Война мертвых Прошкин Евгений

– К кому ты обращаешься?..

– Приказ некорректный… – запрыгали растерянные возгласы.

– Сержант Тихон говорит, сто семнадцатый. Всем стрелкам с номерами, кратными пяти, развернуться на Север.

– Сержант Алекс, двести второй. Я присоединяюсь. Нам нужна ваша помощь.

Если б у Тихона была грудь, он бы сказал, что в ней защемило. Алекс… Тот самый?

– Сержант? – возмущенно отозвались в эфире. – Я тоже сержант!

– И я тоже…

– И я…

Прорвавшиеся конкуры рассредоточились на треугольной площадке. От первого же залпа погибло около ста танков – тех самых, что еще секунду назад могли бы выехать из своих пещерок и дать хоть какой-то отпор.

– Алекс, мой номер триста пятнадцать, поступаю в твое распоряжение.

– С Алексом я пойду. Двести девяностый готов.

– Алекс? А разве ты не офицер? Ладно, психи, полста пятый с вами.

Несколько десятков машин вылезли из укрытий и ринулись к каньону.

– Ну, ты прям революционер какой-то, – заметила Лиза.

– Смотри, вон тот открывается. Залепи ему в бочину!

– Я же тебя ездить не учу, – упрекнула она, выбрасывая из большого орудия длинный голубой рукав.

Те, кто не пожелал покинуть насиженных огневых точек, включились в бой на оба фронта – вслед за уничтоженными блохами неслись новые полчища, которые по-прежнему не представляли большой опасности, но вынуждали стрелков то и дело отвлекаться.

Примерно триста танков в сражении вообще не участвовали, а стояли истуканами, словно их операторы куда-то отлучились. Вряд ли это была военная хитрость. Как Тихон успел убедиться, к совместным действиям сержантские экипажи оказались не готовы, да и медузы, разобравшись в обстановке, проплывали в такой близости от уснувших танков, что промазать было невозможно.

Одна из машин вяло подала вперед, медленно, как замороженная, подняла орудия и плюнула крупным сгустком, наивно пытаясь достать сразу два ракетоносца. Через мгновение она превратилась в груду хлама, и Тихон ей невольно посочувствовал: таким безграмотным операторам он не доверил бы и самоката. Эта неудачная попытка смахивала на ознакомительное занятие по стрельбе. Возможно, это и был какой-то курсант, хотя откуда ему взяться на Тарме?

О второй атаке на базу не могло быть и речи. Завал покореженных корпусов закрыл ущелье для любой наземной техники, что же касается некогда мощной армии перистов, то из нее уцелело не более дюжины аппаратов, да и те продолжали опрокидываться один за другим, в лучшем случае успевая протаранить зазевавшегося противника.

Назначенные командиром бригады одиннадцать минут истекали, а ни обещанного подкрепления, ни самого командира не наблюдалось. Возникла патовая ситуация: нападение конкуров танки отбили, но штурмовать базу не могли. Наверняка существовали и другие подъездные пути, однако колесить вокруг хребта в поисках второго ущелья было бы чистым безумием.

Идея пришла неожиданно.

– Стрелок, свяжи меня с перистами.

– Ты не много на себя берешь?

– В самый раз.

– Смотри… – неуверенно проговорила Лиза, но в эфир все же выпустила.

– Обращаюсь ко всем пилотам. Тут вам делать нечего, лучше смотайтесь на разведку. Узнайте, что из себя представляет эта база, и как к ней можно подобраться.

– Кто это говорит?

– Тихон, сто семнадцатый.

Вопрос о своем звании он замял – авось проскочит.

– Что, сержант, вошел во вкус? – донеслась до него чья-то усмешка.

– А ты кто?

– Двести второй.

– Алекс?!

– Да нет, меня зовут Карл. Купил я наших олухов. Слушай внимательно, сто семнадцатый. Никаких разведок. Знаешь, сколько нас осталось?

Тихон прощупал местность локатором – семьсот двенадцать машин.

– Вот так, даже бригады не наберется, при том, что почти треть – вырванные, а ты вздумал всю планету захватывать. Смешно.

– Вырванные?

– Наверное, какой-то Пост заглушили. А может, и два. Тебе это должно быть знакомо, ты же сам недавно здесь был, слона попортил.

– Так это наш сто семнадцатый отличился? – с уважением спросил кто-то. – Молодец, я тоже видел. А летунов оставь в покое. Двести второй дело говорит: дергаться не надо. Окопались и ждем коника.

– Троянский Конь, – опередила Лиза следующий вопрос. – ТК – Транзитная Камера переноса. Если удастся ее установить, то транспортные корабли больше не понадобятся. Техника пойдет сюда сплошным потоком, и скоро Тарм будет нашим.

– Тихон, твой стрелок – большой оптимист, – заметил Карл. – Лично я думаю иначе. Скоро конкуры подгонят стадо слонов и порубают ТК в опилки. Так уже было, и не раз.

– А потом?

– Новая высадка. Мы же с тобой бессмертные, сержант!

– Да, сержант, бессмертные, – вымолвил Тихон.

Он вдруг задумался о смысле всех этих операций, но Лиза, тактично вмешавшись в его размышления, сказала:

– Не слушай всяких маньяков, водитель. Когда-нибудь мы победим. Или победят конкуры, – добавила она после паузы. – В любом случае наступит час, и война закончится.

И Карл, и Лиза были правы – каждый по-своему. Но их правды не были равноценными. Тихон взвесил все за и против и приказал себе выбросить это из головы. Он не хотел, чтобы Лиза читала его мысли. Он не хотел, чтоб она считала его маньяком. Ведь это же совершенно ясно: в мирное время танки не нужны.

Внезапно все вокруг озарилось мертвенно-белым светом, и над плато завис новый транспортник.

– Общее внимание, – прорезался забытый уже голос. – Говорит командир бригады.

Вырванные танки одновременно шевельнулись, подтверждая, что в их КБ снова затеплилось чье-то сознание.

– Действия экипажей оцениваю, как удовлетворительные. Что у нас с базой? Сто семнадцатый, это ты ее штурмовать собирался?

– Только разведать подступы, – извиняющимся тоном пояснил Тихон.

– Зачем врать, сержант? Психоматрица этого не умеет.

Тихон совсем смутился. Он вспомнил, что танком управляет отражение его личности, которое командир при желании может разобрать и исследовать, как горсть песка.

– Базу оставить в покое. Стрелки с четными номерами назначаются в боевое охранение транзитной камеры. Нечетным экипажам маршевой колонной отправляться на Юго-Юго-Запад.

– Лиза, ты какая?

– Сам ведь знаешь.

– Не знаю. Не хочу лезть в чужую душу.

– Номер – это еще не душа, – смеясь, ответила Лиза. – Поехали.

Триста с небольшим танков выстроились в длинную вереницу. Позади открылся и заработал Троянский Конь – из его темного чрева выползали грузные монстры УТ-9. Тихон видел, как утюг вплотную подъехал к ущелью и выжег широкую дорогу. Вместе с камнем испарились и останки техники, что загораживали проход. Машины людей и конкуров превратились в один общий столб дыма, который медленно поднялся в небо и только на самой высоте начал понемногу расходиться серенькими облачками.

В голову полезло что-то необычное про братскую могилу, и Тихон предложил Лизе сменить тему. Думать о грустном в унисон было вдвойне тягостно.

Тармская пустыня представляла собой идеально ровную поверхность, и колонна шла почти с максимальной скоростью. Невысокий хребет скрылся за клубами пыли; других ориентиров не было, поэтому скоро Тихону начало казаться, что танки не двигаются, а торчат на месте.

Через два с половиной часа песок уплотнился, отсырел, и в мелких трещинах стали попадаться бурые невзрачные растеньица. Песок сменился на рыжую глину, затем на бедный глинозем. Отдельные травинки постепенно слились в ярко-зеленую поросль и проклюнулись редкими причудливыми цветами.

Ехать по лугу было веселей. Головные машины прибавили еще, и Тихон почувствовал, что силы на пределе. Реактор едва ли давал десять процентов мощности, которые без остатка поглощал ненасытный двигатель. Если понадобятся пушки, придется покинуть строй и притормозить.

– Ты серьезно так обо мне печешься? – спросила Лиза.

– Одно дело делаем.

– Странно. Раньше я такого не слышала.

– Почему?

– Каждый занят собой.

– Нечетные экипажи, внимание, – объявил командир. – По данным слежения в пяти километрах по курсу находится населенный пункт. Приказ понятен?

Колонна разобралась в шеренгу и пошла на город длинным серпом. Дома – или в чем они там жили – загораживала посадка коренастых деревьев, и Тихон поймал себя на том, что хочет подпрыгнуть, до того ему не терпелось увидеть конкурские постройки. Навстречу не попалось ни одной вражеской машины. Противник будто и не собирался отстаивать свою территорию.

– У них на уме что-то другое, – предположила Лиза. – А пожертвовать несколькими тысячами особей для конкуров не проблема.

– Зачем нужны планеты, если не беречь население?

– Не беспокойся, в отличие от людей они легко размножаются.

Тихон обратился к резервной памяти в надежде выудить какие-нибудь сведения о Тарме, но нашел лишь результаты химических и бактериологических анализов. Карта была составлена весьма приблизительно. Конкуры предпочитали жить в небольших поселках – на схеме их значилось около тысячи, причем половина сопровождалась пометкой «информация устарела».

Танки выпустили по огненному языку, и за испепеленной рощей появились странные сооружения. Это, конечно, были дома – а что еще, если не они? – но столь причудливой конфигурации Тихон не мог и представить.

Нагромождение зданий казалось нескончаемой пристройкой к чему-то, находящемуся в центре и скрытому от глаз. Ни параллелограммов, ни куполов, ни одной знакомой формы: конкурские зодчие надругались над пространством, свалили все измерения в кучу и в этом хаосе возвели нечто такое, что по законам нормальной физики давно должно было рухнуть.

Угловатый кусок камня в три этажа высотой, водруженный на тонкие, асимметрично изогнутые трубки, образовывал кривую арку – из местной архитектуры это было самым простым для восприятия. В покатых стенах тут и там зияли неровные отверстия – одни едва годились для вентиляции, другие были достаточно просторными, чтобы в них въехала средней величины машина. Например, танк.

– Погоди стрелять, – сказал Тихон, выбирая дыру покрупнее.

Город безмолвствовал. Радар показал лабиринт из полостей и ходов, но объяснять их назначение не собирался. Какой-то стрелок с правого фланга не утерпел и дал пробный залп. Фрагмент ноздреватой перегородки раскалился и ухнул внутрь – ничего интересного за ним не открылось. Полумрак, в котором виднелась новая стена.

Танки, как по команде, открыли шквальный огонь. Они жгли город длинными разрядами из главных орудий, словно от того, насколько быстро он будет уничтожен, зависел исход войны. В ответ не прозвучало ни единого выстрела, но это еще больше раззадоривало операторов, будто конкуры, сдав свое поселение без боя, их чем-то оскорбили.

– Идиоты, – проскрежетал Тихон. – Такая возможность расширить наши знания о противнике, а они пускают ее на ветер.

Решившись, он направил машину к постройке в том месте, где бравые вояки еще не успели размолотить ее в горелую труху. Притормозив перед многоугольным сводом, он проверил детектор движения. Ничего.

– Мне страшно, – пожаловалась Лиза.

– Тогда отлепись, – ответил он. – Я справлюсь сам.

Тихон подкатил к дыре и включил инфракрасное зрение – теплокровные твари его беспокоили гораздо больше, чем механизмы.

Пустое помещение с наклонным полом плавно спускалось вниз. Прожектор выхватил овальный колодец. За ним шла изгибающаяся галерея. Столбы, державшие потолок, были расположены настолько бессистемно, будто расстояние между ними определял генератор случайных чисел.

– Вот она, конкурская гармония, – завороженно молвила Лиза.

– Экипаж, исследуйте все, – возник в сознании голос командира. – Что бы вы не нашли, это будет крайне полезно.

– Дай приказ остальным машинам. В одиночку нам эти трущобы не осмотреть.

– Они не поедут, – сказала Лиза.

– Слышал, водитель? Всякое безумие имеет свой предел. Я велю им прекратить огонь.

– И на том спасибо.

Тихон осторожно подобрался к колодцу и просканировал глубину – ствол уходил на сотни метров в землю и там, на самом дне, закруглялся каменным мешком, в котором пульсировало что-то горячее. Вулкан? Нет, только не природное явление. Конкуры построили эту штуку специально, и то, что в ней сидит, тоже их рук дело. Скорее, энергетическая установка. Зачем она нужна в брошенном городе?

Колебания в шахте усилились и стали еще более неравномерными. Колодец задышал, он то выбрасывал поток раскаленного ветра, то втягивал его обратно.

– Уедем отсюда, – предложила Лиза. – Сейчас здесь что-то начнется.

– Поэтому и не уедем. Командир, связь не пропала?

– Все хорошо, данные получаем.

Внезапно сгусток замер, и приборы отметили резкое падение температуры.

– Или он сдох, или…

– Стрелок! – взорвалось в эфире. – Уничтожь это, немедленно!

– Как? – отчаянно подумала Лиза, и Тихону передалась ее растерянность. Стрелять в пол конструкция танка не позволяла. Максимум, на что он способен, – это поразить цель в метре от себя, но достать то, что находится под землей…

– Что там у вас?

– Слоны. Они появились ниоткуда. Была пустая площадка, а теперь девять машин.

Тихон снова прощупал трубу – кажется, на дне зарождался новый цикл. Сгусток на глубине стремительно разогревался, и вот уже выкинул наружу первый поток жаркого воздуха.

– Ты хоть что-нибудь понимаешь? – в ужасе спросила Лиза.

– Это их транспортная система, а мы около реактора, или как его там.

– Уедем отсюда, – повторила она.

– Ты рехнулась. Конкуры перебросят на Тарм кучу слонов, и весь десант – коту под хвост.

– Кому?

Ты не с Земли, девочка, сообразил Тихон.

Нет, конечно, беззвучно ответила она.

– Уничтожить!!! – зашелся в крике командир.

Это было просто. Тихон сдвинулся на несколько метров вперед и, когда центр тяжести оказался над овальным зевом, медленно опрокинулся. Ширина колодца была чуть больше высоты танка – машина летела вниз, скребя башней по его стенке, но все равно безудержно разгоняясь. Впереди колыхалась бордовая бездна, еще несколько секунд, и он в ней утонет.

– Лиза, только не стреляй.

– Мне страшно!..

Тихон заглушил двигатель и коснулся накопителя – дохлый реактор питал его так скупо, что хотелось плакать. Нужно забить его до отказа, тогда взрыв получится достаточно мощным. Это хорошо, что они почти минуту стояли на месте, в нем уже успело кое-что отложиться.

Семьдесят два процента. Восемьдесят. Самоликвидироваться можно с одним реактором, но если к нему добавить полный накопитель, будет гораздо лучше. Пятьдесят метров до дна. Лобовая броня расплавилась, орудия оплыли, как свечи в историческом интеркино. Двадцать метров и полторы тысячи градусов. Хватит.

Я – не хочу – жить.

Его выдернуло из тела и крутануло вокруг чего-то несуществующего – аналогия была довольно условной, но Тихон почувствовал такой мучительный накат тошноты, что ничего, кроме примитивной карусели ему в голову не пришло. Он оказался за пределами пространства-времени, и его продолжало тащить куда-то вверх. Повсюду мелькали фантомы чужих личностей и, захлебнувшись в их хороводе, Тихон познал последние впечатления сотен операторов.

На конкурской платформе уже появилась следующая партия тяжелых ракетоносцев, когда город вспух плазменным пузырем и лопнул, разметав рваные протуберанцы. И от слонов, и от танков остались лишь темные островки – земля в радиусе пяти километров превратилась в белую золу. Песчаная коса, пересекавшая оазис с Востока, закипела и растеклась золотистой дорожкой.

Ударная волна пронеслась над пустыней и достигла хребта, на который высаживался десант. Звено перистов, стерегущих небо, швырнуло на скалы и расплющило до экспонатов чудовищного гербария. Наземная техника возле транзитной камеры не пострадала. Приборы зарегистрировали всплеск гамма-излучения, но для машин оно опасности не представляло, а до колонизации Тарма было еще далеко.

– Здорово, – по-милому просто сказала Лиза.

Тихон обернулся и, кажется, не сумел совладать с мимикой – девушка увидела его разочарование и сама тут же сникла, еще больше посерела. Напрасно он пытался исправить положение, изобразить заинтересованность, даже оттенок влечения, – во-первых, не очень-то у него получилось, а во-вторых, было уже поздно. Лиза разочаровалась в ответ, сразу и навсегда.

Назвать ее малопривлекательной, значило бы сильно пощадить женское самолюбие. «Темненькая, с хвостиком» – вот, пожалуй, и все комплименты, которые ей можно было сделать. Свою внешность Лиза не приукрасила: действительно брюнетка, действительно хвост – блестящий, изогнутый к шее, гладящий воротник ровным, пушистым кончиком.

Все остальное Тихону не понравилось. Лицо пустое, дрябловатое, кожа – черт ее знает, то ли в прыщах, то ли в мелких родинках. С такими, как она, хорошо общаться на расстоянии, по интервидению – естественно, с выключенным экраном. Приятный собеседник, не более.

– Ты хороший оператор, – сказала она, но это уже были совсем другие слова.

– Ты тоже.

– Вежливый, – усмехнулась девушка.

Они молча дошли до Т-образного перекрестка, и Тихон остановился, ожидая, куда пойдет Лиза. Ему очень не хотелось расставаться с ней сейчас, когда наметившийся контакт сменился отчуждением.

– Я пойду есть, – проговорила она.

– И я пойду.

– Я поем у себя.

– Тогда счастливо.

Тихон полюбовался ее тонкой спиной безо всякого намека на талию и не спеша направился к столовой. Чувство неловкости плавно перешло в досаду, и через минуту он уже радовался тому, что все получилось именно так.

В конце концов, кто она такая? Не слишком ли много она о себе воображает? Удивлена, что он не втрескался в нее с первого взгляда. Ха! С такой-то мордашкой! Пусть скажет спасибо, что его не стошнило.

Тихон сунул руки в карманы и изобразил походкой крайнюю степень независимости. Он хотел предложить Лизе свою дружбу, а она… Им всем только одного и надо. Сука.

Его нагнали двое мужиков, кажется, тех самых, что сидели в клубе. Тихон повернулся, пропуская их вперед, но они вовсе не торопились.

– Ты, что ли, сто семнадцатый будешь? – спросил загорелый верзила с рыхлым носом и короткой курчавой шевелюрой. – Тихон? А я Дионис.

– Павел, – представился второй, пониже ростом, но такой же крепкий и уверенный в движениях. Лицо у него было совершенно квадратное, а глаза – маленькие и тусклые.

Тихон не понял, что эти типы делают на Посту. По идее, им нужно валяться где-нибудь у теплого моря и хватать за задницы проходящих мимо бабенок. Они это любят – в смысле, бабенки.

– Ты правда простой водитель?

– Кем его еще поставят в первом бою, – ответил за Тихона Павел.

– Обычно водители дальше траков ничего не видят.

– Просто у него хорошее влипание, – пояснил Павел, приобнимая Тихона за плечи. – Такое бывает. Редко, но бывает. Говорят, когда Алекс уходил в машину, его тело становилось на семь грамм легче.

– Как это? – не поверил Дионис.

– Душа у человека столько весит. Ровно семь грамм, наукой доказано.

– А, наука, – презрительно протянул он. – Ни черта она не знает. Вот чем нас конкуры уделали, известно?

– Какое-нибудь новое оружие, – равнодушно отозвался Павел.

– А у нас оно есть, новое оружие? Где твоя наука? В жопе!

– Да, точно. И Пост опять заглушили. Лейтенантов пожгли, а мы как черви – давай расползаться.

– Черви? Это же…

– Да не масть, а которые под землей. Длинные такие, безмозглые. Как объяснить? Тихон, у вас червяки есть?

– Вы за этим ко мне и подошли? – спросил он.

– Есть, есть, – рассмеялся Павел. – Значит, ты не с Дебра. На Дебре червяков нету.

– Я вообще-то кушать собирался, – предупредил Тихон.

– И мы туда же, – счастливо сообщил Павел.

Обеденные места оказались маленькими, как раз на двоих. Тихон было обрадовался, что сможет поесть отдельно от новых знакомцев, но Павел взял его под локоть и потащил в дальний угол, где были сдвинуты впритык три стола.

– Мы всегда сидим здесь. Хорошо, что ты нам попался. Карл из нашей компании выбыл, теперь ни поиграть, ни потрепаться.

– Карл? – оживился Тихон. – Двести второй?

– Ну да. Только какая теперь разница? Вряд ли нам придется еще увидеться. – Павел поднес лицо так близко, будто намеревался Тихона поцеловать, и, дохнув чем-то кислым, сказал: – Постов больше, чем планет в Конфедерации, и на каждом по несколько подразделений. Но это тайна.

Он несолидно хихикнул и обернулся к печке. Дионис уже доставал поднос с двумя блюдцами. На одном содрогалось мутноватое желе, покрытое коричневой пенкой, на другом, запутавшись само в себе, лежало что-то длинное, напоминающее бесконечную макаронину.

– Он их в жизни не видел, – заговорщически подмигнул Павел. – Я про червей. Если б видел, он бы это жрать не смог, – Павел гадливо потыкал в тарелку Диониса и снова засмеялся, затем поставил на стол овощной салат и бадью густого супа.

– Ну, а ты что закажешь? Спорим, я по меню угадаю, откуда ты родом?

– Слушай, дай поесть спокойно, – не выдержал Тихон.

Он хотел попросить у печки курицу, но чтобы не давать повода для новых рассуждений, ограничился картофельным пюре с соусом. Павел прихлебывал свое варево так громко, словно это было частью какого-то ритуала, а Дионис, игнорируя приборы, загребал желе прямо пятерней. Первое блюдо он прикончил в считанные секунды, потом смачно рыгнул и, отведя локти назад, хрустнул лопатками. Тихон остро пожалел, что не пошел в кубрик, но уходить сейчас было неудобно.

Павел нагнулся к Тихону и бесцеремонно понюхал его тарелку.

– Так-так, что тут у нас? Ага, панай.

– Чего?

– Не прикидывайся, я тебя раскусил. Каша из молодого паная. Такую дрянь едят только… О-о-о! – с уважением протянул он. – Не бойся, я никому. Могила. Можешь положиться.

– Отстань ты от меня! – взмолился Тихон. – Другие темы у вас есть?

– Например? – удивленно произнес Дионис.

– Расскажите мне про Карла.

– Ну, классный стрелок, то ли с Шадана-2, то ли с Аранты, – привычно завелся Павел. – Ветками всякими питался. Больной человек.

Дионис врезал кулаком по столу и, тяжело вздохнув, посмотрел на Тихона.

– Ты, небось, про Алекса пытаешь? Да, Карл с ним общался. Но теперь он фьють…

– А найти его можно?

– Не думаю.

– Сначала надо выяснить код Поста, на который его отправили, – азартно проговорил Павел.

– Я даже нашего кода не знаю.

– Э-эх, оператор! Тридцать пять – сорок один. Запомни, но смотри, не проболтайся. Хотя, я слышал, на Боло ребята серьезные, языком не мелят.

– Так ты с Боло?! – подпрыгнул Дионис. – Там же наши монеты отлеживаются!

Тихон резко встал и кинул посуду обратно в печку. Продолжать разговор не имело смысла – похоже, интересы новых друзей исчерпывались жратвой, деньгами и выяснением, кто где родился. Павел, истолковав это движение по-своему, тоже поднялся и положил ему руку на плечо.

– В карты играешь?

Тихон не представлял, как с помощью карт можно играть, но почувствовал желание отказаться от всего, что бы ему не предложили.

Насилу отделавшись от навязчивых объятий Павла, он пошел к кубрику, но у самого створа его остановил укол браслета. Развернувшись, Тихон направился в операторскую. На этот раз столпотворения не случилось. В коридоре он встретил только троих незнакомых сержантов и Анастасию. В ответ на его приветствие она степенно кивнула и тут же отвела взгляд, давая понять, что к беседе не расположена.

Операторская оказалась открыта, но внутри никого не было. Тихон бестолково потоптался на месте и уже вознамерился вернуться к себе, но браслет повторил вызов.

Испытывая какое-то иррациональное стеснение, он погрузился в свою кабину и напялил датчик.

– Я нахожусь вне Поста, поэтому и пригласил тебя сюда, – сказал Аркадий.

Тихон потерял физическую оболочку, но в машину так и не влип – он застыл где-то на полпути от человека к танку. Что-то подобное с ним уже было в Школе, когда его оставили один на один с учебной программой.

– Мы проанализировали твои действия на Тарме.

Капитан замолчал, прислушиваясь к его реакции, и Тихон, уловив внимание, постарался зажать эмоции в кулак.

– Можешь, – оценил Аркадий. – Начнем с самого начала. Что, по твоему мнению, в операции было неправильно?

– Все, – заявил он, испугавшись собственной наглости.

– По порядку.

– Если целью десанта являлась военная база, нужно было бросить на нее все силы. Если мы высадились для того, чтобы развернуть ТК, то для чего соваться в муравейник? В пустыне полно свободного места.

– В муравейник… – Капитан чуть замешкался. – Да, продолжай.

– У тебя есть ответы, – почуял Тихон.

– Конечно. Проблема в привязках к местности. На Тарме их всего две. Рядом с первой дежурит подразделение слонов, это там, где ты заработал шеврон сержанта. А вторую ты недавно видел.