Кельтские мифы Олдхаус-Грин Миранда

1. Рождение Финна

Когда родился Финн, сыновья Морны убили его отца Кумхала, сына Байскне и вождя ирландских фениев, и его мать, длинноволосая Муирне, дочь Тадга, сына Нуады из племени богини Дану, и Этне, матери Луга Длиннорукого, не посмела оставить его при себе. Лиат Луахра и Бодмал, знавшая искусство друидов, унесли его подальше от людей.

Они тайно растили его в лесу в Слиав Бладма, чтобы не прознали о нем враги его отца, сыновья Морны.

Муирне же, мать Финна, взяла в мужья короля Каррайгхе, и лишь через шесть лет тайными тропами она пришла в лес, прижала спящего сына к груди, спела ему колыбельную, а потом быстро попрощалась с Бодмал и Лиат Луахрой и поспешила прочь.

Жены заботились о Финне, пока он не достиг разумных лет. Однажды, когда он был еще совсем маленьким, он вышел из леса, увидел на озере утку с выводком, поймал ее, обрезал ей крылья и принес в лес. Это была его первая добыча.

Жены научили Финна хорошо бегать, прыгать и плавать. Одна из них обычно бежала вокруг дерева, держа наготове колючку, а Финн бежал за ней, и они старались уколоть друг друга. А еще его оставляли одного в поле сторожить зайцев, наказав никуда не выпускать их без присмотра. Плавать же его учили, бросая его в озеро и предоставляя самому выбираться на берег.

Потом Финна увели с собой барды, которые прятали его от сыновей Морны на горе в Кротта Клиах.

В те времена в Лейнстере жил грабитель Фикул, сын Кодны, и он пришел в Фид Гибл и убил всех бардов, а младенца пожалел и даже принес его в свой дом на холодном болоте. Когда же к Фикулу явились Бодмал и Лиат, он отдал им Финна, и он вновь стал жить в лесу.

В красивого и сильного юношу вырос Финн в лесу под присмотром Бодмал и Лиат. Однажды он был в Слиав Бладме, и с ним обе жены, когда увидел вдалеке стадо оленей.

– Жаль, – сказали старухи, – что не догнать нам хотя бы одного оленя.

– Я догоню, – пообещал Финн.

С этими словами он бросился прочь и вскоре принес в лесной дом двух оленей. С тех пор он каждый день уходил на охоту и ни разу не возвратился без добычи.

Много ли, мало ли времени прошло, но однажды Бодмал и Лиат сказали Финну так:

– Сыновья Морны ищут тебя, чтобы убить. Больше тебе нельзя тут оставаться.

Финн послушался их и пошел, куда глаза глядят. Ни разу не остановился он, пока не оказался в Маг Лифе и не увидел купавшихся в озере юношей, которые тотчас позвали его соревноваться в плавании. Финн, не сказав ни слова, вошел в воду и обогнал всех.

– У него светлые волосы, и он пригож собой, – говорили между собой юноши, увидев, как он ловок в воде.

С тех пор его стали звать Финн, что значит «светловолосый и пригожий».

С завистью смотрели юноши на Финна, и он ушел от них.

Шел он, шел, и в конце концов ноги привели его к Лох-Лейн. Он поступил на службу к королю Финнтрайга, и не было у короля охотника удачливее Финна. Как-то король сказал:

– Если бы у Кумхала был сын, он был бы таким, как ты.

Финн покинул короля Финнтрайга и отправился в Каррайгхе, где поступил на службу к королю, который взял в жены его мать Муирне. Однажды он играл с королем в шахматы и выиграл семь раз подряд.

– Кто ты? – спросил его король.

– Я – сын крестьянина из Луигне, что в Таре, – ответил Финн.

– Неправда. Ты – сын моей жены Муирне и Кумхала. Нельзя тебе оставаться здесь, а то еще убьют тебя, пока ты под моей защитой.

Финн отправился в Коннахт, где жил брат его отца Кримал, сын Тремора, но по пути услыхал женский плач. Он приблизился к одинокой жене и увидел, что все лицо у нее залито кровавыми слезами.

– У тебя лицо красное от крови, – сказал он.

– Правильно. Великий воин напал на нас и убил моего сына.

Финн догнал воина и убил его, не зная, что этот самый воин первым ранил Кумхала в сражении, в котором он нашел свою смерть. А еще у него был драгоценный кошель, который Финн забрал с собой.

Этот кошель был сшит из кожи журавлихи, которая прежде была Айфе, прекрасной возлюбленной Илбрека, сына Мананнана. Из ревности он превратил ее в птицу. Кошель принадлежал дому Мананнана, и в нем хранились сокровища – рубаха Мананнана и его нож, пояс и крюк Гойбниу Кузнеца, ножницы короля Альбана и шлем короля Лохланна, а еще пояс из кожи большой рыбы и кости свиньи Асала, которую привезли в Ирландию сыновья Туиреана. Все эти сокровища были обыкновенно в кошеле во время прилива, а во время отлива они исчезали. От Мананнана они достались Лугу, сыну Этне, а от него Кумхалу, мужу Муирне, дочери Этне.

Финн не выпускал из рук кошель, пока не отыскал Кримала, который давно состарился и жил уединенно в окружении всего нескольких фениев, охотившихся для него. Финн рассказал старику историю кошеля и оставил его ему.

Потом он простился с Крималом и отправился изучать поэзию к барду Финегасу, который жил рядом с рекой Бойнн, так как в те времена барды верили, будто поэзия открывается им только на берегу реки.

Финн не назвал барду своего настоящего имени, а сказал, что его зовут Деймне.

Семь лет жил Финегас на берегу Бойнна в ожидании лосося познания, потому что ему было предсказано, что он съест его и обретет все знание земли. Наконец лосось приплыл. Финегас принес его Финну, чтобы он зажарил его, но строго-настрого наказал не есть ни кусочка.

Финн подал ему зажаренного лосося, и Финегас спросил его:

– Ты ел его, Деймне?

– Нет, – ответил Финн. – Но я обжег палец, когда прижал вздувшуюся кожу, и облизал его.

– Как тебя зовут?

– Деймне.

– Ну нет. Тебя зовут Финн, и не мне, а тебе предназначен этот лосось.

Финегас отдал Финну всего лосося, и Финн обрел знание, которое заключалось в девяти орехах мудрости, что росли возле родника недалеко от моря.

Помимо того знания, он получил другое, и вот как это было. Беаг, сын Буана из племени сидов, владел родником. Кто пил из него, тот обретал дар провидения. Три дочери Беага, сына Буана, сторожили родник и только за красное золото давали из него напиться. Однажды Финн охотился в тех местах, и три дочери Беага побежали ему навстречу, чтобы не пустить его к роднику. Одна из них держала в руке ковш с водой, и, когда плеснула из него в Финна, несколько капель попали ему в рот. Так Финн обрел то знание, которое давал родник.

Он научился трем видам поэзии и сразу сочинил песню, чтобы показать, как хорошо он все усвоил:

Мал еще был годами Финн, но все же решил идти в Тару к верховному королю, который собирал всех мужей Ирландии на Самайн. В это время никто не смел браниться или вызывать врага на поединок. И король, и все вожди, и Голл, сын Морны, который был во главе фениев, и Каойлте, сын Ронана, и острый на язык Конан, сын Морны, пировали в королевском доме, когда в залу вошел Финн и занял место за столом. Никто не знал, кто он такой.

Верховный король поглядел на него, и Финну тотчас подали рог собраний, после чего король спросил его, кто он такой.

– Я – Финн, сын Кумхала, – ответил Финн, – того самого Кумхала, который был вождем фениев и королем Ирландии. Я пришел к тебе, чтобы ты одарил меня своей дружбой, а я буду служить тебе честью и правдой.

– Мальчик, ты – сын друга, – сказал король, – сын мужа, которому я доверял.

Финн поклялся верно служить королю, после чего король взял его за руку и усадил рядом со своим сыном, и они стали есть, пить и веселиться.

Девять лет подряд во время Самайна являлся в Тару с севера муж из племени богини Дану и сжигал Тару дотла. Звали мужа Айллен, сын Мидне, и приходил он, наигрывая мелодии сидов, которые усыпляли ирландцев, а когда они крепко засыпали, он глубоко вдыхал воздух и выдыхал огонь, тотчас охватывавший все дома в Таре.

Король не забыл о нем, поэтому встал со своего места, держа в руке гладкий рог, и сказал:

– Если бы среди вас, мужи Ирландии, нашелся воин, который не дал бы Айллену, сыну Мидне, сжечь нынче Тару, клянусь, я исполнил бы любое его желание.

Молчали мужи Ирландии, потому что знали, нет у них защиты от музыки сидов, которая и жену в родовых муках, и израненного мужа одинаково ввергала в тихий сон.

Тогда поднялся со своего места Финн и спросил короля Ирландии:

– Кто свидетельствует, что ты исполнишь свое обещание?

– Короли Ирландии. И Китруадх со всеми друидами.

Они подтвердили слова короля, и Финн обещал защиту Таре до самого утра.

Среди мужей Ирландии был и Фиах, сын Конги, которого, как брата, любил Кумхал, отец Финна, и он спросил юношу:

– Финн, чем отплатишь ты мне, если я дам тебе копье, которое никогда не промахивается?

– А чего ты хочешь?

– Третью часть добычи твоей правой руки и третью часть твоего доверия и твоей дружбы.

– Согласен.

Фиах принес копье, о котором не знал никто. Не знали и сыновья Морны.

И он сказал Финну так:

– Когда услышишь музыку сидов, сними чехол с копья и надень его на голову. Он защитит тебя.

Финн встал из-за стола и отправился сторожить Тару. Вскоре он услыхал печальную мелодию и, не медля, стащил с копья чехол. Айллен играл на своей арфе, пока все не заснули, а потом выдохнул красный огонь, но Финн развернул на его пути свой алый плащ, и пламя ушло в землю.

Айллен, увидев, что его колдовство бессильно, возвратился в Сид Финнахайдх на вершине Слиав Фуад, но Финн последовал за ним и, когда Айллен уже хотел переступить порог дома, поднял копье и пронзил ему сердце. Потом он отрубил ему голову, и в Таре, водрузив ее на кривую палку, оставил на ней до восхода солнца.

Мать Айллена нашла обезглавленное тело сына и запричитала:

– О горе мне! Айллен пал, вождь сидов из Бейнн Бойрхе! Тяжелые тучи смерти укрыли его. О горе мне! Он был красивый! Он был добрый! Айллен, сын Мидне из Слиав Фуад! Девять раз ты сжигал Тару, желая прославить свое имя, о Айллен!

На рассвете король и вожди Ирландии вышли на луг перед Тарой, где их поджидал Финн.

– Король, – сказал Финн, – вот голова того, кто девять раз сжигал Тару. Вот его арфа и его свирель. Я спас Тару со всем ее добром.

Вожди Ирландии собрались на совет и решили, что Финн, сын Кумхала, должен стать во главе фениев.

Король так сказал Голлу, сыну Морны:

– Выбирай, Голл, или ты покинешь Ирландию, или рукопожатием скрепишь дружбу с Финном.

– Клянусь, я пожму ему руку.

Когда друиды совершили колдовство, которое должно было принести удачу Ирландии, вожди поднялись со своих мест и пожали руку Финну. Голл, сын Морны, первым подал ему руку, чтобы остальным не зазорно было это сделать.

Так Финн стал вождем фениев и оставался им до самой своей смерти. Жил он в Алмхуине в Лейнстере, где Нуада из племени богини Дану возвел белую крепость. Она и впрямь была белой, словно на нее пошла вся известь, какую только нашли в Ирландии, а назвали ее в память о стаде коров, которое полегло возле реки неподалеку, оставив людям белые и пятнистые рога.

Финн был не только королем, но также провидцем и бардом, друидом и мудрецом, и речи его были одинаково приятны королям и простолюдинам. И воин храбрее, чем Финн, никогда еще не ударял по рукам с королем. И что бы о нем ни говорили, он был в три раза лучше. О его справедливом суде повсюду шла молва. Если бы пришли к нему его враг и его сын, то и тогда он не изменил бы себе. И о его щедрости повсюду шла молва. Никогда не отказывал он никому, лишь бы был у просителя рот, чтобы съесть всю еду, и ноги, чтобы унести все дары. Ни одна жена не могла пожаловаться, что он не дал ей невестину долю, и ни один муж, что он не заплатил ему за услуги. Никогда не обещал он вечером, чего не мог исполнить утром, и утром не обещал ничего такого, чего не мог бы исполнить вечером. И никогда не обижал он друга своей правой руки.

В мирное время он был покоен, в сражении обуян яростью, и Ойсин, его сын, и Осгар, сын его сына, унаследовали это от него.

Однажды пришел из Улада юноша и заявил, будто он одной крови с Финном.

– Если так, – сказал Ойсин, – то от мужей Улада мы взяли безумие, что находит на нас в сражении.

– Ты прав, – согласился с ним Финн.

2. Дом Финна

В те времена фениев в Ирландии было семижды двадцать и десять вождей, и у каждого из них под началом было по трижды девять воинов. Они не смели силой уводить скот, не смели никому отказывать ни в корове, ни в сокровищах, не смели бежать от девяти воинов. Если воин хотел стать фением, то его родичи давали клятву не требовать от него мести за убитого брата или племянника. И если он причинял кому-то горе, то ему тоже не мстили за него. Но никто не мог стать фением, не выучив прежде двенадцать поэтических книг.

Каждому воину, желавшему стать фением, назначалось испытание. Его опускали по пояс в пещеру и давали в руки щит и веревку. Девять воинов отходили на расстояние десяти борозд и одновременно бросали в него копья. Если он не мог уберечься хотя бы от одного копья, то не годился в фении.

Потом ему заплетали волосы, и он должен был бежать по лесам Ирландии, а за ним фении, от которых он должен был уйти без единой царапины, хотя бы в начале их разделяло расстояние не больше одной ветки. Если воина ранили, он не мог стать фением. Если копье дрогнуло у него в руке, если в лесу у него расплелась коса, если сухой сучок треснул у него под ногами, он не мог стать фением. И не мог он стать фением, если не перепрыгивал через шест, достигавший ему до макушки, и не пролезал под веревкой, натянутой не выше его колена, если ногтем не вытаскивал колючку из ноги и не бежал после этого еще быстрее.

Но если из всех испытаний воин выходил с честью, то с тех пор его называли фением.

Славно жили в те времена Финн и фении. В каждом королевстве у них было по городу, в каждом доме для них выращивали щенка от Самайна до Белтайна, и еще много чего им полагалось. Но и опасности их подстерегали немалые. Это они охраняли берега Ирландии от лихих чужаков, и нечасто им приходилось отдыхать.

Кроме воинов, у Финна были пять друидов, искуснее которых не видали на западе, и одного из них звали Киннелсиат Сверкающий Щит, который открывал Финну знания, добытые им в туманном поднебесье, и умел предсказывать сражения. Еще были при нем пять лекарей, четыре ирландских, а пятый приплыл к нему из-за моря. Еще были у него пять бардов и двенадцать музыкантов, и среди них Дайгхре, сын Морны, и Суанах, сын Сенхена, который рассказывал Финну предания старых времен, а когда брал в руки арфу, то прекраснее его музыки не сыскать было ни в Ирландии, ни в Альбане. Были у него три виночерпия и шесть стражников, еще гонцы и сенешали, охотники и псари, и слуги, и много другой челяди.

В крепости на Маг Феман, каждый год сменяя друг друга, по пятьдесят самых искусных швей под присмотром дочери короля Британии с утра до ночи шили для фениев одежду. Три из них, дочери короля, обыкновенно играли для остальных на серебряных арфах. Посреди крепости был огромный каменный очаг, и огонь в нем разжигали не чаще трех раз в год, боясь, как бы дым и искры не попортили одежду фениев.

Из всех своих музыкантов больше других Финн почитал Кну Дейркойла, что значит «маленький орешек», который был из племени сидов.

Финн охотился в Слиав Набан, когда он явился ему. Сел Финн на высокую кочку и, оглядевшись кругом, увидел маленького человечка ростом не выше четырех футов. У него были почти белые, покрывавшие всю спину до пояса волосы, и он играл на арфе. Прекраснее музыки Финну еще не доводилось слышать, к тому же человечек не стал усыплять фениев. Он подошел к Финну и вложил свою ручку в его руку.

– Откуда ты, малыш, со своей музыкой? – спросил Финн.

– Я из тех мест в Слиав Набан, где сиды варят эль и пьют его, а сюда пришел, чтобы побеседовать с тобой.

– Я награжу тебя каменьями и красным золотом и не пожалею для тебя своей дружбы, потому что ты мне нравишься.

– Удачлив ты, Финн, – сказали фении, потому что им тоже очень понравился маленький человечек.

Они-то и прозвали его Орешком из-за его памяти, потому что он никогда не забывал ничего из того, что слышал на западе или на востоке. Поговаривали, будто он был сыном Луга Длиннорукого.

К нему послал Финн своих пятерых музыкантов, чтобы они научились у него музыке сидов, но лучше его все равно никто не умел играть.

Не было у Финна никого лучше Брана, и Скеолана, и Орешка из Дома Сидов в Слиав Набан.

3. Рождение Брана

Когда мать Финна, прекрасная Муирне, отправилась однажды в Алмхуин, она взяла с собой свою сестру Туирен. В то время там был Эолан Эатах, вождь фениев Улада. Он полюбил Туирен, попросил ее стать его женой и увез ее в свой дом. Однако перед тем, как они уехали, Финн потребовал с Эолана Эатаха клятву, что он привезет Туирен живой и здоровой в случае надобности, и приказал найти поручителей среди вождей фениев. Эолан поклялся, а его поручителями стали Каойлте, и Голл, и Лугайд Ламха, и Лугайд отдал Туирен в руки Эолана Эатаха.

Однако прежде у Эолана была возлюбленная из племени сидов, которую звали Ухдеалб Белогрудая. Узнав о том, что Эолан взял в жены Туирен, она пришла в ярость и, приняв обличье гонца Финна, явилась к Туирен.

– Королева, Финн желает тебе здоровья и многих лет жизни и приказывает тебе приготовить великий пир. А теперь пойдем. Мне надо сказать тебе несколько слов, а я очень спешу.

Туирен вышла из дома, и Ухдеалб, выхватив из-под плаща веревку, ударила Туирен и превратила в самую красивую на земле гончую. После этого она отправилась, не забыв прихватить с собой собаку, к Фергусу Фионнлиату, королю Галлима, который был известен своей ненавистью к собакам. Ни одной он не позволял даже заходить в дом.

Ухдеалб сказала ему так:

– Финн желает тебе здоровья и многих лет жизни, Фергус, а еще просит тебя позаботиться о своей гончей, пока он сам не прибудет за ней. Береги ее, потому что она носит щенков, и не бери ее на охоту, когда придет ее время, или Финн не отблагодарит тебя.

– Странная просьба, – ответил Фергус, – ведь Финн знает, как я отношусь к собакам. Однако он в первый раз присылает ко мне с такой просьбой, и я не откажу ему.

Он поехал с гончей на охоту, чтобы посмотреть, как она справляется с дичью, и не мог ею нахвалиться. С той поры Фергус полюбил гончих.

Когда подошло время Туирен рожать, Фергус перестал брать ее на охоту, и она дала жизнь двум щенкам.

В конце концов Финн узнал, что сестра его матери не живет в доме Эолана Эатаха, и он послал к нему потребовать ответа. Эолан попросил отсрочки, чтобы отыскать Туирен, и поклялся, что если не найдет ее, то отдаст себя в руки Финна. На этом они порешили, и Эолан отправился к Ухдеалб, своей возлюбленной из племени сидов. Он обо всем рассказал ей, не забыв и о своем обещании отдать себя на милость фениев.

– Что ж, – сказала Ухдеалб, – если ты поклянешься до конца своей жизни любить меня, я отведу от тебя беду.

Эолан обещал, и Ухдеалб отправилась к Фергусу Фионнлиату. Она забрала у него Туирен, вернула ей человеческий облик и отвезла ее к Финну. А Финн отдал ее в жены Лугайду Ламхе.

Что же до щенков, то Финн оставил их при себе и назвал их Браном и Скеоланом.

4. Мать Ойсина

Однажды, когда Финн и его воины возвращались с охоты, дорогу им заступила молодая олениха, и они погнались за ней, но постепенно все отстали, кроме Финна с Браном и Скеоланом. Оказавшись в прекрасной долине, олениха неожиданно улеглась на траву, и Бран и Скеолан, подскочив к ней, принялись лизать ей шею и морду и играть с ней.

Финн очень удивился, когда увидел это, и, не говоря ни слова, поехал в Алмхуин. Олениха побежала за ним, по дороге играя с гончими, и смело вошла в его дом.

Поздно ночью, едва Финн остался один, как к нему явилась прекрасная молодая жена в богатом платье и сказала, что она была оленихой, на которую Финн охотился днем.

– Я отказала в любви Феар Дойрхе, Черному Друиду из племени сидов, и он заколдовал меня. Три года я была оленихой в дальнем лесу. На меня много охотились, и один из слуг Черного Друида пожалел меня. Он сказал, что, если я доберусь до ирландских фениев, у друида не будет надо мной власти. Я бежала целый день и ни разу не остановилась, пока не оказалась в Алмхуине. Не остановилась я до тех пор, пока не увидела, что нет позади никого, кроме Брана и Скеолана, у которых человеческий разум. С ними я была в безопасности, потому что они сразу поняли, кто я.

Финн полюбил ее и взял в жены, и она осталась в Алмхуине. Столь велика была его любовь, что он забросил охоту и прочее, что прежде радовало его, и все время проводил со своей женой.

Но случилось так, что воины Лохланна пошли войной против Ирландии. Их корабли пристали к берегу в Бейнн Эдайре.

Пришлось Финну и его воинам спешно выступать в поход. На исходе седьмого дня Финн возвращался домой и торопливо скакал по равнинам Алмхуина, ожидая, что его жена Сабдх высматривает его из окна. Однако ее не было видно.

Много мужей и жен вышло во двор крепости встречать Финна, но все они не поднимали на него глаз. Тогда Финн спросил:

– Где же прекрасный цветок Алмхуина, моя нежная Сабдх?

И они ответили ему так:

– Пока тебя не было, возле крепости объявился муж в точности такой, как ты, и псы были с ним, похожие на Брана и Скеолана. Нам даже показалось, что мы слышим рог фениев. Прекрасная Сабдх вышла из дома, потом за ворота, и, как мы ни уговаривали ее, она не остановилась. «Я иду навстречу моему возлюбленному мужу и отцу моего еще не родившегося сына», – сказала она нам. Она бежала к твоей тени, которая протягивала к ней руки. Но едва она коснулась ее, как мы услышали громкий крик. Тень занесла над ней ветку, и тотчас она вновь стала оленихой. Трижды она пыталась возвратиться в крепость, и трижды псы хватали ее за горло и тащили обратно.

– Клянемся тебе твоей доблестной дланью, мы не медлили, – говорили Финну мужи. – Мы побежали за ней, но, горе нам, все исчезли: и твоя жена, и олениха, и друид. Мы только слышали топот и лай. Но если ты спросишь, в какой стороне мы их слышали, все тебе скажут по-разному.

Промолчал Финн, но долго бил себя кулаками в грудь, а потом ушел в свой покой, и никто не видел его до самого рассвета.

Семь лет, если Финн не бился с врагами Ирландии, он искал свою возлюбленную жену, прекрасную Сабдх. Не было ему радости все семь лет, и только на охоте и в сражении он ненадолго забывал о своем горе. И все эти годы он брал с собой на охоту только пять собак: Брана и Скеолана, Ломира и Брода и Ломлуата, которых Сабдх могла не бояться, если бы случайно оказалась на их пути.

На исходе семи лет Финн со своими вождями охотился в Бейнн Гулбайн, как вдруг собаки с громким лаем помчались в какую-то расщелину. Подоспевшие вскоре мужи увидели, как пять гончих Финна стоят в кругу и не подпускают остальных собак к голому мальчику с длинными волосами. Малыш как будто ничего не замечал вокруг. Едва шум стих, Бран и Скеолан стали лизать его и скулить, словно они совсем забыли о своем хозяине. Финн и вожди приблизились к мальчику, возложили руки ему на голову и привезли его в охотничий домик, где он с тех пор ел и пил с ними и вскоре ничем не отличался от остальных ирландских детей, разве что необыкновенной красотой. Бран и Скеолан никогда не уставали играть с ним.

Финну казалось, что мальчик похож лицом на Сабдх, и он не отпускал его от себя. Понемногу научившись говорить, мальчик рассказал Финну все, что знал и помнил. Он жил с оленихой, которую очень любил, и она заботилась о нем. Жили они в таком месте, которое со всех сторон ограждали скалы и широкие реки, так что они никак не могли убежать. Летом он ел корешки и ягоды, а зимой еду приносили в пещеру. Иногда к ним приходил злой муж, который разговаривал с оленихой то тихо и ласково, то громко и гневно, но она всегда в ужасе отшатывалась от него, и ему ничего не оставалось, как уходить ни с чем.

Когда он в последний раз видел олениху, свою мать, злой муж долго говорил с ней и ласково и гневно, а потом ударил ее ореховой веткой, и она пошла за ним, оглядываясь на сына и проливая горькие слезы.

Мальчик хотел было побежать за ней, он кричал и плакал, но не мог сдвинуться с места, а когда стихли вдалеке ее шаги, он упал на траву и память покинула его. Очнулся он на том самом месте, где его нашли собаки, но, сколько ни искал, не мог найти дорогу обратно.

Фении нарекли малыша Ойсином, и он, когда вырос, стал мудрым бардом и доблестным воином.

5. Знаменитые фении

Пока Ойсин был в малых летах, рядом с Финном сражались и защищали Ирландию многие великие герои, и первыми из первых называли в те времена Голла, сына Морны, Каойлте, сына Ронана, и сына Лугайда.

Высокий и светловолосый Голл, родом из Коннахта, как говорили, силой превосходил всех фениев, и однажды, когда чужеземный гость спросил Финна о Голле, он сочинил в его честь песню, в которой рассказывал, какой он мужественный, и храбрый, и сильный, как гончая или волна, и добрый, и ласковый, и щедрый, и верный друзьям, и сладкоголосый.

У Голла была шахматная доска, которую называли Светящейся, и шахматные фигурки из золота и серебра, величиной с кулак великана. Их похоронили после смерти Голла в Слиав Баун.

Каойлте, первый бегун среди фениев, совершил много подвигов. Он убил могучего фомора, пятиголового великана и заколдованного вепря, к которому никто не мог даже приблизиться, а еще он убил оленя, двадцать семь лет не дававшегося в руки фениям. Еще он освободил Финна из Тары, где его силой держал верховный король Ирландии из-за какой-то провинности фениев.

Когда Каойлте узнал, что Финна увезли в Тару, он стал мстить за него. Первым он убил Куиреаха, короля Лейнстера, прославившегося своими подвигами, и принес его голову на гору, что возвышается над Буадмайком. Потом он объехал всю Ирландию и ради освобождения Финна принес горе в каждый дом, убивая и мужей, и телят с коровами.

Он открывал все двери, в которые дул красный ветер с востока, и крушил все внутри, и сжигал поля, и жен уводил от их мужей и отдавал другим мужам.

А когда он пришел в Тару, то раздел стражника, вложил свой истончившийся меч в королевские ножны и взял королевский меч, славный своей силой. Под видом слуги он проник во дворец, чтобы разведать, как ему лучше освободить Финна.

Вечером на королевском пиру Каойлте держал в руках большую свечу, когда король сказал Финну:

– Дивись, Финн, два глаза Каойлте сверкают в огне свечи.

– Не дело короля поносить фениев, хоть и пленник я у тебя, – отозвался Финн. – Каойлте не будет прислуживать на чужом пиру даже за все золото земли, потому что у него высокие мысли и он совершает великие подвиги.

Немного погодя Каойлте подал королю Ирландии вино и, стоя рядом с ним, горько запричитал.

– Чую запах Каойлте, – сказал король.

Поняв, что король узнал его, Каойлте спросил:

– Что мне сделать, чтобы ты освободил Финна?

– Я освобожу его, только если ты сделаешь то, чего ты не можешь сделать. Если ты приведешь мне по паре всех диких зверей, что живут в Ирландии, я отдам тебе твоего господина.

Каойлте не стал медлить. Он покинул Тару и отправился исполнять условие короля ради спасения Финна. Начал он с птиц, хотя их было много по всей Ирландии, а потом принялся за зверей. Он собрал по паре всех тварей, поймав двух воронов в Фиод-да-Беан, двух диких уток над Лох-на-Сейллен, двух лисиц в Слиав Куилинн, двух диких быков в Баррене, двух лебедей над синим Добхраном, двух филинов в лесу в Фарадруиме, двух хорьков в лесу в Друим-да-Раойн, двух чаек на берегу Лох-Лейт, четырех дятлов в белой Бросне, двух ржанок в Коррай Дхан, двух дроздов в Лейт Ломард, двух крапивников в Дун Аойбх, двух цапель в Коррайн Клейб, двух орлов в каменном Каррайге, двух ястребов в Фиод Хоннахе, двух кабанов в Лох-Мейлге, двух камышниц на берегу Лох-Эрне, двух куропаток в Монад Майт, двух ястребов-перепелятников в Дубхлохе, двух синиц в Маг Туаллинн, двух ласточек в Шин Абхла, двух бакланов в Ат Клайат, двух волков в Бройт Клайатах, двух дроздов с Берега Двух Жен, двух косуль в Луахайр Аире, двух голубей в Шис Хуир, двух соловьев в Лейтер Руадх, двух скворцов в зеленой Таре, двух кроликов в Сит Дуб Донн, двух диких свиней в Клуид Хуир, двух кукушек в Дром Дайбх, двух чибисов в Леанайн-на-Фурре, двух вальдшнепов в Крах Руадх, двух ястребов на Сверкающей Горе, двух серых мышей в Луимеах, двух выдр на берегу Бойнн, двух жаворонков на Великом Болоте, двух летучих мышей в Ореховой Пещере, двух барсуков в Уладе, двух коростелей на берегу Синан, двух трясогузок в Порт Лир, двух кроншнепов в Галлим, двух зайцев в Муиртемне, двух оленей в Сит Буидхе, двух павлинов в Маг Мелл, двух бакланов в Ат Клайат, двух угрей в Дут дур, двух щеглов в Слиав-на-Эун, двух птиц резни в Маг Бхуилг, двух ласточек в Гранард, двух малиновок в Великом Лесу, двух морских свиней в море, двух крапивников в Мис-ан-Хуил, двух лососей в Эас Мхик Муирне, двух ланей в Глеанн-на-Смойл, двух коров в Маг Мор, двух кошек в пещере Круахан, двух овец в безоблачном Сид Диохлайн, двух свиней сына Лира, барана и рыжую овцу в Иннис.

Еще он привел десять псов из псов фениев и коня с кобылой из лошадей Мананнана.

Когда Каойлте собрал их всех вместе, они стали разбегаться в разные стороны, а ворон улетел на юг, и Каойлте пришлось опять ловить его в Глеанн-да-Бхеанн, что возле Лох-Луреан. И дикая утка улетела от него, и Каойлте нелегко было ее опять настичь, но он проплыл все реки до серого Аккуилла и схватил ее за шею, и приволок обратно, хотя она вырывалась как могла.

На всю жизнь Каойлте запомнил, как он собирал птиц и зверей, как ловил их на горах и в долинах, на болоте и в лесу, чтобы король отпустил Финна на свободу.

Каойлте явился в Тару, но и тут его ждала неожиданная трудность. Король не захотел встретиться с ним до утра, однако дал ему дом с девятью дверьми, чтобы он на ночь загнал туда всех зверей и птиц. А они подняли громкий крик, едва на небе взошло солнце, и постарались сбежать. Если им было плохо в доме, то Каойлте было еще хуже, когда он сторожил все девять дверей.

Каойлте привел своих пленников к королю, и люди назвали их свитой Каойлте.

Однако король Ирландии видел их всех вместе всего один раз, потому что едва Финн обрел свободу, как все они разлетелись и разбежались из Тары в разные стороны.

Каойлте, сын Ронана, совершил великий подвиг.

В другой раз он сбежал с южной волны Клиодны на волну Рудрайге на севере.

Его сын Колла тоже был великим бегуном, и один раз он вызвал на соревнование три отряда фениев и выиграл у них. Выиграть-то выиграл, но обратно он бежал через Бейнн Эдайр и по морю.

Еще у Каойлте был острый слух. Однажды он услышал, как охотится король Коннахта. Блатмек, который тогда был с ним, спросил его:

– Каойлте, на кого он охотится?

– Он охотится с тремя сворами гончих на трех зверей. Одна свора преследует большого оленя, другая – быстрых зайцев, а третья – огромного вепря.

– А что там за четвертая охота? – спросил его Блатмек.

– На пузатых барсуков.

Вскоре они услыхали крики охотников, а потом и носильщиков, и Блатмек отправился посмотреть, правильно ли сказал Каойлте. Оказалось, что правильно.

Еще Каойлте все знал о травах. Один раз ему повстречались две печальные жены, чьи мужья ушли к другим женам, и Каойлте дал им травы. Они положили их в воду, потом вымылись этой водой, и мужья вновь полюбили их и прогнали своих новых жен.

Сын Лугайда был также родичем Финна и отдан ему младенцем. До двенадцати лет его растила дочь Дубхана, которая вырастила восемьсот воинов-фениев, а потом она дала ему оружие на его выбор, и он пошел в Хоррайг Конлуайн и в горы Слиав Бладма, где в то время были Финн и фении.

Финн ласково встретил его, и они ударили по рукам. Сын Лугайда поклялся служить Финну верой и правдой и год оставался среди фениев, но не очень торопился выказать свою силу и храбрость. За все время лишь девять фениев из тех, что были под его началом, убили по оленю или вепрю. К тому же сын Лугайда нередко бил слуг и собак.

Наконец, не выдержав, три отряда фениев явились к Финну на берег Лох-Лейн и сказали ему так:

– Выбирай, Финн. Или мы, или сын Лугайда.

Когда сын Лугайда явился к Финну, тот спросил его:

– Почему фении ушли от тебя?

– Клянусь, не знаю, – ответил ему сын Лугайда. – Может быть, им не нравится, когда я показываю, что умею.

Финн решил дать мальчику совет и сказал так:

– Если хочешь стать великим героем, не показывай зря свою силу в доме мужей, побереги ее для битвы. Не бей без причины собаку. Не обвиняй жену, не зная наверное ее вины. Не калечь дурака в бою, потому что он не ведает, что творит. Не ищи изъянов в тех, кто выше тебя. Не торопись ссориться. Две трети своей ласки отдавай женам и детям, которые еще ползают по полу, да ученым мужам, творящим стихи. Не будь грубым с простым людом. Но и не кланяйся всем подряд. Не дели ложе с сотоварищами. Не угрожай и не клянись зря, иначе позор падет на твою голову. Никогда не покидай своего господина и ни за какие сокровища на земле не бросай того, кому обещал свою защиту. Не говори господину плохое о других, так не поступает настоящий воин. Не пересказывай слухи, это не мужское дело. Не говори много. Не торопись искать в других дурное. Будь храбрым, не восстанавливай против себя своих товарищей. Не ходи в питейные дома. Не ищи дурное у стариков. Не мешай простым людям заниматься своим делом. Так будет правильно. Не отказывай никому в куске мяса. Не скупись. Не задирай героя, чтобы не было у него повода говорить худое о тебе. Не береги свои руки, пока не кончится сражение. Не упускай счастье в бою. Не скупись на ласку после боя.

Добрый совет дал Финн сыну Лугайда, которому он пошел впрок, потому что сын Лугайда был умным мальчиком и заботился о своем доме, и его мать гордилась им.