Кельтские мифы Олдхаус-Грин Миранда
Тогда все фении поглядели на тучи, и одни возвеселились, а другие опечалились.
Друид дал Финну совет собрать все отряды и разделить их на два равных воинства, чтобы они зорко стерегли границы Ирландии.
Громко крикнул Финн, и фении тотчас откликнулись на его зов, и каждый пожелал явиться к нему первым.
Финн приказал Осгару, Голлу и Фаолану не спать всю ночь, Конану же Плешивому сторожить в пещере Лиат Ард, чтобы враги не застали фениев врасплох.
– Ты громче всех кричишь, поэтому я ставлю тебя предупредить нас, если случится неладное.
– Если случится неладное, а я буду один, то меня убьют и я никого не сумею предупредить. Дай мне еще фениев в подмогу.
– Негоже тебе, Финн, отказывать Конану, – сказал сын Лугайда, – потому что ты кричишь громче всех фениев.
– Говори что хочешь, но один я не пойду сторожить Финна и фениев.
– Иди, Конан, – сказал ему Осгар. – С тобой будет Аодх Беаг. Берите псов Брана и Скеолана, Фуайма и Феарагана. И не спорь больше.
Конан отправился в пещеру, и с ним Аодх Беаг и псы Финна.
Сам Финн лег спать и заснул, и во сне увидел своего сына Аодха Беага с отрубленной головой, а потом увидел, как Голл бьется с могучим мужем. Когда Финн проснулся, он призвал к себе друида, чтобы тот растолковал ему значения сна.
– Великая беда грозит фениям, – сказал друид, – но ни Аодх Беаг, ни Голл не будут ни убиты, ни ранены.
Вскоре услыхал Финн громкий крик и сам крикнул тревогу, когда увидел бегущего Конана и своих псов. Едва Конан приблизился, Осгар спросил его, где Аодх Беаг.
– Он был возле входа в пещеру, когда я в последний раз видел его, – ответил Конан. – Не он испугал меня.
– Кто же тебя испугал?
– Я сам себя испугал.
Что было мочи бросился Осгар в Лиат Ард и увидел, что Аодх Беаг бесстрашно сторожит покой фениев, прислушиваясь, не раздастся ли поблизости звон щитов. Осгар велел ему возвращаться вместе с ним к фениям, и едва они приблизились к Финну, как увидели неподалеку большое воинство.
Вдруг появилась прекрасная жена в малиновом платье и заговорила с Финном голосом нежным, как звуки арфы.
Финн спросил, кто она и кого ищет.
– Я – дочь Гаррайда, сына Долара Дайана Свирепого. Это я прокляла короля Греции за то, что он отдал меня мужу, преследующему меня, Талку, сыну Трена.
– Почему ты бежишь от него? Скажи, и я возьму тебя под свою защиту.
– Не зря я его ненавижу. Страшно мне глядеть на него. Кожа у него черная, как уголь, а голова и ноги кошачьи. Трижды обошла я всю землю и всех королей просила о защите, но никто мне не помог.
– Клянусь, я дам тебе защиту, – вскричал Финн, – или падут за тебя семь отрядов фениев.
В это время на лугу появился страшный Талк, сын Трена, и, не поздоровавшись, вызвал Финна на бой.
Тысяча фениев вышла против него и его воинов, и все они сложили свои головы. Ни один не вернулся живым.
Тогда Финн послал к Талку еще тысячу фениев с сине-зелеными щитами во главе с Каойлте, сыном Ронана, и их победили воины Талка.
Тогда Осгар попросил у Финна позволения сразиться с Талком, сыном Трена.
– Иди, – сказал ему Финн. – Хоть я уверен, что ты погибнешь.
Осгар встал лицом к лицу с Талком, сыном Трена, и бились они пять дней и пять ночей без сна и еды, пока Осгар не отрубил Талку голову.
Увидели фении, что победил Осгар, и громко крикнули в память о погибших и два раза крикнули в честь Осгара, одержавшего победу над Талком.
Не снесла прекрасная жена позора из-за убитых по ее вине фениев, побагровела и упала замертво.
Еще больше опечалились фении оттого, что умерла прекрасная жена, хотя все ее мучения остались позади.
2. Жена Меаргаха
Фении еще не ушли с того места, где Осгар победил Талка, сына Трена, как увидели могучего мужа во главе большого воинства, который сразу же потребовал, чтобы его провели к Финну, вождю фениев. Тихий сердцем Аодх Беаг спросил было, кто он и откуда, и услышал в ответ:
– Мал еще спрашивать меня. Никому я не буду отвечать, кроме самого Финна.
Ничего не оставалось Аодху Беагу, как вести его к Финну.
Финн спросил:
– Кто ты и откуда?
– Я – Меаргах Зеленые Копья. Никто еще не омачивал меч в моей крови, ни от кого не убегал я в страхе. Не ты ли, Финн, убил Талка, сына Трена?
– Нет, Меаргах, не я. Сильнорукий Осгар победил его в честном бою.
– Позор тебе, Финн! Зачем ты убил королеву из славного рода?
– Я не убивал ее, и фении не убивали. Она увидела, сколько погибло из-за нее воинов, и упала замертво. Но если ты хочешь отомстить за ее смерть и смерть Талка, сына Трена, вызывай на бой фения или иди себе подобру-поздорову.
Тогда Меаргах сказал, что будет биться и отомстит за Талка, сына Трена.
Осгар вышел к нему, и они бились три дня. Один раз фениям показалось, что Меаргах одолевает Осгара, и, опечалившись, они громко закричали, но в конце третьего дня Осгар отрубил Меаргаху голову, и семь отрядов фениев закричали от радости, а воинство Меаргаха запричитало-заплакало над своим королем.
Вышли вперед Киардан Быстрый и Лиаган Ловкий, сыновья Меаргаха, и вызвали на бой фениев, чтобы отомстить за отца.
Голл встал лицом к лицу с Киарданом и вскоре убил его.
Конан встал лицом к лицу с Лиаганом, и Лиаган посмеялся над ним:
– Иди прочь, плешивый муж!
Конан поднял меч и отрубил ему голову.
Тогда вышел Фаолан и сказал, что Конан опозорил себя, не выдержав честный бой. И Конан крикнул:
– Если бы я мог одним ударом положить все воинство, я бы сделал это, и никто бы не спас его от меня. Нет на мне вины!
Тогда сошлись лицом к лицу два воинства и уже готовы были сразиться, как появилась на лугу прекрасная золотоволосая жена вся в слезах, и воины опустили мечи. Воины Меаргаха узнали свою королеву Айлне Светлоликую и закричали от горя, а фении лишь молча на нее смотрели.
Айлне Светлоликая спросила, где ее муж и ее сыновья.
– Великая королева, – ответил ей Финн, – хоть были они могучи и храбры, не выстояли они против фениев.
Услыхала это королева и заплакала еще горше. Подошла она к тому месту, где лежали ее муж и сыновья, встала над ними, распустила свои золотые волосы и оплакала их. Ее воины вторили ей, и даже фении опечалились.
Она сказала так:
– О Меаргах Зеленые Копья, много раз бился ты, много раз сражался вместе с твоим воинством и один.
Ни разу не был ты ранен, уж мне ли не знать, не храбрость, а предательство погубило тебя.
Далеко ты подался, далеко от своей земли в Иннисфайл, к Финну и фениям, чтобы предательством погубили тебя и твоих сыновей, всех троих.
Горе мне! Предатели фении погубили моего мужа и моих двух сыновей, двух могучих мужей, не знавших себе равных в жестокой битве.
Горе мне! Не надо мне ни еды, ни питья! О горе! Нет мне покоя. Издалека пришла я искать убитых героев.
Горе мне! Разрушен мой дом. О горе! Где мои защитники, мои щиты? О горе! Меаргах и Киардан! О горе! Лиаган широкогрудый!
Горе мне! Где мои защитники? Где мои заступники? О горе! Нет у меня сил, нет власти! О горе! Черно все вокруг. Ничего не осталось у меня, кроме моего горя.
Горе мне! Где моя радость и счастье мое? О горе! Покинули меня храбрость и сила. В горе отныне буду я жить.
Горе мне! Мой муж покинул меня. О горе! Возлюбленный мой единственный. О горе! Мое богатство, мое королевство. О горе! Герои мои, щедрые сердцем.
Горе мне! Ложе мое и сон мой. О горе! Мои дороги и встречи мои. О горе! Мой водитель и мои сыновья. О горе! Мои три воина.
Горе мне! Красота моя и мои украшения. О горе! Мои алмазы и мое богатство. О горе! Мои сокровища. О горе! Мои три Свечи Доблести.
Горе мне! Мои друзья и мои родичи. О горе! Народ мой и мои слуги. О горе! Отец мой и моя мать. Горе мне, нет вас в живых.
Горе мне! Мои возлюбленные воины. О горе! Мое здоровье. О горе! Мои дети, свет мой. О горе! Нет мне жизни, коли нет вас в живых.
Горе мне! Ваши копья и ваши мечи. О горе! Ваша нежность и ваша любовь. О горе! Ваша страна и ваш дом. О горе! Нет вас рядом со мной.
Горе мне! Мои берега и мои причалы. О горе! Мое богатство и мое будущее. О горе! Мое величие и мое королевство. Горевать мне и плакать теперь до самой смерти.
Горе мне! Счастье отвернулось от меня. О горе! Мое воинство. О горе! Мои гордые львы.
Горе мне! Мои игры и мои вина. О горе! Моя музыка и мое веселье. О горе! Мой солнечный дом и мои жены. О вас я плачу, и вы в беде.
Горе мне! Мои земли и моя охота. О горе! Мои могучие воины. Ох! Горе мне! Далеко от дома полегли вы от рук фениев.
Я знала. Великое воинство сидов билось над моим домом в воздушных долинах. Поняла я, что будут убиты мои три славных героя.
Я знала по громким крикам и воплям сидов, что грозит мне беда. Вашу смерть они предрекали.
Я знала в то утро, когда мои три добрых мужа покинули меня, когда увидала я кровавые слезы на их щеках, знала я, что не вернутся они ко мне с победой.
Я знала по крикам Вороны Сражений над вашим домом с тех пор, как ушли вы, красивые и грозные, знала я, что беда неминуема.
Помню я, мои могучие воины, как говорила я вам не раз, чтобы не ходили вы в Ирландию, если хотите радоваться победам.
Я знала по крикам ворона по утрам, знала я, что неминуема смерть моих героев, что никогда не вернутся они в свой дом к своей матери.
Я знала, мои великие воины, по тому, как забыли вы поводки ваших собак, что не видеть вам больше солнечный свет, не уйти от предательства фениев.
Я знала по полетам орла каждый вечер над моим домом, знала я, что скоро услышу недобрые вести о моих героях.
Я знала по качанию дерева перед моим домом, знала я, что никогда не вернетесь вы с победой от предателя Финна, сына Кумхала.
Услыхала Грайне, жена Финна, последние слова чужеземной жены, и гнев охватил ее. Она сказала так:
– Не поноси Финна и фениев, королева, потому что не предавали и не обманывали они ни твоего мужа, ни твоих сыновей, а честно бились с ними.
Айлне не ответила ей и даже не повернулась к ней, словно не слышала ничего. Она причитала и плакала над телами своих возлюбленных:
– Я знала, когда глядела вам вслед в то утро, по ворону, летавшему перед вами, знала я, что недоброе он предвещает вам.
Я знала по печальному вою собак Киардана каждый вечер, знала я, что скоро услышу я недобрые вести о вас.
Я знала по покинувшим меня снам, по моим ночным слезам знала я, что не будет вам удачи.
Я знала по печальным видениям, будто лежу я без рук, без ног, знала я, что не вернетесь вы домой.
Я знала по печальному вою Уитнин, любимой гончей Лиагана, по ее печальному вою каждое утро знала я, что смерть ждет моих трех героев.
Я знала, когда увидела вдруг на месте дома озеро крови, знала я, что мои три героя погибнут от руки лживого Финна.
– Не поноси Финна, – вскричала Грайне, – пусть даже разбили они тебе сердце! Перестань поносить фениев и Финна! Если бы твои герои оставались дома, а не пришли бы мстить за сына Трена, ничего бы с ними не случилось.
– Я бы не поносила фениев, Грайне, – сказала Айлне, – если бы мои воины сражались в честном бою, но они убиты, и некому сказать правду. Похоже, их заколдовал друид, иначе не уступили бы они в битве.
– Будь они живы, королева, не поносили бы они фениев, а сказали бы, что пали от рук храбрых и могучих воинов.
– Не верю я ни тебе, ни фениям, – стояла на своем Айлне. – Ни один воин, вызвавший их на бой, не победил их, потому что бился честно.
– Если ты не веришь мне, прекрасная Айлне, твое воинство падет от рук фениев, и это будет честная битва.
– Ну нет! – воскликнула Айлне. – Я верю, мое воинство победит фениев в память о мертвых героях.
– Айлне, ты пришла издалека. Пойдем со мной и фениями. Мы накормим и напоим тебя.
Айлне отказалась принять еду от людей, совершающих недоброе. Так она сказала, потому что мечтала о мести за своего мужа и своих сыновей.
Поначалу было решено, что выйдут с обеих сторон по два воина, но Айлне сказала, что их должно быть по тридцать с обеих сторон, а потом сказала, что вернется домой с головой Финна или не останется в живых ни один из ее воинов.
Началась великая битва, потому что не часто выпадало фениям биться с таким сильным врагом.
Долго ли, коротко ли, но победили фении, и Айлне Светлоликая покинула Ирландию с остатками своего воинства. Никто не знал, куда она подалась.
Гора же, у западного подножия которой бились с врагами фении, стала называться Кнок-ан-Айр, что значит Гора Сражений.
3. Месть Айлне
Однажды, когда Финн и фении охотились на склоне Слиав Фуад, вышел к ним большой олень с ветвистыми рогами, постоял немного, потом повернулся и побежал прочь. Охотники – за ним. Долго скакали они, пока не оказались сначала в зеленых горах Лиадхаса, а потом в гористом Кайргине. В конце концов они потеряли оленя из виду, но Скеолан отыскал его, и он помчался обратно к Слиав Фуад. Фении за ним.
Случилось так, что Финн и Дайре Слагатель Песен, которые были рядом на той охоте, отделились от остальных и вскоре уже не знали, скачут они на запад или на восток.
Финн громко прокричал тревогу, а Дайре заиграл печальную песню, чтобы дать знать фениям, где они. Фении услышали его, но как будто издалека и то ли на востоке, то ли на севере, то ли на западе, поэтому они не знали, куда им податься.
Тем временем на Финна и Дайре опустился туман, и они тоже не знали, в какую сторону повернуть.
Неожиданно они увидели перед собой юную и пригожую жену, и Финн спросил, кто она и откуда.
– Я – Гланлуадх, жена Лобрахана. Мы ехали неподалеку, как вдруг он услышал лай собак и присоединился к охоте, и теперь я не знаю, где он.
– Мы тоже не знаем, где охотники, но мы позаботимся о тебе, – сказал Финн, – пока будем их искать.
Они поскакали дальше и, оказавшись у подножия горы, услыхали сонную музыку сидов. Когда она стихла, кто-то закричал, зашумел, а потом опять заиграла арфа, и Финн с Дайре заснули глубоким сном.
Когда они проснулись, то увидели перед собой просторный светлый дом посреди неспокойного синего моря. По волнам к ним приблизился серый великан, поднял Финна и Дайре, тотчас лишившихся сил, перенес их в дом и закрыл дверь на железные крюки.
– Добро пожаловать, славный Финн, – проговорил он грубым голосом, – мы заждались тебя.
Финн и Дайре сели на край ложа, и к ним вышла жена, в которой они тотчас узнали Айлне, жену Меаргаха.
– Долго я искала тебя, Финн, – сказала она, – чтобы отомстить за предательское убийство Меаргаха, моих юных пригожих сыновей, Талка, сына Трена, и всех его воинов. Ты не забыл их, Финн?
– Не забыл. Но пали они в честном бою, сраженные мечами фениев, а не моим предательством.
– Твоим предательством, – возразил ему Серый Муж. – И милая Айлне своим горем подтверждает это. И ее сильное воинство, горюющее о ней, тоже.
– Кем ты приходишься Айлне, муж с грубым голосом? – спросил Финн.
– Братом.
Сказав так, Серый Муж наложил колдовские путы на Финна, и на Дайре, и на Гланлуадх и отнес их в надежный и укромный покой.
В горе и скорби пробыли они там пять дней и пять ночей без еды, без воды и без музыки.
Когда пришла к ним Айлне, то Финн сказал ей так:
– Вспомни, Айлне, как ты пришла к фениям и как фении были добры к тебе. Не годится тебе позорить нас и морить голодом, грозя смертью.
– Грайне была добра ко мне, – печально проговорила Айлне. – Но окажись даже все фении крепко связанными, я бы лишь порадовалась их злой доле. – И она повернулась к Гланлуадх: – Почему ты рядом с Финном при живой жене?
Гланлуадх рассказала Айлне обо всем, что с ней приключилось, как она ехала со своим мужем Аобраханом по полю и он, услыхав лай собак, покинул ее, а потом на землю опустился туман, и она не знала, где запад и где восток, когда увидала Финна, которого ни разу не видела прежде.
– Если так, то нет на тебе вины и не за что тебя наказывать.
Айлне позвала своего брата Серого Мужа и попросила его освободить Гланлуадх, которая в печали покидала Дайре и Финна. Едва Айлне привела ее в свой покой, как принесли мяса и вина, но от слабости Гланлуадх была не в силах пошевелить рукой, и никто не мог смотреть на нее без жалости.
Тогда Айлне принесла колдовскую чашу сидов и дала Гланлуадх отпить из нее. Тотчас воспряла Гланлуадх, и ее красота возвратилась к ней, хотя она не перестала печалиться о томившихся в путах Финне и Дайре.
– Вижу я, Гланлуадх, ты печалишься о Финне и Дайре, – сказала Айлне.
– И вправду печалюсь, потому что они страдают от голода и жажды.
– Если хочешь, можешь накормить их хлебом и водой, потому что они не должны умереть, пока я не увижу в путах все воинство фениев.
Две жены отнесли Финну и Дайре хлеб и воду, а Гланлуадх постаралась ободрить Финна и не удержалась от слез, видя его слабым в жалкой темнице. Но и ее слезы не смягчили сердце Айлне.
Тем временем Серый Муж, который слышал, как фении превозносят музыкальный дар Дайре, захотел сам послушать его и отправился к нему в темницу.
– Сыграй мне, Дайре, – приказал он.
– Моя музыка нравилась фениям, – отвечал ему Дайре, – но не думаю, что она понравится тебе.
– Играй. Я хочу знать, правду говорят о тебе или нет.
– Я не могу играть, потому что я ослабел от твоих козней, лишивших меня мужества.
– Играй, и я расколдую тебя.
– Я не могу играть, когда Финн страдает от твоего колдовства, – отвечал ему Дайре. – Для меня видеть его в путах хуже, чем быть в них самому.
– Играй, и я расколдую его.
Серый Муж ослабил путы, приказал принести мяса и вина, и, когда Дайре заиграл, ему показалось, что он никогда не слышал музыки прекраснее. Он позвал Гланлуадх и Айлне, и им тоже понравилось, как играл Дайре, а Гланлуадх обрадовалась, что Финн и Дайре немного приободрились.
В это время фении по всей земле искали Финна и Дайре. Оказавшись поблизости, они услыхали сладкозвучную арфу Дайре и очень обрадовались, что нашли обоих мужей, а потом, нимало не медля, пошли штурмом на крепость Айлне, желая во что бы то ни стало освободить их.
Однако до Серого Мужа донеслись крики фениев, и он вновь заколдовал Финна и Дайре, отчего фении сначала услыхали притихшую арфу, а потом словно грохот валов, и все до единого погрузились в непробудный сон, похожий на смерть.
Стараясь не шуметь, Серый Муж и Айлне вышли из крепости и, колдовством лишив воинов сил, перенесли их в темницу, где были Финн и Дайре, которые загоревали пуще прежнего. Серый Муж и Айлне покинули их.
Много дней прошло, прежде чем Гланлуадх не выдержала и спросила Серого Мужа:
– Если тебе понравилось, как играл Дайре, почему ты не позволишь ему сыграть еще раз?
– Дайре будет играть для тебя, но он захочет играть и для Финна с фениями.
Так и было.
– Я не могу играть, когда фении в беде, – сказал Дайре, – потому что если фении в беде, то я тоже в беде и не могу услаждать слух сладкими звуками, пока страдает хоть один фений.
Когда Серый Муж ослабил колдовские путы, Дайре взял в руки арфу и заиграл то нежно, то воинственно, а потом запел о беде, пришедшей к фениям. На это Серый Муж сказал, что вскоре ни одного фения не останется в живых, и арфа Дайре оплакала героев Ирландии. А потом Финн приказал Дайре играть весело, чтобы ободрить фениев, и Дайре играл, как он приказал ему.
Долго томились фении в темнице. Время от времени к ним приходил брат Айлне и то одному, то нескольким воинам отрубал головы, а остальные не могли шевельнуть ни рукой, ни ногой из-за его колдовства.
Когда же Серый Муж решил отрубить голову Конану Плешивому, Конан собрал все силы и отпрыгнул в сторону, лишившись кожи со спины. Но потом он подошел к Серому Мужу и жалобно проговорил:
– Остановись! Хватит с тебя на этот раз. Подожди убивать меня. Прежде исцели, а потом уж лишай жизни.
Говорил он так, потому что от Гланлуадх знал о целебной чаше Айлне. Пожалел его Серый Муж, отнес к Айлне и приказал ей лечить фения.
– Нет, – ответила ему Айлне. – Нечего тянуть время. Лучше тебе сразу покончить со всеми фениями.
– Айлне Светлоликая, я не прошу тебя спасать меня от смерти, но не могу же я умереть без кожи на спине.
Айлне принесла овечью шкуру, и она приросла к спине Конана, словно была там всегда.
– Я не убью тебя, Конан, – сказал Серый Муж, – если ты навсегда останешься со мной.
– Бойся его! – вскричала Айлне. – Не жить тебе отныне в мире и покое. Предательство в его сердце, ведь он фений!
– Чего мне бояться? Я решил не медлить больше и положить всех фениев до единого.
С этими словами он принес Конана туда, где Айлне хранила целебную чашу, и подал ее ему. В это время печально и сладко заиграл Дайре, и Серый Муж не утерпел. Нимало не медля, побежал он слушать его. Вскоре за ним последовал Конан, и Серый Муж спросил, куда он дел целебную чашу.
– Я оставил ее там, где она была, во всем ее могуществе, – ответил ему Конан.
Серый Муж поспешил в сокровищницу, а Конан вытащил чашу и всем фениям, и Финну, и Осгару, и остальным, дал отпить из нее. Слабые и несчастные мужи вновь обрели силы и мужество.
Серый Муж быстро понял, что случилось, взялся за меч и бросился на Конана. Конан же призвал на помощь Осгара. И Осгар бился с Серым Мужем, пока не одолел его и не отправил в страну смерти.
Опечалилась и испугалась Айлне, и так велик был ее страх, что упала она замертво.
Возвеселились фении и, опустошив кладовые, задали великий пир в честь победы над Серым Мужем и Айлне, а утром они проснулись в чистом поле. Крепость исчезла, словно ее никогда не было.
Конан же навсегда остался с овечьей шкурой на спине, на которой каждый год отрастала шерсть, как это бывает со всеми овцами.
Гибель фениев
1. Ссора с сыновьями Морны
Однажды, когда фении отправились на охоту, Черный Гаррайд и Каойлте сидели рядом с Финном и говорили о битве, в которой сложил голову Кумхал, отец Финна.
И Финн попросил Гаррайда:
– Расскажи мне, как погиб мой отец, ведь ты был там.
– Расскажу, коли ты просишь, – сказал Гаррайд. – От моей руки и рук всех сыновей Морны пал твой отец.
– Не по-доброму дружат со мной сыновья Морны, – отозвался на это Финн.
– Если ты думаешь, что мы дружим с тобой не по-доброму, то не говори, будто любишь нас, а скажи правду о своей ненависти к сыновьям Морны.
– Если сыновья Морны принудят меня поднять на них руку, то я один справлюсь с ними без чьей-либо помощи, – пригрозил Финн.
– Своим искусством Кумхал взял над нами верх, а когда взял верх, то отправил в дальние королевства, одних – в Альбан, других – в черный Лохланн, третьих в солнечную Грецию. Шестнадцать лет провели мы вдали от Ирландии и немало страдали в разлуке друг с другом. В первый же день, когда мы возвратились, – продолжал он, – мы убили шестнадцать сотен мужей, и ни одного из них, даю тебе слово, не оплакивало меньше ста мужей. Мы забирали себе их крепости и шли дальше, пока не встретились в Мунстере возле дома с красными стенами. Однако столь велика была храбрость хозяина дома, твоего отца, что нам легче было отыскать его, чем убить. Но мы убили всех, кто был с ним, а потом ворвались в его дом, и каждый из нас нанес ему удар копьем. Я тоже там был, и мой удар был первый. Если хочешь, Финн, отомсти мне.
Вскоре Финн устроил для вождей пир в Алмхуине, и на него пришли два сына короля Альбана и другие сыновья других королей со всей земли.
Едва все расселись, как служившие на пиру воины взяли в руки роги для вина, сработанные искусными мастерами и украшенные драгоценными каменьями, и налили в них вино для героев. Закружились головы у юношей, возвеселились духом мужи, подобрели жены, мудрее стали барды.
Поднялся со своего места глашатай и потряс железной цепью, чтобы умолкли шуты и слуги, потом потряс серебряной цепью, чтобы умолкли знатные мужи и вожди фениев, ученые мужи и барды фениев. Стих шум, и все стали слушать.
Поднялся со своего места Фергус Сладкогубый и спел Финну старинные песни его предков, за что Финн, Ойсин и сын Лугайда щедро вознаградили его. Потом он подошел к Голлу, сыну Морны, и спел ему о битвах и подвигах, о богатстве и о возлюбленных его предков, и радовались сыновья Морны, внимая ему.
Спросил Голл:
– Где моя вестница?
– Я здесь, король фениев, – сказала она.
– Принесла ты мне дань от Лохланна?
– Принесла, король.
Она встала и положила на пол перед Голлом слиток из чистого золота величиной с крупную свинью, который и могучий воин не смог бы поднять. Голл развернул его и отдал Фергусу, потому что всегда платил золотом, или серебром, или драгоценными каменьями острому на слова барду, музыканту со сладкозвучной арфой, мудрецу из Ирландии или Альбана.
Спросил его Финн:
– С каких пор ты, Голл, берешь дань с мужей Лохланна, которую они всегда платили мне и которую собирают с них Сайаран, сын Латарне, и десять сотен мужей из его дома, хранящих мое право на дань и охоту?
Голл понял, что разгневался Финн, и сказал ему так:
– Давно, Финн, я собираю дань с мужей Лохланна с тех времен, когда твой отец поссорился со мной и король Ирландии присоединился к нему, чтобы изгнать меня. Я отправился в Британию, завоевал страну и убил короля, но Кумхал изгнал меня и оттуда. И тогда я отправился в Фионнлохланн, завоевал его и убил короля и всех мужей его дома, но Кумхал и оттуда изгнал меня. Тогда я отправился в страну саксов, убил короля и мужей его дома, но Кумхал и оттуда изгнал меня. Я возвратился в Ирландию, бился с твоим отцом и победил его. С тех пор мужи Лохланна платят мне дань. Тебе же они платят за защиту, и ты не стал беднее из-за меня. И не гневайся на меня, потому что все, что у меня есть, я отдаю тебе и мужам Ирландии.
Однако Финн разгневался еще сильнее и сказал так:
– Ты поведал нам, как возвратился из Бейрхе, чтобы биться с моим отцом, и как убил его. Не занимать тебе смелости говорить так со мной.
– Клянусь твоей рукой, если ты будешь так же несправедлив ко мне, как был твой отец, то я и тебе отплачу тем же, чем отплатил ему.
– Нелегко тебе придется, потому что в моем доме сто мужей придется на одного твоего мужа.
– Столько же их было и у твоего отца, но все же я отомстил ему за свой позор. То же будет с тобой.
– Много же положил ты, Голл, мужей из дома Финна! – вскричал Кайрелл Белокожий, сын Финна.
А Конан Плешивый сказал так:
Читать бесплатно другие книги:
