Очень простое открытие. Как превращать возможности в проблемы Гуриев Владимир

XI

копроэкономика

некоторые мои друзья несчастны, постоянно копаются в себе, ходят к психотерапевтам, портят жизнь себе и людям — и в результате все равно несчастны и не понимают почему.

поэтому я решил, что будет полезно вкратце рассказать о моей жизненной, кхм, как бы философии. я не уверен, что это кому-то поможет, вряд ли вы сразу станете менее несчастны (да и потом — тоже вряд ли), но ответ на вопрос «почему» у меня есть, а это уже что-то.

вы несчастны, потому что вы живете в аду.

тут, конечно, пытливый ум сразу задается новым «почему», но ответа на это «почему» уже нет. вы же не спрашиваете, почему вы живете в воронеже или в доме номер восемь. ваши родители жили в воронеже, ваши дедушка и бабушка жили в доме номер восемь, и все эти адреса находятся в аду.

так вышло.

это не самый очевидный факт в мире, потому что мы живем в аду давно, мы к нему привыкли, приноровились, и у нас есть икея. с бытовой точки зрения ад выглядит неплохо, мы мало-мальски обустроили его, провели водопровод, подключили газовую колонку и интернет.

нам сложно понять, что мы живем в аду, еще и потому что, в книжках ад описывается совсем уж неприятно и совершенно с другим интерьером. считается, что в аду необходимо постоянно испытывать физические и душевные муки плюс там фиговая мебель и постоянно что-то горит.

я ад понимаю расширительно. ад — это мир, который не приносит радости.

это звучит немножко более знакомо, правда?

теперь я могу чуть точнее переформулировать свой первый и единственный тезис.

вы несчастны, потому что вы живете в аду и не понимаете этого. вы ждете от мира тепла и любви, но мир не может вам дать ни первого, ни второго, он совершенно не про это, он про ад. кстати, нельзя сказать, что этот ад настроен к вам враждебно.

совсем нет. ему просто насрать.

например, вы хотите, чтобы в вашей жизни появились люди, с которыми вы могли бы установить доверительные отношения. вы хотели бы, чтобы у вас были друзья.

миру насрать на это.

или вы хотите преуспевать в выбранной профессии и добиться в ней больших успехов.

ради бога. миру насрать на это.

или вы хотите, чтобы вами восхищались, чтобы даже незнакомые люди при звуках вашего имени улыбались и понимающе кивали.

миру насрать на ваши желания.

при этом вы в неплохой компании. точно так же миру было насрать на ницше, шопенгауэра, принцессу диану, курта кобейна и эйнштейна. да что там эйнштейн. мир плевать хотел на стива джобса, а этот человек подарил нам айфон.

но вот джобса нет, а айфон все есть и есть, а потом и его не будет, потому что на айфон миру тоже насрать.

просто айфон, в отличие от вас, это понимает и не парится по пустякам.

ну и, в общем, мир довольно сложно обвинять в равнодушии. если завтра кутикула на указательном пальце вдруг разговорится и сообщит вам, что вы слишком редко обращаете на нее внимание, вы тоже будете изрядно удивлены.

разница в масштабах между вами и кутикулой намного, намного меньше, чем между вами и, собственно, миром.

— так, — говорит вселенная, — значит, вам тридцать шесть, и, эээ, у вас сложные отношения с родителями, они вас не понимают и не видят в вас личность, все верно? и от этого у вас сильный внутренний конфликт, который, эээ, приводит к тому, что вы не можете реализоваться и что-то там еще, я не могу разобрать почерк.

— да, — говорите вы.

— окей, — говорит вселенная. — это действительно уникальная ситуация и серьезная проблема. мне четырнадцать миллиардов лет, радиус обозримой моей части составляет почти 50 миллиардов световых лет, и я никогда такого не встречала. сейчас я все брошу, перестану расширяться, поставлю энтропию на паузу и немедленно займусь вашим вопросом. присаживайтесь поудобнее.

ну, на самом деле я пошутил. мир, конечно, ничего такого не говорит. ему наплевать.

собственно, даже слово «наплевать» слишком сильное, потому что миру, конечно, не наплевать, с точки зрения вселенной вас просто нет. все ваши мелкие обиды, надежды и победы настолько малы, что не существуют ни во времени, ни в пространстве.

вас для мира нет. и ваших претензий к миру — тоже.

по какой-то неведомой нам причине у маленьких и говнистых кусочков органики появилось самосознание и сразу же за этим — претензии и требования к миру, в котором они очнулись. но эти претензии бессмысленны и беспредметны.

никто не обещал, что будет легко.

в прямом смысле никто. некому было обещать.

некому жаловаться. некого проклинать. не с кем поговорить.

в огромной и пустой, по большому счету, вселенной есть только мы.

ну и, кстати, говоря, если бы наш невидимый собеседник все-таки существовал и мог нас слышать, он бы сильно удивился, ознакомившись с нашими записями в книге жалоб.

— секундочку, — сказал бы он, — я хотел бы уточнить кое-что. то есть я вас вытащил из небытия на какой-то краткий и совершенно неважный для меня миг, я дал вам кислород, сельдерей и netflix, я дал вам северное сияние и горные реки, я придумал чихание и икоту, я дал вам все, я создал вас, я нечаянно и случайно пригласил вас в свой кинотеатр с огромным экраном — и вы еще чем-то недовольны?

— да с чего вы взяли, что это все вообще для вас? кто-то из вас заплатил за билет? а покажите корешки.

а у нас нет корешков. у нас вместо них длинный список претензий и ожиданий. но эти претензии некому предъявить, потому что мы живем в аду.

и самое важное (и обидное) — этот ад не был построен специально для нас.

он просто был, мы тут гости.

собственно, это не ад даже, адом он становится только потому, что мы плохо понимаем контекст и ожидаем от мира того, что он в принципе дать нам не может.

в тех местах, где мы хорошо понимаем контекст, у нас проблем не возникает. ни один русский турист не выходит на улицы бангкока и не воет, потому что ему остро не хватает гречки. в ресторане никто не требует показать ему кино. в театре никто не ожидает ярких визуальных эффектов, мы пришли туда осознанно и понимаем, что у театра есть свои ограничения.

с миром у нас с самого начала все пошло не так, потому что мы повелись на всякие мелочи и не сразу поняли, что это ад.

мир как ад это, кстати, не очень свежая мысль, она есть в любой мало-мальски развитой религии, я тут никаких америк не открыл, но просто религии тоже прошли большой путь, и в какой-то момент в каждой из них появились маркетологи, которые поняли, что со слоганом «мир это ад» корову не продашь.

так появились всякие идеи про загробную жизнь и другие ништяки.

тогда же появилась вторая идея — будто бы богам есть до нас дело.

обе идеи совершенно контринтуитивны. вселенная ведет себя честно и последовательно объясняет нам, что это не так — и нет, мелкий клерк не может прийти к ceo, если у него источился карандашик, потому что в мире ceo нет ни карандашика, ни клерка.

почему бог должен вести себя иначе?

почему это бесконечное и безвременное существо, присутствующее на всех планах бытия, вообще должно принимать во внимание, что ваша жена в очередной раз недосолила лапшу и значит она вас не любит?

могла бы уже и запомнить, право слово.

но в то же время эти идеи слишком привлекательны и слишком хорошо продаются, чтобы от них можно было отказаться.

даже буддизм, который сопротивлялся дольше всех, и тот, в конце концов, сдался.

— о, в этот тарифный план теперь входит реинкарнация? отлично. дайте два.

мир это ад. вы умрете. все ваши враги умрут. все ваши друзья тоже умрут. солнечная система исчезнет и превратится в межзвездную пыль. мы это просто маленькие и недовольные искорки в очень пустом и непонятном для нас пространстве.

сами видите, это не выглядит очень привлекательно.

но это очень похоже на правду.

и это освобождает.

потому что если принять, что вы живете в аду, то все не так уж плохо. реально, если бы ад проектировали специально под нас, его можно было бы сделать намного, намного неприятней.

а так у нас есть горные реки, северное сияние, чихание и икота. и можно найти место с хорошим видом. у нас есть электричество, отопление, горячая вода, netflix, игра престолов — да, уже не та, но все равно ведь неплохо, мы же все равно ее смотрели только ради сисек и драконов.

у нас есть икея, наконец.

и никто никому ничего не должен, потому что никого из нас, в общем-то, нет — а даже если и есть, то скоро не будет.

мне кажется, просто логично немного отпустить все эти поляны и долины, освободить их от наших ожиданий и требований, принимать их такими, как есть.

а потом то же самое сделать с другими людьми.

это не очень просто, у меня тоже не всегда получается, хотя про ад я не вчера придумал.

но это очень полезно.

и тогда каждое маленькое потепление будет в радость, и каждая радость тоже будет в радость.

если вы понимаете, что по умолчанию вам положено ничего, то вам не будет казаться, что вам чего-то недодали.

и если люди вокруг вас ведут себя по-старому, если они что-то требуют от вас, если у них есть мнение, чем вы должны заниматься, как себя вести, как чувствовать, то не злитесь и простите их.

они не со зла. они не ведают, что творят.

просто они живут в аду, а это очень трудно.

они живут в аду и не понимают этого.

в отличие от вас.

иногда, бывает, сядешь и говоришь себе, мне бы сегодняшние мозги да двадцать лет назад, я бы такого наворотил.

но потом отпускает, и думаешь, господи, окстись, какие мозги.

слушайте, ну узнаем мы, что живем в симуляции, и что дальше?

это как если бы рыба петр узнал, что живет в аквариуме. каковы дальнейшие действия рыбы петра?

и что делать рыбе петру, если он узнает, что этот аквариум, в свою очередь, находится в компьютерной симуляции?

вообще, конечно, это даже трогательно, как старательно мы объясняем мир с помощью наших же умений и возможностей. научились лепить фигурки из глины — тут же выяснилось, что первых людей тоже слепили из глины. научились делать относительно несложные механизмы — на тебе небесный свод.

рай, кстати, сильно изменился за последнее время. вообще, согласно первым инструкциям по применению, в нем положено молиться и петь. но ни в одном голливудском фильме, где затрагивается тема загробной жизни, вы такого не увидите.

голливудский рай это раннее утро, бесконечный зеленый луг, солнце в дымке тумана, и где-то там вдалеке тебя уже ждут все твои умершие родственники. и сердце подсказывает, что после теплой встречи тебя немедленно отведут в какое-то место, где есть хороший кофе и быстрый интернет.

тут, конечно, возникает множество вопросов. непонятно, какая степень родства учитывается. или если родство было близкое, а отношения не очень — должен ли этот человек приходить. или, например, женщина пережила трех мужей — придут ли все трое с романтичными лицами, а если нет, то как они решают, кому приходить. или если вот человек умер в три года, ему всегда так и будет три? или наоборот — если я, например, умер в сто двадцать лет, я так и буду весь там рассыпаться, испытывая постоянную радость и покой?

это даже не потемкинская деревня, а потемкинский эскиз потемкинской деревни. но понятно, откуда это берется — почти никто не хочет в рай на самом деле.

в последние несколько десятилетий люди живут, в общем-то, неплохо и в результате хотят, чтобы после смерти все было примерно так же, но сердце не болит, и всегда хорошая погода, и чтобы все уроды тихо отвалили.

но если вернуться к компьютерной симуляции, то это офигенная гипотеза, которая все объясняет: и многократный срыв дедлайнов (второе пришествие, если кто не заметил, затянулось), и перезагрузки серверов (потоп и динозавры), и легкое несоответствие того, что получилось на самом деле, техническому заданию, к драфтам которого мы тоже имеем доступ.

— я не понял, а где люди с песьими головами, кто за них отвечает? вадик? кстати, где вадик вообще?

— вадик в черногории, у него там плохой интернет, завтра пришлет.

но это все не очень важно, потому что та реальность, которую формирует для нас мозг, как правило, сильнее той реальности, которая нас окружает. люди или счастливы, или несчастливы, и с внешними обстоятельствами это связано слабо.

ну, то есть бывает, конечно, что реальность обрушивается на тебя так, что даже будда впадет в отчаяние. вчерашний миниджек, например.

но, по большей части, вокруг происходят мелочи разного калибра, и то, как ты себя чувствуешь, зависит не от того, что с — тобой произошло, а от того, как ты себе об этом рассказал.

но если мы живем в компьютерной симуляции, то, на самом деле, возникает еще один довольно неприятный вопрос.

десять тысяч лет назад эта симуляция была довольно маленькая. славный город иерихон, например, по размерам был примерно как патрики (и не исключено, что самоотверженная борьба жителей патриков против народа, данного им в ощущениях, тоже найдет своего летописца).

но население растет. серверные мощности, очевидно, тоже приходится расширять. мы еще полезли в космос, церн построили зачем-то, теперь приходится просчитывать немного больше реальности, чем раньше.

у рыбы петра, кстати, было так же. сначала у него был маленький аквариум-тюрьма, а теперь у него студия в аквариуме бизнес-класса лайт (монолит) и фильтр (не включаем).

короче, важный для нас вопрос не в том, находимся ли мы в компьютерной симуляции (это-то да, че тут сомневаться), а в том, как мы монетизируемся и монетизируемся ли вообще.

потому что если никак.

ох, петр.

марина скепнер написала, что в ее детстве в лифте говорили не «вам на какой», а «вам какой», а я вспомнил, что в моём детстве — ох.

в моем детстве не было никаких лифтов, я жил в хрущевской пятиэтажке, в которой все друг друга знали, потому что это был ведомственный дом, и половина жильцов просто работала в одной организации.

в моем детстве были жуткие треугольные пакеты для молока. вообще у молочных продуктов какая-то ужасная карма. даже сейчас, когда наши корабли бороздят глонасс, пакет молока (и не только молока) часто невозможно открыть, не залив этим чертовым молоком стол.

это я о тебе говорю, домик в деревне.

и о твоем кефире.

ну как так можно. открываешь крышку, потяни за чеку.

у вас дизайнер из минобороны на аутсорсе?

а в рабочее время он гранаты проектирует?

зла не хватает.

с треугольниками (которые, конечно, не треугольники, а тетраэдры) вообще вилы. единственный способ не залить себя молоком это использовать ножницы. но потом, если ты это дурацкое молоко не допил, ты ставишь его в холодильник, чтобы залить молоком холодильник чуть позже, при попытке этот пакет достать.

я, кстати, думаю, что советская власть это придумала специально для того, чтобы люди возненавидели молоко и перестали его пить.

ну и представьте мое удивление, когда я недавно эти треугольники увидел в магазине. то есть, у кого-то еще и ностальгия по этому кошмару.

это как если бы закончилась инквизиция, вокруг просвещение и все такое, а во всех магазинах пыточные инструменты, потому что у людей пытки пришлись на юность, и они скучают. юность же не выкинешь просто так.

старые пытки о главном, пазл «сожги ведьму», конструктор «виселица», вот это вот всё.

вообще удивительно, конечно. смартфоны научились делать, на марс летим, а безопасный пакет для молока — нет, это мы не можем, на это илон маск глаза закрыл.

смартфонов, кстати, никаких не было. домашние телефоны были сильно не у всех. на улицах стояли телефоны и таксофоны.

мне в школе умеренно нравилась одна девочка, и я, когда выносил мусор, брал с собой пригоршню двухкопеечных монет, чтобы позвонить ей. и вот мы с пустым ведром стояли, скрючившись в будке, и каждые 30 минут перезванивали, потому что телефон обрывал связь.

иногда к будке подходили люди, которым тоже нужно было куда-то позвонить. подождать, конечно, нельзя, потому что они договорились, что человек, которому они звонят, именно в это время сидит у телефона и ждет звонка.

каждый такой ждун обходился мне в две копейки. ну и вообще, после разрыва как-то уже не то.

компьютеров почти не было. ходили к друзьям играть на синклере. я недавно на ps4 злился, потому что загрузка сэйва занимает 20 секунд. че так долго-то.

синклер загружал игры с магнитофонных кассет. в реальном практически времени. можно было десять минут просидеть, слушая противный писк, а потом, в последний момент, узнать, что что-то пошло не так, и игра не загрузилась.

и вот, наконец, третья игра с кассеты загрузилась, один играет, четверо смотрят, очень интересно.

порно тоже смотрели все вместе, потому что не было ни видеомагнитофонов, ни, в общем, порно.

нашим отцам, конечно, приходилось тяжелее, они в детстве покупали на вокзале черно-белые карточки у глухих, но и нам было нелегко.

представьте себе комнату с телевизором. перед телевизором сидят восемь прыщавых лбов в режиме активного полового созревания.

хозяин квартиры берет кассету, на которой фломастером написано «кобра (1986), сталлоне, боевик».

его родители не знают, что если дождаться конца титров, а потом еще десять минут смотреть на белый снег, то дальше будет интереснее.

это как титры у марвела, только про любовь.

и вот эти восемь мальчиков полчаса внимательно смотрят на экран, потом хозяин выключает видео с пульта и перематывает кассету на начало. но никто не встает, потому что пока не может.

через пять минут все неловко расходятся. но зато теперь есть что рассказать в школе тем, кого не позвали.

сейчас же такого нет. никто не говорит «приходите сегодня ко мне, я достал четыре минуты порнхаба, посмотрим». нынешнее поколение живет на всем готовом. все, как говорится, в ваших руках.

тиндера не было. реально приходилось знакомиться на улице.

интересную книгу в библиотеке приходилось ждать неделями. не-де-ля-ми.

короче, до хрена всего изменилось.

люди только не меняются. женщины как ничего не понимали, так и не понимают.

девочка, которой я звонил, начала встречаться с гопником из соседнего двора.

нет чтобы сказать «давай куда-нибудь сходим», что сложного-то.

возможно, конечно, ежедневные телефонные разговоры с пустым ведром это не совсем то, что очаровывает женщин.

возможно, нужно что-то еще, не знаю.

простите за разрыв гришковца, кстати. я обычно сдерживаюсь, но тут, сами понимаете, лифт, молоко и понеслась.

в общем, быт меняется, а люди нет, люди это константа.

а вторая константа это, сука, молочные пакеты.

нет, ну как так можно-то, а.

с другой стороны, у каждого из нас дофига заблуждений, которые помогают нам жить, просто мы ими не делимся.

давайте я про свое расскажу, у него уже истек срок годности, теперь можно.

у меня с детства регулярно, раз в месяц или даже чаще, очень сильно болел живот. не в стыдливом смысле, когда человек идет в туалет, и у него все проходит, а в самом настоящем — я валялся в кровати и часами скрипел зубами от боли.

если бы в мире проводился чемпионат среди мужчин по уровню эмпатии к женщинам во время месячных, то я бы занял одно из призовых мест, потому что раз в месяц я стабильно ходил скрюченный от боли.

меня даже положили в больницу, когда мне было пять лет, и российская медицина, которая тогда еще была советской, целый месяц меня изучала, а потом сказала, что ничего страшного и, что бы это ни было, мальчик наверняка перерастет.

с этим уточненным диагнозом я вышел в большой мир.

разумеется, я ничего не перерос, но однажды я случайно выпил таблетку левомицетина, и боль прошла. и на протяжении следующих тридцати лет я исправно закидывался левомицетином при каждом удобном случае, и каждый раз он меня выручал.

собираясь в командировку я сначала клал в сумку левомицетин, потом пенталгин и только после этого вспоминал про терафлю.

я, кстати, верю в доказательную медицину и прогресс, а в настой ромашки и барсучий жир — не очень.

а потом я случайно прочитал инструкцию.

из хороших новостей: я настолько заполнен левомицетином, что мне не грозят пятнистая лихорадка скалистых гор и лихорадка ку.

из плохих: это оказалось не обезболивающее. более того, все прочие эффекты, которые я приписывал левомицетину, противоположны описанным в инструкции.

разумеется, после этого левомицетин перестал работать совсем.

теперь я пью другое лекарство. оно не такое бронебойное, как левомицетин в лучшие наши годы, но помогает.

инструкцию я не смотрю, не хочу узнать, что оно на самом деле от кашля.

знаете, кстати, что бесит еще.

вот бывает, напишешь человеку сообщение, а он молчит. видимо, занят или что там еще.

но у сообщения статус «прочитано».

на это у него время, значит, нашлось, не занят был.

все такие чуткие и обидчивые стали, говном никого не назови.

верующих трогать нельзя, потому что это статья (почему при этом чувства одних верующих не оскорбляют чувства других верующих, я не совсем понимаю, но вот как-то так сложилось).

про украину шутить нельзя, потому что придут украинцы и объяснят, почему про украину шутить нельзя.

про крым шутить нельзя, потому что тоже придут и объяснят. если повезет, то украинцы.

про политику вообще лучше не шутить, если это не обама, потому что хрен потом объяснишь, что ты просто пошутил.

про оппозицию шутить нельзя, там и так смешно. это как шутить про вуди аллена — ты всегда проигрываешь на фоне.

кстати, про вуди аллена. про евреев шутить нельзя, если ты не еврей. если ты не еврей, это уже не шутка, а антисемитизм.

про женщин шутить нельзя, потому что это сексизм.

про гомосексуалистов тоже нельзя шутить, потому что, с одной стороны, обидятся гомосексуалисты, а с другой — тебя же привлекут за пропаганду.

теоретически можно шутить про русских, но поскольку где русские, там и россия, а где россия, там и духовность с целостностью, то лучше про русских не шутить.

можно шутить про мужчин. если вам удастся придумать хорошую шутку про мужчин, в которой нет женщин, евреев и гомосексуалистов — вы на коне.

но шансы не очень велики, мужчины сами по себе не слишком интересны, они раскрываются при соприкосновении с миром.

я, разумеется, никак не хочу обидеть мужчин.

в целом вокруг какое-то болезненное, повышенное внимание к чужим словам. на любую фразу найдется чуткий человек, которого она заденет и который может буквально в десяти-пятнадцати комментариях рассказать тебе, как ты не прав, а шестнадцатым комментарием дать список используемой литературы.

не очень понятно, почему так происходит — то ли потому что мы наконец дорвались до чужих мнений, но пока не очень понимаем, что с ними делать, то ли потому что пространство действий оказалось сильно теснее, чем хотелось бы, и мы реализуемся в пространстве идей.

поставил на место трех человек, вот и день прожит не зря.

если бы в россии снимали southpark, он бы выглядел так.

на фоне картонных берез, бизнес-центров, бассейнов и церквей стоит картман.

он окружен дружелюбными, но вооруженными людьми, которые только и ждут, когда он скажет что-нибудь обидное.

рот картмана залеплен скотчем.

двадцать минут молчания.

в финале картман не выдерживает и подмигивает. на тридцать секунд southpark превращается в игру престолов времен red wedding.

титры.

сценарии остальных серий не нужны, потому что по просьбам четырех миллионов зрителей русский southpark немедленно запретят как оскорбительный и неуместный.

уже три дня думаю довольно дурацкую мысль о вселенной и всем таком.

я, в общем, не сказать чтобы сильно мистически был настроен, но, наверное, что-то съел на выходных. и надо сразу сказать, что я ничего не понимаю в физике. учился я в физико-математической школе, но в обычном классе, и в нашей параллели физики менялись каждый год, потому что спивались, реально проклятое было место.

короче, в физике я гуманитарий.

в программировании я немножко понимаю, но местами мне придется сильно упрощать.

в общем, в программировании есть такая штука, как «ленивая переменная». обычной переменной вы присваиваете значение на старте, и она хранится в памяти вместе с ним. это не всегда удобно: отжирает память, например, и замедляет запуск.

«ленивая переменная» ведет себя иначе. мы на старте ее объявляем, она как бы есть, но значение ей не присваиваем. значение мы присвоим только в тот момент, когда она нам будет нужна.

короче, ленивая переменная начинает что-то означать только в присутствии наблюдателя, до этого момента она существует только на уровне идеи.