Чистилище для невинных Жибель Карин

Глава 9

— Муж будет тебе звонить? — спросил Рафаэль.

Он был здесь, рядом, настороже, всего в нескольких метрах позади нее. Неотступно следовал за ней.

Свершился ее худший кошмар. Ее личный ад.

Вчерашний день мог быть — должен был быть — таким же, как любой другой. Вчерашний день, когда ее жизнь перевернулась вверх дном. Потому что этот человек, этот бандит, случайно застрял в их забытой богом глуши и прочел на табличке ее имя.

Впрочем, в глубине души Сандра всегда знала, что плохо кончит.

Где-то это было записано.

Да и вообще, это вполне логично. Если подумать, ничего неожиданного.

Но думать у Сандры не получалось. Потому что он был здесь, у нее за спиной, в нескольких метрах. Потому что она постоянно ощущала на себе его взгляд. Отчего ее кожа словно покрывалась язвами, нервы скручивались в штопор, а желудок сводило судорогой.

— Я задал тебе вопрос! — Рафаэль вышел из себя.

Сандра, не оборачиваясь, продолжала готовить ужин. Наряд на чистку картошки. Если бы у нее под рукой оказался цианистый калий! А ведь он есть, совсем близко… Полный ассортимент чистых ядов, которого хватило бы, чтобы извести целый полк. А уж банду гангстеров — точно.

— Да, разумеется, — наконец ответила она.

— Во сколько?

— Я… я не знаю. Думаю, около семи вечера.

— На мобильный или на домашний?

— На домашний.

— Включишь громкую связь. И советую тебе сделать так, чтобы у него не возникло ни малейшего подозрения насчет нашего присутствия здесь. Ясно?

Она просто кивает.

— Тебе ясно? — повторил Рафаэль, подойдя к ней вплотную.

— Да.

— Ладно…

Он провел ладонью по ее руке, она вся сжалась. Он не мог удержаться, эта девушка притягивала его. Властно. Опасно. Внушала ему противоречивые желания.

Желание заключить ее в свои объятия. Защитить.

И желание сделать ей больно тоже. Заставить ее за что-то заплатить. Только вот он не знал за что.

Как будто она хрупкая и одновременно садистка. Милая и отвратительная.

Уязвимая и беспощадная.

А кто, на самом деле, не такой?

Теперь Рафаэль уже точно не помнил тот роковой момент, когда он позабыл, что уязвим. И решил, что будет беспощаден.

Наверняка в тот день, когда отец без всякого объяснения ушел из дома.

— Спросишь у него, когда он намерен вернуться, — добавил он.

— Ладно.

Он приподнял ее волосы, прикоснулся к затылку.

Она закрыла глаза. Ее едва не вывернуло. Желание воткнуть нож ему в горло по самую рукоятку.

Он чувствовал, до какой степени пугает ее. Но он этого и хотел, на это ее и провоцировал.

Это именно то, что нужно.

Он возвратился в кресло и продолжал молча наблюдать за ней. Продолжал размышлять, кто на самом деле эта женщина и что она скрывает. Там, в самой глубине своих глаз нежно-зеленого цвета.

Кристель устроилась на стуле перед окном, поглощенным сумерками, которые окружили дом, словно стая голодных волков.

И стала похожа на забытую рассеянным ребенком фарфоровую куклу.

Впрочем, она часто так выглядела. Ушедшая в иное измерение, магическое или демоническое, о котором знала она одна и которое исследовала по своему желанию. Или под воздействием силы.

Фред медленно подошел к ней, положил ладони на ее обнаженные плечи. Она улыбнулась, будто ждала этого жеста, откинула голову назад. Он поцеловал ее:

— Ты восхитительна в этом платье.

— Мне здесь скучно! — заканючила она голоском маленькой девочки. — Снаружи даже посмотреть не на что.

— Терпение, — ответил Фред. — Скоро мы будем очень далеко отсюда. И богаты.

Страшно богаты!

Она встала на стуле на колени, обвила руками его шею и поцеловала в ответ.

— Оставаться здесь опасно, — продолжала она. — Надо бы отсюда сматываться.

— Не знаю. Мне кажется, это идеальное укрытие… Ну то есть почти.

— То есть как это почти?

Фред колебался.

— В чем дело? — спросила Кристель, запуская шаловливую руку под его рубашку.

— Ну… Муж ветеринарши — жандарм.

Кристель оцепенела, ее лоб прорезала глубокая складка.

— Что?

— Ты слышала. Мы в доме чертова копа.

— Рада узнать!

— Я сам только что узнал. Но Рафу это известно с ночи.

— Однако он поостерегся сказать нам об этом!

— Заметь, это мало что изменило бы… Он не хотел, чтобы я сообщал тебе. Он считает, что ты и так уже достаточно подавлена.

— Надо убираться отсюда, пока не явился этот коп.

— Сегодня вечером он явно не вернется.

Кристель слезла со своего насеста и снова встала у окна:

— Ты уже завалил одного полицейского…

— Спасибо, что напомнила! — грубо парировал Фред, заваливаясь на широкую кровать. — Но я бы предпочел, чтобы не пришлось снова начинать.

Помолчав, молодая женщина растянулась рядом с ним.

— Я боюсь, как бы Рафаэль не подставил нас, — прошептала она.

— Прекрати молоть чушь, Крис! Он надежный мужик. И никогда не сделает ничего подобного.

— Да ты хотя бы представь, что мы завтра просыпаемся, а он смылся вместе с чемоданчиком драгоценностей. Имей в виду, что он держит их под рукой, наготове — на первом этаже, в запертом на ключ шкафу.

— Это нормально, — ответил Фред. — В любом случае он не уйдет без своего братишки. А тот на ногах не держится.

— Гм…

— Перестань, Крис. Он не предаст нас, это не в его духе.

— Надеюсь, ты прав.

Она нежно легла на него и развела ноги.

— Дверь открыта, — улыбаясь, напомнил ей Фред.

— Ну и что? — проворковала она, расстегивая ему рубашку. — Все внизу, мы здесь одни. Одни во всем мире.

Он погладил ее по волосам, нежно провел ладонью по спине, запустил руку под маленькое черное платье, которое чертовски идет ей, и задрал его, чтобы открылись бедра.

Она так редко проявляет активность. Так редко хочет его. Так редко снимает свой панцирь холоднокровного животного.

Он осознал, что они знакомы долгие годы. И что он едва знает ее.

Что по-прежнему не догадывается, отчего она так страдает.

Хотя он попытался узнать. Но добраться до ее сердца так же трудно, как до золота, спрятанного в сейфах Французского банка. Он пока не нашел кода доступа. И это его возбуждает.

Своими нежными губами она прикоснулась к его груди; он закрыл глаза. Дал ей право зайти так далеко, как она захочет.

Так далеко, как сможет.

Чаще всего она ограничивается тем, что распаляет его, а потом внезапно воздвигает между ними непреодолимый барьер.

Иногда он его не замечает. Несколько раз он ее заставил. И похоже, она на него даже не рассердилась. А вот он был раздосадован. Потому что ощутил боль, которая последовала за принудительным наслаждением.

Он нашел Кристель на улице. Точнее, на панели, чтобы не сказать в канаве.

Он был одинок, она была прекрасна, он поднялся к ней. Она направила на незваного гостя нож, чтобы вытрясти из него бабки. Это произвело на Фреда впечатление, и он решил взять ее с собой.

Ей еще не было даже двадцати, ему уже стукнуло сорок.

У нее было только имя, у него — список судимостей длиной с руку.

Она не имела семьи или больше не хотела ее иметь, он так никогда и не узнал. Какая разница?

Ему нравится ее сумасбродство, ее тайны. Ее реакции непокорной и необузданной зверушки — дикой и опасной. Иногда порочной.

Он открыл глаза, она отстранилась от него. В который раз оставляя его, чтобы вернуться к окну. В свой мир.

Фред сделал глубокий вдох и присоединился к ней. Он обнял ее, она напряглась, становясь твердой и холодной, как мраморная статуя.

— Может, сегодня ночью, — прошептал он ей на ухо.

Она не ответила.

Она была уже не здесь.

Зазвонил телефон, Сандра вздрогнула.

— Давай, — распорядился Рафаэль.

Он встал прямо у нее за спиной, сильно прижал ее к себе и приставил ей к ребрам ствол своей пушки. У нее прервалось дыхание.

— Отвечай.

Она схватила трубку, он нажал на кнопку громкой связи.

— Это я, — сообщил Патрик.

— Добрый вечер.

Сандра изо всех сил старалась держаться естественно. Руки у нее дрожали.

— Все в порядке? — спросил он.

— Да.

— У тебя какой-то странный голос…

Рафаэль сильнее надавил пистолетом между ее ребрами. Сандра едва не уронила трубку:

— Да ничего… Я просто немного устала.

— Долгий день?

— Нет… Я совсем выбилась из сил, так что даже не вышла на работу.

— Ты больна?

— Наверное, что-то подцепила, — отвечает Сандра. — Но ничего, пройдет.

— Ты уверена? Ты действительно как-то неважно звучишь!

— Ничего страшного, не беспокойся.

В их разговоре наступила короткая пауза.

— Ты не одна? — внезапно заподозрил муж.

Рафаэль скрипнул зубами.

— Одна, конечно! — заверила Сандра.

— И все же, мне кажется, ты какая-то странная.

Бандит усилил хватку — способ напомнить свои инструкции.

— Потому что я соскучилась, — прошептала Сандра. — Я ужасно соскучилась… Мне так одиноко.

Рафаэль слегка расслабился.

— Я тоже соскучился, — ответил мужчина без всякого волнения в голосе. — Но я скоро вернусь.

— Сегодня вечером? — спросила Сандра.

— Нет, не сегодня. Я здесь еще не закончил.

— Ничего страшного. Занимайся своими делами, сколько нужно. Я прекрасно все понимаю.

— Я позвоню тебе… Когда буду уезжать отсюда. Хорошо?

— Договорились.

Он умолк; Сандре было тяжело дышать.

— Мой мобильник звонит! — вдруг воскликнула она. — Прощаюсь с тобой… До завтра!

Она прервала связь и оперлась рукой на мраморную столешницу, как будто вот-вот потеряет сознание. Рафаэль спрятал оружие и силой развернул молодую женщину к себе лицом.

— Зачем ты так разъединилась? — грубо упрекнул он ее.

— Я… я не могла больше ломать комедию!

— Он наверняка что-то заподозрит! — проворчал мерзавец. — Вдобавок, когда звонит мобильник, это, черт возьми, слышно!

— Нет… Нет, он ничего не заподозрил, я уверена…

— Он спросил, одна ли ты! А ты бросила трубку!.. Так не годится, верно?

Сандра попробовала высвободиться и снова оказалась припертой к кухонной столешнице.

— Не могу больше! — простонала она. — Я больше не могу! Отпусти меня, сволочь!

Она принялась вопить как безумная и молотить его кулаками по груди, а ногами по голеням. Неожиданно он схватил ее за горло и почти приподнял над полом. Теперь она касалась плиток только носками.

— Угомонишься ты?

Она не отвечала, тогда он так надавил ей на трахею, что она сильно ударилась о стену затылком.

— Больше никогда так не делай, — пригрозил он ей. — Никогда больше не бей меня, ясно?

— …

— Тебе понятно? — проорал он.

— Прекрати, Рафаэль. Отпусти ее, пожалуйста.

Вильям поднялся с постели, а его брат даже не заметил этого. Мертвенно-бледный, он едва стоял, держась за край стола.

— Прекрати, Раф…

Рафаэль не реагировал. Прошли бесконечно долгие несколько секунд. А его правая рука по-прежнему стискивала горло Сандры. Будто бы рефлекторно.

Питбуль, отказывающийся разжать челюсти.

— Немедленно отпусти ее! — повторил Вильям, повысив голос. — Хватит, ты же убьешь ее!

В конце концов Рафаэль повиновался, и молодая женщина медленно осела у его ног.

Именно в этот момент Рафаэль заметил, что с порога за ним наблюдают Фред и Кристель. Он даже не слышал, как они спустились по лестнице.

Его глаза вновь уперлись в задыхающуюся Сандру.

И, сильно хлопнув дверью, он выскочил из дома.

Рафаэль бросает окурок на землю — крохотное свечение в ночной темноте, ничтожный огонек в кромешном сумраке надежды.

А потом топчет его, вдавливая во влажную землю.

Здесь, на берегу пруда, к которому он пришел, сам того не осознавая. Это всего в двухстах метрах от дома, а ему кажется, будто он преодолел целые километры, множество километров. Переступил черту. Чтобы добраться до сердцевины тьмы.

Туда, где пропадают люди, становясь уродливыми и чудовищными тенями.

Вечер стал чередой долгих минут тишины. Как те, что предшествуют извержению вулкана.

Они больше об этом не говорили. Впрочем, они вообще ни о чем не говорили.

Сразу после ужина Фред и Кристель поднялись на второй этаж. Рафаэль уселся в кресло около дивана, на котором Вильям по-прежнему испытывал настоящие мучения.

Сандра опять дала ему лекарство, чтобы победить температуру, снова поползшую вверх. Она материнским жестом щупает его лоб, силится ему улыбнуться, но у нее не получается.

— Нога болит, — слабым голосом стонет он.

— Догадываюсь, — отвечает она, пристраиваясь на подлокотнике дивана.

Вилли прикрывает глаза, его все еще мальчишеское лицо искажает гримаса боли.

Рафаэль знаком предложил Сандре последовать за ним. Оказавшись в кухне, он сразу закрыл дверь. Она неподвижно застыла посреди комнаты, явно напуганная тем, что снова оказалась с ним наедине. Но он к ней не приблизился.

— Почему он так мучается? Что, в конце концов, происходит, мать твою?

— Он получил две пули, — напомнила она.

— Мне известно, что значит схлопотать две пули, — возразил Рафаэль. — Вилли крепкий, он не должен был оказаться таким слабаком.

— Он… Я думаю, у него заражение. Поэтому я даю еу антибиотики. Но не знаю, насколько они ему помогают.

— Ты ведь пытаешься его отравить, верно?

— Нет, но…

— Но — что?

Она опустилась на стул, оперлась локтем на стол. До чего же тяжелая голова.

— Здесь не больница. Я лечу его подручными средствами.

— Ты делаешь недостаточно! — Рафаэль слегка повысил голос.

— Неужели? — возразила Сандра. — У меня здесь ничего нет. Совсем ничего! Я не могу сделать ему анализ крови, вообще никаких анализов! У меня нет никакого оборудования, я не в состоянии поставить верный диагноз. И вдобавок, черт возьми, я не врач!

Рафаэлю пришлось сделать усилие, чтобы овладеть собой. Он знал, что она права, но не мог с этим согласиться. А Сандра все долбила одно и то же:

— Если ты хочешь быть уверен, что спасешь его, тебе следует отвезти его в больницу. И поскорей.

Он в ярости посмотрел на нее:

— Ты прекрасно знаешь, что я не могу!

— Тебе решать. Со своей стороны, я делаю все, что в моих силах.

Чтобы не смотреть на Рафаэля, Сандра старательно изучала пол у себя под ногами. Под нижней челюстью у нее отчетливо виднелась странгуляционная линия, шейные позвонки были настолько болезненны, будто ей пытались оторвать голову.

— Ты должна его спасти, — продолжал Рафаэль менее резко. — Он моя единственная родня.

Она удивленно подняла голову: после стольких угроз и зверств теперь он пытается задобрить ее, почти разжалобить. Но вдруг она увидела, как жалок он сам.

— Я же тебе только что сказала: я делаю все, что в моих силах. Если ты и правда дорожишь им, тебе необходимо отвезти его в отделение скорой помощи, даже если это приведет вас в тюрьму.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь! Тюрьма — это хуже, чем смерть.

— А ты…

Она умолкла, не зная, стоит ли продолжать, — он нетерпеливо ждал, что она скажет.

— Ну?

— …не можешь отвезти его в больницу в другую страну? Ближайшая граница, конечно, не рядом, но…

— Это невозможно. Пулевые ранения… Они немедленно сообщат властям, как во Франции. Так что нас сразу же арестуют, чтобы экстрадировать.

Она умолкла: ей больше нечего было сказать. И вновь принялась всматриваться в пол, как будто он вот-вот подскажет ей запасной выход.

Рафаэль склонился над раковиной, сделал несколько глотков холодной воды прямо из-под крана. Сандра видит выглядывающую из кармана его джинсов рукоятку кольта. Достаточно протянуть руку… Сердце бешено колотится, кожа покрывается мурашками.

Пистолет наверняка с предохранителем, а может, он не заряжен…

Слишком поздно: Рафаэль обернулся. И окинул ее странным взглядом, как будто догадался о ее намерениях.

Она поспешно опустила глаза, чтобы не выдать себя. Что она от них не отказалась.

Что не откажется.

Что она не то, что он думает.