Дыхание Власти Мазур Степан
Сергею виднее. В конце концов, он старше на полтора года.
Три дня спустя.
Поезд Москва-Владивосток.
— Чучух-чучух, чучух-чучух, — развлекал детей Сема, бродя по вагонам.
Что заставило его забрать с вокзала пятьдесят два бездомных беспризорника, понять не мог. Просто шел на вокзал, держа Машу под руку, тащил миллионы в сумках. Душа пела, хотелось сделать мир чище и лучше, а на встречу попадались стайки ободранных, чумазых детей. В голове всплыли яхты, море, номера «люкс», красивые автомобили. А глаза видели изодранные, поношенные одежды, чумазые лица, копейки в руках и синяки вдоль всего тела. Импульс внутри сжал грудную клетку и дал хорошего, добротного пинка. Не особо раздумывая над тем, что делает, скупил в ближайшем ларьке все съестное, что было, раздал детям. Завязался разговор. Цыганята нажрались от пуза и слиняли первыми, старшие отошли и затаились неподалеку. Вдруг странный парень еще что-то подаст? Можно будет потом отобрать.
Как- то само собой получилось, что вокруг него остались младшие дети: большинство пацанов, но были и девчонки.
Какой дальнейший импульс сподвиг скупить все билеты на поезд? Сказать не мог. Скорпион, появившийся в компании Леры, трех ученых и маленькой бледной девочки, не обронил ни слова. В глазах брата читалось такое, что все прочие неприятности мира отодвинулись на задний план. Аура пылала пурпурным.
Быстро сдружились с машинистом, проводницами и работниками ресторана. На их памяти такого не было. Деньги сделали свое дело. В милицию не сообщали. Поговорили по душам, разъяснив, что детям положена другая судьба, чем слоняться по вокзалам. Согласились.
На первой же остановке Лерка, Машка и пара проводниц бросились скупать вдоль платформы весь возможный провиант и одежду, игрушки, книжки-раскраски. Расселенные по СВ, купе и плацкартам дети в возрасте от пяти до двенадцати радостно разобрали одежду, еду, принялись рисовать, играть… Снова само собой получилось, что к поезду прибились еще восемь беспризорников.
Поезд покатил дальше без необходимых остановок. Мало забрать каждого, надо еще и обеспечить потом. Если шестидесяти детям еще можно было как-то обеспечить жизнь в новом городе, то за превышенный лимит Вася мог подвесить высоко и надолго.
Вспомнился первый разговор…
— Что там у нас со школами? Я детей везу, — дозвонился до Гения Скорпион. — Шестьдесят душ.
— Каких еще детей? Ты совсем сбрендил?
— Дети — цветы жизни и наше будущее, — обронил Скорпион, вспоминая заблеванные наркоманами коридоры и пентакль на лопатке Влады.
— Я не знаю, какое у тебя будущее, но это пока неразумно.
— Никаких «но», — обрубил Скорпион и, успокаиваясь, добавил. — Будто ты так просто сдашься? Ты же любишь задачи с множеством неизвестных.
— Ну, я думал над этим немного ранее… Мало ли тебе взбредет…
— И?
— А ты честно не знал, что три группы рыщут по России в поисках учителей нового типа?
— Нет.
— Дай трубку Лере.
Скорпион протянул трубку рыжей.
— Лера, у него пальцы не скрещены? — послышалось из трубки.
— Нет, — ответила Лера, вспоминая парение с козырька.
— Ну, тогда ладно. Мне что зэки, что дети, лишь бы в космос. Ты ученых, ученых довези!
— Я и везу тебе ученых… Правда, немного будущих, но все же… Лет через двадцать будут учеными.
— Ладно, мы вас встретим. Гостиница от зэков…ммм… ребят… пока свободна, так что места найдутся. Строители едут?
— Через пару дней после нашего прибытия прибудет первый состав.
— Это уже лучше. Первый городок в двести-триста домов нужен уже в этом году.
— Нужен — сделаем, — ответил Скорпион и отключил связь.
Сема вздохнул, шагая по тамбуру, заглядывая в каждый уголок. Такого порядка не ожидал. Как расселил пацанов с пацанами по возрасту, а девчонок с девчонками, так и сидели, играя. Старших нет, вели себя вполне тихо.
Как мало детям надо.
— Сема, вас машинист зовет, — показалась миловидная проводница Натали с кудрявыми русыми локонами ниже плеч.
Леопард дошагал до первого вагона, перешел к машинисту.
— Слышь, друг, поездом милиция интересуется, — с места в карьер бросил усатый машинист. — Интересуются, почему не останавливаемся на остановках.
— А ты чего сказал?
— Билетов нет, ближайшие пассажиры сходят в Хабаровске.
— Ну, правильно. Зачем останавливаться?
— Так положено же. Сем, может, ты сам поговоришь? Я сказал, что капитан Корпионов приказал, но все же…
— Хорошо, связывайся.
Через две минуты говорил с ближайшей станцией.
— Говорит младший лейтенант Приходько. Почему поезд следует без остановок?
Сема подумал, что бы ответил Сергей, усмехнулся:
— Отвечает капитан спецназа «Альфа» Корпионов. Поезд движется без остановок, принимая участие в операции. Вопросы?
— До меня дошла информация, что из поезда были выкинуты двое пассажиров.
— Информацию подтверждаю. Карманники. Грабить оказалось некого, споткнулись, вылетели.
— Но они говорят, что в поезде одни дети.
Сема посуровел. Лейтенант проговорился.
— Младший лейтенант Приходько, я лично попрошу соответствующие органы выяснить вашу причастность к карманникам, а пока ответь мне на один вопрос.
— Причастность? Какая причастность? — Голос задрожал.
— Отвечать! Быстро!
— Да, слушаю.
— Сколько у тебя детей, Приходько?
— Двое.
— А у меня шестьдесят. Понял?
— Д-да…
— Вот и… — Сема разразился отборной полковой бранью.
— Есть! — Ответил Приходько, и связь отключилась.
Сема улыбнулся машинисту.
— Больше беспокоить не будут.
— Ловко вы их, — протянул машинист. — А вы точно из спецназа? Что-то молодые слишком, да и звания…
Сема молча протянул удостоверение.
Машинист кивнул, больше не став задавать вопросы.
Блондин вернулся в купе Скорпиона.
Брат проводил медосмотр среди детей. Как раз концентрировался на белобрысом пацанчике лет девяти.
— М-да, генофонд… больная нация. Снова легкие. — Сергей открыл глаза, — парень, отдышка есть?
— Есть, дядя Сережа, — честно ответил пацанчик.
Скорпион тяжело выдохнул, закрывая глаза. По пальцам побежало тепло, импульс пробежался по спине, исчез меж ребер. Пацанчик закашлялся.
— Ступай, сплевывай мокроту. Больше отдышки не будет. И не кури больше никогда. Хорошо?
Парень кивнул и побежал в туалет.
Сема сел рядом с братом, обнял за плечи, отдавая часть внутренней энергии — ки, как называли ее на Востоке.
— Ну, как они?
— Кто-то лучше, кто-то хуже. Мертвых нет. — Зевнул Сергей и тут же пообещал. — Месяц нормального сна, питания, движения, и ты увидишь другие лица. Ты нарочно, что ли, не брал проблемных?
— Ничего я не нарочно. Взял всех, кто попросился. — Блондин поймал взгляд брата, уловил недосказанную искорку. — Ты вот что, зубы мне не заговаривай. Пороки сердца, первые стадии рака, кисты… А ты только что разве не астму вылечил? А? Или это была уже пневмония?
— Что могу, то делаю. Не я обрек их на подобные болезни. То, что в моих силах, я исправлю.
— Скорп, осторожней, прошу, просто не изведи себя снова до дна. Да и…
— Ты еще про карму расскажи. Мол, бог наслал эти болезни этим детям в назидание. К черту такого бога, тот же Сатана.
Сема покачал головой.
— Не хочешь про карму? — Вскинул брови Сергей. — Тогда расскажи про их величайшую греховность или что-нибудь в духе христианства. Все должны мучиться и страдать. Что, так нужно Абсолюту? Самому не смешно?
— Что ты мне сам про баланс пару месяцев назад говорил?
— Да к черту этот баланс. Сатане стоит рога отпилить!
— То-то, я смотрю, аура до сих пор пылает. Насмотрелся?
Скорпион чуть помедлил с ответом:
— Да… Теперь проблемы буду жестче решать. Этот сатанизм стоит искоренить.
— Ничего и до него доберемся. Я тут с милицией проблему решил.
— Когда успел? Я надеюсь, нам пути не перекроют теперь? — Скорпион поймал взгляд блондина. — Что, даже вертолетной погони не будет?
В купе заглянула Наталья. Сияя, как радужная елка, спросила:
— Что-нибудь принести? Сережа, дети после твоего осмотра долго сидят в туалете, потом спят, но после словно преображенные. Что ты делаешь?
Скорпион отвернул лицо к окну, не отвечая.
Сема усмехнулся:
— Целитель он время от времени. Детей любит, потому лечит.
— Да вы бы так же поступили на моем месте, — повернулся Сергей.
Наталья присела рядом.
— Не знаю. Всегда хотела поселиться где-нибудь в лесу, подальше от этого странного мира, обучиться чему-нибудь и жить в мире с собой и природой.
Скорпион чуть головой о потолок не ударился.
Творец, что ты задумал? Это что, знамение? Подарок для Рыси?
Сема перехватил инициативу:
— Наталья, а вы смогли бы полюбить таежного отшельника? Доброго и заботливого, как… как… эй, а почему у человечества так мало выражений на тему доброты и заботы? Помимо религиозных?
Наталья ушла куда-то в свои мысли, чуть позже вынырнула:
— Нет таких, наверное. Да еще и в здравом уме…
Сергей и Сема подскочили одновременно:
— Есть, есть! Честно говорим, есть!
Наталья мягко улыбнулась, поправляя прическу и убегая, на ходу бросила:
— Ну, тогда знакомьте.
Взгляды братьев встретились.
— Помнишь, я Рыси обещал?
— И я обещал.
— И чего, это получается как бы само собой?
— Да кто ее поймет… эту жизнь… эту Волю Творца. Он такие фишки над нами срывает. Тот еще шутник.
Хлопок света резанул по глазам. Напротив образовался белокудрый, плечистый мужик с синими, как самый чистый лед, глазами.
— Человек — не то, что он ест, думает или, о чем мечтает. А только то, что он делает. Я как-то обронил: «По делам его узнаете его». И тут же мои слова подхватили пророки.
— Родослав? — Осторожно спросил Скорпион.
— Возможно. — Ответил синеокий. — А возможно и нет. Ты же хотел узнать совсем другое, так зачем спрашиваешь постороннее? Понимаешь, Серега, пока ясно не поставишь вопрос, вряд ли поймешь ответ. А когда получаешь ответ уже не помнишь цену вопроса.
Сема осторожно вздохнул, боясь лишнего звука.
Сергей, сглотнув ком, спросил:
— Творец… Расскажи мне про Творца. Почему он допускает зло?
Родослав откинулся на лежанку:
— Тысячи лет, а ничего не меняется. Все вам интересно одно и то же. Значит так, по моим последним данным, дело обстоит вот так. Во-первых, Бог, который сотворил мир, — личность, но отнюдь не Абсолют, только часть. Во-вторых, этот Бог, создав пространство вне себя, ограничил себя, ибо Сам находится вне созданного Им пространства. Следовательно, Бог не всемогущ. В-третьих, создав время, явление самостоятельное, Бог ограничил себя, ибо Он не может сделать бывшее не бывшим. Следовательно, он не всемогущ. В-четвертых, создав души, наделенные свободной волей, Бог не может предугадывать их поступки, иначе воля была бы несвободной. Следовательно, он не всеведущ. Это так, потому что Он добр, ибо если Он был вездесущ, то Он был бы и во зле, и в грехе, а этого нет. Это так, потому что Он милостив, ибо если бы Он был всемогущ и не исправил бы зла мира сего, то это было бы не сострадание, а лицемерие. И это так, потому что если бы Он был вездесущ, то знал бы злые помыслы людей, готовых сознательно совершить грех, а люди не могли бы избежать греха и поступить иначе, дабы не нарушать волю Его. Но тогда за все деяния должен отвечать Он, а не люди, которые всего лишь исполнители. Творец добр, а значит мир, Им сотворенный, благ. И чередование рождение и смерти — не зло, а благо. Вечная душа перерождается, забыв обиды и горе, перенесенные ей в предшествующей жизни. Цепь перерождений непрерывна. Вот. Вопросы?
— Но тогда откуда возникает зло? — Выдавил из себя Сема.
— К этому я тоже пришел. Не сразу, правда. Потребовалось что-то около пяти тысяч лет, пока я понял весь процесс. Раньше время текло медленнее, событий было меньше, и думали не торопясь. И вот что я понял. Если Бог неповинен в зле мира сего, то источник зла — Сатана. Но если Сатана сотворен Богом, то вина за дела его на Боге. Так как это не может быть — противоречит первому принципу — то, значит, Сатана — порождения небытия и сам небытие. Вдобавок Сатана действует, значит, небытие может быть активным. Небытие облекает частицы света, фотоны, и влияет на свободную волю людей через ложь, через необратимость времени через разрывы в пространстве. Зло приходит в мир из небытия, и горе тем, через кого оно проходит. Эмиссары и есть проводники этого зла. Те люди, животные, демоны, которые свободным волеизъявлением приняли обольщения Сатаны, превращаются в нежить и теряют высшие блага: смерть и воскресание; ибо тот, кто не живет, не может ни умереть, ни воскреснуть. Такая неплохая система. Но как же за пару-тройку тысяч лет ее умудрились исказить до неузнаваемости… — белокудрый поднялся, обвел пристальным взором притихших «стабилизатора» и «проводника», улыбнулся. — Ладно, парни, пора мне, комета к нам одна нехорошая летит. А сил на ее уничтожение у человечества нет. Есть только я со своим интересом. А вот по воле Творца или нет, это уже вам решать. Одно могу сказать точно, делайте добро активным и мир расцветет, а небытье отступит. — Синеглазый исчез.
Скорпион и Семен еще долго сидели, боясь пошевелиться.
— Это что, был Родослав? — Первым подал голос Сема.
— Вроде, — икнул Скорпион, прикидывая до каких высот можно добраться за сотню тысяч лет истории человечества.
— А почему он с нами разговаривал? Ну, вот так, по-простецки. Сам пришел, сам рассказал…
— А почему бы и нет? — Пожал плечами Скорпион.
— Ха, действительно… А почему бы и нет? Если ученики готовы, учитель объявится… Только не такой же сразу… Это же, это же…
— Может да, а может и нет, — ответил Сергей словами синеглазого.
Сема еще долго смотрел в окно поезда, прикидывая, куда в следующий раз занесет жизнь.
Часть 3
Влияние
Солнечный луч поднялся из-за крыш ближних домов, пополз по столу. Лада подставила ладошки, ловя зайчика в руки.
Владлена улыбнулась, глядя на сосредоточенное лицо младшей… сестры.
Сестры. Немного непривычно.
Но Скорпиона не переубедить. Вытащил из жертвоприношения, провез через всю страну, привел в семью, и назвал младшей сестрой.
Все так сложно и… просто.
Дмитрий не особо удивился — сын и раньше не давал скучать. Елена же просто посетовала на маленькую кухню и стол. Семья в последнее время разрослась — семь человек. Живца давно принимали за человека. Лабрадор по уровню интеллекта вполне мог править демократическим государством.
Дмитрий поставил на стол большую кружку, полную парящего кофе, обвел взглядом все семейство, кося на бумаги на краю стола — как же быстро все делается без бюрократии — повторил вслух, словно для себя самого:
— Значит, семья Семеновых. Семь человек. Я, вроде бы еще глава семьи, Елена, жена моя — хозяйка. — Ткнул пальцем в Сергея. — Ты, вихрастый, мой старший сын. Так?
— Угу, — кивнул Сергей, уничтожая глазунью, салаты и тосты с апельсиновым соком.
— А ты, блондин, — ткнул в Сему. — Младший сын?
— Ага, только я до восемнадцати фамилию менять не буду. А потом возьму «Корпионов». Но это не важно. По бумагам, Дмитрий Александрович, вы мой отец. Да и были, наверное, все это время им. — Сема повернулся к Елене Анатольевне. — Теть Лен…ммм…мама. Можно еще салата?
— Конечно, конечно, — Елена завозилась с салатницей.
— Значит продолжим. — Дмитрий важно перенес палец на тринадцатилетнюю Владлену. — А ты моя старшая голубоглазая, темноволосая дочь?
Владлена пожала плечиками:
— Так сказал братик, п…папа…
— Хм, — Дмитрий пошкрябал подбородок, медленно перевел палец на Ладу. — А ты кто такая?
— Младшая доча! — Радостно заявила пятилетняя Ладушка. — Самая любимая.
— Логично, — притворно нахмурился Дмитрий и перевел палец на Живца. — А ты кто?
Живец рухнул на пузо, перевернулся на спину, виляя хвостом, гавкнул: «Да я вообще Нечто! Это ты кто?»
— Логично, — снова заключил Дмитрий и обнял Елену. — Смотри-ка мать, шесть лет назад никого не было, а потом как поехало. Молодцы мы с тобой? — Чмокнул жену в щеку. — За шесть лет четверых. Не всякие так могут. Нам не только квартиру правительство должно выдать, а целый дом. Правда, фамилии у всех разные. Но разве это проблема? Предлагаю всем взять одну — Корпионовы. Кто «за»? — И первым поднял руку.
Все подняли руки. Живец заелозил по полу хвостом, сметая все, как щеткой. Он практически поднял все четыре лапы.
— Вот видишь мать? Народ требует, значит, будем менять, — по-хозяйски заключил глава семейства.
Сергей чуть не подавился.
Так вот что Бодро про клан говорил. Этих высших сразу не поймешь, лишь потом все доходит.
— Батя, — откашлялся Скорпион. — По части дома не переживай. Будет дом. На следующей неделе достроят. Мы сейчас с Семой как раз с проверкой на стройку едем. Наш дом, правда, с запасом, на десять человек, но мало ли вы с мамой еще удумаете?
Дмитрий подавился кофе, снова обвел долгим взглядом всю семью. Только пальцем тыкать больше не стал. Не смешно уже, стоит придумать что-нибудь новое, как развеселить всех и каждого перед тяжелым рабочим днем. Тут же начал, подбирая слова:
— Вот у Скорпиона черные волосы, и зеленые глаза, Владлена в него пошла, хотя глазами в Сему и Ладу — голубоглазые. А в нас мать, только Ладушка — русоволосая, а глазами никто не вышел, мы с тобой, мать, кареглазые. Вывод: все пошли в Скорпиона, а мы с тобой, мать, побочное явление, как светлые волосы Семы.
За столом засмеялись. Даже Владлена неловко улыбнулась. Прошлое пока мертвым грузом давило на психику. Но Сережа помогал справляться. Все постепенно оставалось за плечами, позади. Эти страшные сны и более страшная явь таяли, как прошлогодний снег.
Сема расплылся в улыбке: «Вот оно что — быть в семье. Уют, покой, теплая атмосфера. Никаких равнодушных взглядов, бесцветных вопросов. Все естественно и… по живому. Все по-настоящему. Да, брат, ты подарил мне новую семью».
Сергей прикрыл глаза, открыл, меняя спектр зрения. Фигуры за столом преобразовались. Аура отца сияла зеленым и голубым — над чем-то напряженно думает, скорее всего, по работе. Сема как всегда сияет ровным небесно-синим цветом с вкраплениями оранжевого и красного — боец. Черные провалы Владлены пропали, дыры сплелись, посветлели. Еще вчера было больше фиолетового и коричневого — депрессия и психические расстройства, но сегодня утром появились золотые пятна, светло-зеленые полосы, и над головой расползалась голубая корона — признак творческой гениальности. Если будет работать и впредь над собой, многого добьется.
Все в ее руках. Сатана обломался.
Аура младшей Ладушки пульсировала темно-синим бутоном, норовя взорваться и расцвести огромным цветком. Очень скоро раскроет свой потенциал. Пока только не понятно, как себя проявит.
Это ж надо, четверо из семи человек в семье — индиго нового поколения, а Живец выдает мыслительные способности на уровне юсовского президента. Вот уж клан, так клан. И как же удивиться Василий, когда на следующем заседании Совета выяснит, что трое из девяти представителей Совета — в одной семье. Семейное дело практически. Мафия. Хе-хе.
Елена пошла к холодильнику в коридор — на кухне места было мало, больше не помещался в связи с новым столом. Пришлось перенести в коридор. Забывая, за чем пошла, свернула в детскую — теперь здесь жили Лада и Владлена. Вся комната была завалена рисунками. Сережа лечил внутренние раны младшей сестры, часами к ряду заставляя рисовать картины в голове карандашами, красками, акварелью, мелками, всем, чем рисовалось. Поначалу это был жуткий мрак: демоны, распятья, кровь, чернота. Елена не удержалась, расспросила сына обо всем. Он поведал. Наверное, впервые в жизни все без утайки. С тех минут полюбила Владлену всем сердцем. А картины постепенно приобрели светлые тона. Вчера Дмитрий притащил обойные краски и акварель и, позвав Владлену, попросил украсить комнату по новой. Девочка рисовала всю ночь в свете свечей и луны. Утром, вся семья стояла несколько минут безмолвно — с обоев на мир смотрели ангелы. На фоне природы и солнца, каждый, как живой. Небывалый эффект объемности придавал картинам ощущение наполненности. Дмитрий поцеловал девочку в лоб, назвав дочерью.
Елена прошла дальше, притворила дверь, шагая по коридору в зал и приоткрывая массивную дверь. Здесь обосновались спортсмены, превратив зал в тренажерно-компьютеризированный комплекс. Спят на полу, на скатках, по-японски. Все стены увешаны настенными подушками и мишенями, шторы плотно завешаны, люстры нет, свет бьет из-под потолка от плоских ламп. Техникой и оружием завален каждый квадратный метр. Но скоро все равно переезжать, пусть будет так. Хозяйка смирилась. Не так уж и мешают эти ноутбуки, компьютеры, связки проводов, коробки с пистолетами, автоматами и пластиковой взрывчаткой, россыпи мечей, ножей, ружей, кастетов, сейфы с патронами, детонаторами и документами… Лада уже не маленькая, с двух лет поняла, что игрушки брата, только для брата, да и открыта дверь в зал лишь когда Сергей дома. Влада же привыкает удивительно быстро, воспринимая все, как есть. А Живец приучен искать мячик, а не покушаться на гранаты в качестве игрушек.
Когда- нибудь все это кончится, надо просто дождаться. Все-таки участковый — свой человек, родственники не часто наведываются — последние остались в деревне, все чаще к себе зовут, чем по гостям ездят — а то, что самих гостей позвать нельзя, так это… временно, наверное, — Елена, вздыхая, вышла из зала.
Все- таки до этих последних шести-семи лет словно и не жила. Какой-то смутный сон: детство, школа, институт, первая любовь, серые подружки, первый развод. Потом в жизни появилась нормальная работа, повстречался Дмитрий, взял в оборот. Детей только не было. Но потом появился странный таежный мальчик и показал обратную сторону жизни.
Главам семейства осталась спальня, Живцу — летний, прохладный балкон. Никто не жаловался.
Елена вернулась на кухню, на ходу захватив из холодильника новые порции снеди.
За столом Дмитрий вел оживленную беседу:
— Влада, почему бы тебе не записаться в художественную школу?
— Потому что Сережа уже записал меня в первую Антисистемную школу. Там хорошие учителя. Я разговаривала с ними.
— Лучшие методы преподавания в России, — гордо выпятил грудь Сема и добавил. — Это наш Гений так сказал. Там видно будет. Главное, чтобы детям скучно не было. Все будет в игровой форме, без зубрежки и тупизма официального образования. И секция при школе. Девчонкам — обязательные навыки самозащиты, парням — основной и углубленный курс молодого бойца. Я о такой школе мечтал, честное пионерское.
— Когда это ты в пионеры записался?
— Мне значок с Лениным достался от бабушки! Хочешь, покажу?
— Бабушку лучше покажи!
— Хе, с нло на контакт выйдем, договорюсь. Может и вернут.
— Каждый будет развивать только то, что хочет, — Продолжил Сергей, возвращаясь к вербальному диалогу. — К чему лежит душа и талант. Кстати, я говорил, что Лада тоже пойдет? Там с четырех лет обучение и до четырнадцати. А с четырнадцати мы через месяц открываем первый институт. В обоих случаях действует пятидневная система обучения и есть возможность жить при школе и институте. Получилось что-то вроде пансионата: классная столовая, поваров Руслан лично отбирал. Спортзал с тренажеркой, места валом. Стадион на улице, площадки. Отдельно стоит сказать про библиотеку с книгами от самых древних до самых последних, что только-только выходят в продажу, есть, конечно, и компьютерные версии всех книг и компы там стоят. Бассейн, души, бани… Во дворе огромный сад на огражденной территории. В школе особняком спальный корпус, комнаты отдыха. Классы оборудованы по высшему разряду, компьютерная техника есть почти в каждом, приборов валом, эксперименты можно ставить только так. Я бы сам там жил, честное слово, но на первый год пробная группа в двести человек укомплектована. Шестьдесят детей-сирот и сто сорок детей сотрудников Антисистемы. А зэков мы в институт определим, почти каждый хочет получить высшее образование. Почему бы и нет? Сема нашел совсем не плохое применение последним двум миллионам евро. Я честно скажу, впервые видел, чтобы столько рабочих работало на одном объекте и с такой поразительной скоростью в три смены. С сентября начинается полный учебный цикл. Там такая элита для страны вырастет, что в космос одной левой переправит. Мы уж проследим с Луны за корабликом.
Живец зевнул, намекая, что тоже не прочь пойти получить диплом, да и вообще в космос.
— Что тоже хочешь? — Погладил за ушами Сема. — Подожди еще недельку, на природе будешь носиться… вместе с тигром.
Дмитрий снова закашлялся, округлив глаза.
— Что, я тоже забыл сказать, да? — поднял бровь Скорпион. — Странно, наверное, меня блондин с мысли сбил. Сема, признавайся.
— Это где было, на Кавказе или на лайнере в средиземке?
Дмитрий снова закашлялся. Никогда бы не подумал, что под старость лет станет главой Т-А-К-О-Г-О семейства.
Две недели спустя.
База «Тень».
Сема, зевая, отклонился от дисплея с 3D-чертежом нового поселка «Эдем-1».
Неплохо, совсем неплохо. Есть где душе разгуляться.
Поселок был возведен почти на семьдесят восемь процентов, можно заезжать. Василий проявил недюжую смекалку. Скупить десять квадратных километров вблизи базы почти за бесценок не каждому под силу. Бумажная «утка» с повышенным радиационным фоном удалась на славу. Приписали и воздействие ветров Чернобыля, и последствия падения Тунгусского метеорита, и частое похищение людей и зверей инопланетянами, даже подземные микро-извержения вулканов. Система проглотила все. Сгнившая напрочь, доверяющая бумагам и дырявым законам, ничего не смогла противопоставить мудрым людям.
Леопард размял шею, помассировал виски, разглядывая помещение.
Строители молодцы, расширили базу, отвели места под свободные помещения-офисы. Тишина, покой, хорошо работается. Можно было небоскреб в центре города возвести, но он слишком приметен. А тот же небоскреб, только под землей, на пятнадцать этажей вниз… и опускается все ниже и ниже — растем. И за землю платить не надо.
Вернулся к схеме.
Триста пятьдесят двух-, трех- и четырехэтажных домов на девяти улицах. Поселок на шесть тысяч людей. Рядом стройка школы, института, детсада, здравницы, есть своя почта, развлекательные клубы, продуктовые и вещевые магазины, спортзалы. Все, для нормальной жизни, в город особо и не надо, хотя для порядку пустили автобусный маршрут. Пока не проведена ветка «струнника», как в последнее время называли струнный транспорт.
Сема расплылся в кресле, с улыбкой вспоминая, какая шумиха поднялась в городе из-за дешевых, рентабельных домов многометровой внутренней площади. Стоило построить первый цех, потом мини заводик и с десяток домов на пробу, на продажу, как ажиотаж поднялся невероятной волною. Заказы посыпались на двадцать семь лет вперед. Люди не особо доверяли ипотеке, а тут как манна небесная — обширные утепленные дома европейского типа по цене однокомнатных квартир. Цены на квадратный метр упали в два, три, семь и, наконец, в пятнадцать раз. Семь крупных строительных компаний разорились моментально, все мощности и люди достались структуре, что позволило возводить не только домики, но и крупные здания по всему городу.
Запиликал сотовый телефон.
Семка, раздумывая, как строители провели усилители сигнала под гору, что он ловился даже на минус тринадцатом этаже, нажал кнопку приема.
— Сема! Сема! — Радостно вопил голос депутата Арсеньева. — Получилось! Получилось! Мы сделали это!
Сема кашлянул:
— Что именно из семи пунктов?
— Все семь. Я сам не понимаю, как прошло так гладко.
Читать бесплатно другие книги:
