Невидимый рубеж. Книга вторая. Странники Красин Олег

– Это тоже не твое дело. Много будешь знать – никогда не состаришься, будешь молодым покойником!

– Время! – напомнил Бердюгину, стоявший рядом чеченец.

– Всё, ведите его в самолет, а я поехал – сказал тот и, понизив голос, так, чтобы Забелину не все было слышно, добавил – смотрите, не раньше чем через час.

– Я помню!

Главарь дал знак державшим Забелина под руки двум боевикам и те потащили его вверх по трапу в салон самолета.

Его повели мимо рядов кресел первого салона, заполненных испуганными пассажирами прямо в кабину экипажа. Зачем это было надо чеченцам, Забелин не понял. Его могли бы посадить со всеми, в переднем ряду. Но бандиты руководствовались какими-то своими соображениями.

Положение было абсолютно безвыходным. Это Сергей понял сразу.

Если они взлетят, то никакой спецназ им не поможет, не освободит. Они повернут в Эмираты и спокойно долетят без посадок. Чеченцы – мусульмане и арабы их не выдадут. Один, со связанными руками, он ничего сделать не сможет. Да и что тут сделаешь – в самолете стрелять нельзя!

С другой стороны, о чем говорил их главарю Бердюгин? Почему через час? Что будет через час? До Эмиратов лететь часа четыре. Забелин знал это, потому что из Уральска летали его знакомые и в Египет, и в Эмираты. Может, планируют сделать промежуточную посадку и забрать еще кого-то? В таком случае остается шанс их обезвредить.

Его завели в кабину.

Первое, что бросилось Сергею в глаза – мертвый командир корабля. Он откинулся в кресле застреленный в висок. Крови не было, а была всего лишь дырка с обожженной кожей по краям. Так бывает, если стреляют с близкого расстояния.

На месте правого пилота сидел испуганный молодой паренек в летной форме, весь его лоб был покрыт каплями пота, которые он не утирал. В углу примостился бортинженер – немолодой мужичок с седыми висками. В отличие от правого пилота, бортинженер был более спокоен. Увидев Забелина, он бросил резкий взгляд в его сторону, словно старался как можно точнее запомнить оперативника.

"С этим мужиком можно будет иметь дело – подумал Забелин, – а вот пацан мне не нравится. Похоже, совсем расклеился. Но без него нельзя – бортинженер не посадит самолет".

– Бери его, вытаскивай – показав на мертвого командира экипажа, приказал Забелину старший из бандитов, шедший следом. – Сам сядешь сюда, на его место.

В кабину заглянул еще один чеченец в камуфляже. Главарь бандитов заговорил с ним на чеченском языке, но отдельные слова: атомная станция, GPS, Забелин понял. Это его насторожило.

Чеченцы, между тем, поговорили и старший, сказав традиционные: "Аллах акбар!", вышел из кабины.

Услышанные им слова чеченцев насторожили Забелина. АЭС – это тот объект, куда его группа должна была сегодня приехать и провести тренировку. С учетом того, что эта информация была известна Бердюгину, выходит, она была известна и террористам. Для чего им был нужен GPS?

Обладая не столь обширными и разнообразными знаниями как его коллеги из технических подразделений, Сергей все-таки немного читал об этой американской системе определения координат через спутники. С помощью GPS можно было точно установить координаты объекта и навести на него…

Холодный пот выступил на лбу Забелина.

С помощью этой системы можно было навести ракету для точного удара по АЭС. Если ракеты по близости нет годится и самолет. У него есть система наведения, можно ввести координаты любого аэродрома, любой цели. Фактически, это управляемый реактивный снаряд. Значит, слова Бердюгина об Эмиратах не более, чем блеф. Эти чеченцы-смертники и самолет, возможно, будет использоваться для теракта на АЭС.

Придя к такому умозаключению, Забелин беспомощно оглянулся по сторонам. Что он мог сделать? Как предупредить? Сказать вслух об этом в кабине? Но поверят ли ему летчики? Человек до самого конца надеется найти выход, спастись из любой ситуации, даже безвыходной.

Чеченец, стоявший на входе в кабину пилотов, отвлекся и повернулся лицом в салон. Оттуда донеслись гортанные выкрики на чеченском языке, непонятный шум. Сергей понял, что террористы переводили часть пассажиров на другие места. Воспользовавшись небольшой суматохой, он спросил у молодого летчика:

– Как зовут?

– Дима.

– Слушай сюда, Дима, эти бандиты хотят поднять самолет и направить его на АЭС, здесь, под Уральском. Они не собираются лететь в Эмираты.

– Но ведь они сказали – растеряно произнес Дима, – что мы полетим туда, и там всех отпустят.

– Ты что, им веришь?

– Я? Не знаю…

– Дима, у нас мало времени. Я сотрудник ФСБ, но у меня наручники на руках – сделать ничего не смогу. Вся надежда на тебя.

– Но вы же поможете мне?

– Вряд ли. Меня, скорее всего, уведут в салон, а ты останешься здесь вместе с бортинженером. Самому придется что-нибудь придумывать.

– Кончай базарить! – раздался за спиной голос охранника – давай, вставай.

С надеждой посмотрев на Дмитрия, Забелин поднялся и пошел в салон для vip-пассажиров. Его посадили в первом ряду кресел у самого окна, одного. В проходе остался стоять вооруженный чеченец.

"Только бы он что-нибудь придумал! – Забелин закрыл глаза, – иначе нам всем конец. Спастись отсюда невозможно. Только штурм спецназа сейчас, сию минуту. Но штурма не будет. Бердюгин – сволочь! Сейчас всем вешает лапшу на уши, выигрывает время для боевиков".

Пока он думал, запустились движки самолета. Сначала с одного борта, потом с другого. Забелин почувствовал вибрацию корпуса, отдаленный гул, работающих турбин. Из открытой кабины пилотов слышались радиопереговоры.

Самолет начал медленное руление на ВПП, слегка подрагивая на стыках бетонных плит. Мимо проплыли здание аэропорта, строения вспомогательных служб, несколько топливозаправщиков. "Тушка" вырулила на полосу. Двигатели взревели, и самолет напрягся как натянутая струна. "Сейчас рванем – подумал Сергей – неужели Дима ничего не придумал? Нам надо было получить дополнительное время здесь, в аэропорту. В воздухе этого времени нет".

Повернув голову, он увидел, что в иллюминаторе всё больше разгоняясь, мимо них понеслась земля. Самолет мелко задрожал, все быстрее ускоряя свой бег, и вдруг это движение прекратилось – шасси оторвались от аэродрома. "Всё, в воздухе!" – понял Сергей.

Земля в иллюминаторе внезапно накренилась, сделалась почти вертикальной, как в каком-нибудь фильме-катастрофе. Стали отчетливо видны мелкие домики, узкая лента полосы, с которой они только что взлетели, островки лесов и полей. На север текла, извиваясь узкой лентой, река Каменка, временами скрываясь в легкой белесой дымке. Самолет выполнял поворот и ложился на курс с набором высоты.

В это время в кабине, Дима Антонов – второй пилот, поднимал самолет на заданную диспетчером высоту. В кабину пришел главарь чеченцев и приказал сообщить в диспетчерскую о захвате самолета. Им должны были дать воздушный коридор на Эмираты.

Эти переговоры почти убедили Дмитрия, что эфэсбешник ошибается, и они, точно полетят в Эмираты. Там сядут и никто не пострадает. Зачем что-то придумывать, как он просит? Это опасно! За его спиной жизнь пассажиров и бездумно рисковать он не намерен. Центр знает об их положении, пусть проведут переговоры с арабами. Может быть, те и выдадут потом чеченцев. В любом случае, это не его дело.

Дима женился два месяца назад и только недавно вышел из отпуска. Его молодая жена Таня – стояла у него перед глазами. Они прекрасно провели время в Египте – уезжали туда на десять дней, потом у её родителей в Сочи. Купались, загорали. Дима скосил глаза. На левой загорелой руке белоснежно блестел стальной браслет часов, контрастируя с кожей руки, как на каком-нибудь рекламном снимке в модном глянцевом журнале. Нет, умирать совсем не хотелось.

Самолет набирал высоту примерно с полчаса. В это время Забелин сидел в кресле и одна мысль неотступно сверлила его: "Выхода нет – думал он, – ничего нельзя придумать. Не хочется так бездарно умирать! И потом… Ядерные отходы могут попасть на город – расстояние небольшое. А там сестра с детьми, Маргарита, друзья. Они все будут заражены. Черт!"

Он искоса глянул на охранника-чеченца. Тот сидел через ряд от него, в соседнем кресле и жевал огурец из обеденного набора для пассажиров. Рядом на подставке стояла пластиковая бутылка с питьевой водой. На коленях он пристроил короткоствольный автомат. Чеченец не глядел на пленника. Он уставился прямо на дверь в кабину пилотов и размеренно жевал.

"Сейчас бы вскочить, выбить автомат – подумал Сергей, – но нет! Это невозможно со скованными сзади руками". Он пошевелил пальцами. Руки затекли.

– Эй! – позвал Забелин охранника – Эй! В туалет хочу!

Чеченец отвлекся от процесса поглощения огурца и обратил внимание на Забелина.

– Сиди на месте! – приказал он – если сильно хочешь, мочись под себя.

Бандит довольный своей шуткой улыбнулся, показав золотые зубы во рту.

– Зря улыбаешься – сказал ему Забелин – скоро этот самолет станет могилой для всех.

– На все воля аллаха! – серьезно ответил чеченец и снова отвернулся от своего пленника, потеряв к нему интерес.

"Значит, он знает о готовящемся взрыве, они все знают. Видимо, их хорошо подготовили, обработали ваххабиты. Смертью не испугаешь". Сергей в глухой ярости откинулся на спинку кресла. Осознание своего бессилия, никчемности в данной ситуации, выводило его из себя.

Самолет начал выравниваться и на табло погасла надпись "пристегнуть ремни". Мимо Сергея в кабину прошел бородатый вожак бандитов и один из его подручных. Они о чем-то громко разговаривали. У бородача в руке Забелин заметил небольшой прибор, в который оба чеченца то и дело заглядывали. По их озабоченному виду Сергей понял, что у террористов возникли какие-то сложности. Непредвиденные.

Любые проблемы, нестыковки в планах бандитов были на руку Забелину.

Он посмотрел на своего охранника. Тот налил себе кофе и спокойно его пил из небольшой стеклянной чашки, совершенно не реагируя на окружающее. Через мгновение, Забелин услышал, как в кабине тревожно зазвучал датчик. Только, о чем он оповещал Сергей, не знал. Внезапно он почувствовал движение воздуха вокруг себя, словно кто-то гигантской клизмой вытягивал его из самолета. Сознание начало меркнуть. Бросив взгляд в сторону своего охранника, Сергей увидел, что тот уже отключился. Его рука упала с подлокотника, и чашка кофе покатилась по проходу, разливая остатки коричневой жидкости.

Это было последнее, что он увидел. Второй раз за этот день Забелин потерял сознание.

Едва шасси самолета оторвались от ВПП, Бердюгин тут же вернулся в здание аэропорта. Он быстро пошел в отдел милиции к ставшему ему приятелем подполковнику Валере.

– Слушай, тут такая хрень началась! – прямо с порога заявил он, – мне нужна срочная связь с Управлением.

– А что случилось? – тревожно сдвинул брови милицейский подполковник.

– Этот, которого я сюда приводил, Забелин, оказался сукой, предателем! Он помог террористам захватить самолет, рейс на Москву. Они только что взлетели.

Все это Бердюгин выпалил на одном дыхании, срывая с себя куртку и бросая её на стулья, стоящие вдоль стены комнаты.

– Да ты что? – Валера от изумления открыл рот – надо срочно проинформировать начальство.

Пот градом полился с него, он сразу протрезвел, достал из кармана платок и начал его вытирать.

– Дай телефон! – потребовал Бердюгин. Он подошел к аппарату и набрал номер полковника Смирнова. – Анатолий Сергеевич, докладываю, что самолет ТУ-154 рейсом "Уральск-Москва" в двенадцать тридцать захвачен чеченскими террористами.

Не столь эмоциональный, как начальник отдела милиции в аэропорту, Смирнов спросил спокойным голосом:

– Как это произошло?

– Подробности до конца не известны, но активную помощь в захвате самолета им оказал Забелин.

– Забелин? – тут в голосе полковника прорезалось удивление.

– Да, именно он. Всего террористов четверо и плюс Забелин с ними.

– Каковы их требования? Кто ведет переговоры?

– Они попросили предоставить воздушный коридор в Эмираты. Пока больше ничего.

– Хорошо, мы немедленно создаем штаб операции "Набат", а в аэропорт выдвинется спецназ.

– Но… Есть ли смысл? Самолет уже в воздухе…

– Мы обязаны так действовать по инструкции. В аэропорту могут быть пособники бандитов, надо все проверить, провести фильтрацию. Этим будет заниматься заместитель начальника отдела экономической безопасности Лысенко.

– Я все понял, Анатолий Сергеевич, только ждать их здесь я не буду. Мне надо немедленно выехать в Москву для доклада.

Смирнов замялся.

– Это срочно?

– Да, не терпит отлагательства. Вы можете связаться с Новиковым в Департаменте, он курирует наши учения.

– Хорошо! Чем поедите? Полагаю, аэропорт мы сейчас временно закроем.

– Тогда на поезде. Вроде после обеда есть поезда до Москвы. Хотел еще спросить, как там на АЭС, закладки СВУ прошли успешно?

– Я вам не хотел говорить раньше времени – Смирнов густо кашлянул в трубку, – но на АЭС произошел несчастный случай. Видимо чеченцы установили взрывчатку и наши ребята пострадали. Они все в тяжелом состоянии, без сознания, как мне доложили.

– Но, хоть живы? – Бердюгин изобразил надежду в голосе.

– Пока да. Как говорят врачи: "состояние стабильно тяжелое".

Они попрощались и Бердюгин, получив от начальника отдела Валеры машину, сел в милицейский УАЗик, немедленно рванул на железнодорожный вокзал.

Ни Бердюгин, ни Смирнов не знали, что об истинной цели и участниках операции на АЭС, кроме Шалашова и Горского. В Управлении об этом было известно только начальнику отделения собственной безопасности Коновалову, назначенному вскоре после перевода Усольцева, и непосредственно начальнику Управления Алексееву.

Едва Шалашов со своим коллегой Мишей Горским задержали Светлану, из кабинета начальника охраны Вячеслав позвонил Коновалову и сообщил о результатах операции.

– Как мы и предполагали – сказал он – это Третьякова. Только мы думали, что она заложить реальное СВУ, а не муляж, но она установила передатчик GPS.

– Что, GPS? – удивился Коновалов, – это что-то для определения координат?

– Точно, для этого. Вроде своим сообщником она назвала Забелина. Но Третьякова – хитрая рыба, могла и соврать. Её информацию надо еще проверить.

– Все понял, сейчас доложу генералу.

– Только надо доложить, чтобы Забелин, если будет интересоваться, не догадался, что мы взяли Третьякову. Сообщите ему, что мы пострадали в результате взрыва, находимся в тяжелом положении, без сознания.

– Ага, хорошо, так и скажем.

– И еще просьба, чтобы никому кроме вас и генерала подробности не передавались. Пусть он даже своим замам говорит нашу версию.

– Я его предупрежу!

Следствием этого разговора стало то, что Смирнов действительно думал о пострадавших при взрыве членах группы "Странники-3". Он даже предложил генералу Алексееву выехать в больницу, чтобы узнать об их состоянии, но начальник Управления не разрешил. Тот сказал, что этим сейчас занимаются другие люди, а Смирнов нужен здесь. Сказал – и, как в воду глядел. Позвонил Бердюгин с информацией о Забелине.

Смирнов тут же доложил генералу и получил команду объявить операцию "Набат". Дальше все завертелось в сумасшедшем ритме. Надо было сделать массу вещей, определенных инструкциями и приказами: оповещать задействованные ведомства, организовать развертывание штаба, оцепление аэропорта. Следовало проверить само здание на предмет закладок СВУ.

Все это легло на плечи Смирнова. Он вызвал Лысенко, нахмурился и сказал:

– Я, конечно, знаю, что вы с Забелиным приятели, но хочу тебе сказать – по предварительным данным он помог террористам захватить самолет.

– Что? – Игорь с огромным удивлением уставился на Смирнова – вы о ком говорите? О Сергее? Не может быть, чтобы Забелин продался! Никогда не поверю!

– Думай, как хочешь. А факт остается фактом.

– Да какой факт? Кто это говорит?

– Мне доложил подполковник Бердюгин. Он лично видел, что Забелин помогал чеченцам и сейчас Забелин вместе с ними в самолете. Я понимаю твое огорчение, но надо работать по делу. По указанию Алексеева объявлена операция "Набат". Бери всех людей из отдела и выдвигайся в аэропорт – Колмогорову я уже все сказал. Мы подъедем туда следом. Там же должен находиться наш спецназ из отдела обеспечения оперативных мероприятий. Будешь мне помогать координировать.

– Понял. Разрешите идти?

– Действуй! Но о Забелине никому не слова, даже своему начальнику Колмогорову.

Лысенко вышел из кабинета Смирнова в мрачном настроении. Ему захотелось с кем-нибудь переговорить, поделиться новостью, обсудить. Нет, не мог Серёжка стать предателем! Не тот человек. Насколько Игорь его знал, Забелин никогда не интересовался "левыми заработками", крышеванием коммерсантов и подобными вещами. Он был из старой школы чекистов и этим все сказано.

Игорь с сожалением подумал о запрете Смирнова говорить по этому поводу с Колмогоровым. Виталий бы его понял.

Прежде, чем Забелин потерял сознание, кое-что произошло в пилотской кабине, то, что потом предопределило весь ход событий.

Когда самолет достиг отметки десяти тысяч метров, второй пилот Дима Антонов выровнял самолет, и хотел было повернуть на курс, который ему сообщил диспетчер.

– Беру курс на Эмираты! – сказал он, повернувшись к главарю чеченцев, стоявшему позади.

Тот посмотрел на часы. С момента взлета прошло ровно тридцать две минуты.

– Кое-что изменилось – сообщил он плоским безликим голосом пилоту – надо повернуть назад, к аэропорту.

– Зачем?

– Мы забыли там кое-что. Надо забрать.

– Но потом у нас не хватит топлива, чтобы долететь.

– Ничего, нас заправят в аэропорту. Давай, поворачивай.

Дима сообщил диспетчеру об изменении курса и повернул штурвал самолета. Тяжелая неуклюжая махина, подрагивая кончиками крыльев, начала поворот на обратный курс. Но Антонов вспомнил о разговоре с чекистом – тот ведь предупреждал, что в Эмираты они не полетят. К тому же атомная станция не так уж и далеко от аэродрома.

Подозрения с новой силой охватили его. Что, если они, действительно, полетят на АЭС и там взорвутся? Погибнут все. Он больше никогда не увидит Таню. И это страшно, безумно грустно! Они только начали жить, что-то планировать. Таня хотела детей…

Затем к нему пришла мысль, что заражение коснется и города. Все будут облучены. И Таня тоже, его мама. Слезы невольно навернулись на глаза. Он не хотел этого. Он не будет этого делать. Но как помешать?

К чеченцу подошел один из его людей, они заговорили и Дмитрий, не понимая их речи, хорошо разобрал слово "GPS". Террористы смотрели на небольшой прибор и возбужденно размахивали руками, злились, что-то у них не получалось. Второй пилот, конечно, не знал, что к этому времени Шалашов и Горский уже арестовали Третьякову, сняли и отключили прибор определения координат. Не знали этого и чеченцы.

Вероятно думая, что надо найти лучшее место для поиска передаваемого сигнала, они поводили руками с прибором, а потом, не добившись нужного результата, вышли в салон, оставив на несколько минут одних Антонова и бортинженера.

– Слышь, Борисыч, – сказал Дима, – надо что-то делать. Эфэсбешник был прав. Нас заставят врезаться в АЭС.

– Уральскую АЭС? – удивился Борисыч.

– Точно, в неё.

– Они смертники что ли? Вот, блин, жалко командира убили! – Борисыч кинул взгляд на тело командира корабля, лежащее за креслом первого пилота: – Царство ему небесное! Он бы что-нибудь придумал. Теперь, Димка, думай ты. От тебя все зависит.

Антонов повернулся к приборной панели, посмотрел на горящие огоньки приборов.

Что можно придумать? Что? Надо сделать так, чтобы бандюки отрубились, а они смогли их обезвредить. Резко спикировать вниз? Не выйдет – Ту-154 не истребитель. Ударить чем-нибудь их главаря? Не факт, что он придет один. И потом, в кабине драться опасно.

Надо было что-то придумать, а времени оставалось все меньше.

Взгляд Дмитрия упал на кислородную маску с небольшим переносным баллоном. Кислород. Не в этом ли решение? Моментально обезвредить чеченцев можно только лишив их кислорода, то есть разгерметизировав салон. Насколько Антонов изучил их "ТУ" в этой модификации еще не была установлена АСКС и маски автоматически не вываливались сверху на пассажиров. Но у них, в кабине пилотов были три переносные кислородные маски – на трех членов экипажа. Сейчас КВС убит и его маской мог воспользоваться это парень из ФСБ.

Эти мысли мелькнули в голове у Антонова и начали оформляться в конкретные решения: следовало разгерметизировать кабину, быстро надеть маски и связать бандитов.

Существовала только одна сложность, вернее их было несколько и все нужно было учитывать. Самолет летел на высоте девять тысяч метров. При разгерметизации надо немедленно снизиться до высоты трех тысяч метров, причем сделать это в течение десяти минут, иначе пассажиры погибнут от недостатка кислорода. Вот такая задачка!

Кроме того, здесь на большой высоте, температура составляла около минус пятидесяти градусов и была реальная опасность замерзнуть. Представив себе леденящий холод, который хлынет в кабину, второй пилот содрогнулся.

Но делать нечего – чеченцы могли с минуты на минуту войти в кабину.

– Борисыч, короче, возьми кислородную маску и надень. Я сейчас отожму ручку и отодвину форточку – сказал Дмитрий и дотянулся до своей маски, – потом пойдешь в салон и освободишь эфэсбешника.

– Понял Дима, давай!

Антонов натянул маску и сразу включил подачу кислорода, а то дышать стало нечем. Он вспомнил как в армии, когда служил солдатом, их заставляли надевать противогазы и некоторые шутники передавливали шланг, закрывая доступ воздуха.

Он потянулся к рукоятке форточки, отжал её и попытался сдвинуть по направляющим, но сразу это не удалось. Видимо, атмосферное давление в кабине не пускало её, прижимало, и пришлось прикладывать определенные усилия.

Чеченцы стояли неподалеку от двери в кабину, и Дмитрий хорошо слышал их говор. Он оглянулся – Борисыч тоже надел маску и дал ему знак, что готов.

Вновь повернувшись к форточке, Дима двумя руками надавил на неё, и она медленно поползла в сторону, с шипением выпуская воздух. Он боялся оглянуться назад, потому что в любой момент мог последовать выстрел или смертельный удар по голове. Перед глазами встало улыбающееся лицо его Тани.

В кабине резко замигала лампочка световой сигнализации с надписью: "Падение" и раздался прерывистый вой сирены.

Тогда, уже не думая о грозившей опасности и действуя на автомате, Антонов резко направил самолет вниз, что есть силы, двигая штурвал от себя. Глаза машинально засекли время – 13.15. Он, не оборачиваясь, махнул рукой бортинженеру, чтобы тот начал действовать. Стрелка альтиметра ускоренно крутилась, показывая, что самолет неуклонно приближается к земле – восемь тысяч метров, семь… Дима оглянулся. Он был в кабине один. Как там дела у Борисыча? Успеют ли они, ведь прошло уже три минуты? Что с чеченцами?

Он бросил взгляд на приборы. В голове мелькнуло: "Нужно связаться с землёй – на других эшелонах могут лететь самолеты". Тогда не избежать столкновения.

– Диспетчер, это борт 3110 – сказал он в микрофон.

– Слушаю, борт 3110.

– Произошла разгерметизация на борту, повторяю разгерметизация. Экстренно меняю эшелон.

– Вас понял, снижайтесь до отметки 2800.

Получив разрешение, Дмитрий продолжил снижение, одновременно фиксируя время. Больше от него ничего не зависело, только от бортинженера.

В это время Борисыч в кислородной маске, пробрался через лежащие в проходе тела двух чеченцев, и подошел к Забелину. Первое, что он сделал – надел на него кислородную маску командира и открыл кран подачи кислорода. Руки эфэсбешника были скованы.

Бортинженер оглянулся, увидел сидящего без сознания в соседнем кресле боевика с оружием. Это был охранник и у него, как подумал Борисыч, должен быть ключ. С опаской глядя на бородатого боевика, бортинженер начал шарить у того в карманах куртки. За спиной завозился приходящий в себя Забелин и Борисыч оглянулся на него. Открыв глаза, Сергей увидел перед собой стоящего в маске бортинженера, все понял.

Он сказал:

– Ключ посмотри в брюках.

Однако голос его приглушался маской и чтобы бортинженер понял, он продублировал свои слова, показав ногой на брюки бандита. Борисыч пошарил в правом кармане и сразу нашел ключи. Он отстегнул наручники и так же как Сергей, спросил через маску:

– Что делать-то будем?

Встав с кресла, Забелин размял затекшие руки и ноги. Следовало немедленно обезвредить бандитов.

– Сколько у нас времени? – спросил он, держась за спинку кресла – самолет продолжал снижение, пол салона накренился вниз, к земле.

Бортинженер посмотрел на часы.

– Минуты четыре, от силы пять.

– Хорошо. Бандитов четверо. Давай всех быстро вязать и складывать вместе.

– Прямо в проходе?

– Зачем?

Забелин откинул подлокотники кресел одного из ряда и поднял сиденья.

– Будем класть их между рядами. На этого надень наручники, а я пойду вязать их командира.

Он кинул свои наручники Борисычу и сделал несколько шагов в сторону кабины, сразу наткнувшись на двух, лежащих друг на друге чеченцах. Забелин вытащил из их брюк ремни, по очереди завел руки бандитов за спину и крепко связал.

Сидящий в кресле пилота Дима тревожно обернулся, но увидев Забелина, тут же успокоился. Он что-то сказал, но Сергей его не понял. Тогда второй пилот поднял к верху большой палец, показывая, что все нормально. Забелин вернулся назад в салон. Борисыч уже положил чеченца-охранника между рядами, и Сергей сказал ему:

– Тащи сюда этих двух их кабины, а я пойду вязать четвертого.

Борисыч кивнул, а Забелин пошел по проходу в хвост самолета. Он шел, но нигде не видел последнего из членов банды. Это его обеспокоило. Самолет заканчивал снижение, пол начал выравниваться. Некоторые пассажиры зашевелились, видимо, понемножку приходя в себя.

"Если не найти последнего, – то все может быть зазря. Откроет стрельбу, убьет кучу народа!"

Сергей проверил пистолет, который забрал у главаря – это был ПМ, загнал патрон в патронник. Стрелять ему не хотелось – в самолете легко можно повредить нужные коммуникации, перебить электропровода, какие-нибудь тяги. Но если выхода не будет…

Он шел все дальше по проходу, приближаясь к хвостовой части. И только войдя во второй салон, обнаружил последнего из членов банды. Чеченец сидел на корточках с автоматом между ног и встряхивал головой, явно приходя в себя. Еще немного и будет поздно. Забелин подошел к нему и с силой ударил пистолетом по затылку. Голова бандита дернулась, он упал лицом на пол. Его тело было неподвижно.

"Не убил ли? – подумал Сергей – возможно, не рассчитал удар. А как его рассчитать – у самого в голове туман". Он наклонился, вытащил брючный ремень чеченца, крепко связал его руки сзади. Поднял его оружие и на всякий случай прошел в хвост самолета до конца, попутно проверив туалет. Но никого в камуфляже больше не обнаружил. Он и так знал, что чеченцев было всего четверо – сам видел, как они появились из "Газели".

Пока он ходил, пассажиры очнулись. Они с удивлением и опаской посматривали на человека в кислородной маске. Дышать было можно. Забелин снял маску, пошел, покачиваясь, вперед к кабине пилотов. Там он сказал Борисычу:

– Забери последнего во втором салоне и тащи сюда.

Сам опустился в кресло. Ноги его ослабли, в голове был легкий звон.

– Ты как, держишься? – спросил Борисыч.

– Ничего, как-нибудь!

Пока бортинженер ходил за последним членом банды, Забелин осмотрел лежащих между креслами бандитов. Все они были крепко связаны и, вдобавок, привязаны к ножкам пассажирских кресел – бортинженер явно перестраховался. Они уже пришли в себя. Главарь банды оказался внизу, под другим, более крупным, чем он боевиком. Лежал они валетом. Борисыч то ли специально, то ли произвольно, особо не заморачиваясь, сбросил их друг на друга как пришлось.

Голова главного бандита выглядывала из прохода между ног, лежащего на нем чеченца. Бородатое лицо главаря покраснело, он хрипел, силясь что-то выкрикнуть, и от ярости грыз кожаный ремень, до которого мог дотянуться.

– Лежи спокойно! – приказал ему Сергей, – зубы сломаешь.

– Я тебе сердце вырежу, ты у меня кровью захлебнешься! – хрипел бандит – всех твоих родственников пущу на корм собакам. Клянусь Аллахом!

– Собака лает – караван идет. Ничего, скоро мы вас, ваххабитов добьем полностью и окончательно. Это только начало.

Он, испытывая слабость, с трудом поднялся с кресла – на плечи давил груз усталости, всего пережитого им с утра. Сергей пошел в кабину, где Антонов, закончив уточнения у диспетчера, приступил к маневру для вывода лайнера на посадочный курс. Что-то в его лице изменилось, но Забелин пока не понял, что именно.

– Мне надо связаться с диспетчером – попросил Сергей, – срочно!

– Сейчас – ответил Дмитрий – возьмите наушники командира.

Забелин надел на голову наушники, услышал шуршание, потом голос диспетчера:

– Борт 3110 говорите!

– Это подполковник ФСБ Забелин, в аэропорту есть сотрудники ФСБ?

– Да.

– Мне нужно срочно передать информацию.

– Сейчас передам микрофон – ответил диспетчер.

После небольшой паузы в наушниках раздался знакомый голос Игоря Лысенко:

– Сергей, привет! Ты как?

– Я в норме. Игорь передай руководству, чеченцы обезврежены. Их всего четверо, готовьтесь встречать.

– Понял. Я возьму группу спецназа, поднимемся на борт.

– Хорошо. Слушай, Бердюгин оказался предателем…

– Вот сволочь! – вырвалось у Лысенко.

– Его надо срочно задержать, он помог захватить самолет.

– Мы возьмем его! Этот гад, говорил, что ты с чеченцами, но я сразу сказал, что это лажа. Сейчас свяжусь со Смирновым. Все, до связи, ждем вас!

– Пока!

Сняв наушники, Сергей положил их на пустое кресло погибшего командира и снова посмотрел на Диму. Теперь он понял, что изменилось в его лице.

– Да ты, брат поседел – сказал он.

– Что? – не понял Антонов.

– Поседел, говорю! Ладно, я пошел в салон, посмотрю, как Борисыч справляется.