Система малой звезды Солвати Джейн

Глава 15

Мы каким-то чудесным образом оказались за пределами площади, за плотной стеной из людей, все еще стремящихся к закрытому зданию, наваливающихся друг на друга, кричащими, плачущими. Под их ногами беспомощно лежали тела, безучастно и неестественно расположившиеся по всей площади. Их лица, руки, ноги были изранены, разодраны и присутствующие здесь с трудом походили на людей. Никто уже не пытался убрать их из этой кровавой массы, оставив все как есть.

Внезапно все прекратилось. Уцелевшие остановились и озадаченно стали озираться по сторонам, словно не понимали, где они находятся и почему. Кто-то начал кричать от ужаса увидев то, что происходит вокруг. Большинство пострадавших, не сговариваясь, в ужасе принялись покидать площадь, так же активно, как еще пару секунд назад стремились в ее сердце. Не прошло и часа, как площадь опустела, оставив только груды тел на себе к которым никто не спешил.

— Нужно вернуться! — придя в себя, сообщил Ретип, разглядывая опустевшую площадь и примеряясь к телам, не решаясь вступить на них, чтобы сделать первый шаг и следовать в открывшийся центр.

Но едва он сделал решительный шаг в сторону, как земля под ногами завибрировала, совсем немного, едва заметно. Я, чувствуя это, с трудом поднялась на ноги, не без помощи Мейсена. Он взволнованно посмотрел на меня, и стало понятно, что мне это не кажется. Новые толчки становились все сильнее, интенсивнее. Площадь заиграла волнами, словно озеро, в которое только что бросили огромный камень. И эта рябь распространялась от здания библиотеки, убегала от нее в разные стороны, прямо в город. Огромные высотные здания за нашими спинами едва заметно завибрировали, звеня стеклами, и я невольно обернулась на этот звук. Большая конструкция из стекла и бетона постепенно раскачивалась из стороны в сторону, словно дерево на сильном ветру, прогибаясь с каждым разом сильнее, она возвращалась обратно, лопая стекла на своем теле и роняя их на бегущих в панике мимо прохожих.

Новая волна зародилась у библиотеки и побежала на нас, подкинув немного, уронила на асфальт, прошла дальше, сотрясая здания и перемещаясь на большой подвесной мост, берущий свое начало между двумя высотными зданиями города и перекинувшего свое тело через широкую реку. От этого натиска широкий мост начинает медленно и лениво раскачиваться, извиваясь. Его стальные тяжёлые нити не выдерживают подобной качки и начинают рваться одна за другой, еще больше раскачивая полотно. Оно обрывается, ломаясь в нескольких местах одновременно, и летит прямо на близлежащее здание, словно нож, срезая его ближе к основанию. Огромная высотка, постепенно набирая скорость, притягивается к земле, аккуратно ложась на нее, создавая еще одни толчки и поднимая в воздух столп пыли, стекла и бетона и проходя в паре десятке метров от нас, падает на правое крыло библиотеки, полностью разрушая древнее сооружение. Новая волна тут же отходит от разрушенного книжного храма, кроша площадь и обрушая ее в глубокую бездну, образовавшуюся у наших ног. Кровавое месиво из человеческих тел исчезает в этой черноте, а образовавшуюся пропасть заливает водой сменившееся русло реки. За нашими спинами продолжают раскачиваться, и рушится высотные здания, одно за другим. Космолифты, ломаясь, словно спички так же осыпаются на Хейзу, будто игрушечные башни, по всей своей высоте огромными глыбами падая на землю. Широкая река, волнуясь, выплескивается из берегов, превращая пыль в грязь и уходя обратно в свое русло, уносит с собой обломки зданий, деревьев, людей… Выжившие в ужасе разбегаются кто куда, крича и не замечая ничего вокруг, но многие из них исчезают под падающими обломками зданий и новыми волнами поглощающей все на своем пути реки, словно голодный и злой хищник, вырвавшийся из своих каменных оков на свободу.

Мир вокруг в считанные секунды превращается в ад, в жуткое подобие постапокалиптических фильмом, которых то и дело крутили на экранах кинотеатров, но только это не было фильмом, и нельзя было забыть о нем, просто выйдя из кинотеатра.

Лицо Ретипа побледнело, став темно серым за считанные секунды. Он был сломлен, подавлен, изранен. Паника парализовала его тело, а глаза словно стеклянные, уставились на разрушенное здание библиотеки, к которой теперь не было подхода не только по подземным тоннелям, поглощённым землетрясением, но и по самой земле. Теперь нас с этим разрушенным зданием разделяла глубокая пропасть. Брат не знал, что делать. Его безвольное тело медленно упало на колени, а по напряженным скулам побежали скупые мужские слезы, рождающиеся в не видевших ничего вокруг кроме руин пустых глазах.

Совершенно не представляла, как дальше жить быть? Как помочь пережить брату все это, ведь у самой ноги подкашивались и если бы не сильные руки Мейсена, сжавшие меня в крепких объятьях, упала бы на колени рядом с братом и плакала так горько, как только могла. Ни единая капля меня не верила вто, что Силэ погибла, — Нудлок не мог оставить ее там, наверняка забрал с собой, чтобы пить ее силу, — мысленно убеждала себя, но слезы снова душили, разрывая сердца безжалостными образами погибшей подруги.

— Пойдем, — спокойно произнес Мейсен, сгребая меня в охапку и кладя руку на плечо брата. — Ее там нет, — добавил он, сочувственно глядя на Ретипа, — нам нужно решить, что делать дальше, где ее искать!

Ретип внезапно ожил и, смахнув сжатым кулаком влагу с лица, обернулся через плечо глядя на нас с Мейсеном.

— Ты прав, она не могла быть там, нам нужно найти ее, снова! — поднимаясь на ноги, решительно сообщил Ретип.

— Да, но только прежде, чем искать, нужно хоть немного подготовиться к этой встречи, иначе мы не только не поможем Силэ, но Силену потеряем, — спокойно и хладнокровно произнес Мейсен, отпуская меня из объятий, чувствуя мое желание высвободиться из них, чтобы отойти на безлопастное расстояние от собственных эмоций.

— Придется начинать все сначала, только вот теперь у нас нет никаких зацепок и понимания с чего начинать поиски, — произнесла вслух я свои мысли, глядя на озадаченные лица попутчиков.

— Нам нужно выйти из зоны бедствия и передохнуть, — предложил Мейсен, оглядываясь по сторонам, на все еще содрогающиеся здания и падающие с неба обломки бетона.

Вокруг практически не было живых людей, все разбежались в панике кто куда, остались только раненные и те, кто из-за случившегося находился в шоке, не понимал кто он и где.

Согласившись с Мейсеном, мы направились прочь из эпицентра землетрясения, пытаясь найти укрытие и отдых. Никто из нас не мог пройти мимо раненых. Всю дорогу делали постоянные остановки, чтобы помочь несчастным.

Связавшись по войсофону с Эрнестом, Мейсен узнал, что практически весь город является эпицентром и по предварительным данным в нашем квадрате больше девяноста процентов разрушений. Если мы хотим выбраться из этого ужаса, как можно скорее, то необходимо пробраться через руины до ближайшей свободной площади, там выживших собирают магнитолеты, развозят по больницам и пунктам временного размещения. В любом случае нас вывезут, накормят и обогреют. И если потребуется еще какая-то помощь, то необходимо снова связаться с Эрнестом.

Большого выбора у нас не было. Мы не знали куда идти, с чего начать поиски, поэтому приняли предложение Мейсена и направились к ближайшей площади, в надежде найти там магнитолет.

Руины, крики людей, дым, гарь, иногда даже открытый огонь разрушали сознание, как еще совсем недавно разрушили мой пусть однообразный, но все-таки устойчивый мир. Осторожно ступая по осколкам стекла и бетона, я никак не могла поверить, что все это реальность. Все ждала, когда этот кошмар прекратиться и кто-то там, на той стороне реальности, разбудит меня, выдернув из этого жуткого сна.

Я не думала ни о чем, слишком устала, слишком сильно ударилась о стену, внезапно сразившую меня своей твердостью. В памяти был некогда великолепный город: высокий, гордый, важный — а сейчас, в реальности лишь горы мусора и трупов. Хотелось закрыть глаза и не видеть, ослепнуть, оглохнуть, чтобы не слышать, просто сгореть и переродиться через тысячу лет, а может и вовсе не рождаться, чтоб все это погибло вместе со мной. Но это было слишком ценным подарком для меня, поэтому я широко открыла свои глаза и впитывала весь этот ужас каждой клеточкой тела, чтоб запомнить, чтоб прочувствовать наверняка и там, в скором будущем вернуть всю эту боль тому, кто ее сотворил, Нудлоку!

Чем дальше мы уходили от центра, тем легче становилось на душе, здания приобретали привычный вид, имея лишь незначительные повреждения в виде выбитых стёкол и кучи грязи. Спустя несколько улиц все исчезло, открыв знакомый город без разрушений и смертей. Только тишина вокруг и пустота говорили о том, что это мнимое спокойствие, ложь.

Иногда на нашем пути встречались одинокие люди, бегущие прочь из города с вещами, но чаще всего мы были одни. Постепенно темнело, зайдя в заброшенную гостиницу, мы остановились на ночлег, выбрав среди всех имеющихся большой трех местный номер. Безумно хотелось вымыться, смыть с себя всю эту грязь и кровь на моих руках. Все тело болело от ран и ушибов, но эта боль была лишь мелкой назойливой мошкой преследующей и не дающей себя убить. Зайдя в свою комнату, я разделась догола и отправилась в душ. Скрипящий кран заурчал и из него хлынул горячий поток. Переключив ручку на душ, забралась под него, сложившись в позе эмбриона, обняла свои ноги и заплакала. Я снова и снова видела измученную и слабую Силэ, всех этих мертвых людей падающих в пропасть, слышала эти крики, «Помогите!» и сотни протянутых кровавых рук, молящих о помощи из под завалов. Скольким мы помогли сегодня. Скольких не смогли спасти, оставив на произвол судьбы, а сколько еще до сих пор остается там моля о помощи?

Неожиданный стук в дверь вырвал из этого мысленного плена, на миг вернув в суровую реальность под горячий душ.

— Да, — хрипло отозвалась я, пытаясь остановить поток слез и прочистить горло.

Кто-то вошел в номер, затихнув там, нерешительно подошел к двери ведущий в ванну. С трудом сев и взяв полотенце, я завернулась в него.

— Силена, ты здесь? — услышала неуверенный вопрос Мейсена.

— Да, входи, — все так же хрипло произнесла я, не в силах подняться на ноги, осталась сидеть на полу в душе.

Дверь осторожно приоткрылась, и на пороге показался неуверенный Мейсен. Сначала он озадаченно смотрел на меня, но увидев мою вымученную улыбку и красное, распухшее от слез лицо, уверенно вошел в ванную комнату, присев у открытой двери на корточки.

— Ты в порядке? — искренне волновался он.

— Да, — неуверенно соврала я, — то есть нет. Если честно, то меня жутко тошнит, и я не представляю, как жить с этим дальше, — не в силах сдерживать эмоции ответила я, чувствуя как слезы горячее воды, падающей на голову, обжигают мои щеки.

Мейсен посмотрел на меня с состраданием, затем поднялся, снял ботинки, футболку и, зайдя ко мне под горячую воду сел рядом, обнимая за плечи. Мое сердце бешено застучало, разрывая грудь на куски, но я не могла контролировать себя, просто была не в состоянии, поэтому прижалась к нему так крепко, как только могла, опустив голову на плечо, и продолжила плакать, пока не уснула, чувствуя его заботливую руку гладящую меня по спине.

Мир вокруг погрузился во тьму, и я медленно брела по ней в тишине. Кто — то там, вдали, в неярком свете ждал меня, торопил и, я как мотылек на огонь летела к нему навстречу. Несмело ступаю по мягким облакам, и все вокруг становится светлее, светит яркий Рутеус, я наслаждаясь его теплом, иду навстречу незнакомцу, которого все четче вижу вдали. С каждым моим новым шагом его фигура становится крепче, выше. Широкая спина заслоняет собой Рутеус, а за ней раскрываются два огромных черных крыла. Я опешила от того что вижу и останавливаюсь на пол пути, но он услышав меня оборачивается и улыбается широкой, открытой улыбкой. Его темные волосы сияют на свету, он словно ангел, который зовет меня за собой. Я не в силах сопротивляться ему и как зачарованная стремлюсь в раскрытые объятия и, окунувшись в них тону в горячем страстном поцелуе, от которого все тело горит небывалом огнем.

Я просыпаюсь в растерянных чувствах, и рука не произвольно тянется к горящим от мнимого поцелуя губам. Кажется, я до сих пор чувствую его печать на своем теле, и быстро дыша, оглядываюсь по сторонам. В большой кровати я одна под теплым одеялом. Холодное мокрое полотенце лежит на полу. Я уснула вчера в ванной и Мейсен принес меня сюда. Вокруг все еще сгущались сумерки.

Не в силах оставаться одна с чувствами раздирающими душу, я накинула халат и отправилась прочь из спальни. Проходя мимо номера Мейсена, тихо приоткрыла дверь, взглянула на него мирно спящего в своей кровати. Захотелось поцеловать его в знак благодарности за поддержку, но только осторожно прикрыла дверь и отправилась к Ретипу. Он не спал, лежал в постели, сложив руки на груди, смотрел в потолок красными от усталости глазами.

— Ретип, — прошептала я.

— Силена, — откликнулся он, садясь на кровати и приглашая меня к себе.

— Решила, что тебе плохо и я нужна, — залезая под теплое одеяло и обнимая брата, тихо произнесла я.

— Да, ты правильно решила, — отозвался он. — Я сам хотел прийти к тебе, но увидел Мейсена заходящим в твою спальню и решил, что не буду мешать.

— Нечему было мешать, — краснея в темноте, резко ответила я, — ничего не было, он просто пришел поддержать.

— Я так и понял, — улыбаясь одними губами, ответил родственник.

— Ретип, — прошипела я, толкнув его локтем в бок, так сильно, что он даже закашлял от боли.

— Хорошо, хорошо, — отозвался он, прижимая меня к себе и целуя в макушку, — как скажешь, не было, так не было, я верю.

— У тебя нет выбора, — немного смеясь, ответила я, крепко прижимаясь к нему.

— Мы обязательно найдем ее, слышишь? — проводя ладонью по глубокой ране на плече брата, прошептала я, — ведь однажды нам это удалось, значит, получится снова, ты главное верь в это!

— Я очень сильно стараюсь, — сползая на кровати и укладывая голову мне на живот, ответил Ретип. Он размеренно дышал, а я гладила его по макушке, расчесывая рукой густые, спутанные волосы, пока сама не уснула.

Глава 16

— Силена! — разбудил меня громкий крик брата.

— Что? — испугавшись, я села на кровати пытаясь, как можно скорее скинуть сонную пелену с глаз и обнаружить неведомую опасность в окружающем мире.

— Я нашел ее! — взволнованно повторял он, опускаясь на постель рядом со мной и крепко сжимая мои руки своей слегка вспотевшей и холодной ладонью.

— Но как, где? — все еще не веря в то, что не сплю, поинтересовалась я.

— Что, что случилось? — озадаченно спросил Мейсен, вбежав в комнату брата в одном нижнем белье и бегло изучая пространство вокруг на наличие опасности.

— Я нашел Силэ, — радостно сообщил Ретип всем присутствующим. — Все это время я искал ее по маячку в войсофоне, но он не отвечал, словно не существует, но вот сейчас, утром, только открыв глаза, я снова попробовал обнаружить ее и нашел.

— Где же она? — хором, не сговариваясь, спросили мы с Мейсеном.

— Второй материк, город Гейбел, улица Морно тридцать два, госпиталь Кери Кил! — с горящими глазами и сияя от счастья, произнес брат, скидывая халат и натягивая грязную порванную одежду на себя.

— Не знаю, как она там оказалась, на другом конце планеты, но жива и нужно немедленно отправляться в путь, пока сигнал маячка не пропал как в прошлый раз. Я не прощу себя, если снова ее потеряю.

Переглянувшись с Мейсеном, мы быстро разошлись по своим комнатам. Одевшись, как можно скорее последовали за Ретипом к площади, с которой, по словам Эрнеста должны эвакуировать людей магнитолеты.

Эрнест оказался прав, на ближайшей из уцелевших площадей действительно расположилось около десяти магнитолетов. Небольшие прямоугольные вагончики коричнево-белого цвета, имели стеклянную крышу, и практически вся верхняя часть вагона была выполнена из стекла. Основание магнитолета из облегченного металла выкрашено в коричнево белый цвет, завершали все это вытянутые фары, расположенные с каждой стороны вагона. Вагоны не имели пилотов и управлялись дистанционно. Каждый из них мог перемещаться самостоятельно, либо сцепляться в летающий поезд любой необходимой длины.

Вокруг толпились люди, пытаясь попасть на них, но военные в защитных костюмах выстроили ограждения вокруг кораблей и пускали на посадку только тех, у кого просветив специальным устройством в виде приплюснутого пистолета, загорался зеленый свет. Таких было немного, большинство просвеченных на этом устройстве светились красным и их посылали по специальным коридорам в большую палатку на другой стороне площади. Тех, у кого загорался оранжевый свет, отправляли в магнитолеты с другой стороны и большой овальный вагон, набрав необходимое количество людей, поднимался в воздух и уносился куда-то в неизвестном направлении. Пробраться к сканерам было невозможно трудно. Огромная толпа, прижимаясь друг к другу, стремилась протиснуться к ним, чтоб первыми сесть на корабль.

Выхода у нас не было и, взяв за руки мужчин, я окунулась вместе с ними в эту толпу. Сначала все было достаточно терпимо, люди располагались друг от друга на приличном расстоянии и осторожно продвигались в необходимом направлении, но чем дальше мы продвигались, тем плотнее становился поток. В конечном счете, нас зажали со всех сторон, и мои руки потеряли Ретипа, а затем Мейсена. Я немного паниковала, но шла вперед, в надежде встретиться с ними с той стороны забора. Волна из людей стремительно накатывала на военных в специальных защитных костюмах, а я никак не могла понять для чего они, пока кто-то в толпе не вскрикнул, и недалеко от меня люди не стали расступаться, образуя широкий круг вокруг неизвестного человека согнувшегося по палам и сильно кашляющего. Вдруг незнакомец выпрямился. Его глаза налились кровью и, окинув присутствующих хищным взглядом, он кинулся на толпу, пытаясь укусить хоть кого-то. Люди в панике и с криками начали разбегаться в разные стороны, насколько это было возможно в этой непроходимой толпе. В конечном счете, кто-то ударил обезумевшего мужчину по голове и тот рухнул на асфальт. Немного полежав в неестественной позе, он пришел в себя и попытался подняться, но его ноги не слушались, ему это не удалось. Все вокруг замерли, затихли и вдруг из толпы в сторону обезумевшего мужчины протиснулся Мейсен и пошел прямо к нему. Я опешила, и активно расталкивая окружающих локтями стала пробираться за ним, чтоб защитить если этот безумец на него нападет. Но поверженный мужчина не напал, сидел, облокотившись на руки, и пустыми глазами рассматривал небо, заливаясь не естественным хохотом, разносящимся над площадью и наводящим ужас в душах всех присутствующих, которые глядя на происходящее молчали.

Неожиданно мужчина замолчал, поднес ладони к лицу и с остервенением принялся откусывать от самого себя куски плоти, рыча от боли. Он вырывал свою плоть снова и снова, практически не жуя проглатывал ее, окрашивая кровью себя и площадь вокруг. Мейсен подбежал к нему и, схватив за обглоданные руки, скрутил их ему за спиной, достав веревку из-за пояса и связав. Мужчина взвыл от боли, словно дикий зверь, но не хотел прекращать начатого. Его открытые рот пытался достать до извивающегося тела, чтобы откусить хотя бы немного, словно он был безумно голоден, и только это могло спасти его жизнь. Неизвестный тянулся зубами к коленкам, но Мейсен уронил его на спину, не давая притянуть к себе ноги. Тогда мужчина с новой силой принялся извиваться, пытаясь достать до своего плеча и неестественно изогнувшись, он смог дотянуться до него. Открыл рот, чтобы впиться в самого себя зубами, но ему помешал вовремя подбежавший Ретип, схватив за голову и зафиксировав так, чтобы она не могла шевелиться и причинять вред своему носителю.

Мужчина снова и снова пытался вырваться из сильных рук моих попутчиков, но ему этого не удалось. Внезапно из-под обмякшего тела стала растекаться огромная лужа крови, все шире и ужаснее, приближаясь к моим ногам. Я не знала, что делать, меня, словно парализовало. Все это: его бледная кожа, синеющая прямо на глазах от большой потери крови, впалые глаза и отсутствующий взгляд — шокировало. Мужчина слегка содрогался, но уже не так сильно. Заметив это, ребята отпустили его. Мейсен развязал ослабевшие руки, взяв за запястье и что-то прошептав. Незнакомец открыл свои глаза, впился в капитана пустым взглядом и глубоко вдохнув, обмяк, больше не пытаясь причинить себе, и кому бы то ни было боли. Он ушел в неизвестность, в сумрак, из которого еще никто не возвращался.

Я беззвучно плакала, пытаясь принять все что увидела. Толпа ожила и еще стремительнее направилась к военным в защитных костюмах. Неожиданно в другом конце площади снова раздался крик и люди стали расступаться, пытаясь скрыться от настигнувшей их опасности.

— Что происходит? — спросил Ретип, глядя на озадаченного Мейсена, закрывающего глаза покинувшему нас бедолаге.

— Нужно как можно скорее пробраться на корабль и покинуть это место, — констатировал он, подходя к нам с братом и вытирая кровь с рук об штаны. Воспользовавшись замешательством толпы, мы принялись активно протискиваться к магнитолетам.

Спустя несколько часов этого нелегкого пути и как минимум десяти погибшим от такой же странной болезни, что и незнакомый мужчина мы оказались перед военными.

— Мейсен Динн, — сообщил он военному, — возможно у вас есть сведения обо мне?

— Да, конечно, — быстро ответил военный в защитном костюме, — мы отвезем вас и ваших друзей куда скажите, если пройдете тест, — добавил он, наводя светящийся предмет на лоб Мейсена. Мужчине в форме пришлось приподняться на цыпочки, ведь он был не велик, а Мейсен достаточно высокого роста.

— Что это за тест? — поинтересовался Мейсен.

— Непонятный вирус охватывает планету, — пояснил молодой человек. Началось все вчера, после землетрясения. Вы сами видели, что происходит. И так повсюду. Люди вдруг звереют, пытаются сначала съесть окружающих, потом себя, а в итоге умирают истекая кровью. Их сосуды лопаются по неизвестной причине. Все кто имеет красный цвет после тестирования, находятся на грани, кто оранжевый только заразились, зеленый чистые.

Всех оранжевых отправляют в госпитали и пытаются вылечить, пока безуспешно. Зелёных перемещают в незаражённые зоны на карантин, а красных мы просто отпускаем умирать в специальные клетки, ведь ни одно из известных нам лекарств им не помогает. Пока что наша медицина бессильна, даже просто облегчить эту боль, — печально сообщил молодой человек, просканировав нас троих по очереди.

— Поздравляю, вы чистые! Отправляйтесь в магнитолет, вас вывезут в безопасную зону, — проконсультировал он, указав на расположившийся рядом с нами магнитолет. Не теряя времени, мы направились к нему, а толпа тем временем все чаще и чаще вскрикивала, обнаруживая в себе все новых больных поедающих самих себя. Спустя пару минут магнитолет полностью заполнился и мы поднялись в воздух.

Все вокруг молчали, словно были под водой, каждый присутствующий здесь смотрел на кого-то, но не видел, словно все мы были прозрачны, невидимы и вовсе не существовали. Спустя тридцать минут тишины и отсутствия мыслей транспорт приземлился в небольшом городке, на площади рядом с космолифтом.

Прежде, чем выпустить нас из магнитолета, военные еще раз провели тест. Не обнаружив ошибки, построили в три шеренги и повели в большую палатку, растянутую на площади. Женщин и мужчин распределили на две группы, каждому дали по специальному обеззараживающему средству с которым необходимо было принять душ. Сняв свою одежду в небольшой раздевалке и оставив ее здесь согласно инструкциям на большом мерцающем табло, я отправилась дальше. Следующим этапом этого путешествия были импровизированные душевые разделенные легкими полиэтиленовыми занавесками между собой. Отмывшись как следует, практически ледяной водой, я последовала за девушками, девочками, женщинами в следующую комнату, где кладовщица за стойкой в маске, раздавала одежду. Необходимо было подойти, назвать свой размер и комплект белой обуви, одежды тебе обеспечен. Дальше меня ожидала большая общая комната с волнующимися, но чистыми Мейсеном и Ретипом.

— Как Силэ? — поинтересовалась я, подходя к ним и скручивая наверх в тугой пучок мокрые волосы, — ты все еще видишь ее маячок?

— Да, — активно закивал брат, — она все еще там.

— Нужно отправляться в путь, чтобы успеть найти ее, — добавил Мейсен, позвав нас за собой. — Я связался с Эрнестом, он где-то на этой базе, попросил подойти к космолифту, — добавил капитан, направляясь к выходу.

Большая светлая палатка была заполнена потерянными людьми, разговаривали только военные, здесь они находились в специальных защитных костюмах, периодически собирали небольшие группы людей и выводили их наружу.

Наконец покинув легко возводимое помещение, мы оказались на улице. Здесь оказалось неожиданно темно. Космогород не освещал Хейзу привычными ночными огнями, они горели едва заметно, где-то вдали ночного неба, но над нашими головами их не было. Холод проникал под легкую одежду, заставляя мурашки бежать по коже и оглядевшись вокруг, я поняла, что мерзли здесь абсолютно все, кроме добротно одетых военных. Прямо из палатки выходил неширокий коридор, выстроенный из металлических перегородок. От него расходились в разные стороны маленькие коридоры, по котором из трех палаток, по мимо нашей, военные уводили людей в высотные дома. Напуганные произошедшим землетрясениями люди боялись высотных зданий и практически все, просили разместить их в палаточном городке, на другом конце площади. Самые смелые отваживались войти в здания и разместиться там на ночлег. Но мы не искали ночлега, нам предстояло отправиться в путешествие и самый быстрый способ попасть на второй материк, а это путешествие через половину планеты, космогород, который как нам было известно, на данный момент закрыт для всех желающих посетителей Хейзы в связи с разразившейся на ней эпидемией. С транспортом дела обстояли не лучше. Все что, когда-то ездило, плавало, летало сейчас замерло в ожидании будущих возможных путешествий. В моей голове оставался только один возможный вариант путешествия — пешком. Но это около тридцати тысяч километров пути, в том числе и по воде. Надеюсь, Эрнест предложит нечто более разумное.

Проход к лифту был закрыт. Приблизившись к нему на кротчайшее возможное расстояние, мы остановились в стороне, чтобы дождаться Эрнеста, или хоть каких-то новостей от него. Минуты сменялись часами, но его не было, его войсофон молчал. Мейсен волновался за своего внучатого племенника, я видела это, но ничем помочь не могла, хоть и очень хотела. В конечном счете, промерзнув до основания, я начала стучать зубами, а у Ретипа посинели губы. Проведя в сотне метров от космолифта около трех часов, мы решили погреться хотя бы немного, в любом случае, Эрнест без труда мог бы связаться с нами по войсофону и, просто не было нужды по-прежнему оставаться здесь.

Зная реальную причину всего происходящего нас не пугала возможность новых землетрясений, поэтому мы согласились разместиться в одном из высотных зданий окружающих площадь. Нас привели в большой открытый зал со слабым освещением. Где на полу в разноцветных спальных мешках спали люди. Многие из них вертелись и стонали, но, а оставшиеся спали так крепко, что наши шаги между ними даже и на секунду не потревожили их сна.

Выбрав три свободных спальника рядом, мы разместились в них. Я залезла в его тепло с головой, вся дрожа. Так хотелось скорее согреться.

— Желаемый режим, — тихо спросил он, мерцая небольшой табличкой справа от меня.

— Тридцать семь градусов, — попросила я, пытаясь не стучать зубами в попытке согреться.

— Температура выставлена, заряда аккумулятора в данном режиме хватит на четыре часа, рекомендуем сократить температуру на пять градусов, чтобы продлить время использования на всю фазу сна, — механическим голосом произнес спальный мешок.

— Через пять минут сократить на десять градусов, — попросила я, начиная согреваться.

— Выполнено, — потвердел компьютер, и свет на экране погас.

Очень быстро тепло окутало тело, согревая его. Привыкнув к нему и наконец-то согревшись, я вынула голову из спальника, чтобы свободно дышать.

Вокруг было темно, только неоновые стрелки между людьми на полу, светились, указывая путь к туалетам, на выход и свободным спальным мешкам.

Слушая тишину, редкие стоны людей и их неровное дыхание я постепенно начала засыпать, все глубже погружаясь в темноту оставляя этот разрушенный мир.

— Силена, — позвал меня тихий, низкий мужской голос от которого мурашки бежали по спине, — Силена, — повторял он, громко смеясь и постоянно блуждая вокруг. Я оглядывалась в поисках его обладателя, но вокруг была лишь тьма.

— Силена, — почувствовала я горячее дыхание на своей шее и крепкие объятия на плечах, не в силах унять свое сердце я обернулась, чтоб рассмотреть, того, кто стоял за моей спиной, но он словно туман рассеялся в темноте став черным облаком.

— Нудлок? — подумала я и проснулась.

Большинство присутствующих тоже проснулись и, вылезая из своих спальных мешков, направлялись к выходу, к мерцающей надписи «завтрак».

Разбудив ребят и немного придя в себя после сна, я отправилась за людским потоком, чтобы хоть немного перекусить.

Завтрак был неожиданно скромен, горячий чай и тост.

— Не густо, — крутя в руках остывший и черствый хлеб, констатировал Ретип, но поскольку выбора у него не было, отправил его в рот, сморщившись и пытаясь откусить.

С завтраком было покончено, а от Эрнеста по-прежнему не было вестей.

— Нужно хоть с кем-то поговорить, — разглядывая бесцельно бродящих по площади людей, предложил Ретип.

— Согласен, — отозвался Мейсен, — как раз об этом думал.

Остановив проходившего мимо молодого человека в форме, брат накинулся на него с вопросами. Но к нашему разочарованию ничего о капитане Эрнесте он не знал.

Ретип постоянно отслеживал маячок Силэ, отправлял ей запросы на войсофон, но она молчала, словно не слышала ни одного из них.

Решено было остаться здесь до вечера и подождать хоть каких-то новостей от Эрнеста. Если до этого времени он не ответит, то оставшись здесь на ночлег, поутру мы отправимся в путь, в надежде добраться до Силэ самостоятельно.

Ретипа раздражали бесцельно потраченные минуты, но сделать он ничего не мог, хоть и порывался уйти, не дожидаясь вечера, раз пять в час.

Захотелось побыть немного в одиночестве, чтоб обговорить возможные варианты предстоящего путешествия без помощи Эрнеста и сев на скоростной лифт мы поднялись на крышу одной из высоток.

Глава 17

Приближался вечер. Рутеус клонился к горизонту, озаряя небо ярким ало-оранжевым свечением. Сев на край крыши и, свесив ноги вниз, я внимательно всматривалась в закат, пока ребята о чем-то спорили. В итоге Ретип вспыхнув и бубня что-то не очень понятное, ушел к лифту, чтобы спуститься вниз. Мейсен же вернулся ко мне и сел рядом, так, чтобы между нами было пару сантиметров свободного пространства. Может он надеялся на, то, что я придвинусь к нему, но при всем моем желании я этого не сделала.

— Красиво, не правда ли? — негромко произнес капитан, глядя куда-то вдаль.

— Да, — согласилась я, — пытаясь запомнить это мгновенье.

— На той планете, что мы открыли закаты совсем нетакие… Они прекрасны, но Рутеус один такой и то, что он делает с цветом, скрываясь за горизонтом, под силу только ему, — мечтательно произнес мужчина, а его рыжие волосы приобрели на этом фоне немного красноватый оттенок.

— Я не была на других планетах, но верю тебе, — искренне ответила ему, улыбаясь.

— А ты бы хотела побывать на них?

— Не знаю, наверное?

— Если бы у меня было чуть больше времени, — грустно глядя куда-то в низ, произнес он, — я бы побывал на многих планетах, но моя жизнь так коротка и я благодарен судьбе, даже за то путешествие, что она мне дала. Конечно, если бы не оно, то всего бы этого не было, — тревожно произнес он.

— Согласна, — твердо произнесла я, — но и шанса выжить у всех этих людей тоже бы не было, сколько осталось Рутеусу? А Хейзе и без того меньше. Все мы здесь на самом деле мертвы и только космогород спасает нас от ужаснейшей гибели в лучах того, кого ты называешь великим манипулятором цвета, — возмутилась я.

— Ты права, я знаю. Но не могу не чувствовать вины за то, что произошло, что мы проглядели его и привезли сюда.

— Мейсен, — прошептала я в ответ, поворачиваясь к нему, — в этом нет твоей вины, как и кого бы то ни было, кроме Нудлока. Он за все в ответе и я уверенна, что однажды он получит свое.

— Спасибо, — повернувшись ко мне и поправляя прядь моих выбившихся волос за спину, ответил он. Он был так красив, так спокоен сейчас во всем этом безумии, что я не осознано для самой себя, потянулась к нему и осторожно поцеловала. Он замер на миг от неожиданности, но практически сразу ответил на поцелуй, притянув как можно ближе к себе.

— Прости, — немного отстранившись, прошептала я. Выбравшись из его объятий, отсела на пару сантиметров, чтоб снова любоваться закатом и слушать как по венам быстрее обычного несётся горячая кровь.

— Нет, ничего, — спокойно прошептал капитан, изучающе глядя на меня.

— Расскажи мне о себе. Мы через столько прошли, а я ничего о тебе не знаю, — попросила, чтоб хоть как то отвлечься от рождающихся образов нашей близости в моей голове.

— Что ты хочешь узнать? — поинтересовался он, отворачиваясь от меня и глядя куда-то вдаль.

— Все, что ты захочешь мне рассказать, — немного улыбнувшись, ответила я.

— Я родился здесь, на третьем материке, на его островной части. Тогда, как ты наверно знаешь, люди появлялись на свет естественным путем. Когда мужчина и женщина встречались и любили друг друга у них появлялись дети. Я был одним из последних, кто родился так. Моя мама познакомились с отцом очень рано, ей не было и двенадцати, отец был на два года старше. Как мама рассказывала, они сразу полюбили друг друга и, через четыре года их отношений, на свет появился я. Это был три тысячи девятьсот пятьдесят седьмой год. И это все, что я знаю о своем настоящем отце, больше мама никогда ничего о нем не рассказывала. В двадцать пять лет, когда мне почти исполнилось девять, мама вышла замуж за чудесного человека по имени Рогеро Динн. Он стал мне настоящим отцом и научил многому. Он был капитаном космических судов, работал в космогороде. Именно он привил мне любовь к космосу. Он грезил другими планетами и мечтал побывать на них. Но эту его мечту осуществить смог только я.

Прожив счастливой семьей около пяти лет, мама с Рогеро решили завести еще ребенка, но тогда уже практически уши от естественного зачатия, да и у родителей были с этим проблемы. Более пяти лет попыток, хождений по клиникам, пробирки, анализы и много чего еще, не давали никаких результатов. В конечном счете они сдались, решив тратить свободное время на меня, а не на изучение различных клиник. Но через пару лет, когда мне исполнился двадцать один год, каким-то чудом на свет появилась моя сестра, в три тысячи девятьсот семьдесят восьмом году. Я тогда как раз уезжал от них жить в училище. Больше я не жил с ними. Сначала окончил училище, потом меня перевели в космогород в состав космической летной группы и уже в двадцать пять лет я сам управлял самым большим космическим кораблем в истории космоса. Правительство как раз формировало команды для полета в открытый космос с целью освоения новых планет, и они обратили внимание на меня, ведь хотели набрать самый молодой экипаж из всех возможных, чтоб мы могли провести в открытом космосе не одно десятилетие, если потребуется. Еще пара лет подготовки и обучения и в тридцать три меня назначили капитаном сто летней миссии. Это была первая подобная миссия, и я в составе самой молодой команды в истории капитан.

— А как же твои родители? Как ты мог, вот так просто улететь и оставить их? Если бы у меня был сын, я бы не отпустила его в такое опасное путешествие, да еще понимая, что больше никогда не увижу.

— Некому было не отпустить. Мама погибла за год до моего отправления, а отец с сестрой и без меня отлично ладили. Более того, мой полет обеспечивал им безбедное существование до конца времен и на скопленные ими деньги до сих пор живет Эрнест.

— А как же твоя собственная семья, неужели ты никогда не любил и не было той, ради которой стоило остаться? — с замирающим сердцем спросила я, не вольно взглянув ему прямо в глаза.

— Нет, — как-то слишком быстро ответил он, — конечно у меня были женщины и не мало, но все они понимали, что я живу только космосом и, у нас не может быть ничего серьезного, ведь я должен был улететь.

— То есть, хочешь сказать, что за всю твою жизнь не было девушки, которая смогла бы тронуть твое сердце на столько, что ты бы остался.

— А у тебя? — пристально глядя мне в глаза переадресовал вопрос он.

Я покраснела вместо ответа, а он продолжил, — ты права, такая девушка была, — выдохнул капитан, все так же глядя мне в глаза, а мое сердце захлестнула ревность.

— Интересно, — так же пристально глядя на него, спросила я, понимая, что этой девушки уже давным-давно нет и моя реакция, по меньшей мере, глупа.

— Больше ста лет назад, по меркам Хейзы, а по моим всего лишь пять, я увидел в толпе прекрасную девушку, пришедшую проводить команду астронавтов в далекое путешествие. Случайный взгляд в ее сторону и я понял, что сделал ошибку. Я должен был остаться на Хейзе, все отменить, но мое чувство долга не позволило. Я сел в корабль и улетел, простившись с ней навсегда. Иногда, я видел ее во сне, беседовал с ней наяву, представлял, как вернусь и вновь увижу ее в многолюдной толпе, встречающей мой корабль, но каждый раз говорил себе, что это невозможно. Представь, какого было мое удивление, когда вернувшись, я снова увидел ее, как мираж, призрак из далекого прошлого переживший сто лет не изменившись ни капли, каково было мое удивление, когда я увидел тебя!

Все внутри меня запело от этих слов и встревожилось одновременно. Я не могла объяснить, как осталась такой же, но я была счастлива от одной только мысли, что нужна ему.

— Сначала я решил, что ты ее родственница, — продолжил он свой рассказ, — но теперь, точно знаю, что это была ты. Не знаю, как… как вообще это возможно, возможно просто видение, но я уверен, что это ты! — совсем тихо прошептал он, последнее «ты», и его голова склонилась ко мне, а горячие губы слегка коснулись моих. Я хотела убежать от него, убежать от себя, но это тепло и свежий морской аромат, притягивали так сильно, что я не могла с этим бороться и потянулась навстречу, почувствовав горячее дыхание на своем лице, как вдруг услышала шаги и негромкие ругательства брата, поднимающиеся по лестнице.

Разочарованно отстранившись от Мейсена, я посмотрела ему в глаза и смущённо улыбнувшись, развернулась, спустилась на крышу и пошла на встречу к раздражённому брату.

— Время вышло, — недовольно произнес он, — нужно что-то решать.

— Да, — согласилась с ним я.

— От Эрнеста ничего, — ответил Мейсен, подходя к нам и едва заметно касаясь меня своим плечом. Я сделала вид, что не заметила, но как будто случайно, коснулась его в ответ.

— Предлагаю покинуть лагерь и отправиться в путь, а там как пойдет, ведь особых вариантов у нас нет. Весь город закрыт для транспорта и, как нам известно, космогород не исключение.

— Я попробую переговорить с военными, — отозвался на рассуждения моего брата Мейсен, — может они смогут подкинуть нас до ближайшего порта, где мы сможем переправиться через океан, ну или хотя бы туда, откуда возможно будет добраться до него.

— Да, — согласились все, поспешив за Мейсеном, который уже вошел лифт и запросил первый этаж.

Спустившись, мы разделись, чтобы собрать как можно больше полезной информации о существующих на данный момент способах перемещения по планете.

Оказалось, что все не так радужно, как мы себе представляли. В связи с происходящим в мире все основные материки, которых на Хейзе было семь, закрыли сообщение между собой. Более того, внутри их границ, так же запрещались любые перемещения даже в черте одного города. Люди по всей планете могли позволить себе только одно, ждать, с надеждой не подхватить эту ужасную, смертельную болезнь, которая активно сокращала человечество, правда пока в пределах третьего материка.

Собравшись через час в условленном месте, мы обсудили возможные варианты путешествий, и пришли в итоге только к пешему маршруту. Выбор был не велик: либо пересечь экватор по бесконечным просторам океана с юга на северо- восток, а это около двадцати девяти тысяч километров вплавь, либо по связанной цепи материков с третьего на четвертый. Оттуда на пятый, дальше седьмой и всего лишь двадцать пять километров водной глади будут отделять нас от второго материка. Но этот путь гораздо дольше первого, нам придётся пройти каких-то пятьдесят две тысячи километров, плюс минус.

Ни то, ни другое не радовало, а помимо прочего сильно пугала возможность заразить этим ужасным недугом Мейсена, ведь он, как и все, был человеком.

— Ретип, — едва слышно прошипела я, уводя его глазами в сторону. Он послушно пошел за мной, попросив Мейсена немного подождать.

Брат остановился напротив меня, скрестив руки на груди, а ноги поставив на ширине плеч, приготовившись не очень внимательно слушать и судя по излюбленной позе спорить.

— Нет, — сразу произнёс он, — и это не обсуждается.

— Не поняла, ты ведь даже не знаешь, о чем я хотела поговорить с тобой! — вскипела я.

— Явно ты позвала меня не для того, чтобы стихи мои послушать. Я знаю они тебя раздражают, из чего я делаю вывод, что это Мейсен, а то, как ты старательно пытаешься избегать его наводит на мысль, что ты хочешь оставить его здесь!

— Ретип, — попыталась было спорить я.

— Он пойдет с нами, — прищурив глаза, быстро ответил брат.

— Но это опасно!

— Не опаснее, чем прежде!

— Нет, ты не прав, эта болезнь или чтобы это ни было, слишком опасна для него!

— Да, но она опасна для него везде одинаково, как здесь, так и в путешествии.

— Зачем ты делаешь это? — сдавшись, поинтересовалась я.

— Для всех нас, тебя, меня, Силэ и него самого. Признаюсь честно, он хороший парень и я не хочу бросать его здесь на произвол судьбы, а ты эгоистка, которая думает только о себе. У него на этой планете нет никого, кроме Эрнеста, которого он толком не знает. Все, что у него есть, здесь и сейчас, это возможность быть рядом с тобой, но твои амбиции, эго и это твое «он же человек!», не дают тебе увидеть главного — это всего лишь пустые предрассудки. Если ты и дальше будешь тратить на это время, то так и не узнаешь, что такое жить, сколько бы лет ни существовала перерождаясь на этой и, если повезет, других планетах. Он идет с нами! — резко заявил Ретип, развернувшись на каблуках, отравился к Мейсену, с интересом изучавшему нашу ссору.

Я опешила, ведь не знала, что делать со всем услышанным. В конечном счете, просто разозлилась на брата, не позволившему мне поступить так, как я считала верным.

Я подошла к мужинам, не хотелось смотреть ни на одного из них, поэтому опустив голову, последовала вслед за ними, все еще злясь на весь окружающий мир.

Преодолев лагерь, мы оказались у пункта охраны, но к нам тут же на встречу поспешил мужчина в форме и с оружием наперевес.

— Да? — поинтересовался он, оглядывая нас троих по очереди, как будто оценивая, опасны мы или нет. — Вы что-то хотели? — осторожно поинтересовался он.

— Да, — вышел вперед Мейсен, — мы хотели уйти из лагеря, ведь ищем одного человека, поэтому нам необходимо уйти, как можно скорее.

— О, это невозможно, — абсолютно серьезно ответил незнакомый мужчина и отошел на шаг назад, — советую вам вернуться к месту временного размещения и ждать дальнейших указаний.

— Вы не можете удерживать нас здесь, — рассвирепел Ретип, надвигаясь на военного, который под его натиском и ростом немного просел глядя снизу верх.

— Я нет, — осмелев и выпрямившись, ответил он, глядя брату прямо в глаза, — но я неединственная преграды, вокруг лагеря размещен высокий забор, по всему периметру через него пропущен ток и он не отключается, никто не сможет ни войти, не выйти отсюда. Всех желающих оказаться в этом лагере и покинуть его может вывести только магнитолет. Так что, ваш единственный шанс это согласовать уход с главнокомандующим и улететь, других вариантов просто нет. Но на вашем месте я бы не спешил уходить отсюда, — сочувственно добавил он.

Ретип отступил, немного побелев и тревожно оглядываясь по сторонам. Его взгляд проскользнул по высокому забору вокруг и остановился на магнитолетах, которые в данный момент осторожно опускались на площадь.

— Ретип, — волнуясь за то, о чем он сейчас думает, подошла к нему брату, чтоб взять за руку и остановить.

— Пойдем к магнитолетам, — высвободившись, произнес он и направился в их сторону. Переглянувшись с Мейсеном, мы поспешили за ним.

— Ретип, — спокойно попросил Мейсен, — держи себя в руках, иначе неизвестно, чем это может закончиться.

— Выговором, — подмигнув, ответил брат и ускорил шаг.

Он шел так быстро, что я едва успевала за ним, но дойдя до входа на посадочную площадку, его остановила охрана, сказав слово в слово тоже, что и мужчина до этого.

Рассвирепев, брат кинулся к лифтам первого попавшегося здания и скрылся за закрывающейся дверью.

— Нужно поговорить с главнокомандующим, — не глядя на меня произнёс Мейсен и, развернувшись, пошел прочь. — Ступай к Ретипу, — крикнул он, удаляясь, — ты нужна ему.

— Конечно, — прошептала я и не решительно направилась вслед за раздраженным родственником. Его последней остановкой оказалась крыша, судя по цифре сто пятьдесят семь на табло. Войдя в распахнувшиеся двери, я неохотно вошла в небольшую комнату, произнеся сто пятьдесят семь, почувствовала легкую вибрацию под ногами, сразу как закрылись двери. Лифт, стремительно поднимал меня наверх, туда же, где минуту назад оставил моего брата.

Я не знала, что сказать ему, как поддержать, но понимала, что сделать это просто необходимо. Он сейчас совсем одни, а судя потому, что полностью перестал шутить и психует, дела совсем плохи.