Сталин и Дальний Восток Мозохин Олег

Белоэмигрантские организации

Братство русской правды. Особым отделом Полномочного представительства ОГПУ ДВК констатировалось, что среди ряда белогвардейских контрреволюционных организаций в Маньчжурии Братство русской правды являлось наиболее активной. По некоторым законченным на территории ДВК и ВСК уголовным делам была выявлена деятельность агентов БРП, посылаемых из Маньчжурии в местные кулацко-белогвардейские и бандитско-повстанческие организации.

Братство русской правды осуществляло руководство этими организациями, снабжало литературой, давало задания. БРП в Маньчжурии устанавливало тесную связь с действовавшими в пограничной полосе бандами, в частности Ф. Д. Назарова и М. И. Гордеева. Налеты этих банд на территорию СССР проводились по указаниям руководства БРП. Впоследствии обе эти банды были ликвидированы Полномочным представительством ОГПУ ДВК.

В июне 1931 г. были задержаны переброшенные на территорию Дальневосточного края два «братчика», снабженных револьверами, динамитом и бикфордовым шнуром для совершения диверсионно-террористических актов. Вслед за ними была задержана еще одна диверсионная группа БРП в составе четырех человек с оружием и литературой. В том же месяце в г. Спасске-Дальнем был арестован прибывший из Маньчжурии член БРП, белоэмигрант Торопов. Ему, как и остальным, ставились задачи по организации повстанческих баз и организация террористических актов.

В январе 1932 г. в г. Никольске-Уссурийском был арестован эмиссар БРП бывший белый офицер И. А. Поляков, нелегально прибывший из Маньчжурии. Было установлено, что он в течение 1930–1931 гг. несколько раз совершал нелегальные переходы границы из Маньчжурии на ДВК и обратно. Также в январе на территории Нерчинско-Заводского района Особым отделом ПП ОГПУ ВСК была ликвидирована повстанческая группа БРП, охватившая своей деятельностью ряд приграничных пунктов. Группа ставила задачей подготовку восстания к весне 1932 г.

В марте 1932 г. из Маньчжурии на территорию ВСК была переброшена группа «братчиков» в составе пяти человек. Один из участников группы был арестован.

ОГПУ были предприняты меры к выявлению и пресечению деятельности БРП. Усиливалась агентурная работа по освещению и внедрению агентуры в организации БРП, в т. ч. в Маньчжурии. Преследовалась цель выявлять агентуру, переправы, явки. Осуществлялись меры, направленные к перехвату и ликвидации этой противоправной деятельности и др.

ОГПУ было арестовано 17 активных членов организации БРП. Установлено, что члены этой организации, прибывшие из Харбина, имели задание, помимо г. Москвы, организовать диверсионные ячейки в г. Владивостоке, Чите, Хабаровске, Никольске-Уссурийском и др.

Из материалов следствия следовало, что харбинская организация БРП, широко субсидируемая японскими разведывательными органами, имела в Харбине специальные курсы, на которых готовились кадры террористов и диверсантов против СССР. Основная цель этой организации сводилась к провоцированию войны между Японией и СССР, в ходе которой планировалось отторжение от СССР территории Дальнего Востока и организации там буферного белогвардейского государства.

Харбинский филиал БРП развернул активную работу на территории СССР. Его деятельность в основном сводилась к организации террористических групп, перед которыми была поставлена задача совершения террористического акта в отношении И. В. Сталина. Также планировалось насаждение ячеек БРП на военных заводах и других предприятиях государственной важности. Диверсионных ячеек на основных узловых пунктах ж.-д. транспорта для организации планомерного вредительства с целью выведения из строя подвижного состава ж. д.

Планировалась организация разведки всех видов и, особенно, военной. Кадры разведчиков, террористов и диверсантов вербовались БРП главным образом среди советских граждан в Харбине и в аппарате КВЖД. Непосредственным руководителем организации БРП в Москве являлся бывший белый офицер И. Е. Половецкий, прибывший для этой цели из Харбина 10 сентября 1933 г.303

Органами ОГПУ было установлено, что в результате активной работы Братства русской правды в ряде стран были созданы «центры и автономные отделы БРП», которые проводили активную контрреволюционную работу за границей вплоть до попыток организации террористических актов против представителей СССР, а также и контрреволюционную работу на СССР. Центр БРП был организационно и оперативно связан со своими отделами в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке. Однако необходимо отметить, что эти отделы в своей работе пользовались значительной независимостью.

БРП имело свои отделы в 22 странах. Особое значение по развертыванию на СССР активной повстанческой, диверсионной и террористической деятельности имели: Западный боевой центр БРП в Финляндии; Прибалтийский боевой центр БРП в Латвии; Автономный отдел БРП в Польше и Дальневосточный центр БРП, который охватывал Японию, Китай, Маньчжурию и Корею. Маньчжурским отделением БРП руководил генерал В. Д. Косьмин, харбинским – генерал П. Г. Бурлин.

БРП пыталось использовать японскую агрессию на Дальнем Востоке (так же как и конфликт на КВЖД) для получения средств и снаряжения, необходимых для создания диверсионных групп, имеющих своей целью разрушение дальневосточных коммуникаций и организационно-повстанческих действий в этих районах СССР.

Все эти данные о БРП подтверждались конкретными материалами агентурно-следственной работы ряда особых отделов Полномочного представительства ОГПУ, а также и данными Иностранного отдела ОГПУ. Имеющиеся в распоряжении Особого отдела ОГПУ данные свидетельствовали о непрерывно нарастающей активности зарубежных контрреволюционных организаций в Китае (Маньчжурия). В Циркуляре Особого отдела ОГПУ от 11 июля 1931 г. (№ 244/00) отмечалось, что ряд наиболее крупных контрреволюционных организаций вел усиленную работу по организации повстанчества, диверсии и террора при поддержке японцев, снабжающих организации оружием, деньгами и проч.

Эти организации имели свои резидентуры в непосредственной близости к границам ДВК и ВСК. Там шла подготовка кадров для нелегального формирования партизанских отрядов, баз, с целью создания террористических и диверсионных групп для активных действий на КВЖД и в СССР. Велась работа и по организации повстанчества на территории СССР.

Так, представителем генерала Хорвата и БРП полковником Рудых были переброшены три террориста-диверсанта. Наряду с этим Рудых готовил переброску очередной группы диверсантов в составе пяти человек. Перебрасываемым на территорию ДВК агентам ставились задачи по диверсионно-террористической работе304.

Необходимо отметить, что, кроме БРП, были и другие белогвардейские организации, активно работавшие против СССР. Они организовывались на базе двух казачьих объединений в Маньчжурии и одного Казачьего союза в Шанхае. Первым из маньчжурских объединений руководил генерал-лейтенант Г. М. Семенов. Начальником союза был утвержден генерал-лейтенант А. П. Бакшеев. Одним из активных членов союза был генерал И. Ф. Шильников.

Российский фашистский союз. Активно на ДВК действовала белоэмигрантская антисоветская организация – Российская фашистская партия, созданная в 1926 г. в Маньчжурии. За годы своего существования сменила несколько названий. Она именовалась: Российская фашистская организация; Русская фашистская партия; Всероссийская фашистская партия; Российский фашистский союз.

После прихода фашистов к власти в Германии это течение стало «модным товаром» в Японии и, конечно, в Маньчжурии. Руководителем организации, ее генеральным секретарем, а затем главой с начала 30-х годов по момент закрытия – 1943 г. – был К. В. Родзаевский.

Представитель 2-го управления ГШ Японии Ш. Акикуса всеми способами поддерживал это начинание. Однако Родзаевский не пользовался доверием и авторитетом не только среди белой эмиграции, но и среди японцев. 3 сентября 1935 г. один из работников ЯВМ Сато пригласил на обед генерала Кислицына и полковника Мудрынина. В беседе с ними он заявил: «Родзаевский – молокосос, он возомнил стать большим человеком и придумал себе название „главы партии“. В Париже объявился какой-то император Кирилл, о котором в России никто не знает, а здесь объявился какой-то „глава“ фашистской партии. Один не имеет империи, другой не имеет партии, фашисты держатся исключительно поддержкой майора Акикусы. Если он сегодня откажется поддерживать Родзаевского и „Российскую фашистскую партию“, то завтра фашистская партия не будет существовать».

Причины поддержки фашистского движения майор Ш. Акикуса в январе 1936 г. объяснял следующим образом: «Русский фашизм является в данное время наиболее опасным и серьезным противником для Советского Союза». 24 мая 1936 г. майор Акикуса торжественно вручил Родзаевскому от японских фашистов подарок – самурайский меч. В произнесенной при этом речи он сказал: «В Японии сейчас 16 тысяч фашистов. Я надеюсь, что японские фашисты наведут порядок в Японии и помогут русским фашистам пробить себе дорогу на Родину». Поддерживая Родзаевского как «главу» фашистской партии, Акикуса высказывал свое истинное отношение к Родзаевскому и всем другим белоэмигрантским партиям и течениям. «Японцам нельзя отдаваться душой какой-нибудь эмигрантской партии, – заявил Акикуса, – японцы должны только использовать эти партии для японских целей. Все старые эмигрантские партии потеряли свое значение в борьбе против СССР. Единственное движение, которое может вести борьбу против большевиков, это фашизм. Фашизм нам необходим для подготовки масс в Приморье. Если я поддерживаю Родзаевского или кого-либо другого, это я делаю не потому, что родзаевские мне нужны, мне нужен лишь русский фашизм».

Деятельность русских фашистов полностью контролировалась японскими военными властями. С 1936 г. РФС забрасывал в СССР не только агентов-одиночек, но и вооруженные группы террористов и диверсантов. Так, в 1936 г. под руководством японского офицера Судзуки был организован первый фашистский отряд спасения Родины, во главе которого стал бывший телохранитель Родзаевского М. П. Маслаков. Переброской отряда в СССР занимались японцы. Вскоре отряд из 40 чел. был уничтожен частями НКВД в районе станции Амазар.

В 1937 г. в Харбине была создана особая секретная «школа организаторов», готовившая руководителей подрывной работы на территории СССР. Начальником школы был Родзаевский, его помощником – Л. П. Охотин.

У партии имелись печатные органы – журнал «Нация» и газеты «Наш путь», «Нация».

Агентурно-следственными материалами органов НКВД было установлено, что РФС объединял наиболее активные, боевые, террористически настроенные круги белой эмиграции. В 1938–1939 гг. наблюдалась особая активность в работе РФС.

В своих программных установках РФС выдвигал и пропагандировал следующие основные положения:

«1. РФС стремится создать мощный кулак из наиболее антисоветской части эмиграции. В основу комплектования РФС положен принцип отбора.

2. Всю работу против Советского Союза РФС согласует с фашистскими государствами, готовясь к вооруженному выступлению вместе с этими государствами против Советского Союза.

3. Создание фашистских ячеек на территории Советского Союза. Применение против Советской власти методов террора, диверсии и шпионажа».

Эти положения подтвердил состоявшийся в Харбине 21–25 января 1939 г. IV съезд РФС, который выразил готовность поддержать Японию и любую другую страну в войне против СССР и подтвердил необходимость посылки на территорию СССР террористов, шпионов и диверсантов. Особого внимания заслуживали решения съезда об усилении работы среди молодежи, распространении антисоветских листовок на территории СССР и вербовке в свои ряды советских граждан. РФС был тесно связан с иностранными разведками и Генеральными штабами Японии, Германии и Польши, которыми финансировался для ведения подрывной работы против Советского Союза.

Отмечалось, что среди фашистской белой эмиграции и фашистских разведок ряда стран наблюдалось стремление к организованному объединению белой эмиграции в целях активизации и согласования их действий, направленных против Советского Союза. В этом направлении РФС вел большую работу, стремясь объединить основные белоэмигрантские организации (НТСНП, РОВС и др.). Намечалось проведение съезда представителей этих организаций для создания т. н. Российского национального фронта, который руководил бы подрывной деятельностью белой эмиграции против Советского Союза.

Основной центр РФС находился в Харбине и возглавлялся К. В. Родзаевским. Он имел ряд отделов и филиалы в Румынии (руководитель Михайлов), в Польше (руководитель Шелехов), в Германии (Аверкиев), во Франции (полковник Кистяковский) и в ряде других стран. В феврале 1939 г. была создана организация РФС в Чехословакии, центр которой находился в г. Братиславе, руководителем этой организации был Л. А. Костенко.

На IV съезде был избран верховный совет РФС305. Кроме «верховного совета», были избраны «центральная контрольная комиссия» и «центральная ревизионная комиссия».

Первичные организации РФС делились на районы, группы и очаги. Район объединял три или четыре группы и возглавлялся начальником района, у которого имелся штаб. В штаб входили: начальник штаба района, начальник агитационной части, начальник общей части и начальник военной части. Члены штаба во главе с начальником района образовывали «совет района». Группа объединяла от 5 до 7 «очагов», в каждом имелось около 5 членов. Районы были подчинены главе РФС или т. н. резиденту главы.

РФС насаждал свою шпионско-диверсионную, террористическую агентуру на территории Советского Союза. Так, например, в Ленинграде, Мурманске и в районах Ленинградской области была вскрыта и ликвидирована военно-офицерская организация, созданная эмиссарами центров РФС и РОНД (Российское объединение националистов-демократов). Во главе организации стоял штаб, возглавлявшийся Г. Н. Лисаневичем, в прошлом капитаном 2-го ранга, В. П. Костиным, бывшим штабс-капитаном, и Кенингшацем, бывшим казачьим офицером. При обыске у них были изъяты документы, полученные ими через эмиссара РФС Савельева, изданные в Берлине и Харбине. Среди документов были изъяты устав РФС и контрреволюционные листовки306.

В конце июня 1941 г. начавшаяся война Германии против СССР воодушевила К. В. Родзаевского. Он полагал, что эмигранты ее поддержат. На следующий день он с группой российских фашистов посетил немецкого консула в Харбине, передав ему приветствие в адрес А. Гитлера и заявив, что Российский фашистский союз рассматривает эту войну не как войну с русским народом, а как войну за уничтожение коммунизма. Однако вскоре в Маньчжурию стали приходить вести о том, что немцы на оккупированных территориях не создавали ни «Русского национального правительства», ни «Русской армии, национальных советов и русской национальной партии», как предполагалось ранее.

Получалось так, что война велась на уничтожение русского народа. Среди российских эмигрантов стали усиливаться антинемецкие настроения. Постепенно фашистский союз стал терять своих членов, деятельность его почти прекратилась…

В 1941 г. отдел РФС в Маньчжурии вошел в состав БРЭМ. В Шанхае и Европе РФС продолжал действовать как самостоятельная организация. 1 июля 1943 г. японская администрация без объяснения причин запретила РФС. Организации союза были закрыты в Маньчжурии, в оккупированной части Китая, Японии. С конца 1943 г. деятельность русской фашистской организации, не получая поддержки японских властей, фактически прекратила свою работу.

Национальная организация русских разведчиков (НОРР) сложилась в начале 30-х гг. XX в. как объединение белоэмигрантской молодежи и имела активно работавшие кружки почти на всех станциях КВЖД и в ряде других населенных пунктов Маньчжурии. С самого начала своего существования она проводила активную работу против Советского Союза и до 1935 г. боролась с комсомольским влиянием на КВЖД. Ее члены носили полувоенную форму и проходили военную подготовку, в качестве инструкторов и воспитателей были использованы офицеры из белоэмигрантов. В отряды принималась белогвардейская молодежь в возрасте от 8 до 19 лет. Каждый отряд имел свой номер. Так, например, арестованный Г. С. Голиков в 1934–1935 гг. руководил отрядом № 33 на ст. Маньчжурия, он же с 1935 по 1941 г. руководил учебным отрядом № 21 в Харбине.

Учебные отряды состояли из молодежи – учащихся старших возрастов. Отдельные члены НОРР японской разведкой были использованы для шпионской работы на территории СССР.

С 1934 г. Национальная организация русских разведчиков входила в состав Монархического объединения. В 1943 г. по приказу военных японских властей распоряжением ГБРЭМ организация была распущена, т. к. среди эмигрантской молодежи, в т. ч. и ее членов, началось разложение и проявление симпатий к Советскому Союзу.

Союз мушкетеров, или Санитас, одна из молодежных белогвардейских организаций, сложившаяся еще в 20-х гг. XX в. среди эмигрантской молодежи Харбина. В отличие от НОРР, на периферии разветвлений имела мало, ограничивая свою деятельность в основном г. Харбином, где издавала свой журнал антисоветского контрреволюционного направления «Мушкетер». Японской полицией в Харбине члены Союза мушкетеров использовались как агентура в борьбе с антияпонскими, коммунистическими элементами и агентурой советской разведки. Члены союза воспитывались в монархическом духе, занимались спортом, военными играми, изучением оружия и т. д. Как и НОРР, Союз мушкетеров входил в Монархическое объединение. Многие члены Союза мушкетеров затем вступали в Русский фашистский союз и с прежней активностью продолжали антисоветскую деятельность.

Монархическое объединение брало свое начало с организации монархической группы на ст. Пограничная еще до оккупации Маньчжурии Японией. Организация существовала до японцев на нелегальном положении. Группа вела активную контрразведывательную работу против Советского Союза и борьбу с коммунистическим влиянием на КВЖД путем провокаций, террора и убийств. Распространив свою деятельность на всю восточную линию КВЖД, группа с приходом японцев объединила под своим руководством контрреволюционные монархические молодежные организации – Союз мушкетеров, НОРР и Казачьи станицы.

Таким образом, было создано Монархическое объединение, перенесшее центр своей деятельности в Харбин, где был создан штаб объединения, разбитый на следующие отделы: общий, информационный, молодежный, казачий, агитационно-пропагандистский и прикладных знаний. Кроме этого, организация имело ряд кружков, в которых осуществлялась антисоветская контрреволюционная обработка членов объединения и вынашивались иные монархические идеи.

Монархическим объединением были изданы такие контрреволюционные брошюры, как «Коминтерн и его работа», «Компартия и ее история», «Русское знамя», и ряд др.

Японцы использовали Монархическое объединение как базу для воспитания шпионских кадров против Советского Союза и как организацию, проводившую активную контрразведывательную работу по всей линии КВЖД. Впоследствии на правах автономной организации в объединение вступил Дальневосточный союз военных. Начальником Монархического объединения являлся Б. Н. Шепунов, начальником штаба – И. П. Пацковский307.

Легитимно-монархическое движение. В 1923–1924 гг. в г. Сен-Бриак (Франция) по инициативе старшего в династии дома Романовых великого князя Кирилла возникло легитимно-монархическое движение, во главе которого стал сам Кирилл. В основу движения было положено идейное воспитание эмиграции в монархическом духе, сохранение кадров бывшей царской армии и флота и использование их в борьбе с СССР. В 1924 г. в Маньчжурию великим князем Кириллом был направлен бывший генерал-майор царской армии Н. Л. Жадвойн с целью создания легитимно-монархического движения. Последним в Харбине, Мукдене, Чанчуне и других городах Маньчжурии эти организации были созданы и в 1929 г. объединены в единый центр монархистов-легитимистов или представительства наследника престола в Маньчжурии во главе с генералом от кавалерии В. А. Кислициным (умер в 18 мая 1944 г.).

Маньчжурское представительство движения издавало в Харбине журнал «Грядущая Россия», позднее именовавшийся «Национальная Россия», проводивший антисоветскую пропаганду. В 1935 г. монархические организации были запрещены японцами, но руководители их продолжали поддерживать организационную связь с центром легитимистов во Франции и организациями в Китае.

В мукденской организации монархистов-легитимистов состояло 15 чел. К приходу частей Красной армии осталось 5 чел.

Татарская националистическая организация «Идель-Урал». Татарская националистическая эмиграция в Маньчжурии была создана на первом объединенном съезде тюрко-татарских общин в 1935 г. На съезд были делегированы представители общин и обществ Маньчжурии, Японии, Кореи и Китая, образовавших центральное правление («Меркес») национальных общин тюрко-татар, мусульман «Идель-Урал», проживающих на Дальнем Востоке. Центральное правление находилось в Мукдене, откуда осуществляло руководство татарскими организациями и издавало свою газету «Милли Байрак». Основной задачей организации являлось объединение всех татар, проживающих на Дальнем Востоке, для борьбы за создание самостоятельного татарского государства. В своей практической работе как центральное правление, так и местные организации проводили антисоветскую агитацию и пропаганду, вели идейное воспитание татар-эмигрантов с целью их организационного объединения и поддерживали связь с японскими военными миссиями, которые направляли их работу и использовали членов организации в разведывательных целях. В 1941 г. в Мукдене состоялся второй съезд организации «Идель-Урал», который высказал свое враждебное отношение к Коминтерну и принял решение бороться с коммунизмом.

Дальневосточный союз военных (ДВСВ) был создан в 1935 г. в Харбине генералом от кавалерии В. А. Кислициным. Будучи ставленником японских властей, он объединил наиболее контрреволюционные белоэмигрантские круги Харбина. ДВСВ ставил своей задачей вовлечение в него белоэмигрантской молодежи и подготовку из нее военных кадров для борьбы с Советским Союзом, воспитание членов союза в монархическом духе. При союзе существовало военное училище, ежегодно выпускавшее кадры офицеров. После смерти Кислицина руководство перешло к бывшему начальнику штаба союза бывшему генерал-майору И. Н. Никитину308, который имел двух помощников – бывших генерал-майоров С. Ф. Левицкого309 и С. М. Коняева.

Кроме военного училища, ДВСВ имел ряд кружков и отрядов, в которых осуществлялось антисоветское монархическое воспитание членов. В частности, существовал отряд «потешных», насчитывавший до 150 мальчиков и 50 девочек, кружок объединения военной молодежи и др.

ДВСВ в Харбине был разбит на 8 отделов по территориальному признаку: пристанский, затонский, сунгарийский, новогородний, модяговский, саманко-корюжный, славяно-госпитальный и старо-харбинский. Во главе каждого отдела стоял начальник, назначавшийся Никитиным и Левицким из надежных и преданных руководству бывших офицеров белых армий. Каждый отдел, в свою очередь, разбивался на группы. Каждая группа состояла из 40–45 чел. Начальники групп назначались начальниками отделов по согласованию с руководством союза. ДВСВ насчитывал в своих рядах до 10 тыс. чел.

Общество «Кио-Ва-Кай» (Общество мирного сотрудничества народов Маньчжурской империи) было создано в 1932 г., спустя несколько месяцев после образования Маньчжоу-Го как всенародный государственный орган государственного строительства, основной задачей которого было способствовать развитию государства. «Кио-Ва-Кай» являлась в Маньчжурии единственной государственной и националистической организацией, которая якобы представляла собой перед государством народ, занималась духовным и идеологическим воспитанием его, проводила всю массовую, политическую и культурно-просветительную работу в стране и занималась мобилизацией масс на выполнение государственных и хозяйственно-политических задач.

Как государственная массовая политическая организация «Кио-Ва-Кай» не подчинялась правительству и его органам, но и не противопоставляла себя ему. Она являлась опорой императора и правительства, орудием политического воздействия на массы и была включена в систему государственного управления. В Маньчжоу-Ди-Го было два основных органа управления: правительство, руководившее всей административно-хозяйственной деятельностью, и «Кио-Ва-Кай», проводившая идеологическое воспитание масс, всю политическую работу. Отсюда в Маньчжурии были запрещены политические партии и организации, а «Кио-Ва-Кай» отрицалась как партия, руководствуясь указаниями императора Пу-И о том, что «мы искренне желаем, чтобы в нашей стране не было никаких других партий, разделений и весь народ государства был бы единым». К своему десятилетию (1942 г.) «Кио-Ва-Кай» насчитывала в своих рядах свыше 2 млн чел.

Организационно «Кио-Ва-Кай» строилась следующим образом: во главе организации стоял центральный штаб, ниже были руководящие провинциальные штабы, уездные штабы и во всех крупных городах – городские штабы. Почетным президентом «Кио-Ва-Кай» являлся император Пу-И, а президентом – премьер-министр Джан-Цзин-Куй, начальниками провинциальных штабов являлись губернаторы провинций, а городских штабов – городские головы.

Основной организацией «Кио-Ва-Кай» являлось отделение (ячейка) – главный проводник всей его деятельности и политической работы среди населения. Отделения были организованы по территориальному признаку – районные и профессиональному признаку – профессиональные. В городах и поселках они существовали на территории участка, а в деревне – в районе часона. При каждом предприятии и акционерном обществе, насчитывающем свыше 50 служащих, существовало отделение. Отделение возглавлялось начальником.

Считая себя массово-народной организацией, «Кио-Ва-Кай» привлекала в свои ряды все слои населения – чиновников, военных, фабрикантов, коммерсантов, рабочих и крестьян, без различия профессии и народностей. Вовлечение в «Кио-Ва-Кай» проходило под лозунгом: «Все тридцатимиллионное население страны должно вступить в ряды „Кио-Ва-Кай“».

В члены «Кио-Ва-Кай» принимались все лица, достигшие 20-летнего возраста. Желающий вступить в организацию подавал заявление через начальника отделения «Кио-Ва-Кай» в местный штаб и получал разрешение начальника штаба. В дальнейшем району было предоставлено самостоятельное право приема новых членов.

Ежегодно созывались съезды «Кио-Ва-Кай» – всеманьчжурские, провинциальные и уездные. Государственное устройство Маньчжурии отрицало как диктатуру, так и парламентаризм, и страна являлась государством монархическим. Для создания видимости сотрудничества правительства с народом съездам был придан характер совещательного органа, помогающего правительству в разрешении ряда вопросов и передающего ему нужды и чаяния народа.

При «Кио-Ва-Кай» существовали самостоятельные организации – общественные добровольческие дружины – народно-государственная оборонная организация, готовившая население к обороне страны, молодежные, юношеские, женское общество содействия государственной обороне, союз соседской взаимопомощи – организация взаимной поддержки и сотрудничества народностей, в которую входили все лица, проживающие в данной местности.

Русская эмиграция также входила в «Кио-Ва-Кай», имея свои самостоятельные отделения. В 1935 г. в бинцзянском (харбинском) штабе был сформирован особый отдел, в задачу которого входило проведение работы среди русской эмиграции, а в 1936 г. эмигранты также стали вступать в «Кио-Ва-Кай». Всю работу среди русских эмигрантов «Кио-Ва-Кай» проводила в контакте с ГБРЭМ. Организации «Кио-Ва-Кай» русских эмигрантов существовали только в северной части Маньчжурии (Харбин, Трёхречье, Маньчжоули и т. д.).

Национально-трудовой союз нового поколения (НТСНП). Необходимо отметить еще одну особенность ведения подрывной работы против Советского Союза. Она заключалась в том, что японцы активизировали свою подрывную деятельность против нашей страны не только в Маньчжурии, но и в Европе. Так, НТСНП после установления связи с японской разведкой активизировал свою террористическую деятельность.

В 1936 г. на одном из заседаний исполнительного бюро НТСНП было решено подготовить и осуществить убийство в первую очередь Сталина, во вторую – Молотова или Кагановича. С этой целью в 1937 г. в СССР были переброшены два террориста – Околович Георгий Сергеевич и Колков Александр Георгиевич. Они должны были попасть в Москву к майскому параду 1937 г. Им необходимо было с демонстрантами пройти на Красную площадь и бросить бомбу в правительственную трибуну. В начале 1938 г. Околович и Колков возвратились в Варшаву, т. к. не смогли попасть на Красную площадь в период проведения майского парада.

Отсутствие результатов работы со стороны членов НТСНП, переброшенных в Советский Союз, вызвало недовольство у японцев, и они начали оказывать давление. Японский военный атташе в Берлине генерал Т. Кавабэ предложил поторопиться с подбором новых людей для переброски в СССР. Было решено усилить переброску террористов в СССР.

В 1938 г. исполнительным бюро НТСНП был получен от А. Э. Вюрглера310 новый, более подробный план Москвы, который ему удалось добыть от польской разведки, с которой также активно взаимодействовали японцы. Кроме того, в 1939 г. исполнительному бюро удалось получить эскизный план Кремля, на котором указывались помещения, занимаемые Сталиным, Молотовым, Берией, Ворошиловым и Ждановым.

В августе 1939 г. с территории Польши в СССР было направлено три группы террористов. В конце этого же года в связи с оккупацией Польши германскими войсками курсы по подготовке террористов в Варшаве были ликвидированы, а Околович переехал в Румынию. Приехав в Белград, Околович сообщил, что японцы настаивают на заброске агентуры НТСНП в Советский Союз с территории Румынии. Спустя некоторое время В. М. Байдалаков311 подобрал группу членов НТСНП и направил их в Бухарест, где Околович с помощью приехавших туда японцев Усуи и Монаки организовал их подготовку для заброски в СССР312.

Русский общевоинский союз. 13 декабря 1937 г. Н. И. Ежов сообщил И. В. Сталину телеграмму начальника УНКВД СССР по Новосибирской области Г. Ф. Горбача от 9 декабря о раскрытии «заговора РОВС».

Арестованный в Воронеже колчаковский генерал Пепеляев Анатолий Николаевич, 1891 г. р., рассказал о своей контрреволюционной деятельности. Он показал, что после разгрома колчаковцев, проживая в 1920 г. в Харбине, получил 10 тыс. иен от представителя военных кругов Японии полковника Иокагама на организацию среди бежавших в Харбин офицеров Воинского союза.

В 1921 г. установил связь с руководителями харбинской эсеровской организации Сибирский комитет Сазоновым, Головачинским, Грачевым, ставивших своей задачей создание сибирской автономной республики.

В 1922 г. принял предложение Сибирского комитета организовать и возглавить движение против советской власти в Сибири. С этой целью получил у японцев в Харбине оружие и боеприпасы, организовал в Приморье Сибирскую добровольческую дружину. Дружина под Якутском в июне 1923 г. была разбита Красной армией, а Пепеляев взят в плен. Решением трибунала 5-й армии в 1923 г. он был осужден к ВМН, с заменой заключением в тюрьму на 10 лет.

Отбывая наказание в ярославском изоляторе в 1927 г., установил письменную связь с активным участником РОВС генерал-майором Е. К. Вишневским, проживавшим в Харбине, который ранее был командиром корпуса пепеляевской армии. Вишневский информировал о достигнутой в Харбине договоренности между РОВС и японскими военными кругами, сибирскими областниками о создании на территории Сибири ДВК «буферного» государства под лозунгом «через свободную Сибирь к возрождению России».

Свержение советской власти намечалось путем организации восстания в момент военного нападения Японии на СССР. После свержения Советов Японии было обещано предоставление сибирского рынка, концессий леса и угля. В 1935 г. А. Н. Пепеляев принял предложение японских разведывательных кругов и харбинского руководства РОВС – организовать в СССР организацию и возглавить вооруженное свержение советской власти в Сибири в момент войны Японии против СССР.

Будучи допрошенным о причинах, обусловивших предоставление льгот в Ярославском политизоляторе, Пепеляев рассказал, что в январе 1936 г. он был вызван из политизолятора в Москву, где был принят начальником Особого отдела ГУГБ НКВД СССР комиссаром ГБ 2-го ранга М. И. Гаем. Гай в беседе якобы дал понять, что знает о контрреволюционной деятельности Пепеляева, и обещал ему поддержку в этой работе.

В июле 1936 г. Пепеляев вторично был вызван в Москву, где Гаем было объявлено постановление об его освобождении, сделано предупреждение об осторожности в контрреволюционной работе и оказана материальная помощь. В личном деле-формуляре Пепеляева имелось специальное указание Гая Управлению НКВД Воронежской области об оказании ему особого содействия.

Пепеляев установил организационную связь с известными ему белогвардейскими офицерами и поручил им проведение вербовки повстанческих кадров и создание террористических и диверсионных групп. Из доклада генерал-майора Н. А. Эскина Пепеляев знал о наличии в Западно-Сибирском крае повстанческой организации, насчитывающей несколько тысяч членов.

Органами НКВД организация РОВС была частично ликвидирована. Было арестовано и осуждено руководство краевого повстанческого штаба в составе бывших генералов Эскина, Михайлова, Шереметьева, Ефанова и князей Гагарина, Долгорукова, непосредственно руководивших формированиями повстанческого подполья и диверсионно-террористическими группами.

Всего по делу Западно-Сибирской организации РОВС было арестовано и осуждено 15 203 чел. В ноябре в Новосибирске был вскрыт и ликвидирован запасный повстанческий штаб повстанческой организации, созданный Эскиным, в состав которого входили бывшие полковники армии А. В. Колчака А. А. Нуднер, Н. Л. Попов, Н. М. Тюменев, Г. С. Полынов.

Одновременно в системе Сиблага была вскрыта широко разветвленная повстанческая организация РОВС, охватывающая 17 лагерных пунктов. Восстание намечалось вместе с организацией РОВС Западной Сибири в момент начала войны с Японией. Организация создавалась по признакам войскового подразделения. В первую очередь подбирался командный состав из числа отбывавших наказание офицеров.

Позже было арестовано еще 357 чел., из них бывших генералов 1, бывших полковников 7, бывших подполковников 4, других офицеров 140, полицейских жандармов 20, митрополитов-епископов 6, попов 69, кулаков, карателей 139. Призналось в участии в организации 345.

Резолюция Сталина на этом документе гласила: «Ежову. Всех бывших офицеров и генералов по записке Горбача нужно расстрелять»313.

Согласно справке УНКВД СССР по Новосибирской области от 13 декабря 1937 г. о составе арестованных, по делу офицерской организации РОВС проходило:

«1. Князей – 2

2. Контр-адмиралов – 1

3. Генералов – 8

4. Полковников – 42

5. Капитанов и штабс-капитанов – 43

6. Поручиков, подпоручиков и прапорщиков – 102

7. Царских чинов – 61

8. Чинов полиции и жандармерии – 69

9. Дворян – 27

10. Фабрикантов и помещиков – 35

11. Попов – 9».

Резолюция Сталина: «Расстрелять всех». А. Н. Поскребышевым подписано: «Исполнено. Послана телеграмма 16. XII.37 г.»314.

Раскрытие такой «крупной» организации, существовавшей в течение нескольких лет, вызывает большие сомнения. Скорее всего, большая часть лиц была арестована и осуждена безосновательно. Их уничтожение было связано с ликвидацией в стране т. н. «пятой колонны».

Необходимо отметить, что Дальневосточный отдел Русского общевоинского союза возглавляли М. В. Ханжин и М. К. Дитерихс, активными членами его были генералы А. Г. Сычев, И. Ф. Шильников, В. А. Кислицын, В. В. Рычков и др.

В двадцатых годах в Харбине были созданы и другие антисоветские организации, в т. ч. и националистические: «Украинская просвита», грузинская «Саэрто», армянская «Миютюн». Основная их цель заключалась в свержении советского правительства. Причем если не на всей территории Советской России, то хотя бы на ДВК, что приветствовалось японцами.

С оккупацией Маньчжурии японской армией деятельность эмигрантских организаций попала под контроль новых властей. Ими была создана всеманьчжурская ассоциация «Се-Хо-Хой»315, в задачи которой входило воспитание жителей Маньчжурии в духе верности Японии. Проводилась военная подготовка молодежи. Пропагандировалась разведывательная и контрразведывательная служба в интересах Японии. В это же время проявлялся рост активности этих организаций. Усиливалась переброска на территорию СССР диверсионно-террористических групп и одиночек.

Бюро по делам российских эмигрантов

После оккупации Маньчжурии, осуществив частичную реорганизацию разведывательных органов, японцы стремились добиться более качественного уровня агентурной разведки против СССР. С этой целью по инициативе бывшего начальника харбинской миссии полковника Р. Андо и при непосредственном участии представителя 2-го управления ГШ Ш. Акикусы была осуществлена работа по объединению русской белоэмиграции в т. н. Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи.

Оно было необходимо в связи с тем, что в Маньчжурии находилось довольно значительное количество русских белоэмигрантов, которых японцы стремились использовать при активизации разведывательно-подрывных акций против СССР.

Другой причиной, побудившей разведку Японии пойти на создание БРЭМ, было то обстоятельство, что среди русской эмиграции в Маньчжурии существовало около 200 различных политических организаций, часто враждовавших между собой и этим затруднявших работу спецслужб внутри белоэмигрантов. Кроме того, японцы располагали сведениями, что английские и французские спецслужбы хотели также прибрать их к своим рукам.

Раздробленность этих организаций, их многочисленность порождали многообразие в идейных взглядах, что неизбежно приводило к склокам и разногласиям. В связи с этим штаб КГВ в целях организации всесторонней разведывательной и диверсионной работы против СССР, с одной стороны, и политического сплочения и усиления полицейского контроля над белоэмигрантскими организациями – с другой, поставил вопрос об их объединении. Эта задача была возложена в 1933–1934 гг. на ГЯВМ, и в частности на майора Ш. Акикусу, который был в то время заместителем начальника миссии и начальником русского отдела ГЯВМ в г. Харбине.

В июле 1933 г. произошло объединение семёновцев с фашистами, кирилловцами и РОВС. В тексте соглашения говорилось: «Мы считаем священной обязанностью деятельности стремиться к восстановлению Российской империи под самодержавной властью императорского дома Романовых в лице ныне здравствующего государя императора Кирилла». Это объединение произошло формально, текст соглашения вызвал неудовлетворение японцев, в частности майора Акикусы, который сделал об этом следующее разъяснение: «Япония относится к Кириллу с недоверием, ибо он находится в Европе и далек от дальневосточных дел».

Особенно большие разногласия в среде белой эмиграции вызвал вопрос о «вожде» организации. Фигура атамана Г. М. Семенова прельщала круги японской военщины и особенно клику генерала С. Араки, к которой относился генерал-майор С. Итагаки, бывший в то время заместителем начальника штаба КГВ, а также генерала А. Акикусу (приемный отец Ш. Акикусы) и самого майора Акикусу.

Пользуясь поддержкой генерал-майора Итагаки, майор Акикуса выдвигал на пост вождя атамана Семенова. В 1934 г. он высказал следующее мнение: «Антисоветские восстания, диверсии, разведку и прочее на советской территории должны проводить белоэмигранты, главным образом, забайкальцы, стремящиеся попасть на Родину. С этой целью нужно объединить эмиграцию, назначить ее вождем атамана Семенова, поставив к нему японского советника».

В целях проведения своих разведывательных и контрразведывательных мероприятий ЯВМ приступает в конце 1934 г. к созданию Бюро по делам российских эмигрантов.

15 февраля 1935 г. состоялось специальное совещание в ЯВМ. На нем присутствовали работники ЯВМ капитан Ниомура, капитан Ямадзии, представители жандармерии майор Хаара и Накамура, чиновник особого отдела департамента полиции Кавачи, инспектор харбинской городской полиции Мацуда, главный советник Бинцзянской провинции полковник Маэдо. Майор Акикуса объяснил собравшимся причины создания БРЭМ в Харбине следующим образом: «Бюро по делам российских эмигрантов создается по предложению штаба Квантунской армии, главным образом, для использования белой эмиграции во главе с атаманом Семеновым при захвате Монголии. Одновременно Бюро должно помочь организацией тщательной проверки состава белоэмиграции и особенно служащих КВЖД, которые пожелают перейти на эмигрантское положение».

Создание бюро проходило сложно. Многие белоэмигрантские организации не хотели терять своей самостоятельности, другие высказывали свое недовольство против выдвигаемого японцами «вождя». В связи с этим руководство ЯВМ предприняло ряд решительных мероприятий, чтобы сломить оппозицию.

Так, 14 января 1935 г. газета «Харбинское время» поместила большую статью от имени 39 белоэмигрантских организаций, призывающую «пойти единым фронтом к единой цели». Тон и содержание ее были направлены против организуемого бюро и его создателей, семёновцев и фашистов. Акикуса в этот же день посетил редакцию газеты «Харбинское время» и заявил члену редакции Шилову: «Против кого вы собираетесь идти единым фронтом? Против коммунистов? Что-то не похоже». Шилов ответил: «Статья не противоречит инструкциям, полученным газетой от японского командования». Акикуса остался чрезвычайно недоволен ответом, обругал Шилова и даже хотел его ударить.

В этот период Акикуса установил строгий контроль над прессой белоэмиграции, за личной перепиской белоэмигрантов и даже организовал подслушивание всех телефонных разговоров на русском языке в Харбине.

В феврале 1935 г. на совещании руководителей белой эмиграции Акикуса высказал резкое недовольство по вопросу обострения отношений между семёновцами и фашистами. В результате активной деятельности ЯВМ в марте 1935 г. было официально объявлено о создании БРЭМ, во главе которого были поставлены вначале генерал-лейтенант В. В. Рычков, а затем генерал Л. Ф. Власьевский316, который в то время был у атамана Семенова начальником канцелярии.

Однако даже после создания бюро разногласия среди белоэмигрантов и нежелание многих организаций подчиняться бюро продолжали иметь место. В связи с этим в мае 1935 г. заместитель председателя РОВС генерал-майор Г. И. Зольднер был вызван к Акикусе. Тот пригрозил Зольднеру, что если РОВС не зарегистрируется в бюро, то распоряжением властей эта организация будет распущена, а руководители будут высланы из Маньчжурии. Только после беседы Акикусы с председателем РОВС генерал-лейтенантом Г. А. Вержбицким РОВС стал формально подчиняться бюро.

Уделяя в то время большое внимание вопросу создания единой в организационном и идеологическом смысле организации белоэмигрантов, Акикуса одновременно организовал засылку на территорию Советского Союза шпионов, диверсантов и террористов, которые перебрасывались им в одиночку и целыми группами. В задания, которые получали агенты, включались военные и экономические вопросы, а также вопрос о политических настроениях населения и армии в районе, где они должны были действовать. Известный белобандит-диверсант Д. А. Сорокин, который был задержан на территории СССР и расстрелян, имел задание осуществить ряд диверсионных актов на Амурской ж. д.

Несколько иными являлись задания ЯВМ и майора Акикусы агентам-двойникам. Акикуса широко и умело использовал их для получения от советских органов госбезопасности интересующей его информации, которой сдабривались дезинформационные материалы, получаемые агентом на территории СССР. Составляемые Акикусой задания поражали обильностью вопросов, а их содержание носило общий характер. Так, например, составленный в 1934 г. органами НКВД и переданный через агента-двойника «Ваньку» майору Акикусе дезинформационный материал представлял определенную ценность для японцев, а последующие задания этому агенту отличались искусной постановкой вопросов и свидетельствовали об осведомленности майора Акикусы о положении на Дальнем Востоке.

С 1932 г. ЯВМ при активном участии Акикусы создают различные школы и курсы, привлекая туда наиболее проверенную часть белоэмигрантов, которые готовили кадры японских шпионов, диверсантов, террористов и антисоветских пропагандистов, которые перебрасывались в Советский Союз.

К серьезным ошибкам майора Акикусы органы госбезопасности относили недооценку им сил и возможностей советской разведки и контрразведки, а также совершенно неоправдавшиеся надежды на антисоветские восстания, которые должны были, по расчетам японской военщины, произойти в 1936–1937 гг. Проводившееся при активном участии Акикусы усиленное печатание контрреволюционной литературы на русском языке и распространение ее на территории Дальнего Востока также не оправдало себя. Этим, видимо, можно объяснить то, что начиная примерно с 1937 г. Акикусу отстраняют от работы в ЯВМ.

Деятельность БРЭМ была подчинена японской разведке не только организационно, но и полностью финансировалась ею вплоть до 1944 г., когда денежные расходы по содержанию этой организации были возложены на правительство Маньчжоу-Ди-Го.

Структурное построение БРЭМ указывало на то, что японские спецслужбы стремились максимально использовать русскую белую эмиграцию в проведении подрывной работы против СССР. Так, например, первый отдел (культурно-просветительный), которым руководил глава Российского фашистского союза К. В. Родзаевский, занимался антисоветской пропагандой и агитацией среди белоэмигрантов. Второй отдел (военно-воспитательный) осуществлял военную подготовку белоэмигрантов на случай войны с СССР. Третий отдел (регистрационный) проводил учет эмигрантов (российских), проживавших в Маньчжурии. Этот отдел можно считать основным, т. к. через него ЯВМ в Маньчжурии организовывали подбор и изучение будущих кадров разведчиков и диверсантов против СССР, а также осуществляли контрразведывательную работу среди эмигрантов.

Японская разведка в период подготовки войны против Советского Союза активно использовала белоэмигрантов не только в качестве агентов, диверсантов и террористов, для подготовки которых были созданы специальные школы и курсы, но и как прямую вооруженную силу, объединив их в крупные воинские формирования.

Впоследствии бывший руководитель Союза казаков на Дальнем Востоке генерал-лейтенант А. П. Бакшеев на допросе в 1945 г. показал: «В целях военной подготовки белоказаков к предстоящей вооруженной борьбе против Советского Союза мною был издан приказ, согласно которому все члены Союза казаков на Дальнем Востоке, способные носить оружие, зачислялись в сводные казачьи полки… ЯВМ всегда поддерживали мероприятия, связанные с военной подготовкой белоэмигрантов и принимали участие в создании белоказацких частей»317.

Большое значение придавалось воспитанию белоэмигрантской молодежи в антисоветском духе, которое проводилось по линии БРЭМ и в старших классах средней школы.

Японские специальные службы вплоть до 1936 г. стремились тщательно скрывать свое участие в подготовке войны против СССР. Особенно это касалось агентурной работы, которую разведка организовывала под вывесками различных белоэмигрантских организаций, в т. ч. Российского фашистского союза, Союза казаков на Дальнем Востоке, Братства русской правды и тому подобных, прикрываясь особым отделом маньчжурской полиции и широко используя конспиративные резидентуры на территории Маньчжоу-Ди-Го.

Как указывалось выше, фашизация Германии и ее захватнический курс в Европе нашли полное взаимопонимание и поддержку у японских милитаристов, т. к. это полностью отвечало интересам Японии, особенно на Дальнем Востоке. Намечавшееся тогда создание военно-экономической оси Берлин-Рим-Токио непосредственным образом оказало влияние на деятельность японских спецслужб, которые перешли к более решительным подрывным акциям против Советского Союза. Вся закордонная работа, в т. ч. подрывная, антисоветских белоэмигрантских организаций и союзов в Маньчжурии переходила полностью под контроль разведывательных органов.