Первый маг России Холод Влад
— Возможно, — не стал отрицать я. — Пока, Лиза.
Когда дверь за ней закрылась, Стас с удивлением посмотрел на меня.
— Ты чего, нормальная баба… Красивая…
— У нас с тобой уже был разговор на данную тему. — Я наконец сел на кровать. — Но тут даже не в этом дело. Как будто рядом с тобой чужая красивая собака. Вроде и хочется ее погладить, но не знаешь, тяпнет она тебя за руку или ластиться начнет.
— Вечно ты заморачиваешься насчет баб, — плюхнулся упырь на свою кровать. — Дают — бери, бьют — беги.
— Ты чего шарахаешься?
Сторожевое заклинание разбудило меня и наполнило бодростью. Стас стоял у окна и пытался открыть форточку. Но она не поддавалась — была закрашена вместе с рамой.
— Да, блин, баба на улице пищала. — Он дергал за неудобную ручку.
— И чего? — не врубился я.
— Мышей хочу выпустить, посмотреть, что там?
— Лавры супергероев не дают спать? — Я поднялся и уставился в темное стекло. — При чем тут мыши???
— При чем тут лавры? — Вампир наконец справился с форточкой, и у него откуда-то из района груди вспорхнули две летучие мыши и вылетели на улицу. — Мне энергия нужна. А моральные принципы не позволяют пить нормальных людей.
— Кровосос. С моральными принципами, — констатировал я. — Не кажется, что звучит странно?
— Я такой! — выпятил он грудь колесом. И тут же сдулся. — Облом.
— Чего там?
— А, парень девку щупает. По согласию. — В комнату залетели две летучие мыши и сели ему на левое плечо. Как попугаи. А я думал, они только вниз головой висят. — Вот, мои глаза и уши. Знакомься. В прямой видимости до пятисот метров могу отправлять в разведку. Это Первый, а это Второй. Зову их так. — Он почесал себе лысину.
— Пипец… как оригинально! Ладно хоть «Левый» и «Правый» не назвал. — Я приблизил лицо к мышам. Те смешно поводили ушами. Почесал пальцем брюшко ближайшей. Та только взмахнула крыльями, удерживая равновесие.
— Нет, они не настоящие. — Вампир захлопнул форточку. — Типа полуразумных беспилотников. Так что можешь не гладить. Им пофиг.
— Понятно… А глазки такие живенькие… — Я вздохнул. Мне всегда нравились эти животные, отрастившие себе крылья и поднявшиеся в воздух. Завести себе фамильяра-летучую мышь, что ли? Полезная животина будет… Оставил зарубку в памяти — посмотреть в Интернете, какие они бывают, самые здоровые по размеру.
Где-то далеко бухнул одиночный выстрел, потом еще один. Тут даже я заинтересовался.
Стас вновь открыл форточку и выпустил своих зверьков.
— Ну, чего там? — не выдержал я. — А?
— Погоди… — Спустя минуту он возбужденно продолжил: — Вояки мародеров гоняют! «Кому война, кому мать родна!» — процитировал пословицу. — «Полетели со мной, птичка, там много вкусного!» — Вновь цитата, теперь из мультика.
— Не умею я летать. А ты? — судя по сказкам, такое вполне возможно.
— И я не умею… — Он огорченно вздохнул. — Может, когда-нибудь… — осекся. — Пойдем, сбегаем, а? Прикроешь меня невидимостью, чтобы солдаты дырок не понаделали. И тревогу не подняли. Тут недалеко, метров триста.
Я почесал бровь, раздумывая на тему «а надо ли оно мне»… Решил, что надо — вампир с энергией под завязку в рукопашной сам по себе заменит роту спецназа… Почему бы не помочь чело… вампиру. Быстренько оделся, в очередной раз позавидовал Стасу — хочу себе такой же биокостюм! Вдвоем отодрали створку окна, и вампир легко выпрыгнул вниз. Я залез на подоконник, активировал «кошачий глаз» и огляделся.
На заднем дворе гостиницы, куда выходило наше окно, стояли припаркованные машины… А вот за ними прятались люди — на это указывало свечение их аур. Я немного напрягся. Непонятно, либо это охрана, либо наоборот… На всякий случай накинул на себя «щит отражения» поверх уже активированной «стальной кожи». Наверное, только это меня спасло. Из проулка громыхнуло и зашипело — я увидел приближающийся ко мне огненный шар; он коснулся «щита», срикошетил вверх, ударился о проем окна и взорвался… «Ни хрена себе», — успел подумать я, приземляясь спиной на пол, после чего в номере разверзся локальный ад. Вокруг меня кипело пламя и что-то взрывалось. «Стальная кожа» немного посопротивлялась огненному натиску и приказала долго жить. Еле успел «каменную кожу» накинуть — в таких условиях я просто не мог применить «защиту от огня», ее нужно заранее активировать. На голове тут же затрещали и загорелись волосы. Шевелюра — она отрастет… Я поднялся с пола, где лежал все это время, по памяти дошел до окна, активировал «отвод глаз» и спрыгнул вниз. Всех убью…
Но убивать уже было некого — шесть тел в стандартном армейском камуфляже лежали на асфальте, заливая его кровью; парочка из них еще конвульсивно подергивалась, седьмой «доходил» в руках вампира. Тут же валялись использованные корпуса от одноразовых гранатометов и автоматы.
— Стас! — заорал я, увидев, что аура последнего из напавших блекнет. — Он живой нужен! — помчался к нему, на ходу готовя «лечилку», но не успел.
Вампир оторвал руки от горла человека; белые иглы влажно чавкнули, втягиваясь в рукава БК. Медленно повернулся — его красные глаза постепенно бледнели, из них потихоньку уходило безумие. Берсерк, блин, кровавого разлива.
— Ты в порядке? Живой? — спросил он, оглядывая меня с ног до головы. — Выглядишь как зомби, поднятый после пожара.
Да, видок у меня был еще тот. Остатки камуфляжа местами дымились, обнажившаяся кожа покрылась копотью. Ну и волосы — я коснулся рукой головы — два пучка осталось. Скинул «невидимость», отметив, что на вампира она не действует.
— Живой. — В голову лезли неприятные мысли. — Скажи-ка мне, дорогой друг… А в твою, зашибись, бестолковку не пришла идея, что нужно было хоть одного живого оставить? И спросить, кто они, откуда и кто послал? А?
Стас виновато опустил свою лысую как коленка голову.
— Блин. У меня после схватки на сверхскоростях с многочисленным противником иногда башню клинит… — показал на залитый кровью асфальт. — В себя прихожу — и вот так все… Кровища, трупы…
— Чего тут? — Окунев в одних трусах составил нам компанию, вслед за ним тянулись другие члены нашей группы, находящиеся в разной степени одетости. Из левого уха Макса тоненькой струйкой текла кровь. Придется мне опять врачом поработать… Невдалеке завыла сирена. Я кинул взгляд на окно — второй этаж здания уже вовсю полыхал.
— Итак, что мы имеем… — Генерал ФСБ устало потер переносицу. — Группа людей, одетая в армейскую форму без опознавательных знаков и вооруженная «Валами», выпускает «шмели» и «мухи» в окно Колдуна. Майор Рудин перед этим покидает номер и, увидев такое безобразие, неустановленным холодным оружием аккуратно перерезает шеи всей группе так, что они даже не успевают дать отпор. Итого: у нас семь трупов с поддельными документами одного спецподразделения МО. Маркировка с туб удалена, номера на «Валах» отсутствуют. — Василий Петрович стукнул ладонью по столешнице. — И это происходит в городе, где на каждом перекрестке стоит патруль!
— Меня хотели убить, это понятно. — Мы сидели в номере Муромцева вчетвером — я, вампир и Окунев. — И вполне возможно, что, если бы я спал в момент нападения, это бы им удалось. — Я вновь понюхал ладонь — вроде отмылся, а запах гари все равно чувствовал. Или мне казалось…
— Надо же! Могучего мага можно убить всего лишь пятью «шмелями» и тремя «мухами»? — нахмурился генерал.
— От всего не убережешься… — Я пожал плечами и потер чисто выбритую голову. — У меня энергии не хватит, чтобы постоянно держать активированными все защитные заклинания. Универсальные же не дадут большого эффекта, да и сосут они ману, как тот пылесос…
— Майор Рудин, — Муромцев впился глазами в лицо Стаса, — вы не хотите ничего добавить к уже сказанному вами?
— Да не специально я всех… ликвидировал! — повысил тот голос. — В горячке не подумал! Не до того было!
— Думать надо всегда! Это ему можно так сказать. Гражданскому специалисту, — жестко произнес генерал, указывая на меня рукой. — А вы из спецназа ФСО, вас отбирают, как космонавтов, и тут я слышу — не подумал! Буду ставить вопрос об исключении из группы. Да и наши следователи не против того, чтобы с вами пообщаться…
— Нет. Мне нужен Стас в группе. — Я покачал головой. — Его уникальные физические данные нам очень пригодятся.
— И почему я не знаю об этих данных? — Муромцев скептически улыбнулся.
— Потому что… — буркнул Стас. Ему уже надоело оправдываться. — Начальство решило, что так надо.
— Заканчиваем. — Я хлопнул рукой по подлокотнику кресла. — Василий Петрович, при всем моем уважении… к вашим сединам…
— Минуту. — Генерал взял зажужжавший на столе мобильный телефон. — Да, что у вас?
Внезапно поднял глаза на меня — так и слушал, не отрывая взгляда. Я занервничал — явно обо мне разговор. После чего произнес:
— Охрану здания усилить. Подвести технику. — И, выключив телефон, сказал: — Была попытка захвата или попытка убийства ваших… подруг…
— Кто? — Я вскочил. — С девчонками все нормально?
— Успокойся, уже все хорошо.
— Рассказывайте! — приказал, невольно надавив на него заклинанием.
— Группа монстров из тридцати особей, возглавляемая человеком, предположительно магом, напала на твой дом. Охрана смогла убить трех из них, после чего была нейтрализована «чертовкой». У монстров получилось взломать одну из дверей, потом оттуда выскочил голем и порвал мага… в клочья. Пока голема разбирали в несколько топоров, он успел покалечить несколько «минотавров». А вот потом…
— Что потом???
— Откуда-то там появился местный священник, отец Алексий. Он смог остановить химер и продержаться до подхода подкрепления. Все монстры ликвидированы. Сейчас изучаются записи видеокамер и опрашиваются наблюдатели. Полная информация будет чуть позже.
Я чуть успокоился, без спроса взял генеральский телефон, набрал номер Вики, слегка удивился, увидев, что он уже имеется в записной книжке. Услышал возбужденное девичье чириканье — расслабился. Поговорил с девчонками и задумался.
Судя по тому, что видели сестры, отец Алексий смог использовать божественную энергию. Затормозить химер и даже нанести им какой-то урон! Память услужливо обнажила данные о жрецах Мисты. Но это мне ничего не дало. Мир Мисты наполнен многими верованиями. У разных богов — разные возможности, и способы применения силы у их служителей-магов очень различаются. Да. Именно магов. Хоть и используется божественная энергия, но смысл-то остается тот же. Так что отец Алексий имел шанс получить какие угодно способности. Однозначно можно сказать, что получил «групповое лечение» и могучую «божественную защиту». Это есть у всех священнослужителей. А вот урон, нанесенный светом, интересен! Химеры — не поднятая некромантом нежить. Как такое возможно?
— Как только его опросят, мы тебя сразу известим, — кивнул генерал.
Похоже, что я размышлял вслух…
Глава 16
РОЖДЕНИЕ КЛИРИКА
Отец Алексий, в миру — Алексей Полуянов, священник деревенской церкви, — плакал. Плакал от всеобъемлющего счастья. От благодати, спустившейся на него с Небес.
Всю неделю после установки краеугольного камня, в качестве которого использовался мраморный блок, купленный в камнерезной мастерской и помещенный в подвал церкви, священник проводил богослужения. С утра до ночи, потом и ночью. И с каждым днем приходило все больше людей. Они уходили и приходили вновь, приводили родственников и знакомых. Даже тех, кто раньше видел церковь только на картинке…
На второй день отец Алексий увидел лучи, поднимающиеся над головами молящихся прихожан и бьющие прямо под купол церкви. На третий день он почувствовал, как там, под куполом, разгорается теплое ласковое солнышко, согревающее душу своими пока еще робкими лучами. На четвертый день приехали люди из города. Сейчас век информации — в Интернете появились восторженные отзывы и о церкви, и о самом отце Алексии. О теплом чувстве в груди, радости и облегчении, которые испытывали молящиеся. Старая церковь никогда не видела такого наплыва народа, в ней с трудом поместилась половина желающих, и Полуянов отслужил вторую службу. «Солнце» под куполом набрало силу и уже не стеснялось — одаривало всех своим теплом. Люди выходили из церкви воодушевленными, радостными. Долго стояли в церковном сквере, разговаривали и глядели на светящийся с новой силой купол церкви. И неохотно расходились — им было здесь хорошо и спокойно.
На пятый день Алексий открыл церковь и замер в удивлении. Под сводом лучилось белоснежное облако; по стенам бежали искрящиеся волны. Они подсвечивали краску стен, придавая им нарядный праздничный вид; иконы тоже засветились совсем по-другому. Нарисованные лица налились жизнью и стали походить на фотографии.
Божественную литургию отслужил в полном недоумении. Его вокальные данные в семинарии всегда вызывали усмешки. С годами, конечно, научился петь чуть лучше… Но теперь… Он сам почувствовал, как изменился его голос, стал глубже и насыщенней, словно за него пел кто-то другой… Изменилась и сама акустика, как будто он пел не в деревянном помещении, а в большом концертном зале. Прихожане просто плакали, плакали от счастья, слыша его пение. Еще он обратил внимание на то, что в церкви стало гораздо свежее — если раньше к полудню наступала духота, то теперь ее не было, несмотря на большее количество людей.
Шестой день выпал на субботу. Отец Алексий шел на службу. Пешком. Ему стало это нравиться — люди выходили из домов, здоровались, улыбались и шли вместе с ним. Он чувствовал их хорошее настроение, уважение… и любовь! Они любили его!
Узкая улица перед церковью была заставлена автомобилями; с краю, в поле, стояло несколько междугородных автобусов. Весь церковный сквер наполняли люди! Их было много, очень много! И отец Алексий принял решение провести утреню на улице. Когда его голос заполнил весь сквер, мерзкое воронье молча снялось с веток и разлетелось в разные стороны. Пришло знание того, что эти черные птицы, так досаждавшие Алексию, больше никогда сюда не вернутся…
После службы народ медленно расходился, но не в тягостном молчании, как раньше, а с просветленными молитвой лицами, вполголоса обмениваясь впечатлениями. В их глазах не горел фанатичный огонь — они мягко светились верой.
— Батюшка! — Бабка Клавдия совала ему в руки белый пакет, доверху заполненный бумажными купюрами. — Батюшка! Сундучок-то для пожертвований на строительство нового храма полон, еще со вчерашнего дня! Что ж ты, батюшка, не опорожнил?
— Как — полон? — заторможенно переспросил он, тупо глядя на две полные пачки пятитысячных купюр, лежащих сверху. — Обычно ящик для пожертвований наполнялся по полгода…
— Так, батюшка, полнехонек! — Бабка улыбнулась беззубым ртом и поправила синий шерстяной платок. — Вчера городские насовали, так что наружу из щелей деньги торчат. Сегодня вон тот, который с бородой и на страхолюдном черном жипе, пакет достал и мне дал, я и не ходила никуда, на выходе стояла… Вот и пакет полнехонек, батюшка!
Отец Алексий перевел взгляд на «страхолюдный жип» — владыка Симеон, глава епархии, заметив его взгляд, приветственно махнул рукой и сел в черный «Гелендваген».
Воскресенье… Алексий переоделся и вышел из церкви, развернулся и перекрестился на церковный крест, теперь уже плавающий в прозрачной искрящейся дымке, видимой лишь ему. Облако под куполом разрослось, увеличилось и просочилось наружу, приняв размеры здания. Священнослужитель знал, что пройдет еще несколько дней, может быть, месяцев, в течение которых это «облако», состоящее из Веры Людской, будет расширяться, пока не накроет собой весь поселок…
— Батюшка! Благослови! — Деревенский дурачок Гришка, побирающийся на паперти, смотрел на него на удивление разумно. Алексей окинул его взглядом — новая белая рубашка и новые черные брюки, сменившие засаленный спортивный костюм, сделали из него человека. Так же как и чистые волосы, явно недавно подстриженные. С лица сошла дебильная улыбка, глаза наполнились разумом. А ведь еще вчера он ползал в пыли, собирая мелкую монету… — Батюшка, благослови!
Отец Алексий окинул взглядом сквер, заполненный людьми, заметил несколько своих городских коллег и вновь повернулся к Гришке. Вспомнил, как вчера он походя благословил его… Как дернуло после этого руку, словно электрическим разрядом.
— Ты где взял новую одежду, Григорий? — благословив и вновь уловив небольшой электрический удар, спросил Алексий.
— Так у мамки попросил. Она и купила. И радовалась еще, — рассудительно ответил тот. — Дурак был, в грязном ходил. Больше не стану.
— Спасибо тебе, Господи, за силу, тобой данную, — с чувством перекрестился священник и начал службу.
После службы вновь приехавший владыка Симеон зашел в церковь со своим служкой, несущим саквояж с одеждой.
— Алексий, — он накинул на себя рясу, — готов ли ты исповедоваться?
— Готов, владыка, — и рассказал все, ничего не скрывая и не утаивая.
Симеон долго молчал, обдумывая сказанное.
— Камень, говоришь, краеугольный… Позови братию с улицы. Помолимся вместе…
Братией оказалась практически вся церковная верхушка. Молились они поначалу дежурно, обыденно. Но постепенно, как заметил Алексий, их голоса наполнялись верой, лица просветлялись. Закончилась служба далеко за полночь. Входили утром в его церковь — чиновники, выходили — слуги божьи. Алексий это знал.
Проводив гостей, батюшка в одиночестве нараспев прочел молитву, прося благословения у Господа… И получил его — благодать накрыла с головой, наполнила счастьем и уверенностью, и он заплакал с улыбкой на губах от переполнявших его ощущений… Священник наконец почувствовал то, ради чего пошел в семинарию — уверенность, что Бог есть и Он любит всех.
Алексий вышел из церкви, прихватив с собой посох ее основателя, отца Филарета. Потемневшее от столетий дерево, окольцованное по всей длине серебряными кольцами… Посох словно сам попросился ему в руки. Кончики пальцев слегка кольнуло при первом прикосновении, но потом холодное дерево потеплело…
Теперь он шел по освещенной полной луной улице, мерно постукивая стальной пяткой посоха по асфальту, наслаждаясь ночной прохладой, щебетаньем птиц, стрекотом насекомых. Легкий ветер трепал его черные длинные волосы, лежавшие на плечах, гладил небольшую аккуратную бородку.
Остановился в недоумении. Его вдруг потянуло зайти в небольшой дом — здесь жила Татьяна. Она сегодня была на службе, и он видел, как уходит тоска из ее усталых глаз, расправляются плечи женщины, тянущей на себе хозяйство, троих детей и буйного мужа-алкоголика. Уже без сомнений открыл слегка покосившуюся деревянную калитку, прошел во двор мимо виляющего хвостом здорового пса и толкнул дверь в дом, в котором одиноко светилось кухонное окошко.
— Мир этому дому.
Слова были кстати, они прокатились тяжелыми валунами по комнате, зацепили мужа Татьяны Васю, сбили его боевой настрой. Взгляд священника отметил медленно опускающуюся руку мужчины и сжавшуюся женскую фигуру у свежевыбеленной печки.
— Отец Алексий?! — Татьяна выпрямилась, поправила надорванный ворот халата, вытерла слезы. Правая щека у нее горела от удара.
— Извините за поздний визит. — Он пристально посмотрел на небритого и нетрезвого мужчину в классической майке-алкоголичке и в синем трико с пузырящимися коленками.
— Благословите, батюшка. — Татьяна подала сложенные ковшиком ладони, поцеловала руку.
Алексий не удержался и ласково прикоснулся ладонью к ее щеке. Вновь пришло знание, что утром даже следа от удара не останется…
— Ты чего тут? — Мужик растерянно смотрел на него, не зная, как себя вести.
— Помолимся, дети мои. — Священник шагнул вперед, положил руку на плечо Василию и сжал его. — Повторяйте за мной! — и начал нараспев молиться: «Владычице Преблагословенная, возьми под Свой Покров семью мою…»
От его голоса затрещали обои на стенах, он почти физически почувствовал, как меняется в доме атмосфера — от витавшей здесь ранее безысходности не осталось и следа.
— Повторяй, сын мой! — Алексий сжал худое плечо Василия. Тот от боли ахнул. — Не заставляй карать нерадивое чадо…
Повторил, куда он денется.
После молитвы мужик практически полностью протрезвел, только недоуменно переводил взгляд с жены на священника.
— Василий, жду тебя завтра в церкви. Утром, — тяжело посмотрел ему в глаза. — Не появишься, сюда приду.
Попрощался и вышел, перекрестил нерадивого алкоголика. На душе стало спокойно — он сделал то, что было необходимо. Закрыл калитку и направился в сторону своего дома, когда внезапно сердце сжало тревогой — Алексий не сразу понял, в чем дело. Только что в душе царили спокойствие и умиротворенность… А сейчас его куда-то неудержимо влекло. Он остановился и обернулся, и тут пришло понимание, что нужна его помощь. Срочно! Что, кроме него, никто не поможет. И он побежал туда, куда несли его ноги, и, только завидев Пирамиду мага, понял, куда именно его занесло. А там уже звучали выстрелы, слышался звук ударов металла о металл.
— Будьте нам заступники крепкие, да заступлением вашим сохраняемся невредимы от бесов, волхвов и от человек злых, славяще Святую Троицу, Отца и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь, — растерянно произнес отец Алексий, забежав сквозь открытые ворота во двор мага. Зрение чуть затуманилось — вокруг него образовалась почти невидимая сфера. Подскочившее к священнику дьявольское отродье взмахнуло топором и обрушило его сверху на голову. Но огромное лезвие каким-то чудом его миновало и по самый обух вошло в брусчатку в двух сантиметрах от левой ноги. Тут уж Алексий не сплоховал. С криком: «Господи, дай мне силы одолеть беса!» — взмахнул посохом и ударил чудовище по костяной мерзкой харе. Окованный сталью конец загудел в воздухе и, соприкоснувшись с головой монстра, с легкостью расплескал ее по сторонам, словно в момент удара он стал весить тонн пять. Удивляться было некогда — у разбитой стеклянной панели дома уже появились другие монстры. Один было сунулся внутрь, сильно пригнувшись, но тут же отпрянул назад: на его морде, воя, кусаясь и царапаясь, висела крупная рысь.
— Пресвятая Дева Мария, все святые и ангелы, умолите Господа Иисуса Христа, да сохранит сей дом от грома, молнии, огня, града, наводнения, от нападения злых людей, нужды, неверия, войны и всякого несчастия, грозящего душе и телу. Слава Богу Отцу, и Сыну, и Светому Духу! Аминь. — Священник быстро выкрикнул слова молитвы и уже совсем не удивился, когда всю толпу монстров словно взрывом откинуло от дома. Жаль только, что в его сторону…
Посох неутомимо гудел в воздухе, сметая с пути черных кошек размером с крупного теленка — Алексий пробивался в дом. Вдруг его ноги ослабели — перед ним стояла девочка в простеньком платье с распущенными белыми волосами. А чуть выше волос торчали рога.
— Клирик! — удивленно зазвенел хрустальный голос. — Я не верю своим глазам — в этом мире появился клирик! Ты будешь хорошим подарком моему хозяину!
Трехметровые воины двинулись к нему, и Алексий взмолился Дмитрию Донскому:
— Ты же, предстоя Престолу Божию, приими моления наша и вознеси ко Всемилостивому Богу, моли Господа простить нам всякие прегрешения и помочь противу козней диавольских, да избавимся от скорбей, болезней, бед, напастей и всякаго зла…
С каждым словом силы восстанавливались. Вот он уже снова на ногах. Посох с низким воем описал полукруг, раздробив руку вновь промахнувшемуся монстру. — Аминь!
И тут произошло чудо! Двор перед домом залило ярчайшим белым светом, а перед священником возникла туманная фигура — взмахнула белым мечом и пропала. Но эффект превзошел самые смелые ожидания Алексия. Все чудовища и эта рогатая бесовка упали на землю и с диким воем стали по ней кататься, царапая себе морды. Священник медленно пошел к дому. Силы вновь оставили его. Он волочил потяжелевший вдруг посох за собой, медленно продвигаясь к разбитому стеклу, за которым виднелись испуганные девичьи лица. Перешагнул через блестящие куски железа, поскользнулся на чьем-то разорванном теле…
— Еще шаг, — уговаривал сам себя, одной силой воли двигая непослушное тело, — еще шаг… — и тут увидел рысь.
Она лежала на боку, тяжело и часто дыша, и с беззвучной мольбой глядела ему в глаза. Язык вывалился наружу, из пасти текла кровь.
— Не брошу тебя, защитница… — Алексий наклонился и схватил животное за загривок. Мокрая от крови шерсть скользила, пришлось еще сильнее сжать ослабевшие пальцы. Алексий сделал еще пару шагов и понял, что на следующий шаг у него сил не осталось. И вновь обратился к Небесам: — Господи, помоги мне дойти… — тут он почувствовал, как с двух сторон его схватили под руки и поволокли в дом. — Спасибо… — и потерял сознание.
— Ну, помогло?
— А я откуда знаю? Игруну помогло…
Отец Алексий открыл глаза, услышав напряженные девичьи голоса. Над ним склонились два одинаковых лица. Сначала он подумал, что в глазах двоится, но потом понял, это и есть те самые сестры, что живут в греховной связи с магом.
— Как вы, батюшка?
— Сама не видишь? — Одна из девушек сделала рукой странный жест и прошептала про себя какое-то слово.
По телу Алексия прокатились две волны, горячая — на лбу сразу выступил пот — и тут же холодная, бодрящая…
— Спасибо, дочь моя. Но более так не делай. — Он стал вставать с пола, скрежетнув посохом, что все еще был зажат в правой руке. — Не положено нам лечение принимать от… — Клирик вдруг четко увидел над девушками ауры и напрягся. Если у одной из них она мягко сияла, иногда выбрасывая огненные сполохи, то у второй… была красно-зеленого цвета.
— Избавь меня от врагов моих, Боже мой! Защити меня от восстающих на меня. Избавь меня от делающих беззаконие. Спаси от кровожадных, ибо они подстерегают душу мою… — начал он молиться, внимательно наблюдая за сестрами. Их тела обволокло золотистое сияние. Девушки переглянулись, неумело перекрестились. — Аминь… — закончив молитву, произнес: — Вижу, не запятнали вы душу свою злодействами. Но сие временно. Ибо добро творить силой ведьминской не получится долго. Как звать тебя? — Алексий не смог заставить себя произнести «дочь моя». Это было плохо.
— Виктория, батюшка… — Девушка склонила голову. — Благословите…
— Катерина, батюшка. — Ее сестра протянула розовые ладошки. — Благословите…
Отец Алексий наконец поднялся на ноги, уперся в пол окровавленным посохом и посмотрел сквозь разбитое стекло во двор. Там шла работа. На освещенной фарами техники территории ходили люди, запаковывали тела монстров в черные мешки и грузили в машины. Он вновь повернулся к девушкам, благословил, внимательно наблюдая за ними.
— Значит, вы живете с Владимиром в грехе и прелюбодействе… — Его слова, усиленные божественной энергией, гранитными плитами падали на плечи сестер, заставляя их опускаться… — Не по Божьим законам, души чистые мараете. Эх, не успел я об этом с ним поговорить… — Алексий тяжело вздохнул и задумался. То, что он сейчас сделает, будет нехорошо по отношению к магу, но правильно с его стороны… Спасая жизни человеческие, он взял на себя ответственность. Ибо все грехи, сотворенные девушками после этого, лягут на него.
— Но мы любим его! — Катерина подняла глаза, влажные от слез.
— Нет! — Он тяжело громыхнул посохом по полу. Не любовь это! А похоть! Безнравственность и небрежение законом Божьим! Повторяйте за мной, дщери мои: — О великая Христова Матерь Марие! Услыши недостойную молитву грешных Виктории и Катерины, избави нас от страстей, губящих души наши…
И золотистая энергия молитвы обволокла сестер, гася разгорающиеся искры любви, потушила всполохи магии в аурах. А через час на втором этаже дома из черного стекла рассыпались белым прахом цветы, прекраснее которых еще не было на Земле…
Глава 17
НАЧАЛО ОПЕРАЦИИ
— Что же ты, колдун, не уследил-то за девкой? — Ведьма Матрена стояла у своего дома, держась руками за калитку. Лицо ее было спокойным, лишенным всяких эмоций. — Я же тебя предупреждала… Нельзя ведьме без любви жить…
— Ты чего, спишь?
— Ага, сплю… — Я открыл глаза. — Надо мной склонился Окунев. — Чего тебе?
— Паровоз подан, пожалте грузиться, ваше колдунство… — Он шаркнул ногой по полу казармы, куда нас отправили из сгоревшей гостиницы. — Сейчас прицепят вагоны с техникой, и ага в «Яму».
— Ты же вчера говорил — через пару дней? — Я стряхнул с себя остатки сна.
— Ну, говорил. Теперь говорю — сегодня. Приказ — взять оружие, снаряжение и выдвигаться на погрузку. — Отвел глаза в сторону, что было очень странно… Накосячил чего?
— Макс, рассказывай, что еще случилось? — Я медленно одевался в порядком надоевший уже камуфляж.
— Да ничего не случилось. Позвонил Муромцев, сказал срочно выдвигаться с первым эшелоном. Так что поедем со спецурой, закрепимся у ворот и станем ждать остальных, прикрывая их выгрузку.
— Вроде же должно быть наоборот? — всунул ноги в берцы, зашнуровал. — С чего такие изменения плана?
— Не ко мне вопрос. У Муромцева спрашивай. — Окунь уставился в окно.
— Дай телефон. — Я зевнул, притопнул каблуками. — Спрошу. Кстати, ты мне телефон купил?
— Нет, не купил. Все равно связи нет. На единственной вышке Малогорска какая-то авария, сотовой связи не будет еще неделю, а у объекта ее и не было никогда.
— Понятно… — Нет, явно чего-то недоговаривает…
Мы вышли на плац, где нас уже ждала группа, ждала у моего голема — жутко технологичного, страшно красивого «паука», экипированного двумя курсовыми пулеметами, вмонтированными в нижнюю часть капота чуть ниже узких светодиодных фар. Какая прелесть! Я обошел «паука», раздумывая, как завязать спуск на магическое управление, но в голову ничего не лезло. Если бы матрица была снята с какого-нибудь плюющегося паука, вариант имелся бы… Приподнял голема на метр над землей и заметил еще одно новшество — на передних лапах «паука», а точнее, на их нижних сегментах, были добавлены широкие лезвия. Н-да, с силой этого голема можно будет крошить химер кусками.
— Как тебе? — Окунев довольно жмурился. — Опусти его, расскажу, что к чему.
Опустил. Макс открыл дверь для оператора, и я забрался внутрь. Вместо демонтированного управления под правой рукой на подлокотнике кресла теперь был установлен джойстик.
— Вот, эта клавиша включает электропривод управления КПВТ. Включи. — Командир указал на желтую клавишу. — Теперь пошевели джойстиком.
Включил, пошевелил. Понаблюдал за красной точкой, снующей по лобовому стеклу. Углы поворота стволов были минимальными… Ну да, в туннелях и этого хватит за глаза.
— Теперь стоит откинуть предохранительную скобу, под большим пальцем привод спуска.
— Все понятно. — Я собрался вылезти из кабины, но Окунев меня удержал, положил руку на плечо.
— Оставайся внутри, генерал попросил сделать вид, что голем — это просто БТР на лапках. Прокатишь нас?
— Легко, прыгайте на броню! — Я улыбнулся, дождался, пока группа усядется сверху, и плавно оторвал брюхо от асфальта. «Паук», бесшумно перебирая обутыми в резину ногами, понесся через территорию воинской части к складам, где находилась железнодорожная ветка. Пошалим!
— Блин!!! — заорало сверху несколько голосов, когда голем, мчащийся под сотню километров в час, перепрыгнул через бетонный забор и, мягко спружинив лапами, приземлился у железнодорожного состава. Мы произвели фурор — на десятке БМП, уже стоявших на платформах, сидели военные.
Тепловоз, исторгающий черный дым, медленно толкал состав в гору. БМП-2 и БТР-82А, стоящие впереди нас на платформах, крутили башнями, ощупывая стволами пушек местность. Сзади виднелись зенитки — «Шилки» и «Панцири».
— Что-то мне как-то не по себе. — Стас сидел рядом со мной на големе и щурился, глядя на утреннее солнце. — Волнуюсь даже. — Проводил взглядом шумный строй боевых вертолетов, пролетевших прямо над головой.
— Это нормально. У самого что-то неприятное в груди. — Я не соврал. Как проснулся, так и не отпускало тревожное состояние. — Все-таки на войну едем.
— Мальчишки, можно к вам? — Лиза, затянутая в явно ушитый по фигуре камуфляж, стояла рядом. «Красива», — отстраненно подумал я. Ветерок трепетал в черных волосах, сдувал их на лицо. Она смахивала пряди ладонью и продолжала смотреть на нас.
— Залезай, — разрешил я, а Стас только фыркнул.
Она села, прижалась упругим бедром к моей ноге, от чего меня слегка передернуло, и я отодвинулся. Сам не пойму — как мужика меня к ней тянет, а как человека — отталкивает. Лиза коротко взглянула на меня и тут же разочарованно отвела взгляд.
— Красиво, да? — Она махнула рукой, и на меня вновь пахнуло запахом ее духов и тела, глаза невольно скользнули по туго обтянутой камуфлированной тканью груди. Мы уже поднялись в гору и начали спуск; перед нами раскрылась небольшая долина между гор.
— Вах, красавица! — Казбек появился сзади — там стояла приданная нам БМП. — Разве это красиво? Вот у нас в горах…
Что там у него в горах, мы так и не успели услышать — состав, звеня сцепками, начал притормаживать. Нас чуть толкнуло вперед, а в рации зазвучала команда «к бою». Усилив зрение, я разглядел, что железная дорога упирается в скалу, под которой, в тени, и находится въезд на объект. До него осталось около пяти километров.
Пока на первой платформе разворачивали аппарель для съезда техники, мы влезли в черные бронекостюмы, вооружились АШ-12. Я наконец заглянул в транспортный отсек голема. Ну, в принципе, как и думал. «Перфораторы», цинки с патронами, ящики с гранатами, сухпаи…
Мы спустились первыми — голем с настоящей грацией своего прототипа сошел на грунт, даже не покачнувшись, — вся группа сидела сверху. Механики-водители глядели с завистью — им еще предстояла эта нелегкая задача…
— Давай по кругу пробежимся, — зашелестел в наушнике голос командира. — Вокруг того небольшого леска, а потом по краю леса, вдоль склона.
Я отрапортовал: «Принял!» — и голем, ускоряясь, понесся по полю… Свыше ста не разгонялся, хоть «паук» даст огромную фору несущемуся по асфальту танку, особенно по комфортности. Развернул поисковую сеть и чуть притормозил, разворачивая «паука» боком.
— Окунь! Обнаружен противник, около сотни особей, местонахождение — чуть глубже опушки леса! Атакуем? — Меня захватил азарт, так и хотелось долбануть «рукой бога», увидеть, как ломаются столетние сосны и брызжет кровь раздавленных монстров… Как раз уровень магистра магии! Но не судьба…
— Какой, на фиг, атакуем? — заорал в рацию командир группы. — Объезжаем лесок, как я и говорил! В сторону противника не смотрим! И возвращаемся назад!
— Принял… — разочарованно произнес я, решая, плюнуть на приказ или нет. Ладно, посмотрим, что может противопоставить «руке бога» российская армия… Наше транспортное средство еще пару секунд неслось боком, постепенно выравниваясь, объехало отдельно стоящую группу деревьев и вернулось к составу. Там мне в руки сунули планшет и попросили поставить отметку. И мы начали ждать. И дождались, не прошло и пяти минут.
Небо разорвал треск подлетающих ракет. Я успел заметить двенадцать черточек. В лесу началось что-то страшное — оглушительные взрывы, неяркие вспышки, падающие в разные стороны деревья… И через минуту все стихло.
— Я думал, термобаром долбанут. — Окунь демонстративно поковырял пальцем в ухе. — Гораздо интереснее выглядит. Но, видать, побоялись, что деревья загорятся.
— Это чем так лес расфигачили? — Я с интересом рассматривал дымящуюся проплешину.
— Там, за горкой, дивизион «Смерчей» развернули, еще ночью. — Увидев, что я недоумевающее смотрю на него, объяснил: — Ну, «Град» знаешь? Вот типа того, только в три раза мощнее… Кассетными боеголовками закидали… — Он вставил наушник рации обратно в ухо. — Чего там, живые остались?
Я пожал плечами, трудно сказать, далеко…
Мы выдвинулись втроем, в смысле голем и два БТР-82 с пехотой. На этот раз гораздо медленней.
— Три особи живые, — предупредил в рацию и понял, что опоздал. Из дымящегося черного леса, оглушительно ревя, выскочил носорог. Ну как носорог — шестиногая тварь размером с двух слонов, вся покрытая толстенными костяными пластинами, словно доисторический динозавр; его голову венчал прямой рог, который он уже опускал, собираясь подцепить левый бэтээр.
— Огонь! — слегка опоздал с командой Окунь.
Тридцатимиллиметровые пушки начали стучать чуть раньше, всего на четверть секунды. Но результат вышел поразительным — несмотря на огромную скорость, на глаз не меньше восьмидесяти, монстр все-таки бежал навстречу. Наводчики, поначалу промазавшие, быстро нащупали цель. Огромная, как кабина КамАЗа, голова просто взорвалась, приняв в себя штук пятнадцать тридцатимиллиметровых снарядов осколочно-фугасного действия. Передние ноги химеры подкосились, и остатки головы с торчащим вперед рогом вспахали землю. Но четыре задние ноги продолжали толкать пятнадцатитонное тело вперед. Водители бэтээров вывернули колеса в стороны, чтобы пропустить монстра между ними, но вдруг левый, обращенный к лагерю бок чудища взорвался ошметками плоти — прямо с платформы поезда ударил «Панцирь-С». Тот же тридцатимиллиметровый калибр, но скорострельность в пять тысяч выстрелов против трехсот у БТР-82А сотворила чудо. Бронированную тушу разорвало почти надвое, откинуло в сторону; она перекувыркнулась вокруг своей оси, наверное, раз пятнадцать, теряя куски мяса и внутренности, и замерла в двадцати метрах от меня.
— Колдун, где остальные две? — В ошарашенное сознание ворвался голос Окуня. — Колдун!
— Прямо по курсу, без движения. — Я пришел в себя и заставил голема шагнуть вперед. Рядом рыкнули два дизеля. Мы медленно объехали поверженного монстра, и спустя минуту приблизились к израненному тысячами осколков лесу.
Точно такая же тварь лежала на боку — две оторванные ноги не дали ей подняться. Она судорожно жевала половину туши «минотавра», кося на нас бешеным взглядом. Без команды загрохотала пушка бэтээраа, разнося ее голову в клочья.
За последним «носорогом» мы поехали на големе — крутой лесной овраг не дал возможности колесной машине сопровождать нас.
Я вспотевшей рукой тискал гладкий джойстик управления пулеметами — калибр КПВТ перестал внушать мне доверие. Мы легко взобрались на край оврага, и я остановил голема.
— Двадцать метров. Прямо, — прошептал в рацию и максимально поднял «паука» вверх. Сразу за сухим поваленным стволом дерева спиной к нам лежало огромное тело. Я навел целеуказатель на предположительное место позвоночника, прямо у шеи, всадил туда длинную очередь. И с облегчением увидел, что костяная броня поддалась — пули залетали внутрь тела, оставляя круглые дыры… голем скомпенсировал мощную отдачу. Я практически ее не ощутил.
— С брони, — скомандовал Окунев и подал пример — огромным прыжком с пятиметровой высоты спрыгнул вниз и отошел в сторону. Когда все заняли позиции, он вновь скомандовал: — Колдун, оторви ему голову, пожалуйста…
— Больше не буду ездить внутри «паука», — уперся я. — Вы видели — даже не успел прицелиться! Пусть там находится пулеметчик!
— И как он будет управлять големом? — нахмурился Муромцев, постукивая пальцами по столу.
— Как наводчик в бэтээре ездит, так и тут, — отрезал я и сложил руки на груди. — «Паук» будет находиться в автономном режиме, а пулеметчик пусть стреляет.
— Это не очень хорошая идея… — Генералу что-то не нравилось. — Все-таки там башня…
— Не очень хорошей идеей был ваш приказ о моем нахождении в кабине! — Я начал нервничать. — Если бы из леса одновременно выскочило штук пять «носорогов», вам бы всем кранты были!
— Не факт.
— Чего вам не факт? — Я подозрительно посмотрел на него и повысил голос: — «Носорог» весит больше, чем бэтээр! Да они перевернули бы эти коробочки, даже не вспотев!
— Успокойся! — посоветовал мне какой-то военный, сидевший за моей спиной.
— Ты еще кто такой?! — Я развернулся на крутящемся стуле и еле удержался от того, чтобы не шарахнуть его магией. Кисти моих рук окутало желтое сияние — первоначальная степень подготовки фаербола. — Сиди и молчи, пока тебя не спрашивают!
— Это координатор от МО по межведомственному взаимодействию…
— Вот и пусть координирует. А не лезет в разговор. И вообще, чего мы ждем, а? Чтобы из «Ямы» вылезло с полтыщи «носорогов»?
— Готовим полетную программу для ракет, — буркнул координатор. — Нужно разрушить запасные выходы. И центральные гермоворота. Траектории сложные — горы. Скорее всего, через час закончим, штурмовики будут у цели через полтора.
— Этим следовало заняться еще вчера! — Я никак не мог успокоиться. И это армия? — Что за раздолбай?
Читать бесплатно другие книги:
