Дар страха: Как распознавать опасность и правильно на нее реагировать де Беккер Гэвин

Принудительное объединение в команду

Келли спрашивает меня, какие сигналы выдают человека, напавшего на нее, и я начинаю с сигнала, который я называю «принудительное объединение в команду». Оно проявляется в использовании слова «мы» («У нас наверху голодный кот»). Принудительное объединение в команду — эффективный способ добиться доверия будущей жертвы, потому что позицию «мы все в одной лодке» трудно отвергнуть без опасения показаться невоспитанным человеком. Оказаться вдвоем в затруднительном положении — например, вместе застрять в лифте или одновременно прибежать к дверям только что закрывшегося магазина — побуждает выйти за пределы социальных границ. Но вынужденное объединение — это не совпадение, оно происходит намеренно и целенаправленно и оно — одна из самых изощренных манипуляций. Признак вынужденного объединения — притязание на общую цель или совместный опыт там, где на самом деле людей ничего не объединяет: «Мы оба», «Мы — отличная команда», «Как мы будем выходить из этой ситуации?», «Мы сделали это» и т.д.

В фильме Дэвида Мэмета «Дом игр» (House of Games) можно увидеть прекрасный пример того, как функционирует вынужденное объединение в команду, организованное талантливым жуликом. Поздно вечером молодой солдат входит в офис Western Union, он беспокоится, успеют ли прийти до закрытия офиса деньги, необходимые ему для покупки билета на междугородний автобус. Там он видит мужчину, который, очевидно, находится в такой же ситуации. Товарищи по несчастью вступают в разговор, и мужчина говорит солдату: «Эй, если мои деньги придут раньше, то я дам вам необходимую сумму. Вы сможете вернуть мне ее, когда вернетесь на базу». Солдат тронут добротой незнакомца, но тот осаживает его: «Но вы сделаете то же самое для меня».

На самом деле, незнакомец не находится в одной лодке с солдатом и не ожидает денежного перевода. Он — искусный мошенник. Как и следовало ожидать, приходят только деньги солдата, и, когда офис Western Union закрывается, солдат сам, добровольно, делится с незнакомцем. Самые искусные мошенники делают жертв своими соучастниками.

Келли не приняла на сознательном уровне сигнал, который подавала ее интуиция, поэтому она не смогла использовать простой защитный прием от «принудительного объединения в команду», т.е. однозначный отказ от партнерства: «Я не просила у вас помощи и не нуждаюсь в ней». Многие оптимальные способы защиты, и этот в том числе, грубоваты. Теперь Келли понимает, что показаться грубой — невеликая цена за спасение.

Безопасность — главная забота каждого живого существа, и ради нее можно время от времени решиться на резкий или даже грубый отказ. Впрочем, грубость — понятие относительное. Если вы стоите в очереди и кто-то повторно наступает вам на ногу, то вы реагируете резким окриком и не считаете такую реакцию грубой. Вам даже может показаться, что вы проявляете сдержанность. Это происходит потому, что адекватность нашей реакции определяется поведением, которое ее провоцирует. Если бы люди рассматривали «принудительное объединение в команду» как неприемлемое поведение, мы бы не боялись проявить в таком случае грубую реакцию.

«Принудительное объединение в команду» осуществляется в разных случаях и по разным причинам, но, когда незнакомец «зовет в команду» женщину, оказавшуюся в уязвимом положении (например, в уединенном месте), это заведомо неприемлемо. Здесь мы имеем дело не с партнерством или совпадением, а с попыткой установить контакт, и это может быть хорошо, а может быть плохо — вопрос в том, кто стремится к контакту и почему.

По большому счету установление контакта имеет незаслуженно хорошую репутацию. Готовностью к контакту восхищаются, хотя люди почти всегда действуют по эгоистическим причинам. И даже если дурных намерений нет, имеется всего лишь желание, например, завязать разговор на вечеринке, это не означает, что женщина должна общаться со всеми незнакомыми мужчинами, кто с ней заговорит. Наверное, лучшее оправдание для установления контакта — желание ободрить и успокоить, но если в этом и заключается единственное намерение незнакомца, то еще правильнее было бы оставить женщину в покое.

Шарм и дружелюбие

Шарм — еще одна переоцененная способность. Обратите внимание, я назвал его способностью, а не неотъемлемым свойством личности. Шарм почти всегда представляет собой орудие, средство, использование которого, как и установление контакта, имеет под собой мотив. Очаровывать кого-то — значит подчинять, управлять с помощью обаяния или привлекательности. Подумайте об очаровании как о действии, а не как о свойстве. Если вы сознательно скажете себе «Этот человек пытается очаровать меня» вместо «Он очарователен», то вы сможете контролировать ситуацию. Чаще всего, когда мы разглядим то, что скрывается под оболочкой шарма, там не окажется ничего страшного или опасного. Но в иных случаях вы будете счастливы, что вовремя присмотрелись.

Поэтому я сказал Келли, что многие сигналы можно распознать по лицу. Она интуитивно прочитала лицо своего обидчика, подобно тому, как сейчас она читает мое лицо, а я читаю ее. Психолог из Университета Калифорнии в Сан-Франциско Пол Экман рассуждает: «Лицо говорит нам о таких тонких нюансах чувств, что лишь поэт способен отразить их в словах». Один из инструментов очарования — улыбка, которую Экман называет самым важным сигналом намерений. Он добавляет, что она же является «типичным способом маскировки эмоций».

Психолог Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе Лесли Бразерс добавляет: «Если я пытаюсь обмануть кого-нибудь, то, чтобы раскусить мой обман, этот человек должен быть немного умнее меня. Это значит, что между нами происходит некая "гонка вооружений"».

Преступник делает все, что в его силах, для того чтобы «гонка вооружений» выглядела как «разрядка». Вздох «Он был таким милым» я очень часто слышу от людей, рассказывающих о человеке, который через много месяцев или через несколько мгновений после проявления дружелюбия вдруг напал на них. Мы должны усвоить сами и научить своих детей, что внешнее дружелюбие не равносильно доброте. Дружелюбие — волевое решение, одна из стратегий социального взаимодействия; это не черта характера. Люди, стремящиеся к контролю над другими, почти всегда вначале создают себе имидж приятного человека. Подобно установлению контакта, внешнему очарованию и обманчивой улыбке, показное дружелюбие зачастую имеет скрытый мотив.

Келли кивает в знак согласия и напоминает мне, что насильник был «очень милым». А я читаю стихотворение Эдварда Гори, признанного мастера черного юмора:

Проктор мальчишке конфеты купил,

Проктор казался любезен и мил,

Проктор пороку предаться желал:

Парень такого и не ожидал.

Да, Проктор, школьный надзиратель, мил и покупает мальчику сладости, он приятен во всех отношениях, но это не подтверждает его добрые намерения.

Еще в 1859 г. в книге «Помоги себе сам»(Self Help), которая ознаменовала появление нового жанра, Сэмюэл Смайлс высказал мысль, что внешние качества сами по себе являются «просто средством для продвижения». Он писал, что «люди, действия которых полностью расходятся с их словами, не заслуживают доверия, и сказанное ими не имеет значения». К сожалению, в наше время с этим сложнее. В отличие от эпохи, когда люди жили в маленьких сообществах и некуда было деться от своей репутации, мы живем в век анонимных мимолетных встреч, и многие люди стали экспертами в искусстве быстрого убеждения. Доверие, которое в прежние времена завоевывали с помощью действий, теперь покупается ловкостью рук и слов.

Я настоятельно рекомендую женщинам недвусмысленно и резко отклонять нежелательные попытки установления контакта, но я понимаю, что сделать это трудно. В то время как установление контакта имеет хорошую репутацию, резкость женщины в нашей культуре имеет репутацию плохую. Женщина, четко выражающая свои мысли по этому поводу, считается или холодной, или стервой, или и тем и другим. От женщины ожидают, что она в первую очередь ответит на любую попытку контакта со стороны мужчины. И ее ответ должен быть полон готовности и внимания. Неуверенность считается привлекательной в противоположность ясному и недвусмысленному отпору. От женщины ожидают тепла и открытости, и в ситуации, когда с ней заговаривает незнакомец, это «тепло» в лучшем случае продлевает контакт, повышает уровень ожиданий и приводит к напрасным тратам времени. В худшем случае «тепло» играет на руку мужчине, имеющему недобрые намерения, обеспечивая его необходимой информацией для оценки будущей жертвы и контроля над ней.

Слишком много подробностей

Люди, которые хотят обмануть вас, объясняю я Келли, часто используют простое средство под столь же простым названием: слишком много подробностей. Тот мужчина рассказал историю о некормленой кошке в квартире приятеля: слишком много подробностей. Предложение оставить открытой дверь, «как поступают леди в старых фильмах»: слишком много подробностей. Добровольное признание, что он постоянно опаздывает («часы сломались, я не виноват»): слишком много подробностей.

Когда люди говорят правду, то не опасаются вызвать сомнения и не ощущают необходимости в дополнительной поддержке в виде подробностей. Но, когда человек лжет, даже если то, что он говорит, кажется вам убедительным, оно не кажется убедительным лжецу, поэтому он продолжает говорить.

Любая деталь может казаться лишь маленьким гвоздиком, который злодей уронил на дорогу, но все вместе эти гвозди способны остановить грузовик. Защита заключается в том, чтобы следить за контекстом, в котором предлагаются подробности.

Контекст всегда ясен в начале взаимодействия и обычно очевиден в его конце, но избыток подробностей может заслонить его. Представьте себе, что вы смотрите из окна поезда, который только что отошел от перрона. Мимо вас проплывают детали, или вы проплываете мимо них, сначала медленно. Когда поезд постепенно набирает скорость, вы видите больше деталей, но каждую из них — очень быстро: пустую детскую площадку, граффити на стене, играющих на улице детей, стройплощадку, шпиль церкви, и это продолжается до тех пор, пока поезд не достигает скорости, при которой отдельные детали сливаются в... квартал. Точно такое превращение может произойти, когда разговор превращается в. ограбление. Все мошенники стремятся отвлечь жертву от очевидного.

На Келли обрушилось сразу так много подробностей, что она упустила из виду самое главное: этот молодой человек был ей незнаком. Всякий раз, когда поезд набирал такую скорость, что Келли становилось некомфортно, всякий раз, когда она могла бы понять, что происходит (например, молодой человек забирает пакет у нее из рук, несмотря на ее отказ), он замедлял поезд, заговаривая о какой-нибудь новой несущественной детали. Он использовал привлекающую внимание подробность, чтобы Келли начала воспринимать его как знакомого, как человека, которому она могла доверять. Но ощущение знакомства было искусственным: она видела маску, а не человека.

Человек, распознающий стратегический прием «слишком много подробностей», видит лес, сохраняя одновременно способность видеть в нем те несколько деревьев, которые действительно имеют значение. Когда вы идете поздно ночью по городским улицам и к вам приближается незнакомый человек, то не имеет никакого значения, насколько он располагает к себе. Вы не должны ни при каких обстоятельствах забывать о главном: это — незнакомец и он приближается к вам. Неплохим упражнением будет время от времени напоминать самой себе о том, где вы находитесь и как вы относитесь к людям вокруг вас. Например, если свидание затягивается, то вопреки улыбчивости и очаровательности мужчины женщина может удержать ситуацию под контролем, напомнив себе: «Я дважды просила его уйти». Защита от лишних деталей проста: постоянно оценивайте контекст ситуации.

Кастинг

Еще один прием, который был использован человеком, изнасиловавшим Келли, называется кастинг. Мужчина слегка критикует женщину в расчете на то, что она постарается опровергнуть его оценку. «Видимо, вы считаете ниже своего достоинства разговаривать с такими, как я», — может сказать мужчина, и женщина вступит в разговор, чтобы не быть обвиненной в снобизме. Мужчина говорит женщине: «Вы не похожи на человека, читающего газеты», — и она старается доказать, что умна и хорошо информирована. Когда Келли отказалась от помощи, будущий насильник сказал: «Знаете, есть такая штука, как чрезмерная гордыня», — и чтобы избежать такого ярлыка, она приняла помощь.

Кастинг всегда предусматривает небольшую провокацию, обычно такую, на которую можно легко ответить. Но так как именно ответа и добивается провокатор, то защитой послужит ваше молчание. Оно действует лучше всяких слов. Если вы втягиваетесь в перепалку, то можете выиграть очко, но проиграть нечто, намного более дорогое. Важно не то, что провокатор думает, он и сам не верит в то, что говорит. Зато он уверен, что прием сработает.

Поставить на счетчик

Следующий сигнал, смысл которого я разъясняю Келли, я называю «поставить на счетчик»: «Он добивался разрешения помочь вам, потому что тогда вы оказывались перед ним в долгу, и тот факт, что вы должны человеку, делает почти невозможной просьбу оставить вас в покое». Обычные «акулы» охотно дают взаймы небольшую сумму, чтобы получить намного больше, используя жестокие методы. Применяя такой же принцип, злодей великодушно предлагает помощь, но всегда просчитывает размер долга. Защита в этом случае заключается в том, чтобы постоянно держать в памяти две вещи, о которых редко вспоминают: он сам подошел, и я не просила его о помощи. Затем, несмотря на то что этот человек может оказаться всего лишь добрым незнакомцем, следить за другими сигналами.

Всем знакома ситуация, когда прохожий предлагает женщине донести тяжелые сумки. Чаще всего это просто бесхитростный «ростовщик», надеющийся завязать знакомство. Долг, который он записывает в своей «книге обязательств», заплатить совсем нетрудно: достаточно просто с ним поболтать. Однако в его действиях есть нечто общее с действиями настоящего преступника, вмешивающегося со своей фальшивой благожелательностью в чью-то жизнь, а именно мотив. В Америке не существует благотворительного движения, призванного облегчить бремя американских женщин, поднося их покупки. В лучшем случае такая помощь мало чем отличается от вопроса «Вы часто приходите сюда?», т.е. от попытки завязать знакомство. В худшем — эта стратегия эксплуатирует чувство благодарности и справедливости.

Здесь я не говорю о преступнике, который просто подходит, показывает оружие и требует денег, именно потому, что такой преступник распознается намного проще, чем злоумышленники, использующие описанные мной приемы.

Важно подчеркнуть, что приемы «принудительное объединение в команду», «слишком много подробностей», «шарм и дружелюбие», «кастинг» и «ростовщичество» широко используются в повседневной жизни людьми, не имеющими недобрых намерений. Вы, должно быть, уже видели некоторые из них — их использовали мужчины, которые всего лишь хотят завязать разговор с женщиной. Я не осуждаю этих неуклюжих Казанов, однако времена изменились, и мы, мужчины, несомненно, должны придумать какие-нибудь новые приемы, не связанные с обманом и манипуляциями.

Непрошеное обещание

Перейдя к обсуждению очередного сигнала, я прошу Келли вернуться к моменту, когда она не хотела пускать злоумышленника в свою квартиру. Он тогда сказал: «Я просто занесу вещи и уйду. Я обещаю».

Непрошенное обещание является одним из самых надежных сигналов, потому что мотив его весьма сомнителен. Обещания используются для подтверждения того или иного намерения, но они не являются гарантией. Гарантия есть ручательство предоставить некую компенсацию в случае, если обещание не будет выполнено: человек принимает на себя обязательство компенсировать убытки, если дела пойдут не так, как он сулил. Но обещания такого залога не предлагают. Это лишь прием, из самых пустопорожних, демонстрирующий не более чем желание убедить нас в чем-либо. Поэтому, помимо того, что ко всем непрошеным обещаниям следует относиться со скептицизмом (независимо от того, имеют ли они отношение к безопасности или нет), представляется полезным задаться вопросом: почему этому человеку нужно меня убеждать? И тогда выясняется, что речь идет не о нем — речь идет о вас. Человек что-то обещает или ощущает необходимость убеждать вас по одной простой причине: он видит, что не вполне вас убедил. Вы сомневаетесь (а сомнение — дар вашей интуиции), и, вероятно, существует какая-то причина для сомнений. Вот в чем огромная польза непрошеного обещания: тот, кто его дает, сам свидетельствует о своей ненадежности!

В сущности, обещание подносит вам зеркало, в котором вы получаете второй шанс увидеть сигналы вашей собственной интуиции; обещание — это образ и отражение ваших сомнений. Всегда в любой ситуации относитесь к непрошеным обещаниям с подозрением. Когда изнасиловавший Келли мужчина сказал ей, что уйдет, после того как найдет на кухне что-нибудь попить, он заметил ее сомнения, поэтому добавил: «Я обещаю».

Вот вам прием защиты: когда кто-то говорит: «Я обещаю», — вы говорите (по меньшей мере, про себя): «Вы правы, я сомневаюсь в том, могу ли я вам доверять, и, вероятно, совершенно обоснованно. Спасибо, что обратили на это мое внимание».

Игнорирование слова «нет»

Уже поздно, и я предлагаю Келли обсудить остальное завтра, но она хочет, чтобы я рассказал ей об еще одном сигнале. Как любая жертва ужасного преступления, она стремится разобраться в нем и восстановить контроль. Поэтому я перехожу к следующему сигналу, наверное, самому важному из всех: когда мужчина игнорирует «нет». Мужчина, изнасиловавший Келли, проигнорировал ее «нет» несколько раз, в разных формах. В первый раз она сказала: нет, она не нуждается в его помощи. Затем она дала ему понять, что не хочет выпускать из рук пакет.

Действия всегда убедительнее и эффективнее слов, особенно такого короткого и недооцененного слова, как «нет», тем более, когда его произносят нерешительно. Поэтому, когда Келли сказала «нет», а потом согласилась, это было совсем не то «нет». «Нет» — отказ, который не подлежит обсуждению, потому что если человек обходит этот отказ, значит, он пытается подчинить вас себе.

В ситуациях, когда нежелательная помощь допустима, например когда трижды приходится отказываться от услуг продавца или стюарда в самолете, это просто раздражает. Но, когда речь идет о незнакомом человеке, его отказ слышать слово «нет» может считаться важным сигналом выживания. То же относится к любовнику, другу, бойфренду и даже мужу.

Отказ услышать «нет» — это попытка взять другого человека под контроль или нежелание ослабить уже существующий контроль. В общении с незнакомцами, даже самыми благожелательными, никогда не пытайтесь смягчить свою позицию применительно к «нет», потому что это создает почву для дальнейших усилий с их стороны, усилий, направленных на то, чтобы вас подчинить. Если вы позволяете кому-либо уговорить вас и не отказываетесь от своего «нет», то можете повесить на себя табличку с надписью: «Вы здесь главный».

Наихудшей реакцией на нежелание оппонента согласиться с вашим «нет» будет давать все менее убедительные отказы и затем спасовать. Другой часто встречающийся ответ, оставляющий преступнику пространство для торговли, это переговоры. Правильный отказ звучит так: «Я ценю ваше предложение, но позвольте мне сделать это самостоятельно». Переговоры открывают новые возможности и доступ к вам тому самому человеку, который вызывает тревогу. Право, это не самый разумный поступок. Я призываю людей помнить о том, что «нет» — это законченное предложение.

Осуществляемый преступником процесс выбора жертвы, который я называю «интервью», подобен кружению акулы вокруг потенциальной добычи. Преступник любого типа всегда ищет того, кто позволит ему взять себя под контроль, поэтому он не только непрерывно подает сигналы сам, но и считывает сигналы, которые подают другие.

Мужчина в подземной парковке, приближающийся к женщине, которая кладет покупки в багажник своего автомобиля, и предлагающий ей помощь, может быть как джентльменом, так и «интервьюером». Женщина, чьи плечи слегка напряглись, которая смотрит испуганно и застенчиво произносит: «Нет, спасибо, думаю, что справлюсь сама», — может стать его жертвой. И наоборот, женщина, которая поворачивается к нему, протестующе поднимает руку и говорит: «Мне не нужна ваша помощь», — скорее всего жертвой не станет.

Порядочный мужчина понял бы ее реакцию или, что более вероятно, вообще не стал бы приближаться к одинокой женщине, если только она действительно не нуждается в помощи. Если мужчина не понимает такую реакцию и уходит обиженным, то и ладно. Собственно, любая реакция — даже гнев — порядочного человека, который не имел плохих намерений, предпочтительнее навязчивого внимания злодея, способного превратить ваше нежелание показаться грубой в свое преимущество.

Одинокой женщине, нуждающейся в помощи, значительно полезнее самой выбрать мужчину и попросить его помочь ей, чем дожидаться непрошеного помощника.

Человек, которого вы выбираете сами, гораздо менее опасен, чем тот, который присмотрел вас. Объясняется это тем, что вероятность случайного выбора вами преступника, для которого вы являетесь жертвой подходящего типа, представляется очень низкой. Я призываю женщин в случае необходимости обращаться за помощью к другим женщинам. Опять же, гораздо менее опасно принимать помощь от женщины, чем от мужчины. (К сожалению, женщины редко делают такие предложения другим женщинам, и я хотел бы, что это происходило чаще.)

Я хочу подчеркнуть, что большинство мужчин предлагают помощь без каких-либо недобрых или эгоистичных намерений, исключительно из благородных и рыцарских побуждений. Я говорю о случаях, когда мужчины отказываются слышать слово «нет», и это не только не по-рыцарски — это действительно опасно.

Если человек игнорирует это слово, то задайте себе вопросы: «Почему он хочет подчинить меня? Чего он хочет?» Вообще-то лучше всего было бы сразу уйти, но если это трудновыполнимо, то правильной реакцией будет резко повысить тон, отставив в сторону вежливость: «Я сказала НЕТ!»

Когда я сталкиваюсь с людьми, зацикленными на показной вежливости (а таких немало), я представляю себе разговор между незнакомцем и женщиной, которая только что сказала ему «нет»:

Мужчина: «Вот беда. В чем проблема, леди? Я просто хочу немного помочь симпатичной женщине. Ваша подозрительность доходит до паранойи».

Женщина: «Вы правы. Мне не следует быть подозрительной. Я слишком остро реагирую на ерунду. Я думаю — просто потому, что мужчина неизвестно зачем подходит к женщине на подземной автостоянке в стране, где количество преступлений против женщин растет в четыре раза быстрее, чем общий уровень уголовных преступлений, и три женщины из четырех станут жертвами преступлений, сопровождаемых насилием; и просто потому, что я лично слышала ужасные рассказы от всех своих подруг; и просто потому, что я должна думать, куда я ставлю машину, где я хожу, с кем я разговариваю, с кем я назначаю свидание, не забывая о том, что этот человек может убить меня, изнасиловать или напугать до полусмерти; просто потому, что несколько раз в неделю кто-нибудь делает непристойные замечания в мой адрес, смотрит на меня в упор, домогается меня, преследует меня или едет рядом с моей машиной, вынуждая меня замедлять скорость; потому что я должна иметь дело с управдомом, от которого у меня мурашки по коже (я не понимаю почему, но могу сказать по тому, как он смотрит на меня, что при случае он способен сделать такое, из-за чего мы оба попадем в вечерние новости); просто потому, что большинство мужчин понятия не имеет об этих вопросах жизни и смерти, я кажусь дурой из-за излишней осторожности, хотя живу в самом центре всевозможных опасностей». И все это не означает, что женщина должна быть подозрительной по отношению к незнакомому мужчине, который игнорирует слово «нет».

Независимо от того, как ко всему этому могут отнестись мужчины, поверят ли они в это, примут ли, правда выглядит именно так. Женщины, особенно в крупных городах, живут в постоянной подозрительности. Их жизни в буквальном смысле находятся под ударом, но мужчины неспособны это осознать. Спросите какого-нибудь знакомого мужчину: «Когда в последний раз ты был озабочен или испуган тем, что другой человек может нанести тебе вред?» Многие мужчины не могут вспомнить ничего подобного за годы. Задайте тот же вопрос женщинам, и большинство вспомнят недавний пример или скажут: «Вчера вечером», «Сегодня» или даже «Каждый день».

При этом озабоченность женщин своей безопасностью часто становится предметом критических замечаний окружающих их мужчин. Одна женщина рассказывала мне о постоянных насмешках и саркастических замечаниях своего бойфренда, когда она говорила о страхе и безопасности. Он называл ее меры предосторожности глупыми и спрашивал: «Как ты можешь так жить?» Она отвечала вопросом на вопрос: «Как я могу жить по-другому?»

Для женщин, вынужденных защищать свое право на безопасность, у меня есть совет: скажите Мистеру-Я-Знаю-Все-Об-Опасности, что он не может привнести ничего нового в вопрос вашей личной безопасности. Скажите ему, что ваш инстинкт выживания — это дар, данный вам природой, а природа знает о вашей безопасности больше, чем ваш приятель. Скажите ему также, что природа не нуждается в его одобрении.

Понятно, что взгляды мужчин и женщин на проблему безопасности кардинально различны — мужчины и женщины живут в разных мирах. Я не помню, когда впервые услышал это простое описание различия полов, но считаю его убийственно точным: в глубине души мужчины боятся, что женщины будут смеяться над ними, в то время как в глубине души женщины боятся, что мужчины их убьют.

Я направил Келли в IMPACT, на лучшие, по моему мнению, курсы самообороны для женщин. Сейчас она сама работает там инструктором и помогает другим распознавать сигналы. На занятиях в IMPACT, филиалы которой расположены в большинстве крупных городов США, женщинам приходится физически противостоять инструкторам-мужчинам, изображающим преступников. (На мужчинах надеты разнообразные защитные приспособления, позволяющие им выдерживать всевозможные удары и пинки.) Женщин обучают не только приемам физической защиты, но также и тому, как вести себя с незнакомцами, пытающимися установить нежелательный контакт.

Большинство новичков на курсах IMPACT убеждены, что они должны стараться не рассердить мужчину, объясняя это тем, что иначе незнакомец, имевший хорошие намерения, может стать опасным. Знайте, что в такой ситуации невозможно превратить обычного порядочного человека в насильника или убийцу. Однако, к счастью, вы можете превратить себя в человека, который реагирует на сигналы, и тогда вероятность стать жертвой значительно уменьшится.

Недавно я вблизи наблюдал некоторые из описанных выше приемов. Я летел из Чикаго в Лос-Анджелес. Рядом со мной сидела девочка-подросток, которая путешествовала одна. Мужчина лет сорока, смотревший на нее через проход между сиденьями, снял наушники и сказал ей тоном завсегдатая вечеринок: «Эти штуки недостаточно громкие для меня!» После этого он протянул ей руку и сказал: «Я Билли!» Хотя девочка этого не понимала, но его слова на самом деле являлись вопросом, и в ответе девочки содержалась именно та информация, которую надеялся получить Билли: она назвала ему свое полное имя. Затем она протянула ему руку, которую он задержал в своих ладонях. Завязался разговор: не задавая прямых вопросов, Билли определенно получил достаточно информации.

Он сказал: «Я терпеть не могу приезжать в город и не знать, встречает ли меня кто-нибудь». В ответ девушка сказала, что не знает, как будет добираться от аэропорта до дома, где она остановится. Билли снова задал еще один косвенный вопрос: «Иногда друзья действительно подводят». Девушка объяснила: «Люди, с которыми я живу [значит, не родственники], думали, что я прилечу более поздним рейсом».

Билли сказал: «Я люблю независимость: здорово прилететь, когда никто не знает, что я приеду». Это явно противоречило его словам, сказанным секунду назад, о том, что он терпеть не может, если его не встречают. Он добавил: «Но вы, видимо, не так независимы». Она тут же отреагировала, сказав, что путешествует одна с тринадцати лет.

«Вы напоминаете мне одну мою знакомую из Европы, вы больше похожи на взрослую женщину, чем на подростка, — сказал он и передал ей бокал со скотчем, который стюардесса только что поставила перед ним. — Похоже, вы играете по собственным правилам». Я надеялся, что она откажется взять бокал, и сначала она так и поступила, но он настаивал: «Ну же, вы можете поступать, как вам угодно», — и она пригубила скотч.

Я смотрел на Билли, на его крепкую фигуру, на старую татуировку на запястье, на дешевые украшения. Я обратил внимание на то, что он употреблял алкоголь во время утреннего рейса и у него не было с собой ручной клади. Я осмотрел его новые ковбойские сапоги, джинсы и кожаную куртку. Ясно было, что он недавно вышел из тюрьмы. На мой многозначительный взгляд он дерзко отозвался: «Как нынче дела, дружище? Сваливаешь из Чикаго?» Я кивнул.

Вставая со своего места, чтобы пройти в туалет, Билли положил в ловушку еще один кусочек приманки: наклонившись к девушке, он слегка улыбнулся и произнес: «Ваши глаза прекрасны».

В течение нескольких минут я наблюдал, как Билли использует «принудительное объединение в команду» (он сказал, что их обоих никто не встречает), «слишком много подробностей» (наушники и знакомая женщина из Европы), обаяние (комплимент насчет прекрасных глаз девушки) и кастинг («Видимо, вы не так независимы»). Я видел также, что он проигнорировал сказанное девушкой «нет», когда она отказалась от виски.

Когда Билли ушел, я спросил у девушки разрешения поговорить с ней секунду. Поколебавшись, она согласилась. Это говорит о силе преступных приемов: она была рада пообщаться с Билли и довольно подозрительно отнеслась к пассажиру (ко мне), который обратился за разрешением. «Он предложит подвезти вас из аэропорта, — сказал я, — но он — плохой парень».

Я опять увидел Билли на выдаче багажа, когда он подошел к девушке. Я не мог слышать их разговор, но все было понятно. Она отрицательно качала головой и говорила «нет», а он не соглашался. Она стояла на своем, и он, наконец, отошел, сердито махнув рукой. Это был уже не тот «хороший парень», каким он хотел казаться.

Во время этого полета нам не показывали кино, но Билли дал мне возможность наблюдать за классическим исполнением «интервью», только ставки его в данном контексте (сорокалетний мужик и путешествовавшая в одиночку девушка) были очень высоки.

Запомните — самый приятный парень, парень вообще без каких-либо корыстолюбивых желаний, парень, которому от вас ничего не нужно, к вам не подойдет. Не сравнивайте мужчину, который подошел к вам, с мужчинами в целом, подавляющее большинство которых не имеет недобрых намерений. Лучше сравните его с мужчинами, которые завязывают нежелательные контакты с одинокими женщинами, или с мужчинами, которые не слышат, когда им говорят «нет».

Когда в моей фирме мы разрабатываем сложный и очень важный прогноз, то в него обязательно входит сравнение. Допустим, мы решаем, может ли бывший бойфренд совершить жестокий поступок по отношению к женщине, которую он преследует. Сначала мы пытаемся найти характеристики, отличающие его от населения в целом. Для этого представляем себе круг, внутри которого находятся 240 миллионов американцев. В самом центре круга находятся несколько тысяч мужчин, убивших тех, кого они преследовали. Образно выражаясь, мы удаляем из внешнего кольца (240 миллионов человек) лиц не того пола, слишком молодых, слишком старых или не соответствующих критериям по каким-то другим причинам. После этого мы пытаемся определить, похоже ли поведение этого человека на поведение тех, кто находится в центре круга.

Конечно, прогноз, связанный с безопасностью, не является просто статистическим или демографическим. Если бы все было так просто, то женщина, идущая поздно вечером через парк в одиночку, могла бы рассчитать степень риска следующим образом: в парке находятся 200 человек, 100 из них — дети, поэтому они не вызывают беспокойства. Из оставшихся 100 все за исключением 20 состоят в паре; 5 из этих 20 — женщины. Таким образом, получается, что озабоченность женщины могут вызывать 15 человек, с которыми она рискует столкнуться (только мужчины). Но вместо того, чтобы сосредоточиться на демографической стороне вопроса, интуиция женщины заставит ее сконцентрироваться на поведении 15 мужчин и на контексте их поведения. В принципе, ее внимание на секунды может привлечь любой одинокий мужчина, но среди них лишь единицы делают что-то такое, что приблизит их к центру нашего круга прогнозов. Мужчины, которые смотрят на нее, проявляют к ней интерес, следуют за ней, ведут себя скрытно или подходят вплотную, окажутся намного ближе к центру круга, чем те, кто проходит мимо, не выказывая интерес, играют с собакой, катаются на велосипеде или спят на травке.

Кстати, насчет походов через парк в одиночку. Я часто вижу женщин, нарушающих основополагающие правила безопасности, заложенные природой. Женщина, занимающаяся джоггингом и одновременно наслаждающаяся музыкой в наушниках, сводит на нет один из основных инструментов, предупреждающих ее о приближении опасности: слух. Еще хуже то, что провода, тянущиеся от устройства к ушам, демонстрируют всем ее неспособность обратить внимание на опасность. Другой пример: хотя женщины не перемещаются с завязанными глазами, большинство не используют в полной мере все ресурсы зрения; они не смотрят в упор на мужчин, вызывающих у них опасение. Сочтя, что ее преследуют, женщина бросает назад лишь робкий взгляд, проверяя, не заметит ли кого уголком глаза. Будет лучше повернуться всем корпусом и прямо посмотреть на того, кого вы опасаетесь. Вы не только получите информацию, но и дадите преследователю понять, что вы не перепуганная жертва, покорно ожидающая своей участи. Вы — дитя природы, обладающее слухом, зрением, умом и владеющее приемами защиты. Вы — не легкая добыча, поэтому не ведите себя так, словно на вас можно напасть.

Прогнозы преступлений, совершаемых неизвестными, обычно основываются на малом количестве деталей. Но даже самому простому уличному преступлению предшествует процесс выбора жертвы, который осуществляется по некоему алгоритму. Более изощренные преступления, в частности совершаемые серийными насильниками или убийцами вроде того, от кого удалось ускользнуть Келли, требуют определенных условий. На некоторые аспекты выбора («нужная» внешность или «тип») жертва повлиять не в состоянии. Однако на другие она повлиять может. Например, вы можете контролировать ваши ответы на тесты, предлагаемые «интервьюером». Вы вступаете в разговор с неизвестным, хотя не хотели бы этого? Можно ли вами манипулировать, внушая вам чувство вины или ощущение, будто вы что-то задолжали человеку только потому, что он предложил помощь? Подчинитесь ли вы чьей-нибудь воле или станете действовать решительнее, когда кто-нибудь захочет контролировать ваше поведение? И, самое важное, доверяете ли вы своей интуиции?

Распознавать «интервью» не значит воспринимать каждый неожиданный контакт с незнакомым человеком как подготовку к преступлению, однако будьте готовы реагировать на сигналы, если таковые появятся. Верьте, что ваши тревоги чаще всего бывают оправданны, потому что когда дело доходит до опасности, интуиция всегда права по меньшей мере в двух важных аспектах:

1. Она всегда возникает не на пустом месте.

2. Она всегда работает в ваших интересах.

Я сказал, что интуиция всегда права, и понимаю, что некоторые читатели будут возражать. Поэтому я хочу объяснить, что я имею в виду. Интуиция всегда права в указанных мной выше пунктах, но наша интерпретация интуиции не всегда верна. Ясно, что не все из того, что мы предсказываем, произойдет, но, поскольку интуиция — это всегда реакция на потенциальную угрозу, а не поспешная попытка отделаться от сигналов или отрицать возможную опасность, то с нашей стороны будет умнее (и реалистичнее) постараться выявить угрозу.

Если опасности нет, то мы ничего не потеряли и лишь откорректировали сигналы, чтобы в следующий раз в подобной ситуации интуиция не била тревогу. Процесс «закладки» в интуицию новых индикаторов — одна из причин, по которым трудно засыпать в новом доме: интуиция еще не идентифицировала все негромкие шумы. В первую ночь звон холодильника или бурчанье водонагревателя можно принять за вторжение вора. К третьей ночи ваш мозг уверенно распознает шумы дома и не будит вас. Вы, возможно, думаете, что интуиция не работает, когда вы спите, но это не так. Один мой знакомый книготорговец часто возвращается домой из загородных поездок поздно вечером. Он рассказывал: «Я могу заехать в гараж, открыть и закрыть заднюю дверь, подняться по лестнице, открыть дверь в спальню, бросить вещи, раздеться и лечь в кровать — и моя жена не проснется. Но если наш четырехлетний отпрыск посреди ночи откроет дверь своей комнаты, то она моментально вскакивает».

Интуиция постоянно учится, и хотя она время от времени может посылать сигнал, который оказывается не таким срочным, все, что она передает вам, имеет значение. В отличие от волнения, она не потратит ваше время впустую. Интуиция может привлечь ваше внимание любым доступным ей способом. Они различны в зависимости от срочности и важности, поэтому хорошо бы знать их иерархию. Первый сигнал — высшего порядка, он соответствует самой большой срочности. Он называется страх. Соответственно, к нему следует прислушиваться всегда (подробнее см. главу 15). Следующий уровень — это дурное предчувствие, затем следует подозрение, потом — колебания, сомнения, внутренние ощущения, предположения и любопытство. Есть также неотступное волнение или навязчивая мысль, физические ощущения, удивление и беспокойство. В принципе, эти способы привлечения внимания имеют меньшую срочность. Оценивая их непредвзято по мере их появления, вы научитесь общаться сами с собой.

Существует еще один сигнал, который люди редко распознают. Это юмор.

В одной истории, которая может послужить отличным примером, всю информацию не собрали, а оставили сохнуть на солнце, как пропащий урожай. У секретарши в тот день был выходной, поэтому Боб Тэйлор и другие чиновники Ассоциации лесного хозяйства Калифорнии сами занимались разбором почты. Когда они наткнулись на пакет, то осмотрели его и заспорили, как с ним поступить. Пакет был адресован бывшему президенту ассоциации, и кто-то предложил переправить пакет ему. Когда прибыл действующий президент Гилберт Мюррей, они обратились к нему за решением. Мюррей сказал: «Давайте откроем».

Тэйлор поднялся со стула и «отмочил» шутку: «Я пойду в свой кабинет, пока бомба не взорвалась». Он спустился в холл и пошел в кабинет, однако не успел сесть, как услышал чудовищный взрыв, в результате которого его босс погиб. Благодаря своей интуиции Боб Тэйлор остался в живых.

Вся информация, в которой он нуждался, имелась в наличии, но другие ее отвергли. Однако интуиция Тэйлора послала всем самый недвусмысленный сигнал: «Я пойду в свой кабинет, пока бомба не взорвалась».

Я научился слушать шутки, которые отпускают клиенты, когда мы обсуждаем с ними возможные опасности. Если, когда я встаю, чтобы выйти из кабинета президента корпорации, он вдруг говорит: «Я вам завтра позвоню, лишь бы меня к тому времени не застрелили», — то я снова сажусь, чтобы получить больше информации.

Юмор, и в особенности черный юмор, — обычный способ сообщать о своих опасений без риска почувствовать себя глупым и без открытой демонстрации страха. Откуда появляются такие шутки? Человек неосознанно напрягает ум, чтобы придумать что-нибудь смешное. Вспомним случай, описанный выше. Боб Тэйлор мог бы посмотреть на пакет, адресованный человеку, ушедшему в отставку годом раньше, и сказать нечто более остроумное, например «Наверное, это фруктовый кекс, который почта потеряла еще перед Рождеством», или выдать любой из тысячи других комментариев. Или вообще ничего не говорить. Но ему на ум пришла идея, которая в той ситуации казалась странной, даже глупой, и именно потому смешной. Однако важнее сам факт, что эта идея пришла Бобу на ум. Почему? Потому что вся информация была налицо.

Этот пакет, отправленный Унабомбером в Ассоциацию лесного хозяйства Калифорнии, был очень тяжелым. Он был замотан пленкой, на нем было слишком много марок, и в то утро он привлек к себе большой интерес — несколько человек предположили, что в нем может быть бомба. Они отметили, что отправителем является некая фирма из Окленда, проверили ее в информационно-справочной службе и выяснили, что обратный адрес — фиктивный. Тем не менее пакет был вскрыт.

Несколькими неделями ранее менеджер по работе с клиентами в рекламном агентстве Томас Моссер получил такой же пакет в своем доме в штате Нью-Джерси. Перед тем как открыть его, он поинтересовался у жены, не ждет ли она посылку. Она сказала, что не ждет. Моссер задал хороший вопрос, но спустя несколько секунд проигнорировал полученный ответ. Когда он открыл посылку (которую тоже отправил Унабомбер), то был убит.

Инспектор почтовой полиции Дэн Михалко: «Я много раз слышал, как люди говорят: "Это похоже на бомбу", — а потом открывают посылку. Здесь должны дать ответ психологи. Наверное, люди не хотят позвонить в полицию и оказаться в неловком положении, если в посылке не найдут ничего опасного».

Сам Унабомбер насмехался над некоторыми из двадцати трех человек, пострадавших от его посылок с бомбами. Через два года после взрыва пострадавший — ученый-программист из Йельского университета Дэвид Гелентер — получил письмо: «Если бы у вас были мозги, вы бы поняли, что на свете много людей, которым категорически не нравится метод, с помощью которого техно-фрики вроде вас меняют мир, и вы не были бы настолько глупы, чтобы открыть посылку от незнакомого отправителя, которую вы не ждете. Люди с учеными степенями не настолько умны, насколько они себя считают таковыми».

Справедливости ради хочу отметить, что взрывные устройства в почтовых отправлениях очень редки и не относятся к типу опасности, о котором обычно вспоминают, но дело в том, что жертвы Унабомбера были как раз достаточно озабочены, чтобы реагировать на нежданные посылки. И в целом люди склонны пошутить на тему известных преступлений, а затем и сами попасться в ловушку, хотя ее вполне можно было бы избежать.

Когда рабочие завода фирмы Standard Gravure сидели за ланчем, они услышали какие-то звуки снаружи. Кто-то подумал, что это фейерверк, но один из рабочих «умно» пошутил: «Наверное, Уэсбекер возвращается, чтобы прикончить нас». Спустя мгновение Джозеф Уэсбекер собственной персоной ворвался в помещение, стреляя во все стороны. Одна из пуль поразила шутника[2]. Так что прислушивайтесь к юмору, особенно к черному юмору. Он способен не только посмешить.

Первым сигналом, посланным интуицией Келли, было дурное предчувствие. Чайна Леонард получила незамеченный ею сигнал об операции сына от неотступных, навязчивых мыслей. Майкл Кэнтрелл постоянно ворчал по поводу беспечности напарника. Сигнал выживания Боба Тэйлора о бомбе в посылке был послан с помощью черного юмора. Роберт Томпсон получил самый мощный сигнал (страх), когда вошел в магазин при бензоколонке, поэтому он сразу вышел оттуда.

Точно такой же сигнал получила молодая женщина по имени Нэнси, сидевшая на пассажирском сиденье припаркованного спортивного автомобиля. Ее приятель вышел из машины, чтобы снять деньги в банкомате. При этом он не заглушил двигатель. Внезапно Нэнси почувствовала сильнейший страх, хотя и не понимала почему. Она чувствовала опасность, но откуда? К ее чести, она не стала ждать ответа на этот вопрос. Дыхание пресекалось, а руки работали: она лихорадочно пыталась заблокировать замок, но было слишком поздно. Какой-то мужчина открыл дверь со стороны водителя, направил пистолет в живот Нэнси, нажал на газ и поехал, похитив женщину.

До этого момента Нэнси не видела этого мужчину, но почему же она почувствовала сигнал в форме страха? Крошечное отражение в боковом зеркале на противоположной стороне машины, мелькнувший в нем мимолетный след джинсовой ткани длиной в пять-десять сантиметров — это и был тот самый воспринятый ею сигнал о том, что мужчина в голубых джинсах находится слишком близко к машине и двигается слишком быстро. Это означало, что мужчина вот-вот сядет в машину, и у него дурные намерения. Вся эта информация содержалась в крошечном кусочке синей материи и имела смысл только в контексте ситуации. У Нэнси не хватило времени, чтобы просчитать все, но ее интуиция сделала это. Если бы кто-нибудь попытался убедить Нэнси заблокировать дверь машины только на основании мелькнувшего в боковом зеркале отражения, она, наверное, начала спорить, но страх более убедителен, чем логика.

Нэнси выжила в пятичасовом кошмаре, продолжая следовать сигналам интуиции: она втянула опасного незнакомца в непрерывный разговор. Ее внутренний голос все время повторял: «Спокойно, спокойно, спокойно!» При этом Нэнси вела себя так, словно разговаривает с близким другом. Когда похититель приказал ей выйти из машины за каким-то уединенным складским зданием в нескольких километрах от города, она почувствовала, что он не будет стрелять в человека, с которым был вынужден познакомиться, и оказалась права.

Я уже подробно обсудил предупреждающие сигналы, которые помогут вам избежать насилия. Но, даже если вы научитесь прогнозировать, вы все-таки можете попасть в рискованную ситуацию. Хотя меня часто просят дать совет насчет того, как вести себя, например, с грабителем или автоугонщиком, я не могу предоставить перечень необходимых действий для каждого вида опасности, с которой вы можете столкнуться, потому что однотипный подход опасен. Когда речь идет о насилии, то одни говорят — не сопротивляйтесь, в то время как другие говорят — сопротивляйтесь всегда. Ни одна стратегия не может быть верной для всех ситуаций, кроме следующей: прислушивайтесь к своей интуиции. Я не знаю, что может оказаться наилучшей стратегией для вас в какой-то опасной ситуации, в которую вы попали, потому что у меня нет всей информации, но вы всю информацию получите. Не относитесь серьезно к перечням действий в опасных ситуациях, о которых говорят в телевизионных новостях, пишут в журналах, а также к историям, которые рассказывает ваша подруга. Прислушивайтесь к собственным ощущениям, и это поможет вам найти самую мудрую стратегию.

В историях, рассказанных в этой главе, говорится об опасностях, исходящих от незнакомых людей. Но что можно сказать об опасностях, которые исходят от людей, участвующих в нашей жизни в качестве подчиненных или работодателей, от людей, которым мы назначаем свидание, с которыми вступаем в брак? Эти отношения начинаются не с первой встречи — мы встречаем множество людей, которых далее не пускаем в свою жизнь. Наши отношения, на самом деле, начинаются с прогнозов — с прогнозов, которые в буквальном смысле определяют качество и ход нашей жизни. Поэтому настало время оценить качество этих прогнозов.