Солнце мрачного дня Art Даша

– Ага, щас! – отзывается Адам, после чего противно то ли заржал, то ли заскулил.

– Тебе лучше еще хорошенько подумать! – Я выхожу из-за спины Маркуса, чтобы видеть этого утырка. Не в моих правилась прятаться за чьими-то спинами. – Я хоть и девушка, но…

– Яна, что здесь происходит?

У меня отваливается челюсть. Я поворачиваюсь только для того, чтобы убедиться, что мне не послышалось.

Нет, не приглючилось. У входной двери стоит Оливер.

– Что вы здесь делаете? – вырывается у меня.

– Пришел по делам, – на автомате отвечает он, но затем продолжает. – Адам? Что с твоим лицом?

Адам демонстративно смотрит на меня. Как собственно и все остальные. Кроме Маркуса. Он смотрит на Оливера.

– Яна? – Оливер явно ждёт разъяснений.

– Я объясню, – киваю. – Только давайте не здесь.

– Хорошо, иди к моей машине, – он подходит ко мне, протягивает ключи. – Я сейчас сделаю то, зачем пришел, и мы все обсудим. А ты, – обращается к говнюку с разбитым носом, – иди в медпункт.

Я прохожу мимо Адама, кинув:

– У тебя был шанс.

Меня догоняет Маркус.

– Что так вывело тебя из себя? Я думал, ты игнорируешь действия придурка.

– Так и было, пока оскорбления касались только меня. Но он перешел опасную черту, тронув маму и Оливера. Точнее, их брак. Этого я никак не могла стерпеть.

– Как тогда с Жаки?

– Да, – я прислонилась спиной к машине, посмотрев на Маркуса, – моих близких трогать нельзя. Можно и без носа остаться.

Маркус засмеялся:

– Чем это ты его так?

– Ты не видел?

– Нет, я услышал, что «иностранка» кого-то избивает, и вышел посмотреть. Я даже не сомневался, что это ты.

– Да, я ведь такая агрессивная, – я закатываю глаза.

– Нет, ты бойкая, – Маркус встаёт передо мной, прижав руки к машине по бокам от меня. – Так чем?

– Американской историей, – я не удержалась и тоже засмеялась. Мой гнев улетучился, сменившись приятным покалыванием от близости Марка.

– Жестоко, – усмехается он.

– Поверь, было бы жёстче, если бы я ударила его томом «Войны и мира» Толстого. Но, к сожалению, не было времени сбегать в библиотеку.

Мы стояли и смеялись, когда я увидела приближающегося Оливера. Маркус отошел, шепнув:

– Увидимся.

– Садись в машину, – немного резковато говорит Оливер, хмуро посмотрев на уходящего Маркуса. – Не знал, что вы настолько близки.

Я молча сажусь. Я и сама не знаю, насколько мы близки.

День обернулся очень странным образом. Еще с утра я боялась, что Маркус пройдет мимо. Но он не просто подошёл ко мне, в стычке с Адамом Марк фактически закрыл меня собой.

Последнее время у меня голова идет кругом. И совсем нет времени разбираться со всем этим.

Мои тренировки до полного изнеможения должны вновь начаться. Алви хоть и уехал в свое турне, но не забывал присылать гневные письма, требуя видео моих тренировок. А я продолжаю игнорировать его самым наглым образом, но долго, конечно, не смогу так себя вести.

– Почему мы приехали сюда?

Оливер остановился у маленького кафе недалеко от школы.

– Я не успел пообедать. Собираюсь сделать это сейчас, попутно выслушивая разумное объяснение тому, что ты устроила.

Я засопела.

– Почему бы не поехать домой? Мама бы тебя накормила, да и меня довез бы.

– Мама сейчас в больнице.

– Сегодня?

– Срочно потребовалась её помощь, – устало выдыхает Оливер. – Напряженная выдалась неделя.

Мы садимся у окна. Оливер делает заказ – бургеры и картошка фри.

– Вредная пища?

– Раз в полгода. – Оливер располагает руки на столе. – Рассказывай, за что ты сломала нос Адаму.

– Ой, да ладно тебе! Не сломала я ему нос.

– Откуда знаешь?

– Видела, как выглядит сломанный нос.

– Не увиливай от темы, – Оливер грозит мне пальцем.

– Хорошо. – Я опускаю плечи. – Адам после «недоразуменного» свидания стал распускать обо мне слухи.

– Слухи? – переспрашивает Оливер.

– Да, именно слухи! Что спал со мной. Неоднократно.

– И тебя это разозлило?

– Нет, – я ставлю локти на стол, – это уже продолжается несколько недель. Я просто игнорировала сплетни и его выходки. Но сегодня я услышала то, что касается не только меня, но и…

Я замолчала.

– Кого? Яна?

Я глубоко вдохнула, прежде чем сказать:

– Вас с мамой. Адам начал говорить, что мама бросила меня и отца, чтобы найти себе богатенького мужа. Нашла и заарканила тебя. Также существительное «мама» облагалось множественными эпитетами. Адам как-то узнал об этом. Как и о том, что я косячила в России, и отец отправил меня сюда. Откуда он узнал? Насколько вы близки с Хейзами?

Чем больше я говорила, тем подавленнее становился Оливер.

– Это все. Не знаю, какие у вас с ними отношения, но Адам явно не с пустого места это взял.

– Я понял, – Оливер поджимает губы. Он достаточно доверял мне, чтобы не сомневаться в моих словах. – Но, Яна, ты снова прибегла к насилию.

– Оливер, пожалуйста, только не надо читать мне нотации. – Я прижимаю ладони друг к другу и подношу их к лицу. – Я помню, что обещала сдерживать себя. Но этот… не буду говорить, кто он, заслужил. Да и не так уж сильно ему досталось. Он, по любому, уже очухался и продолжает поливать грязью не только меня, но и тебя вместе с мамой. Эта школа – магнит для уродов, что ли?

– Тут дело не в школе или городе, – Оливер посмотрел по сторонам. – Просто здесь селятся обеспеченные люди. Они в основном заняты либо бизнесом, либо тратой денег. У них нет ни времени, ни желания воспитывать своих детей. Да и какое воспитание они могут дать, если сами выросли в таких же условиях. Их самомнение такое же большое, как и банковский счет. Эти люди считают себя всемогущими. Доброта, этика и мораль – пустой звук. Это очень печально.

– Печально? Я бы выразилась по-другому.

Нам принесли заказ.

– А как же твоя диета? – спрашивает Оливер, когда я уже откусила огромный кусок от бургера.

– Обязательно портить все удовольствие? – проворчала я с набитым ртом.

Наше поедание огромного количества калорий прервал звонкий вскрик.

– Мама!

Я повернулась на крик. Оливер уже встал.

Закричала невысокая полноватая женщина лет тридцати. Она склонилась над упавшей бабушкой.

– Что с тобой? Боже, что случилось?

Оливер бросился к ним. Я последовала за отчимом. Бабушка не подавала признаков жизни.

– Я – доктор, – он отстранил женщину от бабушки. – Вызывайте скорую.

Оливер приложил пальцы к шее бабушки, пытаясь прощупать пульс. Я замерла, вытаращившись на тело, лежащее без движения.

– Сердцебиение отсутствует, – сообщает он. – Яна помоги!

– Что мне надо делать? – я паникую. Это ведь страшно.

– Я буду делать массаж сердца, а ты искусственное дыхание. Справишься?

Я знала, как это делается только по урокам ОБЖ. Оливер продемонстрировал. Я кивнула, но чувствовала себя словно в трансе.

Он сложил руки на её груди, принялся надавливать, а я после его кивков вдыхала в рот бабушки как можно больше кислорода. Уже через минуту у меня у самой закружилась голова.

– Пульс появился, – Оливер перестал делать массаж, – можешь остановиться.

Он осматривал лицо пострадавшей. Его немного перекосило. Я в ужасе всматривалась в закрытые глаза старушки.

Ну, давай же, открой их!

В голове все перемешалось. Я нервно провела рукой по своим волосам. Меня била крупная дрожь. Непонимание того, что происходит, соревновалось с желанием сделать хоть что-то, что могло бы помочь бабушке.

– Судорога, – констатировал Оливер, – Яна возьми полотенце или несколько салфеток и подложи ей под голову.

Я быстро стащила со столов тряпочные салфетки, сложила вместе, аккуратно приподняла голову бабушки, положила импровизированную подушку на пол, затем плавно опустила голову.

– Хорошо. Теперь включи таймер на телефоне, возьми запястье, вот здесь, – Оливер сам поместил мои пальцы на то место, где можно было различить пульсацию. – Посчитай за минуту.

Все происходило будто бы не со мной. Я очень старалась сделать все как надо. Оливер кивал в знак того, что я все делаю правильно. Закончила считать как раз в тот момент, когда приехала скорая помощь. Оливер быстро описал им все симптомы и то, что уже успел предпринять.

– Поезжай следом за скорой, – успел сказать он, кидая мне ключи, залезая при этом в машину скорой помощи. Бабушку переложили на носилки и увезли.

Пожилую даму привезли в больницу Палмеров. Другой в городе не было. Я просидела в приемной пару часов. За это время столько всего лезло в голову. Вся эта сцена так потрясла меня, что, наверное, ещё нескоро приду в себя. Я переживала так, будто там лежала моя собственная бабушка.

– Первый раз такое видела?

Медсестра принесла мне чай с мятой. Я взяла бокал все еще трясущимися руками. Отпив, сразу почувствовала себя лучше.

– Да.

– Ничего, – она похлопала меня по плечу. – Здесь такое ежедневно происходит.

Оливер вышел, вытирая пот со лба.

– Инсульт, – я даже не успела спросить, он уже ответил.

– Боже мой. – Я закрыла рот рукой. – Вы ведь спасли её?

– Да, ей была вовремя оказана первая помощь, она справится. – Оливер опустился в кресло. – А ты – молодец.

– Я-то что? Это вы вернули её практически с того света.

– Это ведь моя работа, – он пожал плечами.

– Что бы случилось, если бы вас там не оказалось?

– Лучше не думать об этом и не задавать подобных вопросов, уж поверь мне. – Оливер встал. – На сегодня хватит, поехали домой.

Ехали мы молча, каждый был погружен в свои мысли. Я только что осознала, насколько сложная у Оливера работа.

Хоть он и богат, но каждый день несёт ответственность за жизнь совершенно незнакомых ему людей. Будь то миллионеры или простые рабочие.

Алви говорил, что Оливер спас жизнь его матери. Тогда я как-то не обратила на это особого внимания. Но это потрясает, увидев вживую.

Сейчас я осознала, почему Оливер против насилия.

Ежедневно погибают сотни людей. Кого-то сражают страшные заболевания. А кого-то такие, как я.

Шурика я ударила телефоном, Адама книгой. А что если бы во мне было больше силы, и я бы покалечила, а то и убила?

В мире и так слишком много жестокости и смертей. Никто не знает, что уготовано для нас.

Рак? Инсульт? Инфаркт? Разве этого мало?

Не стоит прибавлять к этим спискам еще и жертв нашего насилия.

Мы вошли в дом. Мама все еще оставалась в больнице.

– Оливер, – обратилась я к нему, когда он намазывал тосты шоколадно-ореховой пастой.

– Что?

– Можно я спрошу то, что меня не касается?

– Когда тебя это останавливало? – устало усмехается он. – Дерзай.

Я потерла пальцем столешницу, собираясь с духом.

– Почему у вас с мамой нет детей?

Ну, вот, спросила. Оливер шумно вздыхает.

– Твои вопросы всегда в лоб, не правда ли?

– Я не люблю церемониться.

– Это я знаю на личном опыте, – Оливер заулыбался.

Он, наверняка, вспомнил тот неловкий момент, когда я в лоб спросила о его отношениях с Жаки. Тогда я не знала, что и думать, ведь Оливер чересчур сильно о ней заботился.

– Вы не хотите отвечать? Больная тема? – Я сдвинула брови.

Яна снова лажает не по-детски.

– Не то чтобы очень, – Оливер протянул мне сэндвич.

– Вам ведь нужен наследник, ну или наследница.

– Каждому нужно продолжение рода, – Оливер садится напротив. – Просто у нас с твоей мамой не получилось. Мы пробовали много раз, но нет. А сейчас уже поздно.

– Почему? Вон, посмотрите на моего старого молодого папашу!

– У нас есть ты, – серьезно сообщает Оливер: я чуть не подавилась.

– Но это ведь не одно и то же. Во мне ведь не течет кровь Палмеров.

– Это неважно.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не придумала, что можно на это ответить.

– Я разговаривал с Алви, – Оливер сменил тему.

– Да? И что он сказал? Я – бездарность? Он не видит во мне дальнейшей перспективы?

– Что-то подобное. Почему ты не говорила, как тебе тяжело?

– А зачем? Разве я не знала, куда возвращаюсь? От Алви я, конечно, ожидала несколько другого…

– Не ты одна, – интонация Оливера была странно спокойной. Разве он не должен злиться? Ведь это ему пришлось едва ли не шантажировать Алви Конте, чтобы тот стал заниматься со мной. И я пока не оправдала никаких ожиданий. Оливер даже ободряюще улыбнулся. – Послушай, я ведь знаю, что ты талантлива. Твоя мама тысячу раз пересматривала пленки с твоих соревнований. И я вместе с ней. Мы видели, как ты развиваешься, как растут твои навыки. Твои победы заставляли Мэри плакать от счастья.

– Какие еще записи? – Я закусила губу.

– Ты не знала? Отец записывал каждое соревнование и отправлял нам кассеты.

– Нет, я понятия не имела.

Сегодня слишком сложный день для меня.

Поднимаюсь со стула.

Я уже свыклась с мыслью, что мама была все время далеко. И тут появляется эта новость.

Сначала я узнала, что мама уехала вовсе не по прихоти, а для лечения, теперь оказалось, что она следила за мной. Что еще папа скрывал от меня все это время? Почему он вселял в меня ненависть к собственной матери?

– Оливер, – я вдруг остановилась в дверном проеме, – что вы ответили Алви?

– Предложил ему бесплатные услуги офтальмолога в любой из моих клиник Майами. У него, должно быть, серьезные проблемы со зрением, раз он не может разглядеть твою уникальность.

ГЛАВА 21.

POV Маркус

Эта девушка каждый раз взрывает мой мозг!

Когда какая-то курица вбежала в класс и закричала, что та неадекватная иностранка накинулась на какого-то парня, я даже не сомневался, что, во-первых, это Яна. Кто же еще может быть настолько безрассудной, чтобы самой наброситься на того, кто намного сильнее тебя? А во-вторых, парень – Адам. Признаться, я удивлен только тем, что Яна так долго терпела и сдерживалась.

Адам держится за нос, Яна перед ним. Она пылает, как факел, облитый керосином. Волосы разлетаются в разные стороны от резких движений. Зеленые глаза сияют, словно два изумруда.

Я обожаю её гневное лицо. Её скулы и так резко очерчены, но от того, что она сильно стискивает зубы, о них можно порезаться. Яна даже как-то по-особенному сжимает носик в моменты бешенства.

Я делаю попытку привлечь её внимание, но она не хочет, чтобы я вмешивался. Хорошо, я пока понаблюдаю со стороны.

Адам злится, Яна специально его провоцирует. Я жду, когда же он кинется на неё.

Этот мудак – слабак. Ему под силу нападать исключительно исподтишка. И только на девушек.

Но Яна не обычная представительница женского пола. По смелости она даст фору любому мужику – это чертовски сексуально!

Адам всё-таки рванул вперед, я преграждаю ему дорогу, закрывая русскую строптивую задницу своей грудью.

Меня этот червяк не осмелится тронуть. Надеюсь, что старые синяки у него уже зажили, потому что я горю желанием понаставить ему как можно больше новых.

–Детка, – хочется мне сказать, - стоит только попросить меня, и на его теле не останется живого места.

Но Яна планирует что-то другое.

Извинения?

Яна, ты, блять, серьезно?

Я округляю глаза.

Какие, мать твою, извинения?

Вокруг творится хаос. Я вижу, как несколько человек уже снимает нас на камеру. Удивлен, что желающих не так много. Но мне, собственно, плевать, ведь моя жизнь всегда была одним большим спектаклем.

Никто не должен был догадаться, каким способом моя семейка заработала столько бабла. Уверен, что в бизнес-плане значатся всего три пункта: алкоголь, голые бабы, секс. И это мое наследие.

Встретиться лицом к лицу с Оливером Палмером не входило в мои планы. А тем более, в такой момент.

Яна снова вспыхивает, но теперь уже от стыда. Не представлял, что она может стыдиться своего поведения.

Её грудь все еще резко поднимается и опускается. Она смотрит на Оливера почти испуганно.

Я не знаю её отчима лично, но слышал, что он – хороший доктор. Его уважают и здесь, и в Майами. И он, конечно же, никогда не бывал ни в одном из наших клубов.

Мама однажды кричала, что, несмотря на то, что суммы на банковских счетах у нас почти равные, по социальному статусу мы ниже плинтуса. Разве это не чушь собачья?

Тогда я считал, что это все херня, которой моя мамаша забивает себе мозги, когда её ноги не раздвинуты перед очередным любовником. Но все же я держал язык за зубами.

А сейчас, я много думаю об этом. И мне становиться страшно, когда Яна начинает задавать вопросы. Её интересует мое окружение, моя семья. Что она подумает, скажет или сделает, узнав такую неприглядную историю?

Что мне сделать, чтобы она продолжала находиться рядом? Упорно скрывать? Или рассказать все, как оно есть, и ждать реакции?

Я немного приоткрыл завесу, привезя её к Тез и Барри и упомянув Салли, но я не был до конца откровенен.

– Я объясню, – быстро произносит Яна, будто бы знает, о чем думает её отчим. Внутри появляется неконтролируемое желание закрыть её и от него. – Только давайте не здесь.

Оливер выглядит не особенно довольным.

Что ему так не понравилось?

Подумаешь, выбила немного дерьма из канализационной трубы. Надеюсь, что этот доктор выслушает её.

Я слышал, какие сплетни распускал Адам.

Он утверждает, что Яна что-то натворила в России, поэтому родной отец выслал её из страны, передав заботу о дочери матери, которая в свою очередь является охотницей за состоянием.

По словам Адама, Мэри Палмер не пожалела даже маленькую дочь, бросила её и уехала. Бред это или нет, но он сильно задел Яну. Настолько сильно, что она, не подумав, бросилась на урода посреди школьной толпы.

Я планировал провести время после школы с Яной, даже если бы она была против. Я бы мог наблюдать, как она танцует.

Новый странный фетиш – подглядывать за Яной, кружащейся по паркетному полу перед зеркалом. Похоже, я превращаюсь в маньяка. Хотя меня больше пугает необъяснимая одержимость этой девушкой.

Делать ничего не хотелось. Я уже довольно давно не появлялся в «Подземелье». Отец возмущался сегодня с утра. Я же сделал вид, что не вижу его и не слышу. Ему же можно так поступать, а я чем хуже?

Я толкаю дверь дома. Она не заперта. Мне это уже не нравится.

– Мам? – зову я как можно громче.

В доме пахнет вином, сигаретами и мужским одеколоном, не принадлежащим ни мне, ни папе.

Блять! Только не это! Почему именно сегодня?

– Мам? – Я делаю вторую попытку.

Никакой реакции. Затем раздаются вполне характерные звуки. Я поворачиваю голову в сторону кухни.

Да, вы, сука, издеваетесь?

Кадык задвигался, я сжимаю кулаки. Толкаю кухонную дверь, чтобы увидеть все это «благолепие» своими глазами. И меня едва не вырвало.

За свою столь недолгую жизнь я много раз видел секс. И несколько раз видел, как трахается женщина, которую я называю мамой. Но это первый раз, когда все происходит на кухне. Больше я не смогу здесь есть – это уж точно.

Мама сидит на кухонной стойке. Её голова откинута назад, прямо к выходу. Я могу видеть её перекошенное лицо. Ноги широко расставлены, между ними без остановки орудует смазливый парень. Да он же, мать вашу, младше меня!

Наверняка, со стороны я сейчас похож на критского быка. Я был готов носиться по комнате, круша все на своем пути. Ярость жглась в груди почти невыносимо.

– Какого хуя? – рявкаю я, швырнув громоздкую дверь о стену.

Мама открывает глаза – её это ничуть не напугало. А вот парнишка струхнул. Он подскочил на месте.

– Что-то ты рано. – Мама сползает со стойки, поправляя платье, что еще секунду назад было задрано до талии.

Страницы: «« « ... 1617181920212223 » ... »»