Гарри Поттер и узник Азкабана Роулинг Джоан Кэтлин
— Нет, мне… я хочу быть с ним… не хочу, чтоб он один… В хижине эхом отдались звуки шагов.
— Конькур, шевелись же! — зашипел Гарри. Он ещё сильнее потянул за верёвку, обвязанную вокруг шеи гиппогрифа. Конькур неохотно зашагал, раздражённо шурша крыльями. Они всё ещё были футах в десяти от леса, их было отлично видно от задней двери в хижину.
— Одну минуту, Макнейр, — произнёс голос Думбльдора. — Вы тоже должны подписаться. Шаги замерли. Гарри дёрнул за верёвку. Конькур грозно щёлкнул клювом и пошёл быстрее. Из-за дерева высовывалось белое лицо Гермионы.
— Гарри, скорее! — одними губами воскликнула она.
До Гарри всё ещё доносился голос Думбльдора. Он опять дёрнул за верёвку. Конькур в озлоблении перёшел на рысь. Они добрались до опушки…
— Скорее! Скорее! — простонала Гермиона, выскочила из-за дерева и тоже стала изо всех сил тянуть за верёвку, понукая Конькура двигаться быстрее. Гарри оглянулся через плечо; их уже не было видно; и им не был виден задний двор Огрида.
— Стоп! — шёпотом приказал он. — Они могут нас услышать… Задняя дверь хижины с грохом распахнулась настежь. Гарри, Гермиона и Конькур стояли очень тихо; казалось, даже гиппогриф внимательно прислушивается. Тишина… а затем…
— Где оно? — продребезжал старческий голос. — Где животное?
— Он был привязан здесь! — зверски крикнул палач. — Я сам видел! Прямо здесь!
— Как странно, — проговорил Думбльдор. В его голосе сквозило изумление.
— Конька! — сипло позвал Огрид. Прозвучал свист и удар лезвия. Палач, видимо, от ярости, всадил топор в изгородь. А затем раздался вой; и на этот раз ребятам сквозь рыдания были слышны слова:
— Убёг! Убёг! Святое небо, храни его маленький клювик! Выпутался и убёг! Ай да Конька, ай да молодец!
Конькур натянул верёвку, он рвался к Огриду. Гарри и Гермиона вцепились изо всех сил, врывшись ногами в землю, чтобы не пустить его.
— Кто-то отвязал его! — громыхал голос палача. — Надо обыскать территорию и лес тоже…
— Макнейр, если Конькура и в самом деле украли, неужели вы думаете, что вор увёл его по земле? — Думбльдор всё ещё не пришёл в себя от удивления. — Тогда уж обыщите небеса, если сумеете, конечно… Огрид, я бы не отказался от чая. Или даже от бренди. Большой стакан, пожалуйста.
— Ко… ко… конечно, профессор, — Огрид, похоже, совсем обессилел от счастья.
— Входите, входите… Гарри с Гермионой вслушивались очень внимательно. До них донеслись звуки шагов, тихая ругань палача, хлопок двери, а затем — тишина.
— И что теперь? — шепотом спросил Гарри, оглядываясь по сторонам.
— Придётся тут прятаться, — ответила Гермиона, потрясённая до глубины души. — Надо подождать, пока они не уйдут обратно в замок. А потом подождём безопасного момента, чтобы подлететь к окну Сириуса. Он там будет не раньше, чем через пару часов… Всё это будет ужасно трудно!.. Она нервно глянула через плечо в глубину леса. Солнце садилось.
— Надо передвинуться, — Гарри напряжённо думал. — Надо, чтобы было видно Дракучую иву, а то мы не сможем следить за происходящим.
— Верно, — согласилась Гермиона, перехватывая верёвку покрепче, — но в то же время нельзя, чтобы нас увидели, не забывай об этом, Гарри…
Они пошли по опушке леса. Тьма сгущалась. Наконец, ребята встали за небольшой группой деревьев, сквозь которые можно было различить очертания Дракучей ивы.
— Вон Рон! — вдруг воскликнул Гарри. Чёрная фигурка со всех ног неслась по лугу, и её крики далеко разносились в неподвижном ночном воздухе.
— Отстань от него — пошёл прочь — Струпик, иди ко мне… И тогда стало видно, как из ниоткуда материализовались ещё две фигуры. Гарри наблюдал за самим собой и Гермионой, гнавшимися за Роном. Потом Рон нырнул на землю.
— Попался! Пошёл отсюда, мерзкий кот!..
— А вот и Сириус, — сказал Гарри. Из-под Дракучей ивы вырос силуэт гигантской собаки. Они видели, как пёс повалил Гарри, схватил Рона…
— Отсюда ещё страшнее, да? — заметил Гарри, глядя, как пёс утаскивает Рона под дерево. — Ой! Как она меня шибанула! — и тебя тоже — как странно… Дракучая ива скрипела и хлестала нижними ветвями; ребята видели самих себя, мечущихся из стороны в сторону, старающихся пробраться к стволу. Затем ива замерла в неподвижности.
— Это Косолапсус нажал на узел, — пояснила Гермиона.
— Так, мы забираемся внутрь, — пробормотал в ответ Гарри. — Всё, мы ушли. В тот самый миг, как они скрылись из виду, дерево снова зашевелилось. Спустя пару секунд неподалёку раздались шаги. Думбльдор, Макнейр, Фудж и старикашка шли назад в замок.
— Сразу же, как мы вошли в тоннель! — тихонько воскликнула Гермиона. — Если бы Думбльдор пошёл с нами…
— Макнейр с Фуджем тоже бы пошли, — горько отозвался Гарри. — Клянусь чем угодно, Фудж приказал бы Макнейру убить Сириуса на месте… Они проследили, как четыре человека взошли по ступенькам и скрылись в дверях. Несколько минут вокруг было пусто. Затем…
— Люпин идёт! — объявил Гарри.
Показался ещё один человек. Он сбежал по ступеням и бросился к Дракучей иве. Гарри посмотрел на небо. Облака полностью закрывали луну. Они проследили, как Люпин хватает с земли палку и тычет ею в узел на стволе. Дерево прекратило размахивать ветками, и Люпин тоже скрылся в дупле между корнями.
— Что бы ему взять плащ, — бросил Гарри, — вон же он лежит… Он повернулся к Гермионе. — Если сейчас быстренько его забрать, Злей не сможет пробраться в Шалман и…
— Гарри, нельзя, чтобы нас видели!
— Как ты можешь это выносить? — яростно спросил Гарри у Гермионы. — Стоять тут и спокойно смотреть? — он поколебался. — Я пойду за плащом!
— Гарри, нельзя! Гермиона едва успела схватить Гарри сзади за робу. Именно в этот момент зазвучала громкая песня. Огрид, направлявшийся в замок и слегка покачивавшийся на ходу, распевал во всю глотку. В руке у него была большая бутылка.
— Видишь? — зашептала Гермиона. — Видишь, что могло бы случиться? Нельзя, чтобы нас увидели! Конькур, стой! Гиппогриф отчаянно рвался к Огриду; Гарри ухватился за верёвку, не пуская его.
Они проводили глазами Огрида, на нетвёрдых ногах взобравшегося по ступенькам. Он скрылся в замке. Конькур перестал рваться и грустно повесил голову. Не прошло и двух минут, как двери замка вновь распахнулись, оттуда вылетел Злей и ринулся к иве. Гарри сжал кулаки — Злей резко затормозил у дерева и принялся оглядываться по сторонам. Он схватил плащ и поднёс его к глазам.
— Убери свои грязные лапы, — тихо зарычал Гарри.
— Шшш!
Злей схватил ту же палку, которой воспользовался Люпин, ткнул в узел, надел плащ и исчез.
— Вот так, — спокойно подытожила Гермиона. — Теперь мы все там… осталось только подождать, пока мы выйдем обратно… Она надёжно привязала конец верёвки к ближайшему дереву и села на сухую землю, обхватив руками колени.
— Гарри, есть кое-что, чего я не понимаю… Почему дементоры не смогли взять Сириуса? Я помню только, как они надвигаются… а потом, наверное, я потеряла сознание… их было так много…
Гарри сел рядом с ней. Он рассказал то, что видел; как, когда ближайший дементор приблизил свой рот к его рту, что-то большое и серебряное галопом проскакало по озеру и заставило дементоров отступить. К моменту окончания Гарриного рассказа Гермиона сидела с полуоткрытым ртом.
— Но что это было?
— Раз оно заставило дементоров отступить, это могло быть только одно… точнее, один, — проговорил Гарри. — Настоящий Заступник. Сильный.
— Но кто его создал? Гарри промолчал. Он вспоминал того, кого видел на другом берегу озера. Тогда он подумал, что это… Но как это возможно?
— Ты помнишь, как он выглядел? — с жаром допрашивала Гермиона. — Это был кто-то из учителей?
— Нет, — покачал головой Гарри, — это не был учитель.
— Но ведь это должен был быть по-настоящему сильный колдун, раз он сумел отогнать всех этих дементоров… Если Заступник сиял так ярко, разве он не осветил того человека? Ты не увидел?…
— Увидел, — задумчиво произнёс Гарри. — Только… может быть, мне показалось… я же был не в себе… сразу после этого я потерял сознание…
— Кто, как ты думаешь, это был?
— Я думаю… — Гарри сглотнул, зная, какими нелепыми покажутся его слова, — я думаю, это был мой папа.
Гарри поднял глаза на Гермиону и увидел, что теперь её рот открыт полностью. Она смотрела на него со смешанным выражением беспокойства и жалости.
— Гарри, твой папа… умер, — тихо пробормотала она.
— Я знаю, — быстро отозвался Гарри.
— Думаешь, ты видел привидение?
— Не знаю… нет… он был… непрозрачный…
— Но тогда…
— Может, это было просто видение, — предположил Гарри, — но… насколько я мог разглядеть, это был он… у меня есть его фотографии… Гермиона продолжала смотреть так, словно опасалась за его рассудок.
— Я понимаю, что это звучит странно, — ровным голосом добавил Гарри.
Он обернулся и взглянул на Конькура, который рыл клювом землю и искал червяков. Но Гарри смотрел сквозь Конькура. Он думал об отце и о трёх его старейших друзьях… Луни, Червехвост, Мягколап и Рогалис… Неужели все четверо были сегодня на территории школы? Сегодня вечером объявился Червехвост, которого все считали погибшим… Вдруг и с его отцом случилось нечто подобное? Неужели там, за озером, было только видение? Человек стоял слишком далеко, его невозможно было увидеть отчётливо… И тем не менее, какое-то мгновение, пока Гарри не потерял сознание, у него не было сомнений…
Легчайший ветерок пошевелил листву над головой. Луна то выплывала из-за облаков, то снова скрывалась. Гермиона сидела, повернувшись лицом к иве и ждала. Прошло больше часа. Наконец…
— Вот и мы! — прошептала Гермиона.
Они с Гарри вскочили на ноги. Конькур поднял голову. Из дупла неуклюже выбрались Люпин, Рон и Петтигрю. Затем вышла Гермиона… Потом по-дурацки выплыл Злей, находившийся без сознания. Следом выбрались Гарри и Блэк. Все направились к замку. Сердце Гарри бешено забилось. Он посмотрел на небо и приготовился: сейчас луна должна показаться из-за облака…
— Гарри, — неслышно предупредила Гермиона, так, как будто могла читать его мысли: — нам надо оставаться на месте. Нас не должны увидеть. Мы ничего не можем сделать…
— Значит, мы опять позволим Петтигрю сбежать… — тихо сказал Гарри.
— А ты собираешься в темноте ловить крысу? — огрызнулась Гермиона. — Мы ничего не можем поделать! Мы вернулись назад во времени, чтобы помочь Сириусу; больше нам ничего нельзя делать!
— Хорошо! Луна выскользнула из-за облака. Маленькие фигурки остановились. Возникло какое-то движение…
— Это Люпин, — шепнула Гермиона, — он превращается…
— Гермиона! — вдруг воскликнул Гарри. — Бежим!
— Мы не должны вмешиваться, я же тебе говорю…
— Да не вмешиваться! Люпин побежит в лес, прямо на нас! Гермиона охнула.
— Скорей! — застонала она, бросаясь отвязывать Конькура. — Скорей! Куда же нам бежать? Где спрятаться? Дементоры вот-вот будут здесь…
— Давай к Огриду! — решил Гарри. — Там сейчас никого нет — побежали! И они побежали — так быстро, как только могли. Конькур трусил за ними. Сзади доносился вой оборотня… Вот и хижина. Гарри подскочил к двери и рывком распахнул её. Гермиона и Конькур влетели внутрь; Гарри запрыгнул следом и запер дверь. Немецкий дог Клык громко залаял.
— Шшш, Клык, это мы! — Гермиона подбежала к собаке и почесала ей за ушами, чтобы успокоить. — Чуть не попались! — обратилась она к Гарри.
— Да уж… Гарри посмотрел в окно. Изнутри было гораздо труднее понять, что происходит снаружи. Конькур был счастлив снова оказаться дома. Он лёг перед камином, довольно сложил крылья и приготовился вздремнуть.
— Знаешь, я лучше выйду на улицу, — неуверенно заговорил Гарри. — Отсюда не видно, что там творится, мы не будем знать, пора или нет… Гермиона посмотрела на него с подозрением.
— Я не буду вмешиваться, — спешно пообещал Гарри. — Просто, если мы не будем знать, что там происходит, то как мы поймём, что пора лететь за Сириусом?
— Да… Ты прав… Ну, тогда я подожду здесь, с Конькуром… Только, Гарри… будь осторожен — всё-таки оборотень… и дементоры…
Гарри вышел во двор и обогнул хижину. Он услышал, как вдалеке заскулила собака. Значит, дементоры уже окружают Сириуса… Сейчас они с Гермионой побегут к нему… Гарри поглядел на озеро. Сердце отбивало барабанную дробь в груди… Тот, кто послал Заступника, появится с минуты на минуту… Какую-то долю секунды он стоял в нерешительности перед дверью в хижину. Вас не должны видеть. Но он и не хотел, чтобы его видели. Он сам хотел увидеть… Он должен знать… Появились дементоры. Они возникали из темноты, отовсюду, скользили вдоль озера… Они удалялись от Гарри, двигались к противоположному берегу… Ему даже не понадобиться приближаться к ним… Гарри побежал. В голове не было других мыслей, кроме мысли об отце… Если это был он… если это и вправду он… он должен знать, должен выяснить… Он подбегал всё ближе и ближе к озеру, но пока никого не было видно. На другом берегу вспыхивали бледные серебряные искры — его собственные попытки создать Заступника… У самого края воды рос куст. Гарри прыгнул за него и, сквозь листву, стал внимательно оглядываться по сторонам. Серебряные вспышки внезапно прекратились. Он задрожал от испуга и возбуждения — сейчас, в любой момент…
— Давай же! — бормотал он, озираясь. — Где же ты? Папа, давай!.. Однако, никто не появлялся. Гарри поднял голову и посмотрел на другой берег, на кольцо дементоров. Один из них уже снимал капюшон. Спасителю пора быть здесь — но почему-то на этот раз никого не было… И тут до него наконец дошло — он всё понял. Он видел не отца — он видел самого себя… Гарри молниеносно вылетел из-за куста и достал палочку.
— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — заорал он.
И тогда из кончика волшебной палочки с силой вырвалось — нет, не бесформенное туманное облачко, а ослепительно сияющее серебряное животное. Гарри прищурился, пытаясь понять, кто это. Похоже на коня. Он бесшумным галопом поскакал прочь от Гарри по чёрной поверхности озера. Гарри увидел, как конь наклоняет голову и наступает на червями кишащих дементоров… Конь принялся скакать кругами, защищая лежащие на земле неподвижные тела. Дементоры стали отступать, рассеиваться, исчезать в темноте… И вот их уже нет. Заступник повернулся. Он лёгким галопом бежал обратно к Гарри по гладкой воде. Это был не конь. И не единорог. Это был олень. Его тело сияло так же ярко, как луна на небесах… он возвращался к Гарри. Олень остановился на берегу. Его копыта не оставляли на влажной земле ни малейшего следа. Он смотрел на Гарри огромными серебряными глазами. Очень медленно, он склонил свою рогатую голову. И тогда Гарри понял…
— Рогалис, — прошептал он.
Но, когда он потянулся трясущимися пальцами к прекрасному созданию, оно исчезло.
Гарри остался стоять, протягивая руки. Затем его сердце пропустило удар — он услышал позади себя стук копыт. Он стремительно обернулся — и увидел Гермиону. Она мчалась к нему, таща за собой Конькура.
— Что ты наделал? — гневно выкрикивала она. — Ты же собирался только следить!
— Я всего-навсего спас нам всем жизнь… — ответил Гарри. — Иди сюда — сюда, за куст — я объясню. И снова Гермиона выслушала его рассказ с разинутым ртом.
— Тебя кто-нибудь видел?
— Да! Ты что, не слушаешь? Я видел сам себя, но подумал, что я — это папа! Так что всё в порядке!
— Гарри, я не могу поверить… Ты создал Заступника, который отогнал всех этих дементоров! Это же высшая магия!..
— Понимаешь, на этот раз я был уверен, что смогу, — объяснил Гарри, — потому что однажды уже сделал это… В том, что я говорю, есть хоть какой-то смысл?
— Не знаю… Гарри, посмотри на Злея! Сквозь куст они всмотрелись в противоположный берег. Злей пришёл в себя. Он наколдовал носилки и погрузил на них безжизненные тела Гарри, Гермионы и Блэка. Четвёртые носилки, на которых, вне всякого сомнения, лежал Рон, уже плавали сбоку. Затем, выставив перед собой палочку, Злей погнал носилки в замок.
— Ну что, почти пора, — напряжённо сказала Гермиона, посмотрев на часы. — У нас примерно сорок пять минут до того, как Думбльдор запрёт дверь. Нужно спасти Сириуса и пробраться назад в палату, пока никто не понял, что нас нет…
Они ждали, наблюдая за отражением облаков, бегущим по озёрной глади. Соседний куст шелестел на ветру. Конькур соскучился и снова искал червяков.
— Как ты думаешь, он уже там? — Гарри сверился с часами. Глядя на замок, он стал отсчитывать окна вправо от Западной башни.
— Смотри! — шепнула Гермиона. — Кто-то вышел из замка! Гарри уставился в темноту. По двору, направляясь к входным воротам, торопливой походкой шёл человек. Что-то блеснуло у него на поясе.
— Макнейр! — воскликнул Гарри. — Палач! Он идёт за дементорами! Пора, Гермиона… Гермиона положила руки на спину Конькуру. Гарри помог ей вскарабкаться, потом поставил ногу на нижнюю ветку куста и сел перед ней. Он перекинул верёвку вокруг шеи гиппогрифа и привязал к ошейнику с другой стороны, соорудив таким образом уздечку.
— Готова? — шёпотом спросил он Гермиону. — Держись за меня… Каблуками он пришпорил Конькура.
Конькур взмыл в чёрное небо. Почувствовав, как под ним мощно раскрылись огромные крылья, Гарри обхватил бока гиппогрифа коленями. Гермиона крепко держала Гарри за талию; было слышно, как она бормочет: «О, нет — мне это не нравится — мне это совсем не нравится»… Гарри погонял Конькура. Они гладко скользили вверх вдоль стен замка…. Гарри сильно потянул за уздечку с левой стороны, и Конькур повернул. Гарри пытался считать окна, быстро проносившиеся мимо…
— Вот оно! — крикнул он, изо всех сил натянув поводья. Конькур замер, если не считать того, что он постоянно подпрыгивал вверх-вниз на несколько футов — чтобы оставаться в воздухе, гиппогриф должен был то и дело взмахивать огромными крыльями.
— Он там! — на взлёте вверх Гарри заметил в окне Сириуса. Он потянулся и, когда Конькур опустил крылья, громко постучал в стекло. Блэк поднял глаза. У него отвалилась челюсть. Он вскочил со стула, подбежал к окну и попытался открыть его, но окно было закрыто.
— Отойди! — крикнула Гермиона и вытащила палочку, не переставая держаться за робу Гарри левой рукой.
— Алоомора! Окно открылось.
— Как?… Как?… — ослабевшим голосом вопрошал Блэк, таращась на гиппогрифа.
— Забирайся — времени мало, — Гарри крепко вцепился в гладкую шею Конькура, пытаясь удержать его на месте. — Тебе надо выбираться оттуда — дементоры на подходе — Макнейр пошёл за ними. Блэк взялся двумя руками за оконную раму и с силой протолкнул вперёд голову и плечи. Хорошо, что он был такой худой. Буквально за пару секунд он сумел перекинуть ногу на спину Конькуру и перелезть на гиппогрифа позади Гермионы.
— Давай, Конькур, вверх! — приказал Гарри, тряхнув верёвкой. — Вверх на башню — давай! Один мощный взмах крыльев — и они взмыли к вершине Западной башни. Конькур с шумом приземлился на зубчатую стену, и Гарри с Гермионой сразу же соскочили с него.
— Сириус, тебе лучше поторопиться, — выговорил запыхавшийся Гарри. — Они вот-вот войдут в кабинет Флитвика и увидят, что тебя нет. Конькур рыл землю и мотал остроклювой головой.
— А что с тем мальчиком? С Роном? — хрипло спросил Сириус.
— С ним всё будет в порядке. Он пока без сознания, но мадам Помфри говорит, что вылечит его. Быстрее же — лети… Но Блэк продолжал смотреть на Гарри.
— Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить…
— ЛЕТИ! — хором закричали Гарри и Гермиона. Блэк развернул Конькура головой в открытое небо.
— Мы ещё увидимся, — сказал он. — Ты… настоящий сын своего отца, Гарри…
Он пришпорил бока Конькура. Гарри с Гермионой отпрыгнули в сторону от гигантских раскрывающихся крыльев…. Конькур взлетел… Гарри провожал его взглядом. Гиппогриф и его седок становились всё меньше и меньше… Луна закрыла облако… Они исчезли из виду.
Глава 22. Снова совиная почта
— Гарри! Гермиона тянула его за рукав, глядя на часы: — У нас ровно десять минут на то, чтобы пробраться в палату и чтобы никто нас не увидел — раньше, чем Думбльдор запрёт дверь…
— Да-да, — сказал Гарри, неохотно отводя взгляд от неба, — пошли…
Ребята проскользнули в дверцу и стали спускаться по узкой винтовой лестнице, пробитой в стене башни. Оказавшись внизу, они вдруг услышали голоса, распластались по стенке и прислушались. Голоса принадлежали Фуджу и Злею. Они быстро шли по ближайшему коридору.
— … надеюсь, Думбльдор не станет чинить препятствий, — говорил Злей, — Поцелуй будет запечатлён незамедлительно?
— Сразу, как только Макнейр приведёт дементоров. Вообще, вся эта история с Блэком в высшей степени загадочная. Не могу вам передать, до чего мне хочется сообщить в «Прорицательскую», что мы наконец-то взяли его… Осмелюсь предположить, Злей, они захотят взять у вас интервью… И, когда малыш Гарри придёт в себя, он, видимо, тоже захочет в подробностях рассказать репортёрам о том, как вам удалось спасти его… Гарри сжал зубы. Промелькнуло довольное, ухмыляющееся лицо Злея — они с Фуджем прошли мимо того места, где прятались Гарри с Гермионой. Ребята для верности подождали пару минут и помчались в противоположном направлении. Вниз по лестнице, потом ещё по одной лестнице, потом ещё по одному коридору — а потом послышалось гадкое хихикание.
— Дрюзг! — пробормотал Гарри, хватая Гермиону за запястье. — Быстро отсюда! Они метнулись влево, в пустой кабинет, и как раз вовремя. Дрюзг проскакал мимо по воздуху, пребывая в прекраснейшем расположении духа и радостно хохоча.
— Какой же он ужасный, — шёпотом сказала Гермиона, стоя с прижатым к двери ухом.
— Уверена, он такой довольный потому, что дементоры должны вот-вот прикончить Сириуса… — Она сверилась с часами. — Гарри, осталось три минуты! Они подождали, пока торжествующий голос Дрюзга замер в отдалении, затем осторожно выскользнули из комнаты и снова побежали.
— Гермиона — а что будет — если мы не попадём в палату — до того, как Думбльдор закроет дверь? — задыхаясь на бегу, спросил Гарри.
— Не хочу даже думать об этом! — простонала Гермиона, опять поглядев на часы. — Одна минута! Они влетели в коридор, ведущий в больничное отделение.
— Так — я слышу голос Думбльдора, — сдавленным от напряжения голосом произнесла Гермиона. — Пошли, Гарри! Они начали красться по коридору. Дверь отворилась. Появилась спина Думбльдора.
— Я собираюсь запереть дверь, — раздался его голос, — сейчас без пяти минут полночь. Мисс Грэнжер, достаточно трёх оборотов. Удачи. Думбльдор, пятясь, вышел из палаты, прикрыл дверь и вытащил волшебную палочку, собираясь магическим образом запереть её. Запаниковав, Гарри и Гермиона бросились к нему. Думбльдор поднял глаза, и под длинными серебристыми усами появилась широкая улыбка.
— Ну что? — почти беззвучно спросил он.
— Получилось! — ответил совершенно задохнувшийся Гарри. — Сириус улетел, на Конькуре… Думбльдор сиял от радости.
— Молодцы. Мне кажется…. — Он напряжённо прислушался ко звукам, доносящимся из палаты. — Да, кажется, вас тоже уже нет — заходите — я запру вас… Гарри с Гермионой пробрались внутрь. В палате было пусто, если не считать Рона, неподвижно лежавшего на крайней кровати. Сзади щёлкнул замок, и ребята прокрались к своим постелям. Гермиона на ходу прятала под робу времяворот. Через мгновение из своего кабинета стремительной походкой вышла мадам Помфри.
— Директор ушёл? Я могу наконец приступить к своим обязанностям? Она пребывала в весьма раздражённом состоянии. Гарри и Гермиона почли за лучшее съесть полагающийся им шоколад без возражений. Мадам Помфри, нависнув над ними, ждала, чтобы убедиться, что шоколад съеден. Но Гарри с трудом мог глотать. Они с Гермионой лежали и настороженно прислушивались, нервы у них были на пределе… Наконец, когда они оба приняли от мадам Помфри по четвёртому кусочку, откуда-то сверху, издалека, донёсся рёв возмущения…
— Это ещё что? — встревожилась мадам Помфри. Стали слышны сердитые голоса, они звучали всё громче и громче. Мадам Помфри уставилась на дверь.
— Что за безобразие — они мне всех перебудят! О чём они только думают? Гарри пытался разобрать, о чём говорят за дверью. Голоса были уже совсем близко…
— Он, должно быть, дезаппарировал, Злодеус. Надо было кого-то при нём оставить. Когда об этом узнают…
— ОН НЕ ДЕЗАППАРИРОВАЛ! — почти совсем рядом проревел голос Злея. — ЗДЕСЬ НЕЛЬЗЯ НИ АППАРИРОВАТЬ, НИ ДЕЗАППАРИРОВАТЬ! НЕТ — ТУТ — ЗАМЕШАН — ПОТТЕР!
— Злодеус — помилуйте — Гарри был заперт… БАМ! Дверь распахнулась. В палату торопливо вошли Фудж, Злей и Думбльдор. Директор единственный из всех выглядел спокойным. И даже вполне довольным собой. Фудж был рассержен. А Злей — вне себя от ярости.
— ПРИЗНАВАЙСЯ, ПОТТЕР! — завопил он. — ЧТО ТЫ ЕЩЁ ВЫТВОРИЛ?
— Профессор Злей! — заверещала мадам Помфри. — Держите себя в руках!
— Послушайте, Злей, будьте благоразумны, — вмешался Фудж, — дверь была заперта, мы сами только что видели…
— Я УВЕРЕН, ОНИ ПОМОГЛИ ЕМУ СБЕЖАТЬ! — взвыл Злей, указывая на Гарри и Гермиону. Его лицо исказилось; изо рта полетела слюна.
— Придите в себя! — рявкнул Фудж. — Перестаньте нести чепуху!
— ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ ПОТТЕРА! — визжал Злей. — ЭТО ОН, Я ЗНАЮ, ЭТО ОН!
— Довольно, Злодеус, — спокойно остановил его Думбльдор. — Подумайте, что вы говорите! Эта дверь была закрыта — я сам запер её десять минут назад. Мадам Помфри, эти ребята вставали со своих кроватей?
— Разумеется, нет! — ощетинилась мадам Помфри. — Я бы услышала!
— Надеюсь, вы убедились, Злодеус, — невозмутимо продолжил Думбльдор. — Если только вы не подозреваете Гарри и Гермиону в том, что они способны быть в двух местах одновременно… Боюсь, что я не вижу оснований, чтобы продолжать их беспокоить.
Злей стоял, источая злобу, переводя глаза с Фуджа, до глубины души шокированного его поведением, на Думбльдора, чьи глаза невинно моргали за стёклами очков. Злей развернулся на месте, с шумом колыхнув робой, и умчался из палаты.
— А парень-то совсем того, — сказал Фудж, глядя ему вслед. — На вашем месте, Думбльдор, я бы последил за ним.
— Да нет, он в порядке, — тихо ответил Думбльдор, — просто он пережил страшное разочарование.
— Не он один! — пыхнул Фудж. — Только представьте, что напишет «Прорицательская»! Блэк был у нас в руках, а мы опять его упустили! Осталось только, чтобы история с гиппогрифом вышла наружу! Тогда я стану истинным посмешищем! Что ж… видимо, мне пора уведомить министерство…
— А дементоры? — напомнил Думбльдор. — Надеюсь, их удалят из школы?
— Да, конечно, им придётся убраться, — Фудж рассеянно провёл пальцами по волосам. — Я и представить себе не мог, что у них хватит наглости попытаться запечатлеть Поцелуй на невинном ребёнке… Совсем вышли из-под контроля… Сегодня же велю им отправляться назад в Азкабан… Может быть, поставить у входов на территорию драконов?…
— Огрид будет в восторге, — Думбльдор улыбнулся Гарри и Гермионе. Они с Фуджем вышли из палаты, и мадам Помфри поспешила запереть дверь. Раздражённо бормоча что-то себе под нос, она направилась в свой кабинет. С другого конца комнаты донёсся тихий стон. Рон очнулся. Было видно, как он садится, потирает голову, осматривается вокруг.
— Что?… Что произошло? — промычал он. — Гарри? Почему мы здесь? Где Сириус? Где Люпин? Что вообще творится? Гарри и Гермиона переглянулись.
— Объясни ты, — сказал Гарри, набрасываясь на шоколад.
Назавтра в полдень Гарри, Рон и Гермиона вышли из больницы и обнаружили, что замок практически пуст. Экзамены кончились, жара стояла изнуряющая — естественно, что все учащиеся воспользовались возможностью насладиться визитом в Хогсмёд. Однако, ни у Рона, ни у Гермионы не было желания туда идти, поэтому они с Гарри просто слонялись по двору, продолжая обсуждать события прошлой ночи и гадать, где сейчас Сириус и Конькур. Сидя у озера, наблюдая, как гигантский кальмар лениво вытягивает над водой щупальца, Гарри взглянул на другой берег и потерял нить разговора. Только вчера оттуда скакал олень… Над ними нависла тень. Подняв глаза, ребята увидели Огрида. Тот стоял, улыбаясь с туповатым видом, вытирая потное лицо носовым платком размером со скатерть.
— Яс'дело, мне не след радоваться, после всего, чего вчера ночью было, — объявил он. — В смысле, Блэк опять убёг и всё такое… Только знаете чего?
— Чего? — они изобразили любопытство.
— Конька! Улетел! На свободу! Я всю ночь отмечал!
— Это же здорово! — воскликнула Гермиона, метнув укоризненный взгляд на Рона, который был близок к тому, чтобы расхохотаться.
— Ага… Видать, я его некрепко привязал, — Огрид восторженно оглядел окрестности. — Правда, с утра пришлось побеспокоиться… я подумал, вдруг он попался профессору Люпину… но Люпин говорит, он вчера никого не ел….
— Что? — быстро спросил Гарри.
— Батюшки, да неужто вы не слыхали? — улыбка слегка слиняла с физиономии Огрида.
— Э-э-э… Злей уж раззвонил своим слизеринцам… Теперь уж, поди, всем известно… Профессор Люпин-то… оборотень! А вчера ночью он бегал по двору на свободе… Ну, он уж, верно, и вещи собрал…
— Как вещи собрал? — Гарри пришёл в ужас. — Зачем?
— Уезжает, — Огрид удивился вопросу. — Прям с утра подал заявление об уходе. Говорит, рисковать больше нельзя. Гарри поднялся.
— Я пойду к нему, — сказал он Рону и Гермионе.
— Но раз он увольняется…
— … мы ничего не сможем поделать…
— Мне всё равно. Я хочу его видеть. Я потом приду обратно. Дверь в кабинет Люпина была открыта. Он уже почти всё упаковал. Рядом с потрёпанным чемоданом, открытым и заполненным доверху, стоял пустой аквариум, в котором раньше жил загрыбаст. Люпин сосредоточенно склонился над своим столом и поднял голову только тогда, когда Гарри постучал.
— Я видел, что ты идёшь ко мне, — улыбнулся он и показал на пергамент, который столь внимательно рассматривал. Это оказалась Карта Мародёра.
— Огрид говорит, вы уволились. Это ведь неправда?
— Боюсь, что правда, — ответил Люпин. Он принялся выдвигать ящики стола и доставать из них содержимое.
— Но почему? — спросил Гарри. — Разве в министерстве магии считают, что вы помогали Сириусу? Люпин подошёл к двери и плотно прикрыл её.
— Нет. Профессору Думбльдору удалось убедить Фуджа, что я спасал вас. — Он вздохнул. — Но для Злея это оказалось последней каплей. Думаю, его подкосила потеря ордена Мерлина. Поэтому он — м-м-м — случайно обронил за завтраком, что я оборотень.
— Вы не можете уволиться только из-за этого! — выпалил Гарри. Люпин криво усмехнулся.
— Завтра в это же время начнут приходить совы от встревоженных родителей… Гарри, никто не захочет, чтобы учителем у его ребёнка был оборотень. И, после вчерашней ночи, я с ними согласен. Я мог укусить любого из вас… Такое не должно повториться.
— У нас не было учителя защиты от сил зла лучше вас! — воскликнул Гарри. — Не уходите! Люпин покачал головой и промолчал. Он продолжал опустошать ящики. Гарри пытался придумать аргумент, который заставил бы его остаться в школе, а Люпин вдруг сказал:
— Я знаю от директора, Гарри, что вчера ночью тебе удалось спасти не одну жизнь.
Если есть что-то, чем я мог бы гордиться, так это тем, скольким вещам ты от меня научился… Расскажи мне про твоего Заступника.
— Откуда вы про него знаете? — Гарри отвлёкся от своих мыслей.
— А что ещё могло отогнать дементоров? Гарри подробно рассказал обо всём Люпину. Когда он закончил, Люпин снова улыбался.
— Да, твой отец превращался именно в оленя, — подтвердил он. — Ты верно догадался… Поэтому мы и звали его Рогалис. Люпин кинул в чемодан последние книжки, задвинул ящики стола и повернулся к Гарри.
— Держи — я принёс это вчера из Шумного Шалмана, — он протянул мальчику плащ-невидимку. — И ещё… — Люпин поколебался, а потом протянул Карту Мародёра.
— Я больше не учитель, поэтому не буду чувствовать себя виноватым, что отдал тебе и это тоже. Мне она вряд ли понадобится, а вы с Роном и Гермионой, осмелюсь предположить, найдёте ей применение. Гарри взял карту и улыбнулся.
— Вы как-то сказали, что Луни, Червехвост, Мягколап и Рогалис были бы рады выманить меня из школы… вы сказали, что это показалось бы им забавным.
— Так оно и есть, — Люпин нагнулся, чтобы закрыть чемодан. — Ни на секунду не сомневаюсь, что Джеймс был бы в высшей степени разочарован, если бы его сын не нашёл бы ни одного секретного выхода из замка. В дверь постучали. Гарри торопливо запихал в карман плащ и карту. Вошёл профессор Думбльдор. Увидев Гарри, он не удивился.
— Карета у ворот, Рем, — сказал он.
— Спасибо, директор. Люпин поднял свой старый чемодан и пустой аквариум.
— Что ж… до свидания, Гарри, — попрощался он, улыбаясь. — Мне было очень приятно быть твоим учителем. Я уверен, что как-нибудь мы непременно встретимся. Директор, вам не обязательно провожать меня до ворот, я сам… Гарри показалось, что Люпин хочет уйти как можно скорее.
— Тогда до свидания, Рем, — серьёзно произнёс Думбльдор. Люпин слегка переместил подмышкой аквариум, чтобы обменяться рукопожатием с Думбльдором. Затем, последний раз кивнув Гарри и быстро улыбнувшись, Люпин вышел из кабинета. Гарри сел на пустой учительский стул, мрачно глядя в пол. Он услышал, как закрывается дверь и поднял голову. Думбльдор не ушёл.
— Ты почему такой грустный, Гарри? — тихо спросил он. — Ты должен гордиться собой после того, что ты вчера сделал.
— А что толку, — с горечью проговорил Гарри. — Петтигрю сбежал.
— Что значит, что толку? — всё так же тихо возразил Думбльдор. — Очень даже много толку, Гарри. Ты помог раскрыть правду. Ты спас невиновного человека от ужасной судьбы. Ужасной. Это слово что-то всколыхнуло в памяти. Более великий и более ужасный, чем когда-либо прежде… Предсказание профессора Трелани!
— Профессор Думбльдор! Вчера, на экзамене по предсказаниям, профессор Трелани была какая-то… какая-то странная.
— В самом деле? — поднял брови Думбльдор. — Э-э-э… Более странная, чем обычно, ты хочешь сказать?
— Да… У неё сделался такой глубокий голос, глаза закатились и она сказала… сказала, что до полуночи слуга Вольдеморта отправится искать своего господина…. И ещё она сказала, что этот слуга поможет ему вернуться к власти.
— Гарри уставился на Думбльдора. — А потом она вроде бы опять стала нормальной и уже не помнила ничего из того, что говорила. Это что — было настоящее предсказание? Думбльдора впечатлил этот рассказ — хотя и не очень сильно.
— Знаешь, Гарри, мне кажется, что да, — задумчиво произнёс он. — Кто бы мог подумать? Теперь количество сделанных ею настоящих предсказаний равняется двум. Надо повысить ей зарплату…