Оборотень по особым поручениям Орлова Анна

– Потому что ты ее вовремя не показывал механикам! Я вообще могла погибнуть вместе с Грегом! – вспылила Хелен. – Стучит там что-то… А если бы бензобак взорвался?

– Если ты не сунешь в него горящую сигарету, то это маловероятно, – Маккинби свернул, а я увидел женщину, тоже упустившую такси. Он чему-то усмехнулся, притормозил и крикнул: – Мисс, вас, быть может, подвезти?

– Что вы, что вы, сэр! – испугалась она, потом заметила надменное лицо Хелен и ее безупречную шляпку и чуть успокоилась. – Благодарю, но мне далеко, в Эбервиль-хаус… Ну уж не сегодня, значит…

– Какое совпадение, – сказал Дэйв, – мы тоже туда едем! Забирайтесь назад, мисс, доедем с ветерком!

– Мой брат – редкостный идиот, – вымолвила Хелен, – но в самом деле, садитесь в машину, мисс.

– Миссис, – поправила та. – Миссис Фостер. Я живу здесь неподалеку, на ферме «Зеленая мельница».

– А мы Маккинби, – ответил Дэйв, перегнулся назад и открыл ей заднюю дверцу. – Это вот мисс Тагор, а это – мистер Нолан, душеприказчик.

– В самом деле?! – поразилась миссис Фостер, а я, уже давно навостривший уши, насторожился. – Вот так совпадение…

– Мы племянники старого Генри, – пояснил Маккинби, выруливая на проселочную дорогу. – У нас там борьба за наследство. Ну а мистер Нолан за всем этим безобразием приглядывает.

– Да, верно, – ответил я. Майя вынужденно прижалась к моему боку, чтобы дать место новой пассажирке, и думать мне стало тяжело. Но необходимо. – И, миссис Фостер, боюсь, я не могу допустить вас в дом. Во всяком случае, не сейчас: в завещании имеются своеобразные условия, так что находиться в Эбервиль-хаусе могут только родственники. И, прошу прощения за нескромный вопрос… – тут я сглотнул, потому что Майя вдруг нащупала мою руку и принялась водить пальцем по ладони, как заправская гадалка. – Кем вы приходитесь мистеру Генри Уоррену?

– Ох… – женщина тяжело вздохнула. Она была еще молода, лет тридцати пяти, вряд ли больше, и довольно миловидна. Не в моем вкусе, правда, но хорошенькая: густые светлые волосы, свежее румяное лицо и большие серые глаза. Ну и фигура, насколько я мог судить, тоже весьма недурна. Хотя я люблю стройных, как Майя… – Мы давние друзья…

– Очень давние! – весело сказал Дэйв, газанул и вихрем пронесся по глубокой луже. Хелен только за голову взялась. – И очень близкие, да? Вы дама сердца дяди Генри, он как-то об этом обмолвился.

– Дэйв! – строго сказала Хелен. – Прекрати немедленно, ты смущаешь миссис Фостер.

– Да ладно, – отмахнулся он. – Тоже мне, невидаль! Надеюсь, вы не претендуете на наследство? А то вдруг у вас есть внебрачный ребенок и любовные письма дядюшки?

– О господи… – простонала Хелен. – Ну за что мне все это? Простите его, миссис Фостер, он идиот. И писатель. Это одно и то же…

– Как вы узнали? – не слушая ее, выпалила женщина, схватившись за спинку переднего сиденья.

– Я писатель, – глубокомысленно ответил Дэйв, вертя баранку, – но далеко не идиот. Хорошо угадал?

– Д-да, только… ребенка нет. Я… я хотела попросить назад свои письма, – выговорила миссис Фостер, явственно краснея, – а то мало ли…

– Алекс? – Дэйв повернулся ко мне. – Это же не фамильный детский горшок? Ну и… сам понимаешь, для дамы такие компрометирующие материалы…

– Да уж, – усмехнулся я и подмигнул ему. Надеюсь, он понял. – Правда, эти письма еще нужно найти. В документах, которые разбирал я, никакой личной переписки не было, только деловая. Приедем, спросим у экономки, где мистер Уоррен мог хранить подобный архив.

– И… пожалуйста, – пролепетала миссис Фостер, – не говорите никому! Тут…

– В маленьких городках слухи расползаются быстрее лесного пожара, – замогильным тоном процитировал очередной роман Дэйв. Тяжелая у него все же работа! – Мы сами-то не местные, заберем свои сокровища да по домам. А даже если останемся, то вряд ли вон Хелен станет сплетничать с вашими кумушками.

– Не имею такой привычки, – фыркнула та. – Смотри на дорогу! Джон, может, и купит другую машину, а вот другую себя я себе позволить не смогу!

– Хорошо сказано, утащу к себе в рассказ, – одобрил ее брат.

Я же, стараясь не сильно отвлекаться на руку Майи и не сжимать пальцы от щекотки, подумал, что у Генри Уоррена была очень насыщенная жизнь. И тут успел подсуетиться!

Дэйв домчал до Эбервиль-хауса за каких-то полчаса. Ему бы гонщиком быть, а не критиком! Или работа рецензента требует в случае чего умения не только сильно бить, но и быстро бегать?

– Мисс Маккинби, вас не затруднит проводить миссис Фостер? – сказал я, когда помог дамам выбраться из авто. – Хотя, полагаю, она…

– Да что вы! – испугалась та. – Я тут первый раз, клянусь!

– Тем более, – произнес я с нажимом.

– Конечно, – кивнула Хелен и протянула руку гостье. – Идемте. Осторожно, тут высокий порожек…

Дэйв заглушил мотор и посмотрел на меня.

– Думаете, самозванка? Если честно, я в глаза ее не видел, дядя Генри только имя называл.

– Вовсе не обязательно. Однако надо бы проверить.

– Ну, можно спросить у Донован. Она наверняка знает, к кому бегал покойный дядюшка, – непосредственно предложил Дэйв.

– Вот и я так подумал, – усмехнулся я. – Да и вряд ли в этих письмах что-то ценное. Скорее всего обычные записки о свиданиях. Вряд ли там есть хоть какая-то другая информация. Покойный Уоррен вряд ли сочинял любовные опусы на пять страниц, и миссис Фостер тоже не похожа на романтическую девицу, начитавшуюся этих проклятых романов!

– Алекс, дружище, поверьте, – проникновенно сказал он, – именно такие тихони и пишут длиннейшие письма. А вот романтические девицы вполне могут написать что-то вроде «Завтра у калитки», точка. Или даже не писать.

Тут он посмотрел на Майю, ждавшую нас на ступенях крыльца, а я понял, что у меня горят уши.

– Тогда идемте, поищем Донован, – выдавил я.

В гостиной мистер Бейнс с подозрением рассматривал миссис Фостер. Та съежилась в кресле и старалась ни на кого не смотреть, такое внимание явно было ей не по душе. Остальные делали вид, что пьют чай. К чаю ничего не было, и это удручало.

– Тоби, Джонни! Идите выгрузите припасы! – позвал Дэйв. – Я таскал в машину, теперь ваша очередь…

За ними помчалась Бэйби – руководить и контролировать.

– А где миссис Донован? – спросил я. – На кухне ее нет… Мне нужен ключ от кабинета и спальни мистера Уоррена, а он у нее.

Тут я покривил душой: во всем доме не осталось ни единой запертой комнаты. Все двери открыты нараспашку, чтобы наследникам было удобнее искать ценности. Зато это вполне уважительный повод разыскать экономку и кое о чем ее порасспросить.

– Да ее что-то давно не видно, – нахмурилась Эстер. – Кажется, с самого завтрака. Фиона?

– Ну да, она как ушла с подносом, так и не выходила больше, – припомнила та.

– Тогда просто поступим, как в книжках, – фыркнул Дэйв, с намеком глядя на Эстер. – Итак… Представьте, что я инспектор полиции… ну, как наш бессменный Рассел. И я строго спрашиваю: кто последним видел экономку?

– Мы! – хором ответили девушки. – За завтраком.

– Неправильный ответ. Она понесла завтрак наверх, следовательно, последними ее могли видеть те, кому она его несла! – воздел палец Дэйв. – Правда, гениальное умозаключение?

– О господи, за что мне это? – в который раз повторила Хелен, взявшись за голову.

– Браво, браво! – похлопала Бэйби. – Так пойдем да спросим у них! Пошли?

И вся эта компания, за исключением мистера Бейнса, миссис Фостер и Хелен, устремилась наверх. Даже Майя пошла с нами, хотя я этого и не ожидал. Я вообще был обижен.

Дэйв стукнул в дверь Дэниела, тот что-то ответил, и Маккинби сунулся внутрь. Я разглядел поднос на столике (завтрак был почти не тронут).

– Не он, – сообщил Маккинби. – Принесла завтрак и ушла. Следовательно…

Тут он сделал еще несколько шагов по коридору и без стука распахнул дверь к Эндрю…

И тут же ее захлопнул, для верности прислонившись к ней спиной.

– Не надо туда заглядывать, – сказал он, выдохнув. Впервые я видел насмешника Дэйва настолько ошарашенным. – Это даже не сюнга. И не «Камасутра», – добавил он, перехватив вопросительный взгляд Майи. – Кстати, а Донован-то еще очень даже ничего! Лишь бы прочие конечности Энди не переломала…

Тут даже до Фионы дошло, в чем там дело (да и звуки доносились весьма недвусмысленные!), и она залилась краской. Эстер сделала вид, что ничего не заметила, хотя я был уверен: она обдумывает новый сюжет.

– Подумаешь, – только и сказала Бэйби. – Ну, тогда будем искать эти письма обычным способом. Хотя…

Она отпихнула Дэйва и тоже сунулась за дверь.

– Скажите, а миссис Фостер – она кто? Ну, такая симпатичная, лет тридцати пяти, блондинка с родинкой на щеке?

В ответ раздалось краткое определение подобных особ, и Бэйби быстро захлопнула дверь.

– Вот видите, она настоящая любовница. Пойдемте письма искать!

И Бэйби потерла руки.

А вот Майя вела себя как-то странно: она принюхивалась, почти как я. Хотя сейчас я ничего особенного не чуял, так, немного веяло какой-то магией, но, повторюсь, тут половина безделушек с таким фоном! Кажется, Уоррен предпочитал коллекционировать непростые вещицы.

– А где искать? – уточнила Эстер. – Кто видел какую-то корреспонденцию мистера Уоррена?

– Думаю, разумнее сначала поискать в кабинете или спальне, – предложила Бэйби, подумав. – И я видела конверты на кухне, хотя это, наверное, слуг.

– Личных бумаг в спальне и кабинете нет, – заметил я. – Во всяком случае, на виду. А тайники мистера Уоррена пока никто не отыскал.

– Он же говорил, что нет никаких тайников! – возразила Бэйби.

– По-моему, какая-то переписка была в сундуках на чердаке, – сказала Эстер и покраснела.

– И в библиотеке мы что-то видели! – вспомнила Бэйби. – Чур, я в библиотеку!

– Надеешься найти еще одну сюнга? – съязвила Эстер.

– Девочки, не ссорьтесь, – сказал Дэйв и взял под руку Эстер. – Мы на чердак. Бэйби, Фиона – за вами библиотека.

– А мы посмотрим на кухне, – решил я совместить два полезных дела. – Посмотрим, что за письма спрятаны там.

– Ну, приступим! – скомандовал Дэйв и вздохнул: – Надеюсь, моя сестрица на пару с Хвалибога не сожрут эту милую женщину.

Вот так мы и разошлись в разные стороны. Вернее, все разошлись, а мы с Майей остались – она все принюхивалась.

– Чувствуете что-то? – спросил я.

– Да, до странности знакомый запах, – нахмурилась она. – Я его чувствовала, и не раз, но… Ну конечно!

– Ну говорите же!

– Идемте на кухню, я расскажу по пути, – Майя взяла меня за локоть. – У меня на родине приняты браки по соглашению родителей. Молодых даже не спрашивают, хотят они пожениться или нет, любят кого-то другого или вообще никого не любят… Словом, чтобы брачная ночь состоялась, в покоях молодых воскуряют особые благовония, и людей, вдохнувших этот запах, охватывает страсть. И то, чем пахнет из комнаты…

– Вы хотите сказать, – я притормозил на лестнице, – что кто-то окурил Эндрю и экономку этими вот благовониями?

– Нет, запах не совсем такой, вдобавок совсем слабый, – серьезно сказала Майя. – Да и не работает это так просто. Люди должны коснуться друг друга, одновременно вдохнуть благовонный дым…

Я невольно посмотрел вверх, на чердак.

– Но это не дым. Может быть, просто заготовка для курильницы, – усмехнулась девушка. – Я видела тут немало хиндустанских шкатулок, табакерок и самих курильниц, так что…

– Эндрю мог просто случайно открыть одну такую или тряхнуть, чтобы глянуть, что там внутри, – заключил я. – А там был этот порошок. И тут пришла миссис Донован с завтраком и, не сомневаюсь, стала прибираться… Логично?

– Вполне. Но, судя по всему, оба не возражали, – улыбнулась она так, что я невольно спросил:

– А вы мне ничего подобного не подсыпали?

– Несмешная шутка, – сказала Майя. – Вдобавок эти благовония действуют полсуток, не больше. Обычно этого достаточно.

Мы вошли на кухню.

После хозяйственных упражнений Бэйби и компании тут было чуточку… не прибрано, выразимся так. А раз Донован не ликвидировала беспорядок за прошедшее после завтрака время…

«Она еще очень даже ничего! – мысленно повторил я слова Дэйва. – Да и Эндрю силен!»

– Вот они, – сказала Майя и поманила к себе трех полосатых кошек. Те с удовольствием принялись тереться о ее ноги. (Колокольчики на браслете зазвенели, и я всерьез подумал, не солгала ли она насчет зелья, потому что мысли в голову приходили абсолютно непристойные, сам от себя такого не ожидал!) – Ну что, дорогие, скажите, не видали ли вы еще одной кошки? Побольше вас, с гладкой шерстью, коричневую, с голубыми глазами, как у меня?

Кошки переглянулись. Та, что побольше, что-то мяукнула в ответ. В человеческом облике я их не понимал, и Майя перевела:

– Видели, мелькала. Но они не знают, откуда такая.

– Может, хозяйская? У Уоррена же была кошка.

– Мя, – ответила вторая кошка, у нее был белый галстучек. – Ми-а-а-у!

– Не та. Та умерла не так давно, и они не общались: та не пускала этих в дом.

– Мря, – презрительно добавила большая.

Тут я и без перевода все понял.

– А не видели ли вы, сударыни кошки, чего-то подозрительного на днях? – спросил я.

Они переглянулись и снова замяукали на разные голоса.

– Видеть не видели, – перевела Майя, – но рано поутру им вдруг не захотелось входить даже на крыльцо, хотя Минни всегда давала им молока. Кажется, именно в тот день ее убили… А потом уже нашли тело. Но они ничего не видели, чуяли только что-то опасное.

– Это и я чуял, – почесал я за ухом, а Майя машинально пригладила мне вихор. – Но что?

– Мырк, – серьезно сказала самая маленькая кошка с рваным ухом.

– Сейчас опасности нет, – перевела девушка. – Спасибо вам, кошки.

– Мяу, – добавила та, что с галстучком.

– Еще мелькал хозяин, – добавила Майя.

– Это какой? – не понял я.

– Ну, покойный Уоррен. Заглянул сюда зачем-то. Спасибо вам, кошки.

– Мур, – ответили они вразнобой и переместились на полку.

Бесполезно, подумал я. Ни камень, ни кошку мы не найдем к оговоренному сроку, а потом нас благополучно выставят отсюда законные наследники!

Видимо, о том же думала и Майя, потому что лицо ее мрачнело на глазах.

– Мя! – сказала вдруг маленькая кошка и выгнулась дугой. Это была та самая, которую я видел на подоконнике. – Мр-рык! Мр-ряу!

– Она вспомнила, – перевела Майя, – когда стало страшно и все решили уйти, она запрыгнула на окно. Минни стояла у стола и что-то мыла. А потом упала.

– А что, что она мыла?!

– Мры, – задумчиво ответила кошка. – Мур-рау?

– Что-то не очень большое. Точно не тарелку и не кастрюлю, тарелки эти дамы прекрасно отличают. И не столовые приборы…

Она вдруг замерла.

– Майя? – я осторожно тронул ее за плечо, но она подняла руку, мол, думаю, не отвлекай.

Потом она повела себя вовсе уж странно: подняла крышку на бочонке в углу (на всю кухню запахло кислой капустой, и я невольно зажал нос) и что-то выудила оттуда. Видя, очевидно, мою гримасу, она облила это что-то водой из кувшина и показала мне.

– Вот это выронила Минни, – сказала она. – Когда мы утром мыли посуду, эту вещь нашла Эстер. Может это быть вашим камнем?

– Не знаю, – честно ответил я, глядя на совершенно невзрачный булыжник размером с мой кулак. – Я уже ничего не чую, все запахи смешались. И он не мой.

– Ну, я думаю, никто не станет по нему плакать, – фыркнула Майя. – Держите и идем, пока нас не начали искать. Вы останетесь на обед?

– Смотря что подадут на стол, – хмыкнул я. – Яичницы что-то не хочется, да и миссис Донован занята… Обойдемся тем, что накупили Дэйв с Хелен?

– Конечно. Но собаку я к себе в спальню больше не впущу… – с каждым словом тонкий, но твердый палец все больнее утыкался мне в грудь.

– Ничего, пойду к себе, – ответил я, внутренне оскалившись. Говорить о ночевке у порога я не желал. Хотя и хотелось, что греха таить.

– Идите, – фыркнула Майя.

– Стоп, – спохватился я, – мы ведь собирались искать письма.

– Ищите, – пожала плечами она. – Вон там, в столе.

Я не стал спрашивать, зачем ей понадобилось рыться в столе, и выдвинул ящик.

По-видимому, кухню использовали вместо гостиной для прислуги. Во всяком случае, здесь хранились счета, списки продуктов, прочие хозяйственные записи. А также несколько десятков писем в конвертах.

Я взглянул на почтовые штемпели и чуть не присвистнул. Ну и ну! Рио-де-Жанейро, Бангкок, Нагасаки, Кейптаун…

– Ничего себе знакомства у миссис Донован! – выдохнул я, перебирая конверты. – Хм, вся корреспонденция направлялась в столицу графства до востребования. Взгляните, абонентский ящик такой-то. Любопытно.

– Думаете, ей есть что скрывать? – усомнилась Майя, заглядывая в письма из-за моего плеча.

– Наверняка, – я потер переносицу, вчитываясь в послание из Южно-Африканской Республики, написанное мелким бисерным почерком. – Вопрос только, есть ли в этом что-то криминальное, или разгадка вполне банальна.

– Во всяком случае, это точно не письма миссис Фостер, – рассудительно заметила Майя.

– Да, – согласился я, с неохотой отрываясь от эпистолы некой Эрнестины, где та вскользь описывала нападение льва, далее писала про какую-то редкую болезнь, от которой она все ищет лекарство, упоминала об очередном случае каннибализма, а затем об убийстве несчастного негра-альбиноса, которого суеверные местные жители разобрали на амулеты…

Я поежился и аккуратно сложил письма. М-да, похоже, сюрпризов полны в этом семействе даже домашние слуги…

– Куда теперь? – осведомился я, проверив, надежно ли спрятан камень в карман брюк. Признаюсь, мне отчаянно хотелось увлечь Майю в какой-нибудь укромный уголок и… Я тряхнул головой, отгоняя соблазнительные мысли, и обнаружил, что Майя смотрит на меня с каким-то плотоядным интересом.

– Поищем остальных, – смилостивилась она.

И мы отправились на поиски. На чердак решили не соваться: подозреваю, что Дэйв совместит приятное с полезным, и не стоит им с Эстер мешать. Никто не обрадуется, если его застанут за столь интимным занятием!..

При звуке открывшейся двери Фиона так дернулась и покраснела, словно ее тоже застукали за чем-то предосудительным.

– Ой, а мы тут… играем! – пролепетала она, силясь прикрыть карты.

– Фух, – Бэйби прижала руку к груди. – Предупреждать же надо! Мы думали, это папаша Бейнс.

Она энергично помахала, подзывая нас, и мы с Майей, переглянувшись, последовали приглашению.

– У дяди Генри такая потрясающая библиотека! – заговорила Фиона, покраснев. – И мистики много… Особенно о кладах и их стражах. О проклятиях всяких, амулетах, а еще несколько редчайших трудов по магии знаков. Представляете, я даже нашла первое издание мистера Беккера! Только папе не говорите!

Она умоляюще воззрилась на нас полными надежды глазищами.

– Раз вы нашли, это ваша добыча, – пожал я плечами. – А уж как спрятать книги от отца, думать вам.

– Придумаем, – кивнула Бэйби, – кстати, и детективов тут полно. Оригинал был этот мистер Уоррен.

– С этим сложно спорить, – усмехнулся я.

– А еще я нашла гадальную колоду, – призналась Фиона, так любовно гладя рубашки карт, словно это был, по меньшей мере, локон возлюбленного.

Хм, что это меня тянет на романтическую чушь?

– Идите сюда, – позвала Бэйби. – Фиона классно гадает, правда!

– Вы нам погадаете, кузина? – очень вежливо попросила Майя.

Фиона кивнула с уморительной важностью…

Признаюсь, в предсказания я не верю, но почему бы не поддержать игру?

Спустя четверть часа у меня в активе было обещание приятных неожиданностей, хлопоты, роковая брюнетка (кто бы сомневался), а также какая-то дальняя дорога.

Майе же карты посулили удачу, мужчину в возрасте (я едва не покраснел!) и прибыток, что бы это ни означало.

– А мне выпала ссора, – вздохнула Бэйби, потом оживилась: – Зато удача в делах от меня не уйдет!

– А можно… хм, погадать на отсутствующих? – уточнил я осторожно. Не сомневаюсь, что большая часть «предсказаний» – банальная психология и общие фразы, но вдруг в этом что-то есть? В конце концов, вряд ли девушка в таком возрасте изучала эту самую психологию, скорее просто обладала чутьем на людей, а это вполне могло оказаться проявлением дара.

– Нет, – покачала головой Фиона, с отрешенным лицом тасуя карты.

– Ясно, – вздохнул я. – Так что насчет писем? Вы что-то нашли?

– Ой! – спохватилась Бэйби. – Совсем из головы вылетело! Не-а, тут личных писем вообще нет. Какие-то вырезки, странные книги с пометками – это есть. А любовной перепиской даже не пахнет!

– Жаль, – искренне сказал я.

Не скажу, что миссис Фостер вызывала у меня какие-то подозрения, однако чем меньше посторонних слоняется по дому, тем лучше. Так что лучше бы от нее избавиться поскорее!..

Надеждам моим не суждено было сбыться.

Спустившаяся вскоре с горних высей (как мечтательно назвала чердак разомлевшая Эстер, отчего Фиона снова порозовела) поисковая партия номер два также признала поражение.

«Надеюсь, они хоть для вида поискали!» – подумал я со смесью неудовольствия и банальной зависти.

– Пойдемте обедать! – позвала Бэйби, от которой тоже не укрылось блаженное состояние Эстер, и добавила, понизив голос: – Эстер, ты того… Перед папашей не засветись!

Майя загадочно улыбалась и выглядела такой близкой и желанной, что я вообще не запомнил, что ел за обедом.

Трапеза прошла почти в полном молчании, которое слегка оживила лишь пикировка Дэйва и Эстер о каких-то фокальных персонажах. Звучало подозрительно, но я особо не прислушивался.

Мистер Бейнс, кстати, тоже выглядел неожиданно мечтательным и даже ни разу не повысил голос. Миссис Фостер, кстати, на обед не осталась – ей еще нужно было добраться до дому. Мистер Бейнс, напрочь шокировав присутствующих, предложил ее проводить, но она отказалась, сказав, что волков и разбойников в этих краях нет, а темноты она не боится, с чем и ушла восвояси.

Наконец все начали расходиться.

– Спокойной ночи, – сказала Майя и удалилась. Миссис Донован, кстати, так и не появилась, Эндрю тоже. Вряд ли им грозила голодная смерть: добросердечная Бэйби поставила у дверей поднос с кое-какой снедью и холодным чаем. Скорее, они просто опасались показываться остальным на глаза.

– Доброй ночи, – произнес я, вышел на крыльцо, благоразумно не прикрыв дверь, вздохнул и превратился. Ну и пошел обратно.

– Я сказала, что собаку больше не впущу, – ответила Майя на мое царапанье лапой. – Уходите.

Я испустил такой вздох, что и голодный тигр разжалобился бы, но нет, не помогло. Я и лег под дверью, печально думая о том, какой я…

– Идиот! – сердито сказала Майя, врезав мне дверью по ребрам. – Входите, мерзавец!

Это уже обнадеживало, и я вломился в комнату, размахивая хвостом, как победным штандартом.

– Ну вы что, полагаете, я стану целовать собаку? – спросила она надменно, а я только теперь сообразил, что из одежды на ней только тонкая сорочка. И браслет.

– Это несколько… неожиданно, – выдохнул я, снова став человеком и пощупав карман – камень был на месте. Тот, не тот, разберемся. Может, это простой булыжник с ближайшей дороги.

– Ну а зачем вы явились, если не знаете, чего ожидать?

Вот тут-то у меня и сорвало крышу, словно во время памятного урагана десятилетней давности – тогда в заливе эти крыши плавали, как ледяная шуга по весне.

В конце концов, не зря говорят, что безнадежная болезнь должна иметь отчаянное лекарство…

Правда, я так и не понял, кто кого, собственно, увлек на ложе страсти (да провались пропадом эти романы!). Кажется, Майя меня – я еще стукнулся затылком об эту твердокаменную подушку. А еще кровать беспощадно скрипела, так что все вокруг наверняка понимали, что это не просто кто-то ворочается с боку на бок от бессонницы. И да, до браслета я все-таки добрался, хотя Майя и заявила в очередной раз, что я извращенец. Только колокольчики звякали как-то не так (может, не в такт?), звон резал уши, а я помнил, что они позванивают мелодично и очень нежно…

– Недаром считается, что рыжие мужчины очень темпераментны и уж если разожгут огонь, то пылать он будет жарко, – сказала Майя, когда я немного выдохся. Конечно, я все-таки уже не мальчик, хотя и до старости мне еще далеко.

– То же самое говорят о брюнетках, в особенности уроженках южных стран, – вернул я ей комплимент, – и явно не привирают.

– Не стану спорить, – улыбнулась она. – Это вы, британцы, чопорные зануды, а у нас искусство любви – это особая наука. Существуют даже специальные храмы, и нет, Алекс, это не бордели.

– Я вообще молчал, – сказал я. Когда Майя назвала меня по имени, я почувствовал себя как-то странно. Может, и меня околдовали, как нашу экономку с невесть откуда взявшимся наследником?

– Но подумали. Ваши люди с такими вещами борются, причем чаще всего потому, что могут только зачинать наследников ночью, в темноте, под одеялом и в специальной ночной рубашке с прорезью… Да что вы смеетесь?! Об этом рассказывала по секрету одна учительница в миссии, совсем молоденькая.

– Ушла от мужа? – предположил я.

– Да, – кивнула Майя. – Кстати, об этом нужно рассказать Эстер: вылитая героиня романа! Вышла замуж за офицера от бедности, честно терпела пару лет, а потом влюбилась в молодого князя – увидела на охоте. И сбежала к нему пятой или десятой женой.

– А как она потом оказалась в миссии?

– Скучно было сидеть дома с остальными женами, а первый муж между делом как-то очень удачно умер… – Майя хмыкнула. – Его растоптал слон. Тоже на охоте. Ну а князь не возражал – чем бы жена ни тешилась, лишь бы не изменяла, да она и не думала: он, по ее рассказам, был очень темпераментным…

– Единение культур во всей красе, – притворно вздохнул я. – Только не говорите о таком мистеру Бейнсу, он не оценит.

– С какой стати я буду описывать ему классические позы и их вариации? – высокомерно спросила она. – Его ведь этак удар хватит, вряд ли он знает что-то интереснее миссионерской позиции!

Я не выдержал и засмеялся, представив Бейнса за этим вот занятием. На редкость непристойная картина, должен сказать.

– А вы ирландец? – поинтересовалась вдруг Майя.

– Нет, чистокровный британец, – ответил я. – Просто рыжий. Хотя как знать, может, где-то в глубине веков моя прапрапрабабушка и согрешила с ирландцем. А что?

– Ничего, просто спросила… – Она помолчала и добавила: – Как полагаете, это именно тот камень, что вам нужен?

– Сложно сказать, – я свесился с кровати и поднял свой пиджак. Чертов булыжник оттягивал карман, даже странно, что такой маленький камень столько весит! – С виду ничего особенного, верно?