Не смотри назад Казакова Светлана
– Мне подумалось, что сегодня утром я вел себя несколько грубо, – негромко и как-то озадаченно произнес ее спутник. – Прости за несдержанность. Думаю, ты не станешь рассказывать горожанам ничего лишнего о нашей семье.
«Если бы мне самой было известно о чем-нибудь подобном!» – подумала Алита, но промолчала, лишь склонила голову, принимая извинения.
– Так, значит, внимание жителей Бранстейна тебе совсем не польстило? – уточнил Ристон.
– Нет! – Она энергично помотала головой. – Пыльная контора, а ее работники только и делают, что спят да разыскивают сбежавших коз! А тут еще незнакомые люди, и приглашения, и… Как теперь со всем этим быть? – Али попыталась отстраниться, но его пальцы держали ее локоть крепко и не позволили.
– Для начала – успокоиться, – посоветовал он. – Все образуется. Что тебе сказал доктор Глоу?
– Он уверен, будто здешний воздух пойдет мне на пользу, а от магического истощения не останется и следа, – наблюдая за реакцией собеседника, ответила она. Нельзя сказать, что его лицо тут же озарилось радостью, однако и недовольным он не выглядел. Промелькнула мысль – а что, если семейный врач все же расскажет ему содержание их разговора? Затем на ум пришли слова попутчиц о том, что Киллиан Ристон мог выбрать жену по принципу магической совместимости. Являлась ли магия Роны также катализатором для его собственной?
– Хорошая новость. Но одного воздуха недостаточно. Он подобрал какие-нибудь медикаменты?
– Отправил микстуры в особняк. Я предложила заплатить за них и за консультацию, но… – Алита запнулась.
– Не волнуйся о деньгах. Принимай лекарства как положено. Ты обедала сегодня?
– Нет.
В столице Али обычно приносила на работу обед из дома или покупала пирожок в лавочке, куда забегали почти все ее сослуживцы, но здесь она еще не успела освоиться, да и не хотелось лишний раз оказываться под взглядами зевак.
– И как же ты поправишься, если не ела весь день?!
Алита еще не успела начать подбирать отговорки, а ее уже тащили за собой к зданию с яркой вывеской, извещавшей, что там готовят лучше всех.
– Что вы делаете? Зачем? Мы же все равно будем ужинать дома! – сопротивлялась Али, но проще было бы остановить поезд.
В небольшом зале властвовала полутьма, создаваемая с помощью плотно закрытых бархатными занавесками окон и расставленных на столах свечей в фигурных подсвечниках. Все это позволяло не слишком-то бросаться в глаза, однако Алита не сомневалась, что прочие, к счастью, немногочисленные посетители их все же разглядели и, несомненно, сделали выводы. Подобранная со вкусом богатая обстановка и вышколенные официанты, облаченные в белоснежные форменные костюмы, свидетельствовали о том, что простые люди сюда не ходят, а заглянув в меню, Али уверилась в том еще больше.
– Здесь одно блюдо стоит столько, сколько хватило бы на неделю, – задумчиво произнесла она. – Само собой, при умеренном питании. Я сказала что-то смешное?
– Ничуть, – не переставая улыбаться, отозвался Киллиан Ристон. – Похвальное стремление к экономии. Ты когда-нибудь пробовала устриц?
Алита вздрогнула. Руки задрожали, и она торопливо спрятала их на коленях. В памяти зазвучали строчки из писем Роны – сестра так восхищалась местными устрицами!
– Нет! Нет, пожалуйста, не нужно их заказывать. Я буду что-нибудь другое… рыбу… пудинг…
– Как скажешь, – не без удивления проговорил собеседник.
В ожидании, пока им принесут треску с картофельным пюре для нее и говядину в специях для него, Али украдкой разглядывала место, где они находились. Светлые стены украшали картины, рассмотреть которые в деталях получилось бы, лишь подойдя к ним почти вплотную. Издалека они выглядели неплохо – морские пейзажи, пасторальные сцены семейных пикников и натюрморты с фруктами, вероятно, призванные повышать аппетит клиентов.
– Почему мы не поехали сразу в особняк? Я ведь не умираю с голоду. Вполне могла бы потерпеть.
– Да ты, как я погляжу, вообще терпеливая, – хмыкнул Ристон, заставив Алиту порадоваться тому, что скудное освещение зала не позволяло ему увидеть ее вспыхнувшие щеки. Как и все рыжеволосые, она легко краснела. – В доме нам сложнее будет остаться наедине. К тому же разве тебе не хочется прогуляться по городу? Бранстейн погожим весенним вечером весьма хорош.
– Не сомневаюсь. Но разве вы не замечаете, как смотрят на меня? На нас.
– Замечаю, и что? Это же очевидно. Ты никогда раньше не жила в маленьких городах, потому тебе и непросто привыкнуть к такому.
– Кажется, я никогда не привыкну, – пробормотала Али.
– Со временем волна интереса к твоей персоне схлынет, и он станет не таким… ярко выраженным.
Продолжить разговор помешало появление официанта, который ловко расставил посуду и столовые приборы, ни разу не покачнув тяжелый фарфоровый поднос, который удерживал одной рукой. Принесенные им порции оказались такими большими, что мысль о десерте, который предложил молодой человек, просто не умещалась в голове. Алита приступила к еде, только сейчас по-настоящему ощутив, что проголодаться все же успела. Слишком длинным получился день. А ведь этим вечером Аэдан обещал показать ей особняк!
Главное, не рассказывать Киллиану, а то еще компанию надумает составить.
Покончив с поздним обедом, Ристон подозвал услужливого официанта, расплатился, и они покинули заведение. За порогом уже начинали сгущаться сумерки. Али с неведомым ей прежде наслаждением вдохнула пропитанный солью и ароматами цветов воздух, к которому не примешивались привычные в столице запахи вечной сырости, а также горького дыма из заводских труб.
– Мы поедем сейчас? – спросила она.
– Чуть позже.
Спутник снова взял ее под руку и повел за собой вдоль улицы, которая шла вниз, под горку. «К морю», – догадалась Алита. Он хотел показать ей море вблизи, не из окна особняка или кареты.
– Тебе понравился обед? – спросил Ристон.
– Да, спасибо. Все очень вкусно. Но…
– Но?
– Давайте проясним ситуацию. Я несколько лет выживала одна. Без нянек, кухарок и горничных. Без отца, мужа или старшего брата. И, как видите, не пропала. Чего вы хотите сейчас? Задушить меня своей опекой?
– Женщине должна нравиться опека мужчины, – уверенно, словно произнося известную каждому истину, ответил он.
– Возможно. Но тот должен быть близким ей человеком. А у меня таких нет.
– Если продолжишь вести себя в том же духе, то и не появится.
– В том же духе?
– Колючая и дикая. Как чертополох. Но предпочитают других – мягких и нежных, точно лепестки шиповника.
– У него тоже есть шипы, – парировала она. – И он тоже бывает диким. Разве вы не знаете?
– Однако его можно вырастить в саду, и тогда он будет цвести и приносить плоды только для хозяина. А тот примирится с остротой шипов. На крайний случай наденет перчатки.
– Ежовые рукавицы, – фыркнула Али. Отчего-то ей не нравилось то, как начал складываться разговор, и захотелось поскорее сменить тему. – Так как мне поступить с теми приглашениями, что прислали сегодня? Одно из них даже свадебное. Разве на свадьбы зовут незнакомых людей?
– Чем больше гостей на свадьбе, тем счастливее будет жизнь молодоженов, – отозвался Киллиан Ристон. – Такая примета. Некоторые даже подрабатывают тем, что являются на свадьбы.
– Чего только не бывает, – удивилась она.
– Ты сама вольна решать, отвечать ли согласием на предложения горожан. Меня вот уже давненько никуда не приглашают. Знают, что некогда. А бездельник Томиан – совсем другое дело. Не сомневаюсь, он и сегодня у кого-нибудь гостит.
Алита молчала, обдумывая его слова. С одной стороны, у нее не имелось ни малейшего желания навещать совершенно чужих людей. Однако кто-то из них мог знать о Роне, пусть даже всего лишь сплетни, но и те могли пригодиться. Ведь наверняка сестру тоже звали в дома обитателей Бранстейна. Едва ли та жила затворницей, не общаясь ни с кем.
– Я приму решение завтра, – сказала она, останавливаясь, чтобы поправить развязавшиеся ленты шляпки.
– Уверен, сейчас весь город кипит, размышляя и обсуждая, кто мы друг другу. Они хотят знать, поженимся ли мы с тобой согласно традициям или ты станешь моей нареченной сестрой? Если не хочешь вести светскую жизнь, не нужно себя неволить. Но не оглядывайся на слухи, что летят тебе вслед, – произнес он неожиданно мягко, приподнимая ее подбородок. – Выше голову, Али.
Казалось, от его руки исходило тепло, проникало под кожу, пыталось дотянуться до самого сердца. Это заставляло вспомнить, как она впервые ощутила в себе магию. Рассердившись на отпущенную из академии на каникулы сестру за какую-то мелочь, хотела сгоряча швырнуть в нее мячиком, но тот поднялся в воздух еще до того, как Алита коснулась его, а ее будто что-то защекотало внутри, побуждая счастливо улыбаться и смывая остатки недавнего гнева. В ответ Рона заставила мяч закрутиться вокруг своей оси. А на другой день повела младшую сестренку к людям, принимающим решения о дальнейшем обучении тех, у кого обнаружились магические способности.
В их случае они не передались по наследству от предков, как у того же Ристона, а стали следствием ранней смерти родителей. Словно сплетающая нити жизней судьба, отняв у сестер самых близких людей, решила одарить обеих своим благословением. Или проклясть.
Внезапно осознав, что ладонь спутника – горячая, крепкая, мужская – все еще прижимается к ее щеке, Али поспешно отстранилась.
– Мы уже почти пришли, – произнес Киллиан Ристон. Вслед за его словами до ее ушей донеслись громкие крики чаек и плеск волн. – Взгляни, разве можно не любить это место?
Алита посмотрела туда, где над морем раскинулось стремительно темнеющее небо. Поднимался ветер. Он растрепал волосы, почти до колен взметнул подол юбки, и в его дикой песне Али послышался незнакомый доселе зов.
– Пора возвращаться, – сказал Ристон. Вторя ему, гул стал сильнее. – Приближается шторм.
Глава 12
В то время, пока Алита и Киллиан Ристон возвращались в особняк, там готовился ужин. Отдав прислуге необходимые распоряжения, Джайна у окна затемненной комнаты смотрела на небо, где сгущались тучи и созревали за ними огненные семена молний. Занятая своими мыслями, она не сразу услышала шаги за спиной.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Аэдан.
– Ожидаю, – повернувшись к нему, нетерпеливо ответила Джайна. – Их слишком долго нет. Я волнуюсь.
– Гроза еще не разыгралась в полную силу, – попробовал приободрить ее он, но попытка не удалась. Эта девушка чересчур глубоко переживала все эмоции, и жизнь в Бранстейне так и не научила ее сдержанности, свойственной уроженкам королевства, от которых требовалось всегда и во всем скрывать собственные чувства. – Не тревожься.
– Как я могу успокоиться?! Ты ведь тоже заметил? Стоило ей приехать, погода тут же испортилась!
– Это может быть простым совпадением.
– Помяни мое слово, он вновь отправится на охоту!
– Ты ничего не сможешь с этим поделать. Киллиан не из тех, кто покорно прислушивается к другим. Разве в человеческих силах удержать ветер?
– Ты всегда ему завидовал, – произнесла собеседница, и слова ее казались тяжелыми камнями, что падали на гладкий паркет. – Тому, что у него есть магия. Тому, что по праву рождения он получил гораздо больше, чем ты.
– Но и потерял тоже.
– Как ты думаешь, почему он допустил, чтобы она приехала сюда, да еще и привел ее в дом?
– Не нам судить. – Аэдан пожал плечами, уже начиная жалеть о том, что вообще поддержал разговор.
– Она тебе понравилась?
Вместо ответа он промолчал.
– Мне так показалось, – продолжила Джайна. – Ты ведь не Томиан, который мил со всеми, кто носит юбку. Ты другой.
Аэдан вышел из комнаты, не желая слышать, что еще она собирается ему сказать.
Его кузен между тем находился уже на полпути к дому. С каждой секундой погода приморского городка, еще недавно теплая и ласковая, как улыбка нежной возлюбленной, ухудшалась. За стенками кареты ревел ветер, и те казались тонкими, будто их наспех сметали из ткани.
Али поглядывала на Ристона и думала о подходящем моменте для того, чтобы поговорить о Роне. Сам он пока ни разу ее не упомянул. Как и другие обитатели особняка. Сестры будто и не бывало в их жизни. Но она существовала, жила и не превратилась в морскую пену, как девушка из сказки, над которой Алита плакала в детстве.
Пусть Киллиан оставался вдовцом дольше, чем продолжался его короткий брак с Роной, это не казалось достаточным оправданием. «Только я помню тебя, – мысленно сказала Али, обращаясь к сестре. – Только я тебя люблю». Она не могла произнести эти слова в прошедшем времени. Никогда.
– Я чем-то тебя обидел? – спросил Ристон. В полутьме его лицо казалось светлым пятном, выступающим из мрака. Почему стемнело так быстро? Ведь ночь еще не наступила. Алита привыкла к затяжным столичным дождям и никогда прежде не встречалась со стремительными южными грозами. Сегодня ей предстояло столкнуться со стихией впервые. – Если тебе страшно, можешь сесть поближе и взять меня за руку.
– Спасибо, я не боюсь, – твердо отказалась Али. При одной мысли о том, что он окажется рядом и снова прикоснется к ней, становилось не по себе. – Я не ребенок, которого нужно успокаивать, и не пугливая лошадь. Кстати, о лошадях и кучере – надеюсь, им не слишком тяжело в эту минуту. Здесь всегда так?
– В последнее время не слишком часто, – ответил Киллиан Ристон. – Не волнуйся. Скоро мы будем в особняке, а он достаточно крепок для того, чтобы выстоять перед лицом шторма.
– Почему вы не живете в городе, возле своей конторы? Так ведь проще.
– Разве я могу оставить дом своих предков?
«Но я же оставила», – едва не сказала она, но промолчала. Сравнения тут, пожалуй, неуместны. Обеднев, ее родители вынуждены были перебраться в жилище, ничего общего не имеющее с полным предметов роскоши особняком Ристонов. Однако Алита ценила тот домик, потому что выросла там и не знала другого убежища. Сейчас, оказавшись вдали от него, она чувствовала себя желтым осенним листком, подхваченным северным ветром.
– Если начнется наводнение, особняк окажется в зоне риска одним из первых, – произнесла Али.
– Скалы не позволят морю подняться и затопить берег вплоть до нашего дома.
– Хотелось бы надеяться, что так оно и будет, – пробормотала она.
Однажды ей в руки попала книга старинных легенд. В одной из них говорилось о городе, много лет назад затопленном полностью. Теперь там, где он когда-то находился, плескались бирюзовые волны, но моряки неоднократно слышали исходящий из-под толщи воды колокольный звон с навеки исчезнувшей часовой башни. Поговаривали также, будто та, что виновна в произошедшем, стала морской сиреной, одной из тех, что топили корабли и утаскивали на дно мужчин, чтобы сделать их своими возлюбленными. Тогда, замирая над страницами, Али не могла достаточно хорошо представить себе то, о чем читала, но сейчас, здесь, те слова будто оживали и становились из полупридуманных преданий близкой и пугающей реальностью.
Долгожданное облегчение наступило, когда карета остановилась и, выглянув, Алита увидела освещенные окна дома Ристонов. Наконец-то! Возвращение означало не только возможность укрыться от непогоды за крепкими стенами, но и то, что их тет-а-тет с Киллианом подошел к концу. Он предложил ей руку, чтобы помочь выйти, но она сделала вид, что не заметила, и, подхватив одной рукой готовую улететь шляпку, а второй подол юбки, поспешила к гостеприимно приоткрытой двери. Там уже ждала одна из горничных, чьего имени Али еще не успела узнать, а поодаль, точно прекрасная мраморная статуя, находилась Джайна, и на ее лице можно было прочитать отчаянное желание немедленно высказать все то, что она успела передумать за вечер.
– Я беспокоилась, – сказала девушка Киллиану, и Алита вдруг почувствовала себя лишней. Она торопливо направилась к лестнице, едва успев приветственно кивнуть Аэдану, с которым почти столкнулась. Тот как-то растерянно улыбнулся, уступая ей дорогу.
Несколько позже, когда за окном ее комнаты уже звенел дождь, раздался негромкий стук в дверь.
– Илна, я не буду ужинать, и мне ничего не нужно! – прокричала Али.
– Это я, Аэдан! – ответили ей, и пришлось открыть. – Ты не забыла о нашей экскурсии? Ненастье не помешает. Я очень рад, что вы не успели промокнуть. Киллиан, наверное, заставил тебя ждать, пока не доделает все дела на сегодняшний день, а ты не могла вернуться без него, вот оба и задержались.
– Не совсем так, – невольно смутившись, отозвалась она.
– Так что, мы идем?
– Да!
Алита не исключала молодого человека из числа подозреваемых, но все же рядом с ним ей становилось спокойнее. Аэдан не являлся магом, да и вел себя просто, не так, как чванливые альды. А еще ей нравилась его улыбка.
– Ты точно не хочешь ужинать? Я перекусил за некоторое время до вашего приезда. А Томиан сегодня заночует в городе.
– Нет, не хочу.
Али вспомнила, что не видела отца Джайны за завтраком. Если тот не явится и на ужин, Киллиан с дочерью управляющего сядут за стол вдвоем. Впрочем, ей-то до того какое дело?
– С чего же мы начнем? – размышлял вслух Аэдан. – В столовой ты уже побывала. Тогда с гостиной. Затем перейдем в библиотеку. Уверен, тебе там понравится.
– А жилые комнаты? Мы в них тоже заглянем? Хотя бы одним глазком.
– Ну, к себе в спальню мне как-то неловко тебя приглашать, – заколебался собеседник. – У Томиана вечный беспорядок, как бы горничные ни старались. А к Киллиану даже я не захожу.
– Как скажешь, – ответила она, решив, что хотя бы расположение комнат узнает.
– Но мы можем заглянуть в… Да, думаю, так будет правильно. Пойдем!
Несколько раз за время работы в Службе Правопорядка Алите случалось оказываться в домах знатных людей, и сейчас она вынуждена была признать, что особняк Ристонов как снаружи, так и внутри ничуть не хуже столичных, а в чем-то даже лучше. Во всяком случае, он не напоминал музей, где страшно даже прикоснуться к экспонатам. Особенно это чувствовалось в библиотеке, где у нее даже голова закружилась от невольного восторга при виде огромного количества шкафов, заполненных книгами и журналами. Всю эту литературу явно не просто разместили здесь и забыли. Нет, ее читали, перелистывали страницы, с удобством устраивались у широкого окна, куда в хорошую погоду наверняка щедро лился солнечный свет.
– Тут чудесно! – не удержалась Али.
– Можешь приходить сюда в любое время, – ответил ее спутник. – Читать, отдыхать. Например, вечером или в выходные дни.
– Обязательно приду, – заверила она его.
Библиотеку покидать не хотелось, но следовало двигаться дальше. В коридорах снова оказалось не слишком-то светло, и приходилось идти очень медленно, как по лабиринту, выточенному внутри горы. О таких местах Алита только слышала, но втайне мечтала когда-нибудь увидеть их лично.
Аэдан, чуточку помедлив, толкнул скрипнувшую дверь, вошел, зажег лампу.
– Комната твоей сестры. Прости, я сейчас вернусь. Можешь пока осмотреться.
Поначалу Алита удивилась. Не думала, что супруги обитали в разных спальнях. Впрочем, это ведь бедняки ютятся в одной комнатушке, а таким людям, как Ристоны, не пристало брать с них пример.
Кровать вполовину шире той, на которой Рона спала дома. В холодные зимы, когда подходил к концу запас дров, они с Али забирались туда вместе, жались друг к другу, накрываясь всеми одеялами, что удавалось найти. Становилось теплее.
Здесь у сестры такой проблемы наверняка не имелось. На отоплении хозяйского крыла особняка явно не экономили. Потому она не мерзла.
Хоть что-то хорошее…
Услышав за спиной шаги, Алита обернулась, торопливо смахивая с ресниц слезинки. Она ожидала увидеть вернувшегося Аэдана, но вместо него в комнату вошел Киллиан. Остановился в дверях, пытливо глядя на нее.
– Вас кузен сюда позвал? – спросила она зазвеневшим от сдерживаемых рыданий голосом. – Почему? Вы же сейчас должны быть в столовой!
– Ничего подобного. Я увидел здесь свет и вошел. Что касается ужина, то я от него тоже отказался.
– Пожалуйста, оставьте меня одну!
– Я сам должен был привести тебя сюда. Еще вчера. Но думал, что тебе нужно время.
– Индюк тоже думал, да в суп попал! – ответила ему любимой поговоркой тетушки Гридиссы Али и затуманенными от слез глазами посмотрела на небольшой письменный стол, за которым, очевидно, старшая сестра и писала ей письма. Каждое из тех, что бережно хранила младшая. Больше их не будет, потому что там, куда ушла Рона, не работает почта.
– Успокойся, прошу тебя! – Ристон сделал шаг к ней, затем еще один. На ее плечи легли его ладони, но Алита тут же отпрыгнула от него, точно кошка, наступившая в лужу.
– Я хочу увидеть ее могилу, – произнесла она, вытирая щеки и уже не заботясь о том, какой покрасневшей и заплаканной выглядит.
– Хорошо.
– Почему вы не женились снова? – решилась спросить Али.
– Ждал тебя, – ответил он и вышел, оставив ее стоять посреди комнаты.
– Я буду колючим чертополохом, – прошептала она одними губами, глядя на прикрытую дверь. – Жгучей крапивой, горькой полынью… Но не стану вашим диким шиповником!
Глава 13
Алита накрепко заперла дверь на засов, которым, судя по тугому скрипу и приложенным усилиям, не пользовались уже очень давно. Как и всей этой комнатой. Та осталась без хозяйки, и, хотя пыль тут, видимо, все же вытирали, а предметы обстановки выглядели почти новыми, ощущение запустения, заброшенности, одиночества не проходило. Оно будто впиталось в оклеенные светло-бежевыми обоями стены, невидимой печатью лежало на оконном стекле, дымкой витало в воздухе. Али чувствовала его и принимала, потому что в ее душе после того, как не стало Роны, владычествовало то же самое.
Она не знала, сколько прошло времени, пока слезы не высохли, а руки не перестали непроизвольно вздрагивать. Поднявшись с пола, где сидела, прислонившись спиной к двери, из-за которой не доносилось ни звука, Алита принялась методично и последовательно, не пропуская ничего, обыскивать спальню. Открывала ящички письменного стола и отделения гардеробного шкафа, ощупывала поверхности, где мог оказаться тайник, перетряхивала одежду, все еще слабо источающую аромат ромашки. В письмах сестра не обманывала – здесь ей не отказывали в роскоши. Самые изысканные ткани и фасоны платьев, которые и в столице-то стоили целое состояние, тончайшее постельное белье, шкатулка, полная дорогих украшений.
Али повертела в руках коралловый браслет, должно быть, специально изготовленный под тонкое запястье. Нежные ручки Роны не выглядели подходящими для грубой работы, однако она усердно трудилась. Так же, как девушки из простых семей, живущие в том же районе, что и сестры Дален. Но, как бы ни походили они на тех, все равно оставались другими. У них было знание о том, кем являлись их предки, а также магия.
Способности, проснувшиеся в них, не имели какой-то отдельной направленности и казались гибкими, как глина, из которой можно слепить все, что угодно. Именно потому, уже поступив в академию, обе оказались вольны выбирать то, что им по душе. Разумеется, боевую магию девушки изучали не в таком объеме, как молодые люди, но с тех самых пор, как решила работать в Службе Правопорядка, Алита уделяла ей особое внимание. Она прекрасно знала, что должна ценить собственную магическую энергию и не расходовать ее впустую на легкомысленные фокусы, как порой делали другие студентки. По той же причине всю работу по дому, даже самую неприятную и хлопотную, Али предпочитала выполнять сама, не прибегая к бытовой магии, соблазн воспользоваться которой иногда все же возникал.
Последствия магического истощения показали, что эти меры предосторожности не напрасны. Если бы не ее осмотрительность в использовании своих сил, те иссякли бы куда быстрее, и тогда из клиники она могла выйти полностью лишенной их, то есть самым обычным человеком, неспособным и свечку зажечь без спичек. Или, как сказал доктор Глоу, не вышла бы вообще.
Но у Роны необходимости для подобной предусмотрительности не имелось. Сестра дышала магией и тратила ее так же легко, как нежные улыбки, заливистый смех, лукавые взгляды. Наверное, и здесь она оставалась такой же, как и в столице.
Может быть, даже была счастлива.
Поймав себя на этой мысли, Алита горько усмехнулась своему отражению в зеркале. Счастлива? С таким мужем, как Киллиан?
Отражение казалось бледным и размытым, точно вместо зеркального стекла перед ней находилась морская вода. Али сделала шаг вперед, приложила ладони к прохладному стеклу и закрыла глаза. Поток искрящегося волшебства, издавна свойственный этим предметам, свободно потек сквозь нее, не находя препятствий, ведь она сама впустила его в себя.
«Покажи мне, что ты видело», – мысленно попросила Алита, обращаясь к зеркалу.
Сначала перед внутренним взором предстала лишь непроглядная темнота, но постепенно она начала рассеиваться. А затем появилась Рона. Она сидела у зеркала, расчесывая волосы перед сном. Рыжие пряди казались восхитительным золотым руном, изящные руки с зажатым в одной из них костяным гребнем скользили легко и плавно, женственными движениями, свойственными старшей сестре и не доставшимися младшей. Али нередко чувствовала себя неловкой и угловатой, что становилось особенно заметным в присутствии Роны, которая двигалась с грацией умелой танцовщицы.
Молодая женщина перед зеркалом была одета в обшитую тонким кружевом просторную ночную сорочку, скрывающую фигуру от плеч и до пят. Но в какой-то момент, когда сестра склонилась, чтобы взять что-то с туалетного столика, мягкая ткань натянулась. Всего на несколько мгновений, но…
Темнота снова сгустилась. На смену короткому видению пришла головная боль, мучительная, разрывающая виски. К горлу подступила тошнота. Это являлось обычным следствием при выполнении такой работы. Несколько раз, если в комнате убитых оказывалось большое зеркало, Алите приходилось заниматься этим по службе. В академии подобную практику не преподавали. Альд Кирхилд сам научил ее.
Али отступила, села на край кровати, подтянула колени к груди. Постепенно боль унималась, и желудок уже не подпрыгивал от каждого вздоха с риском извергнуть все содержимое на ковер. Так бывало и прежде, но сейчас ощущения казались в несколько раз хуже. Ведь те люди в зеркалах, пусть и перешагнувшие порог земной жизни, оставались чужими. А сейчас перед ней возникло, не видя и не зная о ее присутствии, родное лицо. Всего лишь воспоминание, сохраненное в гладкой, отражающей поверхности, но какое живое! Почему его нельзя взять за руки, обнять, сказать хотя бы несколько слов?
А еще – Алита видела собственными глазами – Рона ожидала ребенка. Малыша, который так и не появился на свет. Почему сестра не рассказывала новость? Не написала ни в одном из писем! И никто из обитателей дома также не спешил поделиться информацией с сестрой покойной. Может быть, они считали, что она и так обо всем знает? Что теперь делать с обнаружившимся фактом?
Внезапно ее осенило – доктор Глоу! Семейный врач Ристонов наверняка консультировал Рону. Если кому и известно о ее положении, то ему точно.
Али повернула голову и взглянула на зеркало, которое после сеанса контакта с ним будто подернулось слоем пепла. Теперь оно больше ничего не скажет. Бесполезно повторять просьбы.
Когда самочувствие почти пришло в норму, она вернулась к обыску комнаты. Никаких тайников не обнаружилось. Не нашлось и бумаг – черновиков, дневников, записок. Алита не обнаружила даже собственных писем, которые присылала сестре в Бранстейн. Это означало, что либо Рона хранила такие вещи где-нибудь в другом месте, либо после ее смерти кто-то забрал их. Но с какой целью? Что они могли скрывать и от кого?
Стук в дверь раздался, когда Али сосредоточенно ползала по полу, задрав ковер и простукивая доски. Бесполезно. Только в готических романах в каждом старинном доме обязательно находится потайное местечко с секретами обитателей, а в каждом шкафу по щелкающему зубами скелету.
Хотя насчет скелетов можно и поспорить.
– Кто там?
– Илна! Вы там уже так долго… Хозяин попросил проверить.
Под хозяином горничная явно имела в виду Киллиана Ристона. Забеспокоился, надо же. Должно быть, решил, что гостья может наложить на себя руки прямо в пустой спальне.
Не дождется!
– Одну минуту! – крикнула Алита. Быстро встала, поправила ковер, одернула юбку. Засов натужно заскрипел.
– Я приготовила вам поссет [1], – сказала Илна, сощурившись, когда свет от газовой лампы лег на ее лицо. В коридоре снова властвовала темнота. – Унесла в вашу комнату, а еще микстуры, доставленные от доктора Глоу.
– Скажи, ты ведь знаешь, где он принимает больных? Мне нужно повидаться с ним. Я бы заглянула к нему завтра после работы, – добавила она, решив пока не думать, как ускользнуть от Киллиана вечером.
– После работы? – Илна широко улыбнулась. – Но ведь завтра выходной день!
– Вот как? – Али нахмурилась. С пребыванием в лечебнице и последующими за ним переменами дни недели успели перепутаться, как нитки в клубке, с которым поиграл кот. – Ладно, я пойду к себе, – произнесла она и обернулась, медля на пороге спальни, где прошли последние годы жизни Роны. – Илна, ты уже работала здесь, когда альд Ристон был женат на моей сестре?
– Нет, я устроилась сюда недавно. Но повариха… Она тут очень давно. Вам хочется поговорить о сестре, но не с кем? Ох, простите, что лезу не в свое дело!
Алита вздохнула. Поговорить о Роне? Судя по всему, никто в особняке не желал даже называть ее имени. Аэдан привел гостью сюда и оставил одну, чтобы проявить тактичность, или же он хотел избежать вопросов, которые она могла ему задать? Сплошные загадки.
– А как еще можно добраться до города, если не в карете Ристонов и не верхом? – поинтересовалась Али, решив не откладывать надолго беседу с доктором Глоу. Да и с приглашениями нужно что-то делать. Все они лежали в кармане юбки, напоминая о себе негромким шуршанием.
– В хорошую погоду пешком, но не сейчас! – Илна затрясла головой, точно решила, что собеседница немедленно пошагает по направлению к Бранстейну. – В шторм мы практически отрезаны от мира.
– Тебя это совсем не пугает? – поинтересовалась Алита.
– Здесь хорошо платят, – ответила девушка. – Хозяин почти всегда занят работой. Госпожа Джайна иногда ругается, но быстро остывает. Прямо как чайник – покипит, да и перестанет. Будь она настоящей хозяйкой дома, может, и вела бы себя иначе, но отец порой напоминает ей про ее место.
– А старшее поколение? Родители альда Ристона и его кузенов. Ты о них что-нибудь знаешь?
– Ну, когда я впервые вошла в дом, их тут уже не было. Поговаривают, будто они давно умерли. Их забрало море, – понизив голос, добавила горничная и огляделась по сторонам, но длинный темный коридор оставался пустым и безмолвным.
– Что, всех шестерых? – удивилась Али.
– Уж чего не знаю, того не знаю. Может, и не всех, а только тех, что дали жизнь альду Ристону. Если я ничего не напутала.
– Но он любит море… – Алита вспомнила слова Киллиана, когда они стояли на берегу, его бездонные глаза, цвет которых напоминал о небесной синеве. – Если его родители утонули…
«Не только родители, но и жена», – произнес внутренний голос, и в груди что-то сжалось, заставив прижать ладонь к вороту блузки.
– Илна, пожалуйста, не рассказывай никому о нашем разговоре.
– Не стану. Я погашу лампу. Проводить вас?
– Спасибо, не нужно.
Али вернулась в гостевое крыло. Выпила приготовленный с белым вином поссет, не забыв про сладкий осадок на дне, который слегка горчил от привкуса недавних слез на губах. Прочитала этикетки на лекарствах от доктора Глоу, изучила приложенный рецепт, где говорилось, как их принимать, и проглотила, морщась от резких химических запахов. Все же травяные отвары ничто не заменит. Жаль, что современные медики считают иначе.
Глава 14
Алите снился сон. Очень странный – будто она просыпается в своей постели в гостевом крыле особняка, поднимается и босиком, в одной ночной сорочке, выходит из комнаты. В коридоре темно, но она безошибочно знает, куда идти, точно ее ведет за собой невидимая нить. Под ногами прохладный пол, распущенные волосы свободно спадают на плечи, разгоряченной кожи касается свежий морской ветер. Девушка ускоряет шаг, будто боится куда-то опоздать.
Наутро она едва ли вспомнила бы расположение коридоров, которыми шла во сне, двигаясь легко и беззвучно. Однако они привели ее к застекленной двери, которую Али решительно отперла, чтобы оказаться на просторном балконе. Тот выходил на море. На безграничное, бесконечно прекрасное штормовое море. Волны поднимались так высоко, что, казалось, могли коснуться неба, с которого лились прозрачные холодные потоки, смешиваясь с морской водой и становясь с нею одним целым.
Алита, завороженная этим зрелищем, не могла оторвать взгляда от буйства стихии, не обращая внимания на то, что дождь промочил одежду и волосы, а босые ноги стояли в луже. Лишь когда ливень чуть стих, а море начало успокаиваться, развернулась и покинула балкон. На губах оставались соленые капли, которые она слизнула перед тем, как встряхнуть пропитанные влагой локоны, подняв ими маленький вихрь брызг. В неярком свете укрепленных на стене свечей рыжие кудри походили на медную проволоку. От дождевой воды они упруго завивались и пахли свежестью.
Неожиданно, почувствовав рядом чье-то присутствие, Алита увидела Киллиана Ристона. Но какого Киллиана Ристона! Не безукоризненно одетого, не застегнутого на все пуговицы, каким он представал днем.
Его черные волосы казались такими же мокрыми, как у нее самой, а одежда состояла из темного костюма, целиком сшитого из кожи. Это словно делало его другим человеком, незнакомым, еще более опасным, чем тот надменный градоправитель, который прошлым вечером помешал ее разговору с Карин. Он стягивал с правой руки перчатку, помогая себе зубами, и не сразу заметил стоящую напротив девушку.
– Али? Но… Что ты здесь делаешь?
В глазах мужчины вспыхнуло изумление, он всматривался в ее лицо так, словно сомневался, не чудится ли она ему.
На миг девушка смутилась под его взглядом, вспомнив о том, что одета только в тонкую сорочку, почти прозрачную от воды, но затем сказала себе, что происходящее всего лишь сон. Необычный, однако в сновидениях вообще редко присутствует логика. Более того, в отличие от реальности Алите не хотелось злиться на Киллиана, обвинять его в чем бы то ни было и припоминать их разговор в спальне Роны. Словно тот альд Ристон остался там, а здесь и сейчас перед ней оказался совсем иной человек. И сама она стала другой.
Свободной. Красивой. Смелой. Отчаянной. Ничуть не страшившейся выйти туда, где бушевала гроза.
Когда-то Али такой и была. Ни минутки не могла усидеть спокойно. Постоянно что-то придумывала. Веселила приятельниц в академии забавными историями и проказничала, доводя строгих преподавательниц и воспитательниц до ахов и охов. Но та бесшабашная рыжая девчонка осталась в прошлом. После смерти сестры появилась новая Алита. Однако сейчас та почивала в кровати после выпитого поссета и микстур, а перед Киллианом Ристоном находилась прежняя.
Не отвечая на вопрос, Али храбро шагнула вперед и высоко вздернула голову.
– А вы что здесь делаете, альд Ристон? – дерзко и чуточку насмешливо спросила она. Так, как едва ли осмелилась бы заговорить с ним наяву. – Откуда вернулись так поздно?
– Почему я должен отвечать на твои вопросы?
– А я с какой стати должна отвечать на ваши? К тому же отчего вы говорите мне ты, а я вам нет? Мы даже с Аэданом уже…
Киллиан приблизился к ней, еще сильнее сокращая расстояние между ними.
– Ты можешь обращаться ко мне так, как захочешь, – хрипло проговорил он. – Я не против. Но, когда мы не одни…
– Ах, оставьте уже эту благопристойность! Вам она не к лицу! Тебе…
Теперь Ристон стоял совсем рядом. Алита чувствовала на губах его горячее дыхание. Могла разглядеть его слипшиеся от дождя ресницы – темные и густые.
Ладонь, освобожденная от плена кожаной перчатки, коснулась щеки Али. Так же, как тогда, когда он говорил ей о том, что весь Бранстейн гудит, обсуждая, кем станет градоправителю едва прибывшая в город девушка. Женой или названой сестрой. У горожан имелось всего два варианта, но у нее самой их было гораздо больше. Другом или врагом? Адвокатом или обвинителем? Хрупким мотыльком, летящим на огонь, или хищной бабочкой из далеких южных краев, что заманивают незадачливых энтомологов за собой прямо в трясину?
Ристон медленно провел большим пальцем по ее нижней губе, еще ниже наклонился, чтобы сгладить разницу в росте, и все вокруг погрузилось в темноту. Освещавшие коридор свечи погасли одновременно. Али крепко зажмурилась и… открыла глаза, когда за окном уже светило солнце, заливая комнату теплыми лучами и являя разительный контраст с вечерней непогодой.
Алита потянулась, села, оживляя в памяти сон и дивясь ему, когда вдруг почувствовала, что щеки и шеи касаются влажные волосы. Ткань ночной одежды тоже не казалась полностью сухой. Что… что все это значит?
Откинув одеяло, Али бросилась в ванную. В зеркале на стене не в полный рост отразилась девушка с растрепанными волосами, сползшим с плеча воротом сорочки и пугливым изумлением в зеленых глазах. Попятившись, она прижала ладони к щекам, боясь поверить в то, что случившееся ночью не являлось сном.
«Но ведь я даже не знаю, где находится тот балкон! – сказала себе Алита. – Аэдан мне его не показывал. Да и ради чего я бы пошла туда, пока все спали?»
«Не все, – внутренний голос, как всегда, оказался неумолим. – Киллиан Ристон не спал. Он вернулся откуда-то, и ты вела себя с ним так, словно простила ему все».
Али опрометью кинулась обратно в комнату, изучила оставленные на столике у кровати бутылочки с микстурами и пустую посуду из-под поссета, затем бросила взгляд на окно и удовлетворенно кивнула, ощутив мигом возникшее облегчение. Как и следовало ожидать. Незапертое окно распахнулось от ветра, и ее намочило ливнем. Странно, что она не проснулась, но, может быть, не стоило мешать лекарства с напитком, содержащим в себе вино? Следовало бы спросить о возможных побочных эффектах у доктора Глоу, ведь он прислал ей медикаменты, не все из которых имелись в распоряжении даже столичных эскулапов.
«Это не могло оказаться правдой!» – подумала Алита. После вчерашнего разговора ей даже и видеть-то Киллиана Ристона не хотелось. Как при встрече удержаться и не швырнуть ему в лицо слова упрека? Он потерял не только молодую жену, но и нерожденного ребенка, а сам… сам… Вот и еще одно доказательство – Рона, будучи беременной, тем более не стала бы ходить купаться, ведь она несла ответственность не только за себя.
Читать бесплатно другие книги:
