На закате Браун Сандра
– Неужели вы собираетесь спать снаружи, мистер Коулмен?
Он посмотрел на нее в замешательстве. Лидия кормила Ли, целомудренно прикрыв обнаженную грудь и плечо фланелевым одеялом. Она делала это с того дня, когда Росс застал ее врасплох. Такая стыдливость радовала Коулмена, хотя он до сих пор не забыл прелестной картины – крошечная головка его сына на молочно-белой роскошной груди.
– А что скажут люди, если узнают, что мы спим в одном фургоне? – отрывисто бросил Росс.
– Скажут, что у вас хватило ума укрыться от дождя, – парировала Лидия. Дурная погода и упрямство этого человека действовали ей на нервы. Неужели Росс вообразил, что она хочет его соблазнить? Вот уж о чем она меньше всего думает, так это о том, чтобы лечь с мужчиной в одну постель!
– Нет, я не могу остаться. Увидимся утром.
Забравшись под фургон, Росс закутался в одеяло и накрылся брезентом. Сырость и холод принесли ему желанное облегчение, поскольку лихорадочный жар снедал его уже несколько дней.
Коулмен вернулся около полудня, вымокший до нитки и злой как черт. Дождь лил не переставая. Росс, мистер Грейсон и еще несколько мужчин съездили на берег и побеседовали с хозяином паромной переправы. Как и предвидел Росс, тот наотрез отказался перевозить в такую отвратительную погоду через бурные воды двадцать фургонов с женщинами и детьми, да еще в придачу конные упряжки.
– Сказал, что надо переждать, пока дождь немного стихнет, – угрюмо закончил Росс, глотая холодный кофе, поданный Лидией.
– Вы голодны?
– Пожалуй, поел бы.
Девушка развернула салфетку. В ней было несколько оладий и сандвич с беконом.
– Ма посылает мальчиков в город за консервами. Может, попросить их купить что-нибудь для Ли?
Лидия покачала головой. «А вот мне самой кое-что не помешало бы», – подумала она. К примеру, нижняя сорочка. Тогда, подложив под нее мягкую ткань, Лидия могла бы не прятаться от всех каждый раз, когда подступает молоко, отчего одежда мгновенно промокает.
– Наши дамы дали ему все необходимое. Пока Ли не подрастет, ему ничего не понадобится.
Росс с радостью сам поехал бы в город, но это было слишком рискованно. Он и так совершил непростительную глупость, отправившись на переговоры с паромщиком. Правда, прошло уже три года. И все же…
День тянулся бесконечно. Ли все время спал, как ни старалась Лидия его расшевелить. Ей было скучно сидеть в фургоне одной. Другие женщины, воспользовавшись неожиданной передышкой, занялись делами, шили или говорили с мужьями и старшими детьми о том, как будут жить в Техасе. Лидия же коротала время одна – Росс, по обыкновению, отправился к лошадям.
Уже смеркалось, когда она услышала голоса Люка и Буббы. Девушка откинула полог и выглянула наружу. При виде братьев она не сдержала смеха. Оба вымокли до нитки, с полей их шляп стекали потоки воды. Однако жизнерадостность не изменила юным Лэнгстонам. Поездка в город им явно понравилась. Теперь воспоминаний хватит на целую неделю.
– Мы купили то, что просил Росс, – груши, персики, консервы в томатном соусе и копченую колбасу, – Бубба вытащил продукты из седельной сумки и передал Лидии.
– Колбаса так пахнет, что у нас даже слюнки потекли, – признался Люк.
– А себе вы купили?
– Нет, – сухо отрезал Бубба, готовый прикончить младшего брата за болтливость.
Лидии стало неловко. Она догадалась, что Лэнгстоны не могут позволить себе такую роскошь, как колбаса. Ей вспомнилось, как они с матерью целый день работали на ферме за жалкий кусок сала или бекона.
– Вы заслужили награду. – Пошарив в ящике с кухонными принадлежностями, она достала нож и отрезала каждому по кусочку. – Угощайтесь!
Люк тут же сунул лакомство в рот, Бубба проявил сдержанность.
– Большое спасибо, мисс Лидия.
Он с радостью отметил, что девушка сменила наряд, хотя и в рубашке Люка ее грудь выглядела весьма соблазнительно.
Тайны женского тела с недавних пор стали волновать Буббу больше всего на свете. Весь сегодняшний день он думал о Присцилле Уоткинс. Вчера, когда мальчик проходил мимо их фургона, она стояла под дождем. Промокшее насквозь и прилипшее к телу платье позволяло разглядеть ее фигуру во всех подробностях. Услышав шаги, она обернулась. Присцилла явно не подозревала, что сквозь мокрую ткань ее грудь отчетливо видна. Буббе же это зрелище стоило бессонной ночи. Он ворочался с боку на бок, гадая, каковы на ощупь эти прелестные выпуклости.
Сейчас он испытывал такое же волнение, глядя на стройную фигурку Лидии.
– Мы, пожалуй, пойдем. Наверное, мама уже заждалась.
– Конечно. Еще раз спасибо, – улыбнулась Лидия.
Вскоре вернулся Росс, вымокший до нитки. Они сели ужинать. Скудная порция – еду пришлось растянуть на несколько дней, – к тому же холодная, поскольку разогреть было не на чем, показалась Лидии сказочным пиршеством. До знакомства с Лэнгстонами и Россом она никогда не пробовала таких вкусных вещей.
Девушка со страхом думала о том, что скоро Коулмен уйдет. Самому Россу этого тоже не хотелось. Он с содроганием представил себе, как снова уляжется на холодную мокрую землю… Бр-р! А здесь было так уютно. Горела лампа, тихо посапывал Ли. К тому же здесь находилась Лидия. Ее присутствие придавало фургону особое очарование.
Он попытался оттянуть неприятный момент, занявшись починкой уздечки, хотя это можно было сделать и через несколько дней. Чтобы не давать пищу сплетням, Росс расположился подальше от Лидии – ведь их тени на брезентовом пологе виднелись очень отчетливо. Наконец с уздечкой было покончено. Вздохнув, Коулмен взял в охапку промокшее одеяло и направился к выходу.
– Не забудь потушить свет, – сказал он, не глядя на Лидию. Она сидела в углу, прижав Ли к груди. Малыш уже кончил сосать, но ей хотелось побыть с ним еще немного, ощутить восхитительное тепло его тела, послушать, как ровно бьется маленькое сердечко.
– Спокойной ночи, мистер Коулмен, – негромко отозвалась девушка. Она чувствовала себя виноватой – ведь Росс вполне мог выгнать ее под дождь, а сам занять фургон. Впрочем, места хватило бы обоим. Вчера Лидия предложила ему остаться, так он чуть голову ей не откусил. Больше предлагать не станет. Интересно, кто кого переупрямит.
Разбуженная раскатами грома, Лидия рывком села на матрасе. Она не понимала, что это – продолжение сна или явь. Только что ей привиделся Клэнси. Он будто бы забрался к Лидии в постель и сдавил горло грязными руками, чтобы она не кричала. Девушку прошиб холодный пот. Ей все еще чудились мерзкие пальцы Клэнси, боль от того, что он душит ее, и отчаянные попытки вырваться.
А Росс лежал и думал, что только последний идиот уступил бы теплый и уютный фургон девице, которая все равно рано или поздно от него сбежит. Он уже вымок до нитки и дрожал как в лихорадке. Косые струи с остервенением поливали и самого Росса, и насквозь мокрую постель. Пусть девица убирается к черту, прихватив с собой миссис Уоткинс и всех прочих! Что до него, то он займет свое законное место. Росс выбрался из-под фургона и взялся за полог как раз в ту минуту, когда Лидия откинула его.
В первый момент оба оцепенели, явно не ожидая этой встречи, и лишь вспышка молнии, которая рассекла небо, как извилистый голубой шрам, вернула их к действительности.
Взяв Коулмена за руку, Лидия поспешно втащила его внутрь. Он потерял равновесие и упал на колени, содрогаясь от холода и сырости.
Не замечая того, что ее сорочка промокла, Лидия начала расстегивать рубашку Росса.
– Вы же простудитесь. Раздевайтесь немедленно! И штаны снимайте.
Росс, окоченевший до костей, даже не делал попыток сопротивляться. Кое-как Лидия стащила с него рубашку, которую можно было хоть выжимать. Она зажгла лампу и, бросив быстрый взгляд через плечо, увидела, что Коулмен раздевается. Не желая смущать его, девушка предложила:
– Когда будете готовы, передайте мне ваши вещи. Я повешу их на веревку.
Пропитавшиеся водой штаны весили не меньше тонны. Не оборачиваясь, Лидия взяла их у Росса вместе с носками и нижним бельем и кое-как развесила.
Обернувшись, она увидела, что Коулмен завернулся в одеяло.
– Вам холодно? Вы весь дрожите. – Пошарив в комоде, Лидия достала полотенце. – Вытирайтесь.
Пока Росс яростно растирал голову, она другим полотенцем начала вытирать его грудь. На мгновение он замер, но тут же овладел собой. Между тем руки Лидии переместились ему на плечи, а затем на живот.
Ее поразило его мускулистое загорелое тело. Кое-где виднелись шрамы, а один, под левым плечом, напугал девушку – казалось, оттуда вырван кусок мяса. «Наверное, ему было очень больно», – с сочувствием подумала она, стараясь не потревожить это место.
Его грудь, поросшая густыми волосами, тоже поразила ее. Волосы напоминали темный курчавый мох. Ниже, на животе, они становились более редкими и шелковистыми, треугольником сбегая к пупку.
Росс затаил дыхание, почувствовав, как руки Лидии прикоснулись к округлой впадинке и тут же снова побежали вверх по ребрам. Обернув полотенце вокруг шеи, он схватил ее за руки. Росс хотел всего лишь остановить Лидию и не думал, что ему так легко удастся оторвать ее от пола. Невесомая, как перышко, Лидия взлетела к нему на бедро и прижалась грудью к мощному мужскому торсу. О боже! Ведь одеяло ничего не скрывает. Она наверняка чувствует, какой он твердый.
Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. В тишине слышалось лишь прерывистое дыхание обоих и бешеный стук двух сердец.
Будь они прокляты, ее бездонные глаза! У Росса закружилась голова, когда он взглянул в эти янтарные глубины, мерцающие тысячами граней. И почему, черт побери, боги подарили ей такой соблазнительный рот, похожий на спелый сочный плод, в который так и хочется впиться зубами. А какое нежное у нее тело! Как будто в нем совсем нет костей…
Россу мучительно захотелось поцеловать Лидию, прильнуть к очаровательному пухлому рту своими нетерпеливыми губами. Его снедало желание погрузить свою тугую плоть в невообразимо притягательное тепло женского тела. Ему казалось, что он умрет, если промедлит еще минуту.
Но, уступив вожделению, будет всю жизнь об этом жалеть. Овладев собой, Росс разжал руки. Лидия тут же отпрянула. Ее пугал его взгляд – словно искры вылетали из уголков пронзительных зеленых глаз. Отойдя на безопасное расстояние, она шепотом спросила:
– Ну как, вам лучше?
«Это как посмотреть», – подумал Росс, а вслух небрежно бросил:
– Пожалуй.
– Зубы у вас больше не стучат.
– Я почти согрелся.
Почти, как же! Да он весь пылает. Того и гляди волосы вспыхнут.
– Жаль, что у нас нет ничего горячего.
– Не страшно. Может, утром мне удастся разжечь костер.
Ни Лидия, ни сам Коулмен не верили в это, но надо же было о чем-то говорить. Теперь, когда столь неожиданное и бурное объятие осталось позади, им предстояло привыкнуть к совместному существованию в тесном фургоне.
– Надо бы одеться.
– Да, конечно, – поспешно отозвалась девушка, чувствуя, что сердце готово выскочить у нее из груди. Почему она так разволновалась, Лидия не понимала, но при каждом взгляде на треугольник курчавых волос, терявшийся в складках одеяла, ее охватывала сладостная дрожь. – Конечно, – повторила она и отвернулась, делая вид, что поправляет постель.
– Готово, – донеслось до нее через минуту. Обернувшись, Лидия увидела, что Росс сидит на полу уже одетый и натягивает носки. Приглядевшись, она заметила, что его руки и грудь покрыты гусиной кожей.
– Мистер Коулмен! Сейчас же залезайте под одеяло, иначе схватите воспаление легких.
– Нет, я останусь здесь.
– Не спорьте. Я и местечко уже нагрела. – Вот именно этого Росс боялся больше всего. – В конце концов, это ваша постель.
По крайней мере она об этом помнит, и то хорошо.
– Нет, ложись сама.
– Ну пожалуйста! Чего вы упрямитесь?
– Я вовсе не упрямлюсь.
– Нет, упрямитесь. Ведь если бы я не заняла вашу постель, вам не пришлось бы спать снаружи. Я и так чувствую себя виноватой. Не заставляйте меня страдать еще больше.
Росс нахмурился. Лидия поняла, что он вряд ли уступит, но решила сделать последнюю попытку:
– Если вы заболеете, мы не доберемся до Техаса.
– Не заболею.
– А то, не дай бог, умрете. Что тогда будет с Ли?
– Я не собираюсь умирать!
– Кто знает, что может случиться?
– Ладно, будь по-твоему! – взорвался Росс. Чувствуя себя вконец измученным, он рухнул на матрас и натянул теплое одеяло. – Ну вот. Теперь ты довольна?
– Да. – Лидия улыбнулась.
Она подтерла пол мокрыми полотенцами и выкинула их наружу, туда, где уже висела одежда Росса. Поскольку дождь не прекращался, просохнут они не скоро, но оставлять их в фургоне тоже не имело смысла. Задув лампу, девушка завернулась в одеяло и села, прислонившись к стене.
Проклятие! Росс понимал, как должен поступить, но не мог заставить себя сделать это. Как позволить этой девушке, которая спала бог знает с кем, олицетворяла все то, что он ненавидел и от чего всю жизнь пытался бежать, как позволить ей лечь рядом с ним? Там, где еще недавно в изысканной ночной сорочке, отороченной атласными лентами и кружевом, спала Виктория, воплощение целомудрия и чистоты.
Нет, этого нельзя допускать. Да и вообще девица не интересует его. «Как бы не так», – поддразнил Росса внутренний голос. Ну хорошо, он действительно хочет ее. Да что там – просто умирает от желания. Но это чисто физическое, животное влечение, а он человек, а не самец. Любовь Виктории помогла ему избавиться от той мерзости, которая накопилась в нем с юности. И если Росс не в состоянии управлять собственным телом, то хотя бы может контролировать свои реакции.
– Мисс… гм… Лидия, – пробормотал он.
– Да? – испуганно откликнулась она. Чего хочет этот человек? Обычно ночью «это» и происходит. Лидия помнила, как плакала ее мать, ложась в постель с Отисом Расселом. И ненавистный Клэнси подбирался к ней самой тоже по ночам.
– Ты что, так и собираешься там сидеть? Ложись с той стороны. Места хватит.
– Мне и здесь удобно.
– Не глупи. – Росс привстал. Смутный силуэт Лидии едва виднелся в темноте. – До рассвета еще несколько часов. Если просидишь в этом холоде и сырости до утра, наверняка заболеешь.
– Да нет, я крепкая. Не беспокойтесь.
Коулмен почувствовал, что его истерзанные нервы не выдержат еще одного спора. Он и так потратил их достаточно.
– Иди сюда, тебе говорят! – Росс схватил Лидию за руку и увлек на матрас.
Слезы навернулись ей на глаза. Она-то думала, мистер Коулмен не такой и не станет делать с ней того, что делал Клэнси, но, видно, ошибалась. Все мужчины одинаковы. Лидия отчаянно замахала руками, но вскоре обнаружила, что молотит воздух, – Коулмен, завернувшись в одеяло, уже давно откатился к стене. К ней он даже не прикоснулся.
Она долго лежала без сна, постепенно успокаиваясь. И только услышав ровное дыхание Росса, догадалась, что он спит. Значит, не будет к ней приставать. С облегчением вздохнув, девушка укрылась с головой и блаженно вытянулась на постели.
Дождь все лил, но раскаты грома стали глуше, и молнии сверкали уже не так часто. Лежа довольно далеко от Росса, она все же чувствовала упоительное тепло его тела. Пригревшись, Лидия заснула.
Проснувшись, Росс не сразу понял, где находится. Откуда эти доски? Он с трудом вспомнил, что лежит в фургоне. Сквозь щель между стеной и пологом чуть брезжил тусклый рассвет, но дождь так и не прекратился. Ему было тепло. Что-то приятное, мягкое и уютное привалилось к его боку.
Быстро откатившись в сторону, Росс краешком глаза увидел Лидию. Она лежала рядом с ним и держала на руках Ли. Малыш с наслаждением сосал ее грудь.
– Извините, что разбудили вас, – смущенно прошептала девушка, заметив его взгляд. – Вы так сладко спали…
– Ничего страшного. Я привык рано вставать.
Коулмен попытался отвести глаза от соблазнительной груди, которую с причмокиванием сосал его сын, но не смог. Он не думал о том, что лежит в одной постели с полуобнаженной красавицей, сам толком не одетый. Не вспоминал о Виктории. Его мысли занимала только прелестная молодая женщина, так безмятежно улыбавшаяся ему.
– Незачем рано вставать. Дождь все идет.
– Похоже на то, – рассеянно согласился Росс, думая сейчас совсем не о погоде. Ему вдруг захотелось коснуться ее буйных кудрей, но он сдержался. Приподнявшись на локте, Коулмен с любовью взглянул на сына.
– А он заметно поправился.
Лидия издала короткий смешок, от которого у Росса заныло в паху.
– Ну еще бы! Все ест да спит.
Оба уставились на Ли. Младенец, не подозревая, что связывает двух малознакомых людей, знай себе насыщался. От жадности он не успел проглотить молоко, и тоненькая струйка потекла по его подбородку на грудь Лидии.
Побуждаемый не разумом, а инстинктом, Росс наклонился, подцепил белую каплю и с удовольствием облизнул палец.
Этот дерзкий жест обескуражил его. Пораженная, Лидия молча переводила взгляд с губ на усы Росса, потом посмотрела на палец так укоризненно, как на преступника, пойманного с поличным.
– Я не хотел, – пробормотал он. Но Лидия все так же взирала на него, словно ожидая ответа на незаданный вопрос. Коулмен понимал, что должен встать и уйти, но неведомая и непреодолимая сила лишила его способности двигаться.
Наконец Лидия отвела взгляд.
– Наелся и опять спит, – нежно прошептала она.
Росс вытянулся на матрасе и прикрыл рукой глаза. По звуку он догадался, что Лидия отняла ребенка от груди, уложила рядом с собой, застегнула сорочку и снова легла. Вскоре Коулмен понял, что девушка уснула.
Он же продолжал бодрствовать, сам поражаясь тому, что сделал. Может, это ему только привиделось? Но нет – языком Росс все еще ощущал сладость живительной влаги у себя во рту.
Постепенно и его сморил сон. Тело само заняло наиболее удобное положение, прижавшись к чему-то нежно-округлому и миниатюрному. На щеку Росса упало несколько длинных каштановых прядей. Все трое впали в блаженное забытье.
В таком положении и застал их мистер Грейсон час спустя.
Глава 7
За несколько лет, которые Росс Коулмен провел на войне, а потом скрываясь от властей, у него развилось некое шестое чувство, которое позволяло ему ориентироваться в любых обстоятельствах. Но на этот раз инстинкт его подвел. Забывшись сном, он не услышал приближения мистера Грейсона и очнулся, только когда тот уже стоял рядом, нервно барабаня пальцами по полям своей шляпы.
Распрямившись как пружина, Коулмен вскочил и похлопал себя по бедру, пытаясь нащупать отсутствующий пистолет. При этом тело его напряглось, изготовившись к прыжку.
Изумленный Грейсон во все глаза наблюдал за этими манипуляциями. У него даже челюсть отвисла. Умоляюще выставив вперед руки, он пролепетал:
– Извините, ради бога. Я стучал, но…
Лидия тоже проснулась и, отпрянув к стене, прижала к себе Ли. Глаза ее выражали испуг, волосы в беспорядке рассыпались по плечам.
– Это что, входит в ваши обязанности – вторгаться в чужое жилище без спроса? – грозно спросил Росс.
– Разумеется, нет, но…
– Но в данном случае речь идет о прелюбодеянии, – визгливым голосом уточнила Леона Уоткинс, с любопытством обшаривая фургон пронырливыми глазками-бусинками. Взобравшись внутрь, она гневно уставилась на парочку.
– О чем, черт возьми, речь? – обратился Росс к Грейсону, но тот торопливо отвел глаза.
– Извините, Росс, но на только что состоявшемся собрании комитета, созванного по настоянию миссис Уоткинс, было решено, что вы и эта девушка должны покинуть наше общество, поскольку… гм-м… поскольку вступили в преступное сожительство.
– Какое еще сожительство! – взревел Коулмен. – Мы провели эту ночь в одном фургоне, потому что разразилась гроза.
– Я понимаю… – начал Грейсон, но Уоткинша прервала его.
– Вы провели ночь в одной постели! – возопила она, тыча в них костлявым пальцем. Затем, выглянув из фургона, обратилась к столпившимся снаружи промокшим переселенцам: – Я все видела! Они лежали рядом, почти раздетые. Теперь Господь наверняка поразит меня слепотой – нельзя смотреть на такие ужасные, греховные вещи…
Этого Лидия уже не выдержала. Под любопытными взглядами десятков устремленных на нее глаз она крепче прижала к себе Ли и, захлебываясь от волнения, воскликнула:
– Вы видели только то, что двое лежали на одном матрасе! – Взглянув на Лидию, облаченную лишь в ночную сорочку, да еще с распущенными волосами, Леона презрительно поджала губы, но девушка этого не заметила. – Это я предложила мистеру Коулмену вернуться в фургон, потому что снаружи было холодно и сыро. Я же просто легла рядом – ведь больше в фургоне спать негде.
– Помолчи лучше! Я сама все видела, – прошипела разгневанная дама, вытягивая тощую, как у ощипанной курицы, шею. На ее поджатых губах пенилась слюна.
– Тебе-то откуда знать, как мужчина спит с женщиной? – Ма, сопровождаемая Зиком, с трудом протиснулась внутрь фургона. Видимо, Лэнгстон собирался впопыхах: он не успел причесаться и привести в порядок одежду. Глядя на него, трудно было не рассмеяться. Однако Леоне Уоткинс было не до смеха. – Ну да, у тебя есть ребенок. Значит, и тебе разок повезло – муженек с тобой переспал.
Леона смертельно побледнела и тут же залилась краской.
– Я не намерена выслушивать оскорбления. – Она поджала губы и обернулась к Грейсону: – Мы избрали вас старшим. Как вы собираетесь положить конец творящимся здесь безобразиям и избавить наших детей от дурного влияния?
Грейсон вздохнул и покачал головой. Даже его жена, снисходительно относившаяся к людским слабостям, пришла в ужас, когда узнала, что мистер Коулмен и «эта распутница» провели ночь вместе. Пылая праведным гневом, миссис Уоткинс не поленилась притащиться под проливным дождем в фургон Грейсонов и сообщить им об этом. Вначале Хэл не поверил. Он своими глазами видел, как страдал Росс, когда умерла его жена, в каком был отчаянии, когда сосновый гроб опускали в могилу. Да и девица, которую Ма Лэнгстон навязала в кормилицы его сыну, явно не нравилась Коулмену. Грейсон никак не ожидал, что подавленный Росс способен предаваться плотским утехам, да еще с девицей, к которой питал нескрываемое отвращение.
Но в конце концов Коулмен всего лишь мужчина, причем молодой и, как подозревал Хэл, гораздо более сластолюбивый, чем многие другие. Да и девушка, если ее как следует отмыть и приодеть, вовсе недурна собой.
Грейсон окинул Лидию взглядом, словно желая удостовериться в справедливости своих выводов, и тут же смущенно отвел глаза. Какой мужчина на месте Росса Коулмена поступил бы иначе? Грейсон посмотрел на него и чуть не отскочил – такой ненавистью полыхали зеленые глаза Росса.
– Извините, – умоляюще пролепетал Грейсон. – Лично меня это не волнует. Но надо подумать о детях… – Он запутался и умолк, беспомощно взмахнув рукой.
– Ладно, забудем, – жестко бросил Росс. – Я не останусь там, где меня не хотят видеть. Если вы все выйдете отсюда…
– А теперь помолчите-ка минутку, – послышался властный голос Ма. – Дело, кажется, зашло слишком далеко. – Она обратилась к Россу: – Вы нам нужны, и даже очень. Кто лучше его разбирается в лошадях? – Ма взглянула на Грейсона. – Кто лучший стрелок? Кто всегда сумеет раздобыть свежего мяса? Выгнать человека только за то, что он укрылся от дождя… По-моему, он был бы дураком, если бы не сделал этого!
– Но, мистер Грейсон… – вмешалась Леона.
– Помолчи, женщина, – вдруг подал голос Зик. От изумления миссис Уоткинс онемела. С ней впервые посмели заговорить в подобном тоне, и кто – обычно бессловесный и кроткий Лэнгстон!
– А что касается того, что они якобы занимались чем-то постыдным… Пораскиньте мозгами, у кого они есть! Еще и двух недель не прошло после родов. По-вашему, девушка в таком состоянии способна жить с мужчиной?
Теперь все взоры обратились к Лидии, и она залилась краской до корней волос. Росс же стоял невозмутимо, как индеец, словно все происходящее его не волновало. И снова тишину нарушила миссис Уоткинс:
– Да таким, как она, все нипочем!
– Ну уж нет! Боль есть боль, и от нее страдает любая роженица, – непререкаемым тоном возразила Ма. – А что касается существа дела… Есть только один выход: мистер Коулмен и Лидия должны пожениться.
Мгновение царило молчание, потом все заговорили разом.
– Черта с два я на ней женюсь! – негодующе фыркнул Росс.
– Я не собираюсь замуж! – отрезала Лидия.
– По-моему, Ма, вы зашли слишком далеко, – заметил деликатный мистер Грейсон.
Зик лишь прищелкнул языком, явно восторгаясь здравым смыслом жены.
А миссис Уоткинс запричитала со слезами в голосе:
– Боже милостивый! И это при том, что его жена еще не успела остыть в могиле… – На самом деле тощая дама не питала к Виктории нежных чувств, завидуя ее красоте и молодости, но в данном случае приличия требовали оградить покойную от подобного надругательства.
– Мистер Грейсон, вас устроит, если они поженятся? – напрямик спросила Ма, ничуть не смущенная тем, что ее предложение встретили весьма холодно.
Хэл Грейсон мысленно проклял тот день, когда согласился стать старшим. В этом деле он ничего не смыслил, поскольку всю жизнь был простым фермером. Когда что сеять – он знал досконально, а вот кому на ком жениться…
– Полагаю, да, – уклончиво ответил Грейсон.
– Ну а вы, старая сплетница? Вас это устроит? – обратилась миссис Лэнгстон к Леоне.
Праведную даму душил гнев. Казалось, она вот-вот взорвется от возмущения.
– Я считаю, что это будет в высшей степени неприлично! Представляю, что за звуки будут доноситься до нас по ночам из их фургона…
– Лучше бы вы сами побаловались в постели, а не слушали, чем занимаются другие!
– О боже! – Леона прижала руку к сердцу, словно Ма ударила ее. Бросив укоризненный взгляд на Грейсона, не оправдавшего ее ожиданий, она высунулась из фургона. – Эта несносная Лэнгстон хочет, чтобы они поженились, – объяснила она собравшимся. – Я умываю руки. Нам всем остается только молиться, чтобы Господь защитил нас от грядущих бедствий, которые, я уверена, не за горами!
– Почему бы вам не пойти к себе, мистер Грейсон? – деликатно намекнула Ма, не обращая внимания на доносившийся снаружи шум. – Мне надо потолковать с Лидией и Россом. И ты иди, Зик, а то как бы наши шустрые ребятишки не разломали фургон. С них станется!
Мужчины удалились. Тем временем проснулся Ли, и Лидия, присев на скамеечку, начала его кормить.
– Я же говорил, что не хочу спать с тобой рядом, но нет, ты настаивала. Теперь видишь, что из этого вышло? – прошипел Росс ей в спину.
Девушка бросила на него взгляд через плечо.
– Значит, это я во всем виновата? Да, я просила вас лечь в постель, потому что вы промокли, устали и продрогли. Но кто, скажите на милость, затащил меня туда же? Разве не вы? А при этом чуть руку мне не сломали! – Выплеснув свои обвинения, Лидия как ни в чем не бывало заворковала над ребенком.
Росс с силой ударил кулаком по столу.
– До чего ты мне надоела! От тебя одни неприятности…
– Неужели? А вот я так просто наслаждаюсь вашим обществом, мистер Коулмен! Конечно, у вас постоянно дурное настроение, вы меня то и дело оскорбляете, а смотрите так, словно я вам на мозоль наступила. Но это же пустяки, правда?
– Ты должна была разбудить меня рано утром, когда первый раз кормила Ли. Я бы снова лег под фургон, и всей этой кутерьмы удалось бы избежать.
Лидия не поверила своим ушам.
– Но ведь вы сами проснулись! Чем я виновата, что потом вы снова свернулись клубочком и решили вздремнуть? Да еще ко мне привалились…
– Никаким клубочком я не сворачивался! И до тебя не дотрагивался, – с негодованием возразил Росс.
– Да ну? А кто напугал меня до смерти? Это вы вскочили, как ошпаренная кошка, заслышав мистера Грейсона. Если бы вы лежали далеко, разве я это почувствовала бы? Чуть клок волос у меня не выдрали…
– Положим, если бы и выдрал, там еще много осталось бы. Кстати, не мешало бы пройтись по ним гребешком и щеткой. Твоя дикая шевелюра уже давно мне осточер…
Молодые люди так увлеклись, что не замечали ничего вокруг. Вернул их к действительности звонкий смех Ма.
– Вы так ругаетесь, будто сто лет женаты. – Достойная матрона вытерла глаза передником – от смеха у нее выступили слезы.
Росс вспомнил, что так и не застегнул рубашку, – от этого его отвлекло внезапное нашествие «гостей» во главе с миссис Уоткинс. Еле сдерживаясь, он сказал:
– Видит бог, Ма, я очень уважаю и вас, и все ваше семейство. Вы всегда были добры ко мне и к Виктории. Но на этот раз у меня настоятельная просьба – не суйте свой нос в дела, которые вас не касаются!
– Ладно, – вдруг с готовностью согласилась миссис Лэнгстон. – Только прежде выскажу все, что думаю. И не пытайтесь меня выставить – ничего у вас не выйдет.
Глядя на дородную Ма, Росс подумал, что сдвинуть ее с места можно только снарядом. Поразмыслив, он решил, что из-за дождя поохотиться сегодня вряд ли удастся и, уж во всяком случае, нет смысла приступать к делу с раннего утра. Выдвинув скамеечку, Коулмен опустился на нее и уронил голову на руки.
Лидию поразила его поза. Точно так же он сидел, когда она впервые увидела его, – словно принял на свои плечи всю тяжесть этого мира.
– А теперь послушайте меня, – начала Ма. – Неужели вы допустите, чтобы какая-то старая ведьма – я имею в виду эту несносную Уоткинс – выставила вас вон?
– Она тут ни при чем, – замотал головой Росс. – Я и сам хотел уйти сразу после смерти Виктории. До Техаса и один доберусь. Может, даже быстрей получится.
– А Ли?
– Как-нибудь справлюсь.
– И по дороге угробите малыша. Разве только Лидию возьмете с собой… Почему бы вам все же не остаться с нами? Вместе путешествовать безопаснее.
– Если останусь, придется на ней жениться. А я не хочу.
– Почему?
– Да потому, что она дрянь. – Росс встал и начал расхаживать по фургону.
– Ну вот что, Росс Коулмен, я сыта по горло вашими оскорблениями, – гневно проговорила Лидия, уложив Ли. Сжав кулаки, она с вызовом посмотрела на Росса. – Вы же ничего обо мне не знаете, а обзываетесь…
– Это верно. Даже твоей фамилии.
– Не собираюсь сообщать вам ее. Только я не дрянь, запомните! Кстати, о вас мне тоже мало что известно.
– Это не одно и то же.
– Неужели? А может, вы что-то скрываете – какой-нибудь постыдный поступок, совершенный в прошлом? Может, очутились здесь только благодаря жене, а у самого не больше прав находиться среди этих людей, чем у меня?
Несмотря на загар, было видно, как побледнел Росс. Глядя на женщин, как на своих заклятых врагов, он решил, однако, не углубляться пока в эту опасную тему и прибег ко второму аргументу.
– Виктория Джентри была моей единственной женой. Я любил ее. Неужели вы думаете, что я оскверню ее память, взяв себе другую женщину?
– Так я вам и позволила меня взять! Только посмейте, и я убью вас! – гневно возразила Лидия.
Читать бесплатно другие книги:
