Дыхание Власти Мазур Степан

Сергей поднялся, поклонился, как старшему:

— Благодарствую, светлый Аватар.

Сема так же поклонился Бодро:

— Простите за грубость. Молодой я, неопытный. Биться мне еще лбом о стены и биться.

Казак рассматривал обоих какое-то время, смотрел то сквозь них, то в глаза каждому, то словно куда-то вдаль, в сторону. Наконец обронил, отвечая на незаданные вопросы:

— Хм… Последние из рода… Не ищите своих родителей, родственников, все ушли в Навь. Вы одни. У вас нет поддержки клана. Но руки развязаны, и вы вольны создать свой семейный эгрегор, свой клан. Я зрю, как он набирает силу. Вашим детям и потомкам будет многое дано.

Парни снова молча поклонились до самой земли.

Вспышка.

Сергей первым разогнул спину, ощущая едва заметную качку плавучего дворца. Ветер донес солоноватый привкус воздуха, глаза уставились в синеву за кормой. Очутились на лайнере, на верхней палубе.

Если Бодро забросил правильно, то должны быть где-то в Средиземном море.

Солнце приятно жгло кожу, вместо опостылевших комбезов ощущали на себе чистую, светлую одежду.

Сема искренне радовался, как ребенок:

— Вот это я понимаю, современный Аватар. Угадал все по нашим белым лицам.

Сергей улыбнулся, ощущая, как уходит посторонний взгляд — Бодро словно подмигнул — пальцы нащупали появившуюся поясную сумку. Не стал даже открывать, просто знал, что там документы и купюры, купюры, купюры…

— Да какие деньги, какие документы? Ты туда посмотри! — махнул рукой Сема.

Сергей проследовал взглядом по направлению, и сердце радостно стукнуло, когда увидел на пляжном лежаке до боли знакомую рыжую шевелюру. Рядом лежала Мария. Девчонки загорали впрок, давно похожие на две шоколадки.

— Я люблю Бодро, люблю Аватар, люблю светлых, люблю родину, природу, всех люблю, — залепетал Сема, стремительно удаляясь к ступенькам, чтобы побыстрее обнять родную душу.

— Не тормози, Скорп, нам еще потомков клепать!

Сергей расплылся в улыбке. С плеч упала незримая тяжесть, целая гора. Вздохнул по-новому, принимая реальность бытия, как есть, губы сами прошептали:

— Благодарю тебя, Творец. — Ноги понесли вслед за Семой.

Неделю спустя.

Столица.

Москва встретила пассажиров хмурым ненастным днем. Накрапывал мелкий, нудный дождик. Воздух под плотными облаками взопрел, стояла жуткая духота. Рейс из солнечной Испании привел в какое-то болото, парник.

Четверка загорелых, как самый сладкий шоколад юношей и девушек походила на знойных испанцев. В особенности Скорпион и Мария, с длинными черными прическами. Немного выбивались из общего фона рыжая и блондин, но разве испанцы никогда не красятся? Вся группа на отдыхе разомлела, забыв про работу и отпустив ощущение времени. Свежий морской ветер и избыток солнечных дней поправили здоровье. В здоровой, вкусной пище, состоящей в основном из свежих морепродуктов, овощей и фруктов, недостатка также не было. Бассейны, сауны, массажи… Сергей с Семой рады были видеть теплый, мягкий блеск в очах вторых половин. За это стоило перенести все трудности, рисковать жизнью, пройти десятки дорог.

Отдохнули на год вперед почти без происшествий…

…Лишь Сема как-то раз, заказывая фруктовые напитки в одном из баров, споткнулся о чью-то подставленную ногу, и, падая, сбил прицел киллера. Блондин умудрился спасти жизнь сибирскому нефтянику, за что вернулся из его номера с двумя большими сумками, полными купюр. Нефтяник Потапыч хотел приобрести родовое поместье герцога в Германии — он слышал, что там пиво хорошее варят — с тремя телохранителями вез наличку, но поскольку мертвым деньги ни к чему, Потапыч тут же изменил планы и всучил все выходные деньги новому корешу.

Так Сема стал обладателем еще пяти миллионов евро, что едва помещались в двух огромных сумках. В аэропорту Мадрида блондин долго смотрел в глаза таможенникам, но те привыкли к выкрутасам новых русских и допустили на борт. Однако Сему чуть не поставил в тупик вопрос — сдавать ли сумки в багаж или брать ручной кладью? Не выдержав улыбок друзей, одну сдал в багаж, вторую забрал с собой. Каково же было удивление, когда получил багаж в целости и сохранности. В тот момент Леопард почти поверил в людей…

На платной стоянке аэропорта разделились на две группы, возвращаясь к работе. Скорпион подхватил Леру на руки, понес к янтарно-желтому Порше, что безропотно ожидал хозяев целых две недели. Им предстояло забрать в банке последний миллион.

А Сема, на плече вместе с сумками дотащив веселую Марию до изумрудной Ауди ТТ, повел автомобиль к центру столицы. Предстояло купить что-нибудь из недвижимости: квартиры, офисы, обязательно с несколькими подземными гаражами, чтобы не раскидывать автомобили по всей столице. Сколько еще таких будет? Совсем скоро — два-три года, и Антисистема дотянется до златоглавой, перевалив через Урал. Помещения не будут лишними. И не вести же все эти сумки на поезде домой? Лучше вложить в недвижимость, цены растут как на места в последний спасательный челнок человечества. Третий Рим вырвался по расценкам за квадратный метр, на первое место в мире, обогнав Нью-Йорк и Токио.

Билли, скажи честно, куда ты умудряешься девать свои миллиарды? — подумал Семен и закинул обе сумки на заднее сидение.

Сергей вышел из банка с большой спортивной сумке на плече. Меньше, чем у брата, но тоже ничего. Гримироваться особо не пришлось, хватило черных очков и знойной улыбки. Роберто Де Ла Вега, как гласил паспорт, не смутил работников банка. А вот сумки с деньгами начали приедаться. Таскать с собой целый банкомат неуютно. То и дело ловил взгляды окружающих. Скорее даже не потому, что они так пристально смотрели, просто внутренний сторож подозревал в каждом окружающем врага, человека, что норовит отобрать капитал.

Все, болезнь капиталиста. Вася, открывай филиал, или деньги сведут с ума.

Порше покатил пассажиров дальше, немилосердно увязая в дорожном трафике. Лерка надула губки, перелезла на заднее сиденье и, подложив под голову мягкую сумку, полную купюр, задремала, изнуренная перелетом в самолете.

Зазвонил сотовый. Сергей подхватил трубку.

— Скорп, я купил недвижимости на полтора миллиона в разных концах столицы на имя нашей структуры. Теперь конспиративных квартир хватает. Можно играть в шпионов. Маша в одной из квартир и задремала, намаялась. Куда еще три с половиной ляма деть? Мне же с ними башню снесет.

Сергей откинул сиденье, разглядывая проплывающие облака, задумался. Одно дело, когда денег нет, а много хочется, и другое, когда они есть, а куда девать? Вроде бы и не знаешь…

— Позвони Ваське, узнай адрес строительной фирмы по домам, про которые я тебе говорил. Выкупи контрольный пакет акций и переправляй составами к нам. Скажи, будем строить новый завод. В ресурсах и технологиях проблем нет. Леса валом, чертежи изучены, научат наших строителей опыту и пойдет-поедет…

— Хорошо, брат. Но думаю, еще останется.

— Машке что-нибудь купи.

— Я пытался поводить ее по магазинам, но откровенно зевает. Говорит, после всех приключений к роскоши не тянет. Домой просто хочет. К маме.

Скорпион посмотрел в зеркало заднего вида на мирно сопящую Леру, улыбнулся:

— Да, напутешествовались, приелось. Вот что. Ты с собой чего-нибудь купи, камушков, одежки. В поезде протрясутся, желания проснутся.

— Хорошо, но я действительно немного растерялся, когда она отказалась от платинового колье, инкрустированного бриллиантами и изумрудом. Честное слово, чуть магазин весь не скупил. В следующий раз приеду, куплю. Тут хозяин просто в трафике застрял, лень было ждать. Хотя на кой мне этот магазин? Лучше прииск на севере? Так? Больше алмазов будет.

— Сема, это еще один жизненный урок. Денежный, хрустящий, шелестящий, приятный, но всего лишь урок. Голову не потеряй. Резко переходить с черного хлеба на черную икру и обратно не стоит — голова закружится. Да и карму подпортишь. Хе-хе.

— Лады, брат, отбой. Поеду покупать эту фирму.

Сергей отключил телефон, вырвался в крайний левый ряд, добавляя скорости. Давно перестал задаваться вопросами, откуда что в жизни берется. Ради чего и кому все это надо? Просто одно время загибался в больнице, потом жил и лечился в тайге, вышел в свет, попал в это стремительное движение, называемое жизнью, и понесло с такой скоростью, словно и не река жизни вовсе, а водопад.

Пальцы забегали по кнопкам.

— Вася, спишь?

— Сплю. — Послышался сонный голос. — У нас полночь. А ты с блондином еще живой? Тут Даня с Андреем прикатили, говорят, что был живой, дальше не знают.

— Не будешь бубнить, я тебе бонус подарю. Хочешь?

— Бонус? Хм… дай-ка подумать. Предыдущий твой бонус в количестве двухсот зэков работает на полях, на строительстве, в мастерских, в офисах… В принципе неплохо. Мне только поначалу было сложно поворачиваться спиной, а потом ничего, привык. Только сначала накормил хорошо.

— Вась, я серьезно. Я сейчас на Дмитриевском шоссе застрял, какие из необходимых тебе ученых живут поблизости? Могу заскочить. Лерка все равно спит.

Послышался грохот, словно кто-то рухнул с кровати. Вася засуетился в поиске адресов, залепетал:

— Кренделева возьми, Бахмутова и Колдобина. Отказались от зарубежных наград и остались на родине, выживают. Кренделев — единственный в России кибернетик, Бахмутов — микробиолог, а Колдобин — специалист в семи областях, замечательный техник и инженер. Записывай адреса. Все неподалеку.

— Запомню. Диктуй.

Василий дважды отчетливо продиктовал каждую букву, цифру.

Сергей отключил телефон, склонился над жк-дисплеем, вводя данные. Схема дорог поменялась. Стрелочка указала искомое, поползли цифры и путь, отмеченный километрами.

GPS — хорошая штука. Со спутником стоит поторопиться.

Припарковал машину в соседнем с домом дворе. Лера так и не проснулась, оставил работающий не на полную мощность кондиционер, чуть приоткрыл окна и бодрой походкой направился к дому «специалиста в семи областях».

Пятиэтажный понурый и серый дом наверняка не раз отмечался столичными службами под снос. Рядом давно высились элитные новостройки, каждая строго выше двадцати этажей. Домофон не работал. Дверь едва висела на единственной петле. По узким ступенькам поднялся на четвертый этаж, вдавил кнопку звонка.

Никто не отвечал. Прислушался к двери, но шагов не услышал. Странно. Что-то внутри говорило, что хозяин квартиры дома. Проверки ради расширил чувственное восприятие. Проник за дверь, по коридору, дальше, первая комната пуста — однокомнатная квартирка — туалет и ванная пусты… Ага! Хозяин на кухне, за столом, среди чертежей. Работает.

Скорпион снова вдавил в звонок, но оказалось бесполезным. Ученый и не собирался отрываться от работы. Вернулся в тело и оперся спиной о дверь. Под рукой ничего подходящего, что могло бы послужить инструментом. Помимо замка дверь заперта на мощный засов, закрытый с внутренней стороны. Сама дверь стальная, наверное, еще со времен Союза. Добротно прошита по периметру кусками железа. Выбить без шума невозможно, а при себе нет даже удостоверения

Дилемма. Но Васька так надеялся на человека под этой фамилией. Отступать? Сам же Горэ говорил, что это не в нашей крови!

Прислонил ладони к двери, уходя в себя и вспоминая ступени. Все физическое состоит из атомов. Между самими атомами большое расстояние — пустота. Практически все физическое состоит из этой пустоты, более девяноста девяти процентов. Теоретически, если взять контроль над атомами, можно пролезть сквозь пустоту между ними.

О, Творец, ну почему я раньше не практиковал подобное?

Ладони обожгло, как огнем, отдернул. Вспомнил, что атомы делятся на положительно и отрицательно заряженные частицы. Баланс равновесия удерживает те и другие на своих местах. Вторгаясь на неположенную территорию, резко повышается температура и давление растет. Непривычно. Так сразу пройти сквозь дверь не получится. Надо много времени на обучение. Оставил это дело и поднялся на пятый этаж, пролез по лестнице под крышу, плечом вышиб китайский замочек и оказался наверху.

Долго искал, чем привязать себя, подстраховать. Более-менее под роль веревки подходили телевизионные провода. Во имя науки пришлось совершить небольшую диверсию, лишив кого-то сотни-другой спутниковых каналов. По стенке, придерживаясь за кабеля и карабкаясь, как кот, спустился на четвертый этаж прямо под кухонными окнами. Без зазрения совести пинком кроссовки разнес старые двойные окна и, разрезав в двух местах шорты, проник внутрь.

Хвала Творцу, не стеклопакеты!

Колдобин поднял осоловелые глаза на отряхивающегося от мелких стеклышек вихрастого парня с широкой улыбкой. Хмуро обронил:

— Я же сказал, я не поеду в Израиль! То, что моя покойная мать была еврейкой, не дает вам право приписывать меня в иудаизм. Я вырос под знаменем пятиконечной, а не шестиконечной звезды. Вообще я атеист! И фамилия у меня не еврейская! Я таки просто прошу оставить меня в покое! Мне ни к чему ваш бизнес. И терроризировать меня не получится! Я один, у меня нет семьи! Убейте, но никуда не поеду!

Скорпион отряхнул с плеча последние осколки, оглядел маленькую пыльную кухню, грязную посуду, россыпи пустых кружек и десятки, сотни чертежей, бумажек, скомканных листиков. Хмурый и тощий мужичок метал карими глазами молнии, ждал ответов.

Скорпион стряхнул пыль с табуретки, сел напротив. Молча смотря глаза в глаза.

— Вы таки что-то еще мне хотите сказать? Если нет, уходите. Или может быть вы не масон?

Сергей осторожно взял один из чертежей, присмотрелся — двигатель в разрезе. Какая-то новая технология.

Что, Васька, хочешь совместить с твердым топливом?

— Да что вы все время молчите? Уберите руки от чертежа и уходите. Я вас не боюсь… Или вы таки глухонемой?

— Скажите, Самсон Андреевич, — осторожно начал Сергей. — Вы любите свою работу?

— К чему этот бессмысленный вопрос? Или это прямая угроза? Учтите, я припомню ваш вопрос в суде.

Нет, гениям определенно стоит общаться между собой на своем языке.

Достал сотовый, набрал номер Васи.

— Убью звонящего, — быстро отреагировал Вася. В его часовом поясе ночь давно вступила в свои права.

— В следующий раз Вася. Я у Колдобина дома… Да, ворвался… Я не знаю, что ему говорить… Да, нервный… Всю семью?… Чего ж ты раньше не сказал?… Нет, это меняет дело… Сам поговори… Хорошо…

Скорпион протянул трубку Самсону Андреевичу, кивнул.

Через пятнадцать минут оба спускались по лестнице с охапкой чертежей и схем. Ими пришлось загрузить весь багажник. Из вещей Самсон Андреевич не взял ничего.

— Лера, пересядь на переднее сидение. Нам еще двоих субъектов стоит забрать и в гостиницу. А завтра на поезд.

Лера потянулась к сумке забрать с собой на переднее, но Скорпион оборвал взглядом. Недоверчиво отстранилась, молча села рядом с водителем.

Через семнадцать минут припарковались в другом дворе. Сергей не стал глушить мотор, оставил ключи в замке зажигания.

— Нам здесь подождать? — подала голос Лера, косясь в зеркало на странного, дерганного дядьку.

— Нет, ты пойдешь со мной.

Самсон Андреевич всплеснул руками:

— Подождите! Вы уходите вдвоем, оставляя меня в машине с ключами и сумкой. Странной-странной сумкой. Это таки подозрительно. Я бы даже сказал похоже на…

— Спокойно, Колдобин. Мне достаточно вашего слова, что вы дождетесь нас, не тронув сумки с миллионом евро и не уехав на машине с генеральной доверенностью на любое имя в бардачке, — улыбнулся Сергей, подавая Лере руку.

— Хорошо, даю слово, — сказал Самсон и затих, погружаясь в раздумья. Уплыл в страну схем и чертежей.

Лера дождалась, пока войдут в подъезд, обрушилась с вопросами:

— Почему ты все это ему сказал и оставил одного?

— Все просто. Для иудеев, нарекших себя богоизбранным народом, клятвы или слова, данные гоям или акумам, в общем, всех не иудеев, неверных, не имеют силы. Они могут клясться только друг перед другом, так завещали их священные писания — Талмуд и Тора.

— Тогда почему? Он же просто пересядет на водительское сидение и уедет. Поминай, как звали.

Сергей подмигнул:

— Самсон не иудей, хотя может стать им в любой момент. Дети, чьи матери еврейки, могут принять иудаизм в любой момент, так же и перейти в другую веру, снова вернуться обратно, если так нужно делам паствы. Такая система выживания, позволяющая выжить при любой оккупации и в любых условиях. Но, помимо религиозных догм, есть в человеке, хоть инее в каждом, понятия совести. И Самсон Андреевич в автомобиле заерзал на сидении, размышляя, покуситься ли на запретный плод или выдержать испытание. Прочий бы не ерзал, хватаясь за возможность. Так дело не в религии, дело в человеке. В каждой религии есть люди, а есть толпа.

— Слушай, Скорп, а ты жестокий.

— Ну, нам же с ним работать. Для хорошей работы мы должны полностью доверять друг другу. А потерять миллион не жалко, при хорошей работе в нормальной компании заработать его можно запросто. Главное люди и идеи, атмосфера. А ресурсы приложатся после. Вася видит в нем преданного ученого-патриота. МОССАД попеременно, то предателя, то агента, а я просто хочу разглядеть человека. Без рамок системы и религиозных рамок. Люди есть везде, даже там, где людьми быть не положено и… опасно.

С Бахмутовым проблем не возникло. Заросший недельной щетиной рыжий, длинноволосый микробиолог ухватился за предложение, как за спасительный плот. Дочке, лежащей в больнице, требовалась срочная операция, и он со дня на день готов был согласиться на любую работу для любой страны или группы заинтересованных лиц. Когда дело касается близких, человек готов делать и бомбы для террористов. Родные ближе общепризнанных человеческих ценностей.

Скорпион первым вернулся к Порше, открыл дверь. Самсон сидел улыбающийся:

— Не плохо, молодой человек, не плохо. Только работа для меня значит немного больше, чем условия. И для кого и ради чего работать, тоже имеет значение.

Кренделева дома не оказалось, соседи сообщили, что лежит в больнице с истощением. За компьютером заработался так, что забыл про время, еду и потребности организма. Пришлось час к ряду накачивать энергией, мобилизуя резервы и перенастраивая психику.

Суматошный день на этом не завершился. Поместив всех троих ученых в гостиницу рядом с вокзалом, Сергей, сложив миллион в ячейку и купив билеты на следующее утро, почувствовал непонятный импульс прогуляться. Наняв у гостиницы водителя, чтобы тот доставил автомобиль в подземку приобретенной неподалеку Семой квартиры, побрели с Лерой под руку по вечерней Москве.

— И куда ты меня ведешь? — ворковала под ухом рыжая половина.

— Сам не знаю, но полезно иногда и себя слушать.

— И что говорит внутренний голос?

Скорпион остановился, прикрыв глаза. Где-то на грани сознания пищал тоненьким голоском зов, молящий о помощи. Чья-то душа вопила о пощаде, лила слезы и всеми силами стремилась к свободе от каких-то сетей. Сергей не знал, что одиннадцать лет назад так же молила о пощаде и его душа, когда старый волхв откликнулся на зов.

— Туда! — Уверенно обронил Сергей и потащил девушку за руку.

— Ого, темные подворотни, подъезды… На тебя, Сережа, не похоже… Или решил сменить антураж?… Как романтично. — Изредка подкидывала Лера слово за словом.

Ноги принесли к темному подъезду полузаброшенного здания. Непонятно как вообще оно еще стояло в довольно приличном районе столицы. Зов исходил с уровня второго-третьего этажа.

— В таких местах только гопники и сатанисты тусуются. — Зябко передернула плечиками Лера и добавила. — Или наркоманы с алкоголиками… Выбирай.

Скорпион пропустил сказанное мимо ушей, раздумывая, что именно привело его сюда. Странное внутреннее ощущение. В слух обронил:

— Ты тут подождешь или со мной пойдешь?

Лера скорчила гримасу, почесала нос:

— Дай-ка подумать. Внутри меня ждет вирус СПИДа, а снаружи маньяки и насильники. Ты знаешь, мне сложно выбрать. Можно взять звонок другу или подсказку зала?

Сергей тряхнул головой, возвращаясь в реальный мир:

— Прости, Лер, конечно, жуткое место. Ты непривычна к таким, но мне надо туда попасть…

— Это я-то непривычна? Ха, пойдем! Ты меня многому научил! И преодоление страха — первый урок. Я помню.

Лера пнула ветхую дверь, та не выдержала испытания, со скрипом рухнула на спящего в пьяном бреду бомжа. Тот хрюкнул, заворочался, но выпитое взяло свое, снова уснул.

— Пожалуй, я лучше здесь постою, — отступила на пять шагов Лера.

Сергей кивнул, остро сожалея, что с собой нет даже пистолета. Так бы вооружил. Хотя, разве выстрелит? Это он с десяти лет привык помогать черным душам растворяться за чертой, а она не сможет…Скорее всего, не сможет…

Снова ушел в себя, раздвигая чувственную сферу и окутывая золотым коконом ее сияющую светлыми тонами ауру. Укутал как одеялом, словно в защитный скафандр. На некоторое время у любого с недобрым намерением подсознательно пропадет желание действовать ей во вред.

— Тебя никто не тронет. Я быстро.

Сергей перескочил бомжа, помчался по ступенькам. В подъезде находилась «яма». Притон торговцев наркотиками. Скорее всего, вымирающий. В связи с резким ростом цен на порошок. Кавказский спецназ немало сил потратил на прекращение поставок.

Весь второй этаж был завален бледными парнями и девицами, тощими, как тросточки. Все в состоянии «ломки», на измене. Слышались молящие голоса. Один парень в приступе разбивал голову о стену. Кровь стекала по лицу, по синим запавшим векам, и капала на пол, где во множестве своем валялись старые шприцы, упаковки от таблеток, бутылки от пива и водки. Пахло гадостно: смесь кислятины и затхлости, немытых тел, блевотины. Зимой запах должен был быть менее заметен, но летом, в духоте вонь расползалась удушливо. Пока поднимался на третий этаж, переступил два трупа. Наркоманы просто высохли, иссякли под воздействием наркотиков.

Стоит дожать поставки порошка, и сдохнут все. Такие места исчезнут с лица городов. Останутся лишь торчки в деревнях с обожествляемым семицветиком.

На третьем этаже проходила вакханалия. Наркоманы, те, кто побогаче или просто при деньгах, приняли дозы и устроили групповую оргию. Шприцы гуляли по рукам, почти не прерывая телодвижений. Нарки кололись, звучал неестественный смех, кто-то «зависал», забывая о проблемах и выпадая из мира. Не стоило даже расширять чувственную сферу, чтобы видеть, что все давно мертвы. Сами ауры съежились до горошин, высохли, воспламеняясь неестественным огнем лишь на период новой дозы.

Чего, лечить наркоманов? Физические признаки проявляются потом, сначала умирают душа и дух. Тогда уже тело лечить бесполезно.

Пинком отбросил совокупляющуюся у очередной двери пару, переступил через целый океан блевотины. Рядом тощий мужик мочился на стену, на себя, на совокупляющуюся пару, не поднимаясь с пола. Никто не делал попыток отстраниться. На лице всех обоссавшего гуляла неестественная улыбка — победитель.

Во имя жизни других!

Скорпион пнул в шею, ломая высохшие позвонки, как тростинки. Тело завалилось в лужу. Рядом вскрикнула девушка — та, что когда-то была ей — верхом на парне, но тут же забыла о происходящем — по коридору протянули шприц с остатками наркотика и большими пустотами воздуха. Если кто из последних пожадничает — воздух попадет в кровь. Пузырек достигнет сердца, и смерть заберет к себе.

Сергей прошелся по телу, как по мостику, остановился перед разрисованной дверью. На двери изображалась перевернутая звезда Сатаны, череп и вязь матов.

Земля — Чистилище, где возможен рай, но большинство выбирает ад.

Толкнул дверь. В комнате находились трое. У окна в свете тусклых лампад, заправленных керосином, стоял сутулый бритый парень в майке с черепами. Взвешивал на электронных весах с точностью до миллиграмма россыпи белого порошка. Еще один у старой, зачуханной плиты держал над конфоркой алюминиевую ложку с булькающей жидкостью. Его напарник тут же заряжал эту жидкость по шприцам, аккуратно складывал рядом на чистые тряпочки. Чуть поодаль возвышались горки наличности: доллары, евро, рубли.

Плата за проданные души.

Скорпион без эмоций лишил жизни всех троих, разбивая прямым ударом ладони грудные клетки, «закрывая» солнечные сплетения. Ребра хрустнули, кости прорвали легкие, волна удара разорвала сердце.

Сергей присмотрелся к газовому баллону, что был подведен к печке, к керосиновой лампе и десятилитровой канистре…

Что ж, если здесь остались люди, Творец меня остановит. Но почему потянуло в это притон? Что в нем такого, чего не видел в других? Сколько таких закрыл?

Разлил керосин у баллона, повел, петляя тоненькой струйкой по комнате, к окну. Единственный способ быстро свалить до взрыва — выпрыгнуть в окно, и то ударной волной пошкрябает спину. Но может повести и баллон окажется надежным — сразу не шарахнет.

Из раздумий вывел едва слышимый плач. Замер с канистрой, прислушиваясь. Звук доносился из-за стены.

Дверь, дверь, а где дверь-то?

На противоположной от плиты стене висело старое грязное покрывало. Подошел, сдернул. Завешанная дверь с жутким скрипом распахнулась. В маленькой комнатушке без окон горели две свечи на полу, все прочее помещение занимала собой огромная кровать.

У кровати лежало недвижимое тело — мертвая женщина с исколотыми венами. На самой кровати, свернувшись клубком, дрожала девчушка лет тринадцати, с длинной черной прической. Глаза девчушки в тусклом свете свечей горели искрами, слезы двумя дорожками давно застыли на щеках, а губы едва заметно дергались, бормоча едва слышно:

— Сатана, забери меня отсюда. Возьми душу, только дай силу. Забери. Забери…

В руках девочка теребила кусочек мелка. Это ее зов настиг на вокзале.

А со стен комнаты на Скорпиона смотрели дьявольские знаки и лики бородатого, рогатого демона. Правдоподобные, словно выполненные красками. В свете огней они казались рисованными самими демонами. Но чувствовалась в рисунках какая-то детскость.

Неужели девочка нарисовала?

— Сатана, ты пришел за мной? — девочка подскочила с кровати, переступила труп женщины и застыла перед Сергеем.

Голубые глаза, полные мольбы застыли в ожидании. Руки теребили медальончик с перевернутой звездой. Девчушка залепетала, словно самой себе:

— Они подсадили на наркотики папу, забрали все деньги семьи. Папа умер, оставив нам с мамой большие долги, и тогда они забрали нас… Мама умерла вчера… Ее насиловали… а потом дядя что-то вколол… и мама умерла… А мне сказали готовиться и ждать гостей, сегодня меня должны принести в жертву Сатане… Это ты Сатана?… Ты пришел за мной?

— Нет, я не Сатана. — Опешил Сергей, растерявшись. Сколько прошел по жизни — такого не видел никогда.

Что за мир? Такой не жалко и ядерным грибом.

Девочка отстранилась, вздыхая. Присела на край кровати:

— Тогда уходи… Я жду Сатану… — девочка поцеловала перевернутую звезду и сложила голову в ладони. — Утром на меня уже нанесли пентакль. Видишь? — Девочка спокойно подняла майку, оголяя спину.

В свете свечей с левой лопатки на Скорпиона смотрела перевернутая звезда в кружочке. Вырезана она была… ножом. Сукровица кровоточила до сих пор.

Захотелось воскресить убитых наркобаронов, долго пытать и убить снова. И тут же резко пришла полная апатия.

Сергей склонился над девочкой, усмиряя дыхание. Первый раз в жизни хотелось потерять сознание и умереть тут же, никуда больше не стремясь, ничего больше не желая.

Как такое может быть?

Девочка опустила слабую ручку на плечо, горячо прошептала:

— Уходи, мальчик, а то Сатана и тебя заберет.

Глаза загорелись таким огнем, что позавидовал бы и Сатана. Ущипнул себя, тяжело дыша и возвращаясь к этому проклятому миру. Прошел взглядом по руке девочки — следов от уколов не было. На изнасилованную тоже не походила.

Жертва сатанизма? Почему постоянно твердит про демонов? Надоумили? Сколько дней сатанисты промывали мозги? Сколько дней видела насилия над матерью? И целые сутки провела с трупом в комнате? И живая, не свихнулась и не сломалась. Сильная… Таким стоит жить… Хотя бы давать шанс.

— Сатана не придет, — твердо пообещал Сергей, снимая с запястья девочки цепочку с пентаклем. — Никогда больше не придет.

Девочка вздрогнула, когда металлический пентакль сплющился в кулаке вихрастого парня. Погнулся, став обычным куском железа. Брякнулся на пол с металлическим звоном.

— Почему не придет? Правда? — Глаза девочки полыхнули огнем надежды.

— Правда, — пообещал Сергей, прислоняя ладонь к лопатке девочке. — Замри.

Через минуту окровавленные рубцы разгладились, слились с кожей и исчезли.

— Ты хочешь никогда больше не думать о нем и уйти отсюда?

— Уйти? Куда? Он все равно…

— Нет, — твердо прервал Сергей.

— Почему? — Девочка невольно оглянулась на труп мамы.

— Потому что ты со мной, — Сергей подхватил на руки и понес прочь из комнаты.

— Ты ангел? — шепнула на ухо девочка.

— Нет.

— Тогда демон?

— Я выше, — Сергей подхватил канистру, вышел в коридор, плеская из канистры, в том числе и на всю ту чернь, что лежала вдоль коридоров. Люди здесь отсутствовали.

— Кто? — требовательно спросила девочка.

— Человек, — обронил Сергей, дойдя до окна второго этажа.

Керосин кончился. Открыл раму, вылезая на козырек.

— Человек выше ангелов и демонов?

— Человек выше всех, кроме Творца. Мы его дети. — Сергей подхватил девочку на плечо, вытянул руку, направляя на керосин.

— Кто такой Творец?

— Я сам задаюсь этим вопросом. Давай найдем ответ вместе.

— Давай. — Улыбнулась девочка. — А меня Владленой зовут. А тебя?

— Сергей. Но ты можешь звать меня Скорпионом.

С пальцев слетели искры, очередная воспламенила керосин. Огненная змея покатилась по коридору, без разбора хватая пол, стены, нарков. Стремительно поднялась по лестнице на третий этаж.

Сергей шагнул с козырька.

Падение словно замедлилось.

Владе показалось, что Сергей расправил крылья, как ангел.

Он действительно ангел, только скрывает, — подумала девочка.

Лера опешила. Скорпион появился на козырьке с чем-то на плече, шагнул на встречу, но законы гравитации, словно кто-то отменил. Опустился плавне, чем должен был, плывя по воздуху, и едва коснулся земли, как по зданию прокатилась волна взрыва. Огонь объял здание чуть позднее.

Скорпион, не оглядываясь, поставил ребенка на асфальт, представил:

— Лера, это Владлена. Несостоявшаяся жертва сатанизма. Владлена, это Лера.

— Она тоже ангел? — Тут же сориентировалась Влада.

Лера потеряла дар речи.

— Еще какой, — улыбнулся Скорпион, уводя обоих прочь. — Только рыжий и крылья запылились в запаснике.

Лишь на секунду Лере показалось, что из горящего здания послышались чьи-то крики… Пожала плечами. Послышалось?