Космическая одиссея Инессы Журавлевой Цыпленкова Юлия
– На поиски приключений, а они всегда где-то рядом, – хмыкнул Руся.
– Кому ты это говоришь, – хохотнула я.
Нам подали две мензурки со светящейся голубоватой жидкостью. Я с подозрением принюхалась, затем высунула язык и смочила его кончик в странном пойле. Скосила глаза и попыталась рассмотреть кончик языка. Язык как язык. Я пожала плечами.
– Поехали, – отсалютовала Русе, наблюдавшему за мной с любопытством.
– Куда? – поинтересовался он.
– Забей.
– Кого?
– Козла, млин! – рявкнула я, и мы жахнули по первой.
Сначала стало просто тепло и приятно. Затем даже горячо, а затем…
– Вау! – вскрикнула я, когда меня накрыло и зал взорвался мириадами искр.
– Йа-ху-у! – рядом заревел Руся, схватил меня за руку и потащил в центр зала, где под странную трансовую музыку извивались тела гуманоидов.
Искры опали, оставив ощущение безудержного веселья и полный пофигизм. Единственное, о чем я сейчас жалела, так это о длинном платье. Опа, и бирюзовая неженка поползла вверх по ногам, меняя свой фасон. И через минуту на мне уже было короткое платье с небольшим шлейфом, не мешавшим движению.
– О-о-о, – довольно завыла я.
– Отличные ножки, – подмигнул Руся.
– Я вообще – идеал, – гордо возвестила я, входя в раж.
Сознание полностью слилось с музыкой, увлекая в свой водоворот. На то, как танцуют рядом, я не смотрела. Душа просила отрыва, и я отрывалась. Что в танце, извиваясь в одном ритме с моим партнером по загулу, что в залихватском уханье очередного пойла, когда мы возвращались к стойке. Затем снова тонула в музыке. Руки моего приятеля в этот момент без стеснения скользили по моему телу, сжимали бедра, и мы превращались в одно целое, двигаясь в такт. Я прижималась спиной к его груди, закидывала руки назад и медленно сползала по его телу вниз. Руся переплетал наши пальцы, и я начинала обратное движение. На нас поглядывали. Кто-то пытался пристроиться, но одно плавное движение, и мы уже опять одни. К нам кто-то подходил, со мной пытались заговаривать, но Брэн отгонял каждого нового соискателя грозным рыком.
– Ин, валим дальше, – предложил Руся.
– Валим, а куда? – спросила я.
– Поиграем, – осклабился мой собутыльник.
Идея легла в масть. Я помахала ручкой бармену, и мы сорвались на поиски приключений. Местное казино встретило нас руганью на входе. Какого-то проигравшегося осьминога выкидывали из дверей. Он упорно цеплялся за все вокруг своими присосками и что-то требовал на непонятном мне языке.
– Кричит, что его обманули, – перевел мне Брэн.
– А, это нормально, – кивнула я.
Руся заржал, и мы вошли в освободившуюся дверь, когда осьминога шарахнули шокером и все-таки выкинули на улицу. Мой дружбан уверенно вел меня вверх по лестнице, затем свернул в очередной зал, где имелись все атрибуты бара, а также игральные столики, где раскидывали тонкие пластины, похожие на карты. Только их обозначения мне были совершенно непонятны.
– Чтобы не заскучала, – пояснил мне Русик.
Он взял нам выпить, сел на свободное место и придвинул мне стул.
– На удачу, – хмыкнул Брэн.
Я его даже в щеку поцеловала ради такого дела. И началась игра. Я честно пыталась в ней разобраться, но ни одного аналога среди известных мне карточных игр не нашла. Руся проигрался. Отыгрался, снова проиграл, и гениальная мысль решила, что пришло ее время.
– Щас все будет, – шепнула я приятелю.
– Что будет? – спросил он, внимательно разглядывая свои пластины.
– Все, – пьяно осклабилась я.
Я облизала губы, вздохнула с придыханием и красиво поднялась из-за стола, демонстрируя все прелести своей фигуры. Партнеры по игре заметили, Руся скосил на меня глаз, усмехнулся и сделал ход. Пока я вертела задом, заказывая нам выпивку, он выиграл еще раз. А потом гениальная моя высунула не только голову, но и все свое гениальное тело. И… новую мелодию я встретила на барной стойке, сразу завладев всеобщим вниманием.
– Обожаю прим! – крикнул кто-то. – Умеют развлекаться.
– Прима – значит первая, – подмигнула я и вспомнила все, что знала из стрип-дэнса.
Знала не так уж и много, но танцевала с душой. Руся выиграл еще пару раз, сам развернулся, чтобы посмотреть, отчего на столах лежат челюсти его партнеров, и присоединил в комплект свою челюсть.
– Твою ж мать, – выдохнул он.
Огляделся и рванул ко мне. Уходила я, вися на брэновских плечах. Нам свистели вслед и требовали поставить меня на место.
– Русь, я звезда, – изрекла я гордо. – Ой.
– Ты дура, – беззлобно ответил Брэн и шлепнул меня по заднице. – Ты хоть соображаешь, где мы?
– Вы такие интересные, – оскорбилась я. – Сначала ничего не объясняете, а потом обвиняете в том, что я ничего не знаю.
– В общем, теперь ты хорошая девочка и не выделяешься из толпы, – велел мне Руся. – Понятно излагаю?
– Понятно, – кивнула я, вися головой вниз. – Теперь куда?
– Думаю, пора возвращаться, – задумчиво изрек мой приятель.
– Ну не-ет, там кобели и кукла, не поеду. Я еще гулять хочу, – заныла я, падая на сиденье спайлера.
– Куда ты хочешь? – вздохнул Брэн.
– На скачки, – отозвалась я с энтузиазмом.
– Ладно, но недолго, – согласился добрый Руся.
И мы поехали. Платье вернулось в прежнее состояние. Причем и я, и платье на Русю обиделись.
– Я тебе Масю с Васей подкину, – проворчала я.
– Это кто? – поинтересовался Руся, откидываясь на своем сиденье и закладывая руки за голову.
– Вот подкину, тогда узнаешь, – пообещала я.
Мы немного помолчали.
– Ин, а ты с кем? С командиром или с первым помощником? – спросил меня Брэн, прерывая молчание.
– Ни с кем, знать их не хочу, – ответила я и вздохнула. Гады…
– Тогда, может, со мной? – подмигнул Руся. – А как надоест, я помогу тебе устроиться где-нибудь. Или домик куплю – и живи как хочешь.
Я смерила его насмешливым взглядом.
– Обломайся, Русик, хватит с меня ваших аттарийских страстей. Я вообще домой хочу.
– Жаль. Нам было бы весело и… – наглая длань погладила меня по коленке, – жарко.
Платье облепило мои ноги, этого оказалось достаточно, чтобы Брэн убрал руку и рассмеялся.
– Мне друг нужен, Русь, а не любовник, – ответила я и с благодарностью погладила умное платье.
– Друг так друг. С тобой весело, – улыбнулся Брэн.
– Инусь, тебя еще не нашли? – неожиданно раздался в голове голос Симы.
– Кто? – Я даже сразу не поняла.
– Твои, злющие, как черти, умчались на твои поиски, – ответила Серафима. – Тайлару Брэну им лучше на глаза не попадаться.
– Пусть за куклой своей смотрят, – фыркнула я.
– Так это…
– Ничего не хочу знать, – отрезала я. – Давно ищут?
– Да уже давненько.
– Ну и флаг им в… э-э… короче, пусть ищут дальше, – отмахнулась я, и Сима замолчала.
Мы выехали за город. Я посмотрела на Русю.
– Нелегальные, – пояснил он. – Хариды запрещены к размножению, они хищники. Но носятся как ветер. Кстати, иногда нападают на другое животное и игрока. Если что, можешь закрыть глазки и переждать. Трупы быстро убирают, чтобы других животных не волновать.
– Жуть какая. – Я передернула плечами. – Кстати, сейчас разговаривала с Симой. Меня ищут, тебе смерть.
– Нормально, я так и думал, – расхохотался Руся. – Командир может тебя отследить?
– Может, – кивнула я.
– Значит, времени совсем мало. Они же сейчас по нашим следам пройдут, про твои шалости узнают… У-у-у, даже мурашки по телу, – закончил он и добавил серьезно: – Нам капец. Полный.
– Один раз живем, – отмахнулась я.
– И это верно. – Мы с Русей ударили по рукам и вышли из спайлера.
Место, где проводились скачки, а уж точней – бега, ожидаемо напоминало амфитеатр. Здесь уже поднабралось народа, и мы проскользнули на гуманоидную часть трибун незамеченными. К нам тут же подскочил какой-то вихлявый четырехрукий мужик с глазами навыкате и заметно выдающимися зубами. Он окинул меня оценивающим взглядом.
– Примачка, не желаешь развлечься? – Он скабрезно подмигнул и обвел губы раздвоенным языком. – Этер умеет делать хорошо.
– Занята! – рявкнул на него Руся. – Ставки принимаешь?
– Принимаю, – согласно кивнул букмекер.
Мужчины занялись обсуждением сегодняшних участников, и я устремила взгляд на публику. Ничего нового не увидела. Сборище уродов… э-э, инопланетян. Их вид меня не шокировал. То ли еще действовал «Взрыв», потому что в мозгах он ощущался еще совсем недавно. Все остальное только подбавляло веселья. То ли просто привыкла.
Пока не началось основное действо, внизу и по трибунам скакали девицы, выкрикивая клички харидов. Они завлекали своими обычными и необычными телесами, лезли к мужским особям и давали себя полапать, если тот делал ставку на нужного девушке скакуна. Мотались торговцы какой-то шнягой, которую Руся отнял у меня, когда я решила посмотреть, и прогнал торговца. Я пофыркала и переключила внимание на беговую дорожку.
– О, а вот и наш, – Руся указал на помесь страуса и верблюда, только с крайне зубастой пастью. На его спине восседал какой-то нелюдь, сильно напоминавший насекомое. – Хорг.
– Тот со жвалами или харид? – уточнила я.
– На кеарийца плевать, – отмахнулся Брэн. – Харида зовут Хорг. Лапочка, правда?
– Ну-у, – протянула я. – На вкус и цвет все фломастеры разные.
– Фломастеры – это земной деликатес? – тут же заинтересовался Руся.
– Ага. Будешь на Земле, обязательно попробуй. Это блюдо для гурманов, – важно ответила я, и Руся так же важно кивнул. Мне стало немного стыдно.
Но сказать, что пошутила, я не успела, потому что начался заезд. Что-то блекнуло перед мордами харидов, и они сорвались с мест, погоняемые светящимися стеками наездников. До меня быстро дошло, что животные получают разряд электричества в зад, и во мне тут же проснулся гринписовец местного разлива. Я нахмурила брови и вцепилась в брэновский рукав, тряся его на чем свет стоит.
– Почто животин бессловесных мучат? Зачем током в жо… э-э, в задницу хреначат? А?!
– Чего? – Он посмотрел на меня, как на муху надоедную. – Так они иначе не побегут. Их так объезжают, иначе сожрут наездника.
– Жестокие вы… Эй, а чего эта морда нашу морду кусает? – Мой негодующий взгляд переместился на харида, который клацал зубами возле многострадального зада Хорга.
– Не может обогнать, вот его наездник и натравливает, – досадливо поморщился Руся.
Что? Наших бьют? Моя широкая русская душа не вынесла такого, задавив гринписовца на фиг. Я перегнулась через перила и заорала во всю мощь обновленных легких:
– Эй ты, жвалистый, дай ты этому уроду по морде! Стеком его жаль! По наглой страшной морде! Куда смотрит судья? Судью на мыло!!! Беги, Хорг, беги! Хорг! Хорг! Хорг!
Мое скандирование подхватили несколько инопланетян. Руся дернул меня на себя, и я повалилась обратно на скамейку. Мое наглое шипение было прервано грозящим перстом.
– Хватит привлекать к себе внимание, – потребовал Брэн.
– А что за беспредел?!
– Обычное дело, – пожал плечами аттариец.
Я немного посидела, поерзала, покусала губы.
– Нет, я так не могу, – сообщила я и снова кинулась на перила. – Хорг! Хорг! Вперед! Оле-оле-оле-оле, Хорг, вперед! Оле-оле-оле-оле, тебя победа ждет! А теперь волна… А, черт, неучи нерусские, – махнула я на всех рукой. – Оле-оле-оле…
– Инна, – зашипел на меня Руся, усаживая рядом. – Хватит!
– Не стоит мешать девушке, – сказал кто-то сзади.
Я обернулась и просияла:
– О, мужики из казино. Здрасти, дяденьки.
Руся вдруг вскочил, схватил меня за руку и дернул на себя.
– Тайлари под защитой Аттарийской империи, – отчеканил он. – Мы уходим.
– А Хорг? – возмутилась я.
Руся не ответил, он потащил меня к выходу. На нас шипели, ворчали, рычали и даже один раз плюнули, надеюсь, не ядом. Я успела обернуться и увидеть, как Хорг вторым пересекает финиш. Сволочь страшная.
– Быстро! – рыкнул на меня Брэн. – Очень быстро.
Я никак не могла понять, что вообще произошло. Ну мужики из казино, ну и что? Пришли на бега, хотят тоже поиграть. И чего так нервничать? Мы выскочили на стоянку, быстро добежали до спайлера. Крыша отъехала… Меня укусил в шею неправильный комар… все. Больше ничего не помню.
Глава 15
– Сима, Сим, воды-ы…
А в ответ тишина. И где она, когда нужна? Я села, не открывая глаз. В голове продолжал буйствовать взрыв, причем самый настоящий. Башка просто раскалывалась. Хотелось лечь и умереть. Легла. Смерть ко мне не спешила, ну и хрен с ней, переживу.
– Че-орт, – простонала я. – Сима-а-а…
Мне на лоб легла прохладная рука. Вцепилась в нее, как в последнюю надежду.
– Кто бы ты ни был, останься, – благодарно выдохнула я.
– Останусь, даже не сомневайся, – ответил незнакомый мужской голос, в котором явно сквозила насмешливая интонация.
Глаз я все-таки приоткрыла, один. Обстоятельства требовали рассмотреть «благодетеля». Благодетель оказался гуманоидом, но далеко не аттарийцем. От красоты в нем была только голая, как коленка, голова, идеально круглая. Да скорей бильярдный шар. Мужик лыбился мне пренеприятнейшей улыбочкой. И подмигивал, отчего стал похож на лампочку сигнализации. А что, голова круглая, гладкая и мигает. М-да.
– Где я и как сюда попала? – задала я насущный вопрос.
– Мы здесь ненадолго, – ответил мужик. – Скоро прибудет катер, и отправимся к твоему новому жилищу.
Обдумав его слова, я изрекла только одно:
– Кирдык тебе, Бильярдный Шар, полный и окончательный.
– Что? – не понял скорый покойник.
– Писец тебе, говорю.
– Не понимаю.
– Твою ж мамашу, мужик. Говорю, капут тебе. Капец. – Он все еще не понимал, и я махнула рукой. – Когда придет, тогда узнаешь.
– А-а, твой приятель? – «догадался» дурень. – Можешь не ждать, он… сильно нездоров.
И вот тут меня прошиб холодный пот. Руся! Мужик есть, Руси нет. Позабыв о головной боли, я вскочила на ноги. Мир пошатнулся, и мне пришлось ухватиться за мужика. Он, зараза такая, поддержал. Поддержка оказалась как нельзя кстати. Пока его руки были заняты мной, я отвесила мужику пощечину, хорошего такого леща.
– Где Руся, сволочь? – напустилась я на него.
– Пр-р-рима, – зарычал нехристь.
– Что ты с ним сделал?!
И по голени, и каблуком наступить… Мужик взвыл, я осклабилась, и… все. Меня скрутили, и операция «бей уродов» закончилась. Болезный попрыгал на одной ноге, еще немного порычал, говоря непонятные мне слова, ругался, видать. Меня швырнули обратно на кровать, не забыв напялить устройство, напоминающее наручники. Я извернулась и лягнула лысого, пока он ругался, стоя ко мне задом. Ноги тоже сковали.
– Повязали, гады, – прошипела я.
– Прима! – рявкнул лысый.
– Тамбовский волк тебе прима, – огрызнулась я.
– Доиграеш-шься…
– Не пугай, пуганые. – Я гордо выпятила грудь, и инстинкт самосохранения завопил:
– Заткни-и-ись!!!
– Нет уж, пусть говорит, – заявила моя безрассудность. – Мы им сейчас все скажем. Мы им…
Новый укол прервал мою брань и диалог опций. Мой следующий возврат в суровую реальность ознаменовался отсутствием головной боли, поэтому мозг решил поработать, и я не стала начинать общение с похитителями с ругани. Я полежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к негромкому разговору, который велся недалеко от меня, надеясь узнать из него больше, чем из ответов на вопросы.
– У Карна уже ждут, – сказал первый.
– Подождут, – ответил второй, и я узнала голос лысого. – К себе ненадолго заберу.
– Товар испортишь, – запротестовал первый.
– Воспитаю, – недобро усмехнулся лысый. – Она мне задолжала. Ни одна женская особь не смеет так себя со мной вести.
Инстинкт самосохранения многозначительно помычал, безрассудность скромно промолчала. Однако информация неприятная. Во-первых, меня собираются продать – это плохо, во-вторых, воспитать – это совсем плохо, потому что дрессировке я не поддаюсь. Значит, будут бить, возможно, больно. Черт. Доплясались, Инесса Николаевна. Нужно было меньше задом на стойке крутить. Ладно, отставить ругать себя, успеется. А что с моим другом Русей? Живой хоть? От мысли, что они могли убить Брэна, захотелось взвыть, но сдержалась.
– Кир, не дури, сдадим Карну, он воспитает, – воззвал к разуму лысого первый.
– Нет! – рявкнул тот. – Я сказал – ненадолго. Можешь пока поискать кого-нибудь другого.
– Если бы примы встречались на каждом шагу, за них бы не платили столько денег, – проворчал первый. – Если испортишь, можно забыть о той сумме, которую обещал Карн. Нет, Кир, я не могу тебе позволить притрагиваться к ней. Мы летим на Шаос, и точка.
Мли-ин… Я идеальна и слишком дорого стою. А еще за меня опять грызутся два мужика, но это ни фига не льстит. Где мои мальчики?.. Ищут меня, сердешные. А вот не висели бы на кукле, я бы не сбежала с Русей. У-у-у, гады! И что с Русиком? Тут мне пришло в голову, что до меня добиралась Сима. Я обрадовалась и попробовала мысленно ее позвать. А в ответ опять тишина. Черт.
– Я сказал – забираю, – отчеканил нудный лысый Кир.
– Не забираешь! – гаркнул неизвестный, и я приняла его сторону.
Пока они ругались, я вновь вернулась к размышлениям. У Димы со мной прямой канал связи. Но мы ни разу не разговаривали по нему, однако на Латоне он нашел меня именно так. Попробовала позвать Ардэна. Так же глухо. Мне вдруг в голову пришла мысль, что мои мальчики просто забили на меня. Не нашли, и ладно. Вон у них какая лялька теперь есть, я ей вообще в подметки не гожусь со всей своей идеальностью. Стало больно и обидно. Вот такая, млин, любовь.
Пока я страдала, послышались звуки борьбы. Лежать трупом больше не получалось, и я распахнула глаза. Лысого лупил по морде мужик с тонким аристократическим лицом. Несмотря на видимую хрупкость, он явно обладал немалой силой, потому что более мощный лысик никак не мог из-под него выбраться. Мой потенциальный воспитатель что-то нащупал у аристократа в кармане, вытащил подобие карандаша, из которого выскочило светящееся лезвие, и воткнул противнику в бок. Тот страшно закричал, выгнулся и обмяк, опадая безвольной медузой на лысого.
– Вашу мать! – заорала я, глядя на убиенного. – Он мертвый? Ты его убил?!
– Очнулась? – Лысый скинул с себя тело и встал на ноги, отряхиваясь и поглядывая на меня. – Ну и хорошо, едем домой. Там и с твоим панцирем разберемся.
Я недоуменно взглянула на себя и охнула. Мое платье облепило меня, как вторая кожа, и стало твердым. Это я поняла, когда потрогала его. По моим ощущениям дискомфорта не было, а вот внешне действительно выглядело как панцирь. Теперь я поняла, что имел в виду Дима, когда говорил, что его даже ножом не срежешь. Попробуй пробить такую броню. Платьишко мое родненькое. Теперь я его оценила в полной мере. Я тут же получила ответный импульс тепла и нежности, и это придало уверенности.
Тем временем лысый подхватил меня на руки и понес на выход из небольшого полутемного помещения, где я все это время лежала на узкой койке. Мы оказались под тремя лунами, расположенными друг от друга на неравном расстоянии. Я забеспокоилась, на Ингвее ли мы еще? Может, потому меня и не слышат ни Сима, ни Дима, что я нахожусь уже далеко?
– Надо убираться с Ингвеи, – ответом на мой вопрос прозвучали слова неизвестного.
– Успеется, – отмахнулся Кир.
– Она под защитой аттарийцев, ты же слышал, – возмутился неизвестный. Я нашла его взглядом и признала мужика из казино, кричавшего, что примы умеют развлекаться. – Они будут ее искать. К тому же мы вырубили одного из них. Ты же знаешь, как аттарийцы носятся со своим Законом неприкосновенности! Мы им сами руки развязали.
– Не найдут, – уверенно ответил лысый. – Если даже на ней следилка, сигнал мы заглушили еще возле Арены.
Ёкарный бабай, вот вам и тишина в эфире. И как меня найдут? Я совсем приуныла.
– Кир, ну съездила тебе эта прима разок по роже, ты же не рассыпался, – уговаривал лысого мужик из казино. – Надо уходить, и быстрей. Скинем ее Карну, дальше его проблемы.
– Ни одна тварь не смеет прикасаться ко мне! – взревел придурок, и я поняла, в какую глубокую опу я затолкала себя собственными руками.
Меня погрузили в катер. Лысый влез следом, мужик из казино еще что-то бубнил, затем тоже уселся, и мы взлетели. Перелет мало что сказал мне. Наверное, только то, что данное средство передвижения рассчитано для наземных перелетов. А вот о скорости ничего не скажу, я ее не чувствовала, потому не могу судить о расстоянии, которое мы покрыли за недолгое время.
Приземлились в скалах. Катер нырнул в каменные недра, и ловушка захлопнулась. Меня вытащили в очередном полумраке. Правда, он закончился, как только меня внесли в следующее помещение. В нем и оставили на неопределенное время. Лысый скинул меня на пол и ушел, пообещав напоследок скоро вернуться.
– Да чтоб тебя бабайка забрал, – пробурчала я.
Не забрал. Бессилен в космосе бабайка, оказывается. Вернулся лысый достаточно быстро, как и обещал. Из-за этого придурка поняла, что ненавижу людей, которые выполняют обещания. Нес лысый поднос с едой. Он поставил его на невысокий столик и кивнул:
– Поешь.
– Жри сам, – огрызнулась я.
Кир подошел ко мне, нагнулся и некоторое время рассматривал.
– Тебе лучше стать послушной девочкой, – поступила рекомендация с лысой стороны.
– Пошел на хрен, – поработала я навигатором.
Пощечина стала полной неожиданностью. Я ничком полетела на пол. Тут же мотнула головой и снова села, прожигая гада ненавидящим взглядом.
– Не смей ко мне прикасаться, – ледяным тоном велела я.
Не послушался. Я снова полетела на пол. Теперь у меня горели обе щеки, симметрия, млин. Однако это было уже слишком. А если учесть, что я по-прежнему обездвижена, то и вовсе моветон.
– Лысый, ты не мужик, ты тряпка, – обозначала я его место в иерархической лестнице человечества. – Мало того что ты бьешь женщину, так ты еще бьешь связанную женщину. Чмошник, тьфу.
Меня рывком поставили на ноги. Лысый оказался не ниже моих аттарийцев, и теперь мой взгляд упирался куда-то в район его груди. Я тут же задрала голову.
– Развязал бы хоть, или боишься, что я тебе опять наваляю? – ехидно вопросила я.
Ответа я не получила. Не скажу, что он мне был нужен, потому особо не расстроилась. И все же действия лысого мне не нравились. Он вертел меня, ощупывал, что-то отмерял пальцами. Наконец я поняла, что все его действия относятся к моему платью.
– Шмотку не тронь, она денег стоит, – потребовала я.
На меня не обратили внимания, продолжая что-то вычислять. Платьишко послало мне тревожный импульс, я с ним была согласна. Мне тоже не нравилось происходящее.
– Да, здесь, – буркнул себе под нос лысый.
Он достал уже знакомый мне карандаш, и тот сверкнул светящимся лезвием.
– Не дергайся, – велел придурок. – А то задеть могу.
И так мерзко ухмыльнулся, что я поняла – заденет. И не один раз. Черт… Лысый толкнул меня, и я снова оказалась на полу. Он придавил меня коленом, потому что я извивалась червяком, пытаясь избежать лезвия. Первое же касание прибора, напоминавшего стилет, ознаменовалось электрическим разрядом, болью и запахом паленого мяса. Я закричала.
– Что орешь? Это не ты жаришься, – проворчал Кир.
И я поняла, что запах и ощущение боли принадлежат платью.
– Ему же больно! – потрясенно воскликнула я.
– Конечно, – кивнул урод и продолжил свое черное дело. Я снова вскрикнула. – Лежи спокойно, – нервно велел он.
Затем снова поднес стилет ко мне. Лезвие скользнуло по ткани, прорезало ее и полоснуло по коже. В глазах потемнело, кажется, пол содрогнулся, или это меня подбросило от ослепительной вспышки боли… Вроде кто-то прибежал, что-то кричал, и лысый, оставив меня в покое, ринулся прочь. Реальность переплелась с бредом, и мне казалось, что помещение продолжает содрогаться. Летели обломки камней, грохотало. Кто-то кричал, и надо мной склонилось какое-то чудище, чье лицо было покрыто чешуей, а в ярко-желтых глазах с вертикальными черточками зрачков застыла тревога. Я закрыла глаза и провалилась в небытие.
А приходила в себя оттого, что место пореза приятно холодило и кто-то бесконечно повторял, что сейчас все будет хорошо. Где-то недалеко слышался хрип, но чей он, я не могла понять. Наконец сумела открыть глаза и тут же утонула в расплавленном золоте до боли знакомого взгляда.
– Дима, – прошептала я почти беззвучно.
На его висках я заметила чешуйки, но моргнула, и они исчезли. Привиделась ли мне чешуя или нет, я уже не могла сказать со всей уверенностью. Затем повернула голову и вздрогнула, глядя на мужчину, сейчас отдаленно напоминавшего моего милого и доброго Рому. Этот мужчина оседлал лысого и теперь неспешно резал его тем самым стилетом.
– Ром, она видит, – сказал Дима.
Мой синеглазик, чье лицо искажала ярость, резко обернулся, увидел мой испуганный взгляд, подхватил лысого за шиворот и вытащил из той комнаты, где я лежала. Он быстро вернулся. Теперь на лице не было ярости, оно было обеспокоенным.
– Вы же не можете причинять вред, – сказала я, еще плохо соображая.
– Теперь можем, – ответил Дима с мягкой улыбкой. – Есть такой Закон о неприкосновенности. Мы не можем причинять вред живым существам, пока вред не причинен одному из нас. Тогда запрет снимается.
Рома опустился рядом и взял меня за руку, я невольно вздрогнула и отпрянула. Грейн судорожно вздохнул и отвел взгляд. Я тут же сама взяла его за руку.
Читать бесплатно другие книги:
