Война мертвых Прошкин Евгений

– Если Макс зовет, надо идти, – подал голос старик.

– Ну ладно, – пузатый слез с кровати и медленно направился к Тихону, при этом было отчетливо слышно, как отрываются от пола его липкие пятки. – Пока иду, можешь передумать, – предупредил он.

– Парень, ты это пробовал? – интимно спросила вторая дама, устраивая щеку на пухлой ладошке. – А вдруг понравится?

Макс остановился возле Тихона и, сунув руку в трусы, почесался.

– Вот и я, – весело сообщил он. – Ты еще не готов? Может, этих стесняешься? – махнул он на женщин. – Напрасно, они у нас мужиков не любят.

Он озадаченно понюхал ногти и бросил кулак вниз. Единственное, что успел сделать Тихон, это зажмуриться. Он знал, как убивать, но драться его не учили. Удар пришелся по носу, и Тихон ощутил, что его лицо утратило симметрию.

– У нас тут командиров нет, понимаешь? – с неподдельной теплотой сказал Макс. – У нас тут самоуправление. То есть кто-то сам всеми управляет. Этот кто-то – я.

– Только не мной, – возразил Тихон.

Зрители скроили сочувственные физиономии и выразили взглядами крайнюю степень сомнения. Старик подобрал венозные ноги и приподнялся на кровати – ему было плохо видно.

Самоуправляющий сжал кулак и отвел его вверх. Вряд ли он был хорошим бойцом, но для такого противника, как Тихон, особое мастерство не требовалось. Тяжелая болванка кулака чиркнула его по уху и врезалась в ключицу. Левая рука мгновенно налилась усталостью, и от локтя до запястья пробежали иглы электрических разрядов.

– Ну? – просительно произнес Макс.

– Чего ты от меня хочешь? – сказал Тихон, высмаркивая в ладонь кровяные сгустки.

– Видишь ли, жизнь без женского общества…

– Конечно. Все, что пожелаешь. Может, мне и правда понравится… Только не бей, – жалобно прошептал Тихон.

– Что ты, дурашка! Зачем мне тебя бить? Ты такой милый.

Тихон суетливо стащил рубаху и, сняв ремень, принялся расстегивать брюки.

– Пусть они все закроют глаза. Хотя бы в первый раз.

– Кому не понятно? – гаркнул пузатый, поворачиваясь к операторам.

Тихон проследил за движением его зрачков и, дождавшись, когда они перекатятся на старика, быстро полоснул Макса по горлу. Потом вытер пряжку о его упругий живот и начал одеваться.

Вспоротая кожа разошлась широкой улыбкой, и под ней показались розово отсвечивающие жилы. Между ними болталась пара перерезанных концов – из нижнего вырывался темный пульсирующий фонтанчик.

Макс обхватил шею, словно боялся, что голова отвалится, и растерянно прислонился к стене. Майка под раной окрасилась в бордовый цвет, и вскоре с нее потекла ленивая струйка. Он чуть шевельнулся, и лужа на полу стала расти быстрее. Макс переступил с ноги на ногу и, удивленно воззрившись на Тихона, что-то проартикулировал. Звука не было, из гортани вылетел лишь прерывистый хрип.

В кубрике воцарилась гробовая тишина. Старик поднялся в полный рост и внимательно наблюдал за бессмысленными действиями Макса. Тот отнял руку от пореза и, пошатнувшись, вытер ее о мокрые трусы, затем осмотрел и снова прижал к ране.

– Он же сейчас умрет, – оцепенело выговорил бородатый.

– Умрет, умрет! – захлопал в ладоши гидроцефал. – Пускай Макс умрет!

Женщины взялись за руки и, одинаково кусая губы, завороженно следили за каждой падающей каплей.

Тихону опять, как тогда в кабине, показалось, что данную минуту он не проживает, а видит во сне. Он свесился на кровати и обмакнул палец в кровь. Настоящая.

В кубрике посветлело, и густая лужа отразила чей-то силуэт.

– Всем, кроме сто девятого и сто сорок восьмого, срочный сбор. Влипание через десять секунд.

По экрану скакала бесконечная нитка помех, и разобрать, кто на связи, Тихону не удалось.

– В нижнем отделе, – скороговоркой бросила соседка и полезла в свой шкаф.

Тихон достал обруч и провел ладонью по внутренней стороне. Воде, чистый. На лоб он лег мягко, но плотно. Его размер. С тех пор, как Тихон попал в армию, они еще ни разу не промахивались: и комплекты формы, и белье, и датчики – все приходилось впору.

Никакой дополнительной аппаратуры за квадратной дверцей не было, только комбинированный разъем. От него тянулся эластичный кабель, расходившийся в теле обруча тонкими усиками.

Здесь даже браслет не нужен. Перевернулся на койке – поел, протянул руку – влип. Не Пост, а ортопедический костюм.

Рядом елозил Макс. Он уже не хватался за артерию, а лишь слабо водил руками по полу. Пленка свернувшейся крови морщинилась и скатывалась в лохматые комки. Макс еще жил, но ему оставалось буквально два-три вздоха.

Бородатый и женщина с сальными блондинистыми волосами продолжали пялиться на издыхающего самодержца. Значит, это их номера назвали – сто девятый и какой-то еще. А Макс не освобожден. Одного оператора где-то не досчитаются. Попробуем восполнить.

Тихон опустил веки и постарался думать о приятном. Вокруг распространился слабый аромат вишни. Годится, мысленно зафиксировал он. Вишня годится.

Он очутился на ровной площадке посреди бескрайней воды. Остров был не таким уж и маленьким, однако все берега просматривались. Слева высилось несколько построек явно технического назначения, сзади стояли ряды боевых машин. Пятьсот единиц, или около того, все – незнакомой модели.

Танк самостоятельно сделал анализ воздуха: три процента кислорода и целая орда опасных микроорганизмов. Это не колония, и даже не завод. Стоянка.

Земля была уложена металлическими плитами с фрикционным покрытием, траки себя на нем чувствовали весьма комфортно. Тихон проехал метров сто и резко затормозил. Либо площадка была волшебной, либо у Т-12 усовершенствовали ходовую часть.

Он также отметил серьезные изменения в двигателе, а накопитель увеличил объем и стал щедрее. Проба вооружения сделала Тихона совершенно счастливым: вместо двух больших и четырех малых пушек он обнаружил всего три, но какие! Мощность выстрела варьировалась от сигнальной вспышки до чудовищного разряда, способного одним махом выжечь половину кита.

Все эти новшества не могли не отразиться на конструкции, и Тихон уже понял, что с Т-12, с его родным тараном, нынешняя машина имеет мало общего. Сначала он заметил, что у него отсутствует вторая башня, но ощущения утраты это не вызвало. Напротив, иметь одну голову вместо двух было гораздо физиологичней. Танк стал более маневренным, сознание Тихона интерпретировало это как ловкость. Среди прочих подобных качеств он нашел выносливость, неприхотливость и даже некоторую хитрость. Что это означало на деле, Тихон пока не знал, но уверенности в себе у него прибавилось.

Напарник запаздывал. Тихон тактично ощупал командный блок и убедился, что находится в одиночестве. Он еще раз прокатился по удобной поверхности и, остановившись у кромки воды, дал по морю разминочный залп.

– Ну что, наигрался? – спросил внутренний голос. – Нравится штучка?

– В чем это я?

– Т-14. У машин эволюция идет быстрее, чем у людей. Можешь считать, что прошел естественный отбор и мутировал до высшего существа.

– Мне положено переполниться гордостью? Где мой стрелок?.. или… – Тихон вспомнил, что секунду назад сам палил по волнам. – Или водитель?..

Он развернулся и одновременно повел орудиями – машина, как и после подавления личности Филиппа, была целиком в его распоряжении, только теперь для этого никаких усилий не требовалось.

– Одноместный? Вот так подарок!

Тихон запросил энциклопедию и, открыв раздел с ограниченным доступом, увидел себя со стороны. Низкая посадка и зализанные формы существенно улучшали аэродинамику и для примитивного оружия вроде ракет делали танк практически неуязвимым. Пушки уменьшились в размерах и спрятались в овальных бойницах, а башня настолько сплющилась, что казалась элементом обтекаемого корпуса. Новый состав брони разгрузил машину почти на две тонны, и необходимость в третьем траке отпала. Танк стал резвее, а модификация ходовой части облегчила его еще на шестьсот килограмм.

Энциклопедия предложила несколько разрезов и принципиальную схему, но эти подробности Тихон посчитал излишними. Чтобы владеть своим телом, анатомию знать не обязательно.

Не сдержав эмоций, он выразил искреннюю радость и получил в ответ мягкую волну удовлетворения.

– Нравится, значит, – констатировал голос. – Т-14 не для всех подходит, мы даже вынуждены часть летунов переучивать. Не хватает операторов-одиночек.

– Да, я этого хотел, – подтвердил Тихон. – Меня вызвали просто познакомиться, или есть какое-то задание?

– Есть, но сначала самоуничтожься.

– Новую технику – в расход?! – возмутился он. – Да ты спятил!

– Делай, что говорят.

Тихон скрепя сердце проговорил привычную формулу, но что-то не сработало. Он сосредоточился и возненавидел жизнь более усердно, однако машина не реагировала. Танк пребывал в полном здравии, и Тихон занервничал: с таким непослушанием он еще не сталкивался. Вспомнив занятия на полигоне, он нагнал в душу столько тоски, что одна из пушек рефлекторно выстрелила, но КБ его не отпустил.

– У него нет этой функции, – оторопело произнес Тихон. – Он не ликвидируется.

– Совершенно верно. Слишком дорогое это удовольствие, рвать Т-14 каждый раз, когда бой заканчивается. Оператора выдергивает командование, или он отлипает сам, если танк выходит из строя. Но такое бывает редко, в основном машины передаются по эстафете.

– Почему Т-14 мне нигде не попадался?

– Он используется только в исключительных случаях. Нет резерва, очень мало людей, способных им управлять. Я имею в виду хороший профессиональный уровень, а не дилетантство.

Это была не лесть. Самый приятный комплимент Тихон уже получил: новый танк, в котором соединились его возможности и желания.

– Ангар в синюю полоску – станция переноса, – указал голос. – Ворота автоматические, адрес заложен.

– Здесь что, совсем нет людей?

– Временно. Им не надо знать, куда тебя отправляют. И на Посту тоже не надо. И вообще никому, ясно?

Ясно. Нет, это не Игорь.

– Суть задания в том, что ты его не получал. Опознавательных знаков твой танк не имеет. Будут запрашивать – молчи. Будут останавливать – открывай огонь. Теперь по делу. На одной из колоний поднимается протест против политики столичного центра.

– Протест или мятеж?

– Все относительно. Они требуют экономической самостоятельности. Некоторые планеты ее имеют, а некоторым в ней отказано. Почему?

– Я в этом не разбираюсь. Уточни задачу.

– Повстанцы располагают легким вооружением, но пользоваться им боятся. Их колония никогда не воевала, отсюда и ущербное восприятие борьбы. Надеются чего-то добиться мирным путем. Первый шаг за тобой. Раскачай это болото, покажи им, что выстрел весомее слова.

Командованию нужна настоящая заваруха, сообразил Тихон, но все догадки оставил при себе.

– У меня есть маленькое условие, – сказал он. – Никаких сбросов памяти.

– Это от тебя зависит.

– И еще, – пользуясь моментом, он хотел дожать собеседника до конца. – Один сброс у меня уже был. Что мне стерли?

– Я не знаю, – ответил голос, и Тихон почему-то поверил. – Но если б и знал, не сказал бы. В чем смысл сброса?

Логика была железной. У него отняли какие-то воспоминания вовсе не для того, чтобы потом вернуть обратно.

– Что-нибудь еще? – спросил Тихон. Он заехал в неосвещенное помещение станции и остановился в метре от платформы. Шаг вперед – и он на мятежной колонии. Шаг назад… он возможен только сейчас. Потом будет поздно.

– Ты не забыл, что означает «конкур»?

– Конкурент.

– Это относится и к некоторым людям. Тот, кто мешает двигаться к цели, – враг. Тебе такие уже попадались, и ты их побеждал.

Тихон уловил угрозу, но не испугался, а лишь принял к сведению. Он осознавал, что у него есть право отказаться, однако выбор за него сделали другие – в тот самый момент, когда дали ощутить новую машину.

Станция-получатель находилась где-то на задворках, рядом с нежилыми, вероятно, предназначенными под снос домами, поэтому кроме бригады обслуги на ней никого не было. Трое мужчин вытаращили глаза, и Тихон, самодовольно обведя их бойницами и артистически взревев двигателем, сполз с платформы. Вместо того, чтобы открыть ворота, старший техник пригнул голову к лацкану и затараторил в микрофон. Тихон не возражал, но задерживаться на станции он не собирался.

Лист гибкого дюрасплава, служивший скорее украшением, нежели защитой, громыхнул и прорвался. Закудрявленные края визгливо царапнули броню и выпустили танк наружу. Бригадир что-то доказывал своему начальству, но похоже, его приняли за придурка. Остальные двое растерянно мяли комбинезоны, поддерживая старшего неуверенными кивками.

Планета Тихону не понравилась, и это было хорошо. Попадись ему что-нибудь родное, с воробьями и ромашками, пришлось бы тяжелее, а мясистые фиолетовые листья на одеревеневших стеблях симпатии не вызывали. Флора под широкими траками хрустела и чавкала, и Тихон, несясь к группе островерхих зданий, не мог побороть брезгливости. Как будто к его ногам высыпали кучу живой рыбы, пачкавшей землю холодными кишками и подыхавшей – мучительно и беззвучно.

Дорог в пределах видимости не было, впрочем, как подсказывала карта, не было их и за пределами. Местные жители использовали только воздушное сообщение, и это представлялось не единственной их странностью. Несколько сот домиков, разбросанных по долине в умышленном беспорядке, карта именовала городом, причем далеко не захудалым. Подобные островки цивилизации усеивали всю сушу планету с интервалом в несколько километров, и насчитывалось их ни много ни мало миллион. Где колонисты размещали аграрные и промышленные предприятия, оставалось тайной, на которую Тихон не очень-то и посягал.

– Ты в административном центре, – сообщил не покидавший его голос. – Можешь начинать.

– А мятежники? – спросил Тихон. Он планировал примкнуть с какой-нибудь манифестации и при необходимости поддержать ее огнем, но столица словно дремала. Четверо худосочных типов под тенью сиротливого деревца – это еще не бунт.

– Мятежники рассредоточены и плохо организованы. Твое участие послужит для них сигналом к решительным действиям.

Объяснение звучало неубедительно, но ввязавшись в эту чудную акцию, Тихон перестал себе принадлежать. Он выбрал здание повыше и, приблизившись вплотную, шуганул жильцов мощным разрядом в лиловое небо. Из дверей вылетели двое: мужчина и женщина. Бабенка была ничего.

– У вас авария? – изо всех сил прокричал мужик, будто сомневался, что его голос пробьется сквозь обшивку.

Как же я тебе отвечу, дубина, усмехнулся Тихон. Рот мне почему-то не приделали.

Он пальнул поверх крыши и, удостоверившись, что в доме больше никого нет, метнул в него серию голубых зигзагов. Релаксирующая под деревом четверка вскочила на ноги и устремилась к погорельцам.

– Отличная техника, – услышал Тихон. – Нужно их попросить, чтоб старый город ликвидировали. Вон, как у них дело спорится.

Аборигены не то картавили, не то вставляли после каждой согласной мягкий знак – выходило довольно забавно. И немного знакомо.

– Мы не просили, – оторопело развел руками бывший жилец. – Они по своей воле.

Тихон переехал к следующему зданию и все повторил. Постепенно на улице собралось человек пятьдесят, по местным меркам – целая толпа. Люди зароптали, однако подходить к танку не осмеливались. С каждым новым залпом намерения Тихона становились для колонистов все яснее. Мысль о том, что кто-то может творить такие бесчинства, поначалу не укладывалась у них в голове, но на пятом или шестом пожаре они наконец пришли в себя, однако выводы сделали довольно своеобразные.

Из уст в уста переходило жуткое слово «конкур», при этом несколько человек побежали за оружием, а остальные продолжали стоять на площади. Похоже, они просто не понимали, что такое настоящий конкур и всамделишная война.

– Активней, активней, – поторопил его голос. – Тебя ждут еще четыре города.

– Я стараюсь, но это стадо не боится смерти, – проскрежетал Тихон. – Пока всех выкуришь наружу…

– И все же поторопись. Довольно предупреждений. Если кто-то чего-то не понял, пусть это будет на его совести.

– Что ты имеешь в виду?

– Различные несчастные случаи, – осторожно пояснил голос. То, что он отдавал приказ, не произнося его вслух, Тихону совсем не понравилось.

– Давай без намеков. Либо мои действия санкционированы, либо я сворачиваюсь.

Командир помолчал с полминуты, при этом Тихону показалось, что на том конце линии идет краткое совещание. Потом в сознании возник не до конца подавленный эмоциональный фон, и ему сказали:

– Я просто не предполагал такой высокой степени готовности, виц-капитан. Извини за недоверие. Да, трупы не помешают. Немного. Десять – пятнадцать будет в самый раз.

– Это другое дело, – отозвался Тихон, просвечивая ближайшие дома сканером. Стрелять по толпе было уж слишком, а пара теплокровных за какой-нибудь стенкой пришлась бы весьма кстати.

– Сто семнадцатый! Тихон! – внезапно раздалось где-то внутри, так глубоко, что он невольно подумал о раздвоении личности. – Тебя ведь предупреждали: игра с огнем приводит к ожогам.

Вступившее в контакт сознание было, как и всякая психоматрица, плоским, со срезанными обертонами, но от обычного оператора все же отличалось. Чем, Тихон определить не мог.

– Очнись, сто семнадцатый. Вершина твоей карьеры – это совсем не то, что ты представляешь. Остановись, и ты…

– Ну, что ты встал? – вклинился рассерженный голос командира.

Он частично заглушил неизвестного оператора, при этом у Тихона появилась уверенность, что о существовании третьего собеседника командир не подозревает. Отдавая приказ на убийство, он говорил открытым текстом, значит, от посторонних линия защищена надежно. Тогда как они в нее проникли? И откуда им известно, кто он такой?

Чтобы не тревожить начальство, Тихон эффектно два пустых дома и вслушался в эфир. Диалога с незнакомцем не получится, да тот и не требовал никаких ответов. Достаточно того, что он говорил сам. Какая-то игра с огнем… Кто-то его предупреждал… Не было этого. Может, он путает? Нет, номер назвал его. И даже имя.

– Я не призываю к неповиновению. – Опять он. – Хотя тебя и толкают на большую подлость, сейчас разговор о другом. О твоей службе. Хочешь остаться человеком – уходи из армии. По-хорошему или со скандалом, не важно. Знаю, чего боишься. При увольнении сбрасывают память. А что тебе терять? Какие воспоминания тебе дороги? Поверь, это будет не плохо. Начать все сначала. Пока еще можно.

Впитывая каждый звук, Тихон продолжал разрушать конические здания, лишь бы командир не вышел на связь и не прервал монолог неизвестного. Рассуждения о том, чтобы остаться человеком, на Тихона не подействовали, но проникновение в закрытую сеть и идентификация его безымянной машины говорили о многом. Нормальный человек, даже такой хороший специалист, как он сам, на это не способен.

Собравшись с мыслями, Тихон развернул бойницы к группе вооруженных колонистов и выразил немой вопрос.

– Да, – сказал командир.

– Кто ты такой? – Тихон надеялся, что его слышат оба.

– Добрая фея, – раздраженно бросил голос.

– Я Алекс, – ответил второй.

Игра, понял Тихон. Они знали, на что его можно купить. Единственный пунктик, больная тема. Скольким он морочил голову своим Алексом? На всех Постах отметился. Это лежит на поверхности, только ленивый не подберет.

– Ложь, – сказал он.

– Что с тобой, виц-капитан? – заволновался командир.

– Я шучу, – успокоил Тихон.

Ему все же пришлось это сделать – чтобы не вызывать подозрений и чтоб отработать дорогой подарок. Седобородый дедок в смешной клетчатой фуфайке вертел лазерную винтовку и так, и сяк, но пустить ее в ход не решался. Возможно, это был даже не лазерник, а муляж с углеродным фонарем вместо генератора. Возможно, это вообще был простой кусок полипласта, изготовленный ради забавы.

Тем не менее, Тихон выстрелил. В порядке самообороны. Мощность оказалась превышенной, и двое верзил, стоявших за дедом, разделили его участь. Народ дико завизжал и бросился к уцелевшим домам. Молодые опережали старых, сильные сбивали с ног слабых, кто-то наступил на спину упавшей женщины, и она уже не смогла подняться. Люди превратились в то, чем они были всегда.

– Я Алекс, – повторил оператор.

– Его нет, – уверенно произнес Тихон.

– О чем ты? – спросил командир.

– Я про того бойца с винтовкой. Он в меня целился.

– Правильно, виц-капитан. Все хорошо. Заканчивай и двигайся ко второму пункту, двадцать шестой раздел карты. Станциями не пользуйся, это теперь опасно. Ножками, здесь не далеко.

Мнимый Алекс исчез. Уразумел, что затея провалилась, и решил не разоряться впустую. Это делало ему честь, но гораздо больше – то, как он вышел в эфир. Не вторгся, а именно проник, обошел все коды, фильтры – что там у них еще? – и связался с одним абонентом так, что второй ничего не заметил. Он несомненно обладал какими-то уникальными способностями, если только… если это не было инсценировано начальством.

Оставив в столице сорок два разрушенных здания, Тихон вызвал карту и помчал к следующему городу. Чутье подсказывало, что долго ему бедокурить не позволят, и у второго пункта он встретит настоящее сопротивление. Это веселило кровь и заставляло траки вращаться быстрее. Стрельба по домам – занятие для курсантов, Тихону же не терпелось опробовать новую машину в настоящем бою.

Три трупа на площади так никто и не убрал. Люди попрятались в щели, и только один абсолютно сумасшедший юноша забежал в первую попавшуюся квартиру и передал о случившемся по интервидению. Ему было жаль погибших соседей и оплавленную винтовку, которая теперь годилась разве что в молотки, но кроме этого он испытывал и еще какие-то чувства – смутные, пока не оформившиеся.

Командир перехватил сообщение и транслировал его Тихону – в нем говорилось о гусеничном мобиле, дышащем синим пламенем, и о том, что этот мобиль нужно непременно уничтожить.

Не такие уж они и мирные, эти колонисты, отметил Тихон. Червячок, покусывавший его за убийство тех чудаков, свернулся калачиком и опустился на самое дно.

В пяти километрах от города радар засек быстродвижущийся объект – наперерез Тихону несся другой Т-14.

– Оператор, ты совершаешь большую ошибку! – надсадно заорал эфир. – Человек ты, или тупая машина?

Им стоило придумать что-нибудь свеженькое.

– Говорит двести второй. А ты кто? Назовись!

Тихон промолчал, и недосягаемая личность командира выразила одобрение.

– Назовись, или я открою огонь!

Да это же Карл, сообразил Тихон. Как тесен мир, их снова прибило друг к другу. Он еле удержался от того, чтобы не поздороваться и, снизив скорость, шевельнул башней: я тебя заметил.

– Кто бы ни отдал тебе приказ, не подчиняйся! – потребовал Карл. – Это не та война, оператор. Судя по машине, ты либо капитан, либо виц. Своих и конкуров должен различать.

Город был как на ладони. Тихон зафиксировал шестнадцать целей и, отложив их координаты в резервную память, просканировал равнину до самого предгорья. Ничего угрожающего. Кроме Карла – ни одной боевой единицы. Он обработал следующую группу целей и сохранил данные.

– Оператор, тебя втянули в провокацию! Из-за тебя погибнет много людей. Да кто ты такой, сука?! – взбеленился Карл.

А ведь он сам и прикидывался Алексом! Это открытие принесло Тихону невыразимое облегчение. Да, есть за Карлом такая слабость. Взять хотя бы их первую встречу на Тарме. А он тогда поверил.

Теперь все можно объяснить. Два лагеря: власть и повстанцы. Два солдата, волей начальства очутившиеся по разные стороны. Одна судьба – выполнять приказы. Приятные и не очень. Всякие.

– Оператор! Оператор! – надрывался Карл. – Отвечай, падаль!

Только вот какая штука: тот, представившийся Алексом, знал его номер, а этот – нет. Тот вполз в закрытую линию связи и сделал ее недоступной даже для командира, а этот вопит на весь эфир. И фон совсем другой, дерганый какой-то, истерический. За колонию переживает? С какой стати?

Нет, не он, понял, Тихон. Тот был мастером высшего класса. А Карл жидковат. Обычный он, Карл. Ничем не лучше.

Тихон заработал пушками, и танки разделила дымящаяся борозда: пересечешь – пеняй на себя.

– Меня на Т-14 недавно пересадили, – глухо заговорил Карл. – Слышал, как его в войсках прозвали? «Волк». Ты не задумывался, почему?

Тихон не задумывался. Плевать он хотел на названия.

– Слон, кит, медуза – конкурская техника, это ей подбирают определения из земной фауны. И «волк». Нельзя нашему танку носить такое имя, а вот дали, теперь не отмоешь. Я понял, почему. Эта машина многоцелевая, она не только для защиты. Вот ты, оператор. Что ты делаешь, срань? Кого убиваешь? Чем тебе Аранта не угодила?

Тихон испытал легкое разочарование. Аранту давным-давно сдали, и Карлу следовало это знать. Похожа, да, спору нет. И дома с острыми крышами, и солнце розовое, и листья на кустах, как огурцы. Но мало ли таких планет?

От первого залпа никто не пострадал. Людей из опасной зоны уже вывезли, и единственной жертвой атаки оказался странноватый зверек, по всей видимости – ручной. Ближние дома разложились как коробки. Чуть-чуть мебели и масса свободного пространства, такой квартиркой Тихон бы не побрезговал. Ого! Из-под сдвинувшейся крыши выглянул знакомый угол платформы переноса. Красиво живут эти повстанцы. Или противники? Черт их не разберет.

– Действуй решительнее, виц-капитан, – вновь проклюнулся голос командира. – А этого баламута сожги. Сможешь?

– Перестань, сука! – взвыл Карл. – Я тебя убью!

Угроза? Отлично. Он имеет право на…

– Оператор, погоди. Я тебе скажу правду. – Карл становился все более невменяемым. – На Аранте располагается одна из пересылок. Она перед тобой, это город Капу-Ант. Здесь добровольцы проходят последнее собеседование, потом их отправляют в Школу. Я не знаю, кто ты, не знаю, где тебя вербовали, но процедура стандартная. Вербовщики связаны с самыми разными кругами. Им стало кое-что известно, поэтому армия и устраивает такую…

Вторая серия из шестнадцати зданий и предупредительный выстрел в сторону Карла.

– Это война без победы! – скороговоркой закричал тот. – Без смысла. Она никому не нужна! Нам втирали про законы природы, про эволюцию с конкуренцией, а на самом деле…

Тихон выпустил ему под траки две голубых струи, и Карл еле успел сдать назад.

– Я же смертный! – завопил он. – Я не вернусь! И с тобой так будет, но ты еще…

Совсем спятил, бедолага. Пора ему на покой.

В небо фейерверком взлетели сотни плазменных сгустков и осыпали Карла горящим дождем. Его машина на миг раздвоилась – по крайней мере, так почудилось Тихону, – и осталась невредимой. Однако!

Тихон сорвался с места и, объезжая Карла по длинной дуге, воткнул в него три светящихся очереди. Тот ответил с таким напором, что Тихон уж и не чаял выжить. Он врезал по тормозам, и вперед, растворяясь в воздухе, умчался какой-то неясный силуэт. Словно приняв фантом за реального противника, Карл обрушил на него всю свою огневую мощь.

Тепловая тень, моментально пришло из энциклопедии.

– Превосходно, – похвалил командир. – Лучшего и не пожелаешь. Кончай его, и тебе…

– Кто на связи? – ворвался разъяренный голос Карла. Он все же влез на их канал, хотя сделал это не так изящно, как предшественник. – Кто проводит операцию?

– Убей предателя.

– А не проще его выдернуть? – спросил Тихон. Закрытый режим полетел к черту, и таиться было уже незачем.

– Это ты, сто семнадцатый?! – моментально опознал его Карл. – К чему я тебе толковал про Аранту? Ты сам здесь был!

Если даже это и Аранта. Игорь сказал, что ее захватили. Значит, ее захватили.

– Убей врага, – с нажимом произнес командир.

– Сто семнадцатый, по интервидению экстренные новости, – обреченно проговорил Карл. – Тебе это будет полезно.

Тихон почувствовал, что ему отрубают выходы в общую сеть, но сделать это было так же трудно, как спрятать в кармане солнце.

– По неподтвержденным сообщениям на Аранте, колония западного сектора, возникли массовые беспорядки. Причина не установлена…

– Тебе сказать, почему меня до сих пор не выдернули?.. – Ожесточенно крикнул Карл.

Со стороны столицы послышался нарастающий гул, и радар определил несколько сот машин, но метки «свой-чужой» на них отсутствовали.

– …использована новейшая военная техника, захваченная неизвестными злоумышленниками… – сквозь наведенные помехи пробубнил диктор.

– То же будет и с тобой, – заверил Карл. – Рано или поздно, но будет!

– …крупные разрушения и жертвы среди мирного населения. Количество пока не…

– Что? Что будет? – неожиданно для самого себя испугался Тихон.

Над головой проревела армада перистов и, распавшись на звенья, сходу посекла город в кучу трухи. Карл сбил несколько штук, но остальные, не обращая на него внимания, унеслись за перевал.

Среди наземной техники преобладали тараны, но попадались и волки. Машины начали стрелять одновременно, так, что земля вокруг превратилась в шипящее месиво. Десяток перистов, возвратившихся из-за хребта, завис над руинами и дал ответный залп. В цепи показалось несколько вспышек – горели Т-12.

Тихон вертелся на месте, загораживаясь от перекрестного огня и пытаясь сообразить, кто против кого воюет. Танки разделились на две группы и палили почти вслепую. Если б не разрушенный город, это можно было принять за масштабные учения.

– …направлены силы общественного согласия… – благожелательно закончил диктор.

Тепловая тень и прочие оборонные ухищрения жрали энергии больше, чем орудия, и вскоре Тихон почувствовал, что выдыхается. Рядом ковырялся Карл, у него сползли оба трака, и теперь все, на что он был способен, это медленное передвижение в пределах собственного корпуса.

– Они хотели хаоса, ты его обеспечил. Тебе, сто семнадцатый, хуже придется. Чем мне. Намного, – он говорил так, будто умирал вместе с машиной. – Аранте конец. Это решено. Они бы и без тебя смогли, но ты здорово помог. Сто миллионов человек. Кто-то уцелеет, но…

Карла настигло шальное огненное ядро, и его танк разорвался в клочья. Тихон почувствовал на обшивке капли расплавленного металла. Два разрядника сгорели, от третьего тоже пользы не было: ему пробили накопитель, и машина стала совершенно беззащитной.

Внезапно, словно кто-то сорвал заслонку, командный блок наполнился гомоном эфира:

– Хороший оператор, сволочь…

– Откуда у мятежников волки?..

– Видал я одного такого, но он…

– Влад, это ты волка добил?

– А что, мне пешком даже больше нравится.

– Влад? – ухватился Тихон за знакомые интонации.

– Сто семнадцатый?