Слой Ноль Прошкин Евгений

Глава 23

– Витя, ты?.. – сказали в трубке.

– Да, я, – ответил Мухин. – А кто это?

– Это Матвей.

– Какой еще Матвей?

– Матвей Степанович! Ты что, забыл все?

– А что я мог забыть? – осторожно спросил Виктор. – Погоди… Матвей Степанович?! Какой Матвей Степан… Корзун, что ли?!

– Ну Корзун, Корзун. А откуда ты мою фамилию знаешь?

– Да ты сам называл… – Мухин судорожно схватил сигарету и, не найдя рядом с телефоном зажигалки, показал Насте зверское лицо.

– Насчет фамилии не помню что-то… – признался Корзун.

– Во, и ты забыл! Один-один, значит. – Виктор прикурил от поднесенной тещей спички и торопливо затянулся. – Приветствую, Матвей Степанович. Как дела?

– Все готово, как договаривались.

– Договаривались?..

Он помнил, что в позапрошлый раз, узнав телефон Корзуна по справочной, набрал номер, и что на том конце вроде бы ответили. Все остальное помнил уже не он, а ботаник, и Мухин, как ни тужился, ничего из чужой памяти не выудил. Он и не догадывался, что этот тюфяк способен не просто поговорить, но еще и договориться. Знать бы только, о чем…

– Что у тебя с головой, Витя? – озабоченно спросил Корзун. – Или тебе уже не нужно? Так прямо и скажи, зачем темнить?

– Э-э… Матвей Степаныч… Вот хоть убей – вылетело! Когда мы с тобой беседовали, я не совсем трезвый был…

– Ах, это!.. – понимающе рассмеялся Корзун. – Со мной тоже бывает. Ты номером ошибся, а потом чего-то мы разговорились, и на машины перекинулись. Доходит?..

– Что-то не очень…

– Так тебе резина нужна, или нет? – начал злиться он.

– Резина! – воскликнул Виктор. – Для «девятки»?

– Ты что там, машину уже успел поменять?

– Ох ты, боже мой!.. Конечно, нет! В смысле – конечно, нужна! Вези, сейчас я тебе адрес продиктую.

– Витя, к врачу бы тебе а?.. Могу хорошего нарколога порекомендовать, сам обращался…

– А что такое?

– Адрес ты мне дал еще в тот раз. И я уже давно приехал.

– Так поднимайся! Второй подъезд, квартира шестьдесят два… Ты сколько привез-то?

– Все пять, как обещал.

– С запаской? – к чему-то переспросил Мухин.

– Витя… Я не знаю, сколько у твоей машины колес, – раздраженно сказал Корзун. – Если пять, то получается без запаски. Если три, тогда у тебя аж два запасных будет.

– Ага… – Мухин не сразу понял, что Корзун шутит. Не до юмора ему сейчас было. – Один допрешь, или помочь?

– Справлюсь, не привыкать.

Виктор положил трубку и зыркнул на женщин.

– Нет ли чего занимательного по телевизору?

– Сейчас пойдем, посмотрим, – покладисто отозвалась Светлана Николаевна. – Настенька! Не будем мужскому разговору мешать…

– Встали на путь исправления, мамаша, – с одобрением заметил Мухин.

Не успел он докурить, как на лестничной клетке громыхнул лифт. Корзун расклинил двери и принялся затаскивать в квартиру новенькие лоснящиеся покрышки. Виктор пытался как-то поучаствовать, но больше мешал.

– Что с рукой-то? – спросил Корзун, косясь на повязку.

– Бандитская пуля, – честно ответил Мухин.

– Да-а… Вот, раньше фильмы снимали! Что ни реплика – афоризм на все века… Как же ты машину водишь? Правая, тем более…

– Сейчас не вожу, племяннику отдал. Пусть покатается.

– Ой, ну врет же, врет! – раздалось из тещиной комнаты. – Настенька, он опять врет!

– Мама! – строго сказал Виктор. – Без сладкого оставлю!

– Во-от… – Корзун неловко переступил с ноги на ногу.

Мухин представлял его гораздо старше. Хоть и знал год рождения – тысяча девятьсот шестьдесят первый, еще не старик, – а все равно рисовал себе некоего юркого субъекта с усиками, бегающими глазками, и почему-то обязательно в клетчатой кепке. Одним словом, шпиона.

Матвей Корзун оказался совсем не таким. Если рассматривать дело в криминальном ключе, то его можно было принять либо за растратчика госсредств, либо за коррупционера, но очень мелкого. Скучного вида человек. В семидесятых годах его приняли бы за бухгалтера, в восьмидесятых – за чиновника, в девяностых – за бесперспективного клерка. В начале двадцать первого века Корзун развозил по домам покрышки.

– Бабки-то! – спохватился Виктор. – Слушай, а сколько я тебе должен?

– Ну ты и пье-ешь! – с восхищением протянул тот. – По телефону я и не понял, какой ты был хорошенький… За комплект – двести пятьдесят долларов.

Виктор небрежно достал из кармана деньги и отсчитал сумму.

– Не торопишься? – спросил он. – Кофейку… Прошу, Матвей! – взмолился он. – Меня домашние достали уже, а при тебе постесняются.

– Знакомая проблема… Я бы с удовольствием, да еще пять штук отвезти надо.

– У тебя еще комплект есть? А давай я его куплю!

– Витя, там тоже зимняя, – с сомнением проговорил Корзун. – На кой тебе столько? У тебя тачка – сороконожка, что ли?

– Не пропадет. Россия – страна северная. А может, толкну кому-нибудь, подзаработаю чуток.

– Между прочим, неплохой вариант. Я сам их на складе беру. Адрес, извини, не дам, но поставлять могу в любых количествах, почти по оптовой цене. На рынке такая же резина в два раза дороже стоит…

– Адрес склада мне не нужен, – заверил Мухин.

– Да если б я тебе его и дал, все равно у них минимальная партия двести единиц. Мне так, по знакомству отпускают. Хозяин фирмы не дает с голоду помереть. Он раньше эмэнэсом у меня работал, а теперь вот такие дела… Эмэнэс – это младший научный сотрудник, – пояснил Корзун.

– Что ты мне разжевываешь? Я не с гор спустился.

– Ну, извини. А то сейчас такая темень повсюду… Вот тебе случай!..

– Колеса я беру, – прервал его Виктор. – Кофе?

– С удовольствием, – сказал Корзун, проходя на кухню. – Так вот, случай. На складе грузчик есть один, лет восемнадцать парню, здоровый конь уже. Недавно меня спрашивает: доцент, говорит… ну, так он меня называет, доцентом… Так вот… доцент, говорит, а что такое «новая эра», откуда она считается? Я подумал, шутит юноша. Тоже ему шучу: «новая эра», говорю, считается от Октябрьской революции… – Корзун сделал паузу. – Юноша поверил.

– А то, что разница в тысяча девятьсот семнадцать лет получается, он не догадался?

– Догадался… – Корзун снова эффектно помолчал. – Через неделю! У них же теперь кругозор не шире кроссворда в порнушной газетенке. Во что наши школы превратились?.. Чему их там учат?.. Презерватив правильно натягивать? Я вот, видишь, двадцать один год учился, а в итоге… Ты-то чем занимаешься?

– Учу, – криво усмехнулся Виктор. – Презервативы натягивать…

– В смысле?..

– В прямом. Ботаника, зоология, анатомия. В школе я работаю.

– Пардон… – смутился Корзун.

– Да ничего. Верно ты все говоришь. Вымираем, как мамонты.

– Во, сказанул! Тебе сколько лет, Витя?

– Тридцать два.

– Куда тебе умирать-то?! Живи да живи!

– Спасибо, я постараюсь…

Мухин дождался, пока пена не поднимется до самого края, и, сняв турку с плиты, разлил кофе по чашкам. С сегодняшнего дня в доме появился человеческий, в зернах. Светлана Николаевна была уверена, что кофе – это порошок, которым подкрашивают воду, Настя считала, что это пустая трата денег. Они обе ничего не понимали.

– Ухх, – произнес Корзун, понюхав пар. – Давненько я такого не пил.

– Я тоже.

– Ну, тебе, извини, грех жаловаться, – сказал он многозначительно.

– Кстати… – Мухин привстал и, снова вытащив плотную пачку долларов, вручил Корзуну еще двести пятьдесят.

– Подрабатываешь? – поинтересовался тот. – Уроки даешь?

– Кому они нужны, мои уроки? Скажу – не поверишь…

– Чего ж не поверить? В рулетку, что ли, выиграл?

Виктор заглянул в чашку и загадочно улыбнулся.

– Книжки я пишу, Матвей. Детективы.

– Да-а? – удивился Корзун. – А фамилия? Я куплю, обязательно.

– Фамилия моя слишком известна, – ляпнул Виктор и, незаметно куснув себя за язык, добавил: – Псевдоним, разумеется… А если ты любишь детективы, вот тебе вопрос на засыпку.

– Давай-давай!..

– Предупреждаю: ответ нужен нестандартный, но реальный.

– Уже заинтриговал.

– Допустим, ты американский шпион…

– Ха-ха!..

– Не «ха-ха», а дело серьезное. Завербовали тебя давно, секретов ты передать успел столько, что здесь тебя расстреляют раз пятнадцать, и то мало будет.

– Так-так… – азартно вставил Корзун.

– И вот ты почуял, что запахло жареным. Западные друзья помочь тебе не могут, рассчитывай только на себя. Где прятаться будешь?

– Я?!

– Да, лично ты, Матвей Степанович Корзун, американский шпион.

– Ну-у… есть у меня вариантик. Сугубо личный. Для книги он, наверное, не годится.

– Ты говори, а я уж разберусь.

– Можно у бывшей одноклассницы, у Катюшеньки… Ну, имя ты поменять можешь на любое другое.

– А ничего… – задумался Виктор. – Совсем даже неплохо…

Он покусал губу, потер лоб, погладил нос, покхекал, пожмурился на солнце и, когда все признаки задумчивости были исчерпаны, хлопнул ладонью по ноге.

– Не годится! – заявил он. – Одноклассницы уже были. Нужно что-то другое.

– Даже и не знаю…

– Выкладывай, Матвей. Я тебя с колесами выручил, теперь твоя очередь. Я пока кофе еще сварю. А? Как ты?..

– Не хочу показаться хамом, – сказал Корзун, – но уж больно кофеек твой хорош. У меня на такой рука не поднимется. Жена, да еще спиногрызы не выросли…

– Не отвлекайся, Матвей. Русской литературе необходима твоя помощь.

– Есть в Сибири одно местечко. Четыреста верст к югу от Нижневартовска, точнее сейчас не вспомню… но если надо будет, найду, конечно. Я там еще студентом побывал, до сих пор во сне туда возвращаюсь… Речка там, малю-усенькая такая, «Черная змейка» называется. А на изгибе скит старообрядческий. Вот в нем я бы и поселился. Красотища! Глухомань! Ружьишко приличное, патроны, спички, соль. Больше ничего не надо. Никакой цивилизации. В гробу я ее видал!

На конфорке зашипел убежавший кофе, и Мухин запоздало рванулся к плите.

– Черная змейка?.. – спросил он, отирая донышко турки. – А что, звучит!

– Только у меня просьба. Подбери для нее другое название, тебе же не трудно. Не хочу я, чтоб это волшебное место в связи с какими-то шпионами упоминалось. Дорого оно мне очень, а если там твой персонаж появится… пусть это и вымысел… все равно.

– Жалко, конечно, но ладно уж. Я ведь не журналюга, не борзописец. Святое не трогаю. Будет она у меня… «Соловьиная могилка». Устраивает?

– Не знаю… – с сомнением ответил Корзун. – Могилка?.. Не слышал я таких рек. Да и насчет соловьев… Живут они в Сибири?

– Это мелочи, – сказал Виктор. – Ну что ж… Жена с тещей в комнате истомились. Даже в туалет выйти не решаются.

– И у меня застенчивые…

– Небось, ждут тебя, волнуются?

– Да нет. Не ждут.

Намеков Корзун не понимал напрочь, и для Мухина это было неожиданно. Совсем уж в открытую выгонять его не хотелось, но и терпеть чужого человека в своей квартире – тоже.

– Так кофеек-то… – напомнил гость, указывая на турку.

Виктор обнаружил, что все еще держит ее в руке, и с неохотой налил Корзуну вторую чашку.

– Как книгу-то нашу назовем? – спросил тот, причмокивая.

– «Нашу»?.. – оторопел Мухин, но, чтобы не затягивать разговор, возражать не стал. – Это меня не касается. В каждом издательстве специальный человек сидит, он названия и сочиняет.

– То есть как?

– А так. Берет всякие фразы с потолка и в столбик записывает. Потом выбирает самые удачные. Между прочим, он больше всех получает.

– Вот, работенка! А я, дурак, двадцать один год учился…

– И на кого выучился? – осведомился Виктор, отмечая, что остывший кофе пьется гораздо быстрее.

– На физика, – неохотно ответил Корзун. – В мое время бум был. Выходит, лирики нас все-таки победили… Ох, загостился я у тебя! Мне же еще резину тащить. Сейчас принесу.

– Сиди, сиди! – воскликнул Мухин. – Физик, значит?..

– Кандидат. Докторская в столе лежит, еще четыре года назад готова была. Нужна она кому…

– А тема?

– Тема диссертации? Все равно не поймешь. Извини, конечно, но к ботанике это никакого отношения не имеет.

– А к чему имеет? – настойчиво спросил Виктор.

– Ну-у… тебе правда интересно? Я не могу. Извини.

– Засекреченный?

– Секреты мои давно скисли и перебродили… но подписку я давал бессрочную.

– Что ж ты?.. такой специалист, и колесами торгуешь?

– А какой я специалист?.. Чтобы оформить допуск, Эйнштейном быть не обязательно. Вон, мой бывший эмэнэс, и тот за бугор выехать не может. Под Москвой виллу отгрохал – за пять километров видно, а во вшивую Турцию не выпускают. А уж он-то са-авсем никакой не специалист. В буфет мне за булочками бегал…

– Матвей, мне твои тайны без надобности. Мне консультация нужна.

– Я уж вроде проконсультировал…

– Да нет, я не об этом! – Виктор вскочил и, чуть не ударившись больной рукой об угол, заглянул в тещину комнату. – Дамы! На улицу! Марш!

Захлопнув дверь, он вернулся на кухню и, лихорадочно соображая, сделал по ней несколько шагов в разные стороны.

– Так… – вымолвил он. – Тебе нужны деньги.

Корзун даже не стал отвечать, лишь затейливо помахал в воздухе ладонями: мол, кому они не нужны?

– Десять тысяч, – сказал Мухин. – Нет, пятнадцать.

– За одну консультацию? – прищурился Корзун.

– Она может занять некоторое время… Возможно, придется кое-куда выехать. Не за границу, а… в общем, с этим проблем не будет. Но больше месяца ты не потратишь. Либо за месяц успеем, либо никогда.

Корзун погладил стол, словно искал на ощупь крошки.

– Пятнадцать тысяч… За месяц, да еще с командировками… – произнес он без всякого энтузиазма. – На колесах столько не всегда получается… а иногда и больше выходит. Зато никаких командировок.

– На колесах? Больше?! – не поверил Виктор. – Матвей Степаныч, родной! Я ж тебе не про рубли толкую!

– Пятнадцать тысяч долларов?! Никак, родину продать предлагаешь… – грустно пошутил он. – Мои советы столько не стоят. А людей убивать я не умею.

– И я не умею… – сказал Мухин, снимая трубку. Он быстро набрал номер и, дождавшись ответа, крикнул: – Борис?! Боря, это ты?.. Очень хорошо. Подъехать сможешь? У меня физик появился… Какой-какой! Самый что ни на есть физический… Нет, я ему объяснить не в состоянии, я же сам ничего в этом не смыслю… И ты?.. Значит, вместе будем на пальцах вертеть… Что?.. Людмила тоже здесь? Нет, с Людой ко мне не надо… Да при чем тут жена?! Что-то я в ней последнее время разочаровываться начал… Блин, да не в жене, а в Люде! В жене-то я… Ладно, это потом. Боря, постарайся!.. Ничего, мигалку включишь.

Виктор со звоном опустил трубку и заметил, что супруга топчется в прихожей.

– Что? – резко бросил он. – Денег дать?

– Ты с кем это разговаривал, Витюша? – спросила Настя. – И что там у тебя за Люда? Тоже «фея из бара»?

– Почему «тоже»?

– Странный ты стал, Витюша. Еще до этих денег безумных… Чужой стал какой-то.

– Два часа потерпи. Через два часа все утрясется.

Настя, ничего не поняв, пошла догонять Светлану Николаевну.

– Ну, и я пойду, – сказал Корзун, поднимаясь.

– Как это?.. Пятнадцать тысяч!

– Нет. – Он неуютно поежился. – Ни к чему мне эти неприятности…

– Что, много слишком? Надо было не пятнадцать предлагать, а две.

– Надо… – сказал Корзун. – А пятнадцать… Они с неба не падают. Тише едешь, Витя…

– Позже приедешь, – закончил Мухин. – Хорошо, договорились: две тысячи. Чтоб тебе еще спокойней было – полторы.

– Не паясничай. Я отказываюсь.

– Да от чего ты отказываешься-то?! – крикнул Мухин.

– С тобой – от всего.

– У меня они тоже с неба не сыплются, деньги, – быстро проговорил Виктор. – Видишь, какая квартирка… и вообще. Просто дело, в котором ты должен помочь, настолько важное, что…

– Дальше не надо! – перебил Корзун. – Я одну подписку уже дал по молодости, хватит с меня. А насчет «должен» – это ты зря. В настоящий момент я тебе должен только двести пятьдесят долларов. Или комплект резины. Как тебе угодно. – Он остановился у двери и достал деньги. – Ну?.. что выбираешь?

– Колеса, – ответил Мухин.

– Как скажешь. Не закрывай, сейчас принесу.

– Ага… – буркнул Виктор и, как только Корзун зашел в лифт, кинулся на кухню.

Подвинув табуретку к холодильнику, он дотянулся до вентиляции и вытащил из пластмассовой решетки два незакрученных шурупа. В глубине, на узком бетонном карнизе, он нащупал завернутую в тряпку «Беретту». Опухоль на правой руке почти спала, но Мухин сомневался, что больной сустав справится с отдачей. Держать ствол в левой было непривычно, однако он надеялся, что стрелять все же не придется.