К востоку от Эдема Стейнбек Джон
– Да что на тебя нашло?
– Отвяжись, слышишь? Просто оставь меня в покое.
– Господи Иисусе!
Сплюнув в сердцах на пол, Чарльз с тяжелым сердцем отправился на работу.
Адам радовался, что остался один. Он походил по кухне, вымыл оставшуюся после завтрака посуду и подмел пол. Наведя порядок на кухне, он пошел в спальню и, придвинув к кровати стул, сел. Под действием морфия девушка погрузилась в глубокий сон и тяжело похрапывала. Отеки с лица начали сходить, но обрамленные черными кругами глаза оставались распухшими. Адам сидел не шевелясь, не в силах оторвать глаз от девушки. Сломанная левая рука в лубке лежала у нее на животе, а правая – поверх одеяла. Пальцы сжаты в кулачок, как гнездышко. Маленькая, совсем детская ручка. Адам осторожно погладил теплое запястье, и девушка слегка пошевелила пальцами. Украдкой, словно опасаясь, что его застанут врасплох, Адам разжал ладошку и погладил изящные кончики нежных розовых пальчиков. Кожа на тыльной стороне руки словно светилась изнутри, как перламутровая. Адам восторженно крякнул. Внезапно девушка перестала дышать, и он насторожился, но в следующее мгновение в горле что-то булькнуло, и мерное похрапывание возобновилось. Адам бережно спрятал руку девушки под одеяло и вышел на цыпочках из комнаты.
Несколько дней под действием опиумных пилюль и пережитых потрясений Кэти лежала в забытьи. Из-за сильной боли она почти не шевелилась, а все тело казалось налитым свинцом. Девушка понимала, что вокруг нее происходят какие-то события. Постепенно голова прояснилась, и с глаз спала пелена тумана. К ней в комнату заходили двое молодых мужчин: один появлялся от случая к случаю, а второй – почти все время сидел у ее постели. Кэти догадалась, что третий мужчина, который регулярно ее навещает, – доктор. Но больше всех девушку интересовал еще один человек, высокий и худой, и интерес этот был вызван страхом. Возможно, сквозь тяжелый сон под действием морфия она что-то услышала, и это отпечаталось в мозгу.
Постепенно и медленно в памяти всплывали и выстраивались заново события последних дней. Перед глазами возникало лицо мистера Эдвардса. Вот оно утрачивает невозмутимое самодовольное выражение и превращается в маску убийцы. Никогда прежде Кэти не испытывала такого смертельного ужаса, зато теперь она знала, что собой представляет страх. И ее рассудок метался в поисках спасения, точно крыса, ищущая выход из западни. Мистер Эдвардс узнал о пожаре. А может, не он один? Как же он пронюхал? При этой мысли в груди поднялась волна слепого тошнотворного страха.
Из разговоров Кэти поняла, что высокий худой человек – шериф и хочет ее допросить, а молодой мужчина по имени Адам всячески этому препятствует, защищая ее. Возможно, шериф уже знает о пожаре.
Голоса звучали очень громко, и тут Кэти осенило, как надо действовать дальше.
– У девушки наверняка есть имя, – говорил шериф. – И кто-то должен ее знать.
– Как она станет отвечать на вопросы? Ведь у нее сломана челюсть, – послышался голос Адама.
– Если она пишет правой рукой, то может написать ответы на наши вопросы. Послушай, Адам, если кто-то хотел ее убить, лучше я поймаю его сейчас, пока есть возможность. Дай мне карандаш и позволь с ней побеседовать.
– Вы же слышали, что сказал доктор. У нее трещина в черепе. Вы уверены, что девушка все вспомнит?
– Послушай, дай бумагу и карандаш, а там увидим.
– Не хочу, чтобы вы ее беспокоили.
– Черт возьми, Адам, твои желания не имеют никакого значения! Повторяю: мне нужны бумага и карандаш.
– Да что с тобой происходит? – послышался голос второго молодого мужчины. – Говоришь так, будто это ты виноват. Дай же ему наконец карандаш.
Когда все трое зашли в комнату, девушка лежала с закрытыми глазами.
– Она спит, – прошептал Адам.
Кэти открыла глаза и посмотрела на мужчин.
Высокий мужчина подошел к кровати:
– Не хочется вас беспокоить, мисс. Я – шериф, и знаю, что вы не в состоянии разговаривать, и все же, может, напишете пару слов?
Девушка хотела кивнуть и тут же сморщилась от боли и заморгала, давая понять, что согласна.
– Ну и умница, – обрадовался шериф. – Видите? Она хочет отвечать. Он положил блокнот на кровать и вложил ей в руку карандаш. – Вот так. А теперь назовите свое имя.
Трое мужчин внимательно следили за лицом больной. Губы девушки сжались, она сощурилась, а потом закрыла глаза, и карандаш пополз по бумаге, выводя крупные корявые буквы: «Не знаю».
– Дайте-ка я возьму чистый листок. А что вы помните?
«Пустота. Ничего не помню», – нацарапал карандаш и соскользнул с листка.
– Неужели не можете вспомнить, кто вы такая и откуда приехали? Подумайте!
Лицо девушки исказила страдальческая гримаса. Было видно, что малейшее движение дается ей с огромным трудом.
«Нет, все спуталось. Помогите».
– Бедняжка, – сочувственно вздохнул шериф. – Тем не менее благодарю, что откликнулись на мою просьбу. Когда немного окрепнете, попробуем еще раз. Нет-нет, больше писать не нужно.
Карандаш медленно вывел: «Спасибо» – и выпал из ослабших пальцев.
Итак, шерифа удалось привлечь на свою сторону. Теперь он заодно с Адамом. Остался только один противник – Чарльз. Братьям приходилось вдвоем подкладывать под больную судно, чтобы не причинить боли, и когда они заходили в комнату, Кэти внимательно изучала сердитую, угрюмую физиономию Чарльза. В лице мужчины было что-то хорошо знакомое, вызывающее тревогу. Девушка заметила, как он то и дело трогает рукой шрам на лбу: то потрет, то просто проведет пальцами. Однажды Чарльз поймал ее взгляд и, отдернув руку ото лба, с виноватым видом посмотрел на пальцы.
– Не переживай, – злобно буркнул он. – И у тебя останется такой же, а может, еще краше.
Девушка улыбнулась и отвела глаза в сторону. В комнату зашел Адам, он принес Кэти теплый бульон.
– Пойду прогуляюсь до города. Выпью пивка, – заявил Чарльз.
3
Никогда в жизни Адам не испытывал такого счастья. Ничего страшного, что он не знает имени девушки. Она просила называть себя Кэти, и этого было достаточно. Он готовил для Кэти еду и пересмотрел все кулинарные рецепты, которыми еще пользовались его мать и мачеха.
Девушка оказалась на удивление живучей, и выздоровление шло быстро. С лица спали отеки, и по мере того как к больной возвращалось здоровье, оно приобретало прежнее очарование. Вскоре Кэти с помощью братьев могла садиться на кровати. Рот она открывала и закрывала с опаской, но уже начала есть мягкую пищу, которую не надо пережевывать. Повязку с головы еще не сняли, но остальная часть лица почти не пострадала, не считая впалой щеки с той стороны, где выбиты зубы.
Кэти попала в беду, и теперь ее мысли метались в поисках выхода. Говорила она мало, хотя речь уже давалась без труда.
Как-то раз, услышав на кухне шаги, она позвала:
– Адам, это ты?
– Нет, я, – откликнулся голос Чарльза.
– Будь добр, зайди ко мне на минутку.
Чарльз застыл в дверном проеме, устремив на девушку угрюмый взгляд.
– Ты редко ко мне заходишь.
– Верно.
– Я тебе не нравлюсь.
– Попала в точку.
– Может, объяснишь почему?
Чарльз замялся в поисках подходящего ответа, а потом буркнул:
– Я тебе не верю.
– Почему?
– Сам не знаю. Не верю в твою потерю памяти.
– Но с какой стати мне врать?
– Не знаю и потому не верю. Есть в тебе что-то… очень знакомое.
– Да мы ведь с тобой никогда прежде не встречались.
– Может, и не встречались, да только мне тревожно. Чувствую, что должен понять причину. А откуда такая уверенность, что мы раньше не встречались?
Кэти молчала, и Чарльз повернулся, намереваясь уйти.
– Постой, не уходи, – попросила девушка. – Что ты решил?
– Насчет чего?
– Насчет меня.
Чарльз посмотрел на девушку, и в его глазах зажглось любопытство:
– Хочешь знать правду?
– Потому и спрашиваю.
– Точно не знаю, но могу сказать одно: собираюсь выставить тебя отсюда как можно скорее. Мой братец совсем сдурел, но ничего, я его наставлю на ум, даже если придется задать хорошую трепку.
– А справишься? Он ведь сильный.
– Как-нибудь справлюсь. Раньше мне это удавалось.
– А где сейчас Адам? – Кэти устремила на Чарльза безмятежный взгляд.
– Потащился в город за твоими лекарствами, чтоб они провалились.
– Ты злобный человек.
– Я вот что скажу: ты со своей смазливой мордашкой в сто раз подлее и хуже меня. Настоящая дьяволица.
– Значит, мы друг друга стоим, – тихо рассмеялась Кэти. – Скажи, Чарльз, сколько у меня осталось времени?
– Смотря для чего. Говори яснее.
– Когда ты собираешься меня выгнать? Только честно.
– Будь по-твоему. Через неделю. Ну, в любом случае у тебя в запасе не больше десяти дней. Как только очухаешься и встанешь на ноги.
– А если я не уйду?
Чарльз бросил на девушку хитрый взгляд, с трудом скрывая радость от предстоящего поединка.
– Ладно, начистоту так начистоту. Когда тебя напичкали лекарствами, язык у тебя развязался. Разболталась не на шутку. Лопотала как во сне.
– Не верю.
Чарльз рассмеялся, заметив, как Кэти быстро сжала губы, словно спохватившись.
– Ну и не верь. Если уберешься подобру-поздорову, никому не скажу. А вздумаешь артачиться… ну, сама понимаешь. И шериф тоже все поймет.
– Да не могла я сказать ничего плохого.
– Спорить мне некогда. Полно работы. Ты спросила – я ответил.
Чарльз вышел из дома и, завернув за курятник, согнулся вдвое от приступа смеха, похлопывая время от времени себя по ляжкам.
– Я-то думал, она умнее, – бормотал он сквозь смех. Впервые за последнее время ему полегчало, будто камень с души свалился.
4
Разговор с Чарльзом до смерти напугал Кэти. Он распознал ее сущность, но и девушка безошибочно угадала в нем родственную душу. Впервые в жизни Кэти столкнулась с человеком, играющим по ее правилам. Она ясно представляла ход мыслей Чарльза, но это служило слабым утешением, так как не вызывало сомнений, что хитрости Кэти, которыми она обычно пользовалась, с ним не пройдут. А ведь именно сейчас она, как никогда, нуждается в покое и покровительстве. Денег Кэти лишилась, и теперь необходимо найти пристанище, где придется провести долгое время. Несмотря на болезнь и усталость, Кэти прокручивала в голове вариант за вариантом.
Адам вернулся из города с бутылочкой обезболивающего лекарства и, налив столовую ложку, предупредил Кэти:
– На вкус мерзкое, но действует безотказно.
Кэти без возражений выпила лекарство и даже не поморщилась.
– Ты так ко мне добр. Только не пойму, почему? От меня ведь одни хлопоты.
– Никаких хлопот. С твоим появлением в доме стало светлее. На твою долю выпали такие страдания, а ты ни разу не пожаловалась.
– Какой ты хороший и добрый, Адам.
– Да мне не трудно.
– Тебе нужно идти? А может, останешься и поболтаешь со мной?
– Конечно. Никаких срочных дел вроде нет.
– Пододвинь поближе стул и садись.
Адам сел, и Кэти протянула ему правую руку, которую он бережно спрятал в ладонях.
– Хороший, добрый, – повторила девушка. – Адам, ты ведь всегда держишь слово, правда?
– Стараюсь. Почему ты спрашиваешь?
– Я осталась совсем одна и очень боюсь, – расплакалась девушка. – Мне так страшно.
– Чем тебе помочь?
– Думаю, мне уже никто не поможет.
– Доверься мне, и я попробую.
– В том-то и дело, что я не могу все рассказать.
– Почему. Если это секрет, я никому не скажу.
– Тайна ведь не моя, понимаешь?
– Не совсем.
Пальчики Кэти вцепились Адаму в руку:
– Адам, я не теряла память.
– Но зачем же ты сказала…
– Вот я и пытаюсь тебе объяснить. Ты любил отца, Адам?
– Скорее относился к нему с большим почтением.
– Представь, если бы человек, которого ты почитаешь всей душой, вдруг попал в беду. Разве ты бы не сделал все, чтобы спасти его от гибели?
– Думаю, сделал бы.
– Вот и я так же поступила.
– Но где тебя изувечили?
– Ах, все связано между собой, потому-то я и должна молчать.
– Тебя избил отец?
– Да нет же. Но все так переплелось, запуталось.
– Иными словами, если откроешь мне имя человека, который тебя покалечил, твоему отцу грозят неприятности?
Кэти вздохнула. Пусть сам додумает историю.
– Адам, можешь мне поверить? – спросила она вслух.
– Конечно.
– Мне тяжело просить об этом.
– Ничего страшного, ведь ты хочешь защитить отца.
– Ты же понимаешь, это не моя тайна, а то я сразу бы тебе призналась.
– Разумеется, понимаю. И я на твоем месте поступил бы так же.
– Какой ты чуткий.
Глаза Кэти наполнились слезами. Адам склонился над девушкой, и та поцеловала его в щеку.
– Не бойся, я тебя уберегу от всех бед, – пообещал он.
– Вряд ли получится. – Кэти откинулась на подушку.
– Почему?
– Твой брат меня невзлюбил и хочет выгнать из дома.
– Он сам так сказал?
– Нет, что ты. Но я же чувствую. У него нет твоей доброты.
– Поверь, сердце у него не злое.
– Знаю. И все же Чарльз не понимает… Ему не хватает твоей чуткости. Когда мне придется покинуть ваш дом, шериф пристанет с вопросами, и я останусь одна-одинешенька.
Адам устремил задумчивый взгляд в пространство.
– Брат не может тебя выгнать. Половина фермы принадлежит мне, да и деньги у меня водятся.
– Если он станет настаивать на моем уходе, я уйду. Не хочу портить тебе жизнь.
Адам встал и широким шагом вышел из комнаты. Подойдя к двери кухни, он выглянул на улицу и сразу же попал в объятия ясного дня. Вдалеке, в конце поля, брат сгружал с тележки булыжники и укладывал на каменную стену. Адам поднял глаза к небу, всматриваясь в стаю серебристых перистых облаков, надвигающихся с востока. Он вдохнул воздух полной грудью, и внутри шевельнулось волнующее, будоражащее чувство. Будто из ушей вынули вату, и теперь отчетливо слышится кудахтанье кур и шум восточного ветра, проносящегося над землей. Он слышал стук копыт на дороге и далекие удары молотка по дереву – это сосед кроет дранкой крышу амбара. И все звуки вдруг слились в одну мелодию. Зрение тоже прояснилось. Заборы, стены и сараи с необыкновенной отчетливостью выделялись на фоне желтых отблесков послеполуденного солнца. И предметы тоже стали единым целым. Все вокруг вдруг сделалось другим. Стайка воробьев опустилась на землю и, окунувшись в пыль, завозилась в поисках пищи. Потом птицы вспорхнули вверх серой, трепещущей на ветру шалью. Адам снова посмотрел на брата. Он потерял счет времени и не знал, как долго простоял на пороге.
Время и правда застыло на месте. Чарльз по-прежнему возился с огромным булыжником, а Адам так и не выдохнул воздух, который задержал в груди в тот самый момент, когда время для него остановилось.
Внезапно он понял, что радость и грусть неразрывно переплетаются между собой, так же как храбрость и страх, образуя одно затейливое полотно. Адам поймал себя на том, что мурлычет под нос какой-то простой мотив. Развернувшись, он прошел по кухне, остановился на пороге спальни и посмотрел на Кэти. Девушка слабо улыбнулась, и Адам подумал: «Господи, да ведь она совсем еще дитя! Слабое беззащитное дитя!»
– Пойдешь за меня замуж? – спросил он.
Лицо Кэти напряглось, а пальцы судорожно сжались.
– Можешь сразу не отвечать, – успокоил ее Адам. – Хочу, чтобы ты все хорошо обдумала. Только помни: если выйдешь за меня, я сумею тебя защитить, и уже никто не посмеет тебя обидеть.
В следующее мгновение девушка пришла в себя:
– Подойди, Адам, и сядь рядом. Вот так. – Кэти взяла Адама за руку и прижала к своей щеке. – Милый, – прошептала она прерывающимся голосом, – милый мой, ты мне поверил. А теперь пообещай кое-что. Обещай не говорить брату, хорошо?
– Не говорить, что сделал тебе предложение? Но почему мы должны скрывать?
– Не в этом дело. Дай мне время хотя бы до завтрашнего утра, а возможно, и еще несколько дней. – Кэти поднесла руку ко лбу. – Знаешь, у меня ум за разум заходит, и мысли разбегаются в разные стороны, а хочется решить на ясную голову.
– Как думаешь, сможешь стать моей женой?
– Адам, умоляю, оставь меня на некоторое время и дай подумать. Прошу тебя, милый.
Адам нервно усмехнулся:
– Только не затягивай с ответом. Я как тот кот, что взобрался на дерево, а спуститься вниз не может.
– Просто дай мне время. Ты ведь такой добрый и все понимаешь.
Адам вышел на улицу и направился к брату, который все еще грузил на тележку булыжники.
Как только он ушел, Кэти встала с кровати, добрела нетвердым шагом до комода и, подавшись вперед, посмотрела на себя в зеркало. Лоб все еще забинтован. Девушка приподняла край повязки и увидела воспаленный багровый рубец. Она уже давно решила выйти замуж за Адама, задолго до того, как он сделал предложение. Ее жизнь проходила в страхе, и Кэти нуждалась в чьем-нибудь покровительстве и деньгах, а Адам мог обеспечить и то и другое. Кроме того, она сможет им манипулировать. Это Кэти понимала очень хорошо. Замуж ей не хотелось, но на данный момент брак являлся путем к спасению и обретению покоя. Тревожило лишь одно: Адам относился к ней с теплотой, которая была Кэти непонятна, так как сама она никогда не испытывала подобного чувства ни к нему, ни к кому-либо другому. Мистер Эдвардс поверг ее в ужас, и единственный раз в жизни ситуация вышла из-под контроля. Кэти твердо решила, что ничего похожего больше не допустит. При мысли о том, что скажет Чарльз, когда узнает новость, девушка мысленно усмехнулась. Она чувствовала в Чарльзе родственную душу, и его подозрения не вызывали беспокойства.
5
Увидев брата, Чарльз выпрямился и, приложив руки к пояснице, принялся растирать усталые мышцы.
– Господи, сколько же здесь камней! – вздохнул он.
– Один парень в армии рассказывал, что в Калифорнии есть долины, где на несколько миль не то что булыжника, даже маленького камешка не сыскать.
– Значит, там другие пакости имеются, – возразил Чарльз. – На любой ферме свои трудности. Куда без них? Вот на Среднем Западе саранча, а в других местах – страшные ураганы. Так стоит ли обращать внимание на десяток булыжников? Подумаешь, какая важность!
– Наверное, ты прав. Вот я и пришел помочь.
– Как любезно с твоей стороны. А я уж решил, ты так и будешь до конца дней держать эту стерву за ручку. И долго она еще здесь прогостит?
Адам уже был готов признаться, что сделал Кэти предложение, но что-то в тоне брата заставило его прикусить язык.
– Да, кстати, тут недавно заходил Алекс Платт. Знаешь, какая с ним случилась история? В жизнь не поверишь! Он нашел целое состояние.
– Как же ему удалось?
– Помнишь то место на его участке, где растет кедровая роща? Ну, прямо у дороги?
– Помню. Ну и что?
– Алекс охотился на кроликов, пошел через рощу вдоль каменной стены и нашел чемодан с мужской одеждой. Все так аккуратно сложено, только насквозь промокло от дождей. Похоже, пролежало довольно долго. А еще он нашел деревянную шкатулку, и когда взломал замок, там оказалось почти четыре тысячи долларов. Рядом валялась дамская сумочка, но в ней ничего не было.
– И что, никаких меток с именем?
– То-то и странно. Ни меток на одежде, ни наклеек на чемодане. Похоже, парень боялся, что его выследят.
– Алекс собирается оставить вещи и деньги у себя?
– Он отнес все шерифу, а тот даст объявление, и, если хозяин не найдется, все достанется Алексу.
– Да нет же, владелец непременно даст о себе знать.
– И я так думаю, но Алексу ничего не сказал. Он так радуется. Только странно, что никаких меток. И ведь они не срезаны, их просто не было.
– Да, большие деньги, – согласился Адам. – Кто-нибудь наверняка объявится.
– Мы тут с Алексом маленько поболтали. Ты ведь знаешь, его жена только и делает, что ходит по гостям. – Чарльз умолк. – Послушай, Адам, – продолжил он через некоторое время, – нам надо поговорить. По всей округе идут разговоры.
– О чем? Говори яснее.
– Черт побери, да все о том же! Об этой девке! Нельзя двум холостым мужчинам жить в одном доме с девчонкой. Алекс говорит, местные кумушки уже все кости нам перемыли. Адам, так не может продолжаться. Нам здесь жить, и ни к чему марать свое доброе имя.
– Предлагаешь вышвырнуть на улицу больную девушку?
– Хочу, чтобы ты от нее избавился. Пусть убирается. Мне она не по душе.
– Ты сразу невзлюбил Кэти.
– Вот именно. Я ей не верю. Есть в этой девице что-то… Сам не знаю, как объяснить, но мне она не нравится. Когда она уберется?
– Поступим так, – медленно произнес Адам, – дай Кэти еще неделю, а потом я придумаю, как с ней поступить.
– Обещаешь?
– Даю слово.
– Ну, так-то лучше. Пойду шепну словечко жене Алекса, а уж она разнесет новость по всей округе. Ну и славно же мы заживем, когда снова останемся вдвоем. Полагаю, память к ней так и не вернулась?
– Нет, – откликнулся Адам.
6
Пятью днями позже Чарльз отправился покупать корм для телят, а Адам подогнал коляску к кухонному крыльцу и помог Кэти в нее сесть. Одним одеялом он укутал ей колени, а второе – накинул на плечи. Они отправились в окружной центр, где мировой судья оформил брак.
По возвращении они застали Чарльза дома. Адам с Кэти зашли на кухню, и Чарльз, скорчив кислую мину, буркнул:
– Я-то решил, что ты повез ее к поезду.
– Мы поженились, – сообщил Адам без обиняков.
Кэти улыбнулась Чарльзу.
– Как? Зачем ты это сделал?!
– А что? Разве я не имею права жениться?
Кэти быстро прошла в спальню и плотно закрыла дверь.
Читать бесплатно другие книги:
