Опустошение Монастырский Михаил
– Ничего не вскроется, – заверил Марк, – цвета одинаковые, поверь мне, поставщики у всех одни и те же, а остальное заметно только профессионалам.
Ира переписала у Марка все контакты производителей, и мы принялись за дело.
За невероятно короткий срок нам удалось разместить заказы на шести не зависящих друг от друга компаний, получить от них подтверждение сроков. К счастью, почти все компании были в радиусе ста километров от Монреаля и нам не пришлось ехать в Торонто или лететь в Калгари или Ванкувер. Мы смогли также оплатить все заказы – ведь в среду вся сумма от нефтяников была зачислена на наш счет.
К пятнице мы получили плату еще по двум заказам от моих ребят из Москвы, и я мог с чувством выполненного долга возвращаться домой.
Мой вылет был в воскресенье, но нужно было еще добраться до Нью-Йорка. Конечно, Аэрофлот летал и из Монреаля, но не было ни билетов, ни времени, ближайший рейс был только в четверг, да и стоимость билета в одну сторону достаточно высока. Мы решили, что Макс и Ира подвезут меня в Баффало, а оттуда я местными линиями доберусь до Нью-Йорка. Оставалась лишь вечерняя встреча с Пьером и его женой в «Verses».
Я был рад, что взял с собой деловые костюмы: появление в другом виде было бы пресечено сразу на входе. Это был ресторан французской кухни, предлагающей невероятные блюда из свежайших квебекских продуктов; пройдет совсем немного времени, и мир сойдет с ума на здоровом питании.
Блюда были сервированы шеф-поваром мсье Клементом, который подошел к нашему столу, и это было настоящее произведение искусства.
Патрисия Лассаль поинтересовалась рецептом кускуса, пришедшего во Францию из Алжира, но, как и все, прошедшее через руки мастера, был подан с устричными грибами, шпинатом и томатной пеной. Шеф очень подробно, при этом перейдя на английский язык, рассказал о составе блюда и технике его приготовления и подачи. Пьер поблагодарил его, и он оставил нас, пожелав приятного вечера.
Все остальные блюда были под стать кус-кусу: необычайно вкусны и красивы.
– Боятся стареть, – произнес Марк, – мы все боимся этого больше, чем смерти.
– Еда-то тут при чем? – удивился я.
– В Канаде нет проблем с продуктами, как в России, но они тут очень плохие.
– В Канаде плохие продукты?! – почти вскрикнул я. – Марк, о чем ты говоришь! Тут самые лучшие и вкусные продукты в мире.
– Вкусные – да, но лучшие ли? Богатые не едят продукты из супермаркетов, ходят только в проверенные рестораны.
– Например, «Фиш Гарден»?
– Да, и этот тоже: тут все действительно натурально: нет крахмала, сои, консервантов.
– Опять о работе, – Пьер обратил внимание на наш долгий диалог с Марком, – хотя я в молодости тоже не умел отдыхать.
Пьер поинтересовался состоянием наших заказов, при этом у него был такой вид, что он очень сожалеет о невозможности начать с нами сотрудничество прямо сейчас. Я ответил, что мы часть заказов разместили на небольших производствах в окрестностях Монреаля, а новые большие заказы, скорее всего, будем размещать в США.
– О! Эти американцы, – проворчал Пьер, – хуже и дороже, у них те же цены, что и у нас, но мы продаем за канадские, а они за американские доллары.
– Неудобно, очень неудобно, Пьер, – согласился я. – Ваша компания была значительно более интересным компаньоном.
– Почему тот путь, который вы уже выбрали, не устраивает вас? Работайте с небольшими канадскими компаниями.
– Это неудобно, Пьер, – слишком много организационной рутины.
Марк, одетый в светло-бежевый костюм, что случилось впервые на моей памяти, поначалу вовсе не принимал участия в беседе, однако, поймав на себе взгляд Пьера, включился в разговор.
– Мы понимаем, что вам пришлось много потрудиться, чтобы разобраться со всеми шестью малышами, – улыбнувшись, сказал Марк, – но единственное, чем мы можем сейчас вам помочь, – предоставить без оплаты наши склады, чтобы вы смогли сформировать заказ перед отправкой.
Пьер кивнул. Похоже, что это было единственное, в чем нам еще мог помочь Марк.
– Мы благодарны за новый подарок, – ответил я, – жаль, что не можем быть полезны вам.
– Подарки дарят, не ожидая чего-то взамен, – произнес Лассаль, – вы нам очень симпатичны, и мы со временем выстроим хороший бизнес с вами, ребята.
– Один из контейнеров нужно будет доставить только до Риги, – тихо напомнил мне Макс, – хорошо бы не забыть в спешке предстоящих отгрузок.
Действительно, третий заказ, полученный мной на этой неделе из Москвы, на четверть предназначался офису, который компания нашего заказчика открывала в Вентспилсе, портовом городе в Латвии.
– Что? Что ты сказал? – громко поинтересовался Марк, – в Латвии?
– Да… – И я не успел договорить.
– Послушай, Пьер, – продолжил Марк, – мы можем подписать с ними договор!
– Каким образом? – удивился Лассаль. – Я же все объяснил тебе.
– Пусть у них будет право поставки в Латвию, Литву, Эстонию… да и вообще во все страны, кроме России, у Артема же только «российские права»!
– Это отличная мысль, Марк, – подтвердил Пьер.
Я тихо поинтересовался у Марка, зачем нам Прибалтика, которая нам даст один заказ в полгода, или Украина. Марк ответил, что у него гениальная идея, с которой он ознакомит меня после окончания ужина. Улыбка весь вечер не сходила с лица Марка Шульмана.
Позже Марк рассказал нам, что компания «Лассаль» не обязана прослеживать путь заказа, главное, чтобы он был оформлен местным дилером на свою «подведомственную» территорию. Наша компания могла официально оформлять все поставки на Ригу и после получения документов переправлять их хоть на Луну.
– Такая доставка в Россию все равно нарушает права Артема, – сказал я, – серый импорт.
– Это, ребята, уже ваши проблемы будут, концерн официально не виноват!
– Все верно, – подтвердил я, – а с обязательствами Артема мы уж как-нибудь разберемся: он сам не совсем прав по отношению ко мне.
– Мягко говоря, – добавил Марк.
На следующий день мы выехали в Торонто, где посетили Вондерленд, один из самых лучших парков аттракционов: рай для детей и, судя по моим ощущениям, для взрослых.
– Это лучше Диснейленда в Калифорнии, – сказала Ира, – значительно современней.
– Я знаю, что есть еще «Юниверсал» в Лос-Анджелесе.
– Они все построены по одному принципу: притягивают посетителей за счет успеха своих фильмов. Дисней – это дети, они любят Микки Мауса, Белоснежку. Этот парк и «Юниверсал» – больше для взрослых: «Назад в будущее», «Топ Ган» – всеми любимые фильмы.
Всего за двадцать пять долларов можно было без ограничений кататься на американских горках, называемых самими американцами «русскими», водных аттракционах. Заполнены были все кафе и рестораны, а также детские площадки. Счастливое детство могло быть не только советским.
Я обратил внимание на большое количество инвалидов не только находящихся, но и работающих в парке.
– У вас что, есть какая-то тайная война? – поинтересовался я. – Откуда такое количество людей-инвалидов?
– С ограниченными возможностями, – поправила меня Ира, – так корректнее. У вас их не меньше, ты их просто не видишь: они сидят в своих квартирах, не в состоянии даже выйти из подъезда. Для этого нужны дорожки, съезды, специальные двери, в том числе и в транспорте. Это – целая программа.
Человек продолжал оставаться частью общества, даже в случае потери части здоровья. Это поразило меня не меньше, чем сам парк, построенный компанией «Парамаунт».
Вечером мы приехали в Баффало. Я остался на ночь в отеле «Хилтон», где совсем недавно провел столько времени в ожидании канадской визы.
Утром в среду я был уже в Москве. Женя, по моей просьбе, уже нашла офис для нашей компании: два небольших кабинета, недорогих, но в неважном состоянии, в здании издательства.
По иронии судьбы, именно в этом здании, вернее, в промышленной части, к которому оно было позже пристроено, находилась типография, где я семь лет назад делал свои первые шаги в самостоятельной жизни.
Жизнь зачастую сводит нас с одними и теми же людьми, отправляет в те же города с одной лишь целью: зафиксировать точки на ломаной линии событий. Для чего? Исправить допущенные ошибки или же наоборот получить подтверждение правильности пути?
На следующий день я уже внес залог за офис и заказал первые два компьютера, принтер и мелочи для будущего офиса.
Несколько столов, шкафов и кресел Макс должен был положить в первый же контейнер, а пока нужно было довольствоваться изделиями Древтреста выпуска шестьдесят первого года.
Юра, Олег были приглашены на субботник и все выходные отмывали будущий офис, готовя его к предстоящей тяжелой работе.
В субботу вечером я вышел из дома за хлебом, вспомнился Семен Семенович из «Бриллиантовой руки». Возвращаясь, я увидел у подъезда знакомую «Волгу» с номерами Нижнего Новгорода и через секунду ожидаемо услышал голос Вахи:
– Привет! Поехали прокатимся…
Часть 23
Параллельным курсом
Ваха, улыбаясь, подошел ко мне и по-приятельски приобнял.
Я не придал этому значения, во всяком случае это не означало ровным счетом ничего: ведь он всегда так здоровался во время наших предыдущих встреч при передаче «взноса безопасности».
– Не хочу кататься, дружище, наездился за сегодня. – Я был, к своему удивлению, спокоен – наверно, ожидание этой встречи пугало больше, чем сама встреча.
– Что, и от кофе откажешься? – продолжал в шутливом тоне Ваха. – Поехали, а то Лорс расстроится.
– Мне бы домой позвонить, а то, знаешь, у нас как-то не принято за хлебом больше пятнадцати минут ходить.
– Позвони, конечно, – Ваха передал мне свою Nokia, – пользоваться умеешь?
Я набрал домашний номер и сообщил Жене, что буду примерно через два часа. Ее ответ я не стал слушать.
– Ну как Канада? – Ваха расположился на переднем сиденье. – Я только в Сирии был, там наших немало.
– Хорошая страна, Ваха. А как ваш… бизнес?
– Отлично, много работы.
– А значит, и денег, да?
Ваха улыбнулся вместо ответа.
Через пятнадцать минут мы подъехали к до боли знакомому «Пекину». Лорс уже ждал внизу, в кафе.
– Привет, Лорс. Что-то стряслось?
– Да нет пока, просто поговорить хотели.
– К чему тогда такая срочность?
– Ты что надумал по поводу Артема? – не отвечая на мой вопрос, спросил Лорс.
– Я вообще много чего надумал по поводу Артема, друзья, но ничего такого, о чем хотел бы рассказать сегодня.
– Ты давно с нами, – вступил в разговор Ваха, – мы тебя знаем и хорошо к тебе относимся.
– Да, да. Спасибо, Ваха, я тоже вам доверяю, но чего вы хотите от меня? Денег у меня нет, все мои деньги у Артема.
– Мы знаем, – произнес Ваха, – поэтому и предложили тебе встретиться.
Один из чеченцев принес кофе.
– Мексиканский? – спросил я.
– Почему мексиканский? – удивился Ваха. – «Арабика».
Я не стал напоминать о теме нашей самой первой встречи полтора года назад. Чувство опасности стремительно покидало меня, и я понял, чего именно хотели от меня люди Лорса, еще до того, как Ваха продолжил говорить.
Слово взял Лорс.
Он сказал, что понимает обоснованность моих претензий к Артему. Вся история компании прошла у него на глазах, и то, как Артем расстался со мной, – совершенно несправедливо.
– Мы готовы помочь тебе, – сказал Лорс. – Какая сумма претензий?
«Историю с Арменом, похоже, ждет римейк», – подумал я. Меньше всего на свете Лорса и Ваху интересует справедливость. А вот возможность заработать они почувствовали сразу. Поинтересовавшись суммой претензий, они дали мне понять, что не представляют себе обороты «Арины».
Однако, узнав эту цифру, они начнут доить Артема намного серьезней. Правда, в этом случае им придется отбить мою атаку на «Арину» и судьба моя будет весьма незавидной.
– О чем задумался? – спросил Лорс.
– Ты меня знаешь, Лорс, – ответил я, – я так не могу.
– Он может у тебя все отобрать, а ты не можешь постоять за себя? – удивился Лорс.
– У него сейчас сложный период, – продолжил я, – много долгов.
– Тебе-то какая разница? – продолжал Лорс.
– Я ушел из компании, но они еще не расплатились со мной, я готов подождать.
– Так у тебя нет претензий к Артему? – уточнил Ваха.
– Нет. – Я понимал, что это единственно правильный ответ во всех случаях. – Я никаких претензий к Артему пока не выдвигаю.
Опыт общения с «охранными структурами» научил меня очень осторожно относиться к словам. В начале разговора я думал, что Лорс хочет просто заработать на этой операции существенную сумму. Позже я подумал, что велика вероятность проверки: возможно, Артем решил прозондировать мои настроения после возвращения из Канады. И очень важно было, отказавшись от претензий, оставить за собой право выдвинуть их при необходимости позднее.
– Так ты отказываешься от претензий к Артему? – переспросил Ваха, подтверждая мою догадку.
– Вопрос нашего расставания до конца не решен, мы с Артемом его позже оговорим, – ответил я, – и если…
могу ли я обратиться впоследствии к вам за помощью или консультацией?
– Ну конечно, – ответил Лорс, понимая, как мне кажется, что я вчистую переиграл их в этой партии.
Мы допили «арабику» и водитель, как и обещал Ваха, отвез меня домой.
Последующий месяц был очень активным.
Мне пришлось летать в Самару, Екатеринбург и Питер. Везде наработки моих ребят могли перерасти в выгодные контракты. История напоминала старт «Арины», но немного в других условиях.
Труднее было по двум причинам: во-первых, Артем постоянно оказывался на моем пути, хотя, скорее, именно я, уводя его заказы, переходил ему дорогу. Во-вторых, за это время на рынке появилось много игроков, которые также не дремали.
В то же время было значительно легче: я был профессионалом и почти не сталкивался с вопросами, решение которых мне было неизвестно. В-третьих, я был не один: на меня работали восемь отлично подготовленных ребят и офис в Канаде.
Самые сложные проекты мне делали ребята Вити Захарова, на оборудовании «Арины» распечатывая планшетные чертежи. Сам Витя не участвовал в этом, но я не уверен, что он не знал о дополнительном заработке своих сотрудников.
Я прекрасно знал все, что происходило в офисе «Арины». Каталоги, напечатанные в Финляндии, пришли на склад, который пришлось арендовать в районе Рябиновой улицы. Ни склады «Арины», ни складпроизводства не были в состоянии принять такое количество каталогов: восемьдесят с небольшим тонн!
Артем и Иосиф столкнулись с еще одной проблемой: почтовая рассылка. Это был гигантский объем работы.
Тираж, сопоставимый с тиражом журналов федерального значения, требовал серьезного подхода к распространению. Иосиф заключил договор с почтой, но рассылка, печать конвертов потребовали дополнительного времени и серьезных затрат.
Несмотря на не очень удачное развитие дел по программе «Грин Раунд», в других проектах ему сопутствовала удача.
Артему удалось с небольшой прибылью продать все «Авионы», выкраденные из рижского порта.
Мебельные сделки, при помощи Богачева, после почти полуторамесячного провала снова стали заключаться.
Это были по большей части однотипные заказы: много одинаковых изделий, что радовало Пьера Лассаля, упрощая работу фабрик.
В нашем особняке, а я по инерции продолжал называть нашим здание, в котором находился офис «Арины», на втором этаже часть помещений долгое время не сдавалась. Однако незадолго до моего ухода туда въехало американское адвокатское бюро.
Мы даже хотели оборудовать мебелью их офисы, но Вероника, работавшая там офис-менеджером, одна из немногих русских сотрудников компании, умело пресекла наши попытки избавиться от складского неликвида и заказала мебель в США, у крупнейшего концерна «Steelcase».
Вероника была высокой блондинкой, лет двадцати пяти, прекрасно говорила по-английски и через некоторое время вошла в «круг интересов» Артема. «Интерес» перерос в серьезный роман, и вскоре Вероника перешла работать в «Арину» персональным помощником Артема. Он был всегда активен в кризисные минуты, и история отношений с Вероникой лишь подтвердила это.
Конечно, она не была так умна, как Кира Богачева, не была мила и доброжелательна, как жена Артема, но она была молода, целеустремленна и красива. Карьеризм и путешествие по трупам ради достижения своей цели могли бы сделать ее злой героиней любого романа, но, как часто бывает в жизни, в той истории предательства и трусости, в которую Артем окунется в скором времени, она проявит себя как надежный и верный друг.
Штат «Арины» значительно увеличился: двенадцать телефонисток уже заняли свои места. Вместо уволенных сотрудников моего отдела были набраны новые ребята, которых обучал Илья Вишняков.
Через семь недель после возвращения из Канады пришли контейнеры с заказом нефтяников. После этого грузы стали приходить почти каждую неделю.
Заказ нефтяников принес много неприятных сюрпризов: сроки сборки были сорваны. Ребята из сборочных бригад никак не могли перестроиться. Изделия «Лассаля» были значительно качественней и технологичней, все было продумано до мелочей. Маленькие компании-производители выпускали более простые изделия, и если при заказе разница была почти незаметна, то в установке и сборке она была весьма значительна.
Сорвав сроки, мы заплатили существенную неустойку заказчику, однако я был спокоен: других вариантов заключить и выполнить этот контракт у нас попросту не было.
Следующие заказы, приходившие до середины осени, были также не лучшего качества. Однако все новые контракты мы стали заключать по схеме Марка Шульмана: «Лассаль» изготавливал и отправлял на наш адрес в Латвии, где мы, не дожидаясь прибытия груза, переоформляли документы и направляли его в Россию. Все работало превосходно.
Единственной сложностью первое время было получение наличных денег для нужд московского офиса. В моем распоряжении не было Киры Богачевой, и я не мог официально оформить канадское представительство. Приходилось получать деньги на счет Евгении – она не имела российского гражданства и открыла личный счет как гражданка иностранного государства, – на него и приходили необходимые суммы.
Основная же часть нашей прибыли оставалась на счетах в Канаде.
Часть 24
Неожиданное нападение
Все в течение первых месяцев после моего возвращения из Канады напоминало времена становления «Арины»: такая же активная жизнь, встречи, поездки. Заказы доставались тяжело, а больших среди них и вовсе не было. Офисы в Москве и Канаде стоили немного, но наши личные траты были высоки. Мне нужно было решить вопрос с покупкой машины, а затраты Иры и Максима на дом, машины превышали десять тысяч долларов в месяц.
Пришло время вернуться в бывший банк Любомира – ПКБ.
Любомир, который уже три месяца работал в фирме своего отца, правда, порекомендовал не тратить время, считая, что никаких шансов больше нет. Однако мне удалось заключить контракт через питерский филиал банка.
Заключение контракта не всегда означает его выполнение: все платежи шли через центральный офис, управление, в котором работал Любомир. Они-то и остановили платеж сразу, как обнаружили сочетание «мебель из Канады» в основании платежа.
Когда я поднялся на лифте на десятый этаж, начальник управления, бывший шеф Любомира – Маневич, уже ждал меня в холле.
– Невероятно, – не поздоровавшись, начал он, – помнишь поговорку про колодец, в который не стоит плевать?
– Я не плевал, как вы заметили, в этот колодец, – ответил я, – мне жаль, что тогда все так вышло.
– Тебе жаль. А что тебе жаль? Мои ребята уже три месяца без премии, у нас в компании строгие правила, а тебе жаль.
– Я не имею больше дел с Артемом, – сказал я, – это мой личный контракт.
– Мне нет до этого дела, ты можешь уезжать, если только ты не привез наши шестьдесят тысяч.
Конечно, я был готов к такой встрече и вряд ли бы поехал в ПКБ ради просто порции негатива, но у меня был план.
– Я готов вам вернуть эти деньги, – тихо произнес я, – собственно, поэтому я здесь.
– Пойдем ко мне, – уже другим тоном произнес Маневич, – интересно, интересно.
Мы прошли через основной офис управления строительства, где я был много раз, подписав с десяток очень больших контрактов. Но сейчас я поймал на себе только неприязненные взгляды людей, с которыми совсем недавно общался как с приятелями.
– Ну так что придумал? – уже в кабинете продолжил Маневич.
– Мы подпишем новый контракт, – начал я, но начальник управления тут же перебил меня:
– И ты нам дашь скидку, которая как бы погасит задолженность! Не трать мое время на эту чепуху.
– Это не чепуха, – не обращая внимания на его тон, продолжил я, – скидка ни при чем.
– Деньгами вернешь, что ли?
– Контракт «весит» двести пятьдесят тысяч, это его честная цена. Но еще тридцать тысяч скидки я дам на него. Долг составляет шестьдесят. Значит, еще тридцать тысяч придется накрутить. Мы подпишем контракт на двести восемьдесят тысяч долларов.
– Я же говорю – чушь, – не выдержав, повторил Маневич.
– Мы подпишем сразу второй контракт. Я у вас куплю долг Артема за шестьдесят тысяч долларов. А потом мы подпишем соглашение, что долг я оплачу за счет уменьшения суммы мебельного контракта.
– Я не понимаю, – задумался Маневич, – ты же теряешь тридцать тысяч.
– Теряю? Нет, не теряю. Просто меньше зарабатываю.
Маневич пригласил юриста и бухгалтера. Схема переуступки долга им понравилась, и они подтвердили, что таким образом можно решить проблему зависшего долга «Арины». В тот же день мы подписали все документы. Маневич, провожая меня, сказал:
– Думаю что долг «Арины», который ты только что выкупил, еще выйдет Артему боком.
Ничего не ответив, я пожал ему руку и вышел из банка. Я был чрезвычайно доволен – была одержана двойная победа.
– Да ты еще и юрист у нас, – весело рассуждал Максим, услышав эту историю, – отлично сработано!
– Сам не ожидал, – скромно ответил я, – как ваши дела, как Ира?
– Отлично все с Ирой, – продолжил Макс, – у нас новости.
– Ира ждет ребенка? – догадался я.
– Не только Ира, – засмеялся Макс, – я тоже вообще-то его жду. Нам срок поставили четыре недели, похоже, как раз в день твоего отъезда…
Чертежи по проекту ПКБ мне делал Леня, бывший сотрудник «Арины», которого Артем уволил незадолго до подписания этого контракта, и увольнение это не было рядовым.
Леня, работавший в «Арине» почти с самого основания, попал в сложную ситуацию: его отец был госпитализирован в Институт сердечно-сосудистой хирургии в тяжелом состоянии, а денег на операцию у него не было. Дорогостоящая операция была необходима для сохранения жизни. Пять тысяч из необходимых девятнадцати он смог собрать, но найти еще четырнадцать ему было не под силу. Он обратился за помощью к Артему, и тот, к его удивлению, сразу же дал ему эти деньги. Потеряв в похожей ситуации своего отца, он нашел в себе мужество спасти другого отца.
Спустя некоторое время Артем, выйдя из кабинета, заметил Леню, который что-то рассказывал Веронике, а та в свою очередь громко смеялась. Весь вечер Вероника провела в кабинете дизайнеров. На следующий день Артем уволил Леню. Когда Леня уходил, он зашел к Артему, пытаясь понять, за что же он уволен. Но разве ревность когда-нибудь имела логическое объяснение? На вопрос Лени, когда он должен отдать деньги, Артем ответил: «Отдашь, когда сможешь».
Слушая рассказ Лени, я пытался ответить себе на вопрос: как в одном человеке, Артеме, могут уживаться низость и великодушие, доброта и жестокость, отзывчивость и бессердечность?
«Грин Раунд» тем временем стартовал, при этом он не уничтожил «Арину» за два месяца, как я предполагал.
По ходу реализации этого проекта ему даже сопутствовала некоторая удача: больше ста двадцати тысяч долларов Артем смог получить в виде депозитов от держателей каталогов. Сразу же пошли и первые заказы.
Тут начались вполне прогнозируемые сложности. Ни одного заказа, крупнее тысячи долларов, не было, и сроки их поставки не должны были превышать две недели. Все заказы приходилось покупать в Канаде и срочно, самолетом доставлять в Москву. Это потребовало увеличения и без того раздутого штата проекта. Потребовались таможенные брокеры, курьеры и водители. Убытки стали расти как снежный ком.
С перебоями стали отгружаться и мебельные заказы из «Лассаля». Марк «перекрыл кислород», задерживая отгрузки до тех пор, пока Артем полностью не рассчитается за заказ. А чуть позже Марк пригрозил приостановкой отгрузки правительственных заказов, если Артем не начнет расплачиваться за «Авионы», выкраденные им из рижского порта.
Артем написал письмо Пьеру. Я прочитал его почти сразу после того, как оно попало в Канаду, – Макс переслал мне его по факсу.
«Дорогой Пьер! Я ценю нашу дружбу и никогда не отказывался от выполнения принятых обязательств. Я и теперь обязуюсь выплатить всю сумму за поставленные вами “Авионы”, которые поступили на мое имя из рижского порта без моего желания. Я понимаю, что вы не относитесь всерьез к слухам об их краже, иначе не прислали бы мне оригиналы документов сразу, после доставки контейнеров в Москву.
Но, несмотря на свое доброе отношение, я отказываюсь оставлять на счету вашей компании резерв в пять процентов от суммы всех заказов, которые я размещал через Марка Шульмана…»
Марк был обвинен в получении взятки от Артема. Конечно, прямо обвинение никто не выдвигал, но Пьер стал холоден с Марком и почти перестал общаться с ним.
От веселого и жизнерадостного Марка не осталось и следа. Через неделю после письма он попал в больницу с серьезным гипертоническим кризом.
Хитрый лис Иосиф также не терял времени даром. За несколько сотен долларов в месяц, которые он платил операционисту «SeeLine», транспортной компании, услугами которой пользовались и мы, и «Арина», Иосиф получал информацию обо всех передвижениях наших контейнеров.
Через некоторое время у них сложилось понимание наше хитрой схемы поставки товара в Россию. Артем потребовал от Лассаля немедленно отозвать у компании «МАХ» дилерскую лицензию и выплатить ему неустойку в размере четырехсот тысяч долларов. «Лассаль Лтд.» начал готовить судебный иск против нашей компании.
Ира, которая и без того не могла найти себе места из-за болезни отца, попала в больницу с нервным срывом. Сам по себе этот диагноз не являлся сколько-нибудь опасным, но, учитывая положение Иры, грозил настоящей бедой.
Артем перешел в наступление, и делал это умело и безжалостно.
Часть 25
Ответный удар
Меньше всего мы были готовы к боевым действиям. Как показывал опыт, да и не только наш, привлечение «бригад» не только не решало проблем, но и приносило большие. А если проблема и была решена, то плата за это решение могла быть несоразмерна. В то же время бездеятельность грозила еще большими проблемами.
Артем, как большой тонущий корабль, напоследок мог затянуть в свою воронку все мелкие суда, оказавшиеся поблизости.
Окончательный отказ от работы с «Лассалем», конечно же, не был бы катастрофой: скорее, неудобства и шаг назад, к оставленным два месяца назад позициям – сотрудничеству с мелкими фабриками.
Проблемой был огромный иск, который готовился юристами Пьера под нажимом «Арины», который бы обанкротил нас еще до наступления зимы.
Вторым грозным оружием Артема был Лорс, и я поначалу не понимал, почему он отказывается от этого мощного рычага давления на нас. Лорс мог бы довершить разгром или даже успеть оторвать себе кусочек еще живой компании. Позже я понял, что Артем так же боялся привлекать их в эту войну, победа в которой была ему гарантирована «цивилизованным» путем. Договариваться же с Лорсом и Вахой было нельзя. Они вообще не считали свои обещания, данные «коммерсантам», сколько-нибудь серьезными обязательствами. Единственное, о чем они помнили всегда, – это о долгах, которые им вовремя не оплатили.
Конечно, их можно было привлечь в безвыходной ситуации, но тогда возможная победа над Артемом окажется пирровой: уже не получится отказаться от их помощи и размеры «взноса безопасности» будут ограничены только аппетитами Лорса и его команды.
Пирром же мог оказаться в случае подключения Вахи и Артем.
Древний царь древнего государства – Эпира одержал у Аускулы одну из самых бессмысленных побед в военной истории. Его армия разбила римские войска, понеся такие потери, что и сам он в скором времени погиб.
Правда, Пирр, государство которого росло и крепло на глазах, предлагал Риму мирное решение территориального спора, и даже после аускульской «победы» до окончательной гибели своей армии еще успел захватить несколько римских провинций.
«Греческий гражданин Артем мог бы побольше интересоваться историей своей новой родины», – с грустью подумал я.
Печаль сменялась раздражительностью, являющейся следствием постоянного вопроса, звучащего от Макса: «Что мы будем делать?»
Артем понимал, что арсенал ответных мер у нас ограничен, если не сказать – пуст. Мы с Максом не могли доказать свою причастность к компании и претендовать на долю владения «Арины». Мы, безусловно, нарушали дилерское соглашение с «Лассалем», приведшее к убыткам официального дилера.
– Что будем делать? – Макс сотый раз за неделю задал свой вопрос.
– Макс, помнишь, что я ответил тебе, когда ты в один голос с Артемом предлагал взять деньги из сейфа моего шефа?
– Помню, – ответил Максим, – только при чем тут эта история?
– А при том, Макс, что нужно найти не просто решение, а решение, которое нам гарантирует успех. А такого решения не существует в природе.
– Надо договорится с Артемом, – продолжал Макс, – мне в «Лассале» сказали, что если Москва перестанет на них давить, то они сразу же отзовут иск – не нужна им наша кровь.
– Дело за малым, – ответил я, – договориться с Артемом. Да и «Лассаль» ошибается.
– Мы пообещаем ему, что не будем больше вмешиваться в его дела, – не заметив моей иронии говорил Макс, – пусть только остановится.
Читать бесплатно другие книги:
