Фунт плоти Джексон Софи
Картер стиснул зубы, пытаясь отсрочить свой оргазм. Он всегда мечтал об этом мгновении: Кэт в его объятиях, и их тела сотрясаются от шквала двойного оргазма. И будь он проклят, если упустит хотя бы секунду этого чуда.
Ее голова запрокинулась. Ее бедра извивались, ища соприкосновения. Может, он ошибся и ее оргазм запаздывает? Картер принялся гладить и пощипывать ее бедро, влажное и скользкое. Потом прошептал ее имя.
– Ну скажи, что еще мне сделать для тебя? – не выдержал Картер. Его толчки теряли силу и ритм. – Кэт, не молчи! Скажи мне!
Кэт подняла голову. От страсти ее глаза стали темнее и подернулись пеленой.
– Поцелуй меня.
И Картер стал языком повторять те же движения, что и внутри ее. Если это называлось двойным траханьем, пусть будет так. Кэт мгновенно ответила. Она крепко обхватила его шею, а то, что выделывали ее бедра, не поддавалось описанию.
– Да! Да! – прорычал Картер, изо всех сил пытаясь поддерживать сбивающийся ритм.
Ее голова снова стала клониться назад. Оргазм захлестнул Кэт, и вместе с жаркой волной она во всю мощь легких крикнула:
– Уэс!
Его оргазм, пришедший через доли секунды, был подобен взрыву такой силы, что Картер рухнул на Кэт. Он ликовал, забывая дышать. Он стонал и выкрикивал: «Персик!» Кэт тоже что-то бормотала, уткнувшись в его потное плечо.
Картеру было не с чем сравнить эти ощущения. Такого он не испытывал никогда и ни с одной женщиной, хотя среди них встречались очень темпераментные и ненасытные. Ни одна женщина и не смогла бы подарить ему такой оргазм. Только она, его Персик. Она просто смяла его своей страстностью, но никогда еще Картер не был так счастлив, как в эти сумасшедшие минуты.
Шепча какие-то банальности, Картер медленно вернулся на землю. Он увидел, что Кэт лежит под ним, придавленная его телом. Так нельзя. Упираясь дрожащими руками и коленями, он попытался встать, однако Кэт снова опрокинула его на себя.
– Не сейчас, – попросила она. – Не выходи из меня так быстро.
У Картера не было сил спорить.
– Как скажешь, – пробормотал он, утыкаясь в подушку рядом с ней, отчего она звонко рассмеялась.
Ее руки лениво бродили по его спине. Картер отчаянно боролся с подступающим сном. Его тело обмякало. Чмокнув ее в шею, Картер стал понемногу отодвигаться. Он все еще был на ней, но уже не в ней, отчего сразу же почувствовал опустошенность.
– Слушай, малышка. Это было… – Он умолк, подыскивая нужное слово.
– Главное, это было, – договорила за него Кэт.
Сейчас, когда схлынули все страсти, от нее шло удивительное мягкое тепло. Картер не удержался и снова ее поцеловал.
– Возможно, Донн был прав, – сказал он, продолжая водить пальцем по ее носу и губам.
Кэт очень хорошо помнила то их занятие в Центральном парке.
– Ты так считаешь? – спросила она, подавляя улыбку. – И в чем же?
Палец Картера переместился ей на лоб, убрав оттуда волосы.
– В том, что близость с дорогим тебе человеком – это и есть рай. – (Кэт закрыла глаза.) – Что? – насторожился Картер. – Я слишком хватил?
– Нет, – покачала головой она. – Ты совершенно прав.
Картер разглядывал очертания ее лица. Кэт улыбалась все шире.
– Неприлично пялиться во все глаза, – упрекнула она.
Картер вспомнил: это были его слова, произнесенные утром у нее на кухне.
– Я даже извиняться не стану. – Он потерся носом о ее нос.
У него на языке вертелся еще один вопрос, и теперь, когда схлынули страсти, этот вопрос показался очень важным.
– Ты как?.. Я не о том, что сейчас было. Я про… Ну, когда ты узнала, что я…
– Мне стало намного легче, – ответила она, подкрепляя свои слова поцелуем.
Он закрыл глаза. Их поцелуй был совсем ленивым. Казалось, вместе с их телами устали и языки. Но глаза Кэт еще могли смотреть, и в них Картер увидел нескрываемый восторг.
Он лег рядом, прильнув ухом к ее вспотевшей груди и слушая удары сердца. Руки Кэт сонно теребили ему волосы. Он почти засыпал, когда она вдруг прошептала его имя.
– Что, малышка?
– Спасибо тебе.
– За что?
Ответа не было. Картер поднял голову и уперся подбородком ей в шею.
– Дорогая, за что ты решила меня благодарить?
По ее щеке скатилась одинокая слезинка.
– За то, что тогда спас мне жизнь.
Глава 23
Картер замер, уткнувшись подбородком в ее мягкую, гладкую кожу. Его губы шевельнулись, но он не представлял, какими словами ответить ей. Он снова навис над ней, упираясь локтями в матрас.
– Кэт, – наконец прошептал он, наклоняясь к ней. Он ждал, когда она откроет глаза. – Ты здесь. Рядом со мной. – Картер слегка нажал пальцем на ее щеку и смотрел, как та розовеет. – Все остальное не имеет значения.
Влечение к нему, которое ясно читалось в ее глазах, было перемешано со страхом и болью. Картеру стало не по себе. Он знал: она не жалела о том, что считаные минуты назад произошло между ними. Все ее поведение, все неистовство движений, ее шепот… такое не сыграешь. Но был еще внешний мир, и там ее сближение с Картером было чревато опасными последствиями.
Он понимал, что окружение Кэт, и в особенности ее мать, считают и будут считать его опасным типом. Они не поверят в искренность его чувств к Кэт. На нем стояло клеймо бывшего зэка, которому нельзя доверять и который всю жизнь так и будет копошиться на социальном дне. Никакие его прекрасные слова и благородные поступки не заставят сенаторскую вдову изменить отношение к нему. Ограниченность взглядов и страх за дочь. Этой женщине и в голову не придет, что он может искренне любить.
У Картера сжалось сердце. Надо благодарить судьбу, что их с Кэт тянет друг к другу. Надо делать все, чтобы его Персик не разочаровалась в нем. Картер и думать не хотел, что все их общение ограничится уроками в библиотеке и сексом. Ему хотелось большего, и ради этого он был готов выдержать любые атаки внешнего мира.
Они поочередно навестили ванную и снова легли. Картер обнял ее за плечи. Кэт рассеянно водила пальцами вокруг его соска. Женщина, уютно устроившаяся в его постели. И не просто женщина. Его Персик, которую он знал так давно и так долго искал. Новизна ощущений сплеталась с чувством чего-то очень знакомого и теплого.
– Куда ты пошла… после парка?
Картер поцеловал ее в лоб. Ему не хотелось будоражить не самые приятные воспоминания, но в то же время он умирал от любопытства. Где же она побывала, если потом вдруг оказалась у порога его квартиры? После слов ненависти, брошенных ему в лицо, Картер не удивился бы, если бы она отменила ближайший урок или вообще отказалась с ним заниматься. И самое главное: что заставило ее увидеть в нем своего спасителя, а не грязного вруна, помешавшего ей броситься на помощь отцу?
– Долго бродила по улицам… Не знала, куда идти и что делать. Мне было больно… Везде. – (Картер крепче обнял ее.) – Потом вернулась домой. Скорее всего, взяла такси. – Она прижалась губами к его груди и, не поднимая головы, добавила: – Я позвонила матери.
Рука Картера замерла на ее плече.
– Что?
– Сама знаю, что глупо, – поморщилась Кэт. – Наверное, зря я ей позвонила.
– Персик…
– Едва мать услышала мой голос, сразу начались попреки. Оказывается, я сильно ее расстроила, устроив сцену в бабушкином доме. Потом я узнала, до чего же я неблагодарная свинья по отношению ко всем, кто искренне заботится обо мне. Она мне всегда желала только добра, а я махровая эгоистка, которая думает только о себе. Точнее, даже о себе не думает, раз связалась с таким опасным типом, как ты.
Картер сглотнул:
– Она знает обо мне?
Кэт подняла голову. Ей было важно увидеть лицо Картера. О таких вещах надо говорить, глядя в глаза друг другу.
– Она знает, что я помогала тебе досрочно освободиться. Знает о наших занятиях в библиотеке. И еще… – Палец Кэт замер у него на нижней губе. – Она знает, что мы целовались.
Картера прошиб холодный пот. События последней недели стали предельно понятными.
– Так вот почему ты рванула сюда из Чикаго, – лукаво улыбнулся он. – Представляю, какие ужасы им мерещились все это время.
Кэт тряхнула головой:
– А им всегда мерещатся ужасы. Они думают, будто что-то понимают в моей жизни. Ничего они не понимают! Ни капельки! – В ее голосе зазвучали сердитые нотки. – Картер, моя мать… Я с ней постоянно воюю за право быть собой. Она убеждена, что я все делаю не так. Она до сих пор считает меня наивным ребенком, ничего не понимающим в жизни. Мать не знает и не желает знать, насколько я люблю свою работу, насколько я люблю… – Ее глаза горели яростью давних обид. – Ты единственный человек, который обращается со мной без назиданий и насмешек. Рядом с тобой я чувствую, что занимаюсь достойным делом, а не блажу от дури. С тобой мне не надо что-то скрывать, что-то недоговаривать. – Она улыбнулась одними губами. – После разговора с матерью я вдруг поняла… как тяжело тебе было признаться в том, что мы… давно знакомы. – Кэт нежно погладила ему подбородок. – И еще я поняла, почему ты только сегодня мне все рассказал. Тебе было страшно. Ты единственный человек на земле, который знает, через что я прошла. Но ты не знаешь горькой иронии того, что было потом… Родственники, друзья, полицейские, напыщенный психотерапевт – все они в один голос твердили, что ты плод моего воображения. Результат посттравматического стресса. – Кэт ткнулась носом в его щеку. – Но по правде, во всей моей жизни ты наиболее настоящий.
Картер молчал. Ему безумно хотелось ее обнять, снова почувствовать ее тело. Но прежде чем их губы встретились, он смог лишь прошептать ее имя. В глубине его души бурлили и рвались на поверхность три коротких слова. Но страх выговорить их был сильнее. Картер перевернул ее на спину, а ее ногу обвил себе вокруг талии. Кэт застонала, но это не было прелюдией к новому сексу. Желание нарастало и в нем, однако сейчас куда важнее было убедить Кэт, что он реален, он рядом и будет с ней всегда.
– Останься у меня на ночь. – Картер откинул ее волосы. Ему было важно видеть ее лицо целиком. – Прошу тебя, Кэт… только на эту ночь. – Он искал ответ в глубине ее глаз. – Но не делай это лишь потому, что дома тебе плохо и тяжело. Останься со мной потому, что ты тоже этого хочешь.
Он сам не знал, откуда взялись эти умоляющие слова. Но для него они были предельно серьезны. Картер жаждал услышать ее «да».
Улыбка, вспыхнувшая на лице Кэт, могла бы осветить весь Бродвей.
– Вообще-то, я и не собиралась уходить.
Приемная компании WCS ничуть не изменилась. Она оставалась такой же отталкивающе претенциозной и густо пропахшей деньгами. Даже мебель здесь была на редкость отвратительной, словно ее делали по образцам камеры пыток. Подумав об этом, Картер усмехнулся. Все здание было одной большой камерой пыток. Ему хотелось вывернуться из кожи вон.
За столом дежурного секретаря сидела женщина с иссиня-черными волосами. В таких сапогах, как у Картера, по здешним сверкающим паркетным полам не ходили. И каблуками громко не стучали. Секретарша говорила по телефону. Картер терпеливо ждал, когда она закончит разговор.
– Здравствуйте, – неуклюже произнес он. – У меня встреча с Остином. В два часа.
– С мистером Фордом.
– Что? – не понял Картер.
– С мистером Фордом, – повторила секретарша. – Вас пригласили к двум часам на встречу к мистеру Форду, а не к Остину. – Секретарша презрительно усмехнулась.
– Мне без разницы, – огрызнулся Картер. – Делайте работу, на которую вас наняли. Скажите этому придурку, что Картер уже здесь. Скажете?
У нее в буквальном смысле отпала челюсть.
– Благодарю, цветочек.
В десяти футах от стола стоял отвратного вида кремовый диван. Картер плюхнулся туда. Развалиться ему не удалось: крохотные подушки к этому не располагали. Ему казалось, что он сидит не на диване, а в бокале для коктейлей. Все здесь было устроено таким образом, чтобы создавать максимум неудобств для персонала и посетителей. Теперь понятно, почему эта черноволосая мегера так себя вела.
– Уэс.
Услышав свое имя, да в устах двоюродного брата, Картер едва не зарычал. Ублюдок! Знал ведь, до чего Картер ненавидит это имя, но при каждой встрече называл его только так.
– Мы тебя ждем, – сказал Остин.
Его лицо, как всегда, ничего не выражало. Маска бесстрастности.
Картер проследовал за Остином в кабинет. Его чуть не вытошнило при виде затейливых картин на стенах, громадного стола и пейзажа за широким окном. Финансовый центр Нью-Йорка – вот он, как на ладони.
С размахом устроился чертов родственничек.
В кабинете находились еще трое. Одного Картер знал. Адам приветливо ему кивнул. Двух других он видел впервые.
– Располагайся. – Остин указал на стул с высокой кожаной спинкой.
Картер уселся, закинув ногу на ногу. Теперь его с Остином разделяло пространство гигантского стола.
– Эй, ребята! – окликнул он двух хлыщей в деловых костюмах, которые по-прежнему стояли у окна. – Может, скажете, кто вы и зачем здесь?
Остин сдержанно хохотнул:
– У нас не принято торопиться. Я бы сам тебя познакомил. Слева ты видишь Стива Филдса, главного юриста нашей корпорации. А справа – Дэвид Фолл, начальник финансового отдела.
– Привет, Дейв! – крикнул ему Картер, но ответа не услышал. – Нехорошо так себя вести с вашим боссом. Я Картер. Ваш босс.
Остин кашлянул:
– Видишь ли, Уэс…
– Обойдемся без Уэса! – рявкнул Картер, начиная терять терпение. – Объясни, за каким чертом ты меня сюда позвал, чтобы я мог поскорее свалить. И пожалуйста, без траханья мозгов и этих твоих… словесных минетов.
Глаза Остина сердито блеснули.
– Изволь. Мы здесь собрались, чтобы обсудить незамедлительное вливание твоих акций в общий пакет корпорации WCS.
– И как ты это мыслишь? – Картер склонил голову набок.
Остин молча обошел вокруг стола и уселся на свой кожаный трон.
– Если к дерьму приделать крылья, оно все равно не полетит, – продолжал Картер. – Напоминаю, акции записаны на мое имя. Они были подарены мне моей бабушкой. Контракт был составлен юристами высшего класса – не чета твоим парням. Бабушка предвидела попытки изменить условия контракта и сделала все, чтобы это оказалось невозможно. – Картер оглядел собравшихся. Похоже, ему давали выпустить пар. – Моя доля акций составляет так называемый неприкосновенный резерв. И никакой приоритетный выкуп тут не пройдет. Кстати, дед не один год пытался это сделать. И получал облом.
Остин посмотрел на Стива и Дэвида. Оба теперь сидели справа от Картера. Адам стоял слева. Эти придурки пытались загнать его в угол и применить тактику запугивания. Надо же, как грубо.
– Не будем тревожить прах деда, – натянуто улыбнулся Остин. – Ты прекрасно знаешь, что при твоем согласии приоритетный выкуп становится возможным. Я пригласил тебя, чтобы обсудить взаимовыгодные условия сделки.
Картер презрительно фыркнул:
– Ты хочешь узнать, сколько тебе и твоим придуркам придется отстегнуть, чтобы избавиться от меня? Так? Твоя заветная мечта – выпихнуть меня из корпорации. А то что же получается? Бывший зэк – совладелец компании с миллиардным активом. То-то шума будет, если газетчики пронюхают. – Картер повернулся к окну. – Представляю, до чего вам тошно от непреложного факта: я владею самым крупным пакетом акций и торчу у вас занозой в заднице. Несговорчивый вам родственничек достался, правда?
– По-моему, тебе должно быть еще тошнее. Что толку от твоих акций, если ты не можешь получить и цента дивидендов?
Картер резко повернулся к нему. Бесстрастия на лице Остина – как не бывало.
– Я предвидел, что диалога с тобой не получится. Но есть другие рычаги. Ты у нас в белых и пушистых не ходишь. Однажды я уже замял одну историю и спас тебя от тюрьмы. А ведь можно сделать так, что ты снова окажешься в камере.
– Форд, ты мне угрожаешь? – тихо спросил Картер.
– Нет, – усмехнулся Остин. – Просто напоминаю, что козырные карты есть не только у тебя.
Картер продолжил не сразу. Он понимал: любая вспышка злости сейчас может быть использована против него.
– Деньги, которые я получаю от вас каждый месяц, принадлежат мне по праву. Они мои. Фактически я должен бы получать намного больше…
– Ты бы и получал, если бы не букет твоих судимостей.
Картер едва сдержал злость, когда Остин его перебил. Самое смешное, Картер никогда не был жаден до денег. Но он законный владелец доли акций. Бабушка посмеется над ним с того света, если он уступит напору этих алчных придурков.
Их игру в гляделки прервал Адам, подав Картеру какую-то бумагу на официальном бланке.
– Напрасно ты явился сюда без юридической поддержки, – многозначительно произнес он. – Было бы разумнее, если бы…
– Адам, я еще не разучился читать, – рявкнул Картер, заставив двоюродного брата поежиться. – Объясни мне общедоступным языком, о чем написано в этой бумаге. А вчитываться в нее будет мой адвокат.
Адам теребил запонки на манжетах:
– В случае твоего добровольного согласия на приоритетную продажу имеющихся акций сумма, выплачиваемая тебе ежемесячно, будет утроена. Это пожизненная выплата, – подчеркнул он. – В качестве платы мы предлагаем тебе новые акции корпорации. Их общая стоимость где-то около пяти миллионов.
– Пяти миллионов? – переспросил Картер и язвительно сощурился. – Вы меня за дурака держите? – Он смотрел то на Остина, то на Адама. Оба молчали. Картер почесал лоб. Ему отчаянно хотелось курить. – Вы не хуже меня знаете: общая стоимость моей доли акций превышает пятьсот миллионов. Я думал, вы впечатлите меня своим предложением. А это… плевок в физиономию. – Картер швырнул бумагу Остину на стол и шумно привалился к спинке кресла. – Номер не прошел.
Остин раздраженно поднял плечи:
– Для человека, который всем и каждому заявляет, как он ненавидит бизнес, ты слишком хорошо осведомлен. Но если бизнес тебе в тягость, зачем вести себя как собака на сене?
– Остин, любить или ненавидеть бизнес – мое личное дело, – вскипел Картер. – Мне противно, что мною пытается помыкать такой придурок, как ты. Если ты щеголяешь в дорогих костюмах, это еще не делает тебя Божьим даром. А если я сидел в тюрьме, это еще не значит, что я разучился соображать. Твое предложение – ком дерьма. Мы оба это знаем. Так что, давай придумай что-нибудь поинтереснее.
Тишина была просто оглушающей.
– Хорошо, – прошипел Остин. – Я распоряжусь, чтобы мои юристы и финансисты произвели повторную оценку. И тогда мы снова встретимся.
– Жду не дождусь, – ехидно бросил ему Картер. – Теперь, надеюсь, я могу покинуть твое логово?
Остин не ответил. Бесстрастие изменило ему, и его хватило лишь на короткий кивок.
– Благодарю, – буркнул Картер. – Не хочу опаздывать на урок литературы.
Встав, Картер заметил, что двоюродные братья мгновенно отреагировали на его слова. Адам, стоявший возле его кресла, нервозно отодвинулся. Остин не менее нервозно тер ладони.
– Да, забыл спросить, – уже возле двери услышал Картер голос Остина. – Как поживает Кэт?
Картер застыл. Пальцы мертвой хваткой вцепились в холодную сталь ручки. Вопрос был похож на ядовитый газ, распыленный в кабинете. Казалось бы, обычная вежливость. Но это для тех, кто не в теме. Для Картера вопрос звучал так, будто Остин имел на Кэт некие права. То есть посягал на чужие права! Откуда эта лощеная гнида вообще знает Кэт?
У Картера сжалось сердце. Он медленно повернулся, пытаясь сохранять внешнее спокойствие. Едва встретившись глазами с Остином, Картер понял, что вступил на полосу тонкого льда. Этот хмырь что-то знал. Что именно – оставалось лишь гадать. Но имя Кэт слетело с его губ неспроста. Картер посмотрел на Адама. Тот углубился в созерцание своих ботинок.
Картер глотнул воздуха.
– Кэт… замечательно поживает, – сдавленным, не своим голосом ответил он.
Остин улыбнулся. Сейчас он был похож на змею, приготовившуюся ужалить.
– Замечательно, – уже бодрее произнес он. – Я так и надеялся.
– Ты? – разъярился Картер. – Надеялся?
У него пылали ноздри и дергался правый глаз.
– Да. Надеялся. Ну конечно, откуда тебе знать. Адам помолвлен с девушкой по имени Бет, а она давнишняя подруга Кэт. Бет нас и познакомила. Мы с Кэт быстро подружились. Я знаю, что она ездила на какие-то семейные торжества в Вашингтон, потом в Чикаго. Мы с ней не виделись с самого дня ее рождения.
Картер сглотнул и до крови закусил себе язык.
– Дня рождения? – переспросил он и только сейчас обратил внимание, что у Остина нет обручального кольца.
– Да, – продолжал Остин. – Мы чудесно посидели в испанском ресторане. Потом я отвез ее домой. Мы замечательно провели время.
Остин торжествующе улыбался, придурок долбаный.
– Ей очень понравился мой подарок. Кэт – замечательная девушка. И красивая. Это, я думаю, ты и сам заметил.
Картер содрогнулся всем телом.
Остин и Кэт праздновали ее день рождения? Она была с ним. В его машине. Одна? А потом пригласила его к свою квартиру? Неужели они…
Горло наполнилось желчью, а спину обожгла пульсирующая боль.
– Я подумываю снова куда-нибудь ее пригласить. Можешь назвать это свиданием. Пусть развеется, отдохнет от работы и прочих жизненных мелочей. – Он махнул в сторону Картера и с язвительной улыбкой добавил: – Вроде учеников.
Картер был вне себя от ярости. Перед глазами колыхалась красная дымка, и сквозь нее он видел ухмыляющуюся рожу Остина. Тот поддразнивал его, стремясь уколоть побольнее. Совсем как мальчишка возле клетки со львом. Железные прутья надежны, а потому можно взять палочку и потыкать в лежащего зверя. Но в отличие от мальчишки, Остину сейчас очень хотелось, чтобы Картер вырвался из клетки и… Троих свидетелей вполне достаточно.
Запасы самообладания у Картера стремительно уменьшались. Еще одно слово, еще один жест – и он кинется на Остина, собственными руками оторвет тому яйца и вышвырнет из окна.
И что потом? Что будет с ним? Что будет с Кэт? Он глазом моргнуть не успеет, как снова окажется в тюрьме. Его досрочное освобождение останется в прошлом. Его едва начавшиеся отношения с Кэт – тоже.
Картер представил себе Персика, какой она была в ту удивительную ночь их близости. Это стало его щитом. Сделав над собой титаническое усилие, он процедил сквозь зубы:
– О’кей, Остин. Я обязательно передам Кэт, что ты о ней спрашивал.
Остин вздрогнул. Он явно ожидал других слов.
– Только не жди, что она тебе тут же позвонит, – добавил Картер, снова поворачиваясь к двери.
– Неужели? – спросил Остин. Он уже не пытался скрыть агрессивную ревность. – Это почему же?
– Ты верно заметил, что она занята с учениками. И со мной тоже. – Картер не отказал себе в удовольствии полюбоваться на ширинку джинсов, затем с церемонной чопорностью поглядел на Остина. – Боюсь, мистер Форд, у нее не найдется ни одной свободной минутки.
Не дожидаясь ответа, Картер рванул дверь так, что скрипнули петли. Потом она шумно захлопнулась, но этот звук настиг его уже в приемной. Картер прошел мимо стола с черноволосой сукой и демонстративно закурил. Еще через мгновение он покинул приемную, успев показать табличке «Не курить» средний палец.
Часы показывали начало пятого. Кэт сидела в читальном кабинете библиотеки, осваивая новенький айфон. После Артур-Килла она успела заехать домой и закачать на него любимую музыку. Она не мыслила жизни без своей фонотеки.
Кэт долго мешкала, прежде чем вставить уцелевшую СИМ-карту. И сразу же на нее обрушился шквал сообщений о пропущенных звонках, голосовых уведомлений и эсэмэсок. Ее активно искали, до нее пытались дозвониться и достучаться через текстовые сообщения. Бет, мать, Бен, Адам, Остин и Картер. Прослушав пятое голосовое сообщение матери, Кэт удалила оставшиеся шесть. Хватит с нее упреков и обвинений!
Она просмотрела все, что пришло от Картера. Пока она мчалась из Чикаго в Нью-Йорк, он регулярно посылал ей эсэмэски, и тон их становился все тревожнее. Зато сообщения Бет отличались лаконичностью.
Позвони мне.
Нам нужно поговорить.
Извини.
Кэт не позволила себе рассердиться на нее. Бет не стоила ее злости. Просто им не о чем говорить. Ни сейчас, ни потом.
Сообщения Остина, как всегда, отличались изяществом и заботой.
Привет, Кэт! Надеюсь, у тебя все в порядке. Позвони мне.
Кэт, мне звонил Адам. Они с Бет за тебя волнуются. Я тоже. Что бы они мне ни говорили, если тебе нужен друг, я всегда рядом.:)))
Думаю о тебе. Остин.:)))
– Иди ты к черту, – пробормотала Кэт.
Удалив все сообщения Остина, она убрала айфон в сумку.
Если не принимать в расчет его родство с Картером, Остин был вежливым, обаятельным и харизматичным мужчиной. Кэт с удовольствием вспоминала время, проведенное в его обществе. И тот поцелуй. Ей было… приятно.
Конечно, Остин не пробуждал в ней жгучей страсти, какую она чувствовала всякий раз, оказываясь рядом с Картером. Ее влечение к Остину было чем-то вроде вспышек светлячков в траве и не шло ни в какое сравнение с пылающим адом прикосновений Картера.
Кэт захлестнула целая лавина интимнейших воспоминаний… Могучая фигура Картера между ее ног. Его тяжелое дыхание и бесконечные «еще». Его поцелуи и все, что он делал внутри ее. Удивительное выражение его лица перед каждым оргазмом. Картер был великолепен. Как морская волна смывает рисунки на песке, так и он смыл всю память о ее прежних мужчинах. Никто из них не мог сравниться с ним в ненасытности. Он постоянно ее хотел. Он пировал ею снова и снова, оставляя сладостную боль во всем ее теле.
Кэт покраснела, вспомнив щетину на его подбородке, добавлявшую огня их поцелуям. На ее бедрах краснели вмятины от его перстней, и он потом виновато зализывал эти места.
Она посмотрела на открытую дверь читального кабинета. Где же его опять носит? Она знала, что у него сегодня какие-то дела. И он знал про ее разбитый мобильник. Ну куда он позвонит?
Кэт мотнула головой, прогоняя одну на редкость противную мысль. А вдруг теперь, когда они стали совсем близки, Картер начнет позволять себе манкировать занятиями? Или он думает, что подаренные им оргазмы помешают ей начистить ему задницу? «Так начищу, что будет сверкать на весь Манхэттен», – подумала она.
С досады она топнула ногой. Неужели она обречена вечно вводить коэффициент на его непредсказуемость? Раздражение не проходило. Кэт встала и, чтобы успокоиться, подошла к другой двери, которая вела в книгохранилище. Обычно Кэт ходила туда через общий зал, не желая смущать библиотекарей. Но сейчас, толкнув дверь, она направилась к собраниям поэзии.
Полки вкусно пахли деревом. Книжные переплеты вкусно пахли кожей. Запахи были очень уютными. Кэт вспомнилась отцовская библиотека их дома в Уэстчестере. Ей было года четыре, а отец уже читал ей стихи Блейка и Розетти, помогая забывать о разбитых коленках и детских горестях.
Кэт остановилась возле книг поэтов-романтиков, вытащила том Уордсворта, и в ее воображении сразу возник английский пейзаж с лужайками и клумбами нарциссов.
Она прочла три стихотворения, от которых веяло ностальгией по неспешному миру. Настроение Уордсворта передалось и Кэт. Вернув сборник на место, она взяла стоявшую рядом небольшую книжку в черной обложке с золотым обрезом. Это были стихотворные признания в любви. Она пролистала несколько пожелтевших страниц и вдруг напряглась всем телом.
Сзади кто-то был.
Раньше, чем Кэт успела подумать, кто это и зачем здесь появился, ей на плечо легла чья-то сильная рука. В следующее мгновение спина Кэт оказалась плотно прижатой к полкам. Сборник любовных стихов выскользнул у нее из рук и шумно приземлился на полу.
Лицо Картера застыло в паре дюймов от нее. От его дыхания ей стало жарко. Картер буквально вдавил ее в полки.
Кэт знала о его способности бесшумно подкрадываться, и ее испугало вовсе не это внезапное появление, а выражение на его лице. Глаза Картера были почти черными. Вместо его чудесной улыбки, губы искривились в злой, презрительной усмешке. Это не было умело разыгранной шуткой. Картер явился сюда сильно взбешенным. Кэт хотела спросить, кто его так разозлил и где, но он плотно прикрыл ей рот ладонью, пахнувшей мятой и сигаретным дымом.
– Молчи, – хрипло прошептал он, закрывая глаза и встряхивая головой. Раздутые ноздри не предвещали ничего хорошего. – Только молчи.
Кэт округлила глаза, но согласно кивнула. Металл его перстней опять врезался ей в кожу. Картер сжимал и разжимал челюсти. На лбу и коротких бакенбардах блестели капельки пота. Она знала вкус этого пота.
Картеру понадобилось еще какое-то время, прежде чем он заговорил, уткнув глаза в пол.
– Я приехал сюда после одной очень… интересной встречи, – сообщил он, разглядывая свои громадные сапоги.
Его правая ладонь по-прежнему закрывала ей рот, а левая сжимала бедро. Картер медленно поднял голову. В его глазах было столько противоречивых чувств, что Кэт отчаянно захотелось его обнять, погладить по голове и рассеять боль, владевшую им.
– А знаешь, с кем я встречался?
Кэт хмуро покачала головой. Улыбка Картера была мрачной и даже зловещей. Он подался вперед. Его губы замерли возле щеки Кэт.
– Со своим двоюродным братцем, – прошептал Картер. Он отодвинулся, чтобы следить за ее лицом. – С Остином Фордом.
В глазах Картера вспыхнул злой огонь. Кэт задрожала. Наверняка она сейчас была белой как мел. Что такого мог наговорить ему Остин, если он приехал взвинченным до крайности?
Картер опустил правую руку. Левая еще сильнее сжала ей бедро.
– Это правда? – шепотом спросил Картер, едва шевеля губами.
Между бровями появился клинышек морщины. В глазах читался вопрос.
Она глотнула воздуха. Поведение Картера застигло ее врасплох. Но она должна сохранять спокойствие. Ради них обоих.
– О чем ты?
Книжные полки, отделанные под красное дерево, ничем не провинились перед Картером. И уж конечно, не заслужили удара его разъяренного кулака. Кэт показалось, что в книгохранилище разорвалась атомная бомба.
– Не пытайся играть со мной! – загремел Картер. – И морочить мне голову – тоже!
Читать бесплатно другие книги:
