Сталин и Дальний Восток Мозохин Олег
Тот факт, что он снова пришел к руководству японской военной разведкой в Маньчжурии, свидетельствовал, что его заслуги в прошлом не забыты и руководство рассчитывало, что он сумеет справиться с поставленными перед ИРУ задачами в новой, весьма сложной обстановке. Однако времени на это у него оставалось крайне мало.
После окончания Великой Отечественной войны японцы продолжали активную разведывательную деятельность, с целью контроля оперативной обстановки в регионе.
5 июля 1945 г. Л. П. Берия информировал И. В. Сталина и В. М. Молотова о проведении японскими разведывательными органами в январе-июне в Маньчжурии активных мероприятий. Ими предпринимались попытки по сбору сведений о дислокации частей Красной армии, аэродромах, оборонительных сооружениях, железных и шоссейных дорогах, перевозках войск и техники. За это время было задержано 282 нарушителя границы и разоблачено 98 японских агентов.
В мае – июне японские разведывательные органы уделяли особое внимание Дальневосточной ж.-д. магистрали, пытаясь установить переброску частей Красной армии с Запада на Восток и характер военных перевозок. За это время ими было выброшено 18 агентов, прошедших специальную подготовку и практическое обучение по определению составов эшелонов, перебрасываемого вооружения, снаряжения и других военных грузов, а также по фотографированию ж.-д. объектов и эшелонов с вооружением.
«Проводится усиленная подготовка и выброска на нашу территорию вооруженной агентуры, снабженной фотоаппаратами, схемами и другими средствами разведки, прошедшей специальное обучение в разведывательных школах и на курсах при японских военных миссиях.
В настоящее время в разведывательных школах харбинской японской миссии и разведывательных курсах при отделениях военных миссий проходят подготовку свыше 300 агентов.
Японская разведка усиливает свою работу среди кочевых народностей Севера Советского Союза по созданию кадров агентуры для работы против СССР.
В феврале – марте сахалянская военная миссия спровоцировала бегство в СССР двух групп орочов (54 чел.), внедрив в состав этих групп свою подготовленную агентуру».
В целях задержания японской агентуры и недопущения их проникновения в тыловые районы в Забайкальском и Хабаровском округах были созданы нештатные пограничные посты.
В заключение Л. П. Берия подчеркивал, что по существу изложенного был проинформирован и начальник Генерального штаба РККА генерал армии А. А. Антонов209.
В конце июля 1945 г. по материалам органов «Смерш», НКГБ и погранохраны было установлено, что японские разведывательные органы в Маньчжурии активизировали свою деятельность по переброске шпионов в районы дислокации воинских частей и соединений, расположенных на Дальнем Востоке.
Эта активность характеризовалась значительным увеличением числа нарушителей государственной границы со стороны Маньчжурии, большая часть которых направлялась на территорию СССР с заданиями шпионского характера. Из общего числа нарушителей границ на участке двух фронтов и Приморской группы войск во втором квартале 1945 г. было разоблачено 110 агентов японских разведывательных органов, тогда как в первом квартале года – 44. Особая активность отмечалась в течение июня и первой половины июля, в это время было арестовано 65 агентов210.
В основном это проявлялось на участке Сковородино – Тыгда, где задержано 28 агентов из общего количества 50 арестованных шпионов по всему Забайкальскому фронту. На участках Бикин – Розенгартовка и Сталинское – Бабстово Дальневосточного фронта было задержано 25 агентов из 39 арестованных по всему фронту. В Приморской группе войск из 26 агентов японской разведки 23 задержано на участках Покровка и Гродеково.
В числе арестованных японских агентов имелось: китайцев – 56, корейцев – 22, русских – 20, монголов – 9, орочонов – 2, японцев – 1.
Следствием по делам арестованных агентов японских разведывательных органов было установлено, что перед этой агентурой были поставлены задачи разведать вблизи границы расположение и наименование частей, соединений и штабов Красной армии, их численность, вооружение, выяснить состояние коммуникаций. Выявлять передвижение войск Красной армии по железным и шоссейным дорогам, наличие у них техники, артиллерии и другого вида вооружения. Устанавливать расположение аэродромов в приграничной полосе, наличие оборонительных сооружений по линии государственной границы и характер производимых работ по сооружению новых укреплений, расположение складов горючего, боеприпасов, продовольствия и другое. Были установлены факты, когда перебрасываемой агентуре давались задания по убийству военнослужащих с целью изъятия у них документов.
Как правило, для выполнения задания агентуре давалось от 5 до 10 суток. Большинство переброшенных лиц было экипировано в гражданскую одежду и вооружено, снабжено схемой маршрута передвижения, фотоаппаратами, биноклями и надувными портативными плавательными средствами.
Так, 13 июля на участке 76 пограничного отряда были задержаны агенты японской разведки К. М. Дубровин, сын служащего КВЖД, невозвращенца, И. Ф. Войлошников и К. К. Гребенкин – оба являлись выходцами из семьи белогвардейцев211. На допросе они показали, что завербованы в конце 1944 г. сотрудниками харбинской ЯВМ и после 7-месячного обучения разведывательному делу переброшены на территорию СССР японцем Ямадо и русским белогвардейцем Л. П. Охотиным212. Получили задание выйти к ж.-д. ст. Облучье, сфотографировать ее объекты, выяснить систему обороны станции, после чего в течение 10 дней фиксировать движение воинских эшелонов. Встречающихся по маршруту движения военнослужащих и советских граждан предлагалось тщательно обыскивать, забирать все документы. У задержанных изъяли маузеры, гранаты, бинокли, фотоаппарат и подробную схему маршрута движения.
17 июля отделом «Смерш» 17-й армии213 в районе г. Чойбалсан задержаны агенты японской разведки Мин-Гата, 1911 г. р., уроженец Маньчжурии, бывший лама, и его напарник по имени Атлибаше. При задержании оказали вооруженное сопротивление. В результате завязавшейся перестрелки Атлибаше был тяжело ранен. В МНР они были переброшены с заданием выйти к участку ж. д. Чойбалсан – Улан-Цирик и в течение 3–4 суток установить количество и рода войск, двигающихся по железной и шоссейной дорогам в направлении Улан-Цирика.
2 июля отделом «Смерш» 366-й стрелковой дивизии 25-й армии Приморской группы войск были арестованы переброшенные в районе д. Корфовка японские агенты И. Такано и М. Исикава214, оба 1924 г. р., уроженцы Кореи, солдаты 2-го отряда 236-го автодорожного полка. На допросе Такано показал, что 27 июня 1945 г. был завербован поручиком воинской части № 2638 Изава и 1 июля вместе с Исикавой переброшен с заданием установить места сосредоточения танков, артиллерии, их количество и типы. Кроме того, они должны были выявить, в каком направлении происходит передвижение частей Красной армии. На выполнение задания был дан срок 7 суток.
1-го июля отделом «Смерш» 57-й мотострелковой дивизии 17-й армии Забайкальского фронта был задержан агент японской разведки изменник Родины, бывший цирик215 войск министерства внутренних дел МНР Пурбо Баинцаган. Пурбо показал, что 28 января 1944 г. бежал в Маньчжурию, явился на пограничную заставу, где рассказал офицеру японской миссии все известные ему данные о погранотряде. 11 мая он был завербован начальником хайларского разведпункта для разведывательной работы на территории МНР и 31 мая переброшен в районе оз. Буир-нур с заданием произвести фотографирование оборонных сооружений в северной части Тамцак-Булакского выступа и составить схему этих сооружений. Путем личных наблюдений выяснить количество проходящих воинских эшелонов через ст. Тамцак-Булакскую. При задержании у него были изъяты маузер, фотоаппарат, компас, схема противотанкового рва и проволочного заграждения района севернее г. Тамцак-Булак216.
Структура специальных служб Японии
Перед войной с Советским Союзом к 1945 г. японские военные миссии имелись почти во всех больших городах Маньчжурии. Сеть ЯВМ, их отделений и филиалов располагалась вдоль всей советско-маньчжурской границы в соответствии с военно-оперативными планами японской армии и оперативными направлениями на случай войны с СССР (в зону их деятельности входила вся приграничная работа и соответствующая полоса советской территории, прилегающая к Маньчжурии).
Кроме того, каждая ЯВМ имела в своем подчинении сеть отделений и резидентур. Им же по вопросам разведывательной и контрразведывательной работы подчинялись дислоцировавшиеся в их зоне влияния жандармские и полицейские органы.
Харбинская военная миссия. Как было сказано выше, всей работой японских военных миссий руководила главная ЯВМ в г. Харбине, учрежденная по приказу японского императора и носившая название «Харбинская императорская военная миссия».
К 1945 г. ГЯВМ в г. Харбине (ИРУ КГВ), по показаниям плененных ее сотрудников, имела следующую структуру:
1 отдел – оперативный, он же выполнял функции штаба.
Подчинялся непосредственно начальнику ЯВМ и осуществлял общее руководство всей работой миссии и подчиненными органами. В нем концентрировались все материалы, поступающие, как из других отделов харбинской ЯВМ, так и периферийных миссий. Материалы после доклада начальнику миссии направлялись с соответствующими указаниями для их непосредственного исполнения. Отделом издавались обзоры, сводки по всем материалам, писались ежедневные приказы, осуществлялся общий контроль за состоянием канцелярии и хранением секретных документов в других отделах.
В состав отдела входили:
а) Подотдел штабного руководства, состоявший из группы штабных офицеров. Сюда поступали все официальные и агентурные разведданные об СССР, добытые другими отделами, подчиненными миссиями, органами жандармерии, полиции, погранвойск, результаты технической и войсковой разведки. Через этот же подотдел подчиненным органам спускались указания о работе и рассылались для оперативного использования отработанные харбинской ЯВМ документы, в частности в виде информационных бюллетеней;
б) Общий подотдел включал в себя:
1) Общую канцелярию (прием и отправка почты для всех ЯВМ).
2) Финчасть – финансовые расчеты и выплата содержания сотрудникам.
3) Отделение кадров – прием и увольнение сотрудников, учет рядового и унтер-офицерского состава по всем ЯВМ, продвижение по службе, аттестации. Пенсионирование.
4) Наградное отделение – представление к наградам и поощрениям по всей сети ЯВМ.
2-й отдел – разведывательный, занимался изучением газетных материалов Советского Союза.
18 июня 1945 г. советской контрразведкой были получены подробные сведения о деятельности 2-го отдела ГЯВМ в г. Харбине.
До войны с Германией отдел занимался установкой дислокации Красной армии на Дальнем Востоке. Материалами для этой работы служили газеты: «Красная звезда», «Боевая подготовка», «Правда», «Известия», «Комсомольская правда» и другие областные газеты.
Один сотрудник занимался работой по одному или двум военным округам. По материалам газет он следил за всем, что касалось территории закрепленного за ним округа в отношении расположения воинских частей. Интересующие японскую разведку сведения записывал в особую книгу, фамилии военнослужащих заносились, кроме того, в алфавитную картотеку. Если фамилия уже встречалась, то по предыдущей записи выясняли подробности в отношении изменения дислокации или состава воинской части.
Полученные сведения черпались из советских газет 1935–1938 гг., когда сообщения о воинских частях печатались с указанием их номеров и точных наименований. После того как газеты не стали сообщать эти сведения, уточнять дислокацию частей стало проблематично. Летом 1940 г. в военных округах производились смотровые тактические занятия, которые смотрел нарком обороны, он своими приказами отметил отличившиеся дивизии в округах и ряд командиров. Эти сведения, помещенные в газеты, внесли оживление в работу отдела ЯВМ по установлению дислокации частей Красной армии.
С наступлением войны с Германией все эти данные утратили свое значение. В газетах мелькали фамилии командиров и красноармейцев, которые записывались в книги, сопоставлялись с прежними записями, но они не давали никакого представления о количестве войск на том или другом направлении. После того как отличившиеся части стали преобразовываться в гвардейские и об этих преобразованиях сообщалось в газетах, стало возможным получить конкретные сведения о воинских частях.
В летнюю кампанию 1943 г. приказами Верховного главнокомандующего отмечались отличившиеся корпуса, дивизии и полки, указывались номера этих частей и фамилии их командиров. Эти сведения стали основными при определении дислокации Красной армии. С января 1943 г. сообщения о номерах частей в этих приказах прекратились, стали сообщаться только фамилии командиров частей, отличившихся в боевых операциях. Эти сведения сравнивались с предыдущими и делались те или иные выводы.
По Дальнему Востоку и Забайкалью работа 2-го отдела базировалась на перехваченных телеграммах, из которых регистрировались пятизначные полевые почтовые станции и почтовые ящики воинских частей. Однако эта регистрация никакого представления о дислокации не давала.
Русские служащие во 2-м отделе ЯВМ распределялись по подотделам и группам следующим образом:
«Помощник начальника отдела по русской части – Зеленой Александр Петрович.
Русская канцелярия – Деев Евгений Николаевич, владеющий японским языком, Литвинцева Ирина Николаевна, тоже владеет японским языком, Татаринцева Татьяна.
Военный отдел – Модестов Георгий Иванович.
а) группа по изучению организации Красной армии:
Тимофеев Дмитрий Иванович – по изучению организации бронетанковых войск. Модестов Георгий Иванович – по изучению организации войск пехоты. Лютц Владимир Константинович – по изучению организации артиллерии. Котов Петр Георгиевич – по изучению организации спецвойск.
б) группа по изучению стратегии и тактики и тыла Красной армии:
Наркевич Василий Антонович и Корнеев Семен Корнеевич – по изучению стратегии и тактики. Вестфаль Николай Готфридович – по изучению тыловых учреждений Красной армии. Ушаков Иван Иванович – сотрудник группы.
в) группа по изучению дислокации Красной армии и Военно-морского флота:
Грассе Николай Робертович, Любицкий Петр Андреевич, Владимиров Роман Владимирович – по изучению дислокации Военно-морского флота. Попов Николай Николаевич, Тарасов Афанасий Иванович – по изучению дислокации Забайкальского фронта. Дземишкевич Фадей Федорович, Вороптев Стихей Петрович, Якуш Иван Илларионович, Сарьев Виктор Михайлович, Крысов Александр Васильевич, Каргин Леонид Филиппович – по изучению дислокации Дальневосточного фронта. Воротовов Михаил Флегонтович – по изучению дислокации военных округов. Новокрещенок Константин Семенович – по изучению дислокации военных округов. Группу дислокации возглавляет Грассе Н. Р.
г) группа изучения авиации:
Пацковский Игорь Павлович – изучение организации. Борейко Дмитрий Александрович – изучение техники. Меньков Игорь Александрович – изучение авиазаводов. Белосков Андрей Петрович217 – изучение дислокации авиачастей.
д) группа изучения Наркомата обороны:
Гмызин Николай Георгиевич – изучение главных управлений. Кононов Николай Степанович – изучение военно-учебных заведений. Кузьмин Всеволод Иванович – изучение политической работы в Красной армии. Громыко Владимир Федорович – сотрудник группы.
е) группа по изучению военно-медицинской службы:
Бережнов Иннокентий Матвеевич и Засухин.
ж) группа картотеки Красной армии (организационно относится к группе дислокации):
Кузнецов Василий Павлович, Наркевич Николай Антонович (брат – Василий Антонович), Смирнов Василий Иванович, Наглюк Елисей Григорьевич, Аксенов Иван Николаевич, Лютц Екатерина Михайловна, Бекман Анна Владимировна, Старикова Людмила Александровна (дочь Крысова).
з) группа по изучению войск и чинов НКВД:
Смирнов Леонид (вместо Дымокурова)
и) группа по приему советских радиопередач (Хабаровск – на запись):
Кузнецов Константин Иванович, Бабушкин Вадим Павлович, Раков, Истомина Елена Андреевна – принадлежат к составу отдела, но работают отдельно на Мукденской улице.
Гражданский отдел – Тарасов Владимир Федорович.
а) группа по изучению политики СССР:
Тарасов Владимир Федорович – по изучению внешней политики. Колесников Виктор Платонович – по изучению ВКП(б) и ее работы внутри страны и вне ее. Плотников Николай Николаевич – сотрудник группы.
б) группа по изучению промышленности:
Копьев, инженер; Гаврилов Василий Сергеевич, Куклин Михаил Васильевич218, Елисафенко Иван Иванович, Тутышкин.
в) группа военной географии (по изучению водных и дорожных путей):
Даниленко Федор Федотович, Кушнаренко Варфоломей, Веригин Борис Павлович, Новиков Всеволод Валентинович (числится на службе 2-го отдела, но уже более полугода не посещает этой службы, а работает в 3-м отделе ЯВМ).
г) группа по изучению техники:
Дробышев Василий Алексеевич, Скрябин Виталий.
Библиотека(регистрация, прием и выдача материалов для работы):
Добровольский Михаил Павлович, Евсеев Николай Васильевич, Преображенский Александр Александрович, Елизов Валериан Максимович, Починок, Таскаев, Бекман Александр Васильевич, Власов.
Чертежники: Ныненко, Бохенская.
Отделение машинописи: Макаревич Антон Станиславович – руководитель специальной работы группы машинисток.
Машинистки: Штек-Добровольская Зоя Владимировна – старшая машинистка; Нелюбина Клеопатра Михайловна, Васильева Валентина, Шеммутдинова Евгения, Дымокурова Мария, Гиацинтова Валентина Григорьевна, Артамонова Зинаида, Некрасова Антонина Ивановна, Крысова (жена Крысова А. В., работающего в группе по изучению дислокации), Пешковская Калерия Вячеславовна, Иванова (дочь В. Ф. Иванова), Цибадзе Тамара».
Необходимо отметить, что распределение по работе служащих 2-го отдела ЯВМ подвергалось частым изменениям. Основной базой работы отдела служила библиотека изданий советской печати: газет, журналов и книг. Советская литература частично получалась через местный книжный магазин «Наука» и другими путями. До войны с Германией советские газеты поступали в библиотеку почти со всех концов СССР, но с наступлением войны поступление областных газет прекратилось. Поступали только центральные газеты из Москвы и некоторые дальневосточные газеты. Материалом для работы отдела являлись также перехваченные радиограммы советских радиостанций, книги и журналы самого различного содержания: военные, литературные, научные, медицинские, по прикладным знаниям, по вопросам сельского хозяйства и промышленности.
Порядок пользования газетами часто менялся. Как правило, устанавливалось, какие газеты в первую очередь должны идти в ту или иную группу сотрудников, а потом после обработки каждая группа передавала газеты другим. Пройдя все группы, газеты возвращались в библиотеку. В каждой группе, в зависимости от поставленных задач, газеты прочитывались, из них выписывались интересующие группу сведения, производились записи в журналы, а затем по указанию руководителей японцев составлялись доклады на интересующие их темы.
В 1943 г. двум сотрудникам отдела было дано задание подготовить доклад о работе советских партизанских отрядов в тылу германских войск. Для этого необходимо было с начала войны по август 1943 г. выписать все материалы, где сообщалось о действиях партизан, сгруппировать эти сведения по виду диверсий и по районам действия отрядов, и в виде ведомости представить их японскому руководству.
Я. Я. Смирнову219 поручалось составление докладов на основании отдельных сообщений советской прессы об отдельных операциях Красной армии, как, например: Московская, Сталинградская, на Дону и др. Являясь руководителем, он следил и давал указания по работе в картотеке отдела, где на каждого командира Красной армии выписывалась карточка, которая состояла из следующих граф: место рождения, год рождения, национальность, воинское звание, должность, часть, награды, политический стаж, кто его начальники, кто его подчиненные, кто его сослуживцы, прохождение службы. Вписанные в карточку сведения подтверждались источниками (название газеты, журнала, даты и т. д.). Если фамилия офицера встречалась первый раз, то на него выписывалась карточка. Если на упоминаемого в докладе офицера была карточка, то в карточку выписывались дополнительные сведения.
В сентябре 1943 г. служащим 2-го отдела было поручено описать Орловско-Белгородскую операцию с указанием климатических и топографических особенностей театра военных действий и соотношения советских и германских войск на участках этой операции.
Осенью 1944 г. готовились доклады на следующие темы:
«1. Способность Красной армии к ведению боевых действий в зимних условиях.
2. Способность Красной армии к преодолению водных преград (форсирование рек, озер, морские десанты).
3. Способность Красной армии к ведению военных операций в горной местности.
4. Способность Красной армии к ведению военных операций в лесисто-болотистой местности».
В 1943 г. после назначения генерал-полковника М. А. Пуркаева220 командующим Дальневосточным фронтом сотрудникам отдела было дано задание собрать о нем самые подробные сведения: его биографию, занимаемые должности. Однако изучить его фронтовую деятельность на основании советской прессы оказалось совершенно невозможно.
Позже руководство ЯВМ, интересуясь наступлением Красной армии от Вислы на Запад, перед служащими 2-го отдела поставило задачу периодически представлять схемы расположения советских войск в этих операциях с указанием направления движения пехоты, танковых соединений, конницы. Отмечать скорость движения войск при прорыве обороны противника и другие детали операций, о которых сообщалось в газетах221.
3-й отдел – пропаганды, имел при себе отделение русских эмигрантов, отделение по изучению японского языка, отделение переселенцев.
Данный отдел (его еще называли русский отдел) был создан при харбинской ЯВМ, в основном для работы по русской белой эмиграции, которой насчитывалось в Маньчжурии до 75 тыс. чел.
Харбинская ЯВМ через этот отдел руководила всей экономической и политической жизнью русских эмигрантов, направляя ее в нужное японцам русло. Всю работу отдел проводил главным образом через созданное Главное бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи, которое находилось в непосредственном подчинении т. н. «советников» – сотрудников отдела. Через ГБРЭМ и его отделения проводилась работа по воспитанию эмигрантов в антисоветском духе и привлечению их на сторону японцев.
Из среды белоэмигрантов ЯВМ черпала для себя необходимые кадры разведывательной и контрразведывательной агентуры, как для работы на территории СССР, так и на территории Маньчжурии. 2-й отдел среди эмигрантов имел огромную сеть секретных агентов. В ГБРЭМ был создан специальный (3-й) отдел, который занимался агентурной работой. Начальник этого отдела М. А. Матковский являлся, по существу, официальным работником ЯВМ. Все руководители антисоветских эмигрантских организаций, клубов, ресторанов промышленных и торговых предприятий назначались непосредственно 3-м отделом и являлись резидентами ЯВМ.
3-й отдел состоял из нескольких подотделов или отделений:
Эмигрантское отделение – проводило работу по насаждению агентуры во всех хозяйственных, административных, военных и других учреждениях, контролировало деятельность учебных заведений, утверждало программы занятий и направляло военную подготовку молодежи и офицеров состава. Кроме этого, руководило распределением продуктов, устройством на работу и проводило переселение эмигрантов в переселенческие колонии.
Отделение пропаганды – осуществляло через своих сотрудников контроль за всеми русскими изданиями, газетами, журналами и т. д. При этом общее политическое направление печати давалось сотрудникам отделения. Наряду с этим отделение пропаганды также имело большую сеть агентуры, которая инструктировалась и имела задание проводить пропаганду среди эмигрантов в необходимом для Японии духе. Эта же агентура выявляла настроения эмигрантов и их взгляды на проводимую японскими органами политику.
Контрразведывательное отделение – руководило работой среди местного населения главным образом в направлении выявления и пресечения деятельности иностранных разведок среди эмиграции, а также по обезвреживанию коммунистической пропаганды. Отделение имело большую сеть во всех учреждениях. Оно же занималось разработкой иностранных представительств (консульств), торговых представительств, иностранных фирм и в первую очередь советского генконсульства и советских граждан. Для последней цели отделение располагало квалифицированной агентурой.
Одновременно отделение осуществляло контроль над работой т. н. особой комнаты департамента полиции (также занимавшейся разработкой советского генконсульства).
Кроме агентурного аппарата, отделение располагало штатом работников наружного наблюдения за консульствами, при чем наибольшее количество работников использовалось по наблюдению за советским генконсульством.
Необходимо отметить, что 3-й отдел проводил большую работу по подбору и вербовке агентуры из числа русских эмигрантов для переброски на территорию СССР с заданиями диверсионного, разведывательного и террористического характера. Приобретаемая агентура или передавалась для использования другим отделам, или оставлялась на консервацию на случай войны с Советским Союзом.
4-й отдел – учебно-воспитательный (в некоторых источниках упоминается как диверсионный).
Руководил всей работой по подготовке и воспитанию агентурных и диверсионных кадров для переброски на территорию СССР, по созданию там подпольных фашистских организаций.
В ведении отдела находилась сеть диверсионно-разведывательных школ и курсов, законспирированных под различными названиями («Полицейский охранный отряд», воинская часть № 425, 475 и т. д.), а также типография, изготовлявшая советские фальшивые документы, антисоветские листовки, воззвания и прокламации, предназначенные к заброске на советскую территорию. Там же имелась мастерская по ремонту фотоаппаратуры и фотолаборатория.
В отделе имелась специальная группа наружного наблюдения, состоявшая из 30 чел. – китайцев, корейцев, японцев и русских.
Кроме руководства по подготовке кадров, отдел руководил издательской деятельностью ЯВМ. В собственной типографии отдела, а также в типографии по ул. Цицикарской, д. 16 для разведшкол печатались пособия и учебники (например: «СССР», «ВЧК-ОГПУ – НКВД», «Красная армия») и различного рода брошюры.
5-й отдел – хозяйственный, ведал всеми финансовыми и хозяйственными делами ЯВМ и осуществлял руководство всеми подсобными учреждениями ЯВМ.
6-й отдел – медицинский.
Кроме того, при миссии имелось особое разведывательное отделение – отряд 377 (ранее был 322), которое находилось на ст. Имяньпо.
Отряд состоял из семи групп:
1-я группа, 16 чел., состояла из японцев и русских.
2-я группа, около 20 чел. (состав неизвестен).
3-я группа, около 20 чел., русские и японцы.
4-я группа, 10 чел., состояла из китайцев и японцев222.
5-я группа, 14–15 чел. китайцев и японцев; предполагался ее выход на территорию СССР через Китай. Но в конце апреля они были переброшены в район г. Оуфу.
6-я группа, до 50 чел. японцев (задача неизвестна).
7-я группа, 17 чел., русские и японцы (слухачи).
В программе обучения сотрудников отряда были следующие предметы: государственное устройство и внутреннее положение в СССР, структура Красной армии, военная разведка на фронте, русская история, контрразведка, пропаганда, география и топография, изучение подслушивающего аппарата «Зоофукуки» и пользование им, стрельба, материальная часть личного оружия и винтовки, физкультура, политическая подготовка, совершение походов на дальние расстояния, изучение фотографии.
Всеми отделами в это время руководили: начальник миссии генерал-майор Ш. Акикуса и начальник штаба подполковник Ц. Ямасита.
ЯВМ на территории Маньчжурии имелись в следующих городах: Харбин, Цицикар, Мукден, Хайлар, Дайрен, Ванемяо, Халун-Аршан, Ханьдаохэцзы, Хэйхэ, Яньцзы, Сиетоку, Муданьцзян, Цзямусы, Хулинь, на ст. Маньчжурия, Пограничная, Сунгари-2.
Кроме того, при харбинской ЯВМ имелись школы и лагерь «Когаин», отряд 345 – школа переводчиков. Отряд 171 (471) – разведывательная школа (открылась в декабре 1944 г.). Русский сунгарийский отряд. Хайларский русский отряд. Ханьдаохэцзский отряд.
По Приморскому и Хабаровскому краям разведку проводили – муданьцзянская, сахалянская, мишаньская миссии, которые, свою очередь, имели ряд подчиненных отделений и разведпунктов.
Так, например, муданьцзянская ЯВМ имела отделения в г. Дуннин и на ст. Пограничная, а также резидентуры в г. Сяосуйфын и Пиняньчжень. Мишаньская ЯВМ имела отделения в Баньцзыхэ, Хулине, Лишучжене. Сахалянская ЯВМ имела отделения в г. Хума, Ин-Фочань и др.
Хайларская военная миссия, являясь филиалом харбинской военной миссии, вела глубокую разведку в Забайкалье и Восточной Сибири. Руководила через свои филиалы всей разведывательной работой в Западной Маньчжурии. Размещалась миссия в южной части г. Хайлар по ул. Тверской рядом с постройками губернского управления, в одноэтажном здании, обнесенном высокой кирпичной стеной. Всего на территории миссии имелось 13 зданий.
В составе миссии было 5 отделов223:
1-й отдел – финансово-экономический или хозяйственный. Производил выдачу жалованья, ведал снабжением и другими хозяйственными делами;
2-й отдел – разведывательный. Вел разведывательную работу, подготавливал выброску агентуры в СССР, вел допросы нарушителей государственной границы.
3-й отдел – контрразведывательный. Вел контрразведывательную работу, вербовал агентуру. Ему подчинялись все учетно-регистрационные отделы органов управления белой эмиграции. По указаниям этого отдела жандармерия производила аресты.
4-й отдел – военный. Руководил захинганским отдельным корпусом, конно-казачьим полицейским отрядом и другими белоэмигрантскими военными формированиями. Ведал вопросами мобилизации эмигрантского населения, допризывной подготовки и военными сборами белой эмиграции.
5-й отдел – информационный. В нем была сосредоточена вся информационная и пропагандистская работа миссии, наблюдение за прессой, широковещательной станцией в г. Хайларе и др.
Весь штат ЯВМ, включая технический и обслуживающий персонал, исчислялся в 50–60 чел. Гласным составом ЯВМ были лица японской национальности.
Агентура миссии вербовалась из числа:
– русских белоэмигрантов и советских граждан, проживавших на территории Маньчжурии;
– местного населения – китайцев, монголов, корейцев, орочей и других национальностей;
– изменников Родины, перешедших границу из СССР в Маньчжурию;
– разоблаченной агентуры советских и монгольских разведывательных органов.
Большинство агентуры приобреталось из числа участников всевозможных белоэмигрантских организаций и воинских формирований. К основным таким организациям и воинским формированиям в г. Хайларе относились:
– Захинганское бюро по делам русских белоэмигрантов. Оно было непосредственно подчинено ГБРЭМ в Харбине и ЯВМ в г. Хайларе, размещалось по ул. 1-я Западная, д. 33.
– Конно-казачий полицейский отряд, переименованный в январе 1944 г. в русский воинский отряд Асано, размещался в восточной части 1-й улицы за ж.-д. мостом по р. Ингол.
– Захинганский отдельный корпус в Хайларе – наиболее крупное белоэмигрантское воинское формирование, где ЯВМ черпала себе кадры разведчиков. Значительная часть агентуры прикрывалась службой в различных учреждениях. Принималась, а иногда и обучалась на специальных и конспиративных квартирах.
В Хайларе были известны следующие адреса таких квартир:
– Спецквартира на переулке рядом с жандармерией, второй дом по ул. Тверской. Квартира представляла собой разведывательную школу, где готовилась агентура для выброски на территорию СССР. Ранее помещение использовалось под изолятор, в котором содержались в основном нарушители государственной границы, перешедшие из СССР в Маньчжурию. С октября 1943 г. это помещение было переоборудовано под спецквартиру;
– Конспиративная квартира по ул. Тверской, в доме, где жил начальник 2-го отдела ЯВМ фельдфебель Бито. Там принималась местная агентура;
– Конспиративная квартира по 2-й улице, рядом со штабом «Кио-Ва-Кай» (Общество мирного сотрудничества народов Маньчжурской империи), в доме, где жил чиновник японской жандармерии, бывший начальник 3-го отдела ЯВМ прапорщик Конэки;
– Конспиративная квартира по 3-й улице в деревянном одноэтажном доме, обнесенном саманным забором.
Миссия готовила агентуру и в своей тюрьме. Эта агентура была преимущественно из числа разоблаченных разведчиков советских и монгольских разведывательных органов и перебежчиков из СССР и МНР в Маньчжурию.
Показаниями официальных сотрудников, негласных инструкторов ЯВМ, установлено, что японская военная миссия в своей работе уделяла исключительно большое внимание качеству подготовки своей агентуры, перебрасываемой на территорию СССР. Ее подготовку и обучение проводили квалифицированные инструкторы, которых подбирали главным образом из эмигрантов, прошедших двухгодичное обучение в отряде Асано и окончивших специальную разведывательную школу при АПО главной ЯВМ в г. Харбине.
Под наблюдением работников ЯВМ – японцев, на конспиративных квартирах инструкторами обучались и подготавливались к выброске агенты-разведчики по 3–4 чел. в группе. Эти группы проходили подготовку в течение 4–6 мес.
Агентура проходила специально разработанный курс по тематике:
– основные положения о режиме охраны границ СССР;
– подробное описание организации агентурной работы;
– методы контрразведывательной работы;
– структура вооруженных сил Красной армии;
– описание границ советского Дальнего Востока;
– история ВКП(б);
– русский язык, литература, культура и быт в СССР и др.
Почти весь курс лекций был подобран и составлен по материалам советской печати. Наряду с этим преподавался курс идеологической подготовки. В его основу вкладывалась различная антисоветская литература и периодические издания белоэмигрантской печати.
При хайларской ЯВМ имелся разведывательный отряд, расположенный по ул. Большая, д. 11, рядом с миссией. Руководящий состав отряда состоял из 4 японцев, начальника и трех помощников. Отряд использовался для заброски разведчиков-одиночек и групп на территорию СССР и МНР.
Военная миссия имела в своем подчинении филиалы-отделения ЯВМ в г. Маньчжурия, в п. Драгоценка и Якэши, руководила последними и отчитывалась об их работе перед главной ЯВМ в г. Харбине224.
Муданьцзянская военная миссия насчитывала около 40 чел. гласных сотрудников и состояла из следующих отделений:
1) Разведывательное отделение.
2) Топографическое отделение.
3) Оперативное отделение.
4) Диверсионно-террористическое отделение.
Разведывательное отделение являлось основным отделением и выполняло следующие задачи:
1) Подбор и вербовка закордонной агентуры из числа китайцев, корейцев и русских эмигрантов.
2) Подготовка и переброска агентуры через границу на территорию СССР с разведывательными заданиями:
3) Концентрация и обработка разведданных, добытых подчиненными отделениями ЯВМ и от своей агентуры.
4) Организация радиоперехватов советских радиостанций.
5) Допрос агентов, возвращавшихся с выполнения заданий, перебежчиков с советской стороны и агентов советской разведки.
6) Разработка планов о методах сбора разведданных об СССР и о Красной армии и доведение этих планов до сведения подчиненных органов.
Топографическое отделение занималось вопросами сбора разведданных обо всех изменениях, происходящих на территории СССР (постройка новых дорог, мостов, переправ, посадочных площадок, аэродромов и т. д.), для внесения соответствующих корректив на топографическую карту.
Коррективы на карту наносились как на основе агентурных данных, так и данных, полученных путем наблюдения при помощи оптических приборов за приграничной полосой Советского Союза. Для наблюдения создавались специальные наблюдательные пункты в погранично-полицейских отрядах, где частично проходили практику курсанты разведшкол.
По аналогичной структуре были построены также и другие ЯВМ. Органам советской контрразведки удалось собрать интересные исторические факты о деятельности различных японских военных миссий.
Сейсинская военно-морская миссия (по-японски – «Кайгун-Букан») как орган разведывательной службы 3-го отдела ГМШ Японии существовала давно, конспирируя свою истинную деятельность среди корейского населения под вывеской «Морской штаб», в функции которого одновременно с разведывательными целями входила и охрана рейда.
С 1935 г. ее возглавлял опытный японский разведчик капитан 1 ранга Д. Минадзума, 1987 г. р., уроженец г. Хори. В 1909 г. окончил военно-морскую академию, в 1915 г. окончил институт иностранных языков в Токио (русское отделение). До назначения на должность начальника ЯВММ в Сейсине занимал ответственные должности в ВМФ Японии. Являлся сотрудником 3-го отдела ГМШ. Неоднократно бывал в командировках в Советском Союзе.
Военно-морская миссия в Сейсине и областном городе Северной Кореи Ранане имела большой авторитет, а сам Минадзума пользовался большим влиянием. Штат миссии состоял приблизительно из 18–20 чел., главным образом рядового, младшего начальствующего состава и вольнонаемных. Минадзума имел двух помощников и личную канцелярию с небольшим штатом доверенных лиц. За несколько дней до вступления Красной армии в Сейсин Минадзума бежал на юг Кореи, приказав одной из своих доверенных сотрудниц сжечь все документы.
Часть сотрудников сейсинской миссии была перехвачена и задержана. В результате активно принятых мер розыска 14 октября в окрестностях г. Гензана был задержан и сам Д. Минадзума225.
Из показаний задержанных было установлено, что ЯВММ в г. Сейсине имела в качестве основного направления своей разведывательной деятельности Тихоокеанский флот. Вела активную разведку советского побережья, начиная от р. Тюмень-Ула и выше на север при помощи рыболовецких шхун, специально имевшихся в распоряжении миссии. С них производились фотосъемки и наблюдение за советским побережьем. Разведку вели капитаны шхун, специально подобранные и завербованные начальником ЯВММ.
С 1943 г. для этой цели использовались две моторные шхуны рыбопромышленника, позже задержанного корейца Цоп Ун Хака «Косей-Мару» и «Вали-Мару». По оборудованию, вооружению и команде они были рыболовецкими и занимались обычно рыбной ловлей. Однако, когда Цоп Ун Хак в 1942 г. брал в генерал-губернаторстве разрешение на право эксплуатации 2 моторных шхун, ему было заявлено, что разрешение будет выдано только в том случае, если он согласится свои шхуны предоставлять в любое время в распоряжение сейсинской ЯВММ по ее требованию. На время выходов шхун к советским берегам капитанами и помощниками капитанов этих шхун назначались специально подготовленные разведчики.
Шхуна «Косей-Мару» под руководством разведчика, исполнявшего роль капитана, японца Оката и его помощника Маеда в августе 1944 г. при разведке советского побережья в районе б. Посьет вошла в советские воды и была задержана пограничниками. Оката, находясь под следствием в УНКГБ ПК, покончил жизнь самоубийством, а Маеда был осужден по ст. 58-6 УК РСФСР к 10 годам ИТЛ. Остальной состав команды шхуны – 10 корейцев, как не причастных к разведке, передали японским властям и возвратили в Сейсин.
Вторая шхуна «Вали-Мару» находилась в Сейсине. Ее капитан японец Соуне Соосити и помощник японец Котоси Дагеси перед занятием частями ТОФ Сейсина по приказанию Минадзумы бежали на юг Кореи и разысканы не были.
Кроме разведки побережья сейсинская военно-морская миссия вела радиоразведку. С этой целью недалеко от квартиры Минадзумы был установлен приемник, на котором работали русские, дети эмигрантов: Бирюков Семен Николаевич, 1917 г. р.226, и Янковская Татьяна Павловна, 1923 г. р., французско-подданная227. Эти лица производили подслушивание и перехват Владивостокской и Хабаровской широковещательных станций, главным образом отдельных статей и выступлений по радио должностных лиц, а также перехват работы военно-морских станций во время учений и маневров частей и кораблей флота. Перехваченные статьи и разговоры записывались, печатались на машинке с русским шрифтом и давались начальнику миссии на прочтение.
Наиболее интересующие Минадзуму данные включались в разведсводку, которая размножалась и направлялась в 18 адресов, в т. ч. во 2-й отдел японского армейского ГШ, в 3-й отдел ГМШ, в МИД и др. В свою очередь, Минадзума получал разведсводки из ряда военных миссий и других японских разведорганов.
Задержанный сотрудник ЯВММ поручик Н. Айзава на допросах показал, что он знал, что Минадзума занимался разведывательной работой против советского Приморья путем радиоперехватов передач из Владивостока и Хабаровска, а также использования небольших рыболовецких шхун, которые по его заданию ходили к советским берегам и разведывали укрепление побережья. Работая в 7-м отделении 3-го отдела ГМШ, Айзава читал донесения, которые поступали из Сейсина, в которых содержались данные радиоперехватов об учениях авиации и кораблей ТОФ, о движении транспортов из США во Владивосток, а также данные разведки побережья советского Приморья в районе Посьета. Последнее он осуществлял при помощи рыболовецких шхун, на которых разведчики выходили в советские воды. После приезда в Сейсин ему стало известно, что Минадзума держал тесную связь с работниками радиостанции в Кайбуне, которые формально были подчинены непосредственно Токио, но фактически их начальником в Корее был Минадзума. Кайбунская радиостанция занималась приемом советских радиопередач, сотрудники, работающие на станции, как правило, владели русским языком.
Арестованный сотрудник ЯВММ японец Тахара Санатаро на допросах показал, что миссия вела разведывательную работу против советского Приморья, главным образом против ТОФ. В ее задачу входило узнавать количество военных и грузовых судов, количество подводных лодок, наличие вооруженных сухопутных и военно-морских сил, расположенных в Приморье.
Расинская военная миссия (по-японски – «Токуму-Кикан») размещалась в изолированном здании на окраине г. Расин и имела в своем распоряжении довольно мощную приемопередаточную станцию, работала как орган разведотдела Генштаба с непосредственным подчинением разведоргану в г. Сеуле (очевидно, разведотдел штаба японской Корейской армии).
Направлением ее разведдеятельности являлся участок границы между Советским Союзом и Кореей и южной частью побережья, занимаемого Тихоокеанским флотом. Кроме этого, она занималась борьбой с агентурой советской разведки, проникающей на территорию Северной Кореи, и борьбой с антияпонскими националистическими элементами в Корее (этой работой параллельно занимались политический отдел полиции, жандармерия и органы спецслужбы – военные миссии).
Эта миссия, так же как и сейсинская, существовала давно. Несколько лет ее возглавлял майор Мимаци. С его отъездом начальником военной миссии был назначен его бывший помощник майор Х. Сиганума228, который находился в этой должности вплоть до военных действий с Советским Союзом. 10 августа 1945 г. во время налета штурмовиков ВВС ТОФ на порт Расин Сиганума был ранен пулей в ногу и сразу же выехал в госпиталь в г. Сеул. Оставшийся за него поручик Одаказана 12 августа 1945 г. сжег здание миссии, документы и в тот же день с семьей выехал на юг Кореи.
Допросами арестованных было установлено, что миссия в 1941 г. активно готовилась для работы против Красной армии и флота на территории СССР после разгрома советских армий (как предполагали работники миссии) на Дальнем Востоке. К этому времени из Сеула были вызваны агент миссии – кореец Ким Василий и др. Эта агентура до введения ее в действие проходила специальную подготовку, тренировалась и состояла на обеспечении миссии. В связи с затянувшимся началом военных действий против СССР военная миссия продолжала обычную разведдеятельность на сухопутной границе, проводя вербовку и подготовку агентуры из числа корейцев.
В 1942 г. расинская военная миссия решила по примеру сейсинской осуществить разведдеятельность при помощи рыболовецких шхун. С этой целью был подобран и обработан кореец Ким Чан Ок, обладающий известным наличным капиталом, проживавший в г. Сейсине. Начальник миссии Мимаци предложил ему приобрести две моторные рыболовецкие шхуны, обещав выдать на их приобретение и эксплуатацию необходимое разрешение. Весной 1942 г. Ким Чан Ок при содействии ЯВММ через генерал-губернатора Кореи К. Койсо229 получил разрешение и приобрел за 23 тыс. иен две шхуны – «Кией-Мару» и «Синио-Мару», которые были укомплектованы командами и всем необходимым для рыбной ловли. Однако это мероприятие было расшифровано среди рыбаков и промышленных корейских кругов, поэтому использование шхун для разведывательных целей было ограниченным.
Осенью 1942 г. расинская военная миссия для разведдеятельности советского побережья использовала шхуну Сейсинской научно-исследовательской рыбной станции («Цийсен-Схендо») под названием «Хокуе-Мару». Перед выходом к советским берегам на шхуну прибыла группа работников радиоразведки с большим количеством радиоаппаратуры. Эта группа находилась у советских берегов в течение 4–5 дней.
В начале 1943 г. начальник военной миссии Мимаци предложил Ким Чан Оку шхуны «Косей-Мару» и «Синио-Мару» продать новому владельцу – корейцу Иряну, проживающему в г. Хейдзео (центральная часть Кореи), что и было сделано. Шхуны продолжали оставаться в Расине в распоряжении расинской ЯВМ до августа 1945 г.
Арестованный начальник радиостанции особого назначения г. Кайбун Т. Танака230 на допросе показал, что он с августа 1943 г. по апрель 1945 г. работал в дешифровальном отделении особого отдела ГМШ ВМФ Японии, занимался обработкой и систематизацией перехваченных специальными радиостанциями исходящих радиограмм с открытым текстом. Помимо этого, Танака занимался составлением таблиц дислокации авиационных и морских баз, авиационных соединений, надводных кораблей и подводного флота Советского Союза на Тихом океане от Посьета до Камчатки. Танака показал, что особым отделом ГМШ ВМФ Японии были расшифрованы два советских военных кода «Мак» и «АКФ». Ему удалось составить списки капитанов торговых судов Тихоокеанского торгового флота СССР, а также должностных лиц погранвойск НКВД, т. к. особым отделом был расшифрован и код погранвойск.
За время работы Танака установил на ТОФ 2 новые подлодки, небольшой военный катер, 2 авиадивизии в районе Советской Гавани. В результате изучения материалов радиоперехватов особым отделом ГМШ было установлено, что на ТОФ СССР имеется: 2 крейсера, 15–16 эсминцев, около 150 подводных лодок, около 100 торпедных катеров, 2 сторожевых корабля, около 5 авиадивизий. Все разведданные в первую очередь направлялись в ГМШ ВМФ Японии.
Расинская военная миссия в г. Сейсине имела своего постоянного представителя – японца Сизио Яманэ. Официальной конторы он не имел, работу проводил или у себя на квартире, или в одном из номеров т. н. Международного отеля, куда доступ был разрешен только определенному кругу лиц. Надо полагать, что истинное его назначение заключалось в подборе и воспитании агентуры для разведывательных целей, однако эта агентура одновременно выполняла задания контрразведывательного и информационного порядка. Из этой агентуры были известны корейцы Нам Кон У и Ли Ен Чан. Сам Яманэ вместе с семьей сбежал на юг Кореи и находился в розыске.
Помимо агентурной и визуальной разведки советского побережья, расинская военная миссия, так же как и сейсинская, вела радиоразведку. С этой целью на радиоприемниках по перехвату работало двое русских – Нахаров Михаил, бывший красноармеец, изменник Родины (настоящая фамилия – Шамов), и Калишин Павел, харбинец, выходец из эмигрантской семьи. Нахаров-Шамов весной 1945 г. покончил жизнь самоубийством. Калишин вместе с семьями сотрудников японской миссии сумел бежать на юг Кореи.
Хунчуньская военная миссия являлась одной из старых и была создана сразу же после захвата японцами Маньчжурии. Первые годы миссия свою разведывательную деятельность направляла на Владивосток и побережье от Владивостока до границы с Кореей и Маньчжурией. Последние годы в связи с открытием других военных миссий она сузила участок разведывательной деятельности от б. Посьет до залива Славянка и стала подчиняться военной миссии в г. Янцзы, а не непосредственно Харбину.
Военной миссии в Янцзы, кроме хунчуньской, подчинялись еще военные миссии в г. Тумынь и Тумыньцза. Янцзынская военная миссия подчинялась военной миссии в Харбине, а последняя, как указывалось выше, командующему КГВ через 2-й отдел штаба группировки. До разгрома японских войск в Маньчжурии в хунчуньской ЯВМ работало 5 гласных сотрудников.
В ее задачу входил сбор сведений секретного характера о частях Красной армии и флота, расположении огневых точек и артпозиций, передислокации частей и подразделений, появлении новых видов вооружения, местонахождении складов с вооружением и продовольствием, расположении и оборудовании аэродромов и т. п. Разведка велась при помощи специально для этого завербованной агентуры из числа китайцев и корейцев. Агентурную работу и вербовку агентуры вел в основном заместитель начальника Татудзаки Суэкити.
Читать бесплатно другие книги:
