Убийственно просто Джеймс Питер

Грейс улыбнулся:

– Мне уже доводилось с ней работать. Просто умница!

– Гений по части цветочной пыльцы. Как-то представила мне результаты исследования нескольких видов пыльцы, взятой из ноздрей жертв. Но ее услуги дорого стоят.

Грейс огорченно покачал головой. Когда он пришел в полицию, главным было – раскрывать преступления. Сейчас, когда почти все исследования проводят частные фирмы, все дело в финансировании.

– Она быстро работает?

– Обычно выдает результат через две недели.

– У меня нет двух недель – возможно, человека похоронили заживо. Джо, нам дорога каждая минута!

Тиндалл взглянул на часы:

– Суббота, 18.20. Посмотрим, везунчик ты или нет. – Он набрал номер. Грейс взволнованно следил за выражением его лица. Через несколько секунд Тиндалл, покачав головой, прошептал: – Автоответчик! – Он оставил сообщение и положил трубку. – Вот и все, что я могу сделать, Рой. Если образцы совпадают, она это обнаружит. Пыльца, личинки насекомых, ископаемые, состав почвы – все подробности.

– Больше никого не можешь порекомендовать?

Джо Тиндалл вновь бросил взгляд на часы:

– Рой, сегодня суббота. Если я сейчас уеду и буду гнать, как сумасшедший, то еще могу успеть на второе отделение концерта «Ю-ту», – а потом еще и перепихнуться. Когда до тебя дойдет: эксперты, умеющие сличать образцы почвы, – тоже люди, и у них бывают планы на субботний вечер.

– Джо, у парня, которого похоронили заживо, тоже были планы на сегодня. Он должен был жениться.

– Кошмар!

– Вот именно!

– Не хочу хвастаться, но… На этой неделе я проработал сто десять часов.

– Ты такой же, как я!

– Рой, я не всесилен. Отнюдь! Ты меня знаешь: если бы я что-то придумал, то сказал бы. Будь в Англии хоть один человек, способный сегодня представить нам сравнительный анализ почвы, я бы прыгнул в машину и понесся бы к нему. Но я больше никого не знаю. Хилари – женщина. Я дам тебе ее телефон, позвони ей. Больше ничем помочь не могу.

Грейс, безнадежно махнув рукой, нацарапал в блокноте номер.

51

Когда Грейс садился в машину, мобильник пискнул, предупреждая о том, что пришло новое текстовое сообщение:

«Кто говорит о серьезных отношениях? Речь идет только о сексе. XXX».

Он покачал головой. Вот и пойми этих женщин! Во вторник вечером Клодин просто из себя выходила – львиную долю из трех часов пилила его за то, что он служит в полиции. А теперь, в ответ на его эсэмэску, заявляет, что хочет с ним переспать!

Хуже всего было то, что ему этого тоже хотелось – впервые за долгие годы. Клодин не красавица, но и не уродина. Поскольку впереди маячили очередные одинокие выходные, перспектива съездить в Гилдфорд и уложить в постель не выносящую копов вегетарианку казалась почти заманчивой.

Но все же недостаточно. Кроме того, сейчас его голова была забита более прозаическими мыслями. Он прикидывал, что надо сделать, чтобы найти Майкла Харрисона.

* * *

В начале восьмого дождь ослабел. Вместе с констеблем Линдой Бакли – коротко стриженной блондинкой лет тридцати пяти, с добрым, простодушным лицом и удивительно цепким взглядом – Грейс прошел по усыпанной гравием дорожке через аккуратный палисадник перед бунгало Джиллиан Харрисон и позвонил в дверь. В ответ из дома послышалось громкое тявканье. Через несколько секунд дверь распахнулась, и пулей вылетевшая из квартиры маленькая белая собачонка с розовым бантиком на голове вцепилась Рою в ботинок.

– Бобо! Ко мне, Бобо!

Он предъявил удостоверение женщине, которую помнил по сегодняшней неудавшейся свадьбе.

– Миссис Харрисон? Детектив-суперинтендент Грейс, брайтонская полиция. Констебль Бакли – сотрудница отдела по вопросам семьи и брака. Мы командировали ее в помощь вам и мисс Харпер. Если вам что-то понадобится, обращайтесь к ней.

Платиновые волосы миссис Харрисон все еще были уложены в элегантную прическу; она по-прежнему оставалась в красивом синем платье с белой каемкой, однако ходила по дому босиком. От нее пахло табаком. Одарив мимолетной улыбкой констебля Бакли, женщина воззрилась на Грейса с таким страхом, что у того сжалось сердце.

– Да, я вас помню… вы сегодня были на приеме.

– Можно с вами поговорить?

Глаза миссис Харрисон распухли от слез, на лице виднелись потеки туши.

– Вы нашли его? Вы нашли моего сына?

Грейс покачал головой:

– Мне очень жаль, но… пока нет.

– Может, зайдете? – на миг запнувшись, пригласила их в дом Джилл Харрисон.

– Благодарю вас.

Зайдя следом за хозяйкой в маленькую гостиную, Грейс сел на предложенное кресло рядом с незажженным искусственным камином.

– Хотите что-нибудь выпить – бокал вина, кофе?

– Если можно, стакан воды.

– Мне ничего не нужно, – заявила констебль Бакли. – Вам помочь?

– Нет-нет, что вы. Спасибо, не надо!

Собачка подняла мордочку и жалобно тявкнула.

– Бобо, тихо! – приказала хозяйка, и та послушно засеменила за ней на кухню.

Грейс оглядел комнату. На стене – репродукция «Стогов сена» и еще одна, с изображением влюбленной пары у ветряной мельницы в Клейтоне. С большой обрамленной фотографии между ними смотрел Майкл Харрисон в смокинге, обнимающий Эшли Харпер в длинном вечернем платье. Снимок был явно сделан на каком-то светском приеме. Рядом висел еще один снимок: Майкл, еще совсем мальчишка, в шортах, стоит прислонившись к велосипеду. Чуть выше – черно-белое свадебное фото Джилл Харрисон и ее покойного мужа (Грейс знал ее историю со слов Гленна Брэнсона). Майкл Харрисон определенно уродился в отца – высокого, обаятельного шатена с волосами до плеч. Судя по огромным лацканам пиджака и широким брюкам, снимок был сделан в середине семидесятых.

Вернулась Джилл Харрисон в сопровождении Бобо. В одной руке хозяйка дома несла стакан воды, в другой – бокал вина. Передав Грейсу стакан, она уселась на диван напротив него.

– Извините за сегодняшнее, миссис Харрисон. Представляю, как все это должно было вас расстроить, – начал Рой, с благодарностью сделав глоток холодной воды.

В комнату вошла молодая загорелая девушка в майке и джинсах, с крупным носом и длинными взлохмаченными светлыми волосами. Она могла служить ходячей рекламой пирсинга: колечки в ушах и губах, шарик клипсы в языке…

– Карли, моя дочь. Карли, это старший инспектор полиции Грейс и констебль Бакли, – представила гостей Джилл Харрисон. – Карли прилетела на свадьбу из Австралии.

– Я видел вас на приеме, но подойти поговорить не удалось, – приветливо улыбнулся Рой, вставая, чтобы пожать девушке руку, которую та едва не отдернула. Потом он снова сел.

– Приятно познакомиться, Карли, – коротко кивнула констебль Бакли.

Карли села на диван рядом с матерью и покровительственно положила руку ей на плечо.

– Где вы были в Австралии? – спросил Грейс, чтобы завязать разговор.

– В Дарвине.

– Не бывал. Я ездил только в Сидней.

– У меня там дочь живет! – подхватила констебль Бакли, стараясь растопить лед.

Карли равнодушно передернула плечами.

– Я хотела отменить и свадьбу, и прием, – заявила Джилл Харрисон. – Но Эшли настояла на своем. Она…

– Она – тупая стерва, – вмешалась Карли.

– Карли! – вскричала ее мать.

– Извините, – буркнула девушка. – Все считают, что Эшли… – Она жеманно взмахнула рукой на манер куклы Барби, – такая милая. А по-моему, просто расчетливая сучка.

– Карли!

Та чмокнула мать в щеку.

– Извини, мама, но так и есть. – Девушка повернулась к Грейсу: – Вот вы бы не отменили прием после всего, что случилось?

– Не знаю, Карли, – осторожно ответил детектив, наблюдая за матерью и дочерью. – Мне кажется, она оказалась между молотом и наковальней.

– Мой брат – самый лучший парень на свете! – заявила Карли. – Да-да!

– Похоже, Эшли вам не нравится, – заметил Грейс, решив не упускать удобный случай.

– Вот именно, не нравится.

– Почему?

– Мне кажется, она очень славная, – вмешалась Джилл Харрисон.

– Ерунда, мама! Тебе просто ужасно хочется иметь внуков. А еще ты рада, что Майкл – не голубой.

– Карли! Как тебе не стыдно!

– Ничего мне не стыдно! Эшли – расчетливая ледышка!

Грейс насторожился, но сумел сохранить внешнюю невозмутимость.

– Карли, почему у вас сложилось такое впечатление?

– Не слушайте ее! – перебила Джилл Харрисон. – Она устала и не выспалась: долгий перелет, смена часовых поясов…

– Чушь собачья! – воскликнула Карли. – Она – охотница за деньгами!

– Насколько хорошо вы обе ее знаете? – спросил Грейс.

– Я виделась с ней один раз, и с меня хватило, – поморщилась Карли.

– По-моему, Эшли – очаровательная девушка, – пожала плечами Джилл. – Умная, приятная, может поддержать разговор на любую тему. Со мной она очень мила.

– Вы знакомы с ее родственниками? – как бы между прочим обронил Грейс.

– У бедняжки нет никаких родственников, кроме очень славного дядюшки в Канаде. – Джилл покачала головой. – Ее родители погибли в автокатастрофе, когда ездили в отпуск в Шотландию. Ей было всего три года. Эшли отдали в другую семью, но приемные родители плохо с ней обращались. Сначала они жили в Лондоне, потом переехали в Австралию. Когда она подросла, приемный отец несколько раз пытался ее изнасиловать. В шестнадцать лет Эшли сбежала от них в Торонто к дяде и тете. Кажется, тетя недавно скончалась, и Эшли очень горевала по этому поводу. Брэдли с женой были единственными людьми, относившимися к ней по-доброму. Ей пришлось пробиваться в жизни самостоятельно. Я искренне восхищаюсь ею.

– Фэ-э-э!.. – Карли сделала вид, что ее сейчас вырвет.

– В чем дело? – осведомился Грейс.

– Едва увидев эту девицу, я тут же просекла, что она насквозь фальшивая. А после сегодняшнего… вообще кошмар! Не знаю почему, но у меня сложилось впечатление, что она не любит моего брата. Я точно знаю. Наверное, ей жутко хочется выйти за него замуж, но это не то же самое, что любить. Люби она его на самом деле, ни за что не устроила бы сегодняшнего представления – ей было бы просто не до того!

Грейс посмотрел на девушку с растущим интересом.

– Понимаете, о чем я? – продолжала Карли. – Я рассуждаю, как женщина. Может быть, мама права, и я устала после долгого перелета, но я – женщина. И я люблю брата. Не то что эта дрянь паршивая – его невеста!

– Карли!

– Ах, мама, да перестань ты!

52

После ухода все еще кипевшей от злости Эшли Марк включил телевизор, надеясь поймать программу новостей. Заодно он повернет и ручку настройки радиоприемника, но семичасовой выпуск уже кончился.

Он переоделся в джинсы, кроссовки, пуловер и легкую куртку, до ушей натянул бейсболку с длинным козырьком. Его трясло от нервного напряжения и от избытка кофеина в крови. Пытаясь протрезветь, Марк влил в себя две большие кружки крепчайшего кофе и теперь допивал третью. Осушив до дна, он направился к выходу и уже стоял на пороге, как зазвонил телефон.

Марк вернулся в гостиную и посмотрел на дисплей. Номер не определяется! Немного поколебавшись, он все же снял трубку.

– Вас беспокоит Кевин Спинелла из «Аргуса». Я бы хотел побеседовать с мистером Марком Уорреном.

Марк выругался. Соображай он получше, можно было бы сказать, что Марк Уоррен вышел, но с удивлением услышал собственный голос:

– Да, я у телефона.

– Добрый вечер, мистер Уоррен. Извините, что беспокою вас в субботний вечер. Меня интересует ваш компаньон Майкл Харрисон. Я был сегодня в церкви Всех Святых в Патчеме. Вы шафер. Мне показалось неудобным вламываться в церковь, но можно ли задать вам несколько вопросов сейчас?

– Мм… да, конечно!

– Насколько я понял, Майкл Харрисон исчез после мальчишника, когда произошла та ужасная авария. Скажите, почему вас, шафера, там не было?

– Где, на мальчишнике?

– Ну да.

– Разумеется, я должен был участвовать, – ответил Марк, стараясь, чтобы его голос звучал дружелюбно и естественно. – Просто меня не было в городе, я ездил на Север по делам. Рассчитывал вернуться вовремя, но мой рейс отложили из-за тумана.

– Куда вы летали?

– В Лидс.

– Ага, понятно. Такое бывает – наша всегдашняя проблема.

– Вот именно! – воскликнул Марк, радуясь, что находит с репортером общий язык.

– По словам полиции, вы не знали, что именно затевалось на мальчишнике. Это верно?

Марк ответил не сразу. Думай! Держи ухо востро!

– Нет, – ответил он. – Это не совсем так. То есть… совсем не так. Мы собирались прошвырнуться по пабам.

– По пабам? Ясно… Но разве не шафер придумывает план мальчишника?

– Да, наверное.

– А вы не организовывали тот мальчишник?

Марк пытался сосредоточиться. В голове зазвенел сигнал тревоги.

– Да, верно… Майклу хотелось чего-нибудь попроще… просто зайти в несколько пивных с приятелями. Я, разумеется, собирался тоже там быть.

– Что именно вы планировали?

– Мы… ну… что обычно бывает на подобных мероприятиях? Обойти несколько пивных, напоить Майкла, а потом отвезти домой. Мы хотели нанять машину с шофером, но один из ребят заявил, что может взять микроавтобус бесплатно и вести его сам – пить он не собирался. Вот мы и избрали более дешевый вариант.

– Когда возникла мысль насчет гроба?

Черт возьми! Марк почувствовал, что все глубже увязает в трясине.

– Как вы сказали – «гроба»?!

– Насколько я понял, вы заказали гроб.

– Что за чушь! Я ни о чем таком и слыхом не слыхивал! – притворяясь потрясенным до глубины души, воскликнул Марк. – Ничего себе! Гроб?!

– Так что, вы утверждаете, что друзья придумали это в ваше отсутствие? – не отставал журналист.

– Совершенно верно. Видимо, так и вышло. Один из них, Роберт Хулигэн, работает… то есть работал… в похоронном бюро своего дяди… но о гробе у нас и речи не шло. Вы уверены, что они взяли гроб?

– Полиция сообщила, что, по их сведениям, в микроавтобусе находился гроб. Еще до аварии. Как по-вашему, что могло случиться с Майклом Харрисоном?

– Понятия не имею. Я крайне встревожен.

– Вчера я говорил с вдовой одного из ваших друзей, миссис Зои Уокер. Она сказала, вы собирались отомстить Майклу, потому что он все время подшучивал над друзьями. Может быть, гроб имеет какое-то отношение к мести?

– Повторяю, мне о гробе ничего не известно. Возможно, они решили взять его в последнюю минуту.

– Как вы считаете, могли ваши друзья положить Майкла Харрисона в гроб и где-нибудь оставить?

– Вы ведь знаете, что бывает, когда напиваешься в веселой компании, – поразмыслив, протянул Марк. – Иногда друзья откалывают совершенно идиотские номера.

– Знаю. Сам был таким.

Оба рассмеялись. Марк почувствовал легкое облегчение.

– Что ж, спасибо, что уделили мне время. Если что-нибудь узнаете, пожалуйста, позвоните нам. Я дам вам номер.

– Конечно, – ответил Марк, оглядываясь в поисках ручки.

Несколько минут спустя в кабине лифта он перебирал в уме подробности разговора, надеясь, что не сморозил какую-нибудь глупость. Интересно, что скажет Эшли, увидев его фамилию на газетной полосе. Наверняка взбесится из-за того, что он согласился дать интервью. Но разве у него был выбор?

Поднявшись по пандусу со стоянки, Марк осторожно вывел машину на улицу, повернул налево и влился в плотный поток транспорта. Ему то и дело приходилось притормаживать, понимая, что, скорее всего, он превышает скорость. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы его остановили и заставили дышать в трубочку!

Через двадцать минут он въезжал на стоянку садоводческого торгового центра на задворках Ньюхейвена, порта на Ла-Манше милях в десяти от его дома. Времени оставалось в обрез – в восемь вечера магазин закрывался. Марк быстро купил лопату, отвертку, молоток, долото, карманный фонарик, плотные резиновые перчатки и сапоги. К восьми он уже вернулся в машину. На стоянке почти никого не осталось. Небо было на удивление чистым – прежде чем полностью стемнеет, пройдет добрых два часа, а то и больше.

Значит, пока надо как-то убить время.

Марк понимал, что должен поесть, но в желудке все переворачивалось. Может, взять гамбургер или что-нибудь из китайской кухни на вынос? Или индийской… Ничего не хотелось. Эшли злится на него. Раньше он никогда ее такой не видел, и это огорчало и пугало Марка. Как будто между ними оборвалась связь. Нужно вновь наладить отношения, а единственный способ этого добиться – успокоить Эшли. Выполнить все в точности так, как она велела. Марк и сам пришел к мысли, что иного выбора нет.

Очень хотелось ей позвонить, признаться в любви и услышать в ответ, что она тоже его любит. Только Эшли ничего не скажет – по крайней мере, сейчас. Правильно она устроила ему выволочку – он повел себя, как последний идиот и чуть их не выдал. Боже, ну зачем он свалял такого дурака с тем легавым?

Марк завел мотор и включил радио. Восемь часов. Местная станция начала выпуск новостей. Вначале международные – в Ираке опять плохо… Трения между Тони Блэром и Европейским союзом… Внезапно Марк навострил уши.

«Полиции Суссекса по-прежнему неизвестно местонахождение Майкла Харрисона, пропавшего без вести совладельца брайтонской строительной фирмы,

– прощебетала дикторша. –

Его невеста, Эшли Харпер, и гости сильно огорчены тем, что он не появился на собственной свадьбе в патчемской церкви Всех Святых. Высказываются опасения, что он лишен возможности передвигаться в результате розыгрыша на холостяцкой вечеринке, после которой четверо его друзей погибли. Детектив-суперинтендент полиции Брайтона Рой Грейс, возглавивший поиски Майкла Харрисона, сегодня утром заявил, что дело из категории „Розыск пропавших без вести“ официально переведено в разряд особо тяжких преступлений».

Марк прибавил громкость и услышал голос суперинтендента:

«Мы полагаем, что Майкл Харрисон стал жертвой трагически закончившегося розыгрыша, и призываем всех, кто может что-либо сообщить о событиях прошлого вторника, срочно связаться с управлением полиции Суссекса».

У Марка все поплыло перед глазами, ему показалось, что бетонное покрытие стоянки ходит ходуном. Уши заложило, как при взлете самолета или при погружении с аквалангом. Он зажал нос и напрягся, чтобы прочистить уши. Руки стали влажными. Тут Марк понял, что весь взмок, по коже бежали соленые струйки.

Дыши глубже, приказал он себе. Именно так нужно справляться со стрессом. Этому приему для переговоров с особо несговорчивыми клиентами его научила Эшли.

Марк сидел в окутанной сумраком машине, прислушиваясь к биению сердца, и глубоко дышал.

Очень долго.

53

Как только расследование – будь то дело об убийстве, похищении, изнасиловании, вооруженном ограблении, мошенничестве или розыске пропавшего без вести – переходит в разряд особо тяжких преступлений, операции присваивается кодовое название.

Руководство ею ведется из Суссекс-Хаус. Вот почему в 20.20 в субботу, когда большинство нормальных людей, имеющих личную жизнь, сидят дома или где-нибудь развлекаются, Рой Грейс, теперь официально возглавивший следственную бригаду, опять поднимался по лестнице управления уголовной полиции мимо стендов со снимками сотрудников и развешанных по стенам архаичных полицейских дубинок.

Запрос о переводе дела в разряд особо тяжких преступлений он сделал сразу после разговора с Джилл Харрисон. Решение это было непростым, поскольку розыск требовал огромных дополнительных ассигнований и привлечения большего количества сотрудников. Для этого предстояло изрядно пободаться с Большим Боссом и Элисон Воспер. Грейс предвидел, что ему придется нелегко, и заранее продумывал ответы на все каверзные вопросы шефини.

Детектив-констебль Ник Николл и детектив-сержант Белла Мой, тяжко вздохнув, попрощались с планами на выходные. Они уже ехали сюда из управления вместе с новенькой, Эммой Джейн Бутвуд, прихватив все материалы по делу, хотя располагали они немногим.

Грейс вошел в отдел особо тяжких преступлений – застеленный зеленым ковром большой зал, где трудились рядовые сотрудники. Старшие офицеры занимали отдельные кабинеты по периметру зала. На двери каждого – табличка с фамилией, напечатанная на сине-желтой фотохромной карточке.

Слева, за прозрачной стеной, располагался просторный кабинет непосредственного начальника Роя – старшего детектива-суперинтендента Гэри Уэстона (впрочем, на деле он напрямую подчинялся Элисон Воспер). Гэри Уэстон и Рой Грейс давно знали друг друга. Они работали вместе, когда Грейс только пришел в полицию и был еще зеленым новичком, да и Уэстон не мог похвастаться опытом: он был всего на месяц старше.

Иногда Грейс немного ему завидовал. Как Гэри удалось совершить такой головокружительный взлет? Несомненно, очень скоро он возглавит полицию какого-нибудь графства. Но почему? В глубине души Рой знал ответ. Дело не в том, что Гэри Уэстон способнее или умнее, – они вместе побывали на множестве курсов повышения квалификации. Просто Гэри лучше умеет держать нос по ветру. Грейсу таким никогда не стать. Нет, он не презирал своего бывшего напарника за гибкость. Они остались добрыми друзьями. Но он, Рой Грейс, никогда не смолчит, как часто приходится делать Гэри.

Сейчас, в половине девятого вечера в субботу, Гэри, разумеется, на месте нет. Шеф уголовного розыска умеет виртуозно совмещать семью, развлечения и работу. Стены его кабинета украшают снимки борзых собак и скаковых лошадей, что выдавало в их обладателе страстного поклонника бегов. Все свободное пространство занимают фотографии красивой жены и четверых детишек, и положение их недвусмысленно указывает посетителям, что именно главное в жизни Уэстона.

Грейс не сомневался, что сейчас Гэри где-нибудь на собачьих бегах. Весело закусил с женой и друзьями, сделал ставки… Его ждет мирное воскресенье в кругу семьи. В стекле Рой увидел свое расплывшееся отражение и пошел дальше через пустой зал – мимо мигающих на дисплеях сигналов о полученных сообщениях, факсов, компьютерных мониторов с проплывающими на них заставками… Иногда – особенно в такие минуты – Грейс чувствовал себя оторванным от реального мира, ему казалось, будто он – призрак и невидимкой скользит мимо живых людей.

Поднеся пропуск к электронному замку, он толкнул дверь и вошел в устланный серой ковровой дорожкой длинный тихий коридор, где вкусно пахло свежей краской. В центре большого красного щита, озаглавленного «Операция „Лиссабон“», красовался снимок какого-то азиата-бородача в окружении фотографий каменистого пляжа у подножия высоких скал на местном курорте Бичи-Хэд, сделанных с разных ракурсов. Все снимки были помечены красными кружками.

Неопознанный мужчина был найден мертвым четыре недели назад у основания утеса. Вначале полицейские решили, что этот человек покончил с собой, бросившись со скалы, но вскрытие показало, что он уже был мертв, когда его оттуда скинули.

На противоположной стене висел щит «Операция „Баклан“» с фотографией хорошенькой молодой брюнетки, обнаруженной на окраине Брайтона. Девушку изнасиловали и задушили.

Грейс миновал следственный отдел, куда детективы перебирались на время крупных операций, и вошел в дверь напротив, помеченную надписью «Оперативный штаб № 1».

Именно в этот кабинет стекались нити крупных операций. Здесь все было новеньким – обстановка, запах, даже люди. Знакомым оставался лишь неистребимый «дух» китайской кухни. Несмотря на то, что матовые стекла окон располагались слишком высоко и сквозь них ничего не было видно, зал со свежевыкрашенными белыми стенами казался просторным и хорошо освещенным. Вдобавок он излучал положительную энергию, выгодно отличаясь от всех перегруженных лишней техникой и заполоненных деловито снующими людьми конференц-залов, где Грейсу доводилось бывать ранее.

Оперативный штаб был оформлен в футуристическом стиле – такой вполне подошел бы Центру управления полетами в Хьюстоне. Внушительных размеров аппендикс в углу разгораживался на три секции. В каждой стоял длинный овальный стол светлого дерева, за которым могли легко уместиться восемь человек, и массивные белые стенды, куда сведения вносили специальными фломастерами. Один стенд был отдан операции «Баклан», второй – «Лиссабон», а третий – операции «Сугроб». Все стенды сплошь покрывали фотографии с места преступления и диаграммы, показывающие, как продвигается следствие. Скоро здесь будет еще один стенд: «Сальса». Названия для операций выбирались наугад компьютером полицейского управления в Скотленд-Ярде.

В основном кодовые слова не имели ничего общего с самими операциями, но иногда их приходилось менять. Грейс вспомнил один такой случай, когда волей обстоятельств переименовали операцию «Снежок». Тогда они расследовали убийство чернокожего, чей расчлененный труп был найден в багажнике машины. Название заменили другим, менее двусмысленным. Но сейчас, выбрав для их операции слово «Сальса», компьютер случайно попал в точку. У Грейса возникло чувство, будто расследование повинуется какому-то песенно-танцевальному ритму.

В отличие от обыкновенных комнат полицейского участка здесь ни на столах, ни на стенах не было ничего личного. Ни семейных фотографий, ни постеров футбольных команд, ни объявлений о предстоящих состязаниях, ни карикатур. Каждый предмет в зале, если не считать мебели и оборудования, имел отношение к текущему делу. Правда, сейчас на одном из рабочих столов стояла коробка с китайской лапшой, которую пластиковой вилкой отправлял в рот донельзя усталый длинноволосый инспектор Майкл Коуэн.

За вторым с банкой кока-колы в руке сидел руководивший другой следственной бригадой Джейсон Пайетт. Взгляд его намертво приклеился к плоскому монитору. Пайетт был одним из умнейших детективов, с какими Грейс когда-либо работал. Он с легкой душой заключил бы пари, что в один прекрасный день Пайетт возглавит Столичную полицию,[6] то есть займет самый важный пост среди блюстителей закона во всей стране.

Каждой из бригад придавались: офис-менеджер, чьи обязанности обычно выполнял сержант или инспектор, младший офицер, следивший за работой оборудования, а также аналитик, координатор и секретарь.

Майкл Коуэн, в джинсах и широкой клетчатой рубахе навыпуск, радостно приветствовал Грейса:

– Как делишки, Рой? Ты у нас сегодня пижон.

– Выходит, зря я для вас, ребята, нарядился? А я-то думал, оно того стоит!

– Держи карман!

– Что за дрянь ты лопаешь? – парировал Грейс. – Ты хоть представляешь, из чего это сделано?

Майкл Коуэн, ухмыляясь, закатил глаза.

– Химикалии поддерживают меня на плаву.

Грейс покачал головой:

– Воняет, как в китайской забегаловке!

Коуэн мотнул головой в сторону белого стенда «Операция „Лиссабон“».

– Да ладно, если хочешь, я поделюсь с тобой своей китайской отравой – только скажи. Мне сегодня пришлось отменить свидание с одной пылкой крошкой.

– Я бы махнулся с тобой не глядя, – вздохнул Грейс.

Майкл Коуэн бросил на него вопросительный взгляд:

– Кто она?

– Поверь, с этой дамочкой ты переспать не захочешь.

– Неужели так плохо?

– Хуже не бывает.

54

Справа на обочине – там, где шоссе делало плавный поворот, – Марк в свете фар увидел венки. Некоторые лежали на траве, другие были прислонены к дереву, а остальные – к живой изгороди. С тех пор, как он был здесь в последний раз, венков прибавилось.

Марк сбросил скорость и медленно двинулся дальше. По спине поползли мурашки. Его била нервная дрожь. Венки проплывали мимо, исчезая из вида. Наконец они совсем растворились в темноте, словно морок. Джош, Пит, Люк, Роббо!..

И он сам – если бы не отложили рейс.

Тогда, конечно, все пошло бы по-другому. Покрывшись гусиной кожей, Марк нажал на акселератор. Хотелось поскорее убраться отсюда – ему было чертовски не по себе. Пикнул и зазвонил мобильник. На дисплее высветился номер Эшли.

Марк прижал к губам микрофон, радуясь, что слышит ее голос. Как ему нужно сейчас с кем-то поговорить!

– Привет!

– Ну и?.. – Голос Эшли оставался столь же ледяным, как в тот момент, когда она выходила из его квартиры.

– Я еду.

– Только едешь?

– Пришлось ждать темноты. И кстати, думаю, нам не стоит разговаривать по мобильному, лучше я заскочу к тебе на обратном пути.

– Марк, не вздумай!

– Да. Я… я… а как Джилл?

Страницы: «« ... 1011121314151617 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

В книге Евдокии Ладинец "Славянские обереги" множество оберегов-символов древних славян, подробное и...
Данное пособие предназначено для подготовки девятиклассников к основному государственному экзамену п...
Больница. Удивительный замкнутый мир, где лечат и спасают людей от смерти. Здесь каждую секунду надо...
Сегодня Уигтаун, расположенный в отдаленном уголке Шотландии, – место, куда устремляются книголюбы с...
Материализация и воображение в станицах. Способность мыслить каждому дана, а вот объединить мысли с ...
Первые межгалактические Олимпийские игры. Какими они будут? Дина и её друзья, члены команды "Комета"...