Верой и правдой. Битвы фельдъегеря (сборник) Корчевский Юрий

– Дело в том, Острис, что здесь нет Аспара – как нет Византии или Константинополя.

Острис широко раскрыл глаза, не веря услышанному.

– Да ты не демон ли? – Глазами он обвёл комнату. Не оружие ли искал для обороны?

– Острис, наберись терпения, выслушай. Я не хочу тебе зла, я твой друг, и я обычный человек – не демон и не шайтан. У меня нет ни рогов, ни копыт, ни хвоста.

– Это я заметил.

– Так вот. Ты оказался в другом времени.

– Так не бывает.

– Сам когда-то так думал. Но мне попал в руки вот этот камень с рунами. Я его потёр, и сам не знаю как, но оказался в Риме, в твоём времени – полторы тысячи лет назад.

– Столько не живут и так не бывает, – повторил, как будто оглушённый, Острис.

– Выгляни в окно, убедись.

Острис осторожно, бочком, мелкими шажками подошёл к окну и выглянул.

Внизу по улице проехал трамвай, зазвонив на повороте. Ходили люди, ездили машины, горели и мигали огни рекламы.

– Разрази меня гром, город! – Острис отшатнулся от окна. – И это точно не Константинополь!

– Ну наконец-то дошло!

– Просто это другой город, в котором я не был. Только повозки странные.

– Тебе здесь всё покажется странным. Но это моё время, Острис, а с городом и повозками я тебя ещё познакомлю.

– Не надо. Лучше верни меня назад, я согласен даже на мачту в море.

– Попробую. Но я сам многократно для себя пробовал, когда был в твоём времени, – не получалось ничего. Видимо, нужно совпадение ряда условий.

– Тогда узнай об условиях.

– Как и где?

Острис задумался.

– Пока не знаю. Но в своём времени я знал всё. Думай и ты.

Алексей включил телевизор. Ему очень хотелось знать, какой сейчас год, число и месяц. Ведь если он пробыл в чужом времени больше пяти лет, то давно уволен со службы, а квартиру, по идее, хозяйка давно должна была сдать другому квартиранту. Хотя вещи в шкафу были его, и это обнадёживало.

На столе, на газете, так и лежали необработанные алмазы – Алексей сложил их в полиэтиленовый пакет и убрал в тумбочку. Щёлкнул телевизионным пультом.

Но как только на экране появилось изображение и раздались первые звуки, Острис издал сдавленный звук и подскочил на месте. Он с удивлением уставился на телевизор, потом ткнул в него пальцем:

– Говорящий ящик! А ещё говоришь, что ты не демон!

– Такие ящики в каждом доме есть, Острис.

Алексей переключил телевизор на новостной канал, и когда диктор сказал: «Сегодня, восьмого сентября две тысячи двенадцатого года…», с облегчением вздохнул. Как тяжкий груз с души упал. «Там» он был пять лет, а «тут» прошёл только один день. Немыслимая вроде вещь! Но всё это на самом деле произошло с ним, и Острис тому подтверждение.

А легат сидел, как заворожённый, уставившись в телевизор.

Алексей переключился на немецкий канал:

– Посмотри на родину предков.

– Она же далеко!

– Конечно, далеко! Но это телевизор, «видение на расстоянии».

– И как вам это удаётся?

– Спутник высоко над головой.

Острис невольно посмотрел вверх:

– Спутник обычно идёт рядом.

Алексей улыбнулся:

– А он и так рядом – только с Землёй. И не идёт, а вместе с ней вращается в космосе вокруг Солнца. Это аппарат такой. Его люди создали, учёные. С родины твоих потомков посылают сигнал, а спутник его улавливает и сюда передаёт.

– Космос? Вселенная? – недоверчиво спросил Острис, демонстрируя Алексею некоторое знание греческого языка. – И как же он там оказался, этот спутник?

– Люди и запустили. Ну, как тебе? Только вот, боюсь, языка ты не поймёшь.

Острис жадно вслушивался в речь.

– Слова некоторые разбираю.

– Так ведь много новых слов появилось, привыкай.

Слово «привыкай» Остриса зацепило.

– Что значит – «привыкай»? К себе хочу! Там я – легат, а тут никто!

– Хорошо, легат. Есть хочешь?

– Очень!

– Сейчас что-нибудь сотворю.

Алексей нашёл в холодильнике колбасу, яйца, масло и сделал яичницу с колбасой. Добротную, на двух голодных мужиков – из десятка яиц и полкилограмма варёной колбасы.

На запах и скворчание масла на сковородке на кухню заявился Острис:

– Пахнет вкусно. А где костёр?

– Нет ныне костров, легат. Вон под сковородкой газ горит. Всё готовится быстро.

– Надо же, как удобно! А огонь где хранишь?

– Смотри! – Алексей погасил конфорку и снова зажёг огонь электроподжигом.

Острис смотрел с удивлением:

– Дай, я попробую. – Он щёлкнул несколько раз и ещё раз повторил: – Удобно. Легко нынешним кухаркам живётся: не надо огонь в очаге разжигать, дровами запасаться.

Алексей разрезал яичницу пополам, разложил по тарелкам, достал вилки. Даже вино нашлось, и он разлил его по стаканам.

– Давай, Острис, за наше чудесное спасение.

Они выпили.

– Неплохое вино. Чьё?

– От галлов, – нашёлся Алексей, вовремя вспомнив о предках нынешних французов. Не говорить же ему, что вино французское, может и не понять.

– Никогда не слышал, что они вино делают.

Алексей взял в руку вилку, Острис по привычке – нож. Потом, глядя на Алексея, тоже потянулся к вилке, попробовал есть ею. Оценил:

– Удобно!

После еды Алексей вымыл тарелки. Острис наблюдал, сидя на табуретке.

– Ну, акведуки ещё в Риме были. Только странно, горячая вода идёт, как в термах.

Расхаживать по квартире голыми было не очень прилично, и Алексей решил сходить на вещевой рынок – был неподалёку такой. Правда, товары большей частью неважного качества – турецкие да китайские. Он достал портняжный сантиметр, обмерил Остриса и записал на бумажке размеры.

– Это ещё зачем? – удивился Острис.

– Одежду пойду покупать – не ходить же тебе нагишом.

– Верно, – обрадовался Острис, – возьми мне хитон и штаны. И не забудь про сандалии.

Вовремя напомнил! Алексей измерил стопу. Самый ходовой размер, 27.

Он пробежал по рынку, купил Острису джинсы, футболку и сандалии. Уже в квартире достал из пакета обновки:

– Надевай.

Футболка пришлась впору. Джинсы Острис натянул, но молнию застегнуть у него не получилось.

Алексей несколько секунд наблюдал над его отчаянными попытками.

– Давай покажу, – он вжикнул молнией.

– Ха! – не сумел скрыть восторга Острис. – Умно придумано! – Он несколько раз расстегнул и застегнул молнию. – А знаешь, Алексей, мне нравится!

У Алексея же голова кругом шла от мыслей. Удастся ли вернуть Остриса в его время или нет – это ещё вопрос. А кормить, поить и выводить на улицу его надо, не сидеть же ему взаперти? Однако у него – никаких документов. Да ещё облик своеобразный, и вдобавок ко всему языка не знает. Первый же полицейский патруль сцапает, приняв за гастарбайтера. И со службой Алексею надо что-то решать.

– Острис, ты хочешь город посмотреть?

– Конечно! Давно ждал, когда ты мне это предложишь – ведь я твой гость. Знаешь, я думаю – лучше попасть в другое время, чем утонуть. Уж если судьба и Бог распорядились спасти мою жизнь, стало быть – так тому и быть. В первую очередь надо сходить в храм, поставить свечку.

– Ну, в храм так в храм, – не стал отговаривать его Алексей, – идём. Только постарайся сильно не удивляться и не привлекать ничьего внимания – здесь так не принято.

– Я буду делать всё, что скажешь.

Алексей удовлетворённо кивнул.

Острис привык повелевать и приказывать. Сейчас роли несколько изменились, но он вёл себя покладисто, и Алексей решил, что никаких неожиданностей от него ждать не стоит. Как он ошибся!

Для начала они поехали в Казанский собор. Храм величественный, а главное – службы в нём идут. Хотя, наверное, Исаакиевский собор впечатлил бы больше.

Невский проспект был полон народа – больше туристов.

В собор они вошли, когда служба уже шла. Острис постоянно вертел головой, пытаясь рассмотреть убранство.

– Острис, не вертись, – попытался остановить его Алексей, – служба закончится – всё посмотришь.

– Какое благолепие! – У Остриса восторженно блестели глаза.

Достояв службу до конца, они купили свечи и поставили их перед иконами. В храме были верующие и многочисленные туристы со всех концов света.

– Эти узкоглазые откуда? – толкнул Острис Алексея локтем.

– Из Китая. Их сейчас везде полно.

– Не слышал про такую страну.

– Она далеко на востоке. И заметь – в твоё время она уже была.

Потом Острис с Алексеем обошли храм снаружи. Шёл ремонт, и колонны были затянуты сеткой. Светилась реклама, потоком шли по проспекту машины.

Острис постоянно озирался: ему всё было внове, и он так и сыпал вопросами. Алексей был поражён, насколько Острис был любопытен.

Они шли по Невскому проспекту к началу – к Дворцовой площади, к Неве.

– Смотри, вот это – здание Адмиралтейства. А нам направо. На площади – Александрийский столп. А это – Зимний дворец, в котором императоры жили. Теперь там музей.

– А императоры где?

Ну как ему объяснить?

– У них теперь резиденция в другом городе, Москва называется.

– А этот чем плох?

– Спроси что полегче, мне город нравится.

– Мне тоже. Только народу много, и шумно, непривычно.

– Что ты хочешь: жителей пять миллионов, да приезжих миллион.

– Миллион? – поразился Острис. – Да, наверное, во всей Византийской империи столько не наберётся.

– Да, увеличился род человеческий.

– Я что-то оружия ни у кого не вижу. Даже кинжалов, не говоря уж о мечах.

– Не принято, правители запрещают.

– Но ведь подданные не рабы, чтобы без оружия ходить.

– Ножи в основном у преступников. Армия и полиция другое оружие имеют.

– Да? – заинтересовался Острис. – Посмотреть хочу.

После пяти лет службы в византийской армии Алексей и сам привык к мечу на ремне и потому чувствовал себя немного не в своей тарелке – вроде не хватает чего-то. Что же тогда говорить о легате? И Алексей решил сводить его в тир – были нынче тиры и стрельбища в городе. Иногда они своим подразделением посещали тир РОСТО на Парадской – недалеко, почти в центре. Туда и повёл Остриса Алексей. За деньги пострелять можно, пусть увидит личное офицерское оружие. Сейчас для спортивных соревнований по практической стрельбе использовали фактически боевые пистолеты иностранного производства – «глок», «смит-вессон», «беретту».

И тир, и инструктор были Алексею знакомы. Он заплатил деньги за патроны и получил семнадцати-зарядный «глок». Отойдя в сторонку, на плакате объяснил правила прицеливания и стрельбы:

– Мишени видишь?

– Фигурки такие белые?

– Они самые. Если попал, они падают. Я тебе заряжу пистолет, только стволом по сторонам не крути.

– Что же я, не понимаю?

Алексей набил магазин патронами – добротными, парабеллумовскими, 919.

– Теперь бери оружие в руку, целься и стреляй.

Острис взял пистолет в руку, вскинул и тут же нажал на спуск. В закрытом помещении оглушительно громыхнуло. Острис растерялся, застыл на месте.

– Что это было?

Алексей укорил себя. Вот же бестолочь! Откуда Острису знать о звуке выстрела? Ведь в его время всё оружие стреляло почти беззвучно – луки, баллисты, катапульты.

– Прости, забыл тебе сказать, легат. При стрельбе громыхает сильно.

– Предупреждать надо, я немного испугался. Но хоть попал?

– Нет уж, извини. Давай правильную стойку покажу, – Алексей показал Острису, как надо стоять.

– Дай ещё попробую.

Рука у Остриса была твёрдой, и пистолет не дрожал, сидел плотно. Бах, бах, бах! К удивлению Алексея все три мишени упали.

– Да ты прямо снайпер, легат!

Острис довольно улыбнулся:

– Кто такой снайпер?

– Меткий стрелок. Ты сейчас три мишени поразил, и в реальном бою убил бы троих врагов.

Острис победно улыбнулся, повернулся к мишеням и стал палить, пока не кончились патроны.

– Ещё хочу!

Алексей купил ещё одну пачку патронов. Острис пострелял от души, и, когда вышли, сказал ему:

– Мне понравилось. Я буду сюда ходить каждый день.

– Денег не хватит, легат.

Алексей заметил, что обращение «легат» Острису явно нравилось. Да и какому генералу не понравится, если его генералом называют? По численности легион был равен современной дивизии, только вооружение другое.

– А чем армия вооружена?

– О, в двух словах не расскажешь. Но главное – танки. Это такие колесницы, покрытые железом, и в них пушки установлены – ну, вроде пистолета, из которого ты стрелял, только очень большого. Представляешь, снаряд из неё на пять километров летит.

– Что такое «километр»?

– Где-то двадцать пять-тридцать стадий.

– О, Бог мой! Мне бы в легион такие! А посмотреть можно?

– Не пустят. По телевизору можно.

– Зачем же армию от народа прятать? Граждане должны видеть своих воинов, это вселяет уверенность.

– Ты прав, легат. Постой здесь, я в магазин зайду.

Алексей нырнул в магазинчик – хотел купить бутылочку воды.

Спустя очень короткое время с улицы донёсся шум, и сердце его ёкнуло – не Острис ли? Он выскочил на улицу – и точно! На тротуаре лежал полицейский, второго же колотил Острис. Бил сильно – так, что полицейский только защищался.

Алексей бросился к дерущимся и тут же остановился, потому что из-за угла вывернула машина ППС. Она резко остановилась, из неё выскочило трое бравых полицейских; навалившись на Остриса, они надели ему наручники. Если Алексей сейчас кинется на защиту легата, то сгоряча и его в «браслеты» закуют.

Яростно сопротивляющегося Остриса затолкали в отделение для арестованных в корме машины, и она тронулась.

Алексей подскочил к бордюру, поднял руку. Тут же остановился видавший виды «Форд».

– Выручай, друг, за полицейской машиной надо.

– Что, знакомого повязали? – спросил «бомбила».

– Гостя. Двух стражей порядка отдубасил.

«Бомбила» присвистнул:

– Могут срок припаять!

– Могут, – Алексей старался не терять из виду полицейскую машину. – Ты не отставай.

– По-моему, я догадываюсь, куда его везут.

Машина с Острисом остановилась у отделения полиции, обслуживающего этот район. В полусотне метров остановился и «Форд». Алексей видел, как выволокли Остриса, как провели его в здание. Он торопливо расплатился с «бомбилой», и тот на прощание дал совет:

– Ты сразу к начальнику иди – дежурный не решает ничего. Если бабки есть – откупишься. А успеют дело завести – дороже выйдет.

– Спасибо, – бросил уже на ходу, не оборачиваясь, Алексей.

Развернувшись, «Форд» уехал.

Алексей достал из кармана деньги, пересчитал их. Чуть больше тысячи. С такой мелочью в полицию соваться смешно, но хоть узнать надо. Он решительно вошёл в отдел.

У входа сидел полицейский в бронежилете, стальном шлеме и с автоматом. Алексею стало смешно: у нас что, боевые действия в городе начались?

– Вам кого? – полицейский преградил ему дорогу.

– Мне к начальнику.

Полицейский подозрительно осмотрел его, но, не найдя, к чему придраться, отодвинулся в сторону.

– Второй этаж, направо.

Алексей поднялся, нашёл кабинет, постучал.

– Входите.

Алексей вошёл, поздоровался.

– Присаживайтесь.

Ох уж эта полузековская привычка! «Садитесь», а не «присаживайтесь»!

– Слушаю.

– Гость ко мне приехал. Издалека, из Греции.

Почему Алексей назвал Грецию, он и сам не понял.

Ну не Византию же называть?

– Ваши люди остановили его для проверки, а он русского языка не знает. Кровь горячая, повздорил с патрульными. Его сюда привезли.

Начальник снял трубку телефона, позвонил дежурному.

– К вам доставили… как его фамилия? – повернулся он к Алексею.

– Острис.

– Да, Остриса. Так-так. И что? По-русски не говорит? Так ведь он из Греции, откуда ему язык знать? Ты вот что: принеси мне рапорт, я сам посмотрю.

Ну да, как про иностранца речь зашла, сразу понял, что можно сорвать хороший куш в твёрдой валюте.

Вошёл дежурный, принёс рапорт сотрудников ППС.

Начальник прочитал его про себя, потом – вслух, для Алексея, выделяя голосом самые важные, по его мнению, места:

«…на наше предложение предъявить документы не отреагировал. При попытке задержать гражданина, чтобы установить его личность, он нанёс удар сержанту Ивлеву».

Он поднял глаза на Алексея:

– Видите? Ваш греческий гость сам первый напал на патрульных. Не думаю, что в Греции за такое правонарушение погладят по головке. В Европе законы строгие.

Алексей понимал, что начальник, как это и принято у «ментов», давил на психику, усугубляя вину задержанного. Реформа, начатая Рашидовым, в итоге закончилась лишь сменой вывески, «менты» так и остались «ментами». До тех же американских или немецких полицейских им ещё расти и расти. Если в любой европейской стране ведёшь себя цивилизованно, не сквернословишь, не пристаёшь к прохожим, ни одному полицейскому и в голову не придёт остановить тебя для проверки документов.

Начальник продолжал нагнетать обстановку. Чем сильнее напугаешь просителя, тем больше получишь – ход известный. Только Алексей об этих психологических приёмах знал.

– Мой гость был пьян?

– В рапорте об этом ничего нет.

– Он был неадекватен, приставал к прохожим, ругался матом?

– Нет.

– Тода почему его остановили? То, что произошло, – повод для международного скандала или обращения в Европейский суд по правам человека.

Глаза у начальника забегали. Да, гость распустил руки, кинулся драться, но уже после того, как его необоснованно остановили.

– Пусть мои парни немного перестарались, но бить представителя власти не позволено никому. За это светит статья – от двух до семи лет.

Если бы у Остриса на самом деле был паспорт иностранного гражданина, дело можно было бы повернуть по-иному: подключить посольство, толковых адвокатов. Но в этом-то и была проблема, потому что сейчас формально Острис – натуральный бомж, и Алексей эту уязвимость знал. Надо было улаживать ситуацию быстро и миром.

Он уже не раз ловил взгляды начальника полиции на перстне на своей руке. Это был тот самый трофейный перстень – золотой, массивный, с бриллиантом в пару карат, старинной работы и явно очень дорогой, Сколько он мог стоить, Алексей даже не предполагал. И не ценность ему было жалко, а память. Это был единственный предмет, который принёс с собой, вернувшись в своё время. Тем не менее свобода Остриса была дороже.