Телефонист Чернявский Владимир
– Вероятно, и то, и то, – рассмеялась. И решила добавить: – Улаживайте свои дела. Может быть, в какое-нибудь чётное число снова зайду сюда попить кофе.
…Ровно через пять минут начались звонки с незнакомых номеров. Больше всего было заканчивающихся на «67».
– Бедный, да она у него – маньяк! – подумала худенькая девушка, допивая второй кофе. Поискала глазами человека-рекламу, но он уже куда-то ушёл.
Сухов дал отбой набора номера. Видимо, звонить бесполезно, не снимет. Но им уже удалось найти айфон. Телефонные операторы и так, по известным причинам, шли им навстречу, здесь же оказалось всё проще простого. И это настораживало. Айфон находился в кафе «Шоколадница», в людном публичном месте, и не двигался. Никаких перемещений сигнала.
Мобильный номер Алексея Сухова заканчивался цифрами «67». Из всех, кто мог знать его наизусть, Сухов был уверен лишь в троих: самом себе, Ксюхе и Ванге. Звонки по нему носили как личный, так и служебный характер. Как правило, это были разные вещи. Как правило, но не сейчас. Сухов ничего не мог с этим поделать. Вот, что он услышал чуть более пяти минут назад, когда ответил на незнакомый звонок:
– Когда люди так разочаровывают, они, наверное, просят прощения, да? – произнёс кто-то очень печальный.
– Простите?
– Я разочарован, Сухов. Я очень сильно разочарован! – голос окреп, и теперь к досаде добавилось что-то шальное. – А ты так и не извинился.
Сухов досчитал до трёх.
– Кто говорит? – спросил он, хотя уже всё понял.
– Я этого не хотел. Видимо, теперь придётся ускорить счёт. Следи за сетью, знаешь где смотреть.
– Постой, подожди.
– Хочешь поболтать? – смешок. – Не разочаровывай меня ещё больше.
– О какой моей вине ты говоришь? – быстро произнёс Сухов.
– Теплее, – задумчиво произнёс голос. И снова смешок. – Найди. Может, и сгодишься ещё… Но не прячь столько страхов в своём голосе.
– Это связано с Форелью? – сказал Сухов.
– Это связано со всеми. Но теплее. И вот ещё что: перезвонишь по этому номеру сейчас – она умрёт.
Сухов сглотнул: вот она, ночная водка, подкатила глотком тошноты. Следующая мысль была уж совсем идиотской: «Голос хриплый… Вчера у пьяного Форели по телефону был похожий».
– Тебе ведь известно, что перезвонить придётся, – сказал Сухов.
– А тебе известно, что произойдёт дальше.
– Мне – да, – быстро согласился Сухов. И подумал, что если бы его сейчас вырвало, он бы даже не удивился. – Но не всё ведь зависит от меня, правда?
Пару мгновений голос обдумывал услышанное. Сухов следил за секундной стрелкой своих наручных часов.
– Твоя покорность – фальшивая. Но ход хороший, – наконец заявил голос, скорее даже одобрительно. – Мы поняли друг друга. Только больше не ошибись.
– Не трогай её, – попросил Сухов.
– Хм… Интересная просьба, учитывая характер наших отношений.
Сухов посмотрел по сторонам, всё словно куда-то расплывалось. Кирилл подал знак: поднятый кулак, разгибает пальцы, через несколько секунд телефон будет найден. И тот, кто на другом конце линии, знает это. Почему? Зачем ему так?
– Ну, как решим? – спросил Сухов. – Минут пять я мог бы попридержать.
– Хорошо. Пять минут. Перезвонишь секундой раньше, она сразу умрёт. По твоей вине. У тебя ровно пять минут! Потом делай, что хочешь.
Поднятая ладонь Кирилла полностью раскрыта, он начал совершать ею в воздухе оборот: вот-вот местоположение говорящего будет определено. И ему это известно. Почему он ведёт себя так? Зачем звонить именно сейчас?! Утром, в явно рабочее время, когда просто технически есть возможность его быстро засечь.
– А пока подумай, для чего мы так по-свойски поболтали впервые. – В голосе насмешка, словно мысли Сухова уже просканированы. – Ровно пять минут. Не ошибись, Сухов.
И разговор закончился.
Когда худенькая девушка допила свой второй кофе, снова уже в сто первый раз зазвонил телефон с последними цифрами «67» на экране. «Реально ревнивая маньячка», – подумала она. И опять поискала глазами человека-рекламу. И мечтательно улыбнулась. Её айфон продолжал трезвонить. 67… Это пора было заканчивать. Она сняла трубку.
Сухов прождал ровно пять минут и начал звонить. Со своего мобильного, со служебного номера и даже с телефона Ванги. Трубку не снимали. Что-то пошло не так. Он в отчаянии посмотрел на Вангу. Дал отбой.
Телефон, с которого ему звонили, по-прежнему не двигался. Находился в кафе при большом торговом центре. Опергруппа уже была готова к выезду. Сухов попытался ещё несколько раз, безрезультатно. Прохрипел, легонько постучал своим телефоном по столу.
– Звони, – сказала ему Ванга.
Он снова набрал номер. И трубку вдруг сняли.
Сухов ожидал услышать что угодно, но только не то, что услышал:
– Послушайте, он любит вас! – сообщил Сухову приятный женский голос. – А я просто посторонний человек.
Конечно, следак Сухов не потерял дар речи, но примерно секунду он смотрел на Вангу даже не в изумлении, а с какой-то тоскливой растерянностью. Вот сейчас, наверное, самое время, чтобы его ещё и вырвало.
– У него сел телефон, и я дала ему свой, – добавил приятный женский голос. – Мы не знакомы, так что, девушка…
Сухов вздохнул:
– Пожалуйста, никуда не уходите. Оставайтесь в людном месте и никуда не уходите, – попросил он. – Этот человек очень опасен.
Затем Сухов представился и попытался как можно более быстро и ёмко объяснить ситуацию. Но она всё ещё не верила:
– Это какая-то шутка? – поинтересовался приятный женский голос. – Не смешно. Передайте хозяйке телефона, что не стоит сюда больше звонить.
– Мы видим вас, – сказал Сухов. – Кафе «Шоколадница». Опергруппа уже выехала, будет с минуты на минуту. Ваша жизнь находится в опасности.
– Да что вы такое говорите?! Мне… на работу надо ехать, – но прозвучало уже не так уверенно.
Кирилл развернул Сухову дисплей своего лэптопа; определил, на кого зарегистрирован телефон.
– Елена Сергеевна, – сказал Сухов. – Оставайтесь на месте. Я буду говорить с вами до прибытия сотрудников полиции.
– Они уже на месте, – сообщил Кирилл. – Там отделение рядом.
Она не верила. Потом пришло ошеломление. Потом она плакала. Ванга наблюдала, как Сухов допрашивал худенькую девушку. Потом допрашивала свидетеля сама, и ей даже удалось заставить худенькую девушку улыбнуться, но её улыбка быстро померкла, стала горькой. Потом на время они оставили её одну.
– Ну, и что ты думаешь? – спросила Ванга.
– Думаю, что ей понадобится психологическая помощь, – сказал Сухов.
– Я не об этом, – Ванга выглядела непривычно усталой, хотя было ещё самое начало рабочего дня, и она, в отличие от Сухова, не провела ночь в обнимку с бутылкой. – Что всё это было?
– Ты имеешь в виду, что впервые звонок от него без всяких звуковых примочек?
– Я имею в виду, что она единственная, кто видел Телефониста, не того, кто за ним прячется, а именно Телефониста, и осталась при этом жива.
24. Кто такой «ПИФ»? (эхо)
– Она не может сообщить ничего конкретного. Никаких деталей. – Кирилл развёл руками. – Всё ещё шоковое состояние. Он был в театральном костюме, как тебе известно…
– Не театральном, – Сухов посмотрел в окно. Поморщился.
– Я опросил администрацию, – докладывал Кирилл. – У них действительно есть такая форма продвижения своего продукта, но ряженый зазывала выходит на рабочее место только в семнадцать ноль-ноль и одет ламой. Почему-то они называют его «Карл».
– Ламу?
– Зверушка такая.
– Не монах, Сухов, – сказала Ванга.
– Я знаю, что такое лама, – отозвался Сухов. Налил себе ещё стакан воды. – Что-то должно быть.
– Он даже по телефону умудрился поговорить, не снимая перчаток и косынки на лице, – продолжил Кирилл.
– Нарядись он зверушкой, не проканал бы номер. Ему нужен был контакт. Сопереживание. И значит, что-то есть.
– Сухов! – Ванга покачала головой.
– Что?! Ты слышала, что она мне заявила? Любит вас… За пару-то минут общения! Значит, что-то должно быть.
– Тебе налить ещё водички? – криво улыбнулась Ванга. – К тому, что втираться в доверие он умеет, никто и не спорит… Прекрасный манипулятор. Но погоди давить на неё.
– Ладно, – Сухов подумал, что, действительно, пора ему прекращать раздражаться. – Попробуй поговорить с ней ещё, как бы по-женски…
Ванга усмехнулась:
– …и будем отпускать.
– Кстати, все камеры наружного наблюдения запечатлели его со спины, – заметил Кирилл. – Сотрудники внимания на него особого не обратили. Там полно заведений, решили, что реклама соседей.
– Он выбрал её с самого начала, – Ванга задумчиво нахмурилась. И посмотрела за стеклянную стену, где в комнате для допросов находилась худенькая девушка, у которой сегодня состоялся, возможно, самый опасный завтрак в жизни. – Подготовился безупречно. Она… она уверена, что сама к нему подошла.
– Выбрал не в жертву, а для передачи сообщения, – проговорил Кирилл.
Ванга взглянула на него как-то исподлобья.
– Даже если ты прав, я бы всё равно не поручилась за её безопасность. Сообщения… бывают разные.
– А что за чушь про гугл-карты? – Кирилл открыл то, что собирался, передвинул монитор так, чтобы видела Ванга. Та кивнула.
– Не знаю, устало сказал Сухов. – Может, издёвка, что давно могли бы его отследить, а может, что и похуже. Или ничего.
– Просто так он ничего не делает, – напомнила Ванга.
– А я и не говорю про «просто так», – Сухов налил себе ещё стакан воды.
– Ты лопнешь, – сказала Ванга.
– Лопну, – кивнул Сухов. И подумал: «Как же меня достали его ребусы! Как будто постоянно находишься внутри чужой отъехавшей к херам крыши. И это его неукоснительное требование – чтобы постоянно находились там…»
– Знаешь, может, он и не так спокоен? – вдруг заметил Сухов, легонько постучал себя по голове. – У него там… чудовища, а? Вот он и втягивает нас, чтоб им было, чем питаться. А то сожрут его.
Ванга удивлённо посмотрела на него:
– Сухов… На философию пробило?
– Да ладно… просто что-то должно быть. Она должна что-то вспомнить.
– Я сейчас пойду и ещё раз поговорю с ней. А ты пока иди сюда, – позвала Ванга. – Ещё с утра хотели тебе это показать. Да с этим звонком…
Сухов подошёл. На мониторе была старая фотография. На ней три совсем молодых человека, стоят в обнимку на фоне военного грузовика с огромным кунгом. Надписи, смысл которых поначалу был для Ванги скрыт. «Р-140», «ГСВГ», «ДМБ – 87–89 Wunsdorf».
– Как ты думаешь, кто на фото?
– Солдатики, – усмехнулся Сухов. – Ещё Советская Армия. Что это?
– Это то, Сухов, что мне сегодня ночью тоже не спалось. Но, в отличие от вас с Форелью, я решила всё-таки не бухать. Хотя могла бы…
– Молодец, – как-то плотоядно похвалил Сухов.
– Не давал мне покоя Аркаша, не выходил из головы. И я решила прошерстить по нему всё, что попалось, методом тыка. В том числе и социальные сети – «Инстаграм», «Фейсбук», «ВКонтакте»… не спалось. Это сухая выдержка бессонной ночи. Точнее, «Фейсбук». Оказывается, люди, кто при Советской власти жил или служил в странах советского блока, стали сейчас это выкладывать. Случайно наткнулась. «Мадьяры». «Вспомним Веймар»… «ГСВГ» – это аббревиатура…
– Я знаю, Ванга. Группа советских войск в Германии. В Вюнсдорфе находился Главный штаб группировки. А «ДМБ», скорее всего, – дембель, годы службы. К 89-му парни отслужили и отправились на дембель. Домой. В Союз. Вот только что такое «Пэ» или «Рэ-сто сорок», я не знаю.
– А я вот знаю, – Ванга победно рассмеялась и подмигнула Сухову. – Ночь была длинной. Эр-сто сорок – радиостанция средней мощности, применяемая в вооружённых силах СССР. Огромный грузовик, который ты видишь, – это примерно твой мобильный телефон, вряд ли мощнее… Всё, что в кунге, сейчас умещается у тебя на ладони.
– Ванга, к чему ты…
– Постой. Говорю же, случайно наткнулась. Фотографий огромное количество. И постов. Аркаша весьма активен везде. Фото в открытом доступе, как понимаешь, выложены без всякой задней мысли.
– Ты мне рассказываешь, как устроены социальные сети? – усмехнулся Сухов.
– Почти… К тому, что это всё равно что искать иголку в стоге сена. Оказывается, нет.
– Ванга, у меня и так голова болит, – взмолился Сухов.
– Все посты и фото, которые мне показались стоящими, я отправила Кириллу…
– Она разбудила меня в три ночи, как маньяк, – пожаловался Кирилл.
– …и то, что ты видишь, – это результат тщательного фильтрования.
– Ага, – насупился Кирилл. – Особенно учитывая, что она сама не знала, что ищет.
«Вот почему они оба такие сонные, – подумал Сухов. – Ванга взяла ещё один след». Но вслух сказал:
– Послушайте, у меня башка трещит! Если вы будете тянуть дальше, я пристрелю обоих из табельного оружия.
– Терпи, казак, – ухмыльнулась Ванга. – Дальше будет интересней. Аркашу узнаёшь Григорьева?
– Вот он, – Сухов ткнул на человечка, явного представителя монголоидной расы.
– Ага, это Рашид, Хорезм. Город такой. Покажи, Кирюш.
– Вот, я нарыл фотки по отдельности на каждого. Чернявенький – это Рашид из Узбекистана. Типа дембельский альбом. Вот ещё…
– Справа – это Рашид, Григорьев слева, а в центре – некто Женёк, Евгений, они звали его «Пиф».
– Фамилия?
– Сухов, это не документы. Это дружеские воспоминания. Тут имена или клички. Пиф, Белый, Глуня… Только Григорьев так и остался Аркашей. Видно, уже тогда был тем ещё жуком.
– Жуком? – Сухов вскинул брови и немного оживился. – Значит, Аркаша был у нас радиотелеграфистом? В немецком городе Вюнсдорфе, ГДР.
– Если бы… – Ванга ухмыльнулась. – Он был водителем. Телеграфисты – Рашид и этот Пиф, Женёк. Это был их экипаж. Фото выложено девятого июня прошлого года – это день ГСВГ. И народ, кто вместе служил, откликнулся. Там полно комментов.
– Преамбула, – нетерпеливо сказал Сухов.
– А теперь самое главное, – Ванга положила Кириллу руку на плечо. – Кирилл просто молодец! Кое-что оказалось выложенным не в ленте, а в комментариях. Покажи ему.
Кирилл открыл следующую фотографию.
– Вот, ещё более ранняя, в комментах у Рашида.
– Караси… Или духи, – ухмыльнулся Сухов.
– О чём ты, Сухов? Заговариваешься? – насторожилась Ванга.
– Кирилл знает, – пояснил он. – Молодые бойцы, первый год службы: затянуты, застёгнуты, зашуганы… Стрижечки. Видишь?
– Ясно, – сказала Ванга. – Дедовщина. Мальчуковые игры… Смотри на подписи.
– Там ведь… откуда они прибыли, – начал Сухов.
– Для этого и показываем, – кивнула Ванга. – «Рашид. Хорезм. Узбекистан». «Аркаша. Москва. Сокольники». «Пиф. Москва. Измайлово». Измайлово, Сухов.
– Да, – он чуть растерянно кивнул. – Интересно… с другой стороны… И что? Кто это Пиф? Это может ничего не значить.
– Говорю же: Кирюха – молодец! Социальные сети, фигова биг дата. Читай комменты, нужное мы выделили. Открой ему.
«Парни, а помните шашлыки у Пифа, по дембелю? Славно посидели», – спрашивал некто Глуня.
«Женёк! Жалко парня», – пишет Аркаша.
«Отлично было», – соглашается Рашид. – «Вот чего у себя нашёл. На старенькую «смену» ещё снято».
И фото ч/б шашлыков. Совсем ещё молодые люди, в гражданском. Но на девушках дембельские фуражки. На одну даже накинут китель.
– Узнал место, Сухов? Край Измайловского парка. Совсем рядом с домом Кривошеева.
– Хрень, – говорит Сухов. – Я обожаю Цукерберга. Выходит, этот Женёк, Пиф, жил там. Или где-то по соседству. Вы отправили запросы в их РОВД? Надо ещё в военкомат…
– Готовим.
– Готовите?!
– Сухов, правда, чуть спокойней. Этой фотографии больше тридцати лет. Кроме того, что он Женёк, Пиф и служил в ГСВГ, у нас ничего нет. Ну, приблизительно год рождения. Это же не паспортный стол! Только то, чем люди хотят делиться. Но мы готовим.
– Ну, вот же этот Рашид, его фамилия, – настаивал Сухов.
– Пифа в «Фейсбуке» нет. Потому что…
– Полагаешь, этот Пиф мог знать про Кривошеева, про то, что у него днюха, и квартира будет пустой…
– Будешь слушать? – перебила его Ванга. – Мог. Но много лет назад. Он умер давно. Больше четверти века.
– Как умер?
– Как люди умирают?! Спился в лихие девяностые.
– Чёрт, как жаль! – Сухов заморгал. – Ну, в смысле… по-любому, жаль.
– Бесспорно, – согласилась Ванга.
– Это тоже было в их комментариях?
– Да, они там помянули, кого уже нет. А к Пифу Рашид даже приезжал на похороны.
– Значит, друзья детства, – Сухов потёр себе переносицу, чтобы не чихнуть. – Или, как минимум, служили вместе. Такое шило теперь в мешке не утаишь! Григорьев…
– И что Григорьев? – с сомнением отозвалась Ванга. – Скажет, да, служил вместе, но человек умер четверть века назад. На этой кобыле теперь к нему не подъедешь. Но это «ж-ж-ж» неспроста: Ольга, переглядки. ГСВГ… Нам, главное, их не распугать, тихо надо. Неспроста «ж-ж-ж»…
Сухов удивлённо посмотрел на них обоих, затем ткнул пальцем в монитор:
– Проще пареной репы. Так напишите Рашиду, мол, ищем, где похоронен… Придумайте что-нибудь.
– Разгоним улей, – сказала Ванга. – Неспроста «ж-ж-ж».
– Вот, – заметил Кирилл. – С утра жужжит. Эти ж-ж-ж…
– Это Винни Пух, – сказала Ванга.
– Это значит, ты действительно взяла след, – улыбнулся ей Кирилл. – Когда ты жужжишь. Чуйка начинает работать. Не замечала?
– Я так делаю? – Ванга пожала плечами.
– Квартира Кривошеева, резиновая дура… Но Григорьев, – Сухов щёлкнул языком. – Вспомни, у него алиби: пресс-конференция вместе с Форелью.
– Помню, – заверила его Ванга. – Но я намерена выяснить, кто такой Пиф. Всё оставляет следы. Пока это единственная связь между рукописью Форели и квартирой Кривошеева.
Сухов посмотрел на свою пробковую панель. Пиф умер двадцать пять лет назад. «Крик». Но Ванга всё равно чувствует какую-то связь. Ладно.
– Но теперь-то меня кто-нибудь услышит? – в дверях появился Лев Свиркин. Сухов посмотрел на него в растерянности. – Там опять звонит Форель.
– Ах, чёрт! – выругался Сухов. – Совсем из башки… А почему он звонит вам? У него есть мой мобильный.
– Потому что твой мобильный постоянно занят! – напомнил Свиркин и закатил глаза. – С утра.
– Ну да… Иду. Ванга, поговори с ней, – Сухов кивнул на комнату для допросов. – Должно что-то быть.
– Уже говорю, – Ванга показала ему две чашки кофе на подносе.
– Хорошо, – Сухов усмехнулся, направляясь вслед за Свиркиным. – Значит, неспроста это «ж-ж-ж»?
– Он подтвердил всё, что говорил вчера, – сказал Сухов. – И готов, как он выразился, всё подписать.
– Чего подписать?
– Э-э, видимо, бедняга вчера прилично накидался, – с сочувствием отметил Сухов. – Тяжеловато ему пока.
– Поэтому мы едем к нему? – Ванга застёгивала по пути свою демисезонную куртку. Сухов поймал себя на том, что второй раз за прошедшие сутки думает, что в этом своём вчерашнем платье она была очень… сексуальной. Весьма. Да и сейчас ничего. Изменилась, что ли? Явно не в худшую сторону.
Ванга перехватила его взгляд:
– Чего, Сухов, с похмелья либидо проснулось?
– Ох-х, не говори, – кающимся тоном согласился он. – Мы едем к нему, потому что он собирается нам что-то показать. Считает, так лучше будет.
– А Кирилл зачем?
– Он спросил, нет ли у нас службы проверить его дом на наличие жучков.
– Так и сказал?
– Да, говорю же, похмелье… На самом деле, его волнует вероятность скрытых камер в его доме. Говорит, посмотрел в интернете, гарантируют быстро, качественно и конфиденциально. Но он хотел бы, чтобы мы вместе… Короче, я сказал, что у нас для этого целый Кирилл.
– Похмельные мужики меня пугают, – фыркнула Ванга. – Ладно, я тоже не с пустыми руками.
– Думаешь, я не вижу? Говори уже.
– Есть одна важная деталь. Если нас не водят за нос, то весьма редкая. Его глаза.
– Вспомнила, значит?
– Нет, знала с самого начала. Не хотела говорить.
– Скрывала?! Выходит, препятствовала следствию?
– Сухов… с бодуна ты, правда, бываешь ужасен.
– Думаешь, мне легко? Так чего там с глазами-то? Прекрасное зеркало души ангела?
Ванга вздохнула:
– Да, он её впечатлил. И да – она была смущена, чтоб тебе стало понятней. Всё?!
– Чего взъелась-то? – буркнул Сухов.
– Подумай, каково ей с такой эмоциональной пилой? И постарайся не вести себя подобным образом сейчас у Форели. Поделикатней, ок?
– Да ок, ок.
– Сухов, у него глаза разного цвета.
– Как?
– Так. Роговица окрашена. Серый, с еле заметным зеленоватым, и серый с голубым. От освещения зависит.
– Интересно, – Сухов нахмурился. Впереди их ждал длинный коридор, и он решил идти быстрее. Понял, что его сердце не согласно с ускорением ритма. Но было поздно – атлетическую Вангу устраивал любой размер его шага, кроме дёрганого. Пришлось догонять её. – Ничего не понимаю: зачем ему это было надо? А это не могли быть контактные линзы?!
– Могли. Но не думаю. Ещё он очень хорошо сложён.
Сухов усмехнулся.
– О чём подумал? – спросила Ванга.
– Все они хорошо сложены, – хрипло произнёс Сухов. – Наши подозреваемые. А почему ты сомневаешься насчёт линз?
– Будешь смеяться.
– А если не буду?
– Потому что ему нравится Телефонист.
– Чего?
Читать бесплатно другие книги:
