Кровь ангелов Маршалл Майкл
Что она почти десять месяцев провела в чужом теле и разуме… ладно.
Но «птенцы» Орлиного Гнезда у Мерцающего трона и Вальгорн, ставший одним из них?
Все это напоминало бред, но супруга Нервейга Девятого поверила, а поверив, начала действовать. Увидевшие ее преторианцы, что охраняли покои сивиллы, выпучили глаза, а дальше все оказалось до ужаса просто, не зря она когда-то давно перетаскала в кровать всех трибунов всех гвардейских когорт.
Доказать, что она – это она, а не гомункул.
Убедить офицеров, что нынешний правитель сошел с ума и пора его «сместить»…
В сопровождении вооруженной свиты двинуться к покоям Божественной Плоти.
Чтобы убить того, кто ныне занимает Мерцающий трон, а заодно и Карелуса.
Мелкий засранец, дворцовый управитель, уродливый и безликий, незаметный «винтик», немногим более важный, чем любая из игрушек внутреннего двора, оказался опаснее сильванской пантеры!
– Эй, вы, там! – крикнула Эльтирия, подойдя ближе к входу в Рыцарский зал.
И неожиданный ответ, точно многократно усиленное эхо, пришел со стороны эмпориума – там громыхнуло так, что весь дворец подпрыгнул, пол под ногами качнулся.
– Узнаете мой голос?! – продолжила бывшая фемина и уже вполголоса добавила: – Что за ерунда там происходит?
Еще и проклятая сивилла, вернувшая Эльтирию в сознание, что вроде бы поначалу отправилась с ними, в какой-то момент незаметно исчезла, и это в то время, когда в ней есть необходимость!
– Нет, и не собираемся узнавать! – донесся из Рыцарского зала глумливый голос. – Войди к нам одна, женщина, без твоих чешуйчатых друзей, и мы покажем тебе, что такое настоящие мужчины!
– Это варвары, телохранители Боже… узурпатора, – сказал центурион. – Эмпориум… Там взрыв, похоже, атака с воздуха, рядом с дворцом приземлился транснавис, но чей и зачем, данных нет.
– Стоило только исчезнуть на годик, как тут воцарился полный бардак, – Эльтирия сжала кулаки. – Резиденция Божественной Плоти набита грязными варварами, неведомо кто прилетает к ее стенам, как к себе домой… Уничтожьте этих наглецов немедленно!
Сарвент махнул рукой, рявкнул что-то сурово-командное.
Через пятнадцать минут в Рыцарском зале стало тихо, и бывшая фемина смогла переступить его порог. Улыбнулась, обнаружив лежащие на темном паркете трупы могучих лохматых мужчин, поморщилась, заметив, что висящая на стене бесценная психокартина работы Терлиго повреждена лучевым выстрелом, да так, что даже рамка расплавилась.
Но ничего, это мелочи, главное, что они победили и можно идти дальше.
Коротким коридором, что выводит на широкую, идущую вверх, в данный момент темную лестницу.
– Там кто-то есть, – сказал центурион, останавливаясь у нижней ступеньки. – Двое.
Окружавшие Эльтирию преторианцы закрывали ее так, что попасть не смог бы и лучший снайпер, и бывшая фемина не испытывала страха, только злость и жажду мести.
– Двое? Так чего же мы ждем? – удивилась она. – Вперед!
– Сканеры показывают нечто странное, возможно, дело в том, что они барахлят, – принялся оправдываться Сарвент, и Эльтирия с изумлением обнаружила в его голосе дрожь неуверенности.
Что случилось?
– Это мы, курлым-бым-бым! Напилися прямо в дым! – донеслось с лестницы, и там вспыхнул старинный масляный фонарь с красными стеклами, и стало видно, что его держит некто невысокий, с непропорционально огромной головой.
Стволы лучевых ружей в руках преторианцев сдвинулись, но без приказа никто не стал стрелять.
– Это ты? – спросила Эльтирия, пытаясь вспомнить, как зовут этого карлика, одну из игрушек внутреннего двора, слегка безумного уродливого шута. – Что ты здесь делаешь?
Декстер, точно, Декстер, пошел вниз, нелепо кривляясь и подпрыгивая на каждой ступеньке.
– Там, где я, я не один, дыдын-дыдын! Тут со мной братишка рядом, музыкальным вертит задом! – завопил он, и из полумрака выступил еще один карлик, с гитарой в руках и в черной обтягивающей шапочке.
«Синистер», – вспомнила Эльтирия.
– Это еще что за балаган? – пробормотал центурион растерянно.
Обе игрушки по обыкновению внутреннего двора были почти обнажены, их единственной одеждой являлись трусы. Белые стройные тела неестественно блестели в свете фонаря, и казалось, что они изготовлены из пластика, глаза на морщинистых лицах мерцали золотом, словно у кошек.
– Это не балаган, барабан-буридан! – наставительно сказал Декстер, а Синистер ударил по струнам. – Это кровавый, легавый, гугнявый тилли-бом бой насмерть, ясно?
– Стреляйте в них, стреляйте, – сказала Эльтирия, чувствуя наваливающуюся дурноту, вялое безразличие.
– Нет, моя госпожа, так не пойдет! – закричал Декстер, и лицо его исказила хищная усмешка. – Были времена, когда вы трахали нас, а теперь наступила наша очередь! Понятно?!
– Огонь, огонь… – просипел Сарвент так слабо, точно боролся с приступом удушья.
Затрещали лучевые ружья, но карликов не оказалось там, где они только что стояли.
Декстер швырнул фонарь в ближайшего преторианца, раздался звон, и горящее масло потекло по лорика сквамата. Сам же в невероятном прыжке отскочил в сторону, а непонятно как оказавшийся рядом с Эльтирией Синистер обрушил гитару на голову центуриона.
Через мгновение вокруг забушевал кровавый ураган.
– Не могу я вас пропустить, моя госпожа, – твердит декурион, огромный и могучий, словно медведь, растерянно моргая голубыми глазами, а за спиной его топчутся двое простых воинов.
Шестая, «Варварская» когорта, одна из лучших среди гвардейских.
– Но ведь нет запрета, чтобы мне попасть в эмпориум? – спрашивает Валерия.
– Есть приказ никого не пускать, – понуро отвечает декурион.
Всякий в Империуме знает пословицу «встал на пути у сивиллы, иди копай себе могилу», но солдат на то и солдат, чтобы исполнять то, что ему прикажут, несмотря на всякие эти… обстоятельства.
И декурион готов умереть, но не отступить, не пропустить никого дальше той развилки, которую он охраняет.
– Хорошо, – говорит Валерия. – Мы…
Сейчас она произнесет кодовую фразу, и две послушницы, что, потупив глазки, стоят за ее спиной, пустят в дело стрелометы. Третий применит она сама, и эти парни, так некстати загородившие дорогу, на пару часов погрузятся в крепкий, полезный в любом возрасте сон.
Но сивилла не успевает даже произнести первое слово.
Громыхает, стены прыгают в стороны, по полу бегут трещины, и что-то тяжелое бьет в грудь. Валерия осознает, что летит, успевает сгруппироваться и перекатиться и падает мягко, без неприятных ощущений.
Боль и пульсация в барабанных перепонках, негромкий стон рядом.
– Ох ты, ешкин прыщ, – говорит кто-то, а затем ругается так, что сивилла понимает едва ли треть слов.
Понятно, один из преторианцев жив.
Но что происходит? Взрыв? Но кто и зачем, ради всех миров, его устроил?
Валерия осторожно приседает на корточки, а удостоверившись, что конечности в порядке, поднимается на ноги. Забрызганная кровью стена, Данжела, что уже никогда не полетит на Арканус для финального испытания… шевелящаяся Гизли, чье лицо залито красным, пытающийся встать декурион.
Уводящий влево проход цел, а тот, что тянется вправо, превратился в ограниченный завалом тупик: фрагменты облицовки, каменные блоки от пола до потолка, и все это присыпано серой пылью. Прямой путь в дворцовый эмпориум перекрыт, а это значит, что нужно искать обходной.
– Гизли, ты как? – сначала надо помочь выжившей послушнице, и сивилла вновь опускается на колени.
Ссадина на лбу, еще одна, кровь течет обильно, но обе вроде бы не очень опасные. Куда хуже то, что одна нога девушки неестественно вывернута, и это означает перелом колена.
– Вы живы? – это декурион, он рядом и вроде бы не пострадал. – Что произошло?
– Я тоже хотела бы это знать, – бормочет Валерия. – Запроси своих командиров, у вас же должна быть собственная связь, вдруг центурион или трибун что-нибудь знают!
Она почти кричит, впервые за много лет Домина Каос на грани того, чтобы потерять самообладание.
Даже для нее все, что происходит здесь и сейчас, слишком.
– И давай аптечку, у вас она должна быть, – продолжает сивилла уже тише. – Девушке еще можно помочь.
– Да, конечно, – пока декурион возится, можно глянуть, как там дела у Эльтирии.
В платье, приготовленное Валерией для бывшей фемины, вшиты несколько камер, и они передают изображение на ипсе-транслятор, напоминающий древний монокль. Нужно только извлечь его из кармана, убедиться, что прибор не пострадал, и вставить в глаз.
Сивилла приглядывается, и в мгновение забывает о раненой послушнице, о том, что происходит вокруг.
Эльтирия недвижно стоит у подножия широкой лестницы, а вокруг нее бушует схватка. Два полуобнаженных карлика голыми руками рвут на куски облаченных в лорика сквамата преторианцев, опытных и умелых, отлично вооруженных и обученных воинов, и те выглядят беспомощными, как новорожденные.
На пол шмякается вырванная с корнем рука, катится голова с выдавленными глазами, один из большеголовых недомерков разражается жутким лающим смехом, блестят его желтые глаза.
Валерию тошнит, желудок подскакивает к горлу.
Во время сеансов ирунаре она видела всякое, наблюдала громадные сражения, но такого не встречала никогда, и встречать не могла – впервые на ее глазах людей убивали не другие люди, пусть даже необычные, выращенные или трансформированные для войны, а «птенцы» Орлиного Гнезда.
«Сколько же их?» – эта мысль отдает паникой, и сивилла злится на себя.
Ничего, один раз люди сумели одолеть подобную напасть, смогут и во второй.
– Госпожа, что делать-то, а? – напоминает о себе декурион.
– Сейчас, погоди… – отмахивается Валерия: она должна досмотреть, увидеть, чем все закончится.
Один из карликов попадает под выстрел из лучевого ружья, но только морщится, когда синее пламя вспарывает его плоть. Не обращая внимания на рану в боку, он прыгает вперед и одним движением ломает шею последнему остававшемуся в живых преторианцу.
«Вот и все, фемина, дурина-калдулина, – говорит другой «птенец». – Умри!»
Валерия не слышит звуков, но может прочитать по губам.
Последнее, что она видит в ипсе-трансляторе, – искаженные лица двух карликов. Затем изображение мутнеет, распадается на несколько частей, и сивилла поспешно вынимает «монокль» из глаза.
Эльтирия, супруга Божественной Плоти Нервейга Девятого, умерла.
Но она выполнила свою задачу, отвлекла внимание Вальгорна и его жутких союзников и дала Валерии ту паузу, которой та просто обязана воспользоваться, иначе все окажется зря!
– Ты займись ей, – приказывает сивилла. – А я попробую…
Она хочет сказать, что постарается найти в эмпориуме какой-нибудь уцелевший карпентум, чтобы убраться отсюда побыстрее, долететь до миссии в Монтисполисе, но вновь не доводит фразы до конца.
В левом, уцелевшем коридоре грохочет, правда, куда слабее, чем в первый раз, и в повалившем дыму двигаются человеческие фигуры. Декурион разворачивается в ту сторону, вскидывая лучевое ружье, но нажать спуск не успевает, Валерия быстрым коротким ударом в висок лишает его сознания.
Кто бы ни врывается сейчас во дворец, они, скорее всего, не друзья Вальгорну, а значит, ее потенциальные союзники, и начать общение с ними с выстрела было бы большой глупостью.
– Мир вам! – восклицает сивилла, раскидывая руки.
Они должны услышать ее голос, увидеть алые одежды, понять, с кем имеют дело.
– Да ладно, какой тут мир! – рявкает шагавший первым могучий мужик в черном полимерном доспехе.
Варвар, но на телохранителей Божественной Плоти не похож… откуда? Неужели?..
Дальше топают такие же, как и первый, мелькают серые комбинезоны корабельных офицеров, и среди них затесался невысокий смуглый юноша со светлыми волосами и ястребиным носом. Рядом держится неприметная женщина, при виде которой Валерия испытывает настоящий ужас, сродни тому, что она испытала сегодня в таблинии Вальгорна.
Сначала восстают из небытия «птенцы» Орлиного Гнезда!
А теперь еще и супремус!
Интересно, эти люди знают, что за тварь находится среди них?
– Отставить, Фракий, – командует смуглый юноша, и Валерия понимает, что ее догадка верна.
Перед ней тот, чьего явления на Монтисе ждут уже больше месяца, «самозванец» с Аллювии по имени Ларс. Вот только странно, если он отпрыск Антея Основателя, то почему в нем не видно и следа крови ангелов?
От взгляда сивиллы такое не спрячешь, ее наличие не подделаешь – она словно огонь, прячущийся под кожей, быстрый и жидкий, оранжево-багровый и непереносимо горячий.
Он есть в Вальгорне, но его нет в этом парне.
Как могла Альенда так ошибиться?..
Или она не ошиблась, пошла на ложь осознанно?
– Мир вам, мой государь, – говорит Валерия, кланяясь: кем бы ни был Ларс, сейчас этот мальчишка, похоже, единственная сила, что может встать между ней и окружившими Мерцающий трон «птенцами».
И не такой уж мальчишка, если учесть, что он сумел прорваться во дворец, несмотря на преторианские когорты в пространстве, Девятый легион в инсуле и все линии обороны Монтиса.
– Ты знаешь, кто я? – На лице юноши поднимаются светлые брови. – Хотя да, сивилла. Что у вас происходит?
– Мой государь, творится страшное, – начинает она. – В это трудно поверить…
Услышав о «птенцах», Ларс удивленно хмыкает, но не переспрашивает – похоже, знает, кто это такие и насколько опасны. Лицо стоявшей рядом женщины не изменяется, только глаза ее становятся светлыми, почти белыми, а когда Валерия замолкает, супремус задумчиво произносит:
– Похоже, она не придумывает.
– И что? – Ларс поворачивает голову к ней. – Враг более опасен, чем мы думали?
– Намного, – говорит супремус, – но это и в самом деле мало что меняет.
– Мой государь, позвольте мне пройти в эмпориум, – вмешивается Валерия. – Необходимо как можно быстрее доставить информацию о том, что творится, на Арканус!
«И о том, что ты и вправду самозванец – тоже», – добавляет она про себя.
Интересно, этот парень и в самом деле считает себя настоящим отпрыском Антея Основателя?
Или он знает правду и все равно идет напролом?
Или он сам ничего не значит, а его ведут кукловоды-люцифериты, из числа которых была и Альенда? Хотя нет, непохоже – приказы здесь отдает он, это видно и по глазам, и по голосу, и по манере держаться.
– Никто не покинет дворец в ближайшее время, – качает головой Ларс, и Валерия понимает: не уговорить, не переубедить. – До момента, пока не решится судьба Империума. Предлагаю вам пойти с нами, подозреваю, что рядом со мной для тебя сейчас наиболее безопасно.
Сивилла колеблется несколько мгновений – на самом деле выбора нет, она в той же ситуации, в какой попавший на стремнину гребец, ей надо держаться событий и не дать себе уйти под воду…
– Хорошо, – говорит она. – Но сначала мне нужен врач… моя послушница истекает кровью.
Глава 15
Смерть завершает все.
Выносит окончательный приговор.
Уничтожает любые обязательства.
Истребляет Кровь и Плоть.
Но она же и начинает.
Кодекс Империума, XII, 12
Лежавшее на полу таблиния женское тело выглядело так, словно его жевали огромными тупыми зубами – одежда подрана в клочья, на торсе и бедрах вмятины, куски мяса вырваны так, что остались кровоточащие ямки.
Уцелело только лицо, чистое и красивое, и копна золотых волос.
– Хм, очень похожа, – сказал Вальгорн, борясь с желанием плюнуть на труп. – Точно это она, а не гомункул?
Ему ли не знать, на что способны искусники Фонса?
– Она, мой государь, ухарь-бунтарь-пекарь, – ответил один из полуголых карликов. – Мы узнали ее запах, ошибки быть не может!
Двоих большеголовых уродов Вальгорн впервые увидел пять минут назад, когда они приволокли тело. Вспомнил, что подобных тварей вроде бы держали во внутреннем дворе при Нервейге, но тут же забыл об этой мысли, поскольку сообразил, что они тоже из «своих», из причастных к великой тайне, как и Карелус.
А значит – они ни за что не будут его обманывать.
Хозяин Империума отчего-то плохо запомнил то, что произошло после того, как дворцовый управитель вытащил из-под туники пульсирующее «яйцо». Вальгорну вроде бы стало интересно, он протянул руки и взял эту штуковину, оказавшуюся успокаивающе теплой.
Ощутил к ней нечто вроде родственного чувства… словно держал своего ребенка.
Затем сознание на какое-то время отключилось, а когда он очнулся, то страх исчез, чувства и желания, обычно бушевавшие в душе словно лесной пожар, пригасли, а мысли стали вялыми, будто снулые рыбы. Лицо онемело, стало чужим, а окружающий мир помутнел, будто Вальгорн смотрел на него сквозь грязное стекло.
«Это скоро пройдет, – сказал тогда Карелус. – Верьте мне, мой государь».
И владыка Империума поверил, всем существом почуял, что дворцовый управитель не сможет ему солгать.
Страха, терзавшего сердце последнее время, больше не было, его сменила уверенность – все идет как надо, и нужно лишь совершить некоторое количество простых шагов, чтобы устранить все, что угрожает власти Божественной Плоти.
– Да, Эльтирия… – протянул Вальгорн, поднимаясь с кресла. – Лишь теперь все.
Она должна была сдохнуть год назад, в те дни, когда он только захватывал Мерцающий трон, но выжила и, как оказалось, только для того, чтобы сегодня погибнуть от рук собственных игрушек.
Но откуда она взялась в покоях сивиллы?
С этим еще предстоит разобраться…
Лучше бы, конечно, карлики притащили ее сюда живой, можно было бы позабавиться, но тот из двоих, что говорил, вроде бы повыше и без шапочки, заявил, что бывшую фемину прикончили в горячке боя, когда уничтожали взбунтовавшихся преторианцев.
Значит, так оно и есть.
Дверь распахнулась, в таблиний шагнул Тевт, удивленно нахмурился при виде трупа и полуголых уродов. В душе Вальгорна шевельнулся неожиданно яростный, живой гнев, почти такой же, какой он чувствовал ранее – как смеет этот нахал врываться вот так?
Но владыка Империума смирил себя – сейчас не время для ярости.
– Что такое? – спросил он.
– Во дворец проникли чужаки, – ответил новый префект претория. – Предположительно, это десант с того транснависа, что уничтожил эмпориум и приземлился.
«Божественная» когорта, попав под влияние Эльтирии, отказалась признать Тевта командиром, и подчинялись ему только воины «Варварской», да еще телохранители Вальгорна, уроженцы Волюнтаса.
– Хм, ну так и что? – спросил хозяин Империума, чувствуя, как гнев вновь поднимает голову. – Уничтожь их, ведь у тебя достаточно сил, только предводителя притащи ко мне живым!
Он знал, о да, он не сомневался, кто именно явился сегодня «в гости».
Проклятый выскочка с Аллювии с горсткой сторонников!
Они смогли прорваться ко дворцу – непонятно как, но наверняка не обошлось без предательства – и осмелились шантажировать войска на Монтисе уничтожением дворца и Мерцающего трона!
– Позвольте, мой государь, этим займемся мы, – вступил в разговор карлик без шапочки.
Тевт воззрился на него с неприкрытым изумлением – коротышка, обрубок человека, недостойный зваться мужчиной, ко всему прочему наряжен как извращенец, а лезет, да еще и как назойливо!
– Слушаю вождя, но… – начал он.
– Ларс знает нас, должен помнить и не считает нас врагами, – перебил префекта уродец.
– Да, конечно, займитесь им, – сказал Вальгорн и посмотрел на Тевта: – Ты же уничтожь прочих бунтовщиков и тех, кто прилетел, и преторианцев, и найди беглую сивиллу.
– Да, вождь, – неохотно кивнул префект.
Он вышел из таблиния, следом утопали карлики, а хозяин Империума проковылял обратно к креслу.
Какое непривычно тяжелое, непослушное тело, никогда он не чувствовал себя так, разве что в Скола Анимус, после целого дня напряженных тренировок… нужно отдохнуть, немного поспать, но нельзя закрыть глаза даже на полчаса, слишком много всего происходит.
– Карелус, – прохрипел Вальгорн. – Вызови-ка доктора, мне нужен стимулятор…
– Конечно, мой государь. – Горбун, неуловимо похожий на полуголых карликов, поклонился, и хозяин Мерцающего трона неожиданно обнаружил, что остался в таблинии один.
Только маски на стенах, золотые, гипсовые и костяные лица…
Ничего, они больше не внушают страха.
Целер тряхнуло так, что Марибод с трудом удержался на ногах.
– Что там, Индуциомар? – рявкнул он, обращаясь к капитану «Львиной пасти».
– Попадание, но незначительное, без опасных последствий, – ответил тот. – Двигатель в норме, обшивка держит…
Значит, все не так плохо, и предки все еще слышат нас.
Марибод, как и положено вождю, находился в рубке, стоял на возвышении мостика, и полусфера над ним отображала координатную сетку в той степени, в какой ее можно показать с помощью двух измерений. Капитан, подобно прочим офицерам, находился в карталлусе, и они беседовали с помощью транслятора, ведь недостойно предводителю их-керимберов осквернять тело имплантами.
Битва в инсуле Монтиса продолжалась не первый час и шла не совсем так, как планировалась.
Нет, поначалу все было просто отлично – слаженная перлаборация, все признаки того, что их появление стало неожиданностью для вояк Империума, первые стычки, первые уничтоженные корабли. Разве что сил у врага оказалось намного больше, чем ожидал вождь, но это ничего, всех все равно не перебьешь.
Транснависы гвардии, втянувшиеся в бой, двинувшийся Девятый легион.
И атака второй группы точно в тот момент, когда и планировалось…
Вот только «Фалько мальтуса» с Ларсом в ней не оказалось, а из лепета Армина – вот наградила же Судьба сыном-придурком! – Марибод, откровенно говоря, мало что понял.
Отправились к Монтису заранее, в трюме сухогруза типа «Абдомен»?
Зачем?! И почему об этом не сообщили ему, вождю их-керимберов, Острию Копья Судьбы?!
Тогда Марибод был как никогда близок к ярости, едва удержался от того, чтобы не обвинить сына в предательстве и не повернуть назад, пока не поздно… Отрезвила мысль, что на самом деле уже поздно, даже если он сейчас отступит, а затем принесет Божественной Плоти искренние извинения, никто в них не поверит, и турригеры с гербом Империума на борту появятся в инсуле Керимбы.
Оставалось только делать то, что вождь и его воины умели хорошо – сражаться.
Передовые заслоны преторианцев, состоявшие из легких кораблей, они смяли, но затем в дело вступили орбитальные крепости и ракетные платформы, на поле боя возникли тяжелые транснависы…
– Добавь скорости! Быстрее! – рявкнул Марибод, думая, что Ларс, юный подлец, обманом добившийся доверия на Керимбе, должен быть уже на Монтисе и биться за свое наследство.
Если, конечно, не погиб…
В любом случае, до подхода сил Девятого легиона остался стандартный час, и если за этот час победа не будет достигнута, то их-керимберам во главе с вождем предстоит отступать.
Или умирать.
Две метки погасли разом в первой атакующей группе – проклятые ракеты, быстрые и мощные, от них почти невозможно увернуться… Четвертая атакующая группа наткнулась на огромное поле-ловушку, потерь нет, но снизила скорость и вынуждена поменять вектор движения…
А это значит – открытый, уязвимый фланг всего построения.
– Дай-ка мне связь с Хлодием, – велел Марибод, собираясь вызвать командира второй группы.
Надо бы слегка перестроиться с учетом возможного контрудара.
– Да, сейчас, – отозвался Индуциомар. – Проклятье!
«Львиная пасть» рванула в сторону с таким ускорением, что только страховочные ремни удержали вождя на ногах. Он едва не прикусил себе язык, а выругаться не смог лишь потому, что из груди словно выдрало весь воздух.
Неожиданно Марибод вспомнил себя ребенком, горластым пацаном, что вместе с другими бегал по коридорам Двора Судьбы, казавшимся тогда огромным, как целый мир. Однажды он залез на дерево, ветка подломилась, и будущий вождь шлепнулся с высоты метров пять.
Ничего себе не сломал, но испытал тогда нечто схожее – болезненная ломота во всем теле, смешанная с невозможностью произнести хотя бы слово, и ошеломительная пустота в голове.
Марибод успел бросить взгляд вверх, на координатную сетку…
Проклятье, две ракеты на минимальной дистанции, в мгновениях полета!
А через секунду раздался грохот, и все исчезло в ослепительном белоснежном пламени.
Надменный вроде бы взгляд, чуть прищуренные светлые глаза, в которых плавает недоумение. Лорика сквамата, похожая на чешую исполинской рыбы, на поясе меч в ножнах и генератор защитного поля… щегольские калиги и шлем с разноцветными перьями на гребне, а налобник украшает символ когорты – треугольник из крохотных корон.
Авлин эру Кайтор, командир «Божественных» преторианцев, откровенно не знал, как себя вести.
– Э… ну… прошу простить, но все это выглядит очень странно, – пробормотал он. – Мой государь…
Последние два слова трибун добавил после паузы, явно на всякий случай.
– Я понимаю, – сказал Ларс. – Но давай-ка забудем об эмоциях и поговорим о деле. Готов ли ты выступить на стороне законного претендента на Мерцающий трон, пойти против узурпатора?
Сейчас от слов зависит не меньше, чем от лучевых ружей и ракетных башен.
– Я уже выступил против него, когда не приказал арестовать фемину, а затем и поддержал ее… – Эру Кайтор пожал плечами. – Прошу простить меня, мой государь… но вы и вправду тот, за кого себя выдаете? Из истории известны самозванцы, объявлявшие себя потомками Антея Основателя… в ваших жилах течет кровь ангелов?
– Это определила одна сивилла, и готова подтвердить другая. – Ларс мотнул головой туда, где стояла крохотная старуха в алых одеждах, назвавшаяся сестрой Валерией.
Да, по большому счету можно обойтись и силами их-керимберов, но зачем пренебрегать таким союзником? А что, если трибун Первой «Божественной» когорты передумает, решит, что еще не поздно искупить вину перед Вальгорном и вернуться на его сторону?
Все же тот пока остается Божественной Плотью.
Эру Кайтор побагровел, вопросительно глянул на сивиллу.
Читать бесплатно другие книги:
