Очень простое открытие. Как превращать возможности в проблемы Гуриев Владимир

пепперони

я очень люблю своих родителей, но в юности довольно много с ними конфликтовал, в 18 лет с некоторым облегчением для всех уехал из дома, а до этого всех друзей предупреждал, что мои родители — это люди со сложным характером, но обижаться на них не надо, они не со зла.

при этом формально у меня были классные и очень спокойные родители, которые философски относились к тому, что я с какой-то вечеринки в три утра пьяный пришел, и могли, например, на два дня уехать из дома, чтобы сын нормально отметил день рождения.

и, кажется, даже к сломанному на дне рождения дивану они тоже отнеслись философски.

мечта подростка.

короче, никто из моих друзей меня не понимал, все всегда были приятно удивлены. ну и я за двадцать лет подзабыл.

но тут приехал их проведать.

я, разумеется, невероятно голоден, но сам этого не понимаю, меня надо накормить. папа предлагает сделать салат. помидоров дома нет.

я говорю, ну ок, давайте я схожу и куплю помидоры.

— ты такие, как надо, не купишь, — говорит папа.

мы минут пятнадцать обсуждаем, как выбирать помидоры. в сухом остатке выясняется, что это настоящее искусство, которое заключается в том, что во вторник в семь утра нужно пройти четыре километра на восток до продавщицы ирины и сказать какие-то заветные слова. тогда шанс есть.

есть и более сложные способы, но меня им научить невозможно.

и сегодня не вторник.

короче, я иду и покупаю нормальные на вид помидоры на углу. конечно, о салате и речи нет, никто его с такими помидорами делать не будет. кажется, что папа старается даже не заходить на кухню лишний раз, чтобы не видеть эту жалкую подделку. не удивлюсь, если тарелка, в которой они лежат, пройдет суровую дезинфекцию или вообще окажется на свалке.

мы продолжаем спокойно общаться, я ем помидоры поштучно, казалось бы, кризис преодолен.

на следующий день я обнаруживаю на столе новые помидоры. вчерашние помидоры, которые купил я, радостно лежат в мусорном ведре.

— а, — говорит папа. — ну какой в них смысл. я же нормальные утром купил. ты, кстати, не собираешься побриться?

и тут я вспомнил.

при этом родители никогда не давили на меня в тех вопросах, которые обычно интересуют родителей. им было все равно, где и как я учусь, с кем встречаюсь, на ком женюсь. ну, то есть «все равно» — это неправильное слово, но они справедливо полагали, что это мое дело.

но есть и принципиальные вещи. например, помидоры.

это даже нельзя назвать психологическим насилием, потому что насилие все-таки предполагает какой-то интерес к жертве или хотя бы признание ее существования. в этом вообще нет ничего личного. просто если мир вокруг вдруг устроен не идеально, почему бы его не поправить — и горе тем, кто оказался у них на пути.

в юности меня это раздражало, сейчас я слежу за происходящим с плохо скрываемым восхищением.

не знаю, правда, на сколько меня хватит.

когда я сегодня открыл глаза, рядом с подушкой лежала одноразовая бритва.

про нестандартность мышления.

купил сейчас кусок пиццы у метро, и она удивительная.

она состоит из теста, укропа, соленых огурцов и сыра, причем всего примерно поровну. мне кажется, я с этим куском съел свою годовую норму укропа просто.

ну и сыр, ох, какой в ней сыр. я такой сыр последний раз в университетской столовой ел. тоже, кстати, в пицце, хотя, по-хорошему, этот сыр, конечно, не имеет никакого отношения к продуктам питания. правильно приготовленный полиэтилен и то вкуснее, но полиэтилен дороже.

однако ностальгия суровая штука. вся молодость пронеслась у меня перед глазами и расплакалась от счастья.

но, конечно, непонятно, где они взяли такой сыр сегодня.

и отдельный вопрос — как и кому пришло в голову смешать его в равных долях с укропом.

но у меня есть теория.

ну, как теория. я не постеснялся и спросил, почему пицца называется «по-тамарски».

и мне сотрудник, или скорее даже владелец этой французской пекарни — а они все как на подбор почему-то дагестанцы, как-то так получилось, что это самая родственная французам нация на северо-востоке москвы, — не очень хорошо улыбаясь, сказал, что это в честь тамары, которая ее придумала.

— но я ее никогда не видела, — сказала продавщица. продавщица у них не француженка, а откуда-то из тушино, наверное.

— ее почти никто не видит, — сказал владелец. — она редко приходит.

в общем, моя теория такая.

эта тамара каким-то образом прорубила портал в 1995 год. как у стивена кинга, только у него в даллас и пораньше.

там она берет сыр.

собственно, она поэтому и приходит редко, она все время там, на закупках.

и вот, казалось бы, все карты в руки. ты в прошлом, твори, что хочешь, зарабатывай миллионы, нефть в обмен на продовольствие.

тамара заводит виш-лист. начинает выбирать на букинге отели на мальдивах. присматривается к ипотеке и новым коврам.

но тут она выясняет опытным путем, что в будущее она может пронести только укроп, соленые огурцы и сыр. все остальное исчезает в пространственно-временном континууме. вместе с моей юностью.

и вот другой бы опустил руки.

или попытался бы приготовить из укропа лимонад. знаете, есть такая тема для людей, которые любят психологические сказки о богатстве.

но лимонад из укропа наверняка никакой, и тамара приготовила пиццу. с учетом стоимости ингредиентов практически вытащила из воздуха семьдесят рублей.

не исключено, что она сначала пыталась выдать ее за осетинский пирог, но северо-восточные французы слишком хорошо знают вкус осетинских пирогов.

— но на пиццу ведь тоже не похоже, — сказала предыдущая продавщица (ее потом уволили за излишнюю независимость и опоздания).

— назовем ее по-тамарски, — тяжело ответил владелец французской пекарни, чувствуя, как укроп прорастает во все его органы. — и будет похоже. нормально будет.

и вы знаете, да, нормально.

надо будет завтра еще взять.

я, правда, не уверен, что это говорит не укроп.

зашел на кухню, намазал на хлеб паштет и думаю: из чего ж они его делают, что он такой вкусный, а стоит всего пятьдесят рублей.

а внутренний голос говорит: не смотри, володя, только не смотри.

и на коробочке реально — мааленький такой шрифт, случайно не прочтешь, пришлось до окна дойти, к свету.

будь я проклят, зачем, зачем.

откуда во мне этот естественно-научный интерес.

мне, кстати, вот еще что непонятно.

я тут вечером почитал немного о том, как разводят мясных телят (да, суббота удалась).

никогда не интересуйтесь, в каких условиях воспитывался ваш бургер. причем чем лучше мясо, тем бессмысленнее и печальнее была его, скажем так, жизнь.

я не буду приводить подробности, но я реально чуть не стал вегетарианцем. и, собственно, все еще думаю над этим, но для начала решил завязать с мраморной телятиной.

больше никаких стейков кобе, которые мне и так не по карману.

но я хотел спросить о другом.

в одной из статей я прочитал, что «заканчивать» (о, эти прекрасные сельские эвфемизмы) бычков лучше месяцев в двенадцать, потому что старые быки плохо набирают вес.

но тогда почему? почему я набираю вес всё лучше и лучше?

что со мной не так?

причем в какой-то момент как бы не набираю, а потом бах — и опять обошел всех на повороте.

это как с березуцким — ты вышел на кухню за пивом и чипсами, на минуточку буквально, а березуцкий опять своей команде гол забил.

и я же этому не учился, но мало найдется вещей, которые я умею делать так же хорошо.

на фортепиано три года, блин, угробил. стучал своими сардельками «на дороге чибис» и «этюд номер семь», на сольфеджио ходил, и какой результат?

— какая у вас суперсила?

— я набираю вес. смотрите внимательно. в руках у меня обычная колода, купленная в обычном магазине. можете проверить. кстати, пока вы проверяли колоду, на моей талии отложилось еще 50 грамм.

я вот думаю теперь. может, коровы — это инопланетяне? ну нельзя же иначе объяснить такое различие. вот мы их искали-искали, а они все время мычали рядом с нами.

миллионы лет назад космический корабль коров приземлился на земле, и коровы нашли, что это хорошо, и расслабились на вольных-то лугах.

ну, т. е., может, они и думали улететь через какое-то время, может, они просто дозаправиться сели, но корабль летел так долго, что десятое поколение экипажа забыло, как он устроен, а при посадке у них вылетела пара болтов, и никто не понимал где.

а тут солнце и луга. и какие-то смешливые обезьяны на горизонте. и через несколько миллионов лет эти обезьяны начали приносить коровам сено и строить им коровники, потому что, очевидно, понимали, что коровы — это небесные рыцари и вообще существа высшего порядка.

и коровы решили остаться.

что может пойти не так, сказали они себе.

петр че-то заскучал, опустил плавники, а лечить мне.

на форумах люди дошли своим умом до следующего алгоритма. нужно взять таблетки тетрациклина, снять с них желатин, остальное растолочь, растворить в воде, дать настояться при полной луне, отсадить заразную рыбу в карантин — и добить ее полученным раствором.

от такого лечения рыба гарантированно умирает недели через три, и потом все друг друга поддерживают в трудную минуту и говорят, ну ничего, в следующий раз получится. ну реально, там темы на форумах по сто страниц, и главное их содержание — это некрологи и соболезнования.

в общем, доказательная медицина до рыб еще не добралась.

я, как обычно, подумал, что в интернете дураки, и пошел в зоомагазин.

— так и так, — говорю. — рыба скучает, плавники пожухли, нет былого задора. ну и вообще, какой-то он нервный стал.

— вот, — говорит продавщица. — прекрасное бактерицидное средство как раз для таких случаев. смотрите: на упаковке нарисован гниющий плавник и написано что-то по-испански!

— отлично, — говорю я. — сколько с меня?

и когда она ответила, загадка привлекательности тетрациклина перестала быть загадкой.

— окей, — говорю я. — а что у нас с тетрациклином?

тетрациклина нет, потому что это аптека для животных.

— ну хорошо, — говорю я, а сам верчу в руках этот гнилой испанский плавник. это очень маленькая коробочка за такие деньги. — а новые, здоровые петушки у вас почем?

если вам когда-нибудь было любопытно, какой вопрос не стоит задавать в зоомагазине, то это он.

вечером вдруг поняли, что в доме нет еды, заказали доставку из кафе.

еду привезли, все хорошо, но я тут вспомнил про одно небольшое диетическое ограничение и решил все-таки уточнить, из чего эта еда состоит.

в качестве контактного телефона указан мобильный. сначала там занято, потом трубку долго не берут. через пять минут бесплодных попыток я понимаю, что не судьба. еще через пять минут из кафе перезванивают.

слышно, что в помещении громко работает телевизор, но его заглушают отчаянно-недовольные вопли младенца. женский голос пытается младенца успокоить, но нет.

ну, то есть реально ощущение, что я попал в квартиру как раз в тот момент, когда молодые родители уже сорок минут решали, чья очередь менять памперс.

— здравствуйте, — говорит запыхавшийся мужчина в трубку. — это кафе. вы звонили. какой у вас вопрос?

— здравствуйте, — говорю я. — вот я тут заказал суши, и они как бы ничего, — тут я соврал, если честно, но другой еды дома нет, и зачем начинать с конфронтации, — но я просто хотел бы уточнить, какой именно рисовый уксус вы используете для склейки риса.

на часах 22.30.

якобы кафе. кричит ребенок. что-то говорит женщина. работает телевизор. эти люди зачем-то делают вид, что у них есть ресторан. мне кажется, я первый раз в жизни заказал еду у сумасшедших, и, что самое страшное, я уже половину съел, пока дозванивался.

с другой стороны, 22.30, ты пришел домой, ребенок плачет, жена устала, по телевизору новости, и тут тебе звонит какой-то псих и хочет узнать, какой рисовый уксус ты залил в эти чертовы суши час назад.

— минуточку, — говорит мужчина после неловкой паузы. — я сейчас у повара спрошу. коля, какой, эээ, рисовый уксус мы используем для склейки риса?

то есть у них там еще и повар, думаю я, но повара не слышно. слышно младенца, слышно женщину, слышно телевизор, слышно дыхание мужчины. слышно всех, кроме коли.

я знаю, что у людей бывают воображаемые друзья, но воображаемого повара я встречаю в первый раз.

проходит тридцать секунд.

— мицукан, — говорит мужчина. — мы используем рисовый уксус мицукан. как и все, эээ, рестораны нашего города.

завтра пойду знакомиться. мне кажется, охрененные люди должны быть.

желудок: мужики, кто-нибудь еще голодный? давайте что-нибудь сожрем?

мозг: иди ты.

желудок: как будто мне одному это надо.

мозг: блин. ну сколько можно объяснять. пожрем — захотим спать. не первый день вместе же. а нам еще работать. на письма ответить, например. кстати, о письмах. руки?

руки: чо?

желудок: не, а чо, это моя проблема, что ли? расшатали гормональный баланс, уроды, а я отдувайся.

руки: так чо?

мозг: вы зачем опять facebook в адресной строке набрали?

руки: блин. привычка. прости, чувак. глаза не видят, руки делают. не нам тебе объяснять.

глаза: о, лайк кто-то поставил!

мозг: руки!

руки: чо?

мозг: не смейте проверять.

руки: да ладно, всем интересно же. глаза, скажите ему.

глаза: ну давай разок посмотрим, секунда делов.

мозг: нет.

руки: ой, сорри. мы случайно дотянулись и нажали.

член: а давайте про луи си кея еще раз почитаем! охренеть же! наши во всех новостях!

желудок: так вот, о котлетах.

мозг: давайте так. ответим на письма. потом немножко поработаем. потом еще немножко поработаем. а потом пойдем домой, там котлеты и спать.

глаза: закроемся наконец-то.

член: а луи си кей?

мозг: там все по-старому, поверь мне.

член: когда я тебе верил, чувак.

желудок: горячие котлеты с картофельным пюре.

мозг: это удар ниже пояса просто был сейчас, желудок.

член: нет, не был.

ухо: а я чешусь.

руки: твою ж мать. левая, давай ты, твоя очередь.

ухо: сильнее!

мозг: так. ответим на письма и домой к котлетам. ненавижу вас всех. ничего из-за вас не успеваем. только жрете, а потом спите как животные. ноги, разминайтесь пока потихоньку.

ноги: да когда мы тебя подводили, старик.

ухо: сильнее!

глаза: о, еще лайк пришел.

ухо: сильнее!

мозг: я сказал, нет.

левая рука: это не я!

правая рука: ой, сорри.

ноги: блин, ребят, у нас, кажется, проблема. там же снег, да?

мозг: ну вообще-то зима почти. так что снег, да.

глаза: и гололед.

ноги: какой урод надел на нас кроссовки с вентиляцией. вы в своем уме вообще.

мозг: володя?

все вместе: володя?

еще раз: володя?

ухо: а я опять чего-то зачесалось.

желудок: мужики, а давайте пиццу закажем прямо сюда? такую горячую-прегорячую?

мозг: иди ты.

желудок: как будто мне одному это надо.

у меня очень плохая память, но если я что-то запоминаю, то это практически навсегда.

работает, конечно, в основном, с обидами.

но еще я, к сожалению, помню вкус пепперони.

и вот я все понимаю, у меня нет никаких завышенных ожиданий к доставке пиццы, точнее, у меня вообще нет никаких ожиданий к доставке пиццы, кроме того, что ее рано или поздно привезет уставший человек с термосумкой.

и два уставших человека встретятся, и у одного не будет сдачи с тысячи рублей, хотя его предупреждали.

но он привез пиццу, спасибо ему, и кажется логичным встретить в этой пицце, например, тесто и ингредиент, вынесенный в название.

ну, это же не очень много, правда? неужели это так трудно — положить в пиццу пепперони одноименную колбасу?

в ней же больше ничего нет — только тесто, сыр и пепперони.

ну еще, может, краснодарской томатной пасты плеснут — чтобы было совсем уж по-нашему, по-итальянски.

то есть это не тот случай, когда барбекю-соус всё спишет.

или если не получается — хотя я не понимаю, как не получается, это же не пармезан, над которым итальянские монахи должны молиться два года, чтобы что-нибудь выросло, это просто колбаса — но хорошо, даже если не получается, зачем называть то, что у вас получилось, пиццей пепперони?

почему не краковони, если вы используете краковскую колбасу, например?

или докторони.

или говнорони — ну, правда, пицце, которую мне привезли вчера, это название очень бы подошло.

встало бы как влитое.

и рынок говнорони еще не занят.

стратегия голубого океана вам знакома вообще?

зачем делать пиццу пепперони без пепперони, если можно сразу делать говнорони и этим отстроиться от неудачливых конкурентов?

я же не прошу, чтобы в вашей пицце была моцарелла, хотя в составе на сайте указана именно она.

вкус моцареллы я тоже, к сожалению, помню.

и вид.

но особенно вкус.

я бы хотел его забыть, но помню.

но я понимаю искушение, которому подвергается шеф-повар, назовем этого человека так.

зачем, думает этот человек, класть в пиццу моцареллу, если за час транспортировки моцарелла превратится непонятно во что. давайте сразу положим костромской сыр, он уже готов.

тем более что костромской сыр в четыре раза дешевле.

это я могу понять.

простить не могу, но понять — пожалуйста.

но пепперони — как, за что, почему.

или вот есть у них еще пицца с креветками в меню.

что они в нее кладут, интересно. крупных стрекоз? изломанные жабры толстолобика в кляре? розовые заколки для волос?

я даже не о себе. ладно я. но жаль детей. они же не заметят подлога. они так и вырастут, думая, что подошва с привкусом армейских носков — это пепперони, а подошва без привкуса армейских носков — это моцарелла.

как можно научить ребенка отличать правду от лжи, если он берет кусок пиццы, а в ней вместо пепперони вот это?

оруэлл же начинается с еды.

человека, который знает вкус настоящей еды, труднее обмануть.

хочешь воспитать шизофреника — корми его кашей геркулес и говори, что это апельсин, вернее способа нет.

хотя что я вру, какие дети, кому жаль, ну конечно нет.

но просто вы же знаете, как это бывает.

сначала они пришли за хамоном, а я промолчал.

потом они пришли за моцареллой, а я промолчал.

следом они пришли за пепперони — ну и, в общем, понятно.

и реально — тревожно за картон.