На острове Гарвис-Грейвс Трейси

9

Анна

На следующее утро Ти Джей ножом заострил концы двух длинных палок.

– Ну что, готовы поймать пару рыбешек?

– Еще бы!

Когда мы подошли к берегу, Ти Джей наклонился и что-то поднял с песка.

– Это, должно быть, ваша, – он протянул мне синюю балетку.

– Точно, моя. – Я бросила взгляд в сторону океана. – Может, и вторую прибьет волной.

Мы зашли по пояс в воду. В то утро жара была не такой удушающей, поэтому я надела футболку Ти Джея, а не пошла в воду в одном белье, как в прошлый раз. Подол тут же намок и облепил бедра. Больше часа мы безуспешно пытались поймать хоть что-нибудь. Но при малейшем нашем движении мелкие шустрые рыбки тут же бросались врассыпную.

– Как думаешь, может, стоит попытать счастья, где поглубже? – спросила я.

– Не знаю. Рыба там крупнее, но труднее будет управляться с нашим копьем.

Тут я заметила что-то в воде.

– Ти Джей, что это? – спросила я, заслонив глаза рукой от яркого солнца.

– Где?

– Там, впереди. Видишь, качается на волнах.

Ти Джей, прищурившись, посмотрел вдаль.

– Ох, твою ж мать! Анна, не смотрите!

Слишком поздно.

Секундой ранее до меня дошло, что передо мной. Я выронила гарпун, и меня стошнило прямо в воду.

– Его скоро прибьет волной. Давайте лучше вернемся на берег, – сказал Ти Джей.

Я вышла вслед за ним из воды. Когда я оказалась на песке, меня снова вырвало.

– Он уже здесь? – вытерев рот тыльной стороной ладони, спросила я.

– Ну, почти.

– Что же нам делать?

– Похороним где-нибудь, – неуверенно ответил Ти Джей. – Можно завернуть его в одно из одеял, если вы не против.

Жаль, конечно, было расставаться с частью наших скудных пожитков, но надо было завернуть тело хоть во что-то, чтобы отдать пилоту последнюю дань уважения. Да и – чего душой кривить – я ни за что не притронулась бы к мертвому телу голыми руками.

– Пойду принесу одеяло. – Это был хороший предлог, чтобы не смотреть, как труп выносит на берег.

Вернувшись с одеялом, я протянула его Ти Джею, и мы, помогая себе ногами, общими усилиями закатали тело в импровизированный саван. В нос ударил гнилостный запах – запах разложившейся в воде плоти, и, чтобы справиться с рвотными позывами, я поспешно прикрыла лицо локтем.

– Мы не можем похоронить его на берегу, – сказала я.

– Не можем, – покачал головой Ти Джей.

Мы выбрали место под деревом, на приличном расстоянии от шалаша, и принялись раскапывать руками мягкую землю.

– Ну что, такой хватит? – заглянув в яму, спросил Ти Джей.

– Думаю, да.

Нам не требовалась могила побольше, потому что акулы отъели Мику ноги и часть туловища. И руку. А еще кто-то поработал над его раздувшимся белым лицом. На шее у него висели какие-то лохмотья – все, что осталось от майки из варенки.

Ти Джей подождал, пока я справлюсь с тошнотой, после чего я взялась за угол одеяла и помогла оттащить Мика к могиле и опустить в яму. Мы присыпали его землей и выпрямились.

Тихие слезы катились по моему лицу.

– Он умер еще до того, как мы ударились о воду, – твердо сказала я.

– Да, – согласился Ти Джей.

Пошел дождь, и мы, вернувшись к спасательному плоту, залезли внутрь. Благодаря тенту, внутри было сухо, но я все равно дрожала мелкой дрожью. Я натянула одеяло – теперь нам приходилось делить одно на двоих – и провалилась в сон.

Проснувшись, мы отправились за кокосами и плодами хлебного дерева. Разговаривать особо не хотелось.

– Вот, возьмите, – протянул мне Ти Джей кусочек кокоса.

– Нет, не могу. Съешь сам, – оттолкнула я его руку.

Мой желудок взбунтовался. У меня перед глазами до сих пор стояла та жуткая картина – изуродованное тело бедняги Мика.

– Вас все еще мутит?

– Да.

– Выпейте хотя бы кокосового молока, – предложил Ти Джей.

Я поднесла пластиковый контейнер к губам и сделала большой глоток.

– Ну как, полегче?

– Да, – кивнула я. – Ничего, мне просто нужно время, чтобы прийти в себя.

– Пойду схожу за хворостом.

– Хорошо.

Не успел он уйти, как я почувствовала, что протекла.

«О Господи, только не это!»

Молясь, чтобы тревога оказалась ложной, я отошла подальше и спустила джинсы. На белой ластовице трусиков виднелось бесспорное доказательство того, что у меня начались месячные.

Я кинулась к шалашу и схватила свою кофту. Затем, вернувшись в лес, оторвала от нее тонкую полоску, скатала и положила в трусики между ног.

«Хоть бы этот ужасный день поскорее закончился!»

Когда солнце скрылось за горизонтом, меня заели москиты – облепили все руки.

– Вы решили, что лучше москиты, чем эта жара? – заметив, как я отмахиваюсь от мошкары, сказал Ти Джей. Он уже успел переодеться в фуфайку и джинсы.

Я думала о своей кофте с длинным рукавом, которую спрятала под кустом – надеюсь, не забуду, под которым.

– Угу, вроде того.

10

Ти Джей

Следующие восемнадцать дней мы питались исключительно кокосами и плодами хлебного дерева, одежда уже висела на нас мешком. Во сне у Анны бурчало в животе, а меня мучили дикие рези. Я перестал верить, что нас продолжают искать, и к болям в животе добавилось сосущее чувство под ложечкой, не имевшее никакого отношения к голоду, – оно возникало всякий раз, как я думал о семье и друзьях.

Я хотел произвести впечатление на Анну, поймав рыбу с помощью копья – и умудрился пропороть себе ногу. Было чертовски больно, но я не хотел признаваться Анне, пока она не заметила сама.

– Надо смазать антисептиком, – сказала Анна.

Она наложила на рану мазь и заклеила пластырем. Объяснила, что при такой влажности микробы быстрее размножаются, а одна мысль о том, что кто-то из нас заболеет, пугает ее до потери пульса.

– Ти Джей, не заходи в воду, пока рана не заживет. Ее нельзя мочить.

«Здорово. Ни рыбалки, ни купания».

Дни медленно тянулись друг за другом. Анна как-то притихла. Она стала больше спать, и я не раз заставал ее плачущей, когда возвращался после похода за дровами или очередного обследования острова. Однажды я увидел, как она сидит на берегу, тупо уставившись в небо.

– Перестаньте думать о том самолете. – сказал я. – Вам от этого только хуже.

– И что, будем просто ждать, что однажды кто-то пролетит над островом?

– Не знаю, – ответил я и сел рядом. – Мы можем уплыть на спасательном плоте. Возьмем с собой фрукты, а дождевую воду будем собирать в пластиковые контейнеры. И погребем.

– А если у нас закончится еда, или что-нибудь случится с плотом? Ти Джей, твоя затея – чистое самоубийство. Уже понятно, что мы находимся вне зоны маршрутов самолетов, летающих на обитаемые острова, так что нет никакой гарантии, что нас обнаружат. Эти острова разбросаны в океане на площади в тысячи миль. Нет, я на такое никогда не решусь. Тем более после того, как увидела Мика. Здесь, на суше, я чувствую себя в большей безопасности. Да я и сама прекрасно понимаю, что они не вернутся. Но озвучить эту мысль – равносильно тому, чтобы сдаться.

– Раньше я тоже так думал. Но теперь уже нет.

– Ты очень легко приспосабливаешься, – внимательно посмотрела на меня Анна.

– Теперь мы живем здесь, – кивнул я.

11

Анна

Ти Джей громко выкрикивал мое имя. Я сидела возле шалаша, тупо уставившись перед собой. Он бежал ко мне, волоча за собой чемодан.

– Анна, это ваш?

Вскочив, я опрометью бросилась ему навстречу.

«Ну, пожалуйста, пусть это будет тот самый чемодан!»

Я с разбегу опустилась на песок, расстегнула молнию, открыла крышку и широко улыбнулась. Я отбросила в сторону промокшую насквозь одежду и стала шарить на дне в поисках украшений. Нашла полиэтиленовый пакет с застежкой «зиплок», открыла и высыпала содержимое на песок. Мои пальцы нащупали серьгу с подвеской, и я, победно улыбнувшись, протянула ее Ти Джею.

Он осмотрел застежку и довольно кивнул:

– Анна, из этого получится отличный рыболовный крючок.

Итак, я вытряхнула из чемодана все, что там было: зубную щетку и два тюбика обычной зубной пасты плюс тюбик отбеливающей, четыре кусочка мыла, по два флакона геля для душа, шампуня и кондиционера, лосьон, крем для бритья, бритву и две упаковки сменных лезвий. А еще три дезодоранта – два стика и один гелевый, детское масло и ватные шарики для снятия макияжа, гигиеническую губную помаду и – слава тебе, господи! – две коробки тампонов. Лак для ногтей и жидкость для снятия лака, пинцет, ватные палочки, салфетки, бутылка средства для ручной стирки и два тюбика крема для загара с защитным фактором 30. Мы с Ти Джеем уже успели загореть до черноты, так что последний нам вряд ли пригодится.

– Ничего себе! – воскликнул Ти Джей, когда я закончила сортировать туалетные принадлежности.

– На острове, куда мы собирались, нет аптеки. Я проверяла, – объяснила я.

Кроме того, я упаковала в чемодан гребень и щетку для волос, заколки, резинки, колоду карт, ежедневник, ручку и две пары солнцезащитных очков – «авиаторы» Ray-Ban и пару в большой черной оправе, – а еще соломенную ковбойскую шляпу, в которой собиралась загорать у бассейна.

Я перебирала одежду, выжимала и раскладывала на песке для просушки. Четыре купальника, домашние штаны из хлопка, шорты, топики, футболки и сарафан. Кеды и несколько пар носков. Синяя футболка с концерта REO Speedwagon и серая, компании Nike, с красной галочкой на груди и надписью Just do it. Футболки были мне здорово велики, обычно я надевала их вместо ночной рубашки.

Бросив трусики и лифчики обратно в чемодан, я закрыла крышку. Нижним бельем займусь позже.

– Нам повезло, что волной вынесло именно этот чемодан, – сказала я.

– А что было в другом?

– Твои учебники и домашние задания.

А ведь я так тщательно составила планы уроков, расписала для Ти Джея всю программу! В чемодане были и романы, которые я собиралась прочесть этим летом, и я с тоской подумала о том, что они здорово помогли бы нам скоротать время.

– Может, и твой чемодан найдется, – решила обнадежить я Ти Джея.

– Абсолютно исключено. Мои родители взяли его с собой. Вот почему у меня в рюкзаке оказались кой-какая одежда и зубная щетка. Мама хотела, чтобы у меня хоть что-нибудь было с собой на случай, если рейс отложат и нам придется где-то ночевать.

– Правда?

– Ага.

– Надо же! Кто бы мог подумать.

………

Я собрала все нужные вещи.

– Пойду искупаюсь, – сказала я. – И давай сразу договоримся: когда я моюсь, ты к воде даже близко не подходишь. Понятно?

– Не волнуйтесь, не подойду, – кивнул Ти Джей. – Обещаю. А пока вас нет, попробую смастерить удочку. И спущусь на пляж, только когда вы вернетесь.

– Вот и хорошо.

На берегу я быстро разделась, зашла в воду и нырнула. Я намылила голову. Волосы были жутко грязными. Я смыла шампунь и повторила процедуру. Шампунь пах нереально хорошо, но, может, это просто от меня пахло так плохо. Затем я втерла в волосы кондиционер, намылилась с ног до головы и села на песок побрить ноги и подмышки. Я снова вошла в воду, чтобы ополоснуться, а потом – чистая и страшно довольная – долго плавала на спине.

Я надела желтое бикини, смазала подмышки дезодорантом и, тщательно расчесав волосы, скрутила их узлом на затылке, скрепив заколкой. Я выбрала солнцезащитные очки в черной оправе, так как Ray-Ban решила отдать Ти Джею.

Но когда я подошла к шалашу, Ти Джей почему-то не сразу оценил мое чудесное перевоплощение. Он наклонился ко мне, принюхался и осторожно заметил:

– Комары вас теперь живьем съедят.

– Мне сейчас так хорошо, что комары меня не волнуют!

– Ну, что скажете? – протянул он мне удочку.

Он взял длинную палку, проделал отверстие на конце, вдел гитарную струну и прикрепил к ней сережку.

– Здорово. Давай ты тоже помоешься, а потом испытаем ее в деле. Я оставила туалетные принадлежности на берегу. Ни в чем себе не отказывай!

Когда Ти Джей вернулся, он прямо-таки сиял чистотой и пахло от него так же приятно, как и от меня. Я протянула ему авиаторы Ray-Ban

– О, спасибо большое, – надев очки, сказал он. – Это реально круто.

– А что у нас будет в качестве наживки? – поинтересовалась я.

– Думаю, черви.

Червей мы накопали под деревом. По правде говоря, черви эти – белые и извивающиеся – скорее походили на больших личинок, и меня передернуло от отвращения. Ти Джей набрал полную пригоршню, и мы направились к воде.

– Леска не слишком длинная, – объяснил Ти Джей. – Не хотелось использовать гитарную струну целиком. Вдруг она порвется, или с удочкой что случится.

Он зашел в воду по грудь и забросил удочку. Мы замерли.

– Вроде клюет, – сообщил мне Ти Джей.

Он дернул на себя удочку и вытащил ее из воды. Я вскрикнула от восторга, увидев болтающуюся на крючке рыбу.

– Эй, сработало! – радостно воскликнул Ти Джей.

Меньше чем за полчаса он поймал еще семь штук. Когда мы наконец вернулись к шалашу, я уселась чистить рыбу ножом, а Ти Джей пошел за дровами.

– Где вы этому научились? – вернувшись, спросил он.

Он вывалил полный рюкзак палок и веток на уже сушившиеся в шалаше.

– Папа научил. Когда мы с Сарой, моей сестрой, были детьми, папа всегда брал нас с собой на рыбалку. У нас был домик на озере. Он еще любил носить такую нелепую панаму, всю в блеснах. И я помогала чистить пойманную рыбу.

Ти Джей внимательно следил за тем, как я соскоблила чешую с последней рыбки и отрезала ей голову. Я прошлась ножом вдоль хребта и вытащила кости. Затем смыла кровь и ошметки внутренностей дождевой водой и принялась готовить рыбу на плоском камне, который мы приспособили для жарки плодов хлебного дерева. Мы съели все семь рыбок, одну за другой. И мне показалось, что ничего вкуснее я в жизни не пробовала.

– Как думаешь, что это за рыба? – поинтересовалась я.

– Понятия не имею. Какая-то чертовски вкусная!

После обеда мы сидели на расстеленном одеяле, впервые за долгое время чувствуя приятную сытость. Я залезла в чемодан, вытащила свой ежедневник и разгладила покоробленные страницы.

– Сколько дней мы уже здесь? – спросила я Ти Джея.

Он подошел к дереву и сосчитал оставленные ножом зарубки.

– Двадцать три.

Я обвела в кружок дату в ежедневнике. Значит, скоро июль.

– Все, с сегодняшнего дня начинаю следить, – сказала я и запнулась, так как вспомнила о чем-то важном: – Когда тебе следующий раз к врачу?

– В конце августа. Мне должны делать рентген.

– К этому времени нас обязательно найдут.

На самом деле я в это не верила. И, судя по выражению лица Ти Джея, он тоже.

………

Я отошла за дерево, служившее мне уборной, и неожиданно услышала странный звук. Вибрирующий, похожий на звук хлопающих крыльев. Я так испугалась, что чуть было не упала в лужу собственной мочи. Вскочила как ошпаренная и принялась судорожно натягивать трусики и шорты, затем снова прислушалась, но все было тихо.

– Похоже, я слышала какое-то животное, – вернувшись, сообщила я Ти Джею.

– Что за животное?

– Не знаю. Оно издает такой странный вибрирующий звук и будто крыльями хлопает. А ты что-нибудь такое слышал?

– Да. Вроде бы…

Мы вернулись к месту, где меня застал врасплох подозрительный шум, но ничего не нашли. На обратном пути мы набрали столько хвороста, сколько могли унести, а в шалаше положили на груду сухих веток и сучьев, которые держали про запас.

– Как насчет того, чтобы сходить окунуться? – поинтересовался Ти Джей.

– С удовольствием.

Теперь, когда у меня наконец был купальник, плавать стало гораздо приятнее.

Прозрачные воды лагуны идеально подошли бы для подводного плавания. Мы купались, наверное, с полчаса и уже собирались выходить из воды, когда Ти Джей на что-то наступил на дне. Он скрылся под водой и вынырнул с ботинком в руке.

– Это твой? – спросила я.

– Ага. Я так и думал, что рано или поздно его прибьет к берегу.

Мы сели на песок, подставив лица легкому морскому ветру.

– Почему твои родители выбрали эти острова? – спросила я. – Они ведь так далеко.

– Дайвинг. Считается, что здесь лучший в мире дайвинг. У нас с папой есть сертификаты, – зарыв пальцы ног в белый песок, сказал Ти Джей. – Когда я был совсем плох, он рассказывал всем, направо и налево, что, когда я поправлюсь, он устроит мне шикарные каникулы. Раздул из такой фигни целое дело. Хотя мне это все было по барабану.

– Ты что, не хотел сюда ехать?

Ти Джей молча покачал головой.

– Но почему?

– Какой дурак будет проводить все лето с семьей! Я хотел остаться дома, потусоваться с друзьями. А потом предки сказали, что вы тоже едете и мне придется нагонять все, что я пропустил, иначе останусь на второй год. И это меня реально взбесило, – сказал Ти Джей и, бросив на меня извиняющийся взгляд, добавил: – Только без обид.

– А я и не обижаюсь.

– Они и слышать ничего не хотели. Почему-то вбили себе в голову, что такое путешествие – это грандиозно. Подарок для всей семьи. Но даже мои сестры жутко разозлились. Они-то хотели в Дисней-уорлд.

– Мне очень жаль, Ти Джей.

– Ничего. Все в порядке.

– Сколько лет твоим сестрам?

– Алексис – девять, а Грейс – одиннадцать. Они, конечно, иногда меня достают – болтают без умолку, – но вообще они ничего, – сказал Ти Джей. – А у вас есть братья или сестры?

– У меня только сестра. Сара. Она на три года меня старше. А ее мужа зовут Дэвид. У них двое ребятишек. Джо – пять, Хлое – два годика. Я так по ним скучаю! Мне даже подумать страшно, через что им пришлось пройти. Особенно маме с папой.

– Я тоже жутко скучаю по семье, – вздохнул Ти Джей.

Я посмотрела на ярко-синее небо, затем перевела взгляд на бирюзовую воду лагуны. Звуки накатывающих на рифы волн приятно убаюкивали.

– Здесь действительно очень красиво, – сказала я.

– Угу, – согласился Ти Джей. – Очень.

12

Ти Джей

Больше всего на острове меня допекала скука. Конечно, у нас уходило какое-то время на то, чтобы раздобыть еду, набрать дров, порыбачить два-три раза в день, но все равно оставалась куча свободного времени. Мы плавали, обследовали остров, а еще разговаривали, и очень скоро я стал чувствовать себя с Анной практически так же легко и свободно, как и со своими друзьями; она всегда прислушивалась к моим словам.

Ей было не все равно, что я чувствую. Парням, по определению, положено быть крутыми, и мы с Беном – зуб даю – в жизни не стали бы обсуждать свои переживания, но я признался Анне, что у меня начинает сосать под ложечкой, когда думаю о том, смогут ли нас когда-нибудь найти. А потом я сказал, что иногда мне становится страшно до чертиков. Что иногда не могу заснуть. Она ответила, что тоже плохо спит.

И еще мне нравилось делить с ней постель. Она сворачивалась калачиком рядом со мной и спала, положив голову мне на плечо, а как-то раз, когда я лежал на боку, прижалась ко мне грудью и коленями. Конечно, это было во сне и ничего не значило, но все равно было очень приятно. Раньше я еще ни разу не проводил ночь рядом с девушкой. Мы с Эммой спали вместе только несколько часов, и только потому, что она была слишком слаба.

Мне нравилась Анна. Очень. Без нее на острове был бы полный отстой.

Нас так и не спасли, и я пропустил осмотр у онколога, назначенный на конец августа. Анна упомянула об этом как-то утром за завтраком.

– Я очень волнуюсь, что ты не можешь показаться врачу, – сказала она, протягивая мне кусок рыбы, и добавила: – Осторожно, горячая.

– Ничего страшного. Я прекрасно себя чувствую, – подув на рыбу, прежде чем положить в рот, ответил я.