Околдованная Смолл Бертрис

Этот голос. Его голос.

– Вы! – воскликнула она. – Это вы! Тот мужчина в лесу, который назвался вором!

Музыка смолкла, и кавалер отвесил элегантный поклон:

– Жан-Себастьян д’Олерон, маркиз д’Орвиль, к вашим услугам, мадемуазель.

Он поймал ее руку, поцеловал, но не отпустил и вместо этого повел девушку через весь зал к крохотной нише.

– Я не выйду за вас, будь вы последним мужчиной на земле! – окончательно рассердилась Отем. – Уж скорее умру девицей!

– На это нет никаких шансов, дорогая. Неужели вы предпочитаете двух самодовольных болванов, которые следят за каждым вашим шагом?

– Этьен – герцог, а вы всего лишь маркиз, – нехотя обронила Отем. – Что же до Ги… он умеет меня позабавить. А вас я даже не знаю.

– Узнаете, – уверенно кивнул он. – Пусть Сен-Мигель и герцог, но моя кровь гораздо голубее, чем у него. – И, прижав ее к каменной стене, прошептал: – Тебя когда-нибудь целовали? – Он провел пальцем по полному ротику девушки. – У тебя губы, как лепестки роз.

Бешеный стук сердца громом отдавался в ушах. Целовали ли ее когда-нибудь? Нет! Конечно, нет! Но теперь… кажется, теперь она узнает, что это такое!

Дерзкие пальцы приподняли ее подбородок. Губы коснулись ее уст. Отем глубоко вздохнула, не в силах шевельнуться.

Себастьян отстранился:

– Тебе лучше закрыть глаза, дорогая. Давай попробуем еще раз.

Он вновь завладел ее губами, и ресницы медленно опустились.

Она взмыла к небесам. Именно так она и представляла себе первый поцелуй.

Восхитительно, и даже более того!

Но у него нет никаких прав на подобные вольности!

Отем подняла ногу и вонзила усеянный алмазами каблучок в сапог наглеца.

– Да как вы посмели, месье! – прошептала она и, когда тот, тихо выругавшись, отпрянул, ударила его по щеке, протиснулась мимо, стараясь не прикасаться к атласу костюма, и поспешила в зал.

Дьявол, она проткнула ему ступню! Удастся ли теперь снять сапог? Нога наверняка распухла и в синяках. Ну и дикая кошка! Теперь Себастьян уже не сомневался, что именно эта девушка должна стать его женой. Он понял это в тот день, когда увидел ее в лесу, но постарался выждать: перед тем как начать ухаживать за порядочной девушкой вроде Отем Лесли, предстояло кое-что сделать. Его любовнице Марианне Буше следовало выделить достойное содержание, а их общую дочь пристроить в монастырскую школу. Он распорядился заплатить за обучение. Когда девочка вырастет, он найдет ей мужа и даст приданое. Марианна позаботится, чтобы он ничего не забыл. Она женщина практичная. Он купил ей дом в Туре рядом с монастырем, где жила их дочь. Там ей будет удобно. Она должна понять: их отношения закончились. Он женится и заведет детей.

Себастьян, слегка хромая, пересек зал и подошел к хозяину, развязывая на ходу маску.

– Филипп, спасибо за то, что пригласили меня, – с поклоном поблагодарил он. – Мадам, добрый вечер.

Он снова поклонился, на этот раз дамам.

– Позвольте представить мою кузину, вдовствующую герцогиню Гленкирк, – сказал Филипп.

Маркиз почтительно поцеловал руку Жасмин.

– Теперь я вижу, мадам, от кого унаследовала красоту ваша дочь. Прошу разрешения навестить вас, когда вы вернетесь в Бель-Флер. Только не обещайте дочь никому другому, пока мы не поговорим.

Мадам де Бельфор громко ахнула. Мадам Сен-Омер многозначительно усмехнулась.

– Я никому не могу обещать свою дочь без ее согласия, месье, – пояснила Жасмин. – В нашей семье существует традиция позволять девушкам самим выбирать себе мужа. Мы предпочитаем жениться и выходить замуж по любви.

– Весьма эксцентричный обычай, госпожа герцогиня, но вы правы, единственный повод для брака – это любовь.

Себастьян опять поцеловал ей руку, повернулся и вышел из зала.

– Господи боже! – пробормотала мадам де Бельфор, энергично обмахиваясь веером. – Мой племянник должен держать ухо востро, если надеется сделать Отем своей женой.

– Не стоит зря тревожить его, Габи, – посоветовала Жасмин. – Отем уже сказала мне, что хотя она и весело проводит время в такой дружной компании, ни Этьен, ни Ги ей не нужны. Я предложила ей получше узнать молодых людей, прежде чем принять решение. Моя дочь молода, и, хотя ей не хватает мудрости, которая приходит с годами, все же она девушка разумная.

– Но д’Олерон так… так… – начала Габи, пытаясь найти нужное слово.

– Так восхитительно мрачен и опасен, – со смешком докончила мадам Сен-Омер. – О, снова стать девятнадцатилетней и такой же прекрасной, как Отем! Что за мужчина наш неуловимый маркиз, сестричка! – Она с наслаждением причмокнула.

– Но, Антуанетт, что мы скажем Этьену? Он поистине очарован Отем! – запричитала ее сестра.

– Повторяю, кузина, не стоит ничего говорить, – вмешалась Жасмин. – Решать самой Отем, пусть она и объясняется с отвергнутыми поклонниками. Не хочу, чтобы кто-то повлиял на выбор дочери. Еще откажется вообще выходить замуж, посчитав, что на нее слишком давят.

– Ты с самого начала была за д’Олерона, – прошипела Габи, обращаясь к сестре. – Бедняжка Этьен!