??????? ???-????-?????????????? ??????????? ????????????. 1927-1989 ??. ???????? ?????

William Paul Young

Eve

Copyright © 2015 by William Paul Young Originally published by Howard Books, a Division of Simon & Schuster, Inc.

Cover design by the BookDesigners Jacket front and flap photographs by Shutterstock Author photograph (c) DOTSON STUDIOS, LLC

Перевод Алексея Андреева

© Андреев А., перевод на русский язык, 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Глава 1

Находка

Джон Коллекционер сидел, облокотившись спиной о ствол дерева. Голыми пальцами ног он ощущал прохладный прибрежный песок и смотрел на океан. Вставало солнце, и океан был прекрасен, как тихая, произнесенная про себя молитва. Курчавая от волн поверхность воды уходила к горизонту, где сливалась с безоблачным серебристо-белым небом.

Вдруг в соленом морском воздухе появился аромат эвкалипта, мирры и цветов абиссинской хагении. Джон улыбнулся. Он знал, что эти запахи всегда предшествуют ее появлению. Он поборол желание вскочить на ноги, лишь подвинулся, чтобы ей было куда сесть, опустил голову и сделал глубокий вдох. Он давно ее не видел.

Высокая женщина с черным, как воронье крыло, цветом кожи молча приняла приглашение и села рядом. Она подняла руку и потрепала его седеющие черные волосы с нежностью, на какую способна только мать, ласкающая своего ребенка. Нежность ее прикосновения сладостной волной пробежала по его телу, он почувствовал умиротворение, и его плечи распрямились, словно с них сняли тяжелую ношу, о которой он и сам не подозревал.

Он мог бы долго греться в лучах ее присутствия, но она никогда не появлялась просто так, а только по делу. Джон всеми силами пытался сдержать свое любопытство и наслаждался умиротворением, которое всегда испытывал от ее близости.

– Мать Ева? – произнес он через некоторое время.

– Джон?

Он не смотрел на нее, но чувствовал, что она улыбается. Эта женщина была стара как мир и все же излучала непосредственность и радость, свойственные только детям. Она поцеловала его в макушку.

– Прошлый раз мы встречались здесь… – начала она.

– …ровно сто лет назад, – закончил Джон и продолжил: – Я признателен за то, что своим появлением ты почтила меня и отдала дань этой круглой дате.

– Да, сто лет в любом из миров – это небольшой, но все же повод для торжества. Впрочем, я здесь не только по этому поводу.

Он поднялся и стряхнул с одежды песок, после чего протянул руку Еве, чтобы помочь ей встать. Она приняла протянутую ей руку, но встала без его помощи. Ее лицо, этот шедевр бесконечной радости и горя, украшали морщины прожитых лет, которым нет числа, а вокруг головы густые белоснежные волосы сложились в виде нимба или королевской короны. Ее кожа была гладкой и ровной, как у ребенка, и светилась, а темные глаза горели, как яркие звезды.

Она увидела, что с языка Джона готовы сорваться десятки вопросов, и остановила его, подняв вверх руку.

– Джон, – произнесла Ева, – один правильный вопрос стоит тысячи неправильных. Поэтому внимательно отнесись к тому, что хочешь сейчас сказать.

Он задал свой вопрос, почти не задумываясь.

– Как долго? – с тоской в голосе спросил Джон. – Как долго нам осталось ждать конца, того дня, когда наша работа будет завершена?

Он взял ее руку и приложил ладонью к своему сердцу.

– Гораздо меньше, Джон, чем когда я впервые задала себе этот самый вопрос, – ответила Ева.

Глядя в ее глаза цвета темного янтаря, он глубоко вздохнул и кивнул.

– Я пришла, чтобы передать тебе известие, Джон. Сегодня в этом мире родится мой ребенок.

Джон нахмурился:

– Твой ребенок?! Но, матерь Ева, разве все мы уже не являемся твоими детьми, твоими сыновьями и дочерьми?

– Да, это так, – ответила она. – Но мы всегда знали, что придут три особенные, исключительные женщины, которым суждено олицетворять весь род людской. Та, которой дадут обещание о семени, та, чье семя раздавит голову змеи, и та, что объединит в себе все семя человеческое. Мать, Дочь и Невеста. Скоро появится та, чей приход будет началом конца.

Джон был настолько поражен услышанным, что не заметил, как Ева подняла камешек и подошла к кромке прибоя. Потом он увидел, что женщины нет рядом, и тоже направился к воде. Ева подбросила камешек вверх, он описал дугу и бесшумно упал в воду.

– Джон, – сказала Ева, – в океане Вселенной всего лишь один камень, и расходящиеся от него круги в состоянии изменить все.

Джон смотрел на набегающие волны и чувствовал, как они подмывают песок из-под его ног. Все, что говорила Ева, всегда действовало на него успокаивающе, хотя очень часто оказывалось полной неожиданностью.

Сзади него раздался резкий голос:

– Ты витаешь в облаках грез, Джон.

Он повернулся. Легкий ветерок с моря играл его волосами.

Ева исчезла, но ее запах остался. Перед Джоном стояла Летти. Джон глубоко вздохнул.

– Мусорщики уже целый час пытаются с тобой связаться. Ведь во всей округе ты единственный Коллекционер…

Джон отвернулся от океана, нашел под ногами обточенный волнами плоский камень и запустил «блинчик». Камень с приятным звуком несколько раз подпрыгнул на поверхности воды. Джон и сам не понимал, почему каждый раз так радуется, когда удается запустить красивый скачущий «блинчик».

– А с чего такая спешка? – задумчиво спросил он Летти, наклонился и поднял еще один плоский камень.

Летти была старушкой ростом чуть выше метра. На ее плечах висела старая шаль, на ногах были неодинакового цвета носки и башмаки из разных пар, а в руках клюка. Ее лицо походило на яблоко, которое надолго оставили лежать на солнце: еще круглое, но морщинистое и слегка вяленое. У Летти были зоркие черные глаза, орлиный нос и рот, в котором отсутствовало большинство зубов. Ее клюка могла вполне сойти за жезл волшебника, и этой самой клюкой она указывала на Джона.

По выражению ее лица Джон понял, что произошло что-то важное, и выпустил из ладони камень.

– Летти?

Ее сообщение было кратким:

– Сегодня утром в воде заметили большой металлический контейнер. Его вытащили на берег и открыли. Ученые уже подтвердили, что он приплыл с Земли в реальном времени.

– Ну, такое уже неоднократно случалось, – спокойно заметил Джон.

– В контейнере оказалось двенадцать трупов. Все, кроме одного, молодых женщин.

– Боже! – выдохнул Джон.

Это слово прозвучало как молитва и восклицание одновременно.

– Судя по всему, этот контейнер использовался для транспортировки людей на большие расстояния и, скорее всего, находился на большом судне. К берегу не прибило никакого мусора, как это бывает при крушении корабля, поэтому мы пришли к выводу, что его сознательно сбросили за борт. Правда, перед этим всех находившихся в нем расстреляли. Однако у любой медали есть оборотная сторона, и в любой трагедии бывает… – Она не закончила фразы, и он расслышал в ее голове нотки волнения.

Джон повернулся и сел на песок, подтянув к подбородку колени. Ему показалось, что в свежести океанского воздуха и теплом солнечном свете уже нет радости. Она вся исчезла, ушла вместе с Евой.

Он окунулся в свою боль и почувствовал, как Летти участливо коснулась его плеча, желая успокоить.

– Джон, мы не можем позволить, чтобы болезнь темноты поразила наши сердца. Мы совершенно справедливо чувствуем негодование. Мы знаем, что в мире бывает горе. Но мы никогда не должны покидать объятий радости, пусть это и выше нашего понимания. Чувствовать то, что ты чувствуешь сейчас, – это значит жить.

Он мрачно кивнул:

– Ты сказала, что все жертвы были женщинами, за исключением одной.

– Да, среди них был один мужчина средних лет. У нас всех возникло ощущение, что он, возможно, пытался защитить девушек. Однако, чтобы понять эту историю до конца, потребуется время.

– Я не хочу видеть…

– И не увидишь. Тела перевезли в Храм Скорби для того, чтобы подготовить к преданию огню. Это произойдет завтра. А сейчас нужно сделать то, что умеешь делать только ты. Потом Мусорщики разберут контейнер, а Художники найдут способы, чтобы почтить память этих бесценных детей.

Джон закрыл глаза и поднял голову к небу. В душе он уже сожалел о том, что разговор с Евой так неожиданно прервался.

– Не медли, иди, – сказала Летти. – Тебя уже ждут.

Размеры контейнера поражали. Это была железная коробка, по крайней мере, десять метров в длину. Джон подумал о том, что потребовалось наверняка не меньше десятка Тяжеловозов, чтобы выкатить ее по бревнам на берег. От кромки воды по песку тянулась глубокая борозда, показывавшая путь, по которому тащили груз. Рядом с контейнером были расставлены столы, на которых лежали вынутые из него вещи: одеяла, одежда и детские игрушки. Казалось, температура около него на несколько градусов ниже, несмотря на яркое, припекающее солнце.

Джон достал из кармана небольшую коробочку, открыл и надел на палец лежавшее в ней кольцо. Все, до чего он дотронется этой рукой, будет магически маркировано сегодняшним числом, что поможет разбирать, каталогизировать и архивировать все эти вещи после того, как их доставят в Прибежище для последующего анализа. После этого Джон вынул из кармана и натянул на руки тонкие перчатки.

Рядом с Джоном стоял небольшой черный комод с тремя выдвижными ящиками, и он дотронулся до него рукой. Поверхность комода была холодной. Он попробовал открыть ящик, но тот не поддавался. Джон подозвал стоящую в стороне Мастерицу, умеющую открывать любые замки, и та сделала свою работу за пару секунд. Джон открыл один из ящиков и увидел, что в нем хранились документы: счета, записи, отчеты.

В нижнем ящике комода лежали папки с личными делами погибших девушек. Информации по каждой из них было немного: рост, вес и возраст. В папках находились и фотографии каждой из жертв. Имена этих девушек, без всякого сомнения, были вымышленными и представляли собой названия стран Земли в порядке английского алфавита: Алжир, Боливия и так далее до буквы Л – Ливана. Джон внимательно рассмотрел фотографии и подумал о том, что у каждого изображенного на фотографии человека своя история, которую он, рано или поздно, узнает.

Он уже хотел закрыть ящик, чтобы продолжить осмотр других вещей, как вдруг ему в голову пришла неожиданная мысль. Он посчитал количество папок. Двенадцать штук, все правильно, именно такое количество людей упоминала Летти. Однако он не мог избавиться от чувства, что что-то было не так. Летти говорила, что среди жертв был один мужчина. Джон снова пересчитал папки. Их было двенадцать, и на каждой приложенной к делу фотографии было изображено лицо молодой девушки. Получается, что девушек должно быть двенадцать, хотя на самом деле было найдено одиннадцать женских трупов и один мужской. Где же еще одна? Может быть, кому-то удалось сбежать или возникла какая-то путаница с документами, допустим, личное дело положили в комод, а самой девушки в контейнере не оказалось? В любом случае была какая-то неувязка, небольшое досадное несовпадение, которое он не мог объяснить, загадка, которую пока он был не в силах разгадать.

Может быть, Ева имела в виду одну из этих девушек?

Словно по наитию он направился к контейнеру, перед входом в который выстроились в ряд резиновые сапоги. Их надевали, чтобы защититься от возможного заражения, а также чтобы не привнести в контейнер никаких микробов, что могло бы повлиять на результаты дальнейших тестов и исследований его содержимого. Джон выбрал сапоги, подходящие ему по размеру.

– Это ужасная трагедия, просто ужасная, – заметил Джону Инженер.

Надевая сапоги, Джон кивнул ему в ответ.

– Мне надо ненадолго зайти внутрь, чтобы кое-что проверить, – сказал он. – Вы нашли что-нибудь еще, о чем мне стоит знать?

– Нет, пока разбираемся. Все самое важное из контейнера мы уже вынули.

Джон снова кивнул в ответ.

– Да, мы только что выключили кондиционер, поэтому внутри мороз, словно зимой. Не знаю, как так получилось, что кондиционер работал в режиме охлаждения, но с другой стороны, может, это и к лучшему: так тела хорошо сохранились. Да, и еще, поаккуратнее там – пол очень скользкий.

Дверь контейнера со скрипом открылась, и внутреннее освещение автоматически включилось. Судя по всему, оно работало от отдельных батарей, не связанных с системой кондиционирования. Перед тем как войти в контейнер, Джон сделал глубокий вдох, и, когда, уже стоя внутри, выпустил из легких воздух, изо рта поднялось облачко пара.

Приблизительно треть площади контейнера была занята самыми разными крупными предметами: коробками, ящиками и коврами. На полу лежал мусор, и Джон подумал, что рано или поздно надо будет его перебрать. Тут и там на полу и стенах контейнера виднелись кровавые пятна. Джон аккуратно обходил лужи замерзшей крови.

В дальнюю стену был вделан огромный вентилятор, лопасти которого не двигались и уже успели покрыться инеем. Джон быстро осмотрел помещение, чтобы удостовериться, нет ли в нем тайника, где могла быть спрятана двенадцатая девушка, которой он недосчитался.

Его внимание привлек выступ на стене с вентилятором. Это была чуть выдающаяся вперед металлическая пластина длиной приблизительно около полуметра. Джон подошел и внимательно рассмотрел ее. В нижней части были видны уходящие в стену металлические петли. Он провел рукой по верхнему краю и обнаружил углубления с зажимами, державшими крышку выступа, который вполне мог оказаться тайником. Джон понял, что если откроет зажимы, то вся конструкция выдвинется из стены и он увидит, что находится внутри. Что же это такое? Может быть, выдвижной столик или кровать? А может быть, и место, в котором прячется охранник?

Он задумался. Потом подул на руки и надавил на зажимы, которые с резким металлическим звуком открылись. Он начал вытягивать и опускать четырехугольный люк, сквозь перчатки ощущая ладонями леденящий холод металла. Люк оказался тяжелым, и Джону пришлось подналечь плечом для того, чтобы отделить его от стены, в которую он был вмонтирован. И вот там-то, внутри образовавшегося пустого пространства, он и нашел ее.

Внутри узкой щели оказалась практически раздавленная девочка-подросток. Кто-то с силой закрыл люк, и она не успела правильно улечься внутри, поэтому невооруженным глазом было видно, что ее кости во многих местах сломаны. Можно было подумать, что девочка тихо спит в странной изогнутой позе, положив голову на плечо и неестественно вытянув и согнув руки и ноги, если бы не раны на ее теле и не обильно сочащаяся из них кровь. Одна нога у нее была практически оторвана от тела и держалась на лоскуте кожи. Джон с ужасом смотрел на лежащую перед ним девочку, которая словно вмерзла в окружавшее пространство и время.

Потом он резко развернулся и пошел к выходу из контейнера. В этот раз он даже не думал обходить лужи крови, а шел напрямик, не обращая на них никакого внимания. Ему следовало позвать специалистов, которые знают, что делать в подобных ситуациях.

– Я нашел еще одну девочку! – громко закричал он, оказавшись у выхода, после чего мимо него внутрь этой огромной железной коробки вбежало несколько человек.

Джон вышел наружу, снял сапоги, прошел к палатке, в которой недавно осматривал комод, и сел на землю.

– Боже! – прошептал он. – И это доказательство того, что Ты нас любишь? – Он замолчал и, посмотрев в сторону контейнера, тихо добавил: – Умоляю, возьми ее душу и подари ей покой.

Со стороны, где стоял контейнер, послышались громкие крики и топот ног. В палатку вбежал один из знакомых Джону Тяжеловозов и в порыве радости обнял его.

– Ты представляешь, Джон, она жива! Девушка, которую ты нашел, жива! – Тяжеловоз снова обнял Джона и продолжил: – Теперь тут у нас еще и Искатель. Кто бы мог себе это представить? – закончил он и вышел из палатки.

Джон ощущал только зияющую пустоту внутри. В изнеможении он обхватил голову руками. Если это тот ребенок, о котором говорила Ева, то его рождение оказалось непомерно страшным. Такое появление на свет не предвещало ничего хорошего. Что может ждать ребенка, который пришел в этот мир с такими страданиями?

Глава 2

Начало Всех Начал

К ней вернулось сознание, и она мгновенно почувствовала страшную боль во всем теле.

Почему? Что произошло? Она не знала, ее память была пуста, как чистый лист.

Потом перед глазами появились и замелькали разные не связанные между собой картинки. Вспышки света и полная темнота.

Сперва она услышала резкие и громкие звуки и почувствовала страх. Дыхание стало неровным, по лицу потекли слезы.

Потом мысленным взором увидела еще одну, более яркую, чем ранее, вспышку света, движение смазанных тел и услышала музыку. Смычковых инструментов, представьте себе на минуточку. Перед глазами появилась чернокожая женщина, неожиданно превратившаяся в загорелого мужчину с красным галстуком-бабочкой. Что за ерунда? Ей надо проснуться, но она чувствует себя такой усталой.

Она чувствует, что в голове словно воет ветер… видит огромные, бушующие, накатывающиеся на нее волны… вдох… поток воды… она не может дышать…

Когда в глазах снова стало темно, она этому только обрадовалась.

Потом она почувствовала, что снова пришла в сознание, и увидела над собой размытое и зыбкое лицо. Ей показалось, что она слышит чей-то голос. Где она находится? Кто она?

Даже с закрытыми глазами она продолжала видеть череду странных и не связанных между собой воспоминаний, кошмаров или грез. Воздух казался тяжелым, как вода. Грудь нестерпимо болела. На этот раз ее накрыла чья-то огромная тень – более реальная, чем остальные видения. Эта тень расширилась и поглотила ее целиком. Свет стал отдаляться, пока не превратился в точку, после чего весь мир окончательно погас.

Она закричала от ужаса, но не услышала звука своего голоса. Где она и что с ней происходит?

За закрытыми веками одна за другой проносились картинки. Что это? Воспоминания, галлюцинации, ужасы или видения? Она вся сжалась, пытаясь спрятаться и исчезнуть. Но где ей спрятаться? Она пыталась закричать, но услышала лишь сдавленные рыдания.

Потом она почувствовала на своем лбу что-то мягкое и теплое. Повязка? Компресс? В любом случае это было что-то приятное. Донесся какой-то резкий запах. Он окутывал и наполнял ее, обволакивая руки, ноги, голову. Пришло долгожданное облегчение. Звуки стали приглушенными. Она успокоилась.

И снова заснула.

Проснувшись или снова придя в себя, она услышала тихий разговор.

– Джон, – произнес резкий женский голос, – эта молодая особа – сплошная загадка. Хилеры пытаются установить, откуда она, но у нее такой генетический код, с которым они еще никогда не сталкивались. Никто из нас не видел ничего подобного! Это полная и необъяснимая аномалия!

В ответ прозвучал спокойный, размеренный и, как ей показалось, добрый мужской голос:

– Неисповедимы пути Господни.

Девушка попыталась открыть глаза, но веки не поднимались. Было ощущение, что на них лежит неподъемная тяжесть. Даже попытка открыть глаза довела ее до полного изнеможения. Почему, почему она не может двигаться?

– Хилерам потребуется время, чтобы понять, кто она такая, – произнесла женщина.

– Что ж, мы их не торопим, пусть бьются над разгадкой тайны. У нас есть время. Я даже не знаю, когда она выздоровеет, – с грустным вздохом ответил Джон. – Летти, признаюсь, мне и самому известно не больше остальных. Ясно только, что это загадка и за разгадку несу ответственность я.

Летти засмеялась.

– Да уж, сердобольный ты наш! – ответила она.

Девушка сделала над собой усилие. «Проснись! Проснись!» – убеждала она саму себя. Все тело страшно болело и ныло. Казалось, что она падает.

– Я одного не понимаю, – услышала она голос Джона. – Почему Ева выбрала меня? Почему меня предупредила? Как ты сама думаешь?

– Ну, может, потому, что ты сам был Свидетелем?

– А какое отношение это может иметь к девушке?

В ответ Летти стала вполголоса что-то напевать. Мелодия приносила ощущение счастья. Она больше никуда не падала, а лежала на ровной поверхности. Голоса стали отдаляться. Ее охватило чувство полного умиротворения.

«Дочь, – услышала она голос издалека. – Дочь».

Воздух наполнился запахом цветов и специй. Она почувствовала нежное, как перышко, прикосновение. Кто-то заботливо и мягко провел пальцами по ее руке. Прикосновение было приятным и словно возвращало ее к жизни.

– Мое дитя.

«Какое еще дитя?» – пронеслось в уме девушки.

Она снова попыталась поднять веки, и на этот раз глаза послушно открылись.

Рядом с кроватью стояла чернокожая женщина. Одновременно молодая и старая как мир, она казалась простой и доступной, но при этом величественной, как королева. Женщина наклонилась, нежно поцеловала девушку в лоб и улыбнулась.

– Кто ты? – прошептала девушка.

Казалось, что в присутствии этой женщины надо говорить тихо и учтиво. Впрочем, может, она и не произносила этих слов, а лишь подумала об этом?

– Я твоя мать. А ты – Свидетель. Пойдем со мной, я тебе кое-что покажу, – ответила женщина, даже не размыкая губ.

Ее пальцы сомкнулись вокруг запястья девушки, и пришло ощущение невесомости.

«Моя мать?» – с удивлением подумала она.

Слово «мать» вызвало в ней непонимание и бурю чувств. Ей сразу же расхотелось следовать за женщиной.

– Пойдем, дочь моя. Ты станешь Свидетелем мироздания, и это поможет излечить твою душу и тело.

Девушка безуспешно пыталась высвободить руку из нежных, но крепких пальцев женщины. И тут почувствовала, как ее щеки холодит ветер. Она стремительно взлетала вверх и теперь уже старалась крепко держаться за ладонь женщины. Взглянув вниз, девушка увидела собственное тело. Изуродованное, опутанное трубками, капельницами и проводами, подключенными к стоящим рядом медицинским аппаратам, оно осталось далеко внизу.

Девушка задержала дыхание и замерла. Ей было очень плохо.

«Сколько раз мне суждено умирать?» – с тоской подумала она.

– Нет, это не смерть, – заверила ее женщина. – Это жизнь. Ты только посмотри. Я обещаю, ты не разочаруешься.

И тут неожиданно женщина отпустила ее руку. Она бросила ее.

Девушка плотно зажмурила глаза в предвкушении стремительного падения. Однако этого не произошло, она повисла в пространстве, словно в невесомости. По коже неожиданно разлилось тепло, окутавшее ее влажным покрывалом. Она почувствовала, как влага проникает ей в рот, и ужаснулась от мысли о том, что проглатывает эту странную, сладкую жидкость. Жидкости было много, она заполнила все легкие, и девушка ощутила подкатившуюся к горлу желчь тошноты.

Но она не задохнулась, а только постепенно расслабилась.

«Я дышу жидкостью? Но ведь это невозможно! Это полное сумасшествие!» – пронеслось у нее в голове.

Она широко раскрыла невидящие глаза и решила раствориться в этом сладком, жидком эфире. Она сознательно решила ни за что не цепляться, не бросать нигде якоря, не искать тихой гавани, не хвататься как за соломинку за какое-либо воспоминание. И почувствовала себя почти свободной.

Пришло умиротворение и понимание: ее не оставят одну, о ней позаботятся. Кто-то знал о том, что она здесь, и этим кем-то была чернокожая женщина, назвавшаяся ее матерью. Она пригласила девушку взглянуть на это место. «Взгляни», – говорила она. Но Вселенная была пустой и бесформенной. В ней не было ничего.

Девушка даже стала сожалеть о том, что приняла приглашение. Приманка и последующий неизбежный обман – до боли знакомая история.

Она не знала, как долго находится в этом жидком эфире. Может, это длилось наносекунду, а может, и миллион лет. Во времени и пространстве не было ориентиров, за которые можно было бы зацепиться, чтобы понять изменение чего-либо. Смотреть было нечего, потому что ничего не показывали.

Потом пришло ощущение взрыва. Она резко дернулась всем телом и вытянула шею в сторону вспышки света. Это был сильнейший, сногсшибательный поток энергии и информации, и этот поток, как ядерная вспышка, докатился до нее. Это был свет. Это был восторг. Это были огонь и радость, кровь и вода. И это был голос – один и великое множество, – который наполнил и объединил зияющую пустоту.

Хаос и материя столкнулись, и от этого столкновения брызнули искры радости и силы, из которых, в свою очередь, появились энергия, пространство и время. Вокруг стояли существа-духи и громко аплодировали происходящему. Они хлопали в ладоши, и разноцветные капли жидкости разлетались во все стороны, как искрящиеся радугой драгоценные камни. Вселенная пела, и казалось, вокруг главной мелодии мироздания звучит множество радостных мелодий, напеваемых прекрасными существами-духами, наблюдавшими за процессом сотворения мира.

Девушка чувствовала себя меньше мельчайшей пылинки и одновременно больше всей бесконечной галактики. Казалось, радость разрывает на малейшие частицы рождающуюся материю, чтобы потом снова собрать их вместе. Ее поднял хор ликующих голосов, и она почувствовала миллионы нежных и сладких запахов. Запахи благовоний создавали свою мелодию и танцевали свой танец рождения мира. Все громче слышались не Один, не Два, а Три голоса, которые на самом деле являлись Одним и тем же Неделимым голосом бытия. Раздался громкий и радостный смех.

– Это Великий Танец, – произнес голос, в котором было Три голоса.

«Танец матери?» – подумала девушка.

– Танец Начала Всех Начал.

Девушка покачивалась на волнах эфира. Ей так хотелось снова увидеть ту женщину, и она прошептала: «Мать!»

– Ну, наконец-то ты проснулась. Добро пожаловать в мир живых и в Прибежище.

Ей показалось, что она уже где-то слышала этот голос.

«Ааа, это Джон», – подумала она.

Голос был земным и твердым по сравнению голосами, которые она только что слышала, и показался девушке слишком обыденным.

«Ну, что же мне так не везет! – не без раздражения подумала она. – Я снова умерла и попала в ад. И в этом аду, оказывается, есть мужчина».

Девушка попыталась повернуть голову в сторону этого голоса.

– Нет! Не двигайся! – услышала она встревоженный возглас.

Но было слишком поздно, и она почувствовала резкую и острую боль в шее. Казалось, там, где она находится, выключили свет. Все кругом погрузилось в темноту, и перед тем как она снова потеряла сознание, в голове пронеслась мысль: «Ну, вот, все это со мной уже было…»

Что-то мягкое коснулось ее лба. Потом она услышала шепот:

– Только что ты видела сотворение мира, Начало Всех Начал. Ты наблюдала первое зачатие. Теперь мы ждем появления ребенка.

Она открыла глаза и увидела, что космос все еще расширяется во все стороны.

– Я видела сотворение мира?

– Да, его самое начало, чрево творения. – Казалось, этот голос идет ниоткуда и отовсюду, словно он был одновременно вокруг и внутри ее самой.

Девушка осмотрелась вокруг:

– Тот самый большой взрыв?

В ответ послышался громкий смех. Он стал золотой пуповиной, соединяющей ее с видимой глазу гармонией и мелодиями, из которых складывалась бесценная ткань бытия, сотканная из драгоценных камней огня, надежды, веры и любви.

Чрево творения расширялось. В нем была заложена неудержимая и яростная жизненная сила, но при этом оно развивалось по своим точным законам и в нем существовал свой собственный строгий порядок.

Девушке стало не по себе. Она ждала продолжения истории, ее поступательного развития, но одновременно не могла избавиться от привкуса цинизма, словно столкнулась с чем-то уже давно знакомым и понятным. Начало Всех Начал, эта первая история влекла и отталкивала ее. Было ощущение, что все это она давно видела и слышала, но при этом ее не оставляло понимание, что эта история совершенно новая.

Все это было прекрасно и ужасно одновременно. Перед ее глазами появился небольшой, крутящийся в пространстве синий шар, такой хрупкий и одинокий.

– Вот здесь, из воды, крови и пыли скоро зародится жизнь! Из этого чрева скоро родится ребенок, и ты, дочь моя, будешь свидетелем его рождения. Ты Свидетель Начала Всех Начал.

Эти слова прозвучали в ушах девушки как приговор. Это были слова веры, и от них в ее душе открылась кровоточащая рана.

О, нет!

– Это мой подарок тебе, дочь моя. Подарок тебе, а также каждому мужчине и женщине, что появятся в этом новом мире.

– Нет, – твердо произнесла девушка. Это слово отравленной стрелой воткнулось в ткань бытия. – Я не свидетель. Я не хочу быть свидетелем.

И тут огни Вселенной потухли.

Она пришла в себя под нечленораздельное бормотание и какие-то щелчки в углу. Она почувствовала, что лежит на кровати. Насколько мелодия Вселенной и рождения мира была радостной и приятной, настолько эти новые звуки показались ей будничными и обыденными. Было ощущение, что до этого она наслаждалась рокотом водопада, а сейчас кто-то забыл закрутить на кухне капающий кран.

При этом ей было приятно очнуться.

Кто-то поблизости напевал незнакомую незатейливую мелодию без слов. В горле першило, и она сделала над собой усилие, чтобы кашлянуть. Звуки мелодии прекратились, и она услышала приближающиеся шаги.

– Приходи в себя. Давай попробуем еще разок, – услышала она мужской голос.

«Это, наверное, Джон», – подумала она. На этот раз она смутно видела склонившееся над ней лицо. Его контуры были нечеткими, словно она смотрела сквозь туман или со дна океана через толщу воды. Она смотрела на темнокожего мужчину с кустистыми бровями, залысиной на лбу и короткой бородкой с серебряными прожилками седины. Появление в поле зрения этого лица вызвало прилив тошноты, и она в изнеможении закрыла глаза.

Нечленораздельное бормотание возобновилось.

Джон нежно вытер слезы с ее лица, большей частью закрытого повязкой. Она вздрогнула от прикосновения и хотела сказать, чтобы ее не трогали, но не смогла открыть рот. Подбородок крепко держала скоба, чьи металлические прутья оканчивались во рту, оставляя привкус стали. Она попыталась сглотнуть и снова почувствовала, что ее подбородок находится в железной клетке.

– Все хорошо, успокойся, – раздался мужской голос, вызвавший у нее очередной рвотный позыв. – Я понимаю, что у тебя наверняка много вопросов. Со своей стороны, могу сказать, что у меня совершенно точно очень много вопросов к тебе. Но сейчас, пожалуйста, даже не пытайся говорить, – добавил он. – Пока еще у тебя это не получится, но я надеюсь, что скоро все изменится.

Если ты меня понимаешь, – продолжал Джон, – пожалуйста, открой глаза и моргни один раз. Это будет означать «Да». Если захочешь сказать «Нет», моргни два раза.

Она моргнула один раз.

– Ага, давай на всякий случай повторим. Ты отвечаешь «Да»? Ты не просто так моргнула и это не совпадение? Пожалуйста, если ты меня понимаешь, моргни еще один раз.

Она почувствовала раздражение, и ей захотелось сделать вид, что она снова потеряла сознание. Ей не нравилось, когда ей указывали, что делать, и ей не нравилось то беспомощное положение, в котором она оказалась. Но, тем не менее, она моргнула один раз.

– Замечательно. – По тону его голоса она поняла, что он действительно рад. – Очень хорошо. Мне не хотелось бы бросать слова в пустоту, когда меня не слышат и не понимают. Не согласна?

Ей, в принципе, было все равно, что он делает, кому и что говорит, поэтому в ответ она моргнула два раза.

– Прости! – быстро произнес он. – Мы пытаемся вести осознанный разговор, и мне надо задавать более четкие и имеющие отношение к делу вопросы. Давай поступим проще: в конце каждого вопроса я буду говорить «Да» или «Нет»? Мне кажется, так тебе будет проще, согласна? Да или нет?

Она моргнула один раз.

– Великолепно! Договорились! Теперь я объясню, где ты и кто я такой. Меня зовут Джон, и ты находишься у меня дома, который все называют Прибежищем. В комнате, кроме меня, есть еще миниатюрная и очаровательная Летти…

– Он имеет в виду, что я маленького роста, дорогая, – услышала девушка резкий женский голос, прозвучавший где-то на уровне ее кровати.

Девушке стало приятно, что в комнате находится женщина.

– Я гораздо старше его и ростом ниже, и он мне завидует, – со смешком произнес женский голос. – Скажу тебе так, дорогая, не волнуйся, ты одета и тобой занимаются женщины. В любом случае тебе Джона не надо бояться.

Девушка увидела, как на лице мужчины появилась улыбка.

– Летти, я могу пододвинуть стул, ты на него встанешь, и наша гостья сможет тебя рассмотреть, – предложил он, глядя куда-то вниз, где, видимо, находилась эта самая Летти.

– Спасибо, Джон, но пока мы можем и без этого обойтись. Я заглянула, чтобы сказать, что к нам пришли трое незнакомцев. По внешнему виду похожи на Ученых и, судя по всему, прибыли издалека. Они хотели бы переговорить с тобой и нашей гостьей. Вот, собственно, и все, что я хотела сказать.

Мужчина снова повернул голову в сторону девушки:

– Ты знаешь, как тебя зовут, да или нет?

Она моргнула два раза.

– Хм… Следовательно, я могу высказать предположение, что ты так же не знаешь, откуда ты и из какого времени к нам пришла. Нет, это не вопрос, это просто комментарий.