Галактическая империя (сборник) Азимов Айзек

Глава 15

Пленник

Прежде госпоже Сэмии Файф было незнакомо чувство бессилия. Немыслимо, просто невероятно, что теперь она ощущала себя бессильной уже несколько часов подряд.

Начальник космопорта оказался ничем не лучше капитана Рейсити. Вежливый до подобострастия, он всячески сокрушался и клялся, что всецело — к услугам госпожи, но при этом наотрез отказывался исполнить ее желание, выраженное предельно ясно.

В конце концов Сэмия, словно простолюдинка, была вынуждена перейти от изъявления желаний к требованию соблюдать ее гражданские права.

— Полагаю, у меня есть право встретить любой прибывающий корабль, какой захочу, — ядовито заметила она.

В горле у начальника космопорта внезапно запершило, а тоскливое выражение на лице проявилось еще отчетливее.

— Госпожа, мы вовсе не хотим чинить вам препятствий, но дело, видите ли, в том, что ваш отец прямо и недвусмысленно запретил нам допускать вас к этому кораблю.

— Намекаете, что я должна покинуть космопорт? — ледяным тоном осведомилась Сэмия.

— Нет-нет, госпожа! — Начальник, похоже, ухватился за наметившийся компромисс. — Нам не приказывали выдворять вас за территорию порта. Можете оставаться здесь сколько угодно. Однако если вы попытаетесь выйти на взлетное поле, мы, при всем уважении, вынуждены будем вас остановить.

Он ушел. Сэмия осталась сидеть в своем роскошном наземном автомобиле в ста футах от выхода из космопорта. Значит, ее ждали и за ней следили. Вероятно, следят до сих пор. И если она попытается проехать на поле, машину просто-напросто обесточат.

Сэмия негодующе сжала зубы. Это нечестно со стороны отца! Вечно он так. С ней всегда обращались как с несмышленышем. Хотя Сэмия думала, что уж отец-то ее понимает.

…Когда она вошла в кабинет, отец поднялся ей навстречу, чего не делал ни для кого другого после смерти жены, и крепко обнял. Ради дочери он отложил все дела, даже отослал прочь секретаря-туземца, зная, насколько ей неприятно это белое, застывшее лицо. Все как прежде, когда жив был дедушка, а отец еще не стал великим нобилем.

— Мия, дитя мое, еле тебя дождался. Никогда не думал, что Флорина так далеко. Узнав, что на корабль, который отправил специально за тобой, проникли туземцы, я едва не сошел с ума.

— Папочка, ну что ты! Было бы о чем волноваться.

— А как же? Я уже подумывал, не послать ли военно-морской флот, чтобы тебя забрали и вернули мне живой и невредимой.

Оба рассмеялись, представив эту картину. Прошло несколько минут, прежде чем Сэмия решилась направить беседу в нужное ей русло.

— Кстати, пап, а что ты собираешься делать с нашими безбилетниками? — как бы между прочим поинтересовалась она.

— Почему ты спрашиваешь?

— Но ты же не думаешь на самом деле, что они собирались тебя убить?

— Откуда столь мрачные мысли, Мия? — улыбнулся Файф.

— То есть ты так не думаешь?

— Разумеется, нет.

— Прекрасно! Папа, я обязана с ними побеседовать. Что бы ни говорил капитан Рейсити, они — безвредные бедолаги, я в этом уверена.

— Не слишком ли много законов нарушили твои «безвредные бедолаги»?

— Папа, с ними нельзя обращаться как с обычными преступниками. — Сэмия повысила голос.

— Кто же они тогда?

— Мужчина вообще не туземец. Он с планеты Земля. Его подвергли психозондированию, и теперь он не совсем здоров.

— Ничего, безопасники во всем разберутся. Если, конечно, ты им позволишь.

— Нет! Это чересчур важная история, чтобы отдавать ее им на откуп. Они ничего не поймут. Никто ничего не понимает, кроме меня!

— Никто, кроме тебя, в целом мире? — снисходительно спросил отец и убрал прядку волос, упавшую ей на глаза.

— Да! Только я! — с напором произнесла Сэмия. — Остальные считают его сумасшедшим, но он не такой. Он говорит, что Флорине и всей галактике грозит опасность. Он — пространственный аналитик. Ты же знаешь, папа, они специализируются на космогонии. Он не может ошибаться!

— Мия, с чего ты взяла, что он — пространственный аналитик?

— Он сам мне сказал.

— А в чем именно заключается опасность?

— Он этого не помнит. Его же психозондировали. Тебе не кажется, что лучшего доказательства и представить нельзя? Кто-то явно хочет все скрыть. Слушай, пап, — Сэмия невольно понизила голос до шепота и едва удержалась, чтобы не оглянуться через плечо, — если он не прав, зачем кому-то понадобилось его психозондировать?

— Проще было бы убить, да? — спросил Файф и тут же пожалел: не стоило дразнить девочку.

Немного подумав, Сэмия предложила:

— Прикажи безопасникам пропустить меня к нему, и я все выясню. Он мне доверяет, я знаю, и расскажет больше, чем им. Ну, пожалуйста, папа, ну, прикажи! Это очень важно.

— Не сейчас, Мия. — Он с улыбкой взял ее маленькие кулачки в свои широкие ладони. — Не сейчас. Через несколько часов у нас будет третий человек. Может быть, тогда…

— Третий? Тот туземец-убийца?

— Именно. Корабль с ним на борту приземлится в течение часа.

— А до тех пор ты ничего не сделаешь с девушкой-туземкой и аналитиком?

— Ничего.

— Отлично! Тогда еду встречать корабль, — Сэмия вскочила.

— Куда ты, Мия?

— В космопорт. Мне надо о многом расспросить этого туземца. — Она радостно засмеялась. — Я тебе докажу, что твоя дочь — настоящая сыщица.

Однако Файф не поддержал веселья:

— Не стоит, Мия.

— Почему?

— Не хочу привлекать к прибытию туземца излишнего внимания. А твое присутствие в космопорте бросится всем в глаза.

— И что с того?

— Мия, речь идет о высшей государственной политике.

— Политика? Фи! — Сэмия склонилась к отцу, чмокнула его в лоб и ушла…

И вот теперь она беспомощно сидела в машине у выхода из космопорта и наблюдала за точкой, темнеющей на фоне безоблачного послеполуденного неба. Точка стремительно увеличивалась в размерах.

Сэмия нажала кнопку, открыла бардачок и вытащила очки для поло. Обычно она пользовалась ими, чтобы следить за выкрутасами гонщиков, выступающих в состязаниях по стратосферному поло, но очки могли пригодиться и в более серьезных делах. Сэмия надела их, и падающая звездочка превратилась в кораблик, чьи кормовые моторы окружало красноватое сияние.

По крайней мере, она сможет разглядеть вышедших из него людей и постарается вычислить все, что можно, по их внешнему виду. А уж потом как-нибудь добьется беседы с ними.

Сарк заполнил собой весь экран визира. Под ними простерлись материк и пол-океана, слегка припорошенные пушистыми белыми облачками.

Речь Дженро стала несколько сбивчивой, поскольку основную часть его внимания поглощало управление кораблем:

— Полагаю, космопорт особенно тщательно охранять не будут. Я им намекнул, что любое избыточное внимание к прилетевшей яхте может заинтересовать Трантор. Сказал, что успех операции зависит от того, удастся ли отводить глаза Трантору до тех пор, пока не станет слишком поздно. Ладно, неважно.

— А мне-то какая разница? — угрюмо буркнул Тиренс, пожимая плечами.

— Тебе? Вообще-то немалая. Я приземлюсь в шахте рядом с Восточным выходом. Как только я сяду, ты покинешь яхту через аварийный люк на корме. Иди быстро, но не беги. Я дам тебе документы, которые могут помочь пройти паспортный контроль, а могут и не помочь. Действуй по обстоятельствам. Судя по предыстории, ты у нас сообразительный. У выхода будет ждать машина. Она отвезет тебя в посольство. Все ясно?

— А как же ты?

Сарк постепенно превращался из огромной безликой сферы, испещренной коричневыми, зелеными, голубыми и белыми пятнами, в нечто более живое: в поверхность планеты, изрезанной бороздами рек и морщинами гор.

— Лучше о себе думай, — холодно и невесело усмехнулся Дженро. — Когда они узнают, что ты смылся, меня, вернее всего, расстреляют как предателя. Если же увидят, что я оказался в безвыходной ситуации и был не в состоянии тебе помешать, могут просто разжаловать, мол, что с дурака взять. Второе — предпочтительнее. Поэтому, прежде чем уйти, тебе придется оглушить меня нейрохлыстом.

— Ты знаешь, на что похож удар нейрохлыста?

— Вполне, — на висках Дженро выступила испарина.

— А что, если я тебя убью? Я же убийца нобилей, не забыл?

— Не забыл. Но убивать меня тебе резона нет. Только время зря потеряешь. Мне случалось ввязываться и в более рискованную игру.

Поверхность Сарка приближалась. Она как будто растягивалась: края уходили за границы визира, центр же рос, постепенно создавая новые края. Появилось радужное сияние саркского города.

— Надеюсь, — добавил Дженро, — тебе не стукнет в голову бежать? На Сарке ты укрытия не найдешь. Или Трантор, или нобили — помни об этом.

Город внизу уже невозможно было ни с чем спутать. Бурый участок на его окраине оказался приближающимся космопортом.

— Если Трантор не заполучит тебя в течение следующего часа, — продолжил Дженро, — то еще до вечера ты будешь в руках нобилей. Я не знаю, что сделает с тобой Трантор, но за то, чем грозит тебе плен у саркцев, могу поручиться.

Тиренс работал в Министерстве госбезопасности и знал, как поступают с убийцами нобилей.

Изображение космопорта застыло на экране, однако Дженро на него больше не смотрел. Он полностью сосредоточился на управлении, готовясь к посадке по импульсному лучу. На высоте мили яхта перевернулась хвостом вниз.

Когда до шахты оставалось сто ярдов, движки взвыли на высокой ноте. Тиренс, несмотря на гидравлические рессоры, чувствовал их вибрацию. Голова у него закружилась.

— Возьми хлыст, — приказал Дженро. — Быстро! Важна каждая секунда. Аварийный люк сам закроется за тобой. Пять минут они будут удивляться, почему я не выхожу, пять минут ломать замок, еще пять — искать тебя. Итого в твоем распоряжении пятнадцать минут. За это время ты должен покинуть космопорт и сесть в машину.

Вибрация прекратилась, наступила мертвая тишина — Тиренс понял, что они приземлились. Включилось диамагнитное поле, яхта наклонилась и медленно легла набок.

— Давай! — скомандовал Дженро, чья форма промокла от пота.

Голова у Тиренса гудела, глаза ни в какую не хотели фокусироваться, но он сумел поднять нейрохлыст.

Вокруг пахло саркской осенью. Хотя Тиренс несколько лет провел в этом суровом климате, воспоминания о нем быстро выветрились в вечном июне Флорины. Теперь он снова почувствовал себя чиновником госслужбы, словно никуда и не улетал.

Вот только сейчас он был беглецом, на котором стояло клеймо «убийца нобиля».

Он шагал в унисон с ритмом биения своего сердца. Позади остались корабль и застывший в муках Дженро. Люк мягко закрылся за Тиренсом, впереди лежала широкая мощеная дорожка. Вдалеке сновали рабочие и механики. Каждый занимался своими делами и чужими не интересовался. Никто даже не посмотрел на Тиренса. Да и к чему?

Видел ли хоть кто-нибудь, как он покинул яхту? Тиренс уговаривал себя, что никто, иначе за ним бы уже гнались. Он машинально потрогал свой колпак, по-прежнему натянутый по самые уши. На шее висел медальон. Его дал ему Дженро, объяснив, что это для идентификации. Люди с Трантора, сказал он, будут высматривать этот медальон. Гладкая безделушка сверкала на солнце.

Тиренс мог снять его и удрать. Как-нибудь проникнуть на другой корабль, как-нибудь убраться с Сарка… Как-нибудь убежать…

Слишком много этих «как-нибудь»! В глубине души он знал, что игра окончена и его ждет либо Трантор, либо Сарк. Первых он боялся и ненавидел, но в лапы саркцев ему нельзя было попадать ни в коем случае.

— Вы! Эй, вы!

Тиренс остановился как вкопанный и оглянулся. До выхода оставалось шагов сто; если побежать… Но бегущий человек мгновенно привлечет к себе внимание. Нельзя, нельзя теперь срываться на бег.

Из открытого окна машины смотрела молодая женщина. Таких машин Тиренс не видал за все пятнадцать лет службы на Сарке: металлически-блестящая, она искрилась прозрачным геммитом.

— Идите сюда! — позвала женщина.

Тиренс на непослушных ногах двинулся к машине. Дженро сказал, что автомобиль Трантора будет ждать его за территорией космопорта. Или нет? Доверят ли такое поручение женщине? Даже не женщине, девушке. Незнакомка была смугла и красива.

— Вы прибыли на яхте, которая только что приземлилась, да?

Тиренс промолчал.

— Не отпирайтесь, я видела, как вы покидали корабль! — нетерпеливо продолжила девушка и постучала ноготком по своим очкам для поло, Тиренсу случалось видеть такие.

— Ну, да, — пробормотал он.

— Тогда садитесь. — Она открыла дверцу.

Внутри машина оказалась еще более роскошной, чем снаружи. Мягкие сиденья, все пахнет изысканной новизной, а сама девушка — прекрасна.

— Вы член экипажа? — спросила она.

«Проверяет», — подумал Тиренс и сказал, показывая на медальон:

— Вы сами знаете, кто я.

Машина беззвучно развернулась и поехала. Когда они проезжали Восточный выход, Тиренс как можно глубже вжался в прохладное, покрытое чехлом из кырта сиденье, однако это оказалось ни к чему. Девушка лишь бросила повелительным тоном: «Я — Сэмия Файф, этот человек со мной», — и они поехали дальше.

Измотанному Тиренсу потребовалось несколько секунд, чтобы осознать услышанное. Он в смятении подался вперед, но машина уже неслась по скоростной эстакаде, выдавая около ста миль в час.

Болтавшийся за воротами рабочий, заметив машину, что-то кратко буркнул в отворот куртки, затем вошел в здание и вернулся к своим делам. Бригадир сделал себе зарубку на память: побеседовать с Тепом насчет перекуров, длящихся по полчаса.

В стоявшей у космопорта машине сидели двое. Один раздраженно спросил второго:

— Сел в машину к девушке? В какую машину? К какой еще девушке?

Несмотря на саркскую одежду, говорил он с акцентом жителей планет арктурианского сектора Транторской империи. Его товарищ был саркцем и дкой в новостных видеокастах. Едва сияющая машина выехала за ворота и, набирая скорость, свернула к скоростной эстакаде, он подпрыгнул и завопил:

— Это лимузин госпожи Сэмии Файф! Такого больше ни у кого нет! О, галактика, что же нам делать?!

— Следуем за ней, — коротко ответил первый.

— Но госпожа Сэмия…

— Для меня она никто. Да и для вас должна быть никем. Иначе что вы здесь делаете?

Их машина развернулась и въехала на эстакаду, где разрешалось быстрое движение наземного транспорта.

— Нам ее ни за что не догнать, — простонал саркец. — Стоит ей нас заметить, и она сорвется с цепи. Эта машина способна выдавать двести пятьдесят миль в час.

— Пока она держит сотню, — заметил арктурианин. — Притом направляется не в Министерство госбезопасности, — сказал он через некоторое время. — Это точно. И не во дворец Файфа, — добавил он несколько минут спустя. — Куда ее несет, чтоб ей в черную дыру провалиться? — вопросил он еще минут через пять. — Она покидает город!

— Откуда нам знать, что с ней именно убийца нобиля? — поинтересовался саркец. — По-моему, это какой-то трюк, чтобы убрать нас с дороги. Она даже не пытается стряхнуть нас с хвоста. А машина? Зачем она взяла лимузин, который знают все и каждый? Такую и за несколько миль не потеряешь.

— Верно. Но Файф не стал бы использовать дочь для отвлекающего маневра. Отряд патрульных справился бы с задачей куда лучше.

— Может быть, за рулем вообще не госпожа Сэмия?

— Скоро узнаем, приятель. Она тормозит. Проезжай мимо иостановись на повороте.

— Я хочу с вами поговорить, — сказала девушка.

Тиренс решил, что это не обычная ловушка, как ему показалось сначала. Девушка была Сэмией Файф и никем иным. Похоже, ей даже в голову не приходило, что кто-то может ее ослушаться.

За все время поездки она ни разу не посмотрела, не едет ли кто-нибудь за ними. Между тем Тиренс заметил машину, упорно державшуюся позади, не сокращая дистанции. Вряд ли это случайные попутчики. Скорее всего — машина Трантора. Впрочем, может быть, и госбезопасности Сарка, в этом случае девица станет прекрасным заложником.

— Я готов, — ответил Тиренс.

— Вы прилетели на корабле, который вез туземца с Флорины? Того самого убийцу, объявленного в розыск?

— Да.

— Отлично! Я привезла вас сюда, чтобы нам никто не помешал. Во время полета туземца допрашивали?

«Такая наивность не может быть наигранной», — подумал Тиренс. Видимо, девушка действительно не подозревала, кто перед ней.

— Допрашивали, — осторожно ответил он.

— И вы присутствовали на допросе?

— Да.

— Здорово, я так и думала. Кстати, почему вы покинули яхту?

Этот вопрос ей следовало задать первым, мелькнула у старосты мысль.

— Я должен был доставить особый рапорт… — Он замялся.

— Моему отцу, да? — нетерпеливо закончила она за него. — На этот счет не беспокойтесь, вы под моей защитой. Я скажу, что вы просто выполняли мои приказы.

— Хорошо, госпожа.

При слове «госпожа» его сердце болезненно сжалось. Да, она была госпожой (величайшей на свете!), а он — флоринианцем. Однако убийца патрульных легко научился убивать и нобилей. Зато теперь ничто не мешало ему взглянуть девушке прямо в лицо.

Тиренс поднял голову и посмотрел на нее твердым, испытующим взглядом. Взглянул ей в глаза.

Сэмия Файф была прекрасна. Будучи самой высокородной женщиной на планете, она не обратила на его взгляд никакого внимания.

— Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что услышали на допросе. Все, что сказал туземец. Это очень важно.

— Могу я спросить, госпожа, чем вас так заинтересовал этот туземец?

— Нет, не можете, — отрезала она.

— Как будет угодно госпоже.

Тиренс не знал, что говорить дальше. С одной стороны, он ждал, что преследователи вот-вот их догонят. С другой — он все больше ощущал, что рядом сидит прекрасная девушка.

Флоринианцы на госслужбе, как и старосты, теоретически оставались девственниками. На практике большинство из них обходило это ограничение — кто как мог. Тиренс в этой области тоже пошел на то, на что осмелился и что считал целесообразным. В лучшем случае его опыт можно было назвать недостаточным.

Главное, он никогда прежде не находился в роскошной машине наедине с прекрасной девушкой.

Сэмия ждала. Ее темные (о, какие же они темные!) глаза горели любопытством, полные алые губы приоткрылись, замечательную фигуру подчеркивал наряд из великолепного кырта. Госпоже Файф и в голову не приходило, что кто-то может себе позволить нескромные мысли на ее счет.

Та часть разума Тиренса, которая опасалась преследователей, куда-то исчезла. Внезапно староста осознал, что убийство нобиля — это еще не самое страшное преступление.

Он не заметил, как руки пришли в движение. Понял только, что ее маленькое тело оказалось в его объятиях. Сэмия окаменела, потом закричала, а затем он накрыл ее губы своими…

Ее ладони покоились на его плечах. Вдруг в спину ударил холодный воздух из распахнутой дверцы. Тиренс схватился за оружие. Слишком поздно. Хлыст вырвали у него из руки.

Сэмия беззвучно ахнула.

— Вы видели, что он делал? — в ужасе пробормотал саркец.

— Неважно, — ответил арктурианин, опуская в карман небольшой черный предмет и приглаживая магнитный шов. — Взять его.

Саркец в ярости вытащил Тиренса из машины.

— А она ему позволила, — бубнил он, — позволила этому…

— Кто вы? — гневно закричала Сэмия. — Вас послал мой отец?

— Пожалуйста, никаких вопросов, — сказал арктурианин.

— Вы — инопланетянин, — сердито заметила Сэмия.

— О, Сарк, я просто обязан ему вмазать. — Второй агент поднял кулак.

— Не сметь! — рявкнул первый и крепко схватил коллегу за запястье.

— Он перешел все границы! — рычал саркец. — Убийство нобиля я еще могу стерпеть, сам прикончил нескольких, но стоять и наблюдать, как туземец… делает такое, выше моих сил.

— Туземец?! — пискнула Сэмия.

Второй агент сорвал с Тиренса колпак. Староста побледнел, однако не пошевелился. Он не сводил глаз с девушки, его светлые волосы теребил ветер.

Сэмия бессильно откинулась на сиденье машины, сжалась в комочек и закрыла лицо руками. Кожа побелела под прижатыми пальцами.

— А с ней что будем делать? — спросил саркец.

— Ничего.

— Она же нас видела. Не успеем отъехать на милю, как за нами погонится целая планета.

— То есть вы предлагаете убить госпожу Файф? — саркастически поинтересовался арктурианин.

— Нет, конечно. Можно испортить ее машину. Пока она доберется до радиофона, мы будем уже далеко.

— Не стоит. — Арктурианин склонился к ветровому стеклу. — Послушайте, госпожа Файф…

Сэмия оставалась неподвижной.

— Госпожа, вам лучше меня выслушать. Простите за то, что помешали вам в такой интимный момент, тем не менее я успел извлечь из него максимум пользы. Записал происходившее на трехмерную камеру. Я не блефую. Через несколько минут я передам негатив в надежное место. Если вы попытаетесь нам помешать, мне придется поступить очень дурно. Думаю, вы меня понимаете. — Он отвернулся. — Она ничего никому не скажет. Ни словечка. Следуйте за мной, староста.

Тиренс послушно пошел за ним. Он не смог заставить себя оглянуться на бледное, измученное лицо девушки, брошенной в машине.

Что бы ни случилось с ним в будущем, он уже совершил невозможное. Поцеловал знатную госпожу. Тиренс до сих пор ощущал прикосновение ее нежных, мягких губ.

Глава 16

Обвиняемый

У дипломатии свой язык и свои методы. Отношения между представителями суверенных государств, если они ведутся строго в соответствии с протоколом, условны и бессмысленны. Фраза «неприятные последствия» становится синонимом войны, а «адекватное урегулирование» — капитуляции.

В жизни Абель предпочитал общаться без дипломатических экивоков. Если бы кто-нибудь услышал, как посол по выделенному лучу разговаривает с Файфом, решил бы, что это просто пожилой джентльмен, дружески беседующий с другим таким же за бокалом вина.

— Вас непросто найти, Файф, — сказал он.

— Денек выдался на редкость суматошным, Абель. — Файф беззаботно улыбнулся.

— Да, я наслышан.

— От Стина? — небрежно спросил нобиль.

— И от него тоже. Стин гостит у нас вот уже семь часов.

— Знаю. Мой промах. Вы собираетесь выдать его нам?

— Увы.

— Но он преступник.

Абель хмыкнул и повернул бокал в руке, наблюдая за лениво всплывающими пузырьками.

— Полагаю, нам придется дать ему статус политического беженца. На территории Трантора он находится под защитой галактического законодательства.

— И ваше правительство вас поддержит?

— Думаю, да, Файф. Не знай я, что Трантор поддержит, а что — нет, не продержался бы тридцать семь лет на дипслужбе.

— Я могу потребовать у правительства Сарка вашей высылки.

— А смысл? Я — миролюбивый человек, с которым вы хорошо знакомы. Мой преемник может оказаться кем угодно.

Повисла пауза. Львиная физиономия Файфа сморщилась:

— По-моему, вы хотите мне что-то предложить?

— Да. У вас находится мой человек.

— Ваш человек?

— Пространственный аналитик. Уроженец планеты Земля, которая, между прочим, является территорией Трантора.

— Это Стин вам сказал?

— В частности.

— А сам он видел вашего землянина?

— Этого он не говорил.

— То есть не видел. В сложившихся обстоятельствах сомневаюсь, что вы можете верить ему на слово.

— Тем не менее землянин существует. — Абель отставил бокал и сложил руки на коленях. — Говорю вам, Файф, мы должны достичь согласия по данному вопросу. У меня — Стин, у вас — землянин. В некотором смысле мы квиты. Прежде чем вы продолжите воплощать в жизнь свои планы и прежде чем истечет ваш ультиматум и вы совершите государственный переворот, почему бы нам в общих чертах не обсудить торговлю кыртом?