Рэп для мента Седов Б.
— Ну… Я — чиновник. А кто вы?
— А я женщина, — улыбнувшись, ответила Лиза, — причем женщина красивая и капризная.
— Красивой женщине можно простить любые капризы, — нашелся Кирилл Сергеевич.
Все происходило как-то необычно, и ему приходилось подыскивать совершенно другие слова, совсем не те, которые он произносил, знакомясь с очередной женщиной. Обычно подобная беседа представляла собой набор стандартных фраз, посредством которых стороны, не называя ничего открыто, договаривались об условиях сексуальной сделки. Теперь же все было совершенно иначе, и в голову Кирилла Сергеевича почему-то лезли фразы из дурацких романов про жизнь аристократии:
… Граф, небрежно играя перчаткой…
… Баронесса томно закрыла глаза и откинулась на его плечо…
… Позвольте мне забыться у ваших ног…
… Вы наглец, сударь! Хотя постойте, не уходите, ваши речи так соблазнительны…
Кирилл Сергеевич налил себе «Ессентуки», и неожиданно произнес:
— Да, баронесса, вы — красивая женщина. И с каждой минутой я убеждаюсь в этом все больше и больше.
Лиза с удивлением посмотрела на него, потом звонко расхохоталась и сказала:
— Бюрократ заговорил языком светского романа. Это так мило! Вы и на своих бюрократических сборищах так выражаетесь?
Чувствуя, что кресло уходит из-под него, Кирилл Сергеевич помотал головой и ответил:
— Нет, там другой язык и вообще другие темы.
— А какие? — Лиза с интересом посмотрела на него. — Мне всегда было интересно узнать, о чем бюрократы говорят друг с другом без свидетелей. Например — Иван Иваныч, какую взятку вы порекомендуете взять с этого директора детского дома? Примерно так?
— Примерно так, — Кирилл Сергеевич натянуто улыбнулся, — но это грязная сторона моей жизни.
— Тогда расскажите о чистой стороне, — Лиза поставила локоть на стол и подперла щеку кулачком, приготовившись слушать о чистой и светлой стороне жизни Кирилла Сергеевича.
Но тут, на счастье вконец растерявшегося Кирилла Сергеевича, в ридикюле у Лизы заиграла тихая музыка.
— Извините, — сказала она, и достав телефон, приложила его к уху, — я слушаю вас. Что вы говорите? Простите, здесь плохо принимает, сейчас я выйду…
Кивнув Кириллу Сергеевичу, Лиза встала, взяла со стола ридикюль и направилась к выходу. Кирилл Сергеевич забеспокоился — а вдруг она уйдет, даже не попрощавшись? А как же приключение? Романтическое приключение? Вот она только что сидела напротив, и тут же пропала, исчезла в туманной дымке…
В туманной дымке?
Кирилл Сергеевич наморщил лоб и почесал щеку.
И откуда только взялись такие выражения в его голове? Да-а-а… Эта женщина…
Он подумал, как бы охарактеризовать эту женщину, но в памяти отыскалась только сцена из «Бриллиантовой руки», когда Никулин, описывая Светличную, сделал многозначительное лицо, и, не найдя слов, решительно сказал: «О!!!»
Да, это — женщина!
И Кирилл Сергеевич решил, что, если она вернется, то он сделает все, чтобы не упустить ее, чтобы приблизиться к ней и овладеть.
И, если удастся, уже не отпускать.
Через минуту дверь отворилась, и, к великому облегчению Кирилла Сергеевича, на пороге показалась Лиза. Она улыбнулась и пошла к столу, плавно двигая узкими бедрами, обтянутыми дорогим темно-зеленым шелком.
Кирилл Сергеевич сглотнул и машинально привстал.
Жестом, достойным принцессы, Лиза усадила его на место и, подойдя к своему стулу, легко опустилась на него.
— Вам звонили по делу, или… — ревниво спросил Кирилл Сергеевич.
— По делу, — улыбнулась Лиза, — а теперь я хотела бы посоветоваться с официантом.
— Сию минуту!
Кирилл Сергеевич повернулся в сторону стойки и требовательно произнес:
— Официант!
Лиза тем временем раскрыла ридикюль и достала из него массивный золотой портсигар, на крышке которого красовался охваченный лапками платинового паука рубин. Кирилл Сергеевич, на лице которого все еще присутствовал брезгливый прищур, вызванный нерасторопностью официанта, вытаращился на портсигар, и в его голове мелькнула мысль: «Ого, а девушка-то не бедная!»
Он кашлянул и, тонко улыбнувшись, спросил:
— А могу я поинтересоваться, чем занимается красивая и капризная девушка?
— Вы любопытны, однако… — Лиза загадочно посмотрела на Кирилла Сергеевича, — но я, пожалуй, скажу вам. Ничего особенного — я граблю банки.
— Грабите банки? — Кирилл Сергеевич откинулся на спинку стула и захохотал. — Если бы ко мне пришла такая прекрасная грабительница, я бы отдал ей все, что есть.
— А у вас имеется банк?
— К сожалению, нет, — Кирилл Сергеевич развел руками, — чего нет, того нет.
— Жаль, — Лиза разочарованно вздохнула, — такой приятный джентльмен, и не имеет собственного банка.
— Ну, это можно поправить, — Кирилл Сергеевич приосанился, — кто знает, что будет завтра… Мы ведь сами куем свою судьбу, так что — может быть, и банк будет.
— Это хорошо, — кивнула Лиза, — но тогда вы рискуете быть ограбленным.
— Если вами — не имею ничего против.
— Ловлю вас на слове, — Лиза прищурилась, — когда у вас появится свой банк, не забудьте сказать мне об этом.
В этой фразе Кирилл Сергеевич усмотрел закамуфлированный намек на продолжение знакомства, и его настроение резко улучшилось.
— А вот и официант, — сказал он и повернулся. — Что же вы, любезный, заставляете себя ждать? Примите заказ у дамы, а потом — ко мне.
Последняя фраза была сказана тоном, которым Кирилл Сергеевич обычно приглашал кого-нибудь из подчиненных в свой кабинет на расправу. Официант бросил на него насмешливый взгляд, но Кирилл Сергеевич был занят разглядыванием портсигара и ничего не заметил.
Через несколько минут, когда заказ наконец был сделан, официант отбыл на кухню, а Кирилл Сергеевич спросил у Лизы:
— Вы, Елизавета, я так понимаю, курите?
— Вы правильно понимаете, Кирилл Мефодьевич, — улыбнулась Лиза.
Кирилла Сергеевича слегка перекосило.
Кириллом Мефодьевичем его называл начальник, которому Кирилл Сергеевич от всей души желал смерти, причем по возможности — мучительной, и поэтому шутка Лизы больно царапнула его, напомнив к тому же о делах скорбных.
Сейчас это было очень некстати, и Кирилл Сергеевич, с трудом сдержав недовольную гримасу, сухо произнес:
— Я вообще-то Сергеевич.
— Простите, — Лиза виновато взглянула на него, — это наверное, Кирилл с Мефодием навеяли. Весьма почтенные джентльмены. Они ведь азбуку нам придумали, так что моя ошибка не должна вас обидеть. И вообще — их потом святыми назначили. Но все равно — простите.
— Ну… — Кирилл Сергеевич слегка оттаял, — я не обижаюсь. Просто меня иногда так называет человек, к которому я отношусь, мягко скажем, без особой симпатии. Если бы не он — да ради бога! А так…
— Не буду, — Лиза решительно кивнула и открыла портсигар, — я закурю, пока еду не принесли…
— А портсигарчик у вас прямо как у Роланда! — сказал Кирилл Сергеевич.
— Роланд не курил, — ответила Лиза, доставая из портсигара сигарету, — он жил в восьмом веке, а тогда Европа еще не знала табака. Наверное, вы имели в виду Воланда?
— Точно, Воланда, — Кирилл Сергеевич замахал рукой, — его самого. Это который у Булгакова. Я в юности увлекался… Но потом перешел на более серьезные, настоящие, так сказать, книги.
— Это на какие же? — с любопытством посмотрев на него, спросила Лиза.
— Ну… Герцен там… Толстой… Ницше опять же. Вы читали Ницше?
— Читала, — кивнула Лиза и, сложив губы трубочкой, выпустила в сторону тонкую струйку дыма.
— Ну и как?
Лиза усмехнулась и ответила:
— Вы хотите поговорить с красивой и капризной женщиной о Ницше?
— Ни в коем случае! — теперь Кирилл Сергеевич замахал обеими руками.
— Правильно, — одобрительно кивнула Лиза, — с красивой и капризной женщиной нужно говорить о ее красоте, но старательно обходить тему ее капризов. Скажите мне что-нибудь о том, какая я красивая.
Кирилл Сергеевич растерялся.
В голову не приходило ничего, кроме «кисок», «рыбок» и «зайчат».
— Э-э-э… Вы знаете, я не умею.
— А разве Герцен и Толстой не научили? — Лиза насмешливо прищурилась, — значит, надо было других читать.
Глава 5
ГЕНОЦИД ПО-РУССКИ
Высадив Лизу у ресторана, в дверях которого скрылся человек из «Воли народа», Роман помчался к Арбузу, на ходу набирая его номер.
Человек, которого он узнал на кладбище, заходил в кабинет ныне покойного Сергея Ивановича в тот момент, когда Арбуз имел с ним откровенный разговор, который был снят вмонтированной в золотой портсигар камерой. Камера исправно зафиксировала его появление, и Роман хорошо запомнил это сытое самоуверенное лицо.
И теперь Роман хотел, чтобы Лиза «забыла» портсигар в ресторане.
С тех пор, когда Арбуз отснял разоблачительную беседу с Сергеем Ивановичем, портсигар переделали, и теперь он работал только как радиопередатчик, но зато благодаря новомодной плутониевой батарейке он мог передавать полгода без перерыва.
— И зачем тебе портсигар? — поинтересовался Арбуз, когда Роман, запыхавшись, ворвался к нему в кабинет.
— Потом расскажу, — торопливо буркнул Роман.
Он схватил портсигар, лежавший рядом с факсом, открыл его, и, выхватив из нагрудного кармана Арбуза шариковую ручку, осторожно нажал на скрытую между лапками платинового паука микроскопическую кнопочку.
Портсигар тихо пискнул, и Роман удовлетворенно кивнул.
— Включено, — сказал он, — а ну, давай проверим!
Арбуз усмехнулся и, выдвинув ящик стеклянного стола, включил приемник, выглядевший как допотопная шпионская рация.
Роман подул на паука, и из приемника донеслось громкое шипение.
— О’кей! — Роман сунул портсигар в карман. — Я побежал.
— Не забудь потом прибежать и рассказать, что ты там затеял, — сказал ему вслед Арбуз.
— Не забуду, — донеслось из коридора.
Подъехав к ресторану, Роман позвонил Лизе, и через полминуты она вышла, держа в руке телефон. Вручив ей портсигар, Роман сказал:
— Забудь его на столе, и это главное. Заморочь этому типу голову так, чтобы он и думать забыл о портсигаре. А дальше все получится само собой.
— Яволь, майн шпионмейстер! — ответила Лиза и, чмокнув Романа в губы, скрылась в полутемном фойе.
Обед подходил к концу, и Кирилл Сергеевич, который наконец почувствовал себя раскованно, сыпал анекдотами, каламбурил и вообще распускал перья как мог.
Лиза благосклонно улыбалась его шуткам, большинство из которых были с солидной бородой, отвечала остроумными колкостями, на которые Кирилл Сергеевич уже не реагировал так болезненно, как в первые минуты их знакомства. И вообще он был теперь уверен, что лед тронулся и господам присяжным заседателям осталось только застелить для него и Лизы ложе и выстроиться в почетном карауле с зажженными свечками в руках.
Однако Кирилл Сергеевич понимал: это будет не сегодня, но ничего против не имел, так как знал, что моментальные связи и заканчиваются моментально.
А эта девушка… Он не хотел, чтобы она была моментальной связью.
Кириллу Сергеевичу уже представлялось, как она сидит в приемной, сортируя посетителей, как его однопартийцы с завистью и вожделением смотрят на нее, а также — как он вызывает ее в кабинет, запирает дверь, и на огромном кожаном диване…
— Однако мне пора, — неожиданно сказала Лиза и встала.
— То есть вот прямо сейчас? — удивился Кирилл Сергеевич, для которого вечеринка еще только начиналась.
— Да, — улыбнулась Лиза.
— Тогда возьмите мою визитку и обязательно, — Кирилл Сергеевич сделал ударение на слове «обязательно», — позвоните мне в ближайшее время.
— Хорошо, — Лиза взяла золоченую визитку и прочитала вслух: — Таратайкин Кирилл Сергеевич, Комитет по управлению общими ресурсами. Ого! А вы, оказывается, не простой бюрократ, господин Таратайкин! Вы, оказывается, очень даже большой бюрократ. А где же ваша карета с гербами?
— Ну, — Кирилл Сергеевич пожал плечами, — карета стоит у дверей. Правда, она без гербов, с гербами у меня другая карета… Кстати! Может быть, отвезти вас куда-нибудь?
— Нет, не надо, — вежливо, но твердо ответила Лиза, — я сама доберусь.
— Ну, как хотите, — разочарованно произнес Кирилл Сергеевич.
— Я позвоню вам, — пообещала Лиза и протянула Кириллу Сергеевичу руку.
Он склонился и осторожно прикоснулся губами к узкой изящной кисти.
Лиза кивнула ему и пошла к выходу.
Глядя ей вслед, Кирилл Сергеевич глупо улыбался и шевелил губами, пытаясь снова ощутить это невесомое прикосновение, напоминавшее теплый шелк…
Когда за Лизой закрылась дверь, Кирилл Сергеевич глубоко вздохнул и сказал:
— Да-а-а… Это — женщина.
И тут же ему вспомнилась вчерашняя соска, которой он дал тысячу рублей за несколько часов сомнительного удовольствия. Правда, ей было всего шестнадцать лет, и она была почти не потасканная, но в сравнении с Лизой…
Кирилл Сергеевич передернул плечами.
Бр-р-р!
Оглянувшись, он повелительно произнес:
— Официант! Счет!
Через несколько минут на белоснежной скатерти перед ним появился листок счета, и небрежно взглянув на цифры, Кирилл Сергеевич протянул официанту несколько купюр.
— Сдачу оставьте себе.
Официант с благодарностью поклонился и взял со стола брошенную Лизой салфетку. Под ней тускло сверкнул массивный золотой портсигар с платиновым пауком, державшим в лапах огромный рубин.
Кирилл Сергеевич мгновенно среагировал на эту неожиданную находку и сказал:
— Вот черт, чуть не забыл! Спасибо, что нашли.
Официант кивнул и ответил:
— Если бы и забыли, то ничего страшного. У нас ничего не пропадает.
— Очень хорошо, — Кирилл Сергеевич сунул портсигар в карман и встал, — всего доброго.
— Приходите еще, — сказал официант и стал убирать со стола.
Когда Кирилл Сергеевич открывал дверь в фойе, официант посмотрел ему вслед и криво улыбнулся. Он видел, что на самом деле портсигар достала из своей сумочки сидевшая напротив этого немолодого ловеласа девушка.
— Ну и все, — сказал Арбуз, выключая приемник, — слушать больше нечего.
— Да?… — Роман недоверчиво посмотрел на него.
— Конечно, нечего, — усмехнулся Арбуз, — или ты хочешь послушать, как портсигар шуршит у него в кармане? Так это можно слушать круглые сутки.
— А как же тогда…
— Тебе, тупому музыканту, который только и может, что дергать доверчивых слушателей за примитивные струны души, этого не понять. Но я, так и быть, объясню. В общем, сейчас я переключу вот этот тумблер… — Арбуз щелкнул массивным переключателем на приемнике, — и теперь передатчик будет включаться только при звуках человеческого голоса. А эти звуки будут записываться на винчестер вот этого компьютера. Объяснить тебе, что такое винчестер?
— Дурацкие у вас шутки, боцман, — Роман невесело усмехнулся, — мне вполне хватило той истории с винчестером.
— Ну, хватило так хватило, — покладисто кивнул Арбуз, — в общем, мы избавлены от прослушивания всякого чавканья, журчания и прочего выпускания газов. А вот если рядом с портсигаром кто-нибудь заговорит, то он включится, и их подлые и коварные разговоры будут записаны. Да что я тебе объясняю! Ты ведь все это и сам знаешь.
— Знаю, — согласился Роман, — давай сюда пиво!
Примерно через полчаса дверь в кабинет открылась, и на пороге показалась Лиза.
— Привет шпионам! — сказала она и прошла к дивану. — Я желаю чая. Как было слышно?
— Слышно было отлично, — ответил Арбуз, задирая ноги на стеклянный стол, — а голос у вас, как у пионервожатой.
— Это в каком смысле? — с подозрением спросила Лиза.
— Это в смысле молодости и бодрости. Вот если бы я сказал, что голос у вас, словно у вагоновожатой…
Роман заржал, и Лиза замахнулась на него ридикюлем.
— Я не про свой голос спрашиваю. Этого… ловеласа было слышно?
— Было, было, — успокоил ее Роман, наливая в прозрачную кружку чай, — все было хорошо слышно.
Лиза уселась на диван и, приняв от Арбуза чашку с дымящимся чаем, сказала:
— Ну хорошо. А теперь, может быть, кто-нибудь объяснит мне, что это за нехорошие люди такие, что нужно устраивать за ними слежку.
Роман вздохнул и ответил:
— А может, не надо? Меньше знаешь — дольше живешь.
— Надо, Рома, надо, — процитировала Лиза, — а насчет того, сколько я проживу, так знай, что я намерила себе столько — двести лет туда-сюда ничего не меняют.
Арбуз засмеялся, и Роман сказал:
— А ты зря смеешься. Рассказывать-то тебе придется.
— Мне?
— Да, именно тебе. Ты ведь в любом случае знаешь об этой долбаной «Воле народа» больше моего. Так что давай. А я пока пивка выпью.
Арбуз покачал головой, но деваться было некуда, и он начал рассказывать Лизе краткую историю «Воли народа» и ее непростых отношений с отдельными гражданами, в частности — с популярным певцом Романом Меньшиковым.
Роман пил пиво и в нужных местах вставлял реплики, в основном типа — «а он ему как даст, тот аж ногами накрылся!»
Наконец Лиза была посвящена во все или почти во все подробности, и Арбуз, демонстративно утерев со лба несуществующий пот, сказал:
— Все, хватит. Что я вам — лектор, что ли?
— А у тебя хорошо получается, — похвалил его Роман, — век бы слушал!
— А пошел ты! — ответил Арбуз. — Тоже мне слушатель. Налил бы лучше пива!
— Легко, — ответил Роман и полез в холодильник.
В это время Арбуз нацепил на голову наушники и сказал:
— А я пока послушаю, о чем говорят наши друзья из «Воли народа».
Он щелкнул тумблером на приемнике, стоявшем в ящике стола и, приняв от Романа полный стакан пива, откинулся на спинку кресла. Глотнув пива, он поставил стакан на стол и прикрыл глаза.
Роман посмотрел на него и тихо спросил Лизу:
— Этот хмырь дал тебе свою карточку?
— Точно! — кивнула Лиза. — А я совсем забыла о ней.
Покопавшись в ридикюле, она вынула расписную визитку господина Таратайкина и протянула ее Роману. Он внимательно изучил визитку и недобро усмехнулся:
— Комитет по управлению общими ресурсами. Ишь ты! Это, значит, хозяева жизни. Ну ладно… Еще посмотрим, кто тут хозяева.
— Ромка, а я, честно говоря, устала и хочу поехать домой, — сказала Лиза.
— Да? — Роман сунул визитку в карман. — Тогда я не прочь поехать с тобой и помочь тебе отдохнуть как следует.
— Знаю я этот твой отдых, — улыбнулась Лиза, — после него ноги еле ходят.
— А ты, чтобы они ходили…
И Роман, склонившись к уху Лизы, прошептал что-то.
— Дурак! — засмеялась она и тоже зашептала на ухо Роману.
Так они шептались, хихикая и толкая друг друга, минут десять, и вдруг Арбуз, который неподвижно сидел с наушниками на голове, открыл глаза, подскочил и изумленно произнес:
— Ни хрена себе!
— Что такое? — удивился Роман.
— Тихо! — Арбуз поднял палец. — Тихо…
Все замерли, и на протяжении нескольких минут Арбуз то хмурился, то удивленно поднимал брови, то зловеще щурился, а Лиза с Романом молча следили за ним, пытаясь угадать, что же он услышал.
Наконец Арбуз снял наушники и, выключив приемник, сказал:
— Да-а-а… Это нечто новенькое.
— Что новенькое-то? — недовольно спросил Роман. — Между прочим, мог бы включить громкую трансляцию, чтобы все слышали.
— Извини, забыл, — ответил Арбуз, — но тут такое, понимаешь, что всякий бы забыл…
— Да что там такое? — возмутился Роман. — Давай говори, а то сейчас получишь бутылкой по башке!
— Кстати, насчет бутылки…
Арбуз встал и достал из холодильника запотевшую бутылку лимонной «Финляндии».
Поставив на стол три хрустальные стопки, он налил себе и сказал:
— Тоста не будет, так что если кто хочет, пусть наливает сам. А лично я выпью, потому что такие новости на трезвую голову узнавать вредно.
— Да какие новости-то? — Роман нервно схватил бутылку.
Арбуз залпом выпил водку, поморщился и ответил:
— Горячо любимая нами «Воля народа» все никак не может угомониться, и теперь они придумали новый способ угробить российских зэков.
— То есть как это? — Роман, налив себе, вопросительно посмотрел на Лизу, и она отрицательно покачала головой. — Один раз не удалось, так они снова?
— Вот именно, — Арбуз закурил и озабоченно посмотрел в окно, — именно снова. Но на этот раз все будет иначе. Они решили проехаться по зонам и тюрьмам России на каком-то «Поезде здоровья» и сделать всем прививку от туберкулеза. И все это, между прочим, под эгидой международной организации «Здоровый зэк». Никогда о такой не слышал!
— Ну, прививка, так что с того? — нетерпеливо спросил Роман.
— А то, что это не прививка будет, а заражение каким-то хитрым вирусом. И через полгода все зэки поставят кеды в угол. А выглядеть все это будет как эпидемия.
— Не может быть! — воскликнул Роман и от волнения выпил еще одну рюмку.
— Еще как может, — невесело покачал головой Арбуз, — ты что, думаешь, что я это сам придумал, чтобы вас развлечь? Ты лучше изобрети, что с этим поездом делать.
— Ну как… — Роман поднял брови, — уничтожить его надо.
— Это понятно, — кивнул Арбуз, — но как? Это ведь тебе не мину в «Москвич» заложить.
— Тогда надо… — Роман нахмурился, — тогда… Нужно захватить этот поезд.