Лестница из Терновника. Знакомство Далин Макс

— Будить ли Мать? Будить ли Отца? Госпожа Лью говорила — ты понимаешь в болезнях…

Ну да. Это ты спрашиваешь, доживет ли твой братишка до утра. Хороший вопрос. А я знаю?

— Господин, — говорю я, — так сразу не ответишь. Мне надо помолиться… горским богам. Тебе лучше уйти, а то боги меня не услышат. Не вздумай звать Господина Н-До — он спит с Госпожой Лью, если она заразится зимней лихорадкой, это может убить и её вместе с ребенком.

Ра обхватывает себя за плечи. Мнется.

— Иди, иди! — говорю я грубо. — Вытолкать тебя, что ли?

Дикарское хамство, как всегда, срабатывает лучше, чем изысканная светскость. Ра кивает, выходит. Я присаживаюсь на край тахты, спиной к двери.

Что ж мне с тобой делать, Ма-И, думаю я. По уму, тебе нужны антибиотики, кислород, капельница с чем-нибудь, поддерживающим сердце, и наблюдение специалиста. И этого всего ты, конечно, ни при какой погоде не получишь. За сеанс экстренной связи с базой мне комконовцы голову оторвут, да тебе этот сеанс ничего и не даст: у биологов будет одно на языке — не смогу ли я доставить им твой труп для вскрытия?

Они вас не любят, биологи. Ваших животных, ваши растения — другое дело. Но вас самих считают ошибкой природы — в этом они заодно с КомКоном. Агрессивными мутантами считают, недочеловеками, примитивной культурой. Материалом для препаратов.

Не будем звать биологов.

Ма-И дёргается и кашляет. Кашляет, кашляет и кашляет, до рвотных позывов. Но крови на губах, вроде бы, пока не видно. Я разламываю очередную капсулу нейростимулятора — что ещё я могу сделать? — и держу голову Ма-И, так, чтобы он хоть сколько-нибудь вдохнул.

Он судорожно втягивает воздух, всхлипывает. Он горячий, дыхание как из печки — и горячими пальцами вцепляется в мою руку. Смотрит, мутно:

— Ник, это ты? У меня вот тут что-то… развяжи вот… — и свободной рукой пытается ослабить воображаемую удавку на горле.

И я пропадаю. Фундаментально нарушаю устав. В конце концов, ему всего лет семнадцать, а бросать на произвол судьбы ребенка, даже инопланетного ребенка, нелюдя и эволюционное извращение — мне нестерпимо.

Ладно, выговор мне получать ещё не скоро!

— Сейчас полегчает, не бойся, — говорю я. Треплю его по голове, достаю из своей чародейской торбочки шприц с дозой биоблокады. Дьявол, этого делать нельзя, нельзя, нельзя! Клинически не опробовано, он — чужак, его наша биохимия может просто убить на месте… но нет у меня больше ничего. Горские боги дадут — биоблокада убьёт только вирус, относительно не тронув иммунную систему. — Будет чуточку неприятно, а потом легче, — обещаю я и втыкаю шприц в еле заметно выступающую на запястье вену.

Да уж, неприятно ему не чуточку! Кашель сгибает его пополам, он задыхается, цепляется за меня — а мне остается только совать к его носу всё ту же сломанную капсулу и уговаривать:

— Ну давай, Ма-И, дыши, дыши! Не валяй дурака.

Чувствую себя ужасно. Вот сейчас он умрёт, а меня обвинят в грязном колдовстве и причинении порчи — а вот нечего молиться у постели юного Князя кому попало! Дурак я, дурак! Дорога в ад вымощена благими намерениями…

В комнату заглядывает Ра, отшатывается.

— Ник, что ты делаешь?!

— Пытаюсь заговорить демона лихорадки, — огрызаюсь я, и остатки пустого шприца тают у меня в руках. — Упрямый… зар-раза…

Ра подходит, садится рядом, заглядывает мне в лицо, смотрит на брата. Ма-И больше не кашляет, его мышцы расслабились — боюсь, что это агония.

Осторожно кладу его на тахту. Он дышит, но его глаза закрыты, лицо кажется отрешённо спокойным. Вроде хрипы не так слышны, хотя пёс его знает…

— Третий спит, да? — спрашивает Ра шепотом. — Ему лучше?

— Если боги захотят, — говорю я. — Не смотри ты на меня так! Я просто человек! Знаю кое-какие травы и заговоры — и всё!

— Ник, — говорит Ра проникновенно, — ты хороший. Я всё понимаю. Никто не узнает, что ты колдовал, чтобы помочь Ма-И — а я тебе этого никогда не забуду.

С родными вы — просто воплощённое сострадание, думаю я, но когда дело доходит до драки — вообще забываете, что это такое. Планку срывает вместе с гвоздями.

— Я ещё не знаю, поможет ли моё колдовство, — говорю я мрачно. — Надо подождать, поглядеть день-другой…

— Но Ма-И лучше, — говорит Ра. — Я же вижу!

Он везунчик, этот Ма-И! Дыхание у него потихоньку выравнивается и температура понемногу падает. Похоже, он, действительно, уснул — после такой дозы стимулятора обычно срубает очень чисто, особенно если не чувствуешь сильной боли. Если биоблокада не сожрёт вместе с вируснёй его родные антитела — можно сказать, Ма-И уцелел.

— Подожди радоваться, — говорю я. — До утра он доживёт, а дальше…

Ра хватает меня за рукав. Забылся, конечно. Переволновался.

— А, оставь! Не говори так… или ты боишься сглазить его? — и затыкается.

Очень хорошо.

— А ты всё болтаешь и болтаешь, — ворчу я самым горским и дикарским образом. — Лучше бы тоже поспал. Я посижу с твоим братом.

Ра приносит тюфяк из комнаты Ма-И и устраивается рядом с жаровней. Засыпает быстро — его отпустил ужас. Я поправляю фитиль в фонарике.

Видимо, в этом мире у меня такой принцип работы: чтобы вызвать доверие к себе, надо прийти на помощь в экстремальном случае. Может, если Ма-И выживет, мое положение в доме Л-Та изменится к лучшему, как знать…

Ра просыпается ни свет, ни заря — рывком. Вскидывается.

— Ник, Третий жив?

В окно, затянутое пергаментом, еле просачивается серенький утренний отсвет.

— Жив твой брат, жив. Спит. Ещё долго будет спать — ты его не буди. Он должен победить демонов во сне, понимаешь? — говорю я с компетентным видом.

Ра кивает, тихо встает, на цыпочках выходит из комнаты, прихватив свой меч и шерстяной плед.

Ма-И вправду спит. Он мне очень нравится: лицо уже не выглядит восковым, он дышит ровно, только чуть похрипывая, и жар потихоньку сходит — ещё температурит, но уже не сгорает заживо. Везуч, везуч! Похоже, ухитрился справиться с биоблокадой, когда она съела вирус.

Ну что можно сказать? Честно заработал себе ещё несколько лет — а там уж как выйдет. Молодец.

Ра возвращается вместе с Юу и Н-До. Вся эта компания тут же сооружает передо мной живую картину «Братская любовь» — как они смотрят на Ма-И, как осторожно дотрагиваются до его лба и щёк, чтобы прикинуть, спал ли жар! Воплощение заботы…

— Ник, — говорит Н-До, — ты можешь получить всё, что захочешь. От Матери с Отцом, от меня — только скажи, что тебе надо. Ты… а, Ник, ты нам всем Небесами послан! — и улыбается.

— Вы Ма-И только особенно не тискайте, — говорю. — Не разбудите. Он ещё не совсем здоров… Юу, руки убери! Пусть он спит себе. Ничего мне не надо, на самом-то деле. Этот парень — теперь родственник моей Госпожи, и всё тут. Теперь уходите, дайте брату отдохнуть.

Они проникаются до глубины души.

Проходит совсем немного времени. Ма-И ещё спит, а замок Л-Та уже поголовно в курсе, что я вытащил с того света Третьего Сына Князя горскими молитвами или как-то там ещё. Мне приносят «жасминовый чаек» и вафли в комнату Ра; лакей кланяется в пояс. Госпожа Л-Та приходит и смотрит с трагическим видом — ей страшно задним числом.

— Ник, — говорит она, пытаясь казаться строгой, — я прошу тебя впредь сообщать мне, если кто-то из моих детей оказывается в опасности. Мой Младший сверх меры щадит меня — ему следовало бы меня разбудить… Меня леденит мысль о том, что Третий мог оставить мир, когда я спала…

— Да ладно, — говорю я, — чего там… Всё же, слава Небесам, обошлось, Госпожа — вот и хорошо. Но вообще, я учту ваши слова, конечно.

И Снежная Королева Л-Та прикасается к моему плечу кончиками пальцев, выражая тот максимум нежных чувств, который только доступен аристократке королевской крови по отношению к дикарю и плебею. Королевская благодарность… Потом целует Ма-И в лоб и удаляется.

И моя репутация в доме меняется в корне.

К тому времени, как Ма-И приходит в себя и просит глоточек воды, у меня есть отдельная комната, как у управляющего замком. Меня переодевают важным господином. Князь Л-Та порывается дать мне денег, но я беру у него только золотой «на лепестки» и прошу меня простить — ничего мне больше не надо. Ну дикарь я, что с меня взять!

Произвожу впечатление. Старые слуги на меня больше не косятся; мне кланяются, меня называют Господин Ник, это звучит немного смешно, но внушительно. Лью, узнав о произошедшем, как в старые добрые времена хватает меня за руку — не светски, искренне.

— Ник, я страшно рада! — и видно по лицу, что, действительно, страшно рада. И поворачивается к Н-До. — Помнишь, я рассказывала, как Ник мне ногу вылечил? Он — как учёный лекарь, он, знаешь, ещё… когда в поле одна крестьянская молодуха поранилась, ей руку зашил! Ниткой! И кровь перестала…

Она говорит с Н-До весело и оживлённо, как будто никакой метаморфозы не было, а Н-До — её старый приятель. Болтает, как в деревне… И Н-До радостно улыбается без всякой дурной изнанки.

— Любовь моя, нехорошо говорить «молодуха», как мужики. Надо — «молодая женщина».

— Зануда! — хихикает Лью, поражая меня. — Господин-Растяни-Лягушку!

— Деревенская девчонка!

— Светский сноб! Взял жену из конюшни, теперь стыдится! Стыдишься? Признавайся!

— Госпожа-Оса! Кусаешь — а сладкого не даёшь!

— Научи меня светским манерам, пока я ещё не стара! Научишь? Начнем с жасминового настоя с печеньем — как его едят при дворе? Так?

— Начнем с поцелуев. Только не здесь, — и Н-До тащит Лью из комнаты, а она отбивается, сильно — но в шутку. И со мной случается временный ступор.

Что-то вчера между ними случилось. Что-то принципиальное, чего я не понимаю. Они сыграли в поединок? Решили что-то для себя? С них обоих после этой драки со злыми подначками свалилась какая-то тяжесть, ярмо, которое не давало Лью быть собой, а Н-До лишало уверенности в себе… похоже, я ошибался в этих ребятах.

Ма-И смотрит на брата с женой и застенчиво улыбается; его бледные щёки порозовели.

— Ник, — говорит он тихо, ещё сипловато, — ты очень хороший лекарь. Наверное, тебя бы приняли в Академию Государя, не будь ты горцем…

Я усмехаюсь. Это — запомним, на Академию любопытно было бы взглянуть, но — оставим на потом.

— Куда мне, Господин. Я — человек простой… у нас в горах все травки знают.

— Никто не умирает от зимней лихорадки, да?

Не буду врать.

— По-всякому. Счастливый ты, Господин. Травки тоже, знаешь, не на всех действуют.

Ма-И прикладывает свою узкую ладонь с длинными пальцами к моей — как Лью.

— Я — твой должник. Умирать — страшно, тем более — от удушья…

Его непосредственная благодарность меня трогает. Я, пожалуй, сделал всё правильно. Я всё меньше чувствую их чуждость — вот опять мне кажется, что они понятны. Всё, что сторонним взглядом кажется гадким, — закономерно.

Если мне придется опять решать, не нарушить ли устав ради кого-нибудь из аборигенов — я, кажется, его снова нарушу.

***

С Ар-Нелем у Ра вышло не очень хорошо.

Ра очередной раз зашёл к Третьему, проверить, не померещилось ли чудо его спасения и не изменилось ли чего, как раз когда Ар-Нель остановил коня у парадного въезда и крикнул привратника. И Крошка Ие прибежал взапыхах оповещать своего обожаемого господина, когда скандал уже был в самом разгаре:

— Младший Господин, там, у ворот, твой Второй Брат и Господин Ча… сейчас драться начнут!

— А, бездна! — воскликнул Ра в сердцах и кинулся к воротам опрометью, едва накинув плащ на рубашку.

Успел вовремя. Второй стоял в позе «Падающий Град» с обнажённым клинком, но Ар-Нель ещё не извлек меч из ножен, хотя и держался за эфес. Необрезанный жеребец Ар-Неля фыркал и нервно рыл копытом замерзшую грязь.

— Уверяю вас, бесценный Господин Л-Та, — говорил Ар-Нель в этот миг с подчёркнутым и довольно-таки оскорбительным терпением, — я прибыл сюда по приглашению. И до сих пор не размахиваю оружием перед вашим носом исключительно потому, что не желаю вызвать у вас никаких грязных мыслей.

— Даже не думай, что я жажду сразиться с тобой за тебя, Ча! — фыркнул Второй. — Мне просто хочется тебя проучить, я желаю, чтобы ты убирался — и только!

Ар-Нель пренебрежительно улыбнулся.

— Ах, великолепный Господин, я завидую вашему воображению! Вы можете представить себе аристократа испуганным вашими словами и вашей эффектной стойкой? Видите ли, только обязательства перед вашим родственником…

У Второго дернулась щёка.

— Второй, стой! — крикнул Ра, распахивая створку ворот. — Это я пригласил Господина Ча!

— Ты?! — Второй вкинул меч в ножны и смерил Ра укоризненным и надменным взглядом. — Младший, зачем тебе этот расфуфыренный франтик на тонких ножках?!

— Не смей выбирать мне друзей! — заявил Ра обиженно. — Я тебе друзей не выбирал.

— Забыл, что я старше? — усмехнулся Второй.

— Каменная горгулья на беседке старше тебя, — огрызнулся Ра, — но её голова — из рыхлого песчаника!

Второй пожал плечами.

— Когда-нибудь вы будете стыдиться этой ссоры, Господин Юу, — сказал Ар-Нель, но Второй удалился, не удостоив его ответом.

Ра поклонился, и Ар-Нель ответил на поклон с дружелюбием, несколько притушившим стыд, от которого у Ра горело лицо.

— Мне жаль, что Второй так… — начал Ра, но Ар-Нель махнул рукой и взял своего жеребца за повод.

— Вы позволите мне войти, мой дорогой? Господин Юу намекнул, что в вашей Семье не всё благополучно, и я огорчён сердцем, что не могу подарить Господину Ма-И красный фонарик с Добрым Словом. Я понимаю, что мне приличнее было бы уехать — но я хотел непременно побеседовать с вами, мой милый Младший Л-Та.

Ра позвал конюхов. Ар-Нель бросил им повод коня и направился за Ра в сад.

— Вам не холодно, друг мой? — спросил он между прочим.

У Ра снова вспыхнули щеки — он невольно сравнил собственный растрёпанный вид с небрежным шиком Ар-Неля.

— Нет, пустяки… Вы можете привезти голубой фонарик, Господин Ча. Моему Третьему Брату лучше — за него молился горец Госпожи Лью, и жар спал. Совсем.

— Зимняя лихорадка, отступающая от молитвы — это отменная тема для благочестивой беседы, — усмехнулся Ар-Нель.

— Это правда! — сказал Ра горячо.

— Но я же не спорю. Отмечаю, что Небеса явили чудо — всего лишь.

Ра собирался пригласить Ар-Неля в дом, но тот уверенно свернул к той самой беседке, где они познакомились в день свадьбы Старшего.

— Если вы не мёрзнете, дорогой Младший Л-Та, лучше нам побеседовать без стен вокруг. В стенах бывают щели, а из щелей торчат уши.

— Кто услышит, кроме моих родственников? — удивился Ра.

— Но я желал бы сообщить некоторые вещи лично вам, а не вашей родне.

Ра хотел возразить, что у него нет секретов — но поразмыслил и не стал спорить. Я уже достаточно взрослый, подумал он. Вовсе не обязательно сообщать Отцу и Матери о любом пустяке, а Братья так дружно ополчились на Ар-Неля, что истолкуют превратно даже самое благочестивое из сказанных им слов.

Они остановились в беседке. Тусклое солнце поздней осени озаряло обнажившийся сад, и сквозь ставшие прозрачными заросли акации можно было видеть легко, как сквозь опущенные ресницы.

— Очень хорошо, — сказал Ар-Нель, оглядевшись. — Мы одни.

Ра запахнулся в плащ и кивнул.

— Позавчера я гостил у Господина Смотрителя, — сказал Ар-Нель негромко. — Вместе с Отцом, который привез Госпоже Эу-Рэ медовое печенье и бумажные цветы для души бедного Ляна. Многие друзья Господина Смотрителя привезли медовое печенье, дабы душа Ляна не чувствовала себя одиноко и горько в Обители Цветов и Молний.

— А мне что за дело до этого? — хмыкнул Ра. — Ляна убил Н-До, убил на поединке — душа Ляна не должна бы таить обиду.

— Что такое обида мёртвых по сравнению с обидой живых?

— Вы хотите сказать, что Всегда-Господин изыскивает способ отомстить моему Старшему?

— Нет, — Ар-Нель мотнул головой так, что качнулись длинные серьги. — Он хочет отомстить всем Л-Та. А главное — вам, дорогой друг.

— Мне?!

— Среди друзей Эу-Рэ — Господин Великий Экзекутор, Уважаемый Господин Канцлер и Господин Третий Советник Государя. Они пили с Всегда-Господином сливовое вино и обсуждали самые последние новости: незадолго до свадьбы вашего Старшего Брата Господин Гадальщик Государя утвердил вашу кандидатуру на роль Официального Партнёра Наследного Принца.

Ра ещё туже запахнулся и сел. У него звенело в ушах.

— Не может быть, — пробормотал он потерянно. — Но мне не присылали письма…

Ар-Нель рассмеялся.

— Мой милый Младший Л-Та, вы мните себя такой важной птицей, что Принц, по вашему разумению, должен писать вам первым? Нет, вскоре вы напишете ему письмо, к которому приложите след вашей ладони. И года через три вы, как бы ни решили Небеса, станете коронованной особой. И у вас будут серьёзные враги при дворе. Завистники и жаждущие мести.

Ра почувствовал, что его знобит.

— Господин Ча, — прошептал он, стараясь не лязгать зубами, — откуда вы знаете?

— Ваш отец — гордец, — сказал Ар-Нель, — а мой — интриган. Пёстрый пёс, который вытаскивает удачу за хвост из любой норы. Боюсь, древность вашего рода и ваша кровь, почти та же, что и у Детей Дома Государева, не так значимы для устройства судьбы, как связи и умение слышать чужие речи, обращённые к чужим ушам.

— Но ведь Эу-Рэ… — Ра запнулся. — Я хочу сказать — Эу-Рэ ведь не такая уж и важная фигура? По сравнению со мной, если уж Господин Принц считает…

Ар-Нель вздохнул.

— Наследный Принц не считает. Он вообще вас не знает. И толпа благородных юношей готова целый год спать на навозной куче и обедать там же, если это даст им хотя бы тень шанса занять ваше место. Среди этих юношей — немало тех, кто родился в тот же месяц, день и час, что и Принц; по крайней мере, так утверждают их матери. Ладони же и прочие суеверия вроде Потайной Шестёрки — это деревенские игры, и весь свет это подтвердит.

— Тогда — почему же Гадальщик выбрал меня? — спросил Ра, дрожа от холода и возбуждения. — Господин Ча, простите — я ничего не понимаю…

— Вы ещё слишком молоды, — сказал Ар-Нель. — И ваши почтенные родители не желают посвящать вас в грязные игры двора. Ваш отец не слышит никаких намёков; он хочет, чтобы его просили Ближайшие Родственники Государя, чтобы вернулась давняя слава вашего рода… не исключено, что в самом скором времени он дождется этого. Легенды вашей Семьи не так опасны, как драка между кланами близких родственников Государя — а они могут передраться насмерть, выбирая, чей сын достойнее.

— Я могу стать Государем… — прошептал Ра, которого вдруг озарила безумная и сияющая мысль. — Если Небо поможет мне выиграть поединок… Вы ведь об этом, милый Господин Ча?

Ар-Нель улыбнулся, как старший брат.

— Ваши шансы очень невелики, мой друг. В этом тоже заключается расчет Главного Гадальщика и самого Государя с его советниками. Вы — Князь, ваша кровь чиста, род древен, но вы — деревенский юноша. Не вам тягаться с тем, кого учили лучшие фехтовальщики страны — а может, и мира, как знать…

— Это неважно! — выдохнул Ра, которому вдруг стало жарко на пронизывающем ветру. — Господин Ча, вы… вы ведь об этом хотели со мной поговорить?!

— Я хотел вам сказать, что Господин Эу-Рэ поклялся тенями предков лить холодную воду на ваш огонь — сколько сможет. Он говорил о вас с Великим Экзекутором, называя вас «братцем убийцы» и «загорелым деревенским щенком». Он готов на всё, и, если хотите, я буду следить для вас за всеми его действиями. Это раз. Два… меня учили фехтовальным приемам, которые могут вам пригодиться. И моя рука — к вашим услугам.

— Вы ведете себя как давний и верный товарищ, — сказал Ра, пытаясь улыбнуться. — Это так удивительно… Чем я могу отблагодарить вас, дорогой Господин Ча?

Ар-Нель печально усмехнулся.

— Милое Дитя… простите мне эту фамильярность… Я веду себя как записной интриган и подлец. Когда в такой провинции, как наша, появляется будущий Официальный Партнёр Наследного Принца, все жители делятся на две группы: те, кто пакостит из зависти, и те, кто подличает из дурных надежд. Я — из вторых; надеюсь стать близким другом того, кто войдет в Семью Государя, причем — успеть предложить дружбу быстрее прочих. Но — будь вы менее милы мне, карьеру делать было бы тяжелее.

Ра вспомнил неожиданный ажиотаж на свадьбе Старшего и сморщил нос.

— Вы не похожи на подлеца, — сказал он искренне.

— Значит, я — подлец, не похожий на подлеца, — рассмеялся Ар-Нель. — Но вы совсем замерзли, даже при том, что вас греет честолюбие. Позвольте предложить вам услугу — я могу согреть вас лучше. Прикажите принести «тростник» — мы сыграем в спарринг.

— Почему не клинки? — спросил Ра несколько уязвлённо.

— Я обычно не дерусь на мечах с заведомо более слабым противником, — сказал Ар-Нель. — Не обижайтесь на эту бесцеремонность, Младший Л-Та — считайте меня занудой-наставником. Я слишком намного старше вас — нас разделяет больше лет, чем вашего безумного брата и его маленькую подругу.

— Я сам принесу «тростник», — сказал Ра. — Принесу — и мы посмотрим, так ли уж я слаб!

— Если бы самоуверенность брала города, я был бы вашей рабыней, — улыбнулся Ар-Нель, и Ра снова не нашёл сил по-настоящему обидеться.

Второй Брат не удержался — пришёл-таки смотреть на поединок.

Ра подумал, что его можно понять: кто удержится? Это любопытство особого порядка. Ра был даже горд тем, что Второй смотрит — ровно до тех пор, пока Ар-Нель не выбил его оружие первый раз.

Ра растерялся. Ар-Нель оказался совершенно непредсказуемым и стремительным бойцом. Его небрежные движения и рассеянная светская улыбка обманули бы и более опытного противника, чем Ра — Второй присвистнул, перешептываясь со своими пажами, когда Ар-Нель обозначил смертельный удар.

— Оэ! — крикнул Ра. — Это — спарринг или репетиция убийства?

— Вы не двигаетесь, Дитя, — ласково сказал Ар-Нель и ударил Ра по пальцам так, что тот снова выпустил «тростник» из руки. — Вот так будущие очаровательные женщины лишаются правой кисти и всех прав, друг мой. Поднимите… Вам надо научиться защищать себя — даже если придется убить.

Ра сжал на эфесе онемевшие пальцы, смахнул чёлку и атаковал. Ар-Нель отстранился неуловимым движением, даже не попытавшись парировать его выпад. Ра врезал наотмашь — «тростник» вырвался из руки, как живой, а Ар-Нель ткнул ниже рёбер, так что Ра сел на землю, с минуту тщетно пытаясь глотнуть воздуха.

— Салонные выкрутасы хороши для деревенских развлечений, мой милый Младший Л-Та, — сказал Ар-Нель с тенью сочувствия. — Вы не находите, что нам с вами следует встречаться почаще? Боец становится сильнее, сражаясь всерьёз.

— Господин Ча, — сказал Ра, проглотив злые слёзы, — вы не могли бы показать помедленнее?

Ар-Нель подал ему руку.

— Следите. Из «Падающего Града» — в «Иву Под Ветром» — в «Аиста Над Полем» — в «Прыжок Кота». Повторите. Быстрее. Ещё быстрее… Вы засыпаете на ходу, Маленький Л-Та — вам всё ещё больно?

Тупой конец «тростника» врезался Ра под ключицу.

— А, проклятье! — вскрикнул Ра. — Вы этого не показывали!

— Учитесь реагировать на любое движение противника, Дитя, — сказал Ар-Нель дружелюбно. — И будьте быстрее. Вам надо стать очень быстрым, чтобы на что-то рассчитывать, мой дорогой друг.

Четверть часа поединка далась Ра тяжелее, чем несколько часов урока с прежним наставником. Ар-Нель казался неуловимым и неуязвимым. Ра остановил бой, чувствуя, как болит всё, от лодыжек до шеи — и не зная, плакать или смеяться от гремучей смеси злости, восхищения и досады.

— У меня никогда не было такого спарринг-партнёра, — сказал он, качая головой. — Вы меня так удивили, Господин Ча… это и есть ваше «отодвигание ширмы на три пальца»?

— На два, — возразил Ар-Нель, смеясь. — Вы ещё слишком юны. Но клянусь вам, дорогой Л-Та, я буду драться с вами столько, сколько понадобится. У вас ещё немало времени, я надеюсь.

Ра кивнул. Злость ушла, а благодарность осталась.

— Ча, — окликнул Второй, — может, сразитесь со мной?

Ар-Нель окинул его надменным взглядом.

— Очевидно, вам не стоит унижаться до спаррингов с тонконогими расфуфыренными франтиками, Уважаемый Господин. Наблюдая за поединком, вы и так получили больше, чем я желал бы вам дать.

Второй смущённо усмехнулся.

— Я… совсем вас не знал, Ча.

— Когда-нибудь, сделав опрометчивый вывод о том, кого не знаете, вы попадете в беду, Господин, — сказал Ар-Нель холодно. — Если только вам не будет угодно отнестись к нашим с вами отношениям как к полезному опыту… Мой дорогой Младший Л-Та, — продолжал он, отвернувшись от Второго, — если я попрошу глоток отвара чок, это не прозвучит бестактно?

— О нет! — воскликнул Ра, радуясь, что может увести Ар-Неля в свои покои. — Пойдемте.

Второй проводил их взглядом, обхватив правой рукой локоть левой, — но ничего не сказал.

Горец Ник, оказывается, тоже подошедший наблюдать за боем — Ра не заметил, когда, потому что во время поединка не видел ничего, кроме «тростника» Ар-Неля — отошёл с аллеи и отвесил неуклюжий поклон с еле заметной ухмылкой на ужасной харе. Ар-Нель бросил на слугу быстрый взгляд.

— Камердинер А-Нор в чести в вашем доме, дорогой друг…

— Ну да, — Ра слегка удивился. — Он — хороший человек, несмотря на грубый вид.

— Вам нравятся карьеристы, — задумчиво сказал Ар-Нель. — Этот дикарь — карьерист, и гораздо более успешный, чем я… Не возражайте, мой милый, это очевидно. От горской деревни до замка князей — отличная карьера, я бы сказал…

— Странно, что вы об этом говорите, господин Ча, — сказал Ра. — Мне казалось, вы не замечаете слуг…

Ар-Нель оглянулся, убедившись, что Ник ушёл, и сказал, чуть снизив голос:

— Дитя, я замечаю всё. Мой Отец так учил меня — если хочешь поймать хитрую удачу, надо успеть заметить её мелькнувший хвост… у вашего Ника есть подружка?

— Нет… он — вдовец, его жена и дети пропали в горах. Он до сих пор скорбит, хотя прошло уже года три… Так мне говорила Госпожа Лью.

Ар-Нель задумчиво крутанул браслет на запястье.

— Он — очень необычный человек, этот горец… Он — взрослый, у него три года не было любовной связи… и он смотрит на поединок совершенно пустыми глазами… как никудышник.

— Нет! — возразил Ра. — Что вы, Господин Ча, он — Мужчина, просто…

— Просто ничего не чувствует, — кивнул Ар-Нель. — При том, что был женат… А, не слушайте меня, мой дорогой друг, я болтаю пустяки, не имеющие значения. Пойдемте пить чок.

Ра улыбнулся и потер плечо.

— Обсудим удар «Далекий Гром»! Я думал, вы проткнете меня насквозь «тростником», — сказал он, смеясь.

— А вы хотели взять боевые мечи, — заметил Ар-Нель, улыбаясь в ответ.

Запись № 89–01;

Нги-Унг-Лян, Кши-На, особняк Л-Та

Чудесны наши новости!

Я окончательно уверовал в собственное везение. Ни на что похожее я даже рассчитывать не мог — для землян впервые забрезжила смутная возможность взглянуть на столичное высшее общество! Я — счастливчик — радостно наблюдаю столичных послов, которые привезли Семье Л-Та уведомление: маленький Ра избран Официальным Партнёром Наследного Принца. Вот такие дела.

В доме — ажиотаж. Всё вверх дном, в столицу послан гонец за шёлковой бумагой высшего качества для официального письма, Ра пишет начерно и портит лист за листом — от волнения и радости руки дрожат, каллиграфия не удается. Братья дают советы, родители дают советы, важные господа из столицы дают указания, которые по тону советами не назовешь. У Снежной Королевы — матери впервые за всё время, какое я её знаю, пятнами краснеет вечно бледное лицо, и она обмахивается веером, хотя день стоит очень холодный, идёт снег и в комнатах горят жаровни. Отец Л-Та, не в силах справиться с волнением, ходит по залу взад-вперед, беседуя с Господином-Важной Шишкой — Личным Его Королевского Величества Астрологом.

Подслушиваю, где только могу и как могу. Разговариваю со слугами — но им не до меня: костюмы-благовония-оружие-тушь и кисти-упряжь требуют немедленного приведения в полный блеск. Лью не прочь обсудить такое важное событие — но не смыслит ровно ничего, ей просто радостно. Н-До страшно горд и рассказывает Ра о каких-то каллиграфических тонкостях, Юу рассказывает о столичных красотах — насколько я понял, с чужих слов, а Ма-И берется за один день научить Ра рисовать летящего феникса в облаках из цветов.

И я, хоть тресни, не понимаю, почему вдруг королевский взгляд пал на опальный род, уже лет сто как сосланный в деревню. «Здрасьте» среди ночи…

Это — не Земля. Если Ра победит Принца в ритуальном поединке — он сам станет Принцем. Наследным. С ума сойти. Ещё бы их всех не колбасило!

Правда, Его Высочество в настоящий момент пока маловаты; поединок, если ничего не случится, состоится, когда Принцу и Ра исполнится лет по семнадцать-восемнадцать. Но проблемы престолонаследия решают заранее.

Здешний подход к вопросу меня поражает.

Предположим, Ра, по местным меркам, очень хорош собой — об этом я часто слышу, и на него все любуются. Астролог отмечает — Официальный Партнёр не разочарует Принца в смысле внешности. Ну да, он у нас форменная глянцевая картинка: тоненькая белокурая лапочка, чьи боевые качества удачно скрывают шелка, цветные шнуры и толстая коса до пояса, лицо чистое, с тем самым, страшно ценимым здесь, вкрадчиво-нахальным выражением. Глазки синенькие, ха… Ладно, допустим, это сыграло какую-то роль, хотя для короны обычно считается принципиально незначимым.

Ра осматривает приехавший с Астрологом Лейб-Медик и, видимо, удовлетворяется результатом. Логично. Престолонаследие, дети, то, сё… как везде, в сущности.

Но ведь — образование у нашего Официального Без Пяти Минут Принца деревенское! Важные столичные гости словно сговорились этого не замечать! Фехтование, каллиграфия, картиночки, Наставления Учителя Ю, которые тут вместо «Юности честного зерцала»… Хорошие манеры — видимо, тоже на уровне деревенской знати, хотя разница между семьями Л-Та и А-Нор чувствуется, конечно. Но — этого что ж, достаточно, чтобы претендовать на трон? Писать-читать умеет — и ладно… в довольно-таки цивилизованной Кши-На?

Я всё понимаю, но пацан же ничего, кроме деревни, не видел! Какой из него король… Или им нужна потенциальная марионетка на престоле? Это объяснило бы непроведение поединков между принцами разных держав и демонстративно наплевательское отношение к приданому — берут одного из вассалов короны, тело как таковое, а лукавые царедворцы организуют шоу, крутя потом принцем, как им захочется…

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

Странное оживление царит на Северном Урале. «Тарелочники» неопознанные летающие объекты опознают, «с...
Рассказ о непростом выборе. А также о неотвратимости судьбы, которая порой использует изощренные мет...
Я работаю воспитательницей в элитном детском саду. Он богатый бизнесмен, красавчик и хам. Отец одино...
Тонечка – любящая и любимая жена, дочь и мать. Счастливица, одним словом! А еще она известный сценар...
Миан Тайлэ хотела всего лишь спокойно учиться, посещать назначенные отработки, стараться не лезть в ...
В чем формула успешной игры? У вас есть идея, команда разработчиков, готовых вкладывать в проект все...