Татуировщик из Освенцима Моррис Хезер

Глава 27

Лале просыпается, почувствовав на лице солнечные лучи. Одежда на нем частично высохла. Ему слышен шум реки, бегущей под ним. Он ползет на животе через кусты, укрывшие его ночью, и добирается до дороги. По дороге идут русские солдаты. Несколько минут он наблюдает, опасаясь стрельбы. Но солдаты в благодушном настроении. Он решает попробовать попасть домой по ускоренному плану.

Лале поднимает руки вверх и выходит на дорогу, напугав группу солдат. Они немедленно берут оружие на изготовку.

— Я словак. Три года просидел в концлагере.

Солдаты переглядываются.

— Отвяжись, — говорит один, и они продолжают шагать, а другой, проходя мимо, толкает Лале.

Он стоит еще несколько минут, пока солдаты проходят мимо, не обращая на него внимания. Смирившись с их безразличием, он идет дальше. Изредка ловит на себе взгляды. Вероятно, русские идут сражаться с немцами, и он решает двигаться в противоположном направлении.

В конце концов рядом с ним останавливается джип. Офицер с заднего сиденья пристально смотрит на Лале:

— Кто ты такой, черт побери?!

— Я словак. Три года пробыл в Освенциме. — Лале поднимает рукав и показывает выбитый номер.

— Никогда о таком не слышал.

Лале проглатывает комок. Как кто-то может не знать о таком жутком месте?

— Это в Польше. Вот все, что я могу вам сказать.

— Ты прекрасно говоришь по-русски. Другие языки знаешь?

— Чешский, немецкий, французский, венгерский и польский.

Офицер рассматривает его более внимательно:

— И куда же ты держишь путь?

— Домой, в Словакию.

— Нет. У меня есть для тебя работа. Залезай.

Лале хочется убежать, но у него нет шансов, поэтому он садится на пассажирское место.

— Поезжай обратно в штаб! — командует офицер шоферу.

Развернувшись, джип едет обратно, подпрыгивая на ухабах и выбоинах. Через несколько километров они въезжают в деревушку, а затем сворачивают по грунтовой дороге к большому загородному дому, стоящему на вершине холма над красивой долиной. Останавливаются на полукруглой подъездной дорожке, где припаркованы несколько дорогих с виду автомобилей. По сторонам внушительной входной двери стоят двое часовых. Шофер вылезает из машины и открывает дверь для офицера.

— Пойдем со мной, — говорит офицер.

Лале поспешно входит за ним в холл особняка. И останавливается, пораженный окружающей роскошью. Величественная лестница, произведения искусства — картины и гобелены на каждой стене, изысканная мебель, какой он никогда не видел раньше. Лале попал в мир, непостижимый для его понимания. После всего, что он перенес, это почти мучительно.

Офицер направляется к комнате рядом с главным холлом, сделав знак Лале идти за ним. Они входят в большой, роскошно обставленный зал. В центре стоит письменный стол из красного дерева, за ним сидит мужчина. Судя по его форме и знакам отличия, Лале предстал перед очень высоким русским чином. Когда они входят, мужчина поднимает глаза:

— Кто у нас тут?

— Он утверждает, что три года был узником нацистов, — говорит офицер. — Догадываюсь, что он еврей, но, думаю, это не важно. А важно то, что он говорит как по-русски, так и по-немецки.

— И?..

— Я подумал, он может нам пригодиться. Знаете, для связей с местными жителями.

Высокий чин откидывается назад, словно обдумывая эти слова.

— Тогда приставьте его к работе. Найдите кого-нибудь для охраны и застрелите его при попытке к бегству. — Пока Лале выводят из комнаты, начальник добавляет: — И пусть он вымоется и переоденется.

— Слушаюсь. Полагаю, он нам пригодится.

Лале идет за офицером. Не знаю, чего они от меня хотят, но, если за этим стоит ванна и чистая одежда… Они проходят через холл и поднимаются наверх, на площадку второго этажа. Лале отмечает, что есть еще два этажа. Потом они входят в спальню, русский подходит к шкафу и открывает его. Женская одежда. Не говоря ни слова, он выходит из комнаты и входит в соседнюю. На этот раз в шкафу обнаруживается мужская одежда.

— Подбери себе что-нибудь подходящее. Где-то здесь должна быть ванная. — Он указывает рукой. — Приведи себя в порядок. Я скоро вернусь.

И он закрывает за собой дверь. Лале оглядывает комнату. Большая кровать с балдахином, застланная тяжелым покрывалом, с горой подушек всевозможных форм и размеров, комод, как ему кажется, из черного дерева, маленький столик, дополненный лампой Тиффани, и кресло для отдыха, украшенное изысканной вышивкой. Как бы он хотел, чтобы здесь оказалась Гита! Но он отгоняет от себя эту мысль. Ему нельзя думать о ней. Пока нельзя.

Лале рассматривает костюмы и рубашки в шкафу — как повседневные, так и официальные, и все аксессуары, необходимые для возрождения прежнего Лале. Он выбирает костюм и подносит его к зеркалу, восхищаясь его видом. Лале бросает костюм на кровать. Вскоре к нему присоединяется белая рубашка. В ящике он выбирает мягкие трусы, носки и гладкий коричневый кожаный ремень. В другом шкафу он находит начищенную пару ботинок, подходящих к костюму. Он засовывает в них босые ступни. Идеально.

Дверь ведет в ванную комнату. На фоне белой плитки, покрывающей стены и пол, сверкают позолоченные краны и ручки. Вечерний свет, проходя сквозь большое окно с витражными стеклами, приобретает бледно-желтые и зеленоватые оттенки. Лале входит и долго стоит неподвижно, наслаждаясь предвкушением. Потом наполняет водой глубокую ванну, опускается в нее и блаженствует, пока вода не остывает. Он добавляет еще горячей воды, не торопясь вылезать. Первая ванна за три года. В конце концов он вылезает и вытирается мягким полотенцем, которое нашел на вешалке. Вернувшись в спальню, Лале медленно одевается, наслаждаясь прикосновением гладкого хлопка и полотна, теплой шерсти. Ничто не царапает, не раздражает его исхудавшее тело. Одежда ему впору. Владелец этой одежды явно не был толстяком.

Какое-то время Лале сидит на кровати, дожидаясь возвращения охранника. Потом решает обследовать комнату. Отодвигает тяжелые шторы и видит французские двери на балкон. Он с восторгом открывает их и выходит наружу. Ух ты! Где это я? Перед ним простирается ухоженный сад, лужайка уходит к лесу. Хорошо видна полукруглая подъездная дорожка. Прибывают несколько автомобилей, из них высаживаются русские военные.

Дверь в его комнату открывается. Он оборачивается и видит своего охранника и другого военного. Лале остается на балконе. Мужчины подходят к нему и смотрят по сторонам.

— Очень красиво, правда? — спрашивает охранник.

— Хорошо вы устроились. Просто находка.

— Да, верно. — Охранник смеется. — На фронте у нас такой роскоши не было.

— Вы скажете, чем я буду заниматься?

— Это Фридрих. Он будет твоим охранником. Если попытаешься сбежать, он тебя пристрелит.

Лале смотрит на мужчину. Даже через рубашку заметны бугры мышц, грудь выпирает колесом. Его тонкие губы не улыбаются и не кривятся в ухмылке. Лале кивает, приветствуя его, но ответа нет.

— Он будет не только охранять тебя, но и сопровождать в деревню за покупками. Понимаешь?

— Что я буду покупать?

— Ну, это не вино, у нас погреба им забиты. Продукты покупают повара, они знают, что им нужно.

— Так что остаются…

— Развлечения.

Лале сохраняет на лице невозмутимое выражение.

— Ты будешь каждое утро ходить в деревню и отыскивать привлекательных молодых женщин, которые захотят провести с нами вечер. Ясно?

— Я должен быть вашим сутенером?

— Ты отлично понял.

— Как я их уговорю? Скажу им, что все вы красивые ребята, которые будут хорошо с ними обращаться?

— Мы дадим тебе вещицы, чтобы приманить их.

— Какие вещицы?

— Пойдем со мной.

Трое мужчин спускаются вниз и входят в другую роскошную комнату, где офицер открывает дверь в обширное хранилище. Охранник входит в это помещение и выносит оттуда две жестянки, которые затем ставит на стол. В одной — валюта, в другой — драгоценности. На полках хранилища Лале видит множество таких же жестянок.

— Фридрих будет приводить тебя сюда каждое утро, и ты будешь брать деньги и драгоценности для девушек. На каждый вечер нам их нужно от восьми до десяти. Просто покажи им драгоценности и дай немного денег вперед. Скажи, что им заплатят все, когда придут в особняк, а по окончании вечеринки их в целости и сохранности вернут по домам.

Лале пытается залезть в жестянку с драгоценностями, но ее быстро захлопывают.

— Вы уже обговорили с ними расценки? — спрашивает он.

— Оставляю это тебе. Договорись наилучшим образом. Понятно?

— Конечно, вам бы хотелось первосортной говядины по цене колбасы. — Лале умеет ввернуть нужное словцо.

Офицер смеется:

— Пойди с Фридрихом, он покажет тебе наши владения. Можешь питаться на кухне или в своей комнате — дай знать повару.

Фридрих отводит Лале вниз и знакомит его с двумя шеф-поварами. Лале говорит им, что предпочитает есть у себя в комнате. Фридрих предупреждает Лале, что тот не должен подниматься выше второго этажа, к тому же должен заходить только в свою комнату. Распоряжение произносится громко и четко.

Несколько часов спустя Лале приносят мясо молодого барашка в густом соусе. Морковь не разварена и пропитана маслом. Все блюдо приправлено солью, перцем и свежей петрушкой. Он думал, что мог потерять способность воспринимать густые ароматы. Но не потерял. Тем не менее он утратил способность наслаждаться едой. Разве может он наслаждаться, когда с ним рядом нет Гиты, чтобы он мог разделить это с ней? Когда он понятия не имеет, есть ли у нее вообще какая-нибудь еда. Когда он понятия не имеет… Но он отгоняет от себя эту мысль. Сейчас он здесь и должен делать то, что необходимо, пока не нашел ее. Он съедает лишь половину того, что лежит на тарелке. Всегда оставь немного впрок — так он жил последние три года. За едой Лале выпивает почти всю бутылку вина. С некоторым усилием он раздевается и падает на кровать, после чего засыпает пьяным сном.

На следующее утро его будит звяканье подноса с завтраком, который ставят на стол. Ему не вспомнить, запер он комнату или нет. Возможно, у начальства есть ключ. Вечерний пустой поднос и бутылку вина уносят. Всё без слов.

После завтрака он быстро принимает душ. Он засовывает ноги в ботинки, когда входит Фридрих.

— Готов?

— Пошли, — кивает Лале.

Первая остановка, кабинет с хранилищем. Фридрих и другой офицер смотрят, как Лале берет наличные, которые пересчитываются и записываются в гроссбух. Потом он выбирает мелкие драгоценности и несколько отдельных камней, и это тоже записывается.

— Я беру больше, чем мне, возможно, понадобится, поскольку иду в первый раз и не имею представления, каковы расценки, — объясняет он.

Те двое пожимают плечами.

— Просто обязательно верни то, что у тебя останется, — говорит счетовод.

Положив деньги в один карман, а драгоценности в другой, Лале идет за Фридрихом к большому гаражу близ особняка. Фридрих выводит джип, Лале садится в него, и они едут несколько километров до деревни, через которую Лале вчера проходил. Было ли это только вчера? Сейчас он ощущает себя совершенно по-другому. Во время поездки Фридрих рассказывает, что вечером они поедут на небольшом грузовике, чтобы забрать девушек. Он неудобный, но это у них единственный транспорт, в котором помещаются двенадцать человек. Когда они въезжают в деревню, Лале спрашивает:

— Ну и где мне искать подходящих девушек?

— Я высажу тебя в начале улицы. Заходи во все лавки. Служащие или покупатели — не имеет значения, если только они молодые и желательно хорошенькие. Узнай у них цену, покажи им оплату. Если они захотят аванс, дай им только денег. Скажи, что мы заберем их в шесть у булочной. Некоторые были у нас раньше.

— Как я узнаю, что они не свободны?

— Думаю, несвободные откажут. Могут даже швырнуть в тебя чем-то, так что будь начеку. — Когда Лале выходит из машины, Фридрих говорит: — Буду ждать и наблюдать за тобой. Не торопись. И не наделай глупостей.

Лале направляется в ближайшую лавку, надеясь, что сегодня мужья и приятели не пошли в магазин со своими партнершами. Когда он входит, все взоры обращаются на него. Он здоровается со всеми по-русски, но, вспомнив, что находится в Австрии, переходит на немецкий:

— Здравствуйте, дамы, как поживаете?

Женщины переглядываются. Некоторые хихикают, а потом продавщица спрашивает:

— Могу я чем-нибудь вам помочь? Вы присматриваете что-то для жены?

— Не совсем. Я хочу поговорить со всеми вами.

— Вы русский? — спрашивает одна покупательница.

— Нет, я словак. Тем не менее я здесь по поручению русской армии.

— Вы остановились в поместье? — спрашивает другая покупательница.

— Да.

— Вы хотите пригласить нас на вечеринку? — к облегчению Лале, заговаривает одна из продавщиц.

— Да-да. Вы бывали там прежде?

— Бывала. Не пугайтесь так. Мы все знаем, чего вы хотите.

Лале осматривается по сторонам. В магазине две продавщицы и четыре покупательницы.

— Ну что? — осторожно спрашивает он.

— Покажите нам, что у вас есть, — говорит покупательница.

Лале высыпает содержимое карманов на прилавок, и девушки собираются вокруг.

— Сколько мы можем взять?

Лале смотрит на девушку, которая раньше была в поместье:

— Сколько вам заплатили в прошлый раз?

Она размахивает у него перед носом кольцом с бриллиантом и жемчугом:

— Плюс десять марок.

— Ладно, что скажете, если я сейчас дам вам пять марок, еще пять вечером и украшение по выбору?

Девушка перебирает украшения и выбирает браслет из жемчуга:

— Я возьму этот.

Лале осторожно забирает его.

— Не сейчас, — говорит он. — Приходите к булочной в шесть. По рукам?

— По рукам.

Лале вручает ей пять марок, и она засовывает их к себе в бюстгальтер.

Остальные девушки внимательно рассматривают драгоценности и выбирают то, что им нравится. Лале дает каждой по пять марок. Никаких ссор.

— Благодарю вас, дамы. Не подскажете, где еще найти красоток с подобными настроениями?

— Можете попытаться в кафе, за несколько домов отсюда, или в библиотеке, — предлагает одна.

— Берегитесь в кафе бабушек, — со смешком произносит одна из женщин.

— Что значит «бабушек»?

— Знаете, старух — некоторым уже больше тридцати!

Лале улыбается.

— Послушайте, — говорит первая волонтерка, — можете остановить любую женщину на улице. Мы все знаем, чего вы хотите, и многим из нас необходима хорошая еда, пусть даже приходится делить ее с противными русскими свиньями. У нас не осталось мужчин-помощников. Мы делаем это по необходимости.

— Как и я, — говорит им Лале. — Большое спасибо всем вам. С нетерпением буду ждать вас вечером.

Лале выходит и прислоняется к стене, переводя дух. Один магазин, половина из нужного числа девушек. Он смотрит на другую сторону улицы. На него глядит Фридрих. Лале поднимает два больших пальца.

Ну и где же кафе? По пути туда Лале останавливает трех молодых женщин, и две соглашаются пойти на вечеринку. В кафе он находит еще трех. Он считает, что им по тридцать с небольшим, но это красивые женщины, с которыми каждому захотелось бы пройтись.

В тот вечер Лале и Фридрих забирают женщин, ожидающих у булочной, как было условлено. Они элегантно одеты и подкрашены. Происходит передача драгоценностей и наличности; Фридрих наблюдает за этим вполглаза.

Лале смотрит, как они входят в особняк. Девушки держатся за руки, на лицах решительное выражение, время от времени они смеются.

— Давай то, что осталось, — велит Фридрих.

Лале вынимает из карманов несколько банкнот и пару украшений и отдает Фридриху. Тот кажется довольным тем, что передача прошла корректно. Фридрих кладет все это в карман, а потом обхлопывает Лале и засовывает руки глубоко ему в карманы.

— Эй, осторожно, — говорит Лале. — Мы не настолько близко знакомы!

— Ты не в моем вкусе.

Вероятно, на кухне известно о его возвращении. Едва Лале входит в свою комнату, как ему приносят ужин. Поев, он выходит на балкон. Облокотившись на балюстраду, Лале наблюдает, как подъезжают и отъезжают автомобили. Время от времени снизу доносятся звуки вечеринки, и он доволен, что слышит только смех и разговоры. Вернувшись в комнату, он начинает раздеваться перед сном. Потеребив отворот брюк, отыскивает спрятанный там маленький бриллиант. Из ящика он достает носок и засовывает в него бриллиант, а потом ложится в кровать.

Несколько часов спустя его будят смех и болтовня, доносящиеся через балконные двери. Он выходит на балкон и видит, как девушки забираются в грузовик, чтобы ехать домой. Большинство кажутся опьяневшими, но все веселы. Лале возвращается в постель.

Несколько недель Лале с Фридрихом по два раза на дню ездят в деревню. Теперь его там хорошо знают. Даже женщины, никогда не бывающие в поместье, приветствуют его при встрече, как знакомого. Лавка и кафе — два его излюбленных места, и вскоре там к его приезду начинают собираться девушки. Постоянные клиентки часто при встрече целуют его в щеку и просят принять участие в вечеринке вместе с ними. Они как будто искренне расстроены тем, что он никогда не участвует в них.

Однажды в кафе официантка Серена громко говорит:

— Лале, женишься на мне, когда закончится война?

Другие девушки хихикают, женщины постарше выражают неодобрение.

— Она влюбилась в тебя, Лале, — добавляет одна из посетительниц. — Не хочет никого из этих русских подонков, пусть даже у них много денег.

— Ты очень красивая девушка, Серена, но, боюсь, мое сердце принадлежит другой.

— Кому? — возмущенно спрашивает Серена. — Как ее зовут?

— Ее зовут Гита, и я помолвлен с ней. Я ее люблю.

— Она тебя ждет? Где она сейчас?

— Я не знаю, где она сейчас, но я найду ее.

— Откуда тебе знать, жива ли она?

— О-о, она жива. Бывало у тебя такое, чтобы ты точно знала?

— Пожалуй, нет.

— Значит, ты никогда не влюблялась. Увидимся позже, девушки. В шесть часов. Не опаздывайте.

К двери его провожает хор возгласов «до свидания».

В тот вечер, когда Лале добавляет к своим денежным средствам большой рубин, им овладевает ужасная тоска. Он долго сидит на кровати. Его воспоминания о доме искажены воспоминаниями о войне. Все дорогое теперь воспринимается им словно через очки, затемненные страданиями и потерями. Когда ему удается взять себя в руки, он высыпает на кровать содержимое носка и пересчитывает камни, присвоенные за несколько недель. Потом выходит на балкон. Вечера становятся теплее, и некоторые обитатели дома вышли на лужайку. Одни слоняются без дела, другие бегают друг за другом. Он вздрагивает от стука в дверь спальни. С самого первого вечера Лале запирает ее независимо от того, находится он в комнате или нет. Бросившись открыть дверь, он замечает на кровати драгоценные камни и быстро набрасывает на них покрывало. Он не замечает, что рубин упал на пол.

— Почему у тебя заперта дверь? — спрашивает Фридрих.

— Не хочу оказаться в кровати в компании кого-нибудь из твоих коллег, которые, как я заметил, не интересуются девушками.

— Понятно. Ты красивый мужчина. Знаешь, тебя щедро наградили бы, будь у тебя такая склонность.

— У меня ее нет.

— Хочешь какую-нибудь девушку? Им уже заплачено.

— Нет, спасибо.

Фридрих замечает на ковре что-то сверкающее. Наклонившись, поднимает с пола рубин.

— А это что такое?

Лале с удивлением смотрит на рубин.

— Можешь объяснить, откуда это у тебя?

— Наверное, завалился в кармане за подкладку.

— Неужели?

— Думаешь, если бы я украл камень, то оставил бы валяться?

Фридрих разглядывает его.

— Думаю, нет. — Он кладет рубин в карман. — Верну в сейф.

— Зачем ты хотел меня видеть? — Лале меняет тему разговора.

— Завтра меня переводят в другое место, так что теперь ты будешь самостоятельно делать утренний обход и сбор.

— Хочешь сказать, с кем-то другим? — спрашивает Лале.

— Нет. Ты доказал, что тебе можно доверять. Генерал очень доволен тобой. Просто продолжай делать то, что делаешь, и, когда придет время уезжать отсюда, сможешь рассчитывать на небольшое вознаграждение.

— Жаль, что ты уезжаешь. Мне нравились наши разговоры в грузовике. Береги себя. Война еще продолжается.

Они обмениваются рукопожатиями.

Оказавшись в комнате один, Лале запирает дверь, собирает с кровати все камни и прячет в носок. Из шкафа он достает самый красивый костюм и откладывает его в сторону. На стол бросает рубашку и несколько пар трусов и носков, а под них засовывает ботинки.

На следующее утро Лале принимает душ и одевается в приготовленную одежду, включая четыре пары трусов и три пары носков. Во внутренний карман пиджака он засовывает носок с драгоценными камнями. Окинув комнату прощальным взглядом, направляется к хранилищу. Лале забирает обычное количество денег и драгоценностей и уже собирается уйти, когда его останавливает офицер-счетовод.

— Подожди. Возьми сегодня больше. К вечеру из Москвы приедут два очень больших военных чина. Найди для них самых лучших.

Лале берет еще денег и драгоценностей:

— Возможно, я немного задержусь сегодня. Пойду в библиотеку и заодно возьму какую-нибудь книгу.

— У нас здесь великолепная библиотека.