На закате Браун Сандра
Лидия украдкой бросила взгляд на Росса, но он хранил каменное молчание.
– Спасибо, Мозес. – Забыв, как недавно подшутили над ней Мэринелл и Атланта, девушка наклонилась, чтобы понюхать цветы, и тут же чихнула. Услышав добродушный смех Хилла и Мозеса, она еще больше смутилась.
– Мозес восхищен вашим умением править лошадьми, мистер Коулмен, – сказал Уинстон. Ростом он был ниже Росса, но от всего его облика веяло врожденным достоинством и благородством. – Мозес всегда работал в доме, поэтому с лошадьми обращаться не умеет. Не поделитесь ли с ним своими секретами? Пока при столкновениях Мозеса с упряжкой победа неизменно на стороне четвероногих.
Росс откашлялся.
– Почему же не поделиться.
– Я был бы вам чрезвычайно благодарен, мистер Коулмен. Лучшего учителя мне не найти, – обрадовался Мозес.
– Ну вот и прекрасно! – Покончив с деловой частью, Хилл обратился к даме: – Вы еще не были на реке? Там гораздо прохладнее, чем в лесу, и к тому же вид великолепный. Я был бы счастлив сопровождать вас, если, конечно, позволит мистер Коулмен.
– Я… гм-м… я сам собирался отвести Лидию туда.
Она удивленно посмотрела на мужа. Росс произнес эти слова так небрежно, словно совместные прогулки уже давно вошли у них в привычку. Более того, он жестом собственника обнял жену за талию и привлек к себе.
– В таком случае разрешите пожелать вам приятного вечера. – Хилл коснулся полей шляпы и учтиво поклонился Лидии.
– До свидания. – Мозес поспешил вслед за хозяином.
Росс мгновенно убрал руку, весьма разочаровав Лидию. Еще минуту назад она надеялась, что они вместе отправятся к реке. «Ведь гулял же он по вечерам с Викторией!» – пронеслось у нее в голове.
Итак, прогулка не состоялась. Неужели теперь, когда Хилл и Мозес ушли, ссора возобновится? Чувствуя себя совершенно измотанной, Лидия, однако, с вызовом посмотрела на мужа. Их глаза встретились.
– Блудливый козел, говоришь? – тихо спросил он.
– Что? – Она не поверила своим ушам. Неужели он нарочно дразнит ее? Но вид у Росса был вовсе не сердитый. Напротив, уголков его рта чуть коснулась улыбка.
– Где ты набралась таких выражений и как у тебя хватило смелости их повторить?
Лидия вспомнила, что так соседи называли Отиса Рассела и Клэнси.
– А что это значит? Что-то плохое? – робко осведомилась она.
Росс от души расхохотался. Лидия, впервые увидев его смеющимся, охотно присоединилась к нему.
– Плохое? – переспросил он, утирая слезы. – Да уж куда хуже! Я бы не советовал тебе произносить такие слова, если хочешь, чтобы тебя считали леди.
Отсмеявшись, Росс присел под деревом на корточки и снизу посмотрел на жену с необычным выражением – мягким и добрым.
– Черт возьми, Лидия, ну что мне делать с тобой? Только что я был готов задушить тебя своими руками, а уже в следующую минуту ты насмешила меня до слез. Уж и не помню, когда я так веселился!
Он опустил глаза. Глядя на его густую шевелюру, Лидия поймала себя на том, что ей ужасно хочется дотронуться до его волос, разгладить морщинки между бровями. Но тут Росс снова взглянул на нее – уже с прежним выражением.
– Нам никуда друг от друга не деться, по крайней мере до тех пор, пока мы не доберемся до Джефферсона.
– Пожалуй, да.
«А что потом?» – подумала Лидия. Иметь мужа с таким буйным темпераментом – удовольствие маленькое, но он хотя бы не бьет ее. Конечно, общество даже такого человека, как Росс, лучше, чем одиночество, в котором она пребывала еще месяц назад. Лидия уже привязалась к мужу и скучала, когда долго не видела его.
– Мне очень жаль, что так вышло с молоком… Когда мы поженились, я об этом не знала.
Глаза Росса уперлись ей в грудь, как бывало всегда, когда речь заходила о молоке.
– Понимаю. Я сержусь не на тебя, а на судьбу.
Он сердился потому, что Виктория умерла так рано и так нелепо. Он досадовал на себя за то, что, женившись на этой «дряни», поклялся не прикасаться к ней. И теперь, сгорая от желания, терзавшего его, несмотря на все клятвы, не мог не беситься.
– Зачем вы сказали мистеру Хиллу, что поведете меня к реке? Зачем обняли меня за талию? – Последние слова могла расслышать только земля – так низко опустила голову Лидия.
«Потому что я не хочу, чтобы он увивался вокруг тебя. Потому что, стоило ему упомянуть о прогулке, как меня охватила бешеная ревность. Потому что это дало мне возможность прикоснуться к тебе».
– Я боялся, что он и Мозес слышали, как мы ругались. Не хватало, чтобы весь лагерь начал судачить о том, как дурно я с тобой обращаюсь!
– Ах, вот оно что!..
– Пошли домой. Ма вот-вот вернется. – Удивив Лидию и неожиданно для себя, Росс взял ее за локоть.
– Ну и жалкое же зрелище! В жизни ничего подобного не видела…
Бубба Лэнгстон, отфыркиваясь, высунул голову из воды. На берегу, в нескольких футах от него, сидела Присцилла Уоткинс, поджав колени так, что мальчику были отчетливо видны ее ноги и нижняя юбка.
– Чего это ты за мной шпионишь? И что такого жалкого увидела? – осведомился Бубба, выбираясь на берег. Перед купанием он собирался раздеться и теперь благодарил небо, что остался хотя бы в штанах.
– Ни за кем я не шпионю, – отрезала Присцилла. – Просто пришла посидеть в холодке. В фургоне так душно! – Она капризно надула губки – уловка, действовавшая на мужчин безотказно, – и подняла руки над головой. Платье натянулось, обрисовав развитую грудь. Сквозь полуприкрытые веки девочка украдкой взглянула на Буббу. Интересно, он хоть что-нибудь заметил, этот олух?
– А жалкое зрелище – это твоя грудь, Бубба Лэнгстон. На ней же нет ни волоска! Вот мистер Коулмен – другое дело. Я однажды видела, как он купался, так у него волосы повсюду – и на груди, и под мышками. И еще кое-где, куда девицам смотреть не пристало. – Присцилла широко зевнула, изображая скуку, и с радостью заметила, как непроизвольно дернулся кадык Буббы. – Знаешь, что я сейчас сделаю? – оживилась она. – Сниму ботинки и чулки и поболтаю в воде ногами. Везет мальчишкам! А вот мы, девочки, не можем поплавать, когда нам хочется.
Бубба, как зачарованный, наблюдал за тем, как плутовка расшнуровала ботинки и, задрав юбку, начала неторопливо спускать чулки. При виде миниатюрной белой ножки подросток чуть не лишился чувств.
Освободившись от обуви, девочка зашла в воду почти до колен и остановилась, наслаждаясь долгожданной прохладой.
– Как здорово! Хотя на свете есть кое-что и получше, правда, Бубба?
Не совсем понимая, на что она намекает, мальчик машинально кивнул. Сейчас его занимало другое.
– Посмотри хорошенько! У меня тоже есть волосы.
Присцилла презрительно усмехнулась:
– А вот и нет!
– А вот и да! Нагнись.
Присцилла охотно выполнила его просьбу.
– Ну надо же! Действительно, есть несколько волосков там и сям. – Прищурившись, она полюбопытствовала: – А ты их чувствуешь? Какие они на ощупь?
Язык Буббы прилип к гортани. Казалось, он не издаст ни звука даже под дулом пистолета. Судорожно глотнув, мальчик прошептал:
– Потрогай и узнаешь.
Глаза Присциллы вспыхнули торжеством. Бросив осторожный взгляд через плечо, она спросила:
– А ты никому не скажешь?
– Клянусь! – произнес юный Лэнгстон таким тоном, словно давал обет Богу.
– Ну хорошо. – Присцилла протянула руку и тут же боязливо ее отдернула. – Не могу!
«Господи, что за мука!»
– Ну давай же! Просто дотронься, и все.
– Ну и наглец же ты, Бубба Лэнгстон! Заставляешь меня делать такие ужасные вещи… – Услышав этот притворный упрек, мальчик приосанился. Он казался себе коварным соблазнителем и не замечал, что инициативой в основном завладела Присцилла. От ее прикосновения юный Лэнгстон чуть не потерял голову. Хорошо, что вода скрывала Буббу по пояс, иначе Присцилла заметила бы у него в паху нечто такое, чего девицам видеть не полагается.
– Ах, Бубба, – мелодично пропела она, шаря пальцами по его груди. – Ты такой красивый. Настоящий мужчина…
– Правда?
– Угу. – С сожалением вздохнув, Присцилла убрала руку. – И все же напрасно я тебя послушалась. Меня прямо в жар бросило.
– Неужели?
Она кивнула, разметав по плечам каскад белокурых волос.
– Надо бы облиться. – Притворившись, что не замечает устремленного на нее жадного взгляда, девочка расстегнула верхние пуговицы платья и наклонилась над водой так, что ее роскошная грудь чуть не вывалилась из корсажа. Зачерпнув ладонями воду, Присцилла с наслаждением плеснула ее на себя. – Бр-р, какая холодная! Но все равно приятно.
Она продолжала поливать себя водой. Вскоре платье намокло и прилипло к телу, соблазнительно обрисовав соски. Именно этого Присцилла и добивалась.
– Ой, мамочки! – испуганно воскликнула она, сделав вид, будто только сейчас заметила, что купается не одна, и прикрыла грудь руками. – Не смотри на меня так, Бубба, а то я упаду в обморок!
– Ты же на меня смотрела.
Убедившись, что соски стали упругими, Присцилла медленно опустила руки.
– Верно. Значит, придется и тебе позволить. Это будет справедливо.
Очарованный представшим перед ним зрелищем, Бубба не замечал, как презрительно кривит губы Присцилла. Ну и тупица! Теперь она в этом уже не сомневалась. Если бы Скаут не уехал в город, Присцилла ни за что не потратила бы время на болвана, который, похоже, не понимает, для чего предназначена эта штука у него в штанах. А вот она-то как раз очень даже понимает и не намерена сидеть и ждать, пока он поумнеет. «Надо его подтолкнуть», – смекнула кокетка.
– Я не только на тебя смотрела, но и трогала, – напомнила девочка дрожащим голосом, в котором слышались еле сдерживаемые слезы. – Но ты ведь не станешь этого делать, правда, Бубба?
Юный соблазнитель, не задумываясь, схватил наживку.
– Еще как стану! Иначе будет несправедливо.
Нервно облизнув губы, Присцилла с радостью отметила, что этот жест не оставил Буббу равнодушным, и усиленно заморгала ресницами, якобы стряхивая слезы.
– У, противный! Обещай, что никому не скажешь.
– Клянусь, – с прежней готовностью повторил Бубба, не сводя глаз с тугих сосков, которые отчетливо обрисовывала влажная ткань, и робко протянул руку. – Только от этого твое платье еще сильней намокнет.
– Да черт с ним! – не сдержалась Присцилла. Со Скаутом они давно бы уже развлекались, а этого теленка приходится всему учить.
Вначале Бубба осторожно коснулся соблазнительного холмика, потом, осмелев, слегка надавил. Гладя, лаская, тиская грудь Присциллы, он не мог поверить, что на свете существует такое совершенство. Набравшись храбрости, мальчик провел большим пальцем по соскам, давно манившим его.
– Ах, Бубба, ты наверняка делаешь это не в первый раз! – выдохнула Присцилла и шагнула вперед, так что они почти прижались друг к другу.
– Ну что ты!
– Да ладно, не притворяйся. Мне-то ты можешь сказать.
– Клянусь, Присцилла, я никогда этого не делал. Ты первая девочка, которую я полюбил.
– Сожми их крепче, Бубба, – потребовала она. – И подойди поближе…
– Бубба Лэнгстон! – раздался вдруг повелительный окрик. Мальчик инстинктивно отпрянул и рухнул в воду. Не уцепись Присцилла за траву, она последовала бы за ним.
– Что, мам? – спросил мальчик, выбираясь на берег.
– Отец тебя зовет. Ступай.
– Да, мама, иду, – смущенно откликнулся подросток и, торопливо надев рубашку, чуть не бегом припустил к фургону.
С младенцем на руках Ма выглядела весьма внушительно. Ее взор был устремлен на Присциллу, которая лихорадочно приводила в порядок свою одежду.
Удостоверившись, что Бубба ее не слышит, Ма схватила распутницу за волосы и рывком поставила на ноги.
– Мой сын – приличный парень, и я хочу, чтобы он таким и оставался. Тебе понятно, паршивка?
– Отпустите меня, – взмолилась Присцилла, тщетно пытаясь высвободиться из цепких объятий миссис Лэнгстон.
– Ты дрянная девчонка. Я поняла это сразу, как только тебя увидела. Не смей крутиться возле Буббы!
– Но он…
– Он взрослеет и становится мужчиной, и я не допущу, чтобы он попал в беду из-за такой дряни, как ты.
– Как вы смеете! Я все расскажу матери.
– Только попробуй, и твои забавы со Скаутом живо прекратятся.
Присцилла обмерла, услышав эти слова, а Ма торжествующе продолжила:
– В следующий раз, когда тебе приспичит, найди кого-нибудь другого, а моих мужчин оставь в покое.
Доставив младенца в фургон Коулмена, достойная матрона вернулась в родные пенаты. Она ни словом не упрекнула сына, но тот догадался, что именно думает мать о его поведении. Вспыхнув до корней волос, Бубба пролепетал:
– Помочь тебе с ужином, Ма?
Глава 10
– Ну как же, припоминаю, – кивнул паромщик и протянул собеседнику кисет. – Сдается мне, это было недели две-три назад.
Мужчина отправил за щеку солидную порцию табака, а вторую припрятал под рубашку про запас. Паромщик тут же убрал кисет. При нынешних ценах он и так проявил невиданную щедрость.
– Так вы говорите – недели две-три назад? – уточнил мужчина.
– Ну да. Я их запомнил потому, что они несколько дней простояли лагерем на берегу – ждали, пока дождь прекратится и можно будет переправиться.
– А девушки, которая меня интересует, среди них не было?
Паромщик выплюнул жвачку.
– Вроде бы была. С волосами, как грива, и с ребенком. Грудным.
– С грудным?
– Совсем крошка. Месяц, не больше.
Мужчина злорадно ухмыльнулся и устремил взгляд на арканзасский берег.
– Точно, она!
Паромщик тоже осклабился:
– Такую красотку не скоро забудешь! Только зачем она вам с ребенком-то?
Его собеседник смачно плюнул.
– Да ведь эта сука чуть меня не угробила!
За время непродолжительной беседы паромщик успел прийти к выводу, что перед ним редкостный негодяй, к тому же донельзя уродливый. Шрам, пересекавший лоб и уходивший под волосы, не прибавлял ему красоты.
– Она мне заплатит за это! – пробормотал мужчина со шрамом.
Сняв шляпу, паромщик вытер пот рукавом.
– На вашем месте я бы поостерегся. Она не одна. С ней мужчина…
– Мужчина?
Физиономия незнакомца исказилась такой злобой, что паромщик инстинктивно отпрянул. Он не собирался ни с кем ссориться, тем более с человеком, который, судя по всему, способен убить любого просто ради удовольствия.
– Ну да, мужчина. Наверное, муж.
– Она не замужем.
– Ну, едет она с мужчиной и с ребенком, вот я и подумал, что они одна семья. А запомнил я ее потому, что посреди реки она вдруг чего-то испугалась и как безумная бросилась в фургон. Такая поднялась суматоха! Ну а тот мужчина полез за ней – должно быть, хотел успокоить.
Колючие черные глаза, как буравчики, сверлили противоположный берег. Паромщик снова сплюнул, радуясь, что незнакомец явился не по его душу. Однако отнять женщину у того рослого усача тоже будет непросто.
– Парень здоровый, а глаза так и шныряют. Такой ничего не упустит! Как молния, выхватил из кобуры «кольт», когда решил, что с его леди что-то стряслось. Вообще темная личность. Сам-то по большей части помалкивает, но все примечает. Я бы не стал с ним связываться.
Незнакомец со шрамом ловил каждое слово, хотя не сводил глаз с реки.
– И с лошадьми умеет обращаться. Один звук, один взмах рукой, и они как миленькие идут, куда ему надо. Просто чудо, как кони слушаются его! Правда, вожжи он отдал пареньку, когда кинулся за своей женщиной. В жизни не видел, чтобы кто-нибудь так испугался реки!
Ухмылка незнакомца стала дьявольской.
– Испугалась реки, говорите? – Он хохотнул, и от этого скрипучего звука у паромщика по спине побежали мурашки. – Но только она не его женщина, а моя.
– Сдается, вам будет нелегко убедить в этом его. Будь я на вашем месте, я бы скорее уступил красотку, чем полез в драку с этим парнем.
– Ну, вы пока не на моем месте, верно?
Паромщик невольно вздрогнул – уж больно зловеще это прозвучало.
– Когда будете переправляться? – нервно осведомился он.
– Завтра. Мне еще надо кое-что прикупить. – Незнакомец, уже собираясь уйти, вдруг остановился. – Не знаете, куда они направились?
– Слыхал, что в Техас.
Мужчина кивнул, снова мельком взглянул на западный берег и, насвистывая, двинулся в Мемфис.
– Доброе утро, миссис Коулмен. – С фургоном молодоженов, где сегодня за возницу была Лидия, поравнялся Уинстон Хилл. Он невольно залюбовался изящной фигурой девушки и ее прелестным личиком. Казалось, она даже не подозревает, до чего хороша в эту минуту.
– Доброе утро, мистер Хилл.
– Когда вы будете называть меня просто Уинстон?
– Не раньше, чем вы станете называть меня Лидией.
– Думаете, вашему мужу это понравится?
Лидия вздохнула, приподняв узкие плечики. Ее мужу редко что нравится. Еще один проступок, реальный или воображаемый, вряд ли что-нибудь изменит. И вообще ей надоело постоянно ему угождать.
– Достаточно того, что я вам позволяю. Росс тут ни при чем. – Она одарила молодого человека ослепительной улыбкой. От этого бессознательного и невинного кокетства сердце Уинстона забилось сильнее.
Придерживая коня одной рукой, он опустил другую в седельную сумку.
– А я вам кое-что принес.
– Мне? – удивилась польщенная девушка.
– Помнится, вчера вечером, проходя мимо меня с Ли, вы заинтересовались книгой, которую я читал. Вы еще остановились отведать яблочного пирога Мозеса…
– Только потому, что боялась обидеть его, не сделав этого.
Уинстон рассмеялся:
– Наверняка так и было бы.
От этой встречи у Лидии остались не самые приятные воспоминания. Как назло, через несколько минут появился Росс и чуть не силком потащил жену домой. Он проделал это молча, хотя Лидия предпочла бы, чтобы он накричал на нее, а не исходил злобой, как закипающий чайник – паром.
Голос Хилла оторвал ее от размышлений.
– Я понял, что книга заинтересовала вас. Вот она. Можете держать ее сколько угодно.
Лидия вспыхнула, охваченная смущением и благодарностью.
– Большое спасибо, мистер Хилл… Уинстон, – поправилась она. – К сожалению, я… не умею читать.
Молодой человек молчал, раздосадованный своей оплошностью. Как он сам об этом не подумал! Но вчера Лидия смотрела на книгу с таким любопытством, что Хилл решил – читать она умеет, только времени не хватает, да и книг маловато. А что девушка неграмотна, ему и в голову не пришло.
– Ради бога, простите, Лидия! Я не хотел вас задеть. У меня и сомнений не было, что вы знаете грамоту.
– Когда-то знала. Мама меня научила. А потом умер отец… – Голос девушки сорвался. – С тех пор мы этим не занимались. И в школу я не вернулась. Кое-какие буквы помню, но вот читать… Я давно не держала книгу в руках.
Уинстон оживился и хотел уже что-то сказать, но тут закашлялся и поднес к губам безукоризненно белый носовой платок. Потом сказал:
– Уверен, вы помните больше, чем вам кажется. Пожалуйста, возьмите эту книгу! Прочтите сколько сможете, а если возникнут трудности, я охотно вам помогу.
– Мне неловко затруднять вас…
– О чем вы говорите? Я буду счастлив. – Хилл ухватился бы за любой предлог, только бы лишний раз побыть с Лидией. Влюбившись в чужую жену, молодой человек жестоко страдал, поскольку это противоречило кодексу чести, усвоенному им с детства. Но даже не будь этой причины, оставалась бы другая. Не удостоверившись, что в сухом, теплом климате здоровье его идет на поправку, он не посмел бы связать судьбу ни с одной женщиной. Однако хотя и больной, Уинстон Хилл был мужчиной, причем молодым, поэтому не мог совладать со своими чувствами. Любоваться Лидией, наслаждаться простодушной беседой с ней, отдаваться во власть этих невинных чар с недавних пор стало для него истинным удовольствием.
– Боюсь, Ли не оставит мне времени для чтения. Кроме того, у меня есть обязанности перед мужем.
Неверно истолковав слова об обязанностях, Уинстон залился краской.
– Конечно. Я ни в коем случае не хотел бы нарушать ваш распорядок дня. Прежде всего вы мать… и жена… И все же, если у вас выдастся свободная минута, убежден – чтение доставит вам подлинное удовольствие.
Лидия с тоской взглянула на книгу. Ей вдруг вспомнилась уютная комната, где по вечерам, сидя в кресле, читал отец. Сплошь заставленная книгами, пропахшая отцовским табаком, запахом чернил, кожаных переплетов и старой бумаги, эта комната казалась девочке необыкновенной. Сколько лет прошло, а она все еще помнила ее!..
– Очень признательна вам, Уинстон. Надеюсь, у меня получится, надо только взяться. Я не хотела бы всю жизнь оставаться невежественной дурочкой.
– Я вовсе не считаю вас невежественной, – деликатно возразил молодой человек.
В этот момент к ним подлетел Росс верхом на Счастливчике. По-видимому, конь и хозяин обладали схожим темпераментом, во всяком случае, удержать животное на месте Коулмену было непросто.
– Доброе утро, Росс. Подстрелили кроликов? Поздравляю. – Уинстон, дружелюбно улыбнувшись, слегка отодвинулся от неистового скакуна.
– Уинстон принес нам книгу, – поспешно объяснила Лидия, почему-то решив, что Росс согласится взять подношение, предназначенное им обоим.
– Ну да, – не моргнув глазом подтвердил Хилл. – У меня целый ящик книг. Негоже им валяться без дела.
– Большое спасибо, Хилл, – кивнул Росс.
– Не возьмете ли как-нибудь меня с собой поохотиться? Я вообще-то неплохой стрелок, – по-мальчишески похвастался Уинстон. – Мы с отцом частенько ходили на охоту. Еще до войны.
– Конечно. – Росс всей душой желал ненавидеть этого человека, но Хилл ни разу не сделал ничего, что могло бы вызвать к нему такое чувство. К тому же молодой человек был в восторге от Ли, и это смягчало Росса. – Обычно я выезжаю утром, когда фургоны трогаются в путь.
– Дайте мне знать. Я с удовольствием присоединюсь к вам. И спасибо за то, что помогли Мозесу с упряжью. Я-то всегда знал, что лошади у меня хорошие, но пока вы не научили Мозеса, как держать их в узде, они доставляли ему массу хлопот.
– Не стоит, – пожал плечами Росс. Взглянув на Лидию, он пожалел, что делал особый упор на осанку, когда учил ее править. Она отлично усвоила урок и теперь сидела, гордо выпрямившись, отчего платье туго натянулось у нее на груди. Такое зрелище наверняка не оставляло равнодушным ни одного проезжавшего мимо мужчину, в том числе и надоевшего ему Хилла.
– Я повешу кроликов сзади, а во время остановки разделаю.
Лидия не верила своим ушам. Обычно разделывать дичь приходилось ей, хотя Коулмен прекрасно знал, что от этого занятия жену тошнит.
– Спасибо, Росс, – тихо сказала она. Их взгляды встретились, но уже в следующую минуту Коулмен, пришпорив Счастливчика, направился к задку фургона.
– Всего хорошего, Лидия. – Хилл, по обыкновению, коснулся полей шляпы.
– И вам того же, Уинстон. Еще раз спасибо за книгу, – рассеянно отозвалась девушка, размышляя о странном поведении Росса. Казалось, она уже неплохо изучила его, но время от времени его поступки ставили Лидию в тупик и заставляли думать, что она совсем не знает мужа.
Уже две недели Росс учил жену править. Вначале дело не слишком ладилось, но постепенно Лидия преодолела страх и неуверенность. Следуя отрывистым инструкциям Коулмена, она мало-помалу овладела этим искусством.
В первый день, взбешенный непонятливостью жены, Росс ругал ее на чем свет стоит, а вечером куда-то исчез – как потом выяснилось, поехал в соседний город.
Вернулся он затемно, когда весь лагерь уже погрузился в сон. Лидия прикрутила лампу и легла, но ей не спалось. Вдруг она услышала шаги. Откинув полог, в фургон влез Росс и швырнул ей на постель какой-то пакет.
– Завтра надень это, не то раздерешь руки в кровь, – бросил он и начал раздеваться.
Развернув бумагу, Лидия увидела дамские перчатки из мягкой кожи. По правде говоря, за день ее ладони уже покрылись волдырями и ссадинами, но она считала, что Росс не заметил этого. Слезы благодарности выступили у нее на глазах.
– Спасибо.
– Не за что. – Он погасил лампу и нырнул под одеяло.
– Значит, вы все-таки будете меня учить, несмотря на сегодняшнюю неудачу?
– Хуже, чем сегодня, уже некуда. Завтра наверняка будет лучше.
И хотя эти слова прозвучали не очень-то любезно, в них все же не было обычного раздражения. На следующее утро Лидия забралась на козлы уже в перчатках. Они ей очень нравились – не только потому, что приятно облегали руки, но и потому, что их купил Росс.
Отношения между молодоженами понемногу налаживались. Днем они виделись мало, а вечерами весело болтали и смеялись, как обычная семейная пара. Но потом неизменно случалось что-то, отчего Росс недовольно морщился, а между его бровями залегала глубокая складка.
Как-то вечером Скаут предупредил переселенцев, что на следующий день им предстоит преодолеть глубокую расселину.
– Один склон у нее крутой, поэтому не спешите, иначе колеса увязнут в песке. А второй – пологий. Подняться по нему не составит труда.
Несмотря на это предостережение, один из возниц пустил своих лошадей вскачь, и вскоре два фургона столкнулись. Началась суматоха. Кони испуганно ржали и не хотели слушаться. По обыкновению, позвали на помощь Росса.
Он не вернулся, когда настала очередь Лидии пересекать расселину. Доехав до края, она с опаской глянула вниз. От высоты у нее закружилась голова. Боясь, что спутники будут недовольны, если она задержит их, Лидия прищелкнула языком и хлестнула коней.
Читать бесплатно другие книги:
