??????? ???-????-?????????????? ??????????? ????????????. 1927-1989 ??. ???????? ?????
– Что мне делать? – спросил Адам.
– В поте лица своего будешь трудиться и добывать хлеб свой на земле, из которой был создан. И станет для тебя земля источником жизни. Будет давать все то, что получал ты от Нас. И ты, и твое потомство будете бороться за землю до того дня, пока ты сюда не вернешься.
Адонай, Адам и Ева, а за ними и Лилит медленно шли к западной границе Райского сада. Туда же за ними ползла и змея. Вечный Человек снова протянул руку Адаму, и тот снова отказался ее взять.
– Ты должен был меня остановить, – пробормотал Адам. – Лучше вообще не жить, чем жить одному и смертным.
– Ты не один, сын Мой. Мы никогда тебя не оставим и не забудем. Но из-за того, что отвернулся ты от Нас, не будешь видеть ты лицо Наше.
Адам был вне себя от горя, но гордыня не давала ему показать свои чувства, и он продолжал идти дальше.
– А что со змеей? – спросил он наконец.
– Змея останется с тобой. В Райском саду нет места для предателей. Ты поверил в собственные выдумки, в ложь свою, и тем самым создал ужас и страх. Ты сам выбрал их в попутчики. И из страха и ужаса создашь ты орудия разрушения. И будешь ты поклоняться орудиям смерти и разрушения, потому что поверишь, что даруют они тебе спокойствие и власть. Любовь Наша, Адам, не в состоянии оградить тебя от последствий того, что ты сам выбрал. Мы чтим тебя и поэтому уважаем твой выбор. Но откроем Мы тебе скрытый смысл того, что ты от Нас отвернулся и повернулся в сторону смерти. Придет день, и искупишь ты грехи свои и раздавишь в себе змея.
Они подошли к похожей на водопад стене Райского сада. Адонай с Адамом вышли за пределы сада, а Лилит и Ева остались внутри.
– Ева! – позвал Адам. В его голосе была тоска.
Лилит увидела, что Адам, наконец, понял последствия своего поступка. Женщина была Любовью Господа во плоти, но Адам выбрал вместо нее одиночество. Отвернувшись от Господа, потерял он и любовь женщины.
– Ты обещал, что семя Евы раздавит змею, – сказал он, уже не сдерживая рыданий. – Как это произойдет?
– Это, сын Мой, тайна, которую тебе предстоит узнать.
Из ниоткуда появились два гигантских херувима. Дотронулись до стены Райского сада мечами, и она тут же превратилась из водопада в огонь. После этого херувимы встали на страже стены.
– Выходя из Райского сада, проходишь стену из воды, а вернуться туда можно только через огонь, – сказал Адонай. – Вот еще одно обещание, которое Мы дадим тебе, Адам. Эти часовые будут сторожить дорогу к Древу жизни.
Вечный Человек положил руку на плечо Своего сына. На этот раз Адам не отошел, но и не повернулся лицом к Создателю.
– Адам, даже до твоего рождения Мы всегда любили тебя. Со временем ты об этом забудешь, но это истинная правда. Мы всегда любили и всегда будем любить тебя, и Мы поможем тебе вернуться домой.
Но когда Адам протянул руку, чтобы дотронуться до Адоная, тот исчез. Адам повесил голову, вздохнул и сел на землю. Змея к нему не приближалась.
В Райском саду Адонай поднял раздавленную корону змеи и один за другим вынул девять драгоценных камней. Из своего собственного свечения Адонай создал еще один драгоценный камень. Одиннадцатый камень Ему передал Элохим, а двенадцатый – ветер-Руах. Потом Адонай запел, запрокинув к небу голову, закрутился так быстро, что стал похож на волчок, и камни взорвались внутри Него и полетели по три в каждом направлении света. Они ударились о стены Райского сада и взорвались ярким, радужным свечением.
Адам встал лицом к огненной стене и закричал:
– Ева!
Он кричал долго и громко, пока не потерял голос.
– Если можешь, прости меня, – прошептал он наконец.
Ева и Адонай стояли по другую сторону огненной стены и слушали крики Адама.
Потом Адам развернулся спиной к Райскому саду и повернулся лицом к смерти.
Глава 17
Сожаление
– Кто-нибудь видел Саймона? – спросила Анита, входя в комнату, в которой Лили лежала без сознания.
К телу девушки были подключены разные трубки и провода с приборами.
– Он был здесь, когда мы вернулись в Прибежище с Лили, но с тех пор я его не видел, – ответил Джон с едва заметной ухмылкой, которая, однако, не осталась не замеченной Анитой.
– Джон, что ты сделал?
– В общем-то, ничего особенного. Просто принял некоторые меры предосторожности.
– А можно поподробнее?
– Я подумал, что никому из нас не надо в Подземелье, если, конечно, там что-нибудь не спрятано, поэтому изменил координаты возвращения треугольника Саймона.
– Значит, ты его куда-то отправил?
– Треугольники исчезли, как и полагается, и, как выяснилось, Саймон исчез вместе с ними. Загадка, – пожал плечами Джон.
– Ты хочешь сказать, он что-то задумывал? – Анита бросила взгляд на Лили. – Я вообще-то переживала за него. После всей этой истории с Карин он сильно изменился.
– Мне кажется, он от нас что-то скрывает. До тех пор пока не пойму, что именно, пусть не вмешивается в наши дела.
– Что ж, вполне разумно, – ответила Анита. – А где он сейчас находится?
– В небольшом дружественном нам поселении, расположенном в сотнях километров отсюда. Он сможет вернуться сюда только через несколько месяцев. Когда найду время, вернусь в Подземелье и постараюсь узнать, что он от нас скрывал.
В комнату вошел Гералд.
– Как самочувствие Лили? – спросил он.
– Плохое, но стабильное, – ответил Джон. – Кажется, такое состояние Лили называла комой. У нее что-то в крови, но что именно, нам пока не удалось определить. Мне кажется, заражение началось в Подземелье. Может быть, вы мне поможете установить, чем именно она заражена? В любом случае, Ревизор за ней еще не пришел, и это значит, что у нас есть какое-то время.
Гералд кивнул.
– Я останусь с ней, – сказала Анита. – Кто-то из нас должен быть рядом, когда она придет в сознание.
– Согласен, – ответил Джон. – Гералд, давай возьмем с собой немного еды и воды и отправимся в Подземелье.
Джон и Гералд вышли из комнаты.
– Что мы там будем искать? – спросил Гералд.
– Мы поймем, как только это найдем, – ответил Джон.
Вот уже три дня подряд Лилит чувствовала, что становится для обитателей Райского сада все более реальной. Кроме этого, она начала есть фрукты и пить воду. Каждую ночь она спала все спокойней и отдыхала лучше, чем раньше. Хан-эль всегда был поблизости. Большую часть времени Лилит проводила рядом с Евой, которая все еще не могла ее видеть. Впрочем, даже если бы и могла, она бы вряд ли ее заметила. Ева была полностью поглощена своим горем. Лилит чувствовала, что должна что-то предпринять и сделать это как можно быстрее.
Каждый день перед закатом Адам выходил из леса, вставал перед огненной стеной Райского сада и умолял Еву выйти к нему. Снаружи то, что находится в Райском саду, не было видно, но из Райского сада можно было прекрасно увидеть все, что происходит за его пределами. Лилит видела стоящего на коленях Адама, который рвал на себе волосы и стенал. Адам не видел того, что происходило в Райском саду, и от этого ему было еще больнее.
На третий день после изгнания Адама Ева увидела, как мужчина вышел из леса и спустился к пруду. Лилит видела, как Ева зарылась лицом в плечо Адоная и начала плакать и бить Господа. Адонай обнял ее Своими крепкими руками, чтобы успокоить.
– Я ненавижу его! – кричала Ева, найдя слова, описывающие ее состояние. – Ненавижу!
– Ты ненавидишь того, кем он стал, – поправил ее Адонай. – Но он не тот человек, которым стал. Сила добра перевешивает его вину – то, что он от Нас отвернулся.
– Ты его все еще любишь?
– Для Нас, в отличие от тебя, никогда не было в этом сомнений. Мы всегда знали, и Мы его и сейчас любим.
– Если Ты все знал, как же Ты позволил этому случиться?
– Настоящей любви не бывает без полной свободы. Если у человека нет возможности отказаться, любовь будет иллюзией.
– Ты все знал заранее, но все равно его создал.
– Ева, ты – чудо, созданное по Нашему образу и подобию. Человек – это венец Моего творения, чудо из всех чудес. Мы создали его для того, чтобы поделиться с тобой жизнью и любовью. Но Мы всегда знали, что на Наше «Да» вы рано или поздно скажете «Нет».
– Но зачем Ты вообще создавал его, если заранее знал, чем все это обернется?
– Ева, когда будешь матерью, ты поймешь. На настоящую, истинную любовь влияют решения, а также последствия решений, которые принимает твой любимый.
– Я могла его остановить. Я могла Тебя спросить, но не сделала этого. Я хотела быть больше, чем я есть на самом деле. Я хотела это ради него и ради Тебя. Я так хотела быть таким, как Ты.
Ева дотронулась до стены. Она знала, что при желании может спокойно пройти сквозь стену и уйти из Райского сада.
– Адам, – прошептала Ева едва слышным голосом, – и ты меня прости. Господи, как же я зла! Он вырастил меня, он заботился обо мне, а потом меня предал. Это же так горько! – Потом Ева задумалась о судьбе Адама и добавила: – Но мне нестерпимо и то, что он там без меня. Один.
– Он действительно без тебя, – согласился Адонай, – но никогда не будет один. Он для этого слишком слаб.
Ева улыбнулась:
– Может быть, мне это и приятно услышать, но не ему. Что он будет делать, как будет жить? – спросила она.
– Адаму суждено работать в поте лица своего и строить свой рай, в котором уже не будет Нас и Наших напутствий. Он обернется к земле, чтобы найти себя, смысл жизни, чтобы поила и кормила его земля. Но не сможет дать ему земля то, чего у него еще нет.
– Ты сказал, что у меня родится ребенок. Но как это возможно, когда нас с Адамом… – Она замолкла и посмотрела на стену Райского сада.
Господь улыбнулся:
– Доверься Мне. Я создал тебя из ребра Адама, а его самого – из земли, из пыли мироздания. У Меня слово с делом не расходится. Подожди, и Я тебя удивлю.
– Ты говорил, что однажды я снова повернусь к нему. Я сейчас не хочу этого делать. Стоит ли мне к нему вернуться?
– Повернувшись к нему, как сам Адам повернулся к земле, требуя от него то, что он не в состоянии тебе дать, устыдишь ты его. Он не знает, кто он, и поэтому или убежит от тебя, или будет тобой править, как своим царством. Ты сама решишь, хочешь ли к нему повернуться.
– Но зачем мне опять к нему поворачиваться?
– На то будут свои причины. Ты свободна: можешь верить и можешь от него отвернуться. Вот в этом-то и заключается таинство любви и совместной жизни.
– У меня всегда будет эта ужасная свобода?
– Всегда! Потому что это любовь.
И в тот момент Лилит почувствовала к Еве такую великую любовь и такое сострадание, каких никогда в жизни не испытывала. Она должна была оградить Еву от судьбы, которая постигла Адама. Лилит решила, что Ева не должна уходить из Райского сада. Если ей удастся заставить Еву остаться в Райском саду, она изменит не только ход истории, но и свою собственную судьбу. Она сможет спасти жену Саймона и многих других женщин. Может быть, и она сама станет достойной. Время действовать пришло.
– Будь здесь! – приказала она Хан-элю. – Не следуй за мной.
Ангел поклонился и остался стоять на месте. Лилит вышла из Райского сада. Она знала, что назад больше не вернется.
– Представляешь, нашли! Вот оно! – громко закричал Гералд. – Мы нашли то, что прятал Саймон!
Анита как раз села ужинать. Она с изумлением посмотрела на стоящих перед ней Джона и Гералда. Джон поднял руку, как бы демонстрируя ей что-то. Но в его руке… не было ровным счетом ничего.
– Потрясающе! – воскликнула Анита, вытерла рот и закатила глаза. – Посылаешь мужчин что-то найти, и они возвращаются в ажиотаже от того, что не нашли ровным счетом ничего.
– Сердце мое, – сказал Гералд, – то, что мы нашли, находится в чехле-хамелеоне, который поглощает свет и становится практически невидимым. Именно поэтому этой вещи мы ранее не замечали. Но когда на этот раз мы осматривали комнату Лили, то оказалось, что эта вещь лежит прямо на ее дневнике.
На лице Аниты появилось заинтересованное выражение:
– Ничего себе! А вы нашли кольцо и ключ?
– Нет, но зато нашли очень древнее зеркало с камнем, всасывающим кровь.
Джон аккуратно вынул зеркальце из чехла, держа его двумя пальцами за рукоятку, и положил на стол. Все трое склонились над зеркальцем.
– Я читал о таких зеркалах, – проговорил Гералд. – Их осталось очень мало. Черная магия. Это зеркала, которые врут.
Анита усмехнулась:
– Я бы сказала, что все зеркала врут.
– Но, поверь, не так, как это, – ответил Гералд. – Видишь, зеркальце ничего не отражает, кроме серого цвета? – Гералд, держа руку на безопасном расстоянии, осторожно показал пальцем. – А вот это камень, который всасывает кровь, в данном случае рубин. Если к нему прикоснешься, он проколет руку и заберет капельку крови. Если присмотреться, то вокруг него видна запекшаяся кровь. Думаю, это кровь Лили. Говорят, что зеркальце показывает правду о том, кто в него смотрится, показывает его душу.
– Неужели? – удивилась Анита.
– Полная ерунда, – заверил ее Гералд. – Сплошные фокусы. Отвлекают внимание разговорами о том, что камень всасывает кровь, а на самом деле вводят в организм наркотик, нейротоксин или сочетание того и другого, чтобы человек стал более внушаемым. Играют на страхе и чувстве несостоятельности.
– Надо передать зеркало Ученым, – заявил Джон и спрятал его в чехол. – Наверняка нам будет сложно понять, что в зеркальце увидела Лили, но, скорее всего, ничего хорошего.
Лилит не пришлось долго искать змею, девушка столкнулась с ней практически сразу, как вышла за пределы Райского сада.
– Что ты здесь делаешь? – спросила змея, и Лилит улыбнулась.
На этот раз змея совсем невысоко подняла голову над землей, и Лилит оказалась гораздо выше пресмыкающегося.
– У меня есть взаимовыгодное предложение, – ответила девушка.
Лилит собиралась найти Адама и поговорить с ним, но заручиться поддержкой этой твари тоже было не лишним.
– Я тебя слушаю, – ответила змея.
– Я слышала, как Адонай пророчествовал о том, что в один прекрасный день потомство Евы раздавит твое потомство.
– И к чему ты все это говоришь?
– Пока Ева находится в Райском саду, этому не бывать, потому что дети должны родиться от Адама. Если Адам и Ева никогда больше не встретятся, твое потомство будет в полной безопасности.
Змея долго молчала.
– Адам безутешен, – проговорила она наконец. – Он хочет ее вернуть.
– Он отвернулся от Господа и теперь совсем один. Я могу скрасить его одиночество.
– Ты? – удивилась змея. – А зачем тебе приносить себя в жертву?
– Чтобы Ева и многие другие были в безопасности.
– Аааа, ты дочь Евы. В таком случае ты представляешь опасность как для меня, так и для Адама. Адонай сказал, что потомство Евы раздавит меня. Кто знает, может быть, он имел в виду именно тебя.
– Нет! Ева говорила о сыне. А я не могу рожать детей и не представляю для тебя никакой опасности. И поэтому я могу быть полезной и Адаму, и Еве.
– А где гарантия, что Адам захочет жить с такой бесполезной пустышкой, как ты, готовой ему продаться?
Своим замечанием змея попала в самое яблочко, она сказала о Лили самую страшную правду. Девушка, которая до этого расхаживала перед змеей из стороны в сторону, остановилась.
– Ты хочешь сказать, что я шлюха? Какое это имеет значение, даже если так оно и есть? Самое важное – все получат, что хотят.
Змея свернулась на земле, словно готовилась прыгнуть на Лилит, по потом опустила голову и задумалась.
– Темнота в душе Адама сгущается, но темнота в твоей душе чернее ночи. Или тебе не известно, кто ты, или уже совершенно все равно. Я найду Адама.
Змея уползла, и Лилит почувствовала, что ей холодно. Наступал вечер, и температура падала. Она присела на камень и принялась рассматривать свои грязные ноги и изодранное ветками платье. Рядом тек впадающий в пруд ручеек, и Лилит умылась. Солнце садилось, и на поверхности воды Лилит увидела отражение молодой красивой девушки. Она провела рукой по воде, появилась рябь, и отражение исчезло. Оно было ложью, скрывающей печальную правду.
Вскоре она услышала шаги и голос приближающегося Адама. Он с кем-то громко разговаривал, но как только увидел Лилит, замолчал и уставился на нее так, что девушка почувствовала себя неловко.
– Кто прислал тебя сюда? – спросил Адам.
– Ева. Она любит тебя, ей грустно и очень одиноко. – Такое утверждение не было заведомой ложью, но не было и абсолютной правдой. Скажем так, это была правда на грани лжи. – Адам, я буду твоей спутницей. Оставь Еву в Райском саду. Ей там будет хорошо. Со мной ты никогда не почувствуешь себя одиноким. Я удовлетворю все твои желания. Прошу тебя, оставь ее Господу.
Адам поднял руку, делая знак, чтобы она замолчала и дала ему спокойно подумать.
– Ты права, – произнес он. – Я думал только о себе и о том, что потерял. Я понимаю, с тобой мне не придется каждый день ходить к стене и умолять ее выйти. Она действительно находится там, где хорошо, где не надо потом своим добывать хлеб и где все согрето любовью Господа.
Адам сел на землю, поднял горсть земли, растер в ладони и посыпал себе голову.
– Мне так одиноко! Мне так ее не хватает! С каждым днем я все меньше хочу жить.
Лилит присела на землю рядом с ним, но не стала к нему прикасаться. Адам плакал, и земля на его лице превратилась в грязь. Не поднимая головы, он протянул руку и взял ее за запястье.
– Змея говорит, что ты дочь Евы. Так ли это?
– Да, это так.
– И почему ты хочешь стать моей женой? Почему ты приносишь себя в жертву ради своей матери?
– Это мой собственный выбор.
– Можешь ли ты обещать мне сына?
Лилит поняла, что это ловушка. Знал ли Адам о том, что она не может родить ребенка? Если она ему соврет, а он уже знает правду, это серьезно расстроит ее планы. Но если она скажет ему как есть, их отношения могут прекратиться, так и не начавшись.
– Есть вещи, которые происходят не сразу…
– Лилит, – произнес Адам и крепче сжал ее ладонь, – можешь ли ты обещать мне сына?
– Нет, Адам, не могу, – произнесла она, и в ее голосе звучало отчаяние.
– Посмотри на меня, – с нежностью сказал он.
Превозмогая саму себя, она подняла голову и посмотрела в его темные с золотыми прожилками глаза. Его лицо было измазано грязью, но он улыбался.
– Даже если бы ты обещала мне сына, я бы все равно не согласился. Я люблю одну только Еву, и мне придется привыкнуть к тому, что ее нет рядом со мной. Я не предам ее во второй раз. Ни Еву, ни тебя, Лилит, не заменит никакая другая женщина. Я вижу в тебе черную тень, из-за которой ты будешь продавать себя без любви. Я знаю, что ты такая из-за меня. Когда-нибудь ты сможешь меня простить, потому что я твой отец.
Лилит отвергли. Она ненавидела себя и еще больше мужчин. Из-за них ее жизнь сложилась так, что она стала товаром с просроченной датой. Она выдернула ладонь из руки Адама и поднялась с земли.
– Я тебя ненавижу! – крикнула она и убежала в темную чащу леса.
Адам не стал ее удерживать. Единственное, что она хотела, – это умереть.
Джон вбежал в комнату, в которой Гералд с Анитой склонились над книгами.
– Состояние Лили резко ухудшилось, – сообщил он.
– Кто с ней сейчас остался? – спросила Анита.
– Летти.
– Вот этого-то я и боялся, – сказал Гералд, громко захлопнув толстую книгу. Он взял том и с силой ударил им по столу. – Я не могу найти противоядие. Мы знаем, из каких растений приготовлен яд, знаем его химическую формулу, но как бы мы ни старались, мы не в состоянии найти противоядие. Она умирает, и мы не можем ей помочь. Я уже давно молюсь об ее выздоровлении.
– И я тоже молюсь! – прошептала Анита.
Она крепко обняла мужа и заплакала на его плече.
– А может быть, никакого противоядия вообще не существует, – заметил Джон.
– Я тебя не понимаю, – сказала Анита, – если есть яд, должно быть и противоядие.
– А если яд – это что-то другое, не просто соединение каких-то химических веществ? Может быть, то, что Лили увидела в зеркале, отняло у нее последнюю надежду? Или смысл жизни, всего ее существования?
– Или веру в любовь, – высказала предположение Анита. – В этом случае можно хоть как-то объяснить ее состояние. Без надежды умирает и совершенно здоровый человек. Лили только начала оправляться от физических травм, а о психологических я даже не говорю.
– Это очень похоже на правду, – произнес Гералд. – Так что будем делать?
– Гералд, ты уже сказал, что делать, – ответил Джон. – Нам остается только это. Мы будем молиться, петь и умастим ее маслом. Ее судьба теперь в руках Господа. Мы же с вами старейшины, не так ли?
В комнату вошла Летти:
– Простите, что отвлекаю, но у меня есть новости. Не надо делать большие глаза, Анита. Лили ни на секунду не остается без присмотра. Завтра прибывает Ревизор, но мы еще не знаем, к кому именно. Возможно, к Лили.
Это был неожиданный и болезненный удар, от которого первым оправился Джон.
– В таком случае давайте скорее молиться. Где масло? Я знаю, что молитва – это не панацея и чудеса в мире случаются не часто, но сейчас у нас нет другого выхода. Поэтому молимся изо всех сил.
Лилит надеялась, что смерть придет быстро и не принесет много боли, и свернулась калачиком под большим деревом. Ей стало холодно. Лилит подумала, что ждет скорой смерти и при этом испытывает дискомфорт от холода. Это показалось ей насмешкой судьбы. Иногда возможности человеческого организма больше мешали, чем приносили пользы.
Лилит всей истерзанной душой хотела умереть. Настало время отбросить всю ложь, в которой она жила, и перейти в другой мир. Слова, брошенные Адаму напоследок, можно было бы назвать подведением итогов бесполезно прожитой жизни.
Ложь уже не могла ее спасти.
– Будь ты проклят, Адам! Будь проклят Бог! Будь проклята я! Да будут прокляты все!
Но с другой стороны, кто она такая, чтобы делать такие серьезные заявления? Никто и ничто.
Лилит лежала под деревом, и в ее уме проносились картинки, словно она просматривала фотоальбом собственной жизни. Каждая картинка не несла никакого позитива, а являлась еще одним подтверждением того, что она жила так, что лучше было бы и не рождаться. В ней не было и нет ничего доброго.
Она вспомнила, как маленькой девочкой в обносках танцевала посреди комнаты, а на полу валялись сломанные игрушки. Музыка постепенно становилась тише, а цвета – ярче, и вдруг появилось лицо Адоная, но маленькая девочка отвернулась в сторону. Лежащая под деревом Лилит почувствовала неожиданное умиротворение.
«Что ж, умирать не так уж и плохо, – подумала девушка. – Хорошо, что я умираю. Наконец-то не будет никаких проблем. Понятное дело, в Рай я не попаду, но и ад не может быть хуже всего того, что я пережила в своей жизни».
Тут ее внутреннему взору вновь предстало улыбающееся лицо Адоная, она почувствовала прикосновение Господа и снова попыталась от него отвернуться.
Перед тем как улечься под деревом, Лилит сделала небольшую подстилку из листьев и мелких веток. И сейчас неожиданно это ложе показалось ей мягким, как пуховая перина. У девушки возникло ощущение, что ее поднимают вверх, и перед тем как в глазах стало совсем темно, в голове пронеслась мысль:
«Умирать так приятно! Почему я раньше этого не сделала?»
Глава 18
Лицом к лицу
Лили лежала не на подстилке из листьев и веток, она покоилась в сильных и нежных руках Адоная. Он сидел под деревом и пел древнюю песню о звездах и Начале Всех Начал, о радости, надежде и любви. Эта сладкая песня лечила ее душевные раны. Эта песня пробуждала забытые чувства и звала ее домой.
Лили глубоко вздохнула и открыла глаза. Если в другом мире она могла отрицать существование Адоная, то сейчас не было ничего более реального, чем Бог и Его присутствие. Лили долго скиталась, убегала и падала на землю и вот, наконец, попала в тихую гавань и нашла свой дом. И Лили сделала то, что в ее ситуации сделал бы любой ребенок. Она уткнулась лицом в грудь Адоная и расплакалась.
Ей казалось, что всю свою жизнь она ждала именно этого момента. Она это знала, и Бог-мужчина знал и понимал ее без слов. Его присутствие было как трогающая до глубины души музыка, мелодия которой никогда не забывается. У нее не было сильнее желания, чем быть рядом с Ним, чтобы Он ее обнимал, видел, слышал и чувствовал.
– Лили, Я люблю тебя, – произнес Вечный Человек, и от Его слов возликовала ее душа.
Ей казалось, что она всю жизнь ждала этих слов, и больше ничего не хотелось ни слышать, ни знать. Окутанная этими словами, она почувствовала, что ей вернули все, что было отнято, и ее душа возрадовалась и воспарила.
– Лили, ты Мне веришь?
Это был вопрос даже не о вере, а об их отношениях, вопрос, который завис во времени и пространстве. Это был простой, прямолинейный и честный вопрос, на который она, не задумываясь, ответила сквозь слезы:
– Верю.
Отвечая на этот вопрос, она нисколько не покривила душой, но тут же почувствовала какое-то внутреннее сопротивление и начала сомневаться:
– То есть я имею в виду, что мне бы очень хотелось.
Адонай обнял ее чуть сильнее.
– Лили, – проговорил Он, – ты всегда была достойна любви, и Я всегда тебя любил. И так было всегда, хотя ты об этом не знала.
Эти слова стрелой поразили ее в самое сердце, попали в самый центр ее сознания, туда, где гнездились чувства неуверенности, неустроенности, заниженной самооценки, грусти и отчаяния. Она почувствовала, как ее поднимает и уносит теплая волна, и ощутила, как Его любовь сжигает все наносное, неискреннее, больное в ее душе. На какое-то мгновение ей показалось, что огонь Его любви сожжет и ее саму, но ей было совершенно все равно, потому что в тот момент она всем своим существом верила Адонаю.
В эти блаженные секунды Лили, казалось, прожила целую жизнь, но когда она вернулась в эту реальность, то почувствовала, что Вечный Человек все еще ее обнимает.
– Лили, – произнес тихим и исполненным нежности голосом Адонай, – вера и доверие не имеют никакого отношения к власти и к тому, кто главный. Когда два человека вместе танцуют, они ведут поочередно. Каждый из танцующих внимательно следит за движениями партнера. В танце все должно происходить в нужный момент, в такт, а это уже территория Руаха.
– А Ты веришь Святому Духу?
– Верю, – произнес Адонай и потом добавил: – Мне бы очень хотелось верить.
Услышав свои собственные слова из уст Адоная, Лили рассмеялась.
– С доверием у меня всегда были проблемы, – сказала она. – Для меня это всегда было непросто.
– А все очень просто, Лили. Надо полностью, до самой глубины, отдаться другому человеку. Не надо стыдиться и бояться показаться слабой. Твой жизненный опыт подсказывает, что доверие – это высокая гора, на которую тебе никогда не суждено взобраться. Но ты можешь покорить эту гору, и ты это обязательно сделаешь.
– Правда, Адонай? Я действительно взойду на эту гору?
– Ты уже на нее всходишь, шаг за шагом поднимаешься вверх. Ты никогда не была и не будешь одна.
Она снова положила голову Ему на грудь и закрыла глаза. Солнце пригревало, и вокруг раздавалось пение птиц и жужжание насекомых.
– Как Тебе удалось меня найти? Я была уверена, что умираю. Мне казалось, что умереть – это так просто.
– Лили, Я никогда тебя не оставлял. Ты могла чувствовать, что потерялась, сбилась с пути, но Я всегда тебя видел.
Лили блаженно улыбнулась:
– И что произойдет сейчас? Мы можем так остаться навсегда?
– Пойдем, – сказал Он, встал и поставил ее на ноги. – Ты Мне веришь, Лили?
– Верю! – без колебаний ответила она.