От тебя бегу к тебе Брындза Роберт

– Нет-нет. Я всегда веду себя прилично, – запротестовал Фред. – И брюки мне становятся тесны только рядом с тобой. – Он наклонился и поцеловал Шэрон.

Я посмотрела на супругов с толикой зависти: они столько лет вместе и все еще так любят друг друга! Шэрон усмехнулась мне и поставила салат на стол.

– Джейми сильно изменился за прошедшие годы? – спросила она.

– О, он по-прежнему выглядит замечательно. Как выдержанное марочное вино. Годы ему к лицу, – сказала я.

– Фреду тоже, он только краше становится, – рассмеялась Шэрон, погладив лысину на темноволосой макушке мужа.

– А то! Тебе несказанно повезло выскочить за меня замуж! – улыбнулся Фред.

Я усмехнулась и кивнула.

– А ты когда-нибудь жалела, что не вышла замуж за Джейми? – спросила Шэрон.

– Господи, да нет! Нет… Нет-нет-нет-нет… – протараторила я и отхлебнула вина.

Воцарилась неловкая пауза.

– Ладно, по-моему, пора обедать, – прервала ее Шэрон.

Мне всегда нравилось обедать у Шэрон, но в это воскресенье я чувствовала себя у нее в гостях не в своей тарелке. Разговор о Джейми и о том, что могло бы быть, но не случилось, заставил меня взглянуть на ее счастливую семью в другом свете. Шэрон и Фред составляли такой крепкий, любящий маленький союз. В их присутствии мне никогда раньше не было неловко. Но в этот раз было иначе.

После того как мы покончили с холодными мясными закусками, сырным ассорти и салатом, я извинилась и поднялась на второй этаж в ванную. И там, открыв оба крана, позвонила на мобильный Бенджамина. К моему удивлению, он ответил.

– Привет, – сказала я, прикрыв ладонью телефон.

– Ты что, у моря? – спросил он.

Я завернула краны.

– Нет, я в ванной Шэрон.

– Сидишь на толчке? Вообще-то это неуважительно по отношению ко мне, Натали.

– Я сижу не на толчке, а на краю ванной, крутя краны, – сказала я и тут же пожалела об этом. Потому что получилось, будто мне пришлось спрятаться, чтобы с ним поговорить. – Звоню узнать, что ты собираешься делать вечером, – добавила я.

– Ничего, – сказал Бенджамин.

– Отлично. Не хочешь заехать ко мне? Закажем суши, можем посмотреть фильм, который тебе нравится. У меня есть DVD с «Ганди»…

– Нет, я не хочу сегодня ничего такого. Мне нужно поразмыслить. Помедитировать.

– Поразмыслить о чем? – с надеждой уточнила я.

– Натали, что это за западная одержимость все время что-то делать и ставить перед собой конкретные цели?

– Но ты же сказал…

– Натали, я – свободный человек. Ты должна была это понять, как только вступила со мной в отношения…

– Я хотела спросить тебя вечером кое о чем. Но раз ты занят ничегонеделанием, придется мне задать тебе этот вопрос прямо сейчас. Как ты смотришь на то, чтобы поехать со мной на крестины к Микки?

– Я думал, что твоей сестре под тридцать.

– Это крестины ее сына Декстера, – пояснила я.

Помолчав, Бенджамин произнес:

– Натали, ты же знаешь – я презираю традиционную религию.

– Но речь ведь не о религии как таковой. Там просто соберутся люди среднего класса – похвастаться своими отпрысками.

– Прекрасно, – сказал Бенджамин.

– Что прекрасно?

– Я поеду на крестины.

– Правда? – переспросила я, потрясенная.

– Конечно, Натали. Мы же взрослые люди. У нас взрослые отношения. А взрослые люди ведут себя именно так.

– Вот это да… спасибо тебе. То есть я имела в виду – это здорово. И если ты захочешь заняться тем, чем иногда занимаются взрослые, я могу приехать к тебе после этого обеда… И до твоего ничегонеделания мы сможем…

– Натали, пожалуйста, дай мне немного отдохнуть! Не лишай меня свободы. Намасте, – и Бенджамин прервал разговор.

Я выключила краны и быстро написала победное сообщение мамуле:

Я ПРИЕДУ НА КРЕСТИНЫ С БЕНДЖАМИНОМ. С НЕТЕРПЕНИЕМ ЖДУ СВОЕЙ ВСТРЕЧИ С ВАМИ И ВАШЕЙ С НИМ:)

НАТ и смайлик «поцелуй»

P.S ЗАБЫЛА СПРОСИТЬ ПРО ТРАЙФЛ. ВЫЯСНЮ.

Я услышала, как Шэрон внизу попросила кого-то из своих чад позвать меня на десерт. Вымыв руки, я вышла из ванной. Эми и Феликс шустро отскочили в сторону – они подслушивали под дверью!

– Приветик, что вы тут вдвоем замышляете? – спросила я.

Эми схватила меня руками за талию и сжала в объятиях.

– Мы вас очень любим, тетя Нат… Правда, Феликс? – сказала она.

Феликс мудро ей поддакнул.

– Я тоже вас обоих люблю, – заверила я ребят.

– А Бенджамин вас не стоит, – добавила Эми. – Мы слышали ваш разговор по телефону.

– У него явная боязнь разбирательств, – глубокомысленно поддакнул ей Феликс.

– Не разбирательств, Феликс, мама сказала, что он боится обязательств, – поправила брата Эми.

– А что тогда такое «разбирательство»?

– Разбирательство было в суде, когда наш странный сосед убил свою жену. А обязательство у человека появляется, когда он вступает с кем-то в отношения, – объяснила Эми. – Бенджамин боится серьезных отношений с тетей Нат. И в этом нет ее вины. А Бенджамин хочет, чтобы она чувствовала себя виноватой. Вот что такое боязнь обязательств.

Я посмотрела на девочку, пораженная ее проницательностью и зрелостью.

– Но Бенджамин только что согласился поехать со мной на крестины племянника, – сказала я, сознавая, что добиваюсь одобрения у двух детей восьми и десяти лет.

– Мама считает, что Бенджамин – мерзкий тип, – сказал Феликс. – Мы слышали, как она говорила это папе. А еще она сказала, что вы думаете, будто не достаточно хороши для него. Но на самом деле вы лучше его…

– Мама также сказала, что вам не следует бояться одиночества и поддерживать с ним отношения только потому, что вы не хотите остаться одной… – добавила Эми.

У подножия лестницы показалась Шэрон.

– Вот вы где! Кто хочет «Павлову»?[17]

– Я-я-я-я-я! – наперебой завопили дети и бросились вниз по лестнице.

– А ты, Нат?

– С удовольствием съем кусочек… И выпью еще вина, – сказала я.

Я ушла из гостей ранним вечером. Подождав, пока я попрощалась с Фредом и детьми, Шэрон пошла меня провожать до двери.

– Еще раз спасибо тебе за обед, – приобняла я подругу. – Бенджамин согласился поехать на крестины Декстера. Он собирается познакомиться с моей семьей.

– Это замечательно, – сказала Шэрон. – Не прошло и года, да? Долго он решался!

– Одиннадцать с половиной месяцев… Тебе нравится Бенджамин? – Шэрон открыла рот, но почти сразу закрыла его. – Только скажи мне честно, пожалуйста, – добавила я.

Шэрон вышла на крыльцо и плотно прикрыла за собой дверь.

– Нат! Кого бы ты ни полюбила, я твой выбор приму. Или постараюсь… Просто я считаю, что Бенджамин… Я думаю, что он…

– Мерзкий тип, который боится обязательств?

– Я, должно быть, ляпнула это сгоряча… – неловко потупившись, сказала Шэрон. – Но если серьезно, я считаю, что ты завидная невеста для любого мужчины, Нат. Ты умная, веселая и такая преданная. Ты – моя лучшая подруга. И я тебе желаю только самого лучшего. Но вот лучший ли Бенджамин? В этом я совсем не уверена.

– Он может быть совершенно другим, когда я предоставляю ему свободу… И он по-другому смотрит на мир…

– Послушай, Нат. Если ты охомутаешь Бенджамина, я тебя поддержу. И полюблю его, раз ты его любишь. Черт возьми, он даже сможет с детьми посидеть!

Я улыбнулась.

– У меня к тебе еще вопрос, – сменила тему разговора Шэрон. – Когда ты познакомишь меня с Райаном Харрисоном?

– Завтра мы начинаем репетировать, – сказала я. – Дай мне пережить этот первый день, и потом я что-нибудь придумаю. Я тебе обещаю.

– Я тебя люблю! – заключила меня в объятия Шэрон.

Пока я добиралась до вокзала, в моей голове все время прокручивались слова Шэрон…

«Если ты охомутаешь Бенджамина, я тебя поддержу».

Может быть, это было не так уж и трудно. Может, мне так и следовало поступить. Смириться, не брыкаться и в конце концов рискнуть. Согласие Бенджамина поехать на крестины было настоящим прорывом. И если бы там все прошло гладко, я смогла бы затащить его к Шэрон на воскресный обед и мы бы посидели с её детьми!

По возвращении домой я приняла решение. Я сходила в душ, побрила ноги, выпрямила волосы и придала себе неотразимый вид – надела лучшее белье и все такое. А затем положила в свою сумку зубную щетку и запасной комплект нижнего белья на случай, если все получится и я останусь у Бенджамина на ночь. Потом вышла на улицу, села в метро и поехала к нему.

Всю дорогу в метро я думала о том, что я скажу Бенджамину. Наверное, мне стоило сказать ему, что я поддалась спонтанному порыву – эти слова могли бы открыть путь к его сердцу. Другой вариант – сказать, что я проехала через весь город ради одного его поцелуя, а после этого поцелуя готова уйти. Бенджамин не сможет устоять и выдворить меня за порог!

С подзуживавшей меня уверенностью я вышла из поезда на станции Кольерс-Вуд и пошла пешком до квартиры Бенджамина. Он жил на первом этаже дома неподалеку от станции метро, в районе, являвшем собой замечательный образчик новомодного стиля шебби-шик, где на каждом шагу были магазинчики с натуральными продуктами и художественные галереи. Остановившись у входной двери нужного мне дома, я покосилась на окна Бенджамина. Жалюзи на них были опущены. Но за ними поблескивал свет. Я нажала на кнопку звонка. Прошло несколько секунд. Я позвонила снова. Прошла еще минута, и мои уши уловили доносившиеся из квартиры Бенджамина звуки ситара – такие тягуче-подрагивающие и такие завораживающие!

Я направилась к эркерному окну его гостиной. Деревянные жалюзи были опущены, но не равномерно. И посередине между их ламелями зияла пятисантиметровая брешь. Я присела на карниз и заглянула внутрь. И… ахнула от потрясения. Бенджамин лежал голый на полу гостиной, а верхом на нем сидела – тоже голая – Лаура! Я не только разглядела ее лицо. Я еще увидела ее пирсинги на голых, бесстыжих сиськах и еще три пирсинга на том месте между ее ног, где скрывался напряженный штопор Бенджамина.

Не в силах отвернуть голову, я смотрела, как они занимаются сексом. Я видела мерцавшие вокруг них свечи, я слышала сливавшиеся в экстазе стоны и противное клацанье пирсингов Лауры – как будто кто-то позвякивал мелочью в карманах своих штанов. Их движения становились все быстрее, а потом я подпрыгнула, потому что Бенджамин закричал «НАМАСТЕ!».

Я встала, не зная, что делать. Меня одновременно душили и злость, и отчаяние, и недоумение. Я побрела по тропинке к дороге, а дойдя до ворот, повернула обратно во двор. Подошла к входной двери и, вонзив палец в кнопку звонка, надавила на нее что было силы. И не отпускала, пока в гостиной не загорелся яркий свет. Наконец дверь распахнулась, и на пороге вырос Бенджамин в своем домашнем халате.

– Натали… намасте, – пробормотал он.

Потом осмотрел меня с ног до головы, задержав взгляд на моей короткой юбке и каблуках. И на слишком большой сумке. А я совершенно растерялась и не нашла ничего лучшего, как взвизгнуть под стать своей матери:

– Как ты думаешь, что ты сейчас делаешь?

Бенджамин, похоже, рассвирепел.

– Как что? Я медитирую, Натали. Я говорил тебе, что буду медитировать. Почему ты не считаешься с моими желаниями? Почему ты ведешь себя так пассивно-агрессивно?

– Кто? Я?

– А кто же еще! Говорю тебе, я медитирую. Мне нужны тишина и спокойствие, а ты заявляешься ко мне без предупреждения, да еще разодетая настолько провокационно, чтобы я не смог сказать «нет» и был вынужден тебя впустить в квартиру. Но ты просчиталась, дорогуша. Я не собираюсь потворствовать твоему пассивно-агрессивному поведению! – повысил голос Бенджамин.

А у меня от такого заявления отвисла челюсть.

– Мне просто захотелось тебя повидать… – пропищала я.

– А мне просто хочется немного личного пространства. Может быть, я хочу побыть один. – Он уставился на меня, и я напрочь лишилась слов. Я попыталась что-то сказать, но из моего рта не вырвалось ни единого звука.

– Пока еще светло. Садись на метро и возвращайся домой. А из дома пришли мне эсэмэску, что добралась благополучно, договорились? – сказал Бенджамин.

Он улыбнулся и закрыл дверь. Я постояла под ней немного, но вся моя энергия предательски улетучилась.

Побежденная и сокрушенная, я вернулась к станции метро, села в поезд и поехала домой.