Книга как лекарство. Скорая литературная помощь от А до Я Элдеркин Сьюзен
Марио Варгас Льоса
Похвальное слово мачехе
Если ваша сексуальная энергия пошла на спад, обратитесь за помощью к творчеству перуанского писателя Марио Варгаса Льосы. Его роман «Похвальное слово мачехе» – это своего рода элегантное эротическое каприччио. Каждый вечер после обстоятельных и неторопливых омовений дон Ригоберто заключает в объятия жену донью Лукрецию и шепчет ей на ухо: «Что же ты не спросишь, кто я?» Донья Лукреция знает эту игру. «Кто? Кто ты, любовь моя?» – вопрошает она. И дон Ригоберто – сластолюбец, поклонник искусства, вдовец, не верящий своему счастью (тому, что снова обрел любовь и нашел мачеху сыну-подростку Альфонсо), – начинает говорить от лица персонажа какого-нибудь знаменитого полотна.
Ничто на свете не заводит его сильнее. Вместе с доньей Лукрецией они перевоплощаются в героев картин. В одну ночь дон Ригоберто – царь Лидии с полотна голландского художника XVII века Якоба Йорданса, горделиво восхваляющий достоинства пышных ягодиц своей жены. В следующую его возбуждает и приятно щекочет ему нервы «Купание Дианы» Франсуа Буше. Представляя Лукрецию богиней охоты, он видит в воображении, как нимфа умащивает тело Дианы медом. Взаимное влечение супругов может распалить даже истерзанная и неприглядная «Голова 1» Фрэнсиса Бэкона.
Возможно, в своих любовных играх они порой заходят слишком далеко. Когда муж ублажает донью Лукрецию, принявшую облик Тициановой Венеры, и нашептывает ей, как Амур щекочет богиню крылышками, кувыркаясь «по атласному рельефу» ее тела, от возбуждения в ней просыпаются непристойные мысли о пасынке – «златокудром ангелочке» Альфонсо. Мальчик, кстати, не против…
В принципе, ничего дурного в том, чтобы использовать литературу и искусство для оживления обстановки на супружеском ложе, нет. К вашим услугам – вся сокровищница мировой художественной эротики. Читайте и наслаждайтесь!
Также см. Секс (дефицит секса).
Личностный кризис
Макс Фриш
Штиллер
Франц Кафка
Превращение
Кто ты, читатель? Родитель, дипломированный специалист, студент, ребенок? Всегда ли ты ощущаешь себя собой или у тебя два «я» – одно ты показываешь близким, второе – всем остальным? Или тебе кажется, что твоего настоящего «я» вообще никто никогда не видел?
В художественной литературе немало персонажей, переживающих личностный (экзистенциальный) кризис, причиной которого может стать потеря памяти, психический срыв или вообще что-то непонятное. Протагонист романа «Штиллер», принадлежащего перу швейцарского писателя Макса Фриша, настойчиво отрицает, что он и есть пропавший скульптор Анатоль Штиллер. Действительно, по паспорту он – Джеймс (или Джим) Уайт. Но друзья, знакомые и даже жена опознают его как Штиллера – парадоксальная ситуация, озадачивающая читателя в той же мере, что и самого Уайта (или Штиллера?). По мере того как картина проясняется, мы все больше убеждаемся в хрупкости взаимоотношений между нашей личностью и маской, которую мы носим. Да, мы не слишком любим выворачивать наизнанку свою душу, но при малейшей угрозе утраты идентичности должны безоговорочно доверять всем, кто готов нам помочь. В том числе и себе.
Герою рассказа Франца Кафки «Превращение» не повезло еще больше. «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое»[9]. Несчастный коммивояжер отвратителен не только себе, но и родным; он пытается жить как прежде, но это ему все труднее и труднее. Прием пищи – настоящее испытание, общение невозможно, соблюдение правил гигиены – тем более. И Грегор постепенно погружается в бессмысленное, но покойное созерцательное состояние, пока в конце концов не умирает с голоду.
Даже утратив представление о собственной личности, утешайтесь тем, что вы остаетесь человеком. Любуйтесь пальцами на ногах и на руках, любуйтесь формой своего носа. Радуйтесь, что ноги вас носят, а руки держат нож и вилку. Прочитайте вслух последний абзац шедевра Кафки. Благодарите Бога, что ваш голос не похож на жуткое шипение насекомого. Вы – человек, а как вас зовут – Штиллер или Уайт, – в конце концов, не так уж важно.
«Лови момент!» (неготовность ловить момент)
Дж. Л. Карр
Месяц в деревне
Юнас Юнассон
Сто лет и чемодан денег в придачу
Жизнь коротка. За срок, отпущенный на этой земле, судьба редко подбрасывает нам что-то особенное. Но уж если подбрасывает… Стоит проявить нерешительность, струсить, не ухватиться за выпавший шанс, и вы до конца своих дней будете об этом горько сожалеть.
Как сожалеет герой Дж. Л. Карра, автора написанной в 1980-е повести «Месяц в деревне». Только что окончилась Первая мировая война. Том Биркин (он страдает заиканием, у него ужасный тик – последствия участия в битве при Пашендейле) приезжает в деревню Оксгодби, где надеется провести «волшебное» лето, поправить здоровье и восстановить душевные силы. Его нанимают отреставрировать средневековую фреску на потолке деревенской церкви и селят в колокольне. Как и надеялся Том, работа над фреской оказывает на него самое благотворное влияние: ему хорошо в «тихой гавани», никто его не донимает, а миссис Эллербек угощает пирожками со смородиной. Том завязывает дружбу с фронтовиком Чарльзом Муном и влюбляется в Алису Кич, молодую красивую жену священника.
Алиса регулярно навещает его – как и юная Кейти Эллербек. Все это – подарки лета. Тому хочется, чтобы оно длилось вечно. Однажды они вдвоем с Алисой стоят у окна колокольни и Том показывает ей луг, где Чарльз ведет раскопки. В этот миг Алиса, повернувшись, касается его грудью. Том понимает: сейчас или никогда. Что его останавливает? Может быть, привычка быть несчастным, сформировавшаяся в трудные годы? Английская благопристойность? Неуверенность в себе? Эту книгу закрываешь с чувством неизбывной печали.
Если вам не по душе выбор Тома, который в жизни предпочитает роль пассажира, а не пилота, может, имеет смысл научиться летать? Первый урок вам преподаст давно не молодой герой романа шведского писателя Юнаса Юнассона «Сто лет и чемодан денег в придачу». Мы знакомимся с ним накануне его столетия, которое он намерен отпраздновать в мальмчёпингском доме престарелых (на юбилей приглашены пресса, мэр, персонал приюта и гости). И тут вдруг Аллан понимает, что не желает завершать свой земной путь в богадельне. Нет, он умрет в другом месте и в другое время. Он не только жизнелюбив, но еще и удачлив: едва сбежав из дома престарелых, он сразу находит чемодан с деньгами.
Подумать только, какая судьба! Аллан родился в 1905 году, а в сто один год начинает новую жизнь, с женщиной намного себя моложе (ей восемьдесят пять) перебравшись на Бали. В промежутке он прикладывает руку к разработке атомной бомбы и служит советником у мировых лидеров, включая Уинстона Черчилля и Мао Цзэдуна. Ему выпали головокружительные приключения: он побывал в разных странах, принял участие в ключевых событиях ХХ века, не раз и не два оказывался на волоске от гибели, но все преодолел. Идея, которую пытается донести до читателя Юнассон, предельно ясна. Если вы спрашиваете себя: «Стоит ли?..» – ответ всегда должен быть один: «Стоит!»
Также см. Апатия; Нерешительность; Трусость.
Лунатизм
Гзрман Брох
Лунатики
Во время сна в мозгу человека возникает множество разнообразных картин. У большинства из нас «проводки», по которым приказ двигаться передается от мозга к другим частям тела, во время сна заблокированы: мы продолжаем лежать в постели, и наши воображаемые приключения внешне никак – или почти никак – не проявляются: бывает, вздрогнем, всхлипнем, вскрикнем во сне. Но у детей и людей пожилых случаются сбои: мозг передает органам сигнал, и спящий человек встает и начинает бесцельно бродить, превращаясь в лунатика. Случайный свидетель испугается до смерти. Глаза у лунатика остекленевшие, он ничего не видит и не чувствует, а если его разбудить, тоже перепугается.
В литературе (да и в жизни) слово «лунатик» часто употребляют в переносном смысле. Автор трилогии «Лунатики» Герман Брох называет «лунатиками» людей, застрявших между двумя системами моральных ценностей: старой – присущей XIX веку – и новой, идущей ей на смену вместе с веком двадцатым.
Главный герой первой части трилогии – прусский аристократ Иоахим фон Пазенов – привержен традиционным ценностям (романтик). В брак он вступает без любви, руководствуясь своим пониманием чувства долга. Никакой теплоты между ним и его супругой Элизабет не возникает. Одновременно фон Пазенов пылает страстью к богемской проститутке Ружене, с которой не смеет появляться на людях. Во второй части трилогии мы знакомимся с бухгалтером Августом Эшем (анархистом). Однажды он решает бросить свою скучную работу и «переквалифицироваться» в директора цирка, но вскоре понимает, что совершает ошибку, и возвращается к своим гроссбухам. В третьей части снова появляются Пазенов и Эш, но уже в роли второстепенных персонажей. Главное действующее лицо – убийца и насильник по имени Хугюнау (оппортунист). Он лжет как дышит, и все его преступления остаются безнаказанными.
В каждую конкретную эпоху человек «болтается» между двумя разными жизненными мировоззрениями – как лунатик, который и не спит, и не бодрствует. Так чем же мы руководствуемся в жизни, задается вопросом Брох. Некими моральными принципами или диктатом ложных божеств-однодневок, способных выступать в виде искусства, политики, бизнеса, развлечений и так далее?
Австрийский модернист посвящает свою трилогию поиску ответа на этот философский вопрос.
Пока вы, лунатики, будете вникать в суть его рассуждений, произойдет одно из трех. Либо вы вскроете в себе внутренний конфликт, при котором часть вашего существа целиком согласна с вашим образом жизни, зато другая категорически его не приемлет. На примирение этих двух антагонистов уйдут все ваши силы, и на хождение по ночам их не останется. Либо сверхплотный, порой мудреный текст романа в конце концов подействует на вас как хорошее снотворное и погрузит в крепкий сон без сновидений. Либо вы уснете прямо посреди страницы, не успев отложить книгу, – а поскольку трилогия «Лунатики» весит как хороший кирпич, она придавит вас к кровати и не пустит разгуливать по дому.
Любитель командовать (комплекс босса)
Верн Дж. Снейдер
Чайная церемония
Чарльз Диккенс
Домби и сын
Вы знаете, что правильно, а что неправильно. Вам нравится, чтобы все всегда было по-вашему. Вы навязываете свое мнение окружающим, требуя от них полного подчинения (даже ценой своего семейного счастья, как в случае с мистером Домби). Сами вы ни к чьим советам никогда не прислушиваетесь – зачем, если у вас все под контролем?
Ставим диагноз: вы любите командовать, и у вас сложные отношения с близкими. Пытаться контролировать все без исключения – тяжкий труд, редко приносящий достойные плоды. Но вам невдомек, что есть другой, гораздо более комфортный способ взаимодействия с людьми. О том, что это за способ, рассказывает «Чайная церемония» Верна Дж. Снейдера.
Действие романа происходит в оккупированной Японии после Второй мировой войны. Американцу капитану Фисби поручено снести деревенские тростниковые школы и вместо них построить кирпичные, пятиугольной формы, и в каждой деревне организовать женские союзы, участницы которых слушали бы лекции о демократии и угощались заливным цыпленком. (Этот план придумала активистка «Клуба по вторникам» из Поттаваттами, штат Индиана, миссис Пурди.)
Неудивительно, что обитатели сонной деревушки отнюдь не в восторге от Фисби и его инициатив. Они категорически не желают строить новые школы. В кабинет Фисби заходят, как к себе домой, козы. Никто из селян не желает исполнять его требований. Зато он заводит дружбу с гейшами и благодаря их влиянию добивается своего.
Мы надеемся, что «Чайная церемония» убедит вас отказаться от своих командирских замашек. Пусть история Фисби послужит вам примером. Лишь когда он прекратил диктовать жителям деревни свою волю и прислушался к их мнению, дела у него пошли на лад. В результате все стали счастливее, пользы от деятельности каждого прибавилось, а у всех появилось свободное время. Делайте, как Фисби, и вы сможете посидеть спокойно, выпить чашку чая, послушать, как шумит ветер в соснах… И посмотреть, как окружающие справляются со своими обязанностями. Что, у них ничего не получается? Ха! Вы неисправимы.
Также см. Преклонение перед книгами; Трудоголизм.
Любовная тоска
Джеффри Чосер
Кентерберийские рассказы
Иоанна Хмелевская
Клин клином
В Средние века литературные герои и героини относились к любви не так, как мы. Паламон из «Кентерберийских рассказов» Джеффри Чосера («Рассказ рыцаря») увидел из окна башни, где он томился в плену, Эмилию и, понимая, что ему никогда не соединиться с ней, стал на глазах чахнуть от любви. В нашу менее романтическую эпоху мы в похожих случаях прибегаем к помощи психотерапевтов и лекарственных препаратов.
Любовная тоска охватывает, когда рядом нет любимого: вы в вынужденной разлуке, или он вас отверг (см. Безответная любовь), или вы потеряли его навсегда. Симптомы недуга у большинства проявляются одинаково: апатия, упадок сил, нежелание видеть окружающих, пристрастие к шоколаду. Родным и близким «больного» приходится нелегко (см. Семья). Альтернативное лечение заключается в приеме солидной дозы взаимной любви.
Именно этому посвящен искрометный роман Иоанны Хмелевской с говорящим названием «Клин клином» (по нему снят фильм с не менее красноречивым названием «Лекарство от любви»). Даже если вы не последуете примеру его героини Иоанны, которая часами сидит у телефона в надежде, что позвонит неверный возлюбленный, и незаметно втягивается в детективную историю, заканчивающуюся разоблачением шайки фальшивомонетчиков, настроение у вас точно поднимется.
Также см. Аппетит; Безнадежный романтизм; Безрассудная страсть; Бессонница; Вожделение; Неспособность сосредоточиться; Одержимость; Разбитое сердце; Смерть близкого человека; Томление; Тошнота; Усталость и эмоциональное возбуждение.
Любовь
См. Аппетит; Безнадежный романтизм; Безрассудная страсть; Бессонница; Вожделение; Одержимость; Оптимизм (чрезмерный оптимизм); Неспособность сосредоточиться.
Любовь к замужней женщине
Майкл Ондатже
Английский пациент
Если вам, по несчастью, случилось влюбиться в замужнюю женщину, читайте Майкла Ондатже – канадского писателя, которого в человеческих отношениях интересует все, что бросает вызов условностям.
Главный герой романа, «английский пациент», как выясняется, вовсе не англичанин, а венгерский граф по фамилии Алмаши. Мы знакомимся с ним, когда он, обожженный до неузнаваемости, лежит на заброшенной итальянской вилле в Тоскане. Его самолет потерпел крушение в североафриканской пустыне. Дело происходит сразу после Второй мировой войны, и вокруг полно раненых и искалеченных вчерашних солдат. Но вражеская артиллерия не сбивала самолет Алмаши. Он разбился из-за того, что был безнадежно влюблен в замужнюю женщину.
Сначала он влюбился в ее голос, когда она читала стихи у костра в пустыне, – Алмаши сидел за кругом света, отбрасываемого пламенем. «Если немного отклониться назад, то пропадешь в темноте»… Эта авторская ремарка исполнена глубокого внутреннего смысла. Алмаши и Кэтрин Клифтон, которая лишь недавно вышла замуж, чувствуют друг к другу непреодолимое влечение.
Ондатже не морализирует, но порой литература не в силах удержаться от нравоучений. С одной стороны, любовники вроде бы понесли заслуженное наказание за измену. Но с другой… Автор словно говорит читателю: любишь замужнюю женщину – твое дело. Но не забывай о холодной темной пустоте за спиной и об опасности, которой подвергаешься, навлекая на себя гнев мужа, особенно если у него есть самолет.
Также см. Безответная любовь; Здравый смысл.
М
Материнство (комплекс материнства)
Барбара Коминз
Наши ложки куплены у Вулворта (англ. Our Spoons Came From Woolworths)
Эллисон Пирсон
И как ей это удается?
Мария Семпл
Куда ты пропала, Бернадетт?
«„Мне совершенно не улыбается стать папашей и катать коляску!“ – воскликнул Чарльз. На что я ответила: „Я тоже не мечтаю быть мамашей; я сбегу“. Потом я сообразила, что, куда бы я ни подалась, ребенок все равно останется со мной. Это было так обидно, что я расплакалась».
Этот фрагмент из легкого, воздушного романа «Наши ложки куплены у Вулворта», действие которого разворачивается в 1930-е годы, можно печатать на упаковке противозачаточных таблеток как напоминание о реалиях материнства. Едва ребенок появляется на свет – все, он уже есть, и вы несете за него ответственность, нравится вам это или нет. (Если, конечно, вы не Болтер из романа Нэнси Митфорд «В поисках любви», которая бросила дочь на попечение сестры. Один из самых простых способов решения проблемы материнства – возложить заботы о ребенке на других.)
Материнство – «недуг», не поддающийся исцелению, но жить с ним можно, и тут вам поможет самокритичный (во многом автобиографический) роман Барбары Коминз. Его героиня София, неутомимая оптимистка, выскочившая замуж в юном возрасте, носит с собой в кармане тритона по кличке Большая Бородавка. София совершенно не готова к ожидающим ее испытаниям. И она и ее молодой супруг – в душе самая настоящая богема. С родителями они не общаются, а живут на чеки, которые случайно находят в ящике стола, или за мизерную плату позируют художникам. Чарльз и сам пишет картины. У Софии не один ребенок, а целых два, и нежелание Чарльза поступаться своими интересами ради детей не способствует созданию в семье гармонии: он не понимает, почему нельзя держать младенца в чулане или несколько недель писать в спальне натюрморт с рыбой. Жизнь у Софии нелегкая, зато она умеет быстро восстанавливаться после самых больших неприятностей. Например, ее свекровь поклялась, что не придет на свадьбу, а потом заявилась в тесную квартирку новобрачных с толпой родственников, уверенная, что их ждет горячий прием! И София не ударила в грязь лицом! Энергичная оптимистка, она перебивается случайными заработками, тащит на себе всю семью, но никогда не ноет – в отличие от Чарльза, твердо верящего в свою гениальность и искренне полагающего, что никакое отцовство не должно стоять на его пути к успеху.
Судьба Софии – это экстремальный вариант материнства. Молодым матерям имеет смысл поучиться у нее умению не сдаваться и не унывать.
Более современный взгляд на материнство мы находим в романе Эллисон Пирсон «И как ей это удается?» Тридцатипятилетняя Кейт Редди даст сто очков вперед любому цирковому жонглеру: она ухитряется работать на престижной должности, встречаться с любовником и изображать из себя добропорядочную супругу и мать семейства. Книга начинается с того, что 13 декабря в 1:37 ночи Кейт «гримирует» готовые кексы из супермаркета, чтобы они стали похожи на домашние. Она старается казаться «достойной матерью, которая самоотверженно горбатится над шарлотками и до блеска отмывает детскую ванночку», чтобы, не дай бог, никто не подумал о ней дурного.
Кейт руководит отделом в компании «Эдвард Морган Форстер». Босс пялится на ее груди, «как будто они выставлены на аукцион». Она частенько работает сверхурочно, а ее главное развлечение – любовный роман по электронной почте с неким Джеком Эбелхаммером. Из-за работы Кейт пропускает важные события в жизни детей («сыну сегодня исполняется год, а я вынуждена лететь в командировку»). Она злится на несправедливый мир, по милости которого вынуждена крутиться как белка в колесе. Несмотря на успешную карьеру, в семейной жизни Кейт следует лекалам прошлого века: именно она целиком и полностью отвечает за домашнее хозяйство и воспитание детей, хотя действует в основном по телефону и через Интернет.
Пирсон пишет с искрометным юмором, и чтение романа доставит вам подлинное удовольствие. Если вы еще не ступили на стезю материнства, но вам любопытно, как оно выглядит в реальности, эта книга послужит предостережением против попытки «получить все сразу». Это достижимо, уверяет нас Кейт, только не забудьте купить скалку, чтобы слегка приминать магазинные кексы.
Также см. Домохозяйка (синдром домохозяйки); Многодетная семья; Родитель-одиночка; Свекровь/теща.
Меланхолия
См. Печаль.
Месть
Эмилия Бронте
Грозовой перевал
Мстительность – ужасное чувство. Акт мести порождает цепную реакцию: ты мстишь, тебе мстят, ты снова мстишь, тебе мстят в ответ, причем с каждым разом все ожесточеннее.
В романе Эмилии Бронте «Грозовой перевал» подобный «эффект домино» реализуется в полной мере и приводит к кошмарным последствиям. Хозяин затерявшегося на вересковых пустошах поместья Грозовой Перевал мистер Эрншоу привозит в дом мальчика-сироту Хитклифа, вызывая недовольство родных детей, Хиндли и Кэтрин (см. Соперничество между братьями и сестрами). Со временем мистер Эрншоу начинает относиться к Хитклифу даже более благосклонно, чем к сыну. Положение осложняется тем, что между Кэтрин и Хитклифом возникает детская влюбленность. Обозленный Хиндли начинает мстить Хитклифу. Отец в отместку отсылает его из дому в колледж, вскоре после чего умирает. Поместье переходит к Хиндли. Тот возвращается домой и привозит с собой молодую жену, Фрэнсис, а Хитклифу указывает на его место – тот остается в поместье, но на правах простого работника. У супругов рождается сын Гэртон, но Фрэнсис умирает родами. После смерти жены Хиндли все больше пьет, а досуг проводит за картами. Кэтрин, которая по-прежнему любит Хитклифа, выходит замуж за Эдгара Линтона, который живет с сестрой Изабеллой в поместье Мыза Скворцов, расположенном на противоположном конце вересковой пустоши. Хитклиф на некоторое время уезжает, но затем возвращается, чтобы отомстить Хиндли: он дает ему взаймы деньги, тот окончательно спивается, проигрывает состояние и вскоре умирает. Грозовой Перевал переходит к Хитклифу. В отместку за то, что Кэтрин вышла замуж за Эдгара, Хитклиф женится на сестре Эдгара Изабелле. Это означает, что в случае смерти Эдгара он станет владельцем Мызы Скворцов. К своей жене Изабелле он относится ужасно, как будто это она виновата в том, что ее брат женился на Кэтрин. У Кэтрин рождается дочь, маленькая Кэтрин, но мать вскоре после родов умирает. Хитклиф в отчаянии. Он горько сожалеет о том, что мстил любимой. Изабелла – в отместку за издевательства Хитклифа – покидает его и уезжает в Лондон. Там у нее рождается сын Линтон. Тринадцать лет спустя Кэтрин-младшая попадает в Грозовой Перевал и знакомится с Гэртоном, неграмотным сыном Хиндли и Фрэнсис. После смерти Изабеллы Линтон переселяется в Грозовой Перевал. Хитклиф относится к сыну просто отвратительно, очевидно, пытаясь отомстить сразу всем. Кэтрин-младшая знакомится с Линтоном, между ними вспыхивает любовь. Правда, выясняется, что это Хитклиф подговорил Линтона очаровать Кэтрин: если они поженятся, Линтон получит в наследство оба поместья – и Мызу Скворцов, и Грозовой Перевал, и тогда месть Хитклифа Эдгару будет полной и окончательной. Хитклиф держит Кэтрин в заточении, требуя от нее согласия выйти замуж за Линтона. Вскоре умирает отец Кэтрин, Эдгар Линтон. Некоторое время спустя умирает и Линтон, возможно, чтобы отомстить Хитклифу за намерение заставить его жениться на Кэтрин. Хитклиф становится владельцем Мызы Скворцов; Кэтрин и Гэртон живут с ним в Грозовом Перевале. Кэтрин и Гэртон полюбили друг друга, а Хитклифу продолжает мстить призрак Кэтрин-старшей; он постепенно сходит с ума и умирает. Очевидно, этим он мстит Кэтрин-старшей, да и самому себе. Оба поместья переходят к Гэртону и Кэтрин, они женятся, а читатель мстит Эмилии Бронте, пытавшейся показать в своем романе безумие мести, сочувствием к Хитклифу. Он ведь искренне любит Кэтрин, а в безжалостного мстителя превращается только после того, как сам становится объектом мести со стороны Хиндли – мести совершенно безосновательной.
Ясно? Не поддавайтесь мстительным чувствам. Месть не проходит бесследно.
Также см. Гнев; Убийственные мысли; Ярость.
Метеоризм
Джон Кеннеди Тул
Сговор остолопов
Если вы страдаете избыточным скоплением газов в кишечнике, вызывающим отрыжку или вздутие живота (или, не приведи господи, и то и другое), у вас наверняка возникнет глубокое чувство товарищества и солидарности к высокообразованному, но крайне неряшливому Игнациусу Ж. Райлли. Тридцатилетнего героя романа Джона Кеннеди Тула «Сговор остолопов», опубликованного после смерти автора, одолевают желудочно-кишечные проблемы. Раздавшийся до необъятных размеров, он валяется в постели и подпрыгивает, пытаясь раскрыть свой «пилорический клапан» (так называется кольцевая мышца, пропускающая содержимое желудка в двенадцатиперстную кишку) и соответственно опорожнить воздушные карманы, устраивающие в его желудке вакханалию «великих газоиспускательных неистовств». Когда мать (между прочим, тоже страдающая отрыжкой) сетует на стоящий в комнате сына отвратительный запах, Игнациус заявляет, что вонь собственных выделений он находит вполне «утешительной». «Шиллеру, чтобы писать, необходим был запах яблок, гниющих в ящике стола. У меня свои потребности».
По словам Игнациуса, образование газов в его организме вызвано целым рядом причин: сумасбродной манерой матери водить автомобиль, отсутствием в мире «должной геометрии и теологии», а также «тем плачевным оборотом, какой приняли события со времен Реформации». Мать постоянно твердит сыну, чтобы он нашел работу. По мнению его подружки по колледжу Мирны Минкофф, горластой девицы из Бронкса, корень зла кроется в том, что он заживо гниет в своей вонючей комнате и сам себя считает законченным неудачником (если вам знакомо подобное состояние, см. Летаргия, Неудачник, Утренняя лень). «Твой клапан закрыт потому, что живет в мертвом организме, – говорит она ему. – Открой свое сердце, Игнациус, и клапан откроется сам».
Роль питания в образовании кишечных газов нельзя недооценивать. Игнациус неравнодушен к газировке под названием «Доктор Орешек» и к сосискам в тесте. Устроившись продавцом хот-догов, он съедает их больше, чем продает. Умять за один присест дюжину шоколадных пирожных – для него обычное дело.
Всем, кто страдает метеоризмом, мы советуем проявлять к Игнациусу сочувствие, но решительно отказаться от фастфуда и сладостей, не валяться по полдня в постели и найти приличную работу – только не продавца хот-догов.
Также см. Краска смущения.
Мизантропия
Томас Манн
Избранник
Если вы ненавидите людей, попробуйте прожить семнадцать лет на камне посреди озера, как Грегориус в романе «Избранник». У него есть веские причины не доверять человеческой природе. Он женился на собственной матери и убил собственного отца, сам являясь плодом кровосмесительного союза брата и сестры. Ну просто «Царь Эдип». Ради искупления грехов Грегориус поселяется на скалистом островке посреди озера, попросив, чтобы его заковали в кандалы. Долгие годы питаясь только «молоком матери-земли» (лакая жидкость, собиравшуюся в ямке), Грегориус усыхает до размеров ежа.
Тем временем умирает папа римский. Двум епископам является видение: истекающий кровью агнец сообщает, что следующего папу следует искать на острове посреди озера. Растерянные священнослужители с огромным неудовольствием везут колючего карлика на большую землю. Но ступив на сушу, Грегориус чудесным образом превращается в нормального человека – вполне благообразного и даже привлекательного, разве что немного волосатого. Он становится одним из величайших в истории церкви пап, вызывая всеобщее восхищение своим милосердием и мудростью.
Если вы, подобно Грегориусу, стремитесь спрятаться от человечества и глубоко презираете окружающих, задумайтесь о том, что ваша ненависть к людям может быть ненавистью к себе. Позаимствуйте у Грегориуса выражение «Absolvo te» («Я прощаю тебя») – и отпустите себе грехи. Как только вы научитесь любить себя, к вам вернется и любовь к человечеству.
Также см. Брюзгливость; Поход в гости; Себялюбие; Угрюмость; Цинизм.
Многодетная семьяВыделите час для чтения
- Жила-была старушка в дырявом башмаке,
- И было у нее ребят, что пескарей в реке.
- Она их выпорола всех, сварила им кисель.
- И, накормив их киселем, велела лечь в постель[10].
Если у вас, как у той старушки, куча детей, которых вы должны кормить, купать и учить уму-разуму, выход один: по примеру викторианцев объявите в доме тихий час, на протяжении которого все члены семьи читают книги. Если ваши отпрыски еще слишком малы и не умеют читать, посадите их слушать аудиокнигу. Шуметь во время тихого часа не разрешается – можно только смеяться или хлюпать носом над книжкой. По окончании литературного часа поделитесь друг с другом впечатлениями от прочитанного (услышанного). Если детям трудно высидеть целый час за прослушиванием книги, попробуйте читать им вслух. Что может быть лучше чтения любимой книги в кругу семьи? В ваших силах превратить свою жизнь в идиллию!
Многословие
Кормак Маккарти
Дорога
«Дорога» Маккарти – образец выразительной краткости. Еще раз перечитав этот роман и снова убедившись в его целительной мощи, больше мы не скажем о нем ни слова.
«Мужской грипп»
Виктор Гюго
Отверженные
«Мужской грипп» гораздо страшнее обычного, и его ни в коем случае нельзя путать с простудой (это трудно, поскольку симптомы идентичны). Ученые не в состоянии объяснить, почему этому недугу подвержены только мужчины, но факт остается фактом. Заболевание протекает тяжело, причем не только для больного, но и для окружающих. Постельный режим обязателен; больному – в действительности здесь более уместно слово «жертва» – следует выказывать всяческое участие: обложить мягкими подушками, поить горячим чаем, согревать постель грелкой. В комнате должен стоять телевизор с пультом. Приносите страдальцу подносы с едой, регулярно передавайте сообщения от родных и друзей со словами поддержки и сочувствия. Навещая, говорите с ним только о нем и о его страданиях. Не вздумайте затрагивать темы, касающиеся внешнего мира или сферы домашнего быта: это растревожит несчастного, помешает ему сосредоточиться на своих муках, и он, чего доброго, начнет выздоравливать.
Наше «лекарство» – двухтомное издание знаменитого романа Виктора Гюго о человеческих мытарствах. Не исключено, что больной будет отказываться от библиотерапии, но вы должны преодолеть его сопротивление. Уверяем вас, что уже очень скоро он будет с увлечением читать о горестях Жана Вальжана и Фантины, Козетты и месье Мариуса, Эпонины и инспектора полиции Жавера, узнавая в них свои собственные и черпая в этом утешение.
Поскольку роман очень длинный (в первом томе больше семисот страниц, во втором – больше пятисот, да еще и шрифт мелкий), чтение «Отверженных», на первый взгляд, может показаться сущим наказанием. На самом деле оно поможет больному стойко переносить вынужденное бездействие, которое, как известно из опыта, обычно затягивается на неделю. Ухаживающий за больным (а это круглосуточная работа) обнаружит, что тот стал менее требователен и дает ему передышку. Сила воздействия романа такова, что временами пациент и вовсе забывает о своей болезни, к нему возвращаются хорошее настроение, бодрость духа и интерес к другим людям, что сродни чуду. Сюжет «Отверженных» захватывает с первой страницы, да так, что с ним не сравнится никакая «мыльная опера». (Известны случаи, когда «сиделка» похищала у больного книгу и садилась читать сама, оставляя беззащитную жертву один на один с телевизором!)
Если больной не успел дочитать роман до выздоровления, ничего страшного. Иммунитета против «мужского гриппа» не существует, и его рецидивы повторяются с завидной регулярностью. Дозы нашего снадобья вам должно хватить на несколько раз.
Также см. Ипохондрия; Простуда.
Н
Надежда (утрата надежды)
Джон Стейнбек
О мышах и людях
Жить без надежды – значит жить без радости (см. Отчаяние). Можно совладать почти с любой бедой, будь то тюремное заключение, серьезная болезнь или изгнание, если есть надежда, что однажды исцелишься, будешь свободен или найдешь дорогу домой.
Если вы в это не верите, значит, не читали повесть «О мышах и людях». Джордж и Ленни – бродячие батраки. Они приходят на новое ранчо, «отработают свое», а потом подаются в город «денежки проматывать»[11]. У них нет ни дома, ни семьи, ни перспектив; они – «самые одинокие на свете».
Чтобы подбодрить и его, и себя, Джордж постоянно напоминает своему рослому, но умственно отсталому напарнику Ленни, что они не такие, как все. Джордж присматривает за Ленни, который обожает тискать пушистых домашних зверушек, но не умеет соизмерять силу и без конца навлекает на приятелей неприятности. Однажды, вслух мечтает Джордж, им повезет, и они купят домик и пару акров земли, заведут корову и кур, станут «сами себе хозяева». В ненастье будут сидеть возле теплой печки и слушать, как дождь стучит по крыше. А еще заведут кроликов, и Ленни будет гладить их сколько захочет.
До тех пор пока Джордж не теряет веру в то, что все именно так и будет, друзья мирятся с убожеством своей жизни и не опускают рук. В душе каждого человека есть свой Ленни, которому нужно время от времени рассказывать «про кроликов». Точно так же каждый в свою очередь должен иногда брать на себя роль Джорджа, не давая другому пасть духом.
Также см. Отчаяние; Разбитые мечты.
Напряжение
См. Стресс; Тревога.
Наркомания
Олдос Хаксли
О дивный новый мир
Брет Истон Эллис
Ниже нуля
Ирвин Уэлш
На игле
Шерлок Холмс три раза в день вводил себе внутривенно семипроцентный раствор кокаина, утверждая, что наркотики «удивительно стимулируют умственную деятельность и проясняют сознание». Доктора Ватсона исколотая рука Холмса приводила в ужас. Сэр Артур Конан Дойл раньше многих понял, что настойка опия, героин и кокаин вызывают опасное привыкание. В разные эпохи более или менее широкое распространение получают разные вещества, формирующие у человека зависимость. Сегодня к ним можно отнести кофеин, никотин, барбитураты и морфин. Вредные свойства этих веществ распознаются не сразу. Каковы признаки того, что их эпизодический прием перерастает в опасную для жизни привычку? Когда баловство превращается в зависимость? Предлагаемые вашему вниманию произведения литературы помогут распознать тревожные симптомы и, пока не поздно, отказаться от употребления стимулирующих средств.
Если обитатель дома на Бейкер-стрит доставал шприц из сафьянового футляра, а сделав себе инъекцию, сидел, откинувшись в удобном кресле, то наркоманы из романа Ирвина Уэлша «На игле» – трагического путешествия в героиновый ад современной Шотландии – живут и действуют в совсем ином мире. В романе подробно описываются последствия наркотического кайфа: умирает, задохнувшись во сне, малютка Доун, родители которой «в отключке»; одному из героев в результате заражения нестерильной иглой ампутируют ногу; рвутся дружеские связи, распадается семья, рушится вся жизнь. «Все классно, просто зашибись, но я боюсь, что мое внутреннее море скоро начнет отступать, оставляя за собой ядовитое дерьмо, выброшенное на берег моего тела», – говорит один из героев Уэлша. Готовя себе очередную дозу, он заранее знает, что его ждет «все меньше моря и все больше дерьма». Роман «На игле» – страшная книга, убедительный довод в пользу того, чтобы «завязать», а еще лучше – вовсе не прикасаться к наркотикам.
Хуже всего, когда наркоман даже не сознает, что нуждается в помощи. В антиутопии Хаксли «О дивный новый мир» общество сидит на соме. «Главноуправители» социума, в котором дети появляются на свет в инкубаториях и взращиваются на специальных фабриках, именуют этот наркотик «христианством без слез». Принимать галлюциноген сому, повергающий человека в состояние легкой экзальтации, обязан каждый гражданин Мирового Государства: два грамма в будни, шесть по субботам. Однажды герои романа Линайна и Бернард знакомятся с Дикарем Джоном, живущим в заповеднике, где про сому никто и слыхом ни слыхивал. Узнав об их зависимости, тот приходит в ужас и умоляет их «выкинуть вон мерзкую отраву» и стать свободными людьми. Но для них это немыслимо – они успели стать рабами сомы. Пусть их судьба станет для каждого предостережением. Бойтесь переступить черту, из-за которой нет возврата.
НачитанностьДесять романов для тех, кто хочет прослыть начитаннымЖелание прослыть в глазах окружающих начитанным легко объяснимо. С теми, кто не понаслышке знаком с сокровищами мировой литературы, интереснее общаться. Следовательно, человек начитанный как бы приподнимается над собеседниками, ожидая с их стороны уважения и даже восхищения. Но все это относится к тому, кто действительно много читает, а не делает соответствующий вид. Вспомним героя романа Френсиса Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби» Ника. Перебравшись в большой город, он покупает дюжину книг, которые должны раскрыть перед ним сокровенные тайны успеха, дотоле известные лишь «Мидасу, Моргану и Меценату». Возможно, и вам случается вскользь ссылаться в разговоре на якобы прочитанные книги, которые вы на самом деле только собираетесь прочитать. Не исключено, что после очередного сеанса блефа вы их действительно прочтете, но… Что, если вам и в следующий раз придется блефовать?
Между тем чтобы производить впечатление поразительно начитанного человека, нужно прочитать не так уж много книг. Главное – правильно их выбрать.
Перечисленные ниже десять романов позволят в любой компании книгочеев чувствовать себя уверенно.
К тому же прочитав все книги из приведенного списка, вы скорее всего пристраститесь к чтению. И вам больше никогда не придется пускать окружающим пыль в глаза. О том, какое вы получите удовольствие, мы даже не говорим – это разумеется само собой.
Десятка лучших романов для тех, кто хочет прослыть начитаннымПервые пять романов – необходимый минимум; вторая пятерка поможет вам почувствовать себя действительно начитанным человеком.
Прочесть обязательно:
Эмилия Бронте. Грозовой перевал.
Френсис Скотт Фицджеральд. Великий Гэтсби.
Томас Манн. Волшебная гора.
Герман Мелвилл. Моби Дик.
Лев Толстой. Война и мир.
Для усиления впечатления:
Халлдор Лакснесс. Самостоятельные люди.
Йозеф Рот. Марш Радецкого.
Стефан Цвейг. Нетерпение сердца.
Джеймс Джойс. Поминки по Финнегану.
Франц Кафка. Процесс.
Иногда приходится слышать, особенно от молодых людей, что в употреблении наркотиков нет ничего страшного, что это всего лишь невинная забава. Не стоит впадать в самообман. Истон Эллис в романе «Ниже нуля» рассказывает о «поколении Икс» с его иронично-наплевательским отношением к жизни, ключевая роль в которой принадлежит наркотикам. Клей с равнодушной отстраненностью наблюдает за своими бывшими одноклассниками. Им не больше двадцати, и для них не существует ничего, кроме удовольствий, по большей части сводящихся к приему наркотиков и беспорядочным сексуальным связям. Учиться им не хочется, родителям нет до них дела. Лишенные убеждений, они бредут по жизни, не видя цели. «У тебя есть все», – говорит Клей приятелю, с упорством, достойным лучшего применения, занимающемуся саморазрушением. «Нет. Кое-чего у меня нет, – отвечает Рип. – Мне нечего терять». И продолжает «развлекаться» – заниматься сексом с одиннадцатилетней девочкой, находящейся в полубессознательном состоянии. Эта сцена – красный сигнал для тех, кто считает, что им позволено все.
Также см. Бессонница; Вредные пристрастия; Кошмары; Неспособность сосредоточиться; Разбитые мечты; Слететь с катушек.
Нарушенное обещание
См. Доверие.
Нарциссизм
См. Высокомерие; Себялюбие; Тщеславие; Чрезмерная самоуверенность.
Невежество
См. Идиотия; Ксенофобия; Расизм.
Невеселый день рождения
Салман Рушди
Дети полуночи
Итак, вы стали на год старше, и это вам совсем не нравится. Причин тому может быть много. Возможно, вы боитесь потерять привлекательность (см. Облысение; Тщеславие). Возможно – лишиться здоровья или памяти. Знайте, подобные страхи мучают многих (см. Старение). В один день с вами те же чувства испытывают на планете плюс-минус один миллион семьсот шестьдесят тысяч двести восемьдесят человек.
Салем Синай, герой «Детей полуночи», родился в тот день (вернее, в полночь 15 августа 1947 года), когда его родная Индия обрела независимость. Вместе с ним появились на свет еще тысяча человек.
Необязательно верить в астрологию, чтобы понять, что все эти люди связаны между собой особыми узами. Действительно, Салем и другие «дети полуночи» умеют общаться с помощью телепатии и наделены магическими способностями. Вот и вы скажите себе: на этой огромной планете есть люди, которые родились в один и тот же год и в один и тот же день со мной – да они чуть ли не мои братья и сестры! Я просто обязан всех их поздравить!
Накануне своего дня рождения устройтесь на диване под уютным пледом и читайте «Детей полуночи» (наверняка то же самое сделают все, кто родился с вами в один день). Поднимите бокал вина за свою большую семью. Вместе с ровесниками ощутите живой колорит этого чудесного романа и посмейтесь над дурацкими выходками героев. Смеясь, вы почувствуете себя молодым. Читайте всю ночь, как когда-то в далекой юности. (Это длинный роман.) Время от времени поднимайте голову от книги и смотрите в окно. Когда зарозовеет рассвет, вы почувствуете, что ваша тоска рассеялась без следа.
Также см. Неудовлетворенность; Старение; Старость.
Невестка (проблемы и трудности)
Джоанна Троллоп
Невестки (англ. Daughters-in-Law)
Дорогие невестки, мы разделяем ваши чувства. Как показывает практика, довольно часто свекровь – это вздорная мегера, убежденная в собственной непогрешимости. Свекровь свято верит, что на свете нет женщины, достойной ее сына, и не считает нужным скрывать свою точку зрения. Она всегда на его стороне, а вы априори неправы.
Но это не значит, что вам не в чем себя упрекнуть. Чтобы между свекровью и невесткой установились нормальные отношения, усилия должны приложить и та и другая. Попробуйте поставить себя на место Рейчел из романа «Невестки». Когда женится ее третий сын, Люк, почва уходит у Рейчел из-под ног. Ей больше не о ком заботиться. К ее мнению не прислушиваются, ее помощью пренебрегают. Она начинает паниковать, а когда, как признается сама Рейчел, она паникует, она «гавкает». Так что дело не в том, что свекровь вас не любит. Просто ей не нравится, что с вашим появлением в ее жизни произошли неприятные перемены.
Свекрови можно и нужно давать отпор. Став вашим мужем, ее сын покинул прежнюю семью и вместе с вами строит новую. Только помните, что его матери нелегко с этим смириться. Постарайтесь хотя бы на первых порах стать для нее вторым ребенком – любящим, терпеливым, добрым и веселым. И не оставляйте ее без внимания.
Также см. Развод; Рождество; Семья (отношения в семье); Убийственные мысли.
Недовольство
Андрей Курков
Пикник на льду
Господи, как все плохо, ну просто из рук вон, все в этом мире не так! Если вы согласны с этим утверждением, значит, вы – один из тех, кто вечно всем недоволен и испытывает постоянную потребность ворчать и жаловаться. Берегитесь, это может войти в привычку. И помните: видеть мир исключительно в мрачных тонах, не замечая в нем ничего светлого, – значит сознательно обеднять себя.
Виктор Золотарев, герой романа «Пикник на льду», написанного в подчеркнуто нейтральном стиле, мечтает о писательской славе. Причин для недовольства ему хватает: год назад его бросила девушка, с работой нелады (застрял «между журналистикой и прозой»), пришел домой, а света нет – электричество отключили, единственный друг, домашний питомец пингвин Миша, тоже невесел. Но Виктор не жалуется. Все неприятности он принимает с апатичным смирением, даже не пытаясь изменить свою жизнь к лучшему.
И вдруг судьба улыбается Виктору. Главный редактор «Столичных вестей» готов платить ему триста долларов в месяц за создание картотеки «крестиков» – некрологов на еще живых людей. Виктор принимает предложение. Работа ему нравится, но гложет отсутствие известности. Он уже написал сотню некрологов, но ни один из них еще не был опубликован. Его «герои» на редкость живучи. «Пишу-пишу, – жалуется Виктор, – а никто не видит моего труда».
Недочитанная книгаУстановите для себя правило пятидесяти страницЕсть люди, которые всегда дочитывают книгу до конца, упорно продираясь сквозь текст до тех пор, пока злобно не перевернут последнюю страницу. Зато они могут гордо сказать: «Я это читал».
Жизнь коротка. Прочитайте первые пятьдесят страниц нового романа – желательно за один раз. Если книга вас не захватила, оставьте ее. Доверяйте своему литературному вкусу. Не принуждайте себя читать то, что не приносит ни удовольствия, ни пользы. Отдайте другим недочитанную книгу: может быть, кому-нибудь она понравится. Так вы проявите уважение к труду автора, затратившего на ее создание немало усилий. Да и дома не будут скапливаться, служа постоянным укором, недочитанные книги.
Некогда читатьСлушайте аудиокнигиВаша жизнь превратилась в бесконечную череду неотложных дел? Вы ничего не успеваете? У вас нет времени даже на то, чтобы позвонить лучшему другу, не говоря уже о том, чтобы сесть и почитать? К счастью, технический прогресс предлагает вам отличный выход. Запаситесь аудиокнигами (см. «Десятка лучших аудиокниг» в статье Шум). Приобретите хорошие наушники. И в следующий раз, когда будете делать что-то, не требующее напряжения ума, – гладить белье, копаться в саду, мыть посуду, крутить педали велотренажера или ехать в метро, – начните слушать какой-нибудь роман. Вы обнаружите, что ваши трудовые будни волшебным образом преобразились. Вскоре вы сами будете хвататься за любое дело, которое позволит вам провести еще полчаса, а потом еще полчаса со своей аудиокнигой.
Нелюбовь к научной фантастикеПопробуйте пересмотреть свой взгляд на этот жанрЕсть немало людей, которые любят читать, но терпеть не могут научную фантастику. Скорее всего, они сразу думают: ну вот, опять всякие космические корабли, монстры-инопланетяне, межгалактические войны… Какое все это имеет отношение к реальной жизни?
Но устоявшийся в литературе термин «научная фантастика» и близко не передает широты и многочисленных достоинств жанра. Известная канадская писательница Маргарет Этвуд предложила другое название – гипотетическая литература, подчеркивая, что авторы, работающие в жанре научной фантастики, занимаются исследованием возможных направлений развития земной цивилизации. Рэй Брэдбери, Артур Кларк и Джон Браннер полвека тому назад описали технические изобретения, которые сегодня вошли в нашу жизнь. Современные писатели-фантасты пытаются заглянуть в наше завтра, то есть действуют как своего рода система раннего оповещения. Именно литература первой предупредила нас об угрозах, которые может таить в себе бесконтрольный прогресс генной инженерии (см. Маргарет Этвуд «Орикс и Коростель»), биотехнологий (Джон Уиндем «День Триффидов») и социальной инженерии (Джордж Оруэлл «1984»). Если нас интересует природа человека и его прошлое, почему не попытаться понять, что станет с нами в будущем?
Во многих отношениях научная фантастика – это еще один шаг вперед от сказочных миров, под сенью которых прошло наше детство. Гипотетическая литература открывает параллельные вселенные, будит любопытство, толкает нас за пределы сегодняшнего знания. Отгородиться от гипотетических миров, конечно, можно. Только кому от этого будет хуже?
Десятка лучших книг для начинающих любителей научной фантастикиЭти книги раздвигают границы жанра, и мы с полным основанием относим их к современной классике. Прочтите их обязательно – они откроют для вас прекрасные новые миры.
Дуглас Адамс. Автостопом по Галактике.
Маргарет Этвуд. Год потопа.
Дж. Г. Баллард. Затонувший мир.
Уильям Гибсон. Нейромант.
Кацуо Исигуро. Не отпускай меня.
Аркадий и Борис Стругацкие. Улитка на склоне.
Мадлен Л’Энгл. Трещина во времени.
Читать бесплатно другие книги:
