да пожалуйста, жалко, что ли? Я жарко кивнула, и Ардэн потер руки.
– Но если «Гордость» вздрогнет, оба сядете под арест. Ты – в каюте, Брэн – в карцере, – предупредил меня Дима.
– Ты – тиран, – обличила я его и направилась к двери. – Ну, что расселся? Родина ждет!
Но по плану у меня сначала был Рома – хотелось поздороваться, – а потом дружбан. Дима усмехнулся, покачал головой и направился за мной. Сима все еще прикидывалась шлангом и не лезла с разговорами, выпендривалась перед командиром, делая вид, что она прежняя тихая Система, созданная лишь для блага аттарийского экипажа.
– Сейчас, – улыбнулся Дима, поцеловав меня и скрываясь в рубке.
Я сама попросила, чтобы Рома вышел в коридор. Ну на фиг шокировать этих впечатлительных аттарийцев нетрадиционными отношениями. Ардэн согласился со мной. И теперь я застыла у дверей, лениво разглядывая надписи на стенах, ни черта не понимая в этих закорючках. К сожалению, чип в моей голове давал только речевой перевод. Остальному нужно было учиться, но лень-матушка и шило в одном месте не давали засесть за аттарийскую азбуку, и я отложила свое обучение на потом… потом… скоро.
Рома вышел быстро, и сразу же я оказалась размазана по пластику могучим грейновским телом, вжавшим меня в переборку. Я даже пискнуть не успела, захлебнувшись чистой синевой мужских глаз, стекла по стенке жидким воском и облепила свое второе чудо, жадно ловя губами его дыхание.
– Кх-кх, – вежливо кашлянула Сима, напоминая, что мы не в каюте, когда Рома подхватил меня под ягодицы и я взлетела вверх по его телу.
И через пару секунд послышались чьи-то шаги. Рома с явным сожалением поставил меня на пол, обнял лицо ладонями и поцеловал уже не столько страстно, сколько нежно.
– Сильно не хулигань, – сказал он. – Если что, Брэн будет сидеть в карцере без крота и сопутствующей комплектации.
– Еще один тиран, – усмехнулась я. – Еще и кровожадный.
– Зато любящий, – улыбнулся Грейн, обдавая меня теплой волной своего взгляда.
– Но Русиным причиндалам от этого не легче, – хмыкнула я. – Все будет хорошо, корабль выживет. Честно-честно, – уверила я и только что рубаху на груди не рванула.
– Сима, – позвал Рома, не отрывая от меня взгляда.
– Да помню, помню. Тотальный контроль, – проворчала Серафима, материализуясь рядом. – Сделали из Симы Арину Родионовну.
– Кого? – не понял мой синеглазик. Мы с Системой покачали головой, вот ведь темнота аттарийская. – Понял, уже забил, – усмехнулся Рома. Еще раз поцеловал меня, несильно шлепнул по драгоценному заду, как-то очень плотоядно на него посмотрев, и я рванула с места в карьер, пока этот выдумщик не запустил свой порочный мозг на полную катушку. – До вечера, сердце мое, – услышала я и послала Роме воздушный поцелуй.
– Уф, свобода, – с неимоверным облегчением выдала Сима. – Инусик, гуляем!
– Мама, – гулко сглотнула я, глядя на белого кролища, на чьей спине уже восседала Серафима.
– За мной! – завопила она, и я обреченно застонала.
Глава 18
– Си… и… ма, – задыхаясь, пыталась я докричаться до Системы. – Я… бо… больш… ше… не мог… гу.
Сима сидела на крольчатине задом наперед, то есть к морде задом, к умирающей мне передом.
– Давай-давай, Журавлева, не будь тряпкой, – говорила она мне тоном заправского тренера. – Я сделаю из тебя чемпиона. Через тернии к золотому пьедесталу.
Я остановилась и от души сказала:
– Ты не Сима, ты попа с ушами!
Кролик остановился, и на лице Серафимы появилось озадаченное выражение.
– Инусик, это нелогично даже для тебя. Такое создание просто лишено возможности выжить, – сообщила она. – Вот смотри…
Я согнулась, уперевшись в колени, и тяжело дышала, а когда подняла голову, так и застыла с раскрытой варежкой. На кролике сидела не Сима, а самая что ни на есть попа. Сделав невольно несколько шагов, я с невероятным интересом рассматривала самые красивые ягодицы во Вселенной, голубоватые, мерцающие и… ушастые. По бокам идеально округлых полупопий торчали здоровенные уши, оттопыренные на девяносто градусов. И самое невероятное – это нечто продолжало разговаривать. Вы когда-нибудь видели говорящую задницу? А мне вот посчастливилось.
– Вот это да, – потрясенно выдохнула я, и меня скрутила истерика.
– Как видишь, это даже не эстетично, – вещало ушастое седалище. – Даже усидеть тяжело, не то что передвигаться.
У попы выросли ноги, короткие и тоненькие. Они скрестились и покачались, лупя по хвосту монстра-кролика.
– А кушать-то как? – Две тонкие ручки с маленькими пальчиками вытянулись из-под грандиозных ушей и схватились за щечки-ягодицы.
– А-а-а-а… – Я сползла по переборке на пол, поскуливая и подвывая.
– Вот каким местом кушать, я тебя спрашиваю? – возмущалась говорящая задница. – Абсолютно нежизнеспособное создание.
– Си-и-и… а-а-а-а, – выла я, уже валяясь на полу, когда это нечто спрыгнуло на пол и попробовало себя осмотреть. – Сима, сволочь, я сейчас сдохну-у-у. – Новый приступ нечеловеческого ржача лишил меня воздуха, и я сотрясалась в беззвучных конвульсиях.
– Ну, что разлеглась? – вопросило седалище, снова звонко шлепнув себя ладошками по «щечкам». – На фиг кролика, сама доведу. Жо…а – она всегда до чего-нибудь доведет, – философски изрекло нелепейшее из всех созданий и деловито пошлепало вперед. Уши-лопухи подрагивали от каждого нового шага.
– Это полный пипец, – простонала я и снова затряслась в конвульсиях беззвучного смеха.
– Тайлари, что с вами? – Ко мне подбежал аттариец в белом комбинезоне. – Я помогу вам.
– Там… – я тыкала пальцем в сторону удаляющегося седалища, – там… а-а-а-а… ы-ы-ы…
– Что там? – озадаченно спросил медик.
– Там эта… зад… зад… а-а-а, – пропищала я, и гогот наконец пробил оковы тишины.
– Конвульсии, галлюцинации, булькающие звуки из горла, – деловито говорил аттариец, разглядывая меня. – Срочно в медблок.
Я вывернула голову, Сима исчезла… Вот жо… ну вы меня поняли. Смех застрял в горле, точней, мне совсем стало не до смеха, потому что этот докторишка уже связывался со своими и требовал у Системы немедленного перемещения. Сима безликим голосом ответила о каких-то проблемах, и меня просто подхватили на руки. А вот это уже был капец. Во-первых, вместо Руси я получала обследование и регенератор как вариант исцеления. Во-вторых, это испорченные день и настроение, а в-третьих, еще неизвестно, как отреагируют мои мальчики. Возьмут и засадят в каюте, решив, что я не способна к самостоятельности. С этим надо было что-то делать.
– Эй, товарищ, как вас там, – я посмотрела на белого, – вы меня слышите? Немедленно положите меня где взяли.
– Просьба лишена рациональности, – все тем же деловитым тоном сказал медик и с новым интересом посмотрел на меня. – Расстройство сознания? Возможно, но требуется тщательное изучение.
И все это он говорил не мне. Мысли вслух, так сказать. Я почувствовала себя оскорбленной и дико обломанной. Попробовала вырваться из рук медика, но он лишь поставил очередной диагноз. Мои возмущения и доводы возымели тот же результат. Поразительно непробиваемый тип!
– Мужик, да нормальная я, нормальная!!!
– Обычное отрицание расстройства психики, – выдал докторишка.
– Я, по-твоему, псих, что ли?! – возмутилась я. – А ну, положь Инку, а то хуже будет! Тебя же Рома с Димой уроют, дурень ты.
– Явная агрессия.
– Придурок, я добрая!
– Мнительность.
– Помогите-е-е!!! – обессилев, взвыла я.
– Тайлари, вы в безопасности, – мягко произнес медик, словно действительно разговаривал с душевнобольной. – Не переживайте. Небольшое обследование, и вы будете абсолютно здоровы.
Спешные шаги за спиной я восприняла как дар небес. Посмотрев за плечо белого, я просияла и возблагодарила всех известных мне богов.
– Руся, спаси меня! – трагично возопила я.
– Щас все сделаем, Инусь, – успокоил меня Русик и заступил дорогу «Айболиту». – Отдай девушку, б…
Улыбка умиления расползлась по моей физиономии. Реальный пацан! И морда такая бандитская. Глаз прищурен, глядит издевательски-высокомерно, осталось только сплюнуть между зубов, да так, чтобы лекарю на ботинок попало, и потребовать закурить. А дальше по схеме.
– Тайлар Брэн, тайлари направляется в медблок. Ей рекомендовано обследование и полное восстановление в регенераторе, – с достоинством ответил белый. – У тайлари подозревается душевное нездоровье. – Мягко стелет гад.
И тут Руся выдал:
– Нифа се, доктор, ты нормальную девку в дурку упечь собрался? – Невидимая длань Серафимы чувствовалась в каждой фразе. Ну Сима…
– Я не понимаю, что вы говорите, тайлар Брэн, – сразу затупил лекарь.
– Ну че, доктор, совсем не въезжаешь? Бабу отдал, говорю, – конкретно наехал Русик. – Ща башню снесу, – и жест такой характерный.
– Я вас не понимаю! – воскликнул медик.
И тут мой дружбан выдал такую витиеватую фразу, что я поняла – мне его учить больше нечему, он уже знает больше меня. А в зеленых глазах такое ликование, будто тайлар Брэн всю жизнь ждал превращения в обычное земное дворовое быдло. Медик завис. Да, млин, ладно медик, я зависла! Переварив все услышанное, я гулко сглотнула и сипло произнесла:
– Она тебя сломала.
– Все пучком, телыч, – подмигнул Русик, забрал мое офигевшее тело из рук офигевшего лекаря, подмигнул и рванул в произвольном направлении.
Я вопросов не задавала и в благородное дело спасения Инессы Николаевны Журавлевой из лап медицинского братства не вмешивалась. Брэн промчался по узкому коридору, нырнул в открывшуюся дверь и дальше по трапу, на самый нижний уровень. Я подождала, пока меня утвердят в вертикальном положении, и только тогда спросила:
– А чего так далеко бежали?
– Да доктор сейчас муть поднимет, шмонать по всему кораблю начнут, – пояснил он и наконец перешел на аттарийский язык. – Медики – особая каста. Если они говорят, что необходимо обследование, им противоречить нельзя. Придется пока тут отсиживаться, пока по всем уровням обыск проведут. Когда дойдут до нижнего уровня, Сима нас наверх перекинет.
– Ну сейчас, – возмутилась я. – Не хочу я тут отсиживаться.
– И что собираешься делать? – живо заинтересовался Руся.
– Использовать волосатую лапу в верхних эшелонах власти, – усмехнулась я. – Сейчас урегулируем.
Но я даже не успела попробовать воспользоваться личным каналом связи с Димой. Его командирство само явило нам свой голографический лик.
– Инна, ты же мне обещала! – зарычал на меня Ардэн.
– А чего сразу я? – возмутилась я. – Да я вообще еще ничего не успела сделать. Это все Сима.
– Опять Сима! – патетично воскликнула Система, материализуясь рядом. – Ну почему всегда я?
– А кто?! – воскликнула я.
– Он, – мерцающий палец ткнулся в Русю.
– Я?! – вскочил Брэн с железного ящика, на который успел сесть. – Начальник, пургу она гонит, не при делах я! – и Руся подцепил собственный зуб ногтем, звонко щелкнув, и провел по горлу большим пальцем. – Век воли не видать.
– Инна! Что ты сделала с моим штурмовиком?! – потрясенно вопросил тайлар командир.
– Я?! Да я тут вообще ни при чем, это Сима! – Я даже вознегодовала от такого обвинения.
– Ну почему опять Сима? – страдальчески скривилась красивая мерзавка.
– Точно, кэп, – кивнул Руся. – Это Сима, б…
– Я честная женщина! – вскричала Серафима. – И никакая не б…!
– Ты вообще не женщина, – возразил Ардэн.
– Ах, как это низко – бить по больному! – Сима заломила руки, надулась до состояния хомяка и исчезла. Сбежала, короче, зараза такая.
Я посмотрела на Ардэна, скрестившего на груди руки. Смотрю и чую тем самым местом, которое сегодня по «Гордости» бегало, сокрушаясь об отсутствии жрального отверстия, что один легар недоделанный уже в своей голове планы коварные строит, как меня под боком держать. Нахмурившись, я взглянула на Диму исподлобья. Я тебе устрою сексуальное рабство, я тебе такой феминизм устрою! Будешь на календаре на месяц вперед дни отмечать, когда к комиссарскому телу допуск дам.
– Инусь, ну чего ты сразу заводишься? – пошел на попятную командир, глядя на мои раздувающиеся ноздри. – Расскажи лучше, что вообще у вас с тайларом Тардосом произошло? Почему у меня требуют твоей немедленной изоляции, уверяя, что в тебе живет вирус… разлагающий мозг аттарийцев? – Взгляд командира метнулся к штурмовику.
Я даже поперхнулась от возмущения. Да сам он вирус! А то, что аттарийцы портятся, так это они сами, чего сразу я?! Вздохнув, я начала рассказывать. Да, я сдавала Симу по-черному, в красках описывая ушасто-говорящее седалище. Дима слушал с выражением лица а-ля индеец Джо. И если бы не подрагивающий уголок рта, я бы, может, и поверила, что в проделке Системы командир не видит ничего забавного. Руся же ржал, как конь Пржевальского, взбрыкивая копытом, то есть топая ногой по полу. Сима материализовалась в уголочке и скромно ждала всеобщего восхищения, болтая в воздухе ногами.
Потом начал рассказывать Руся, чья лексика изобиловала такими ядреными междометиями, что даже мало что понимающий командир, стоял с открытым ртом и вдохновенно слушал. Это была поучительная история о мальчике Руслане Брэне, который попросил Симу помочь разобраться с некоторыми моими выражениями. Ну, Система и помогла. Целое учебное пособие предоставила в виде фильмов и заснятых роликов из жизни землян. Вот тут дух просвещения и накрыл моего дружбана с головой. Он впитал в себя новые знания как губка и теперь нес «свет в массы», то есть материлось уже все его крыло… ну и не только оно. Но пока зараза охватила только пилотов, но постепенно просачивалась и за пределы ангара. Поругиваться начали техники, кое-кто из ученых, и только до обособленных медиков вирус еще не дошел… до сегодняшнего дня, пока Руся не явил свои знания маньяку-лекарю. Пока Руся говорил, Сима так же тихо истаяла, словно ее тут и не стояло.
– Это полный капец, – вздохнул Дима и тут же зарычал: – Серафима! В медблок! На анализы!
– А как?.. – жутко удивилась Сима.
– Тем самым местом, которым ты сегодня прикинулась, – отчеканил Ардэн. – Спасибо хоть, свой истинный облик показала. Вселенная! – патетично воскликнул мое счастье. – Мой корабль в глубокой… Симе.
Дима удрученно вздохнул, затем перевел взгляд на меня и улыбнулся.
– Я дам медикам отбой, вас не тронут, можете возвращаться на верхние уровни. Брэн сегодня свободен от своих обязанностей, – сказал Дима. Вдруг напрягся, к чему-то прислушиваясь. – Что еще? – рявкнул он. – Как вы меня достали! Да не вы, – отмахнулся от нас с Русей Ардэн, заметив, как мы слаженно округлили глаза. – Нет, как раз вы, – снова отчеканил кому-то командир. – Да что за на хрен?!
Голограмма исчезла. Мы с Русей переглянулись и пожали плечами. Брэн поднялся с ящика и мотнул головой, указывая на лифт. Я согласно кивнула и направилась за ним. Мы вернулись наверх, болтая ни о чем и решая, чем занять себя, раз нам обоим выдали увольнительную. Первое, что пришло в голову, – сразиться на леталках и пострелять, то есть сходить в тренажерный зал.
– Инусь, ты не переживай, я даже поддамся тебе разок, – подмигнул Брэн.
– Ой, да вы посмотрите на него, – усмехнулась я, понимая, что шансов у меня нет, но сдаваться заранее и признавать поражение как-то неинтересно. А потрепыхаться?
Пройти мы успели совсем немного, когда мимо нас пробежал один из военных, следом еще один, а вскоре топот ног стал таким оглушительным, словно по кораблю несся косяк слонов. Мы с Русей переглянулись и побежали следом. Брэна звал долг, меня любопытство. И то, и другое не терпело отлагательств.
Забег слонопотамов закончился… в медблоке. Так как мы с Русей оказались в числе последних, то пробиться и узнать, что там творится, было невозможно. Слышны были только отборная брань, почему-то командирским голосом, грохот, испуганный визг и крики. И почему-то сразу подумалось о Симе.
– Пс, – зашипело за нашими спинами, – пс.
Слабый разряд ужалил сначала меня, потом Русю, и мы обернулись. Серафима, собственной красивой персоной, стояла за нашими спинами и отчаянно махала ручкой, призывая нас следовать за ней.
– Быстрей! – Система издала полузадушенный писк, и мы с Брэном поспешили за ней.
Сима открыла нам очередную первую попавшуюся дверь, мы юркнули следом и остановились, ожидая, что она скажет. Серафима красиво заломила руки и трагичным голосом возопила:
– Мне конец! Теперь уже точно! – Затем обернулась ко мне и бросилась на колени, молитвенно протягивая руки. – Инна, только ты можешь меня спасти! Умоляю, не оставь гибнущую меня на растерзание легару проклятому! Инуся, спаси меня!!!
– Да что случилось-то? – перебил ее Руся.
Сима недовольно посмотрела на него и снова приняла вертикальное положение. В общем, дело было так. Сима, как самая послушная Система во всех галактиках, отправилась выполнять приказание своего командира, то есть прямиком направилась в медблок. Да-да, в том самом образе, как он и приказал. И вот представьте, что почувствовали медики, когда двери разъехались и к ним вошло ушастое седалище? Правда, Симе показалось, что в ее образе чего-то не хватает, потому на попе появилась шляпа а-ля мушкетер. С пером, все как полагается.
И вот открываются двери, входит, простите, задница с ушами, ногами, руками и в шляпе с пером. Снимает она шляпу и отвешивает поклон, красиво помахивая шляпой. «Три мушкетера» все помнят? Ну тогда вы можете себе представить общую картину.
– Сударики мои, – выдает седалище, – меня к вам отправили на анализы.
Сказать, что медики удивились, – ничего не сказать. Во-первых, к ним первый раз в жизни задница сама на анализы пришла. А во-вторых, самостоятельный зад, передвигающийся отдельно от чьего-то тела, стал для эскулапов полным откровением. Тем временем седалище натянуло шляпу и, заложив руки за спину, деловито прошлось по блоку, с интересом разглядывая приборы и время от времени интересуясь:
– Почтенные коновалы, а для чего эта хреновина? – Паясничала как могла, в общем.
Когда Симе надоело шокировать медиков, она забралась на стул, скрестила тонкие ножки и поинтересовалась:
– С чего начнем? С зада или… с зада? Вы простите, у меня просто зад со всех сторон.
– Ты что такое? – отмер первый из белых, несмело приближаясь к говорящему седалищу.
– Но-но, – оскорбилось седалище. – Не что, а кто! Ну и кто же я, по-вашему?
Гробовое молчание стало ей ответом. Ладошки звонко шлепнули по щечкам-ягодицам.
– А еще медики, – укоризненно сказала попа с ушами. Стянула шляпу и горестно вздохнула. – А я даже нарядилась для вас.
Идиотизм происходящего прервало шумное падение в обморок одного из белых. После этого старший медик, нервно утерев пот, и связался с командиром. Это мы как раз и наблюдали с Русей. Ардэн примчался в медблок, и началась вторая часть Марлезонского балета. Тут стоит отметить, что началась эта вторая часть не сразу. Сначала все было чинно и благородно.
Ардэн, суровый, как динамит до взрыва, стремительно вошел в медблок и замер, разглядывая ушастое нечто, скромно помахивающее шляпой. Командир очень пытался сдержать ржач. Это для медиков Система была всего лишь безликой системой. Они даже не представляли, что Сима может визуализировать себя, а Дима уже это знал. К тому же про попу с ушами также успел наслушаться, потому, состроив каменное выражение на своей красивой физиономии, коротко велел:
– Сима, вон отсюда.
– Тайлар командир Ардэн, что вы как баба беременная? То иди на анализы, то иди вон?! – оскорбилось седалище, воинственно натягивая шляпу.
– Сима, я сказал! – рявкнул командир.
– Ладно-ладно, – фыркнула Серафима, слезла со стула, снова сняла шляпу и поплелась к дверям, уныло волоча перо по полу. – Я ему верой и правдой. Кормлю, пою его захребетников, а он только рычит на меня, – бурчало седалище.
Ардэн, не обращая внимания на страдающую Симу, поднял руки и попытался донести до медиков истину.
Читать бесплатно другие книги:
