Рэп для мента Седов Б.

В стремительно сгущающихся сумерках и впрямь было трудно хоть что-то разглядеть — и уж тем более в той части набережной, куда забрели Роман с Лизой. Раскидистые деревья с мощными кронами вплотную подобрались к гранитным плитам, в непроглядной тени одного из них как раз и угадывалась скамейка, на которую указывала Лиза.

— Садись, садись, Ромео Кишиневский!

Роман подошел, сел рядом с Лизой и взял ее за руку. Он хотел сказать что-нибудь смешное, но не смог — в горле откуда-то появился мягкий теплый комок.

— Лиза, я…

— Что, милуетесь, голубки? — заскрипел вдруг сзади хриплый прокуренный голос.

Роман резко обернулся и инстинктивно отпрянул.

Прямо в лицо ему сипло дышал перегаром какой-то урод, появившийся из-за спинки скамейки, как черт из коробочки. В руке у урода в лунном свете тускло отсвечивал нож с узким длинным лезвием.

— Чукча! — невольно воскликнул Роман.

— Ага, узнал, — удовлетворенно констатировал Чукча и вдруг с обезьяньей ловкостью притиснул лезвие ножа к горлу Романа, одновременно схватив его другой рукой за волосы.

— Недолго миловаться осталось, недолго, — забормотал Чукча, откидывая голову Романа назад и заглядывая ему в лицо, — сейчас ты запоешь у меня, сука!

Чукча был зол до остервенения.

Вообще-то он обозлился на весь белый свет еще в раннем детстве, в родной беспросветной Тюмени. Дворовые пацанята не хотели водиться с вороватым сопливым заморышем, как ни старался он показаться в их глазах бывалым и своим в доску. Он стал курить чуть ли не с первого класса, уже в тринадцать лет впервые напился, в одиночку вылакав украденную у соседа бутылку вина прямо в песочнице, на глазах у всей дворовой шпаны — ничего не помогало. Не помог даже демонстративный взлом продуктового ларька на соседней улице, в результате которого он попал в специнтернат. Ребята постарше вроде бы и приняли его после этого в свой круг, даже погонялом наделили, чтобы все было, как у больших, прозвали Чукчей за вечно прищуренные припухшие глазки, однако до себя так и не подняли. Использовали в основном на побегушках — за бормотухой сгонять, постоять на стреме в то время, как они обчищали карманы у очередного подгулявшего забулдыги. И вместо ожидаемой благодарности не скупились при этом на тумаки, пендели и прочие знаки безоговорочного презрения.

Возвращаясь под утро домой в комнату в дощатом и продуваемом всеми ветрами бараке, которую он занимал вместе с беспробудно пьющей матерью, Чукча валился не раздеваясь на продавленную раскладушку и наливался тяжелой злостью.

К семнадцати годам он уже был зол настолько, что среди бела дня на глазах у прохожих проломил кирпичом голову случайному мужчине, который показался ему чересчур жизнерадостным. С тех пор и начались скитания Чукчи по разнообразным местам лишения свободы, в которые он попадал в основном за проступки, удивляющие своей жестокостью и немотивированностью.

Постепенно Чукча приобрел репутацию безбашенного беспредельщика, однако авторитета не было и в помине. Даже в родной Тюмени Чукчу хоть и побаивались, но не уважали.

И вот теперь, когда, казалось бы, забрезжил свет в окошке, когда он раскрутил наконец собственное дело, которое должно было принести ему не только хорошие бабки, но и долгожданный авторитет, — опять облом!

После сходняка у Бритвы Чукча бросился было собирать отступное, сунулся к волгоградским авторитетам, понадеявшись на свою какую-никакую, а все-таки славу. Где-то в глубине насквозь озлобленной души он, несмотря ни на что, считал себя авторитетом всероссийского масштаба. Однако вовремя пущенная Бритвой и Арбузом информация сделала свое дело — бизнес с двойником повсеместно был признан крысятническим, и волгоградские авторитеты Чукчу послали. Далеко и надолго.

С отчаяния Чукча принялся названивать в родную Тюмень, однако уже после третьего звонка понял, что и там облом.

Впереди — могила.

Жизнь лопнула как мыльный пузырь.

Тут-то и накрыла Чукчу такая злоба, которую даже он никогда в своей жизни не испытывал.

Лабух, поганый лабух, все из-за него!

Разорвать, вынуть печень, изрезать на куски!

Всю ночь ошалевший от злости Чукча караулил Романа с Лизой у гостиницы, спрятавшись в круглосуточном ларьке, который притулился прямо у гостиничного крыльца. Насмерть перепуганный продавец сидел все это время под прилавком, не смея пошевелиться под дулом подрагивающего в руке Чукчи «ТТ». Сам же Чукча при этом до рези в глазах пялился на входную дверь гостиницы и непрерывно пил водку, наугад снимая бутылки с прилавков и отвлекаясь только на то, чтобы молча отпустить пиво случайным ночным покупателям.

Где-то под утро, уже на втором литре, Чукчу отпустило, он кое-как пришел в себя и начал более-менее соображать. Подумав немного, он ударом рукоятки пистолета по затылку вырубил продавца, выскользнул из ларька и схватился за мобильник.

Чего ж самому-то, в самом деле, напрягаться по мелочи? Нет, для себя мы оставим самое сладкое, и не на пулю пойдет этот лабух поганый, а на ножик вострый, чтобы лучше почувствовал.

Уже через полчаса знакомый наркот, вызванный Чукчей по телефону, доставил все нужные сведения. Болтливая дежурная администраторша за какие-нибудь полсотни баксов охотно сообщила полезную информацию — сладкая парочка отчаливать сегодня не собирается и забронировала за собой номер еще на одну ночь.

Пока подогретый фальшивой сотней долларов наркот с энтузиазмом следил за перемещениями поганого лабуха и его биксы, Чукча позволил себе немного расслабиться. Он сгонял на частнике в цыганскую слободку на окраине Тракторозаводского района и хорошенько подогрелся героином. Так что к тому времени, когда наркот сообщил ему по мобильнику об отбытии сладкой парочки с острова, Чукча был уже вполне готов.

И вот наступил его звездный час.

— Ну что, будешь петь, гнида? — шипел Чукча, с наслаждением деря Романа за волосы и вдавливая нож ему в горло. — Чего же не поешь, козел, петух сраный?

Внезапно Чукча вскрикнул и ослабил хватку. Воспользовавшись этим, Роман кувырком слетел со скамейки и тут же вскочил на ноги.

— Кусаться, сучка?! — заорал Чукча, наотмашь хлестнув Лизу по лицу.

Лиза отшатнулась, Роман бросился на Чукчу, однако Чукча успел первым. Перепрыгнув через спинку скамейки, он рывком поставил Лизу на ноги и спрятался за ней, выставив нож вперед прямо Роману в глаза.

— А что, так даже и лучше, — хохотнул Чукча и вдруг прижал острие ножа к шее девушки, — хорошо, конечно, тебя порезать, а ее — так еще и интереснее! Тебе же больнее будет, ты же у меня на говно изойдешь, корчиться будешь, как червяк, сапоги мне лизать… Мне все одно могила, а я один в могилу не пойду!

Роман остолбенел, сердце пулеметом забилось у него в груди, голову наполнил оглушительный звон.

Этот урод явно не в себе, ведь зарежет, как пить дать, зарежет, и не крякнет…

Что делать?

Между тем Чукча, не отпуская Лизу, отступил на пару шагов и громко чмокнул ее прямо в нежно и беззащитно белеющую в темноте шею.

— Эх, хороша шейка! — прогнусавил он с издевкой. — Вот по такой-то лебединой шейке да ножичком! Ты что же думал, тебе всю жизнь будет фарт с такими вот бабами перины мять да сладкими песенками народ дурить? А честным людям, значит, хрен под нос? Стоять!

Заметив, что Роман подался было вперед, Чукча надавил ножом на Лизину шею. Лиза тонко вскрикнула, из-под острия ножа под воротник ее рубашки скатилась капля крови.

— А вот и кровушка, — удовлетворенно сказал Чукча, — а ну-ка попробуем, как там она…

Пальцем свободной от ножа руки Чукча стер кровь с Лизиной шеи, старательно облизал палец и зажмурился.

— Да ничего такого и особенного, могла бы быть и послаще, у такой-то мягкой крали. Что, лабух, не хочешь попробовать? Сравнялись мы с тобой, оба ляльку пользуем, ты трахал, а я, вишь, кровь пью!

Чукча довольно засмеялся. Роман с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на него — понимал, что это бесполезно, Лизу так не спасешь.

Но что же делать, ведь должен же быть какой-то выход, не может быть, не должно быть, чтобы она вот так и погибла…

— Ты вот что, — помрачнел Чукча, — что-то ты больно спокойный, кореш. Вижу, что не хватает в тебе понимания глубины твоей вины и трагизма твоего положения. Ну да ничего, это дело мы сейчас быстро поправим, чтобы тебя до самых печенок проняло.

Хлесткий удар по пояснице согнул Лизу, она со стоном опустилась на колени. Чукча перехватил нож и упер лезвие ей под подбородок.

— Смотри, падла, — сказал Чукча, уставившись на Романа тяжелым взглядом, — вот так, как овечку, ме-ме…

Похолодевший Роман затаил дыхание и напрягся, как пружина.

— Ты зенки не таращь, ты меня слушай, — деревянным голосом продолжил Чукча, — ты что же, падла, думал, что тебе все это с рук сойдет? Я это дело выдумал, я душу в него вложил, я руководил им со шконки, я отсидел шестеру от звонка до звонка и только два месяца назад откинулся, чтобы на дело это сесть. А теперь ты, лабух поганый, мне жизнь кончить хочешь?

Чукча вдруг отрывисто захохотал:

— Сейчас я твоей лярве кровь пущу. А ты смотреть будешь и песни мне при этом петь будешь, и не пикнешь. Хорошо споешь — я твою лярву не больно зарежу, быстро. Плохо, без желания — буду пилить ейное нежное горлышко, как сырой пень тупой ножовкой, чтобы помучилась как следует, да и ты вместе с ней. Ну, пой, падла, я слушать желаю!

И тут Романа осенило.

Чукча только что сказал, что он вернулся с зоны всего два месяца назад. А это значит… Это значит, что он наверняка прошел обработку фильмами с двадцать пятым кадром, которыми «Воля народа» начала зомбировать зеков еще с прошлой зимы!

Значит, он запрограммирован на самоубийство, и программа эта запускается его, Романа, песней, той самой, которую он исключил из всех концертных программ и дал себе слово забыть навсегда — «Воля тебя не забудет».

Роман пристально посмотрел Чукче прямо в глаза и негромко запел, старательно выговаривая слова.

— Воля тебя не забудет, воля тебя сбережет, — раздался над притихшим ночным берегом Волги кодовый припев, сочиненный специалистами из отдела психологических разработок.

Не веря своим ушам, Лиза беззвучно заплакала и открыла рот в немом крике — она подумала, что Роман сошел с ума. И тут свершилось чудо.

Чукча вдруг резко выпрямился, отпустил Лизу, которая без сил повалилась на землю, и отвел руку с ножом далеко в сторону. Лиза, всхлипывая, отползла в сторону и уткнулась лицом в траву.

А Роман все повторял и повторял две главные строчки припева, не отводя пронзительного взгляда от Чукчи.

Лицо Чукчи сделалось похожим на бесстрастный лик какого-то монгольского божка, остекленевшие глаза тупо смотрели в пустоту из-под полуприкрытых век. Подчиняясь ритму пения Романа, Чукча медленно поднял нож на уровень груди, взялся за рукоятку обеими руками и развернул его лезвием к собственному горлу.

— Сделай это сейчас, сделай это сейчас! — с силой произнес Роман, вкладывая в эти слова всю свою энергию.

Вдруг Чукча широко раскрыл глаза.

— Давай! — выдохнул Роман, почти теряя сознание от напряжения.

Чукча взвизгнул и обеими руками всадил нож себе в горло. Кровь пульсирующим ручьем полилась ему на грудь, он захрипел и повалился ничком прямо под ноги Роману.

Тишина внезапно навалилась на уши, не было слышно даже плеска волжских волн. Тошнотворная слабость охватила Романа, руки его дрожали, в голове было абсолютно пусто.

Что с Лизой? — мелькнула в помутневшем сознании одинокая мысль.

Тяжело ступая на ватных негнущихся ногах, Роман обошел растекающуюся из-под Чукчи лужу крови, опустился на колени рядом с Лизой и тронул ее за плечо.

— Лиза!

Лиза не отвечала. Лицо ее было иссиня-бледным, глаза закрыты, казалось, что она не дышит.

Осторожно перевернув Лизу на спину, Роман похлопал ее по щекам. Лиза коротко вздохнула, и ресницы ее затрепетали.

Слава богу, это всего лишь обморок.

Роман поднял Лизу на руки и побрел, спотыкаясь, в сторону Аллеи Героев. Гранитная лестница казалась бесконечной, и когда впереди наконец-то показалась ярко освещенная оранжево-желтыми фонарями улица Маршала Чуйкова, Роман уже основательно выбился из сил.

Усадив Лизу на первую попавшуюся скамейку, Роман бросился ловить машину, однако редкие таксисты и частники проносились мимо него, даже не притормаживая, стоило им только заметить бессильно откинувшуюся на скамейке Лизу.

Плюнув, Роман огляделся и с радостью обнаружил, что, несмотря на поздний час, кое-какая жизнь на абсолютно пустынной на первый взгляд улице Маршала Чуйкова все-таки теплится.

На фасаде второго от скамейки дома по противоположной стороне улицы ярко горела переливающаяся всеми цветами радуги надпись «Продукты, 24 часа». Дверь в «Продукты» была открыта настежь, напротив двери прямо на тротуаре стояла насквозь проржавевшая «копейка» неопределенного цвета с открытым багажником. Разгрузкой багажника занимался какой-то мужчина, расторопно перетаскивающий в магазин картонные коробки с позвякивающим содержимым.

Мужчина оказался средних лет лицом кавказской национальности. Выслушав Романа, он равнодушно пожал плечами.

— Гостиница «Мамай», говоришь? Почему нет?

— Слышь, друг, — попросил Роман, — и достань нам какого-нибудь коньяку поприличнее из своих коробочек.

— Почему нет? — повторил кавказец и закопошился в багажнике.

— Вот, бери, дагестанский, настоящий, у меня весь хороший… — он протянул Роману бутылку, не удержался и покосился на Лизу, — а безобразничать не будешь?

— Не буду, не буду, — усмехнулся Роман, — я на сегодня уже отбезобразничал.

— Ну тогда поехали! — кавказец решительно захлопнул багажник. — Этот товар-шманар потом разгружу, не убежит. Сто баксов, и ты дома, дорогой!

Гостиница была километрах в двух, максимум в трех, однако Роман махнул рукой и согласился. Вдвоем они усадили Лизу на заднее сиденье, Роман примостился рядом. Когда «копейка», взвыв натруженным мотором, рванула с места, Лиза пришла в себя и открыла глаза.

— Что это было, Рома? Какой ужас…

— Не волнуйся, все обошлось.

— А где этот тип, он такой страшный, все как во сне…

— Он ушел, забудь. Давай-ка лучше выпьем.

Роман открыл коньяк, протянул бутылку Лизе. Сделав маленький глоток, Лиза поперхнулась, закашлялась, потом облегченно вздохнула и уткнулась лицом в грудь Роману.

В зеркале заднего вида мелькнули глаза кавказца, Роман встретился с ним взглядом. Кавказец усмехнулся и замурлыкал под нос какую-то восточную мелодию.

Глава 3

КАК СТАТЬ ТРУПОМ

— … Вот такие дела, — Роман закончил рассказ о волгоградских приключениях и потянулся за рюмкой.

Роман, Лиза, Боровик и Арбуз сидели в кабинете Арбуза за огромным стеклянным столом, в центре которого в окружении разнообразных маринадов и соленостей располагалась запотевшая двухлитровка «Смирновки», установленная на штативе из бронзовой проволоки на манер колодезного журавля. В углу кабинета глухо бормотал телевизор с плазменным экраном в полстены.

Арбуз ухватился за горлышко, наклонил бутылку и поочередно наполнил рюмки.

— Ну что, выпьем за ваше чудесное избавление! — торжественно провозгласил он.

И добавил после того, как все выпили, задумчиво похрустывая пупырчатым нежинским огурчиком:

— А ты ведь, друг детства, теперь у нас вроде как маг и волшебник, Гэндальф, едрен-батон…

— Тихо, тихо! — прервал его Боровик и схватился за пульт телевизора. — Опять про Ромку!

На экране появился мрачный диктор на фоне заставки «Криминальная хроника», Боровик прибавил звук.

— … дополнительная информация о недавней трагической гибели известного певца Романа Меньшикова, — донеслось из телевизора. — Милиция продолжает расследование. Напомню, что популярный исполнитель так называемого русского шансона погиб в результате взрыва бензоколонки прямо в центре города, на углу Каменноостровского проспекта и Кронверкской набережной. Отрабатывая различные версии, в том числе и версию теракта, милиция пришла к однозначному выводу — взрыв произошел в результате неосторожного обращения с огнем самого Романа Меньшикова. Таким образом, дело в ближайшее время будет прекращено…

Боровик щелкнул кнопкой на пульте, и экран погас.

— Ну что, покойник, — подмигнул Арбуз, пододвигая к Роману «Смирнова», — вечная тебе память! Наливай, выпьем за помин души твоей грешной.

Разлив водку по рюмкам, Роман откинулся на спинку кресла и закурил.

— А что, может, это и к лучшему. По всему выходит, что некоторое время мне нужно побыть инкогнито.

— «Воля народа» не дремлет! — поддакнул Боровик.

— Еще как не дремлет, — Роман повернулся к Арбузу, — Миша, дай мне твою машину!

— Свою не дам!

— А я тебе хрен когда-нибудь налью!

Арбуз поднял руки вверх:

— Против лома нет приема! Приятно, когда человек обладает непреодолимой силой убеждения.

Нагнувшись, Арбуз пошарил в сейфе, вмонтированном в тумбочку стола, достал оттуда пластиковую карточку со связкой ключей и перекинул их Роману через стол.

— Свою машину не дам, возьми вот эту.

— Небось рухлядь какая-нибудь? — подозрительно спросил Роман, разглядывая ключи и документы.

— Да уж не «Ламборджини», тебе сейчас светиться ни к чему. Не боись, старый добрый «БМВ».

— А еще… — Роман взял свою рюмку и задумался.

— Что — еще? — поинтересовался Арбуз.

— Мне бы пистолет…

— Что? — удивился Арбуз.

— Пистолет, вот что, — раздраженно сказал Роман и залпом выпил водку, — это такая штука, которая стреляет пулями. Понимаешь, сейчас у нас настало опасное время, и вы-то вооружены, а я голый, как в бане.

— Понимаю, — ответил Арбуз, — понимаю и поддерживаю.

Он вопросительно посмотрел на Боровика, и тот, немного подумав, кивнул.

— Значица, слушай, — сказал Арбуз, — сам я тебе оружия не дам, чтобы потом в случае чего не пришлось врать. А ты сегодня приезжай в пять часов на рынок «Юнона», встань около рекламы «GSM» и стой. Будь одет так же, как сейчас. К тебе подойдут.

— Понятно. А как…

— Не надо задавать лишних вопросов, — мягко прервал его Арбуз.

— Понятно.

Роман посмотрел на часы.

— Так ведь уже половина четвертого, — сказал он озабоченно, — надо потихоньку собираться.

— Вот и давай, — усмехнулся Арбуз, — а мы тут без тебя водочки выпьем.

— Алкоголики, — фыркнул Роман и поднялся с кресла.

* * *

Ровно в пять часов Роман, загримированный и замаскированный большими черными очками, стоял под огромным рекламным щитом, призывающим познать счастье в жизни всего лишь за восемь центов в минуту, и глазел по сторонам. Вокруг сновали покупатели, продавцы, спекулянты, карманники и просто темные личности.

Жизнь била ключом.

К нему подошел какой-то ханыга в потертой камуфляжной форме и спросил:

— Что-нибудь ищем?

— Нет, — ответил Роман и повернулся к нему спиной.

— Роман, — сказал ханыга.

Роман обернулся и посмотрел на ханыгу повнимательнее. Оказалось, что он не очень-то ханыга. У него был трезвый и твердый взгляд.

— Какой ствол тебе нужен? — спокойно глядя на Романа, продолжил этот странный человек.

Роман слегка растерялся, затем достал сигареты, закурил и ответил:

— Да я и сам не знаю. Не очень-то разбираюсь в этом. Но желательно импортный и дорогой. Я имею в виду — уважаемой фирмы. И с глушителем.

Затянувшись, он добавил:

— И патронов штук двести.

Человек усмехнулся и спросил:

— Куда тебе столько?

— Надо же пострелять в лесу, привыкнуть…

Человек кивнул и задал следующий вопрос:

— Деньги при себе?

— Конечно, — ответил Роман.

— Покажи.

Роман вынул из кармана внушительную пачку стодолларовых купюр.

— Пошли, — сказал человек и направился к выходу с рынка.

Роман молча догнал его, и они пошли рядом.

— Где твоя машина? — спросил человек, и Роман указал на серую «пятерку», стоявшую среди других машин.

Арбуз настоял, чтобы Роман не светился на рынке на своей машине, и ему пришлось, проклиная все на свете, трястись через весь город на «Жигулях». Единственным утешением было то, что у этих «Жигулей» оказался форсированный двигатель. Пока Роман ехал по городу в сторону Юго-Запада, он не мог удержаться и нанес смертельное оскорбление нескольким водителям дорогих и мощных машин. На Московском он ушел от огромного джипа, как от «уазика». Тот нагнал его у Технологического института на красном свете, встал рядом и долго пялился на такую невидаль. На желтом он газанул, попытавшись взять реванш, но Роман улетел вперед, как косточка от сливы, выпущенная из сжатых пальцев.

— Садись в машину и жди минут пять.

После этих слов фальшивый ханыга резко развернулся и пошел обратно.

Роман подошел к машине, сел в нее, открыл окна и выдернул кнопку правой двери, чтобы тот, кто придет, мог сразу сесть к нему.

Прошло десять минут.

Правая дверь открылась, и в машину сел совсем молодой парень в бейсбольной кепке, с плейером и вообще всем своим обликом походивший на студента первых курсов. На плече он имел спортивную сумку.

— Поехали, — сказал он, захлопнув дверь.

— Тебе что здесь нужно? — поинтересовался Роман. — Не ошибся случайно машиной, юноша?

— Поехали, поехали, — повторил студент и многозначительно похлопал по сумке рукой.

— А, понятно. Прошу прощения, — слегка смутился Роман и запустил двигатель, — куда ехать-то?

— Пока прямо.

— Понял, — ответил Роман и поехал прямо.

Потом последовали повороты налево, направо, туда, за этот гараж, за тот бульдозер, и наконец машина выехала на обширную свалку, где, по всей видимости, было самое подходящее место для совершения такой сделки.

По команде студента Роман остановил машину и заглушил двигатель. Студент открыл сумку и достал из нее небольшой черный кейс из твердого пластика под натуральную кожу. Кейс выглядел шикарно. Но, когда студент открыл его, Роман понял, что кейс по сравнению с его содержимым — ерунда.

Внутри лежало настоящее оружие. Не убогий «Макаров» и не грубый, как дворницкий лом, «ТТ», а грозный и изящный пистолет, созданный и изготовленный не мозгами коммунистов и руками алкоголиков, а уважающими свои головы и свой труд оружейниками Запада.

Студент вынул его из выдавленного по силуэту гнезда, затем присоединил глушитель, для которого в кейсе тоже было особое место, и, ловко вбив в рукоятку обойму, посмотрел на Романа. Тот молчал.

— «Беретта», шестнадцать зарядов, режим автоматической стрельбы, — объявил студент. — Пойдемте постреляем.

Они вышли из машины, и студент вдруг сказал:

— А вы не боитесь, что я вас сейчас завалю и уйду с вашими денежками?

— Нет, не боюсь, — спокойно ответил Роман и улыбнулся.

— Правильно, — улыбнулся в ответ студент, — теперь слушайте внимательно. Я буду вас инструктировать.

И он, разрядив пистолет и передернув затвор, начал рассказывать Роману, как он устроен и как им пользоваться. Лекция продолжалась минут десять. После этого студент вручил пистолет Роману и попросил его показать, как тот понял урок. Роман, хотя и не так ловко, как его молодой инструктор, но все же смог сделать все, что нужно.

— Годится, — похвалил его студент, — а если что будет непонятно, там еще есть инструкция для чайников. Правда, она на немецком, но зато с картинками. Теперь смотрите.

И он, опять зарядив «Беретту», передернул затвор и, направив пистолет в сторону, нажал на спуск. Раздался тихий хлопок. Звон разлетевшейся бутылки, валявшейся в десятке метров, был гораздо громче.

— Ну, теперь сами, — сказал студент и, ловко крутанув пистолет так, что он оказался рукояткой вперед, протянул его Роману.

Роман взял «Беретту», прицелился в старый ботинок, лежавший метрах в пяти и выстрелил. Он почувствовал мощный, но сдержанный толчок в руку, а ботинок, кувыркаясь, отлетел в сторону.

— Хорошо, — одобрил студент, — теперь можно перейти к финансовому вопросу.

Роман, держа пистолет в опущенной руке, прищурился и, глядя на студента, спросил:

— А вы не боитесь, что я завалю вас и уйду с вашей пушкой?

— Нет, не боюсь, — ответил студент, и оба засмеялись.

Студент получил две тысячи долларов, а Роман — красивый кейс с «Береттой» внутри, удобную подмышечную кобуру и триста патронов. Он решил пострелять побольше, чтобы привыкнуть к оружию.

Напоследок Роман спросил:

— Вы, наверное, в курсе дела… Как быть, если менты случайно обнаружат у меня пистолет?

Студент был в курсе дела, потому что тут же ответил:

— От трехсот до пятисот баксов. И — гуляй. Если упрутся — штука. Но это уже выше крыши. Еще и руки жать будут.

Роман завернул покупки в пластиковый мешок, сунул их в багажник, и участники незаконного оборота оружия уселись в машину.

— Вас куда? — спросил Роман, заводя машину.

— На то же место, — ответил студент и всунул в уши пилюли, соединенные тонкими проводками с плейером.

Когда они подъехали ко входу в рынок и Роман остановил машину, студент тут же без единого слова вышел и исчез в толпе.

«О как!» — подумал Роман и поехал за город пострелять.

Ему не терпелось самостоятельно испытать новую игрушку, которая, не дай бог, конечно, но сможет спасти его при случае. Но, покупая пистолет, Роман еще не знал, что оружие тоже хочет жить, то есть — стрелять. И вовсе не по бутылкам и старым башмакам…

* * *

Теперь вооруженный, Роман покинул рынок на неприглядной, но очень быстрой машине. Он решил поехать в сторону Петергофа и там потренироваться в стрельбе. Сидящий за рулем отвратительно выкрашенной серой «пятерки», он в своем дурацком гриме и больших немодных черных очках выглядел как классический лох, выехавший покататься, а то и подхалтурить ясным летним вечерком.

«Мерседес-190», в народе — «недоносок», пристроившийся за ним, Роман заметил, еще отъезжая от рынка. Слегка газанув, он оторвался, но на следующем светофоре «недоносок» встал рядом, и Роман увидел сидящих в нем четверых начинающих уголовников. Вполне самоуверенных и явно ищущих объект для развлечений, а то и для чегонибудь похуже.

Первой в голову Романа пришла мысль о том, что его вычислили какие-нибудь враги, в которых у него теперь недостатка не было, и сейчас начнутся репрессивные меры. Но она быстро исчезла, потому что сидевшие в машине, судя по мимике и издевательским жестам, просто обсуждали очкастого лоха. Когда загорелся желтый, «недоносок» рванулся вперед, сразу же перестроился в тот же ряд, что и «пятерка» Романа, и, когда она тронулась, резко остановился.

Роман вовремя нажал на тормоз и остановился в двух метрах от бампера «недоноска». Тут же выкрутив руль вправо, он нажал на газ и, быстро объехав стоявший «Мерседес», продолжил свой путь.

Он мог с легкостью уехать от проявивших к нему нездоровый интерес дорожных хулиганов, но вдруг почувствовал совершенно новое ощущение. Ему захотелось поиграть с ними. «Беретта» под мышкой вселяла в него незнакомое доселе чувство силы и превосходства. Он точно знал, что, если понадобится, то заставит этих бритых уродов навалить в штаны. Он просто продырявит им стекло, и этого будет достаточно. Они подумают, что нарвались на законспирированного крутого, и будут счастливы, когда он скомандует им отвалить. Кроме того, можно произнести несколько слов, которые заставят их вспомнить о существовании такой организации, как, например, ФСБ. И это даже будет лучше, потому что тогда они не будут и думать о том, чтобы искать обидчика.

«Мерседес» тем временем завизжал покрышками и, сорвавшись с места, бросился в погоню. Тут же догнав «пятерку», водитель «Мерса» объехал ее слева и, резко повернув руль, направил свою машину прямо в дверь, за которой сидел Роман.

Страницы: «« ... 678910111213 »»

Читать бесплатно другие книги:

Пока жив хоть один из твоих врагов – война не окончена и цель не достигнута. Непобедимый Воин Провид...
Происходит серия жестоких убийств на квартирах больных, вызывавших «Скорую помощь». Подозрение падае...
Два оперативных сотрудника ФСБ ведут смертельную схватку с жестокой бандой похитителей людей. Операт...
Молодой драматург Локтев после ДТП оказывается на крючке у милиции и дает согласие работать осведоми...
Этот роман не разочарует поклонников старого доброго «Бумера». Герои книги нормальные современные лю...