Первый маг России Холод Влад
— Мы не виноваты, что ФСБ перенесло срок операции на целые сутки, — набычился координатор.
— Кстати, Василий Петрович, с чего такая спешка? — Я взглянул ему в глаза. — А?
— У руководства были на это веские причины. — Он взглянул на выключенный монитор.
— Какие? — не унимался я.
— Веские, — повторил он. — Угроза срыва всей операции. На неопределенный срок.
И ведь не соврал, гад. Но и не ответил.
Самолетов я не увидел. Просто вздрогнула под ногами земля, громыхнуло. «Паук» покачнулся от небольшой взрывной волны, докатившейся до нас, и гора окуталась дымом и пылью. Но через пятнадцать минут мы увидели, что гермоворота, закрывающие въезд, остались на месте.
— Что-то лоханулись в расчетах наши специалисты. — Окунев сидел рядом со мной на кабине голема и курил, обозревая окрестности с пятиметровой высоты через компактный цифровой бинокль, зажатый в левой руке. — Сейчас еще раз шарахнут чем-нибудь помощнее…
— Колдун, — голос Муромцева заставил меня посмотреть вниз, — спускайся.
«Паук», повинуясь моему желанию, присел на лапах, слегка коснувшись стальным брюхом травы.
— Что?
— Ты гермоворота открыть сможешь? — Генерал потрогал седой ежик волос.
— Думаю, да. — Железо, не защищенное магией, разрушить просто. — Толщина у них какая?
— Метр сорок.
— Справлюсь, — кивнул ему.
— Тогда готовьтесь, через пятнадцать минут выдвигаемся.
Над временным лагерем раздался рев — почти одновременно завелись несколько десятков машин и покатили по своим точкам занимать позиции.
А мы прямо по рельсам неспешным плавным шагом направились к воротам.
— По тундре, по железной дороге… — напевал под нос командир, не забывая оглядываться по сторонам. Спокоен как удав, позавидовал я, заставляя голема взять чуть правее, сойти с невысокой насыпи. — Стой, Колдун. Отмашки подождем.
Военная техника замерла на своих местах — даже звено вертолетов зависло в сотне метров над головой. Сейчас тысячи внимательных глаз следили за округой, ловя малейшие движения; тысячи пальцев лежали на спусках и кнопках многочисленного вооружения, готовясь залить огнем, сталью и свинцом любую цель.
— Колдун, твое время пришло, действуй. Как закончишь, уходи к точке ожидания.
Я послал голема вперед, чувствуя напряжение людей, провожающих нас взглядами через сотни прицельных приспособлений, и поежился. Очень неприятное ощущение. Лапы «паука» переступали через обломки скалы, разнесенной взрывом, а я не отводил взгляда от выпуклой стальной двери, ожидая, что вот-вот створки ворот откроются и оттуда ломанется толпа химер…
— Сколько тебе нужно времени? — толкнул меня плечом Окунь, перехватывая «Перфоратор» поудобнее.
— Минут за пять должен управиться. — Вырезать и напитать руну недолго, лишь бы не подвела рука. — Потом минут двадцать будем ждать, пока не сработает.
— Принял. — Он повернулся к ребятам, сидевшим на големе сзади нас. — Рассредотачиваемся согласно приказу, прикрываем Колдуна. После на «паука» — и ходу.
Покореженные взрывом створки заклинило — это было видно сразу. Многотонные стальные плиты перекосило по вертикали — нижняя часть одной уперлась в погрызенный осколками бетон, заливающий шпалы перед входом.
Группа спрыгнула с голема, разбежалась по сторонам, ощетинилась стволами крупнокалиберных пулеметов. Лиза, которая сидела на месте оператора, слегка поводила пулеметами из стороны в сторону над моей головой. Ну что же, приступим… Подошел к гермоворотам, к левой шестиметровой створке, прикрыл глаза и вызвал из памяти руну «разрушения» — хорошая штука, но медленная. Если перевести принцип ее действия на земной язык — разрушает межмолекулярные связи. Чего угодно. Главное, чтобы материал поддавался физическому воздействию. Выпустил «огненный коготь» из указательного пальца правой руки и принялся рисовать. Или чертить? Коготь с шипением вгрызся в металл, проводя первую черту…
Первую руну запорол — продлил хвостик на миллиметр дальше, чем следовало. Обвел треугольником от греха подальше, передвинулся на метр левее и начал заново… Какие пять минут? Я себе здорово польстил! Только на первую удачную ушло пятнадцать, на вторую — немногим меньше…
Дрожащими руками открыл магнитную застежку и снял шлем, тряхнул головой, разбрызгивая капли пота. Голем шагнул вперед, вытянул переднюю лапу лезвием вниз, и я с облегчением на нее сел. Напряжение последнего получаса выбило меня из колеи — все-таки начертание рун из второй строки выматывает куда серьезнее, чем из пятой. Как раз на три порядка.
— Вов, — Лиза открыла дверь и выглянула наружу, — все нормально?
— Нормально. — Надо же, Вов… — Сейчас.
Спустя минуту я поднапрягся, ввалил в обе руны столько энергии, сколько выдержал мой раздувшийся от напора энергоканал. Лучше больше, чем меньше… «Паук» закинул мое ослабевшее тело на кабину — сам я ближайшие десять минут мог только глазами хлопать. Бойцы группы прямо на ходу запрыгнули ко мне. Освоились парни с зачарованными бронекостюмами!
— Отходим, Колдун. — Окунев придержал меня за плечо. — Давай вон к «Буратинкам» езжай, за скалу, там отдохнешь.
— К каким, на фиг, буратинкам? — тихо возмутился я, силы возвращались медленно. — Пальцем покажи!
— Вон скала, рядом три гусеничные машины, — терпеливо произнес он, послушно показывая рукой в черной перчатке на танк без башни — вместо нее стоял ящик, из отверстий которого выглядывали острия обтекателей ракет. — Это ТОС «Буратино», тяжелая огнеметная система.
— Всю жизнь думал, что огнемет — это ранец со шлангом. — Я послушно разогнал голема. — Ну или танк, у которого из дула огонь вылетает.
— Шпак, — беззлобно прокомментировал кто-то из ребят.
«Паук» стремительно преодолел полкилометра до «Буратин» и спрятался за скалу метрах в двухстах от них, чуть левее. Я распластался на крыше, приходя в себя после резкого оттока энергии и напряженного получасового черчения. Или начертания…
— Колдун, сколько ждать? — пару минут спустя побеспокоил меня голос Муромцева по рации.
— А я знаю? Сам первый раз…
Прямо на моих глазах стальные створки гермоворот превратились в мелкую серую пыль, облаком закрывшую освободившийся проем. И тут начали работать «Буратины», все три, выплевывая по две ракеты сразу — они с воем влетали внутрь горы и там, в глубине, детонировали. Спустя шесть секунд все закончилось. И тут же началось снова — с другой стороны долины заработала какая-то ракетная система…
Глава 18
ПОГОНЩИК
Тишина. После грохота взрывов мерный перестук дизелей воспринимался как мурлыканье котенка… Из входа в пещеру валил серый дым вперемешку с пылью; я напрягся, пытаясь определить наличие химер внутри пещеры, — не получилось. Далеко…
— Личному составу не покидать техники. Отход на вторую позицию. Огонь не открывать до особого распоряжения!
Тусклый голос Муромцева вызвал немедленную реакцию. Захлопали люки бронемашин, взревели дизеля. Военные машины пятились задом, не выпуская из прицелов открытый зев скалы.
— Поехали, Колдун. — Окунь нетерпеливо оглянулся. — Чем-то серьезным сейчас жахнут. Иначе технику не отводили бы.
— Не хочу, — накинул на «паука» с сидящей на нем группой спецназа «щит отражения». — Тут останемся. — Мне не хотелось никуда ехать. Немного подумал и решил перестраховаться — вокруг нас тихо зашелестел «воздушный щит».
— Колдун! Есть приказ… — Окунев сверкнул взглядом и посмотрел чуть выше меня. — Это что еще…
С горы катился обычный железнодорожный вагон — в таких перевозят сыпучие грузы, уголь, щебень… Он с каждым метром набирал скорость, повизгивал колесами о рельсы, слегка кренясь на неровностях.
— Надеюсь, там не атомная бомба. — Худой поежился и затянул подбородочный ремень шлема потуже.
Вагон вышел на прямую, разогнался до восьмидесяти километров в час, миновал открытое пространство, громыхая железом, пронесся мимо нас и скрылся внутри пещеры.
А потом земля вздрогнула. Хотя вздрогнула — это не то слово. Есть в русском языке подходящий аналог слова «долбануло». В превосходной степени. Вот оно — наиболее подходящее. Было такое ощущение, что по горе сверху ударил Бог — ее и окрестности заволокло пылевым облаком, выбитым из поверхности, словно хлопушкой из старого дивана. Из бывших ворот «Ямы» вышибло двухсотметровый язык пламени и дыма, раскидало какие-то куски…
Пылевой фронт дошел до нас, обогнул «щит» — ни единой песчинки не проникло за него — и пошел дальше, накрыв технику серой мглой.
— Они чего там, пятьдесят тон взрывчатки рванули? — Утес повернул вспотевшее лицо к Окуню.
— Вряд ли меньше… — согласно кивнул тот.
Я подождал пару минут, пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь серую муть, и не выдержал — активировал «воздушную стену», растянул ее, насколько смог, и отправил вперед, очищая воздух.
— Да… — Соколов присвистнул от избытка чувств — вход в пещеру явно увеличился. Как минимум вдвое. Вокруг дыры валялся мусор, вынесенный ударной волной — куски металлолома, камни… и разорванная влажная плоть, выделявшаяся темной, намокнувшей на ней пылью. Не зря рванули… — Ну, теперь как по проспекту пойдем!
— Сплюнь! — Окунь зло посмотрел на подчиненного.
— Досмотровая группа, выдвигаемся! — Судя по голосу, генерал был доволен. — Огонь открываем по необходимости.
БРДМ, воя, медленно двинулся вдоль путей, объезжая разорванные взрывом куски металла, и подъехал к входу в пещеру. Вдруг из клубов дыма, все еще вытекающего из объекта, шатаясь, вышел человек. Машина резко остановилась, качнулась на рессорах, прогрохотала короткая очередь из крупнокалиберного пулемета… Но человек не упал — от слегка накренился и взмахнул рукой, из которой выскочил тонкий черный жгут, извернулся в воздухе подобно ремню кнута и со свистом опустился на корпус разведывательной техники.
— Погонщик! — тоскливо произнес я, сжав кулаки. — Это Погонщик.
Я не видел их ни разу. Но слышал о них — самая распространенная страшилка для магов. Узкоспециализированные воины с небольшими магическими способностями. Но это не страшно, плохо то, что прошедший полное обучение Погонщик получал «пояс четырех защит» и «хлыст тьмы» — артефакты темных магов. Их на все миры не больше сотни комплектов осталось. «Пояс» давал иммунитет к магии, оружию, кинетическим и стихийным атакам, а «хлыст» пробивал любую магическую и физическую защиту. А еще хуже то, что Погонщик — идеальный убийца магов.
— Не стрелять, — прошептал в рацию. Горло перехватил спазм. — У него подзаряжающийся от кинетических атак защитный артефакт. Судя по ауре «пояса», он практически разряжен. При подзарядке сработает медицинская часть артефакта, Погонщик восстановится, и, если прорвется вплотную к технике, это будет… Мягко говоря, плохо.
Да, блин, как он вообще выжил в этом аду?! Какие же у него накопители в артефакте?
Глядя на отвалившийся кусок передней части разведывательной машины, я вспоминал фантомную сцену, которую нам показывали в школе. Один Погонщик убил более пятисот воинов, прежде чем безоружные люди добрались до его тела… Отрывали от него куски мяса и конечности, магически усилив мышцы. Почему безоружные — потому как вред Погонщику может причинить только живое тело.
Окинул взглядом свою группу. Они смотрели на меня…
— Все плохо? — серьезно спросил Стас.
— Очень. — Кратко рассказал, как можно убить погонщика.
— И чего? — улыбнулся он и ткнул меня кулаком в плечо. — Я же говорил, что пригожусь!
С этими словами вампир достал клинки.
— Точно! Это же кость! Живая! — уже не пытаясь сохранить тайну Стаса, выдохнул я облегченно. — Иди и отрежь ему голову!
— Ща. — Вампир легко спрыгнул с голема. — Отрезать целиком не сумею… Можно я ему только горло перережу?
— Можно! Только качественно, — улыбнулся и бафнул его как следует. Максимально поднял силу, скорость, реакцию, точность и выносливость. — Не попади под кнут, упырь…
Поднял Стаса заклинанием к себе, шепнул на ухо:
— Принеси мне его пояс и кнут. И я выполню любое твое желание, какое в моих силах, — отпустил обратно на землю.
Он только кивнул. Его биокостюм на мгновение затуманился, закрыл лицо и принял боевую форму. Летучие мыши сорвались с груди и принялись нарезать круги вокруг, судя по всему, ослепленного вспышкой взрыва Погонщика.
Стас на мгновение исчез — его родная, запредельная для человека скорость умножилась силой заклинания, и он появился пятью метрами далее. Осваиваясь с новыми возможностями, зигзагом помчался к цели, пропадая на коротких отрезках…
— Колдун, мы с тобой поговорим позже… — нехорошим голосом начал Окунев.
— Ой боюсь, боюсь… — Я демонстративно почесал грудь, не отрывая взгляда от Стаса. Пугать он меня будет…
Схватка вампира с ослепленным Погонщиком была быстротечной, хотя последний и ориентировался каким-то образом, скорее всего, по ауре. Стас пару раз едва не попал под удар — «хлыст тьмы» растянулся на десятки метров и образовал вокруг своего владельца двигающуюся многовитковую спираль. Явно защитный прием. Тогда Стас и кинул своего летучего мыша — тот свалился Погонщику на голову и попытался выцарапать глаза. В то мгновение, когда Погонщик на него отвлекся, остановив движение хлыста, вампир прыгнул и взмахнул клинками.
Я направил к ним «паука» — Стас уже снимал с поверженного врага широкий ремень… Меня потряхивало от нетерпения — маг, обладающий «поясом четырех защит», находился в куда большей безопасности, чем использующий стандартные заклинания.
— Отставить мародерку! — возмутился Муромцев по рации, когда я вырвал пояс из рук вампира и нацепил на себя. Ничего, что он почти разряжен, самое главное, цел!
— Это не мародерка, а сбор трофеев! — отрезал я, вставив «хлыст тьмы» в специальный чехол на поясе. Наклонился над трупом Погонщика и принялся методично обыскивать его залитую кровью одежду. В результате сделался обладателем медицинского артефакта, такого же разряженного, и налобной повязки с активированным заклинанием, позволяющей видеть ауры. Ну, мне не надо, Стасу отдам…
— Итак, товарищи… — Муромцев оглядел всех присутствующих. Нас было шестеро. Кроме меня в КШМ находились старшие офицеры и командиры различных подразделений. — Мы взяли под контроль первый уровень «Ямы» — разгрузочную станцию — и технические помещения. Через четыре часа спускаемся на второй уровень.
— Зачем? — Я сидел на стуле, положив руки на кожаный ремень, инкрустированный четырьмя большими, с кулак, зелеными камнями, ну очень похожими на изумруды, и поглаживал его пальцами, потихоньку вливая ману. — У нас есть лифтовая шахта. Кидаем туда ядреную бомбу и забываем о данном объекте навсегда.
Генерал поморщился, все никак не мог привыкнуть к отсутствию субординации с моей стороны.
— Владимир, — Василий Петрович перевел взгляд на меня, вздыбил ладонью короткий седой ежик, — у меня задание — взять под контроль как минимум медицинский блок и «ковчег» — отдельный блок, где может находиться начальник лаборатории. Изъять его и всю документацию. По возможности — произвести захват руководящего состава противника.
— На фига?
— Чтобы выяснить, сколько еще баз противника находится на Земле и как сделать так, чтобы не допустить произошедшего в Малогорске. Ясно?
— Ага…
Все же хотят получить информацию по химерам, скорее всего, для их производства. Хрен вам, ребята…
Я прикрыл глаза.
— Семен Николаевич, — генерал обратился к командиру саперов, — что у вас?
— Товарищ генерал, обрушены тупиковые туннели. Опасные направления заминированы, установлены стационарные ОДБ на не контролируемых нами перекрестках.
— Хорошо, — чиркнул в блокноте. — У вас?
— Завели в центральный туннель «Шилки» и «Панцири», контролируем прямой участок в двести метров — до следующего перекрестка.
— Хорошо. Дальше…
Стыдно признаться, но я уснул под мерный голос докладывающих военных. Генерал разбудил меня, когда совещание закончилось.
— Выспался? — Василий Петрович убрал руку с моего плеча.
— Ага… — ответил хриплым после сна голосом и огляделся, часто моргая глазами. — Пойду к своим.
— Подожди. Я делал запрос по Рудину. — Он устало опустился в кресло. — ФСО дало ответ, что информация по нему засекречена, но ты, если сочтешь нужным, можешь мне рассказать.
— И? — Я зевнул, прикрыл рот ладонью, встал, потянулся всем телом.
— Я хочу знать, кто он и что умеет. Эта информация необходима для планирования…
— Нет. Вам эта информация не нужна, — перебил его. — Во всяком случае, на данном этапе.
Пусть у меня будет джокер в рукаве. Стас пока на моей стороне, точно.
Мы въехали на големе внутрь сквозь десятиметровый туннель, проходивший от бывших гермоворот до первого зала, а там я невольно остановился. Разгрузочная зона. Объект «Яма». Железнодорожная ветка расходилась на пять путей, когда-то заполненных составами. Сейчас же, после мощнейшего взрыва, вагоны разметало по огромному помещению, и БРЭМ, шлифуя гусеницами бетонный пол в свете переносных прожекторов, пытался растащить одну такую кучу.
Рука сама собой легла на «хлыст тьмы», уж очень мне хотелось опробовать его в деле. Да и потренироваться не помешает. Голем передней лапой постучал по бронированному корпусу эвакуационной машины, привлекая внимание водителя. Я жестом попросил его заглушить двигатель и, когда он выполнил мою просьбу, спустился с «паука» на пол.
Активировал хлыст — черная нить выскользнула из рукояти и замерла, вытянувшись и слегка потрескивая, словно лезвие джедайского меча. Махнул рукой — что за… и принялся экспериментировать. Оказалось, что управление смешанное, ментально-физическое. Жест — примерное направление движения, мысль — точное управление ударом. Освоился. Настрогал десяток слипшихся от высокой температуры вагонов. Жало кнута без сопротивления проходило сквозь сталь, разрушая ее на молекулярном уровне. Слегка увлекся, накрошил слишком мелко — механ БРЭМа начал материться, что ему теперь этот мусор придется лопатой выгребать. Пришлось помочь… голем с легкостью кидал на выход тысячекилограммовые куски вагонов, а БРЭМ выталкивал их наружу, освобождая разрушенную шахту грузового лифта.
— Стас. — Я задумчиво смотрел вниз. Где-то там, на глубине восьмидесяти метров, лежала лифтовая платформа. — Пошли мыша, пусть глянет.
— Только далеко не могу. Один остался. Второй не раньше чем через пару дней вырастет.
— Мужики, в стороны! — Незнакомый майор отодвинул нас от шахты. — Сейчас рванем, потом смотреть будете.
Саперы прицепили на крюк гусеничного крана стальной цилиндр, выглядевший как авиабомба, и стали медленно опускать его вниз.
— Расходись! Через три минуты взрыв! — Майор схватил меня за плечо, потом глянул на мое лицо и тут же отпустил. — Извините. Но это ОДАБ, мало не покажется…
Ровно через три минуты внизу взорвалась ОДАБ-500 — пол под нами заходил ходуном, сверху посыпался мусор, а из шахты поднялось облако дыма.
— «Достаточно одной таблэтки…» — процитировал Стас. — Думаю, мыша пускать незачем?
Я молча кивнул и сосредоточился на големе. Он окутался магическими щитами, встрепенулся. Я активировал поведенческую матрицу хищного паука другого мира и отправил его вниз, сняв контроль. Теперь это просто стальное насекомое, которое будет убивать все, что движется.
«Паук» присел на задние лапы и длинным прыжком приблизился к шахте. Опустил переднюю часть внутрь и, цепляясь лапами за стальные конструкции, стремительно побежал вниз.
Я сел прямо на пыльный пол, попросил меня не беспокоить — стал смотреть глазами «паука»… Долго приспосабливался. Голему было все равно, где бежать — пол, стены, потолок, все постоянно менялось и крутилось… Меня даже слегка замутило… но ничего, привык.
«Паук» с огромной скоростью несся по туннелю, притормаживая у перекрестков, осматриваясь, заглядывая во все запертые и открытые двери. За час его добычей стали пятнадцать чешуйчатых «кошек» и двенадцать «минотавров». Он хватал их передними лапами, разрывал пополам и толкал в нижнюю часть кабины, имитируя поедание, затем отбрасывал и вновь бежал по вертикалям и горизонталям. Я лишь направлял его, заставляя каждый раз сворачивать только направо, чтобы не пропустить ни одного помещения. Оставил напоследок центральный туннель, ведущий в медицинский блок.
…И вот наконец все зачищено, голем несется к входу в биолабораторию… И, со всего маху врубившись в магическое силовое поле, сгибает окровавленные стволы пулеметов. Да блин… Успеваю заметить три фигуры, и тут в «паука», взрезая щиты, бьет желтый луч.
— Назад! — ору я.
«Паук» получает два удара фаерболами и отпрыгивает назад. Бессильное пламя стекает с зачарованной брони, и голем скрывается за поворотом.
Открываю глаза, вижу встревоженное лицо Окуня.
— Ну что, спецназеры, в путь? — Встаю, пытаюсь унять адреналин в крови. — Нас ждет настоящая работа…
Глава 19
ЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ
Владыка Симеон кивнул привратнику на входе, быстрым шагом миновал монастырский двор, не обращая внимания на кланяющихся послушниц и приподняв рясу, взлетел по ступенькам на второй этаж монастыря.
— Здравствуй, Коленька. — Настоятельница матушка Матрена встретила его в дверях своего кабинета, оправила платье и шагнула назад, пропуская гостя.
— Здравствуй, матушка Матрена. — Он слегка приобнял ее и тут же отпустил. Посмотрел в голубые встревоженные глаза на слегка полноватом, но таком родном лице, и тут же задал беспокоивший его всю дорогу вопрос: — Что случилось?
— Беда, Коленька. Беда… — Матушка жестом пригласила его сесть на коричневый кожаный диван, что подарили спонсоры, и пристроилась рядом. — Ну, не буду тянуть. Пришли ко мне сегодня в монастырь две девчушки-двойняшки, отмолить грех свой. Я посмотрела им в глаза и обмерла. Мертвые у них глаза, Коленька. Пустые. Нет в них ничего живого. Посидели, поговорили. Катенька, так вообще ни жива ни мертва, ладно еще руки на себя не наложила. А Вика… Словно демон в ней просыпается — сидит, вдруг как зыркнет, тряхнет головой, белки глаз аж зелеными становятся, оглянется, словно не понимает, как здесь оказалась… И успокаивается… И так несколько раз за беседу нашу. А меня в этот момент такой страх взял, что колени дрожать начали.
— Ты с детства была трусихой, Матрена, сколько тебя помню, — выдохнув, улыбнулся Симеон. А уж он чего себе только не надумал! — Мало ли таких девчонок прошло через твои руки? — Он накрыл рукой ее сложенные вместе ладони.
— Это присказка была, Коленька. — Матрена поправила черный апостольник, покрывающий голову, провела по выбивающимся из-под него седым прядям волос. — Повела я их в келью… а вторая девочка увидала крест часовни во дворе… Как ее передернуло, Коленька! Глаза зеленью налились, прошипела: «Вот Вова вернется, камня на камне тут не оставит! А из Алексия вашего зомби сделает…» И сознание потеряла.
— Не тот ли это Вова… — В груди архиерея сердце начало биться через раз.
— Тот, Коленька, тот. Жили они в грехе с ним, но в любви. А Алексий… натворил дел проповедью своей, запретил грешить дальше, а словно зомбировал! Рассказывал ты мне, что получил он силу, но пользоваться ею, видимо, еще не умеет. Поговори с ним.
— Уж я поговорю! — Владыка Симеон рванул ворот рясы. — Уж я…
— Не горячись, остынь. — Настоятельница встревоженно вскинула глаза. — Ты же сам всегда утверждал, что решения принимать нужно на холодную голову. Обещай мне…
— Обещаю, Матрена. — Симеон тяжело поднялся с дивана. — Помолясь, решение приму. Поговорю с ним… сначала… — горестно покачал головой. — Видимо, гордыня обуяла.
— А пойдем вместе помолимся, и за девочек, и за Алексия, чтобы вразумил его Господь наш.
Владыка Симеон вышел из монастырской часовни, взглянул на ласковое солнце и тяжело вздохнул. Молитва наполнила душу спокойствием… Но не принесла решения, как поступить с Алексием.
Он вышел из ворот монастыря и направился к своей машине, что стояла на небольшой парковке у железного забора.
— Владыка, — возникший словно из ниоткуда молодой парень в сером пиджаке преградил ему дорогу и вежливо наклонил голову. — ФСБ России. Могу я вас попросить о встрече с моим руководством?
— По поводу Алексия… — констатировал Симеон и снова вздохнул. — Поехали, чего уж…
На Рублевке, в одном из самых богатых особняков Подмосковья, трое мужчин досмотривали концовку ролика на большом экране телевизора. Каждому из них было далеко за пятьдесят.
«— Давай, Леха, давай! — На экране инструктор по рукопашному бою спецназа ФСБ высоко подпрыгнул, ударил ногой мужчину с длинными волосами и короткой бородкой в голову. — Ну же!
Тот легко уклонился от удара и, прошептав пару слов, сделал отталкивающий жест рукой, после чего инструктор покатился по матам, легко поднялся на ноги и крикнул:
— Сильнее можешь?
Хорошо поставленный голос за кадром произнес:
— За два дня работы с испытуемым было выявлено двенадцать защитных и три лечебных заклинания группового действия, причем, в отличие от данных по Колдуну, они распространялись на всех, кто находился в поле зрения Клирика. Также удалось выявить восемь заклинаний, ослабляющих противника. Полный список с характеристиками будет передан отдельно.
Отмечена хорошая замотивированность испытуемого — легко идет на контакт, выполняет все распоряжения сотрудников и медицинских работников. Конец записи».
— Какие у вас мысли по этому поводу, господа? — Старший стукнул ладонью по подлокотнику кресла.
— Что тут думать. Нужно закрывать проект «Тутанхамон». Сосредоточиться на проекте «Лазарь». У нас уже есть десяток кандидатов… пусть не такие сильные, как Клирик, но все же… — Второй мужчина высказался и посмотрел на третьего.
— Я бы не торопился с… закрытием этого проекта, господа. Да, у фигуранта имеются проблемы с дисциплиной, если можно так выразиться. Но пока он выполняет свои функции.
— И когда ждать следующего взбрыка от этого Колдуна? — фыркнул второй. — Он же может начудить так, что наплачемся. Колдун стал слишком силен и практически неуправляем, особенно в свете последних событий. — Немного помолчал и вкрадчиво добавил: — Вам мало того, что мы утратили контроль над проектом «Биотех»?
— Я вас выслушал. — Старший вновь стукнул ладонью по мягкой коже кресла. — «Тутанхамон» будет закрыт в случае полного неподчинения приказам. Доведите эту информацию до исполнителей.
Глава 20
«ЯМА»
…На этот раз я иду впереди, чувствуя за спиной дыхание товарищей. Ноги мягко ступают по белой траве, которой второй уровень зарос почти по колено.
— Приготовились, — шепчу в микрофон, заметив ауру химеры за поворотом. — Слева…
Утес кидает светошумовую «Зарю» так, чтобы та отскочила от стены за угол. Вспышка, взрыв, визг. Чешуйчатое тело выносит из перпендикулярного прохода; из-за моей спины грохочут два «Перфоратора», разнося мутанта на куски.
— Откуда она тут взялась? — интересуется Окунь. — Ты же говорил, что голем зачистил все.
— Может, пряталась где, а может, из незачищенного прохода перебежала. — Пожимаю плечами, и кончик «хлыста тьмы» ювелирно сносит верхушку черепа «кисы». Какая офигительная штука!
Группа рассредотачивается на перекрестке, взяв на прицел проходы. Сзади слышится топот — это вспомогательная группа минует выжженное бомбой пятно. Бойцы, тяжело дыша в противогазах, тащат «Корды» на станках и устанавливают по два на каждый проход. Отделяются саперы — и под прикрытием товарищей минируют боковые проходы. Тут же и гранатометчики скидывают с плеч спаренные «Шмели» и приводят их в боеготовность.
— Вперед! — Окунь чуть касается меня кулаком беспалой перчатки. Ну пошли. Сканирую вокруг себя ауры — чем ближе к входу в биолаб, тем больше помех. Кто бы сомневался. Скидываю шлем, трясу головой, разбрызгивая теплый пот. В подземелье температура явно ближе к сорока…
Следующий перекресток — чисто. Только чуть теплится красным аура «минотавра» — «паук» отрывает ему две ноги и руку, а он все еще живой.
— Недобиток слева, вторая дверь. — Живых за спиной оставлять нельзя. Если эта тварь сразу не сдохла, значит, выживет. Отожрется на трупах своих сородичей и отрастит себе конечности. — Не опасен.
Окунев жестом отправляет пару бойцов — парни легко бегут по туннелю, страхуя друг друга, заходят через открытую дверь. Сдвоенный выстрел, и аура медленно гаснет. Меня от напряжения слегка подташнивает — зацепил губами торчащую из броневоротника трубку и попил подсоленной воды. Гадость какая…
Дожидаюсь вспомогательной группы — опять установка пулеметов и мин. Хриплое дыхание через резиновые мембраны.
— Вперед.
Шагаю раз, другой, третий. Все.
— Что все?
— Ослеп, — отвечаю спокойно, — ментально. Не вижу ауры через стены.
В воздухе появляется какой-то гул. Его не слышно, но я чувствую, как дрожат стены, трава на полу и собственное тело. Останавливаюсь, извещаю командира. Он тоже ощущает вибрацию, как и вся группа.
— Это подземная река, Вов. — Лиза подходит к нам с открытым забралом, улыбается. Несмотря на жару, ее кожа даже не блестит. — Дальше турбина, с нее снимают электричество для запитки оборудования.
— Понятно. Вперед. Стас, давай мыша.
Идти наобум не хочется. Вся группа провожает взглядом летучую мышь, что стремительно несется, выписывая в воздухе виражи.
— Чисто. — Стас опускает ствол автомата.
По той же схеме занимаем еще два перекрестка. Еще один поворот — и вход в биолаб.
— Прозрачная стена, за ней три человека. — Вампир озвучивает увиденное летучим мышем.
Киваю Окуневу и выхожу из-за угла. Коридор перегораживает стандартное магическое поле, оно слегка блестит в свете первой уцелевшей лампы. За ним, судя по одежде — свободного покроя плащам, какие носят на Мисте, — стоят три мага. Два совсем молодых, третий, в центре, чуть постарше меня. Ранг определить не могу, жаль…
— Дежурный химеролог мастер Арниван, — на неплохом русском представляется старший, на его лице играет улыбка. — И два моих помощника, стажеры.
— Магистр Владимир, — срываются слова на общем языке. — Единственный и неповторимый маг этой страны. Да и всего мира, похоже. — Почесав мокрый от пота затылок, добиваю: — Думаю, мой статус равен статусу Главы магов.
Вежливая, понимающая улыбка в ответ. Слегка саркастическая.
— Первый парень на деревне? — вновь на русском. — А в деревне один дом?
— Ты хорошо знаешь мой язык, — хвалю я. — Видимо, давно здесь?
— Ты прав, магистр, — семь лет на вахту сюда приезжаю. Месяц здесь, месяц там. — Он склоняет голову.
— Из какого ты мира, мастер? — Нужна информация, ох как нужна.
— Ихнази, магистр, — вновь вежливо звучит ответ. — У нас уже больше пятидесяти лет идет война. Заработать на безбедную жизнь может только боевой маг. А мы, химерологи, не в почете… Были. Сейчас конечно же все изменилось.
— Делаете химер для своего войска… — догадываюсь я. — Из моих людей!
— Магистр, не нужно патетики. — Арниван позволяет себе поморщиться. — Мы прекрасно знаем об устройстве этого мира. Это не твои люди, а свои собственные. Как вы любите говорить, свободные. А раз эти люди не могут себя защитить, значит, они рабы. А с рабами хозяин волен делать, что хочет. Мой наниматель предпочитает создавать из них химер, он в своем праве.
— Арниван, сними стену, и я отпущу тебя в твой мир, обещаю. — Рука ложится на «хлыст тьмы», скрытый полой куртки бронекостюма.
— Извините, магистр, у нас объявлена срочная эвакуация. — Глаза насмешливо блестят. — Ну никак мы не рассчитывали, что вы так быстро справитесь с нашими творениями и Погонщиком. Как вам, кстати, наши зверушки?
— Отстой, — отвечаю я на русском языке и вытаскиваю «хлыст». — Не катят против нашей технологии без защиты магией.
— Да, это так. Но все боевые маги, да и маги поддержки — на вес золота… — Тут он замечает рукоять, из которой медленно струится, опускаясь на пол, черная лента, и его глаза округляются от страха. Отступает на шаг назад и неверяще произносит: — Ты взял артефакты Погонщика?! Ты знаешь, что не проживешь и трех месяцев???
— Я очень постараюсь прожить подольше. — «Хлыст тьмы» касается «прозрачной стены», и она с почти неслышимым звоном развеивается.
— Твое предложение еще в силе? — Арниван не замечает ползущих по его лицу капель пота.
— Мне нужно кое-что узнать. — Двумя экономными ударами кончиком хлыста в сердце убиваю стажеров. — Где находится стационарный грузовой портал? — Черная лента обвивает шею мага, ожидая лишь моего мысленного разрешения, чтобы убить его.
— В зале совещаний, между лабораторией и «ковчегом», — быстро отвечает он. — Я все расскажу…
— Знаю, — серьезно киваю ему и ставлю «прозрачную стену» чуть подальше. — Окунь, у нас есть источник информации.
Никаких пыток — все рассказал: и кто нас дальше может ждать, численность противника и вооружение, и ТТХ химер. Десять минут — и ворох информации. Разложим по полочкам чуть позже…