Пятый факультет. Академия Сиятельных Любимка Настя
В какой момент я услышала зов — сложно сказать.
Меня настойчиво кто-то звал по имени. Требовательно.
Сперва я различала его как дуновение ветерка, затем призыв стал отчетливее, но голос, голос не был мне знаком!
Может, отчасти поэтому я не могла фокусироваться лишь на нем, отмахиваясь и погружаясь в свою агонию, однако, зов был силен и я, наконец, смогла уловить его нить и потянулась на него.
— Умница, — поощрили меня, — иди ко мне, дитя.
Не хотелось сопротивляться, наоборот, нить призыва отчетливо отразилась перед внутреннем взором, и теперь я не только чувствовала зов, но и видела дорогу к неизвестной просительнице.
И лишь с опозданием я поняла, что моя душа вновь отделилась от тела. Я летела или шла, невозможно описать путь, прочерченный душой и сознанием, когда ты четко понимаешь, что не являешься призраком и в то же время не совсем жива. Мое тело продолжало свою борьбу и точно не проигрывало. Еще не проигрывало.
Душа, а может только ее часть, торопливо летела на зов. Мной это воспринималось, как путь через глубокие пещеры. Вокруг темно, что ничего, кроме нити зова не видно, да и от той, лишь едва дребезжащий свет, который становился все ярче, пока я вдруг не оказалась у ослепительного источника. Наверно, я бы зажмурилась от ослепляющего столпа, переливающегося всеми цветами радуги, но мне почему-то этого не требовалось и дискомфорта не приносило.
— Я давно ждала тебя, Хейли. — голос, звучащий отовсюду и ниоткуда конкретно. — Не пугайся, дитя. Я не причиню вреда.
Чего уж точно не было, так это страха. Собственно, как и любопытства. Бесконечная апатия овладела моим существом. Меня позвали, и я пришла.
— Прости меня. Прости, за то, что тебе пришлось так много испытать и прости, что кроме тебя никто не может помочь. Не ищи меня, я давно не материальна. Разбитая сущность на множество осколков, которые проявляются в разных частях мира — вот кто я.
— Ты создательница нашего мира? — нет, мои эмоции не проснулись, я все также была безразличной.
Но вести диалог была способна.
— Да. Я не могла обратиться к тебе раньше. Это попросту невозможно пока ты не окажешься в приграничном состоянии — ни мертва, ни жива. И в тоже время не на Границе, где застряли души. Я не могла позвать раньше, пока в тебе пела моя магия. Поэтому я позволила провести ритуал, поэтому отголосок моей магии направлял тебя и одобрил твои действия. У нас был один шанс, и прости меня за то, что я им воспользовалась, хотя ты могла погибнуть.
Медленно, но, верно, смысл сказанного доходил до моего сознания.
— Значит ли это, что ты знала о задуманном Мартиной, и то, что она делает посредством оставленного ею ритуала?
— Я знаю обо всем, что творится в этом мире и на Границе, мне не подвластна лишь обитель Тьмы. Я могу направить на путь перерождения, но ее владения вы должны преодолеть сами.
— И все же, я была права, когда не согласилась на ее условия? Она бы заняла мое место?
— Я виновата во всем, что случилось с новорождённым миром. И в том, что произошло с Мартиной тоже. — Богиня, а теперь я знала точно, что это была она, а не подходящие сосуды для ее силы, чем, по сути, и являлись Утративший Имя и Сияющая, говорила медленно, спокойно и в тоже время я ощущала ее боль.
Она действительно раскаивалась, но понять бы еще в чем конкретно.
— Я расскажу тебе свою историю, Хейли. Расскажу обо всем, что намеренно утаила Мартина, и чего не могла знать она и несчастные дети. Я даю тебе право судить и выбирать. И только тебе решать, помогать ли мне в последствии или нет.
Звучало пугающее. Особенно, если учесть, что с гибелью богини исчезнет и наш мир.
— Я родилась в семье Высших, мне суждено было стать демиургом, так нас называют в других мирах.
Вы же зовете Богами, что, по сути, является синонимами. Нас было две сестры, близнецы, чья магия отличалась друг от друга будто день и ночь: жизнь и смерть. — Я было открыла рот, чтобы уточнить, о ее семье, но была мягко остановлена. — Я понимаю, что тебе интересно, как именно рождаются Боги, и я обязательно отвечу на все вопросы, но позволь, пока уйти от путей мироздания и законов вечности.
Кто я такая, чтобы возражать?
— Я была избалованной, взбалмошной богиней. Никогда не могла усидеть на месте и всегда смотрела на сестру свысока. Там, где ступала я, цвели сады, пела сама энергия жизни в то время, как она могла лишь дарить дыхание тлена и рушить все, что создавалось мной. Я ненавидела ее за это, не принимала ее дар, считая его ущербным. Новорождённые Боги, Хейли, ничем не лучше младенца, которому вдруг подчинились блуждающие стихии.
Я поняла, что такое сравнение, она дала специально для меня. Чтобы я поняла, о чем она говорит. Потому как если блуждающие подчинятся младенцу…
Если уж я едва контролировала свои эмоции то, что случилось бы тогда, когда малыш, получивший такой дар, заплакал? Страшно представить.
— Разница лишь во времени, которому подчиняются все существа, созданные демиургами: человек, дракон, оборотень или иные расы. — Спящие чувства во мне просыпались. И пусть сейчас я не ощущала их остро, но на миг мной овладело любопытство. — Хейли, ты же знаешь, что мир не один, и конечно же, их населяют разные существа. Те, кого создадут демиурги. У нас не так много времени, я не хочу, чтобы ты погибла. А потому, пожалуйста, не перебивай меня.
Естественно, я покорилась и промолчала, но сделала себе мысленную памятку, обязательно спросить о том, какие еще расы, помимо тех, что известны мне, существуют.
— Мы взрослеем иначе. Демиурги не подчиняются законам времени и материи. Мы их создаем сами.
Для меня нет секретов в прошлом, настоящем и будущем. Я могу сосуществовать в них всех одновременно.
К примеру, мое будущее с появлением тебя на свет, вновь изменилось, получив два пути, два варианта моей судьбы. Первый ведет к уничтожению, второй к процветанию.
— И так было всегда с рождением нового Сизери?
— До определённого момента. Обычно уже к совершеннолетию очередного потомка Драгонарии, мое будущее менялось вновь, оставлял лишь первый вариант.
— То есть, поступки и мысли главы рода Сизери влияли на то, какой станет ваша судьба?
— Верно. С тобой же у меня до сих пор есть шанс на второй путь.
Каково это понять, что от меня зависит судьба целого мира? Не знаю, потому что это знание не впечатлило.
Может позже я все как следую осознаю, но пока мне хоть и не до конца безразлично, а все равно как-то пусто.
— Вернемся к моей семье, поверь, это важно. Моя самая главная ошибка — я считала себя выше других, лучше, потому что мне легче давалось создание миров. Мой дар был сильнее, чем у сестры, и я всегда этим хвасталась. Выставлялась, дразнила, намеренно задевала ее, не понимая, что мы все грани одного целого. Я забавлялась, создавая один мир за другим и не особо интересуясь его судьбой. Они неизбежно погибали. Не сразу, не за один век или два, но погибали.
— Однако вам было все равно?
— Да.
Вот так живешь и думаешь, что ты руководишь своей жизнью, а выходит, что кто-то тебя создал на потеху и не особо волнуется за свое детище.
— Так было до момента распределения и выбора. Я хочу, чтобы ты до конца поняла меня, ту, которой я была. Среди нами созданных тоже встречаются самовлюбленные, самоуверенные существа.
— И невероятно глупые.
— Да. Я не стану отрицать того, что была глупа и самонадеянна. В момент нашего совершеннолетия мы находим свою пару. Того, кто станет половиной сути, опорой и соратником, любимым и творцом наравне с ищущим.
— Простите, мне не понятно.
— Это похоже на ваши ритуалы, которые вы проводите, считая, что они спасут жизнь или тренируетесь во время экзаменов. Необходимы специальное место, в моем случае купель мироздания, свидетели и подтверждающие выбор, можно сказать ваши преподаватели в академии. Каждый демиург в момент совершеннолетия выпускает всю свою энергию, полностью растворяясь, а когда вновь собирается воедино, рядом с ним оказывается демиург, предназначенный ему самой вечностью. Только в паре с ним, созданные миры будут процветать, а существа, населяющие их, жить в гармонии.
Я начала догадываться, что произошло во время такого ритуала. Взбалмошной богине достался совсем не тот, кого бы ей хотелось.
— Слишком поздно я поняла, почему в семьях демиургов крайне редко рождаются близнецы. Если быть до конца честной, то мы способны дать жизнь лишь одному. А если это случается, то дети обязательно имеют противоположный друг другу дар. Это необходимо, чтобы новоявленные демиурги поняли, что их сила неразделима, что гармония достигается в связке. Мы должны расти вместе и привыкать к своим дарам, учиться сосуществовать с ними, пока не получим пару, потому что…
— Вашими половинами оказались мужчины с даром Жизни и Смерти. — Я не спрашивала, я утверждала.
— Правильно. И как ты уже догадалась, ни я, ни сестра, так и не приняли своих половины. Однако…
В этот момент столп света потускнел. Не было больше ослепительного огня, только очертания. Видимо, чувства богини отражались на нем и сейчас, она испытывала сильнейшую душевную муку.
— Я никогда не считалась с чувствами других. Разразился скандал. Я не могла принять Бога, в ком поет разрушающая энергия. Он был мне противен, вся его суть виделась ужасающим монстром. Но что я могла?
Выбор неоспорим. И мы стали парой. Наше воспитание сильно отличалось. Он знал, что ему суждено творить бок о бок с жизнедарующей. Он мечтал об этом момента, понимая, на какие чудеса мы оба будем способны, но то, как я встретила его, то как держалась с ним… Хейли, я не просто задела его гордость, я ее растоптала и для верности попрыгала.
Мне было сложно представить как можно попрыгать на гордости. Впрочем, я точно понимала, что это лишь игра слов. Судя по всему, для усиления моего восприятия.
— Он был невероятно горд, как и любой, кто несет в себе бремя Смерти. И если моя сестра стала лишь устами тьмы, то он уже достиг уровня Бога Войны. — Богиня явно забыла о том, что я ничего не знаю об их иерархии и том, как происходит становление богов. А потому я в очередной раз лишь сделала памятку, обязательно уточнить, что это значит. — Старше меня, повидавший больше моего, и невероятно уставший от битв и кровопролитий. Хейли, это только кажется, что мы рвемся за тем, что дает нам могущество. Нам хватает и того, что мы имеем при рождении. Несомненно, жизнь и процветание моих созданий — подпитывают меня, делают сильнее, точно также, как сестру смерть, однако всем нам хочется существовать в гармонии с мирозданием и вечностью. Может не сразу, но мы постигаем, что это не прихоть, а святая необходимость. И что самое главное, именно в гармонии, находим спокойствие и счастье.
Практически исчезнувший свет вновь ярко разгорелся.
— Несколько столетий я отказывалась принимать свою половину, в то время как сестра смирилась со своим выбором. Точнее мы все так думали. Драгонария — это плод двух творцов, сестры и ее пары. Прошли тысячелетия прежде, чем я сумела договориться со своей парой, а сестра набрать небывалую мощь.
Я молчала, смутно сознавая, что именно сейчас, узнаю самый важный и самый страшный момент.
— Я должна была создать свой мир, доказав, что смогу сотворить и поддержать его в гармонии без помощи предназначенной половины, а он, в свою очередь, сделать тоже самое. Мы подали прошение, и неожиданно, Высшие его одобрили. В случае, если бы у нас не получилось мы должны были безоговорочно принять друг друга. Так появился Длэрлайд — его мир, и Кьярес — мой. Даже в именовании своего детища, я осталась верна себе, — в голосе богини явно ощущалась горечь. — Солнечный, Лучистый, Сияющий. Вот так можно перевести название этого мира.
Интересно, а название нашего мира как-то связано с тем, что Хеллу называли Богиней Сияющей?
— Тысячу лет, ровно столько каждый из нас смог провести друг без друга, пока мы не поняли, что наша магия ограничена, а расширять уже созданную и обговорённую с вечностью территорию — невозможно. У мира свои рамки и выходить за его пределы категорично запрещалось. Мы не могли создать дополнительные миры и объединить их с уже имеющимися, чтобы нашим созданиям было комфортно, это бы нарушало прописанные в прошении пункты. И я, и он. Тогда каждый из нас нашел свой выход. Я — отдала часть своей магии людям, он же породил плоть от плоти и наделил ту половиной своей магии.
— Кого породил?
— Сына. От смертной женщины, погибшей при родах. Бессмертное, как и он существо, совершенно ничего не взявшее от своей матери, даже памяти о той он не хранит, считая, что выкован из огня и тьмы. Я же посчитала, что крупицы моей силы достаточно, чтобы продлить жизнь уже созданным существам, а там, хватит времени на решение проблемы.
— Вы отсрочили неизбежное, правильно?
— Да, мы получили небольшую передышку и вновь вернулись к тому, что имели. И тут, как нам казалось, мы нашли выход. Погибала Драгонария. Мы точно знали, что это случится, а два мага должны уцелеть. Маг Жизни, и маг Смерти, те кого каждому из нас не хватало. Вот только, тогда никто из нас не задумался о последствиях, отмахнулся от путей будущего, выбрав лишь те, что были созвучны нашим желаниям.
— Почему два мага, если их было больше?
— Нам нужны были две сестры, связавшие себя магией, об остальных мы не думали. Хейли, пара демиургов, это нечто необыкновенное, мы чувствуем друг друга, знаем, что у каждого из нас происходит.
Эта связь похожа на ту, что образовывается у близнецов, близких родственников, и что пусть и случается редко, но бывает среди друзей. Правда, с существенным отличием, эта связь на много-много раз прочнее, сильнее и острее. Поэтому я могла заглянуть в его мир, а он в мой.
Я анализировала полученную информацию, пока богиня собиралась с мыслями. А может, она погрузилась в воспоминания, невольно давая себе передышку перед признанием.
— Я ненавидела сестру, и заранее ликовала над тем, что с ней стрясалось. Я не понимала тогда, что, уничтожив свой мир, она обрела небывалую мощь, почти сродни Высшего. Однако точно знала, что ровно с тем моментом, когда исчезнет детище пары демиургов, растворятся в мироздании и они. А потому, спасая часть того мира, мага с даром тьмы, я спасала и ее. Спасала, хотя мечтала о том, чтобы ее не было. Ни ее, ни разрушающего, пусть и необходимого мне дара. Я считала, что смогу его подчинить, присвоить…А если не получится, то управлять сестрой, приказывать ей и требовать.
— А в итоге, приказывать и требовать смогла она, — невесело констатировала я. — Протащив в этот мир не только мага с даром Смерти, но и всех, кто в нем когда-либо был ею создан.
Гулкая тишина и моментально потускневший столп огня стали красноречивым ответом.
Глава седьмая
— Он сумел отсечь остальных в то время, как мой мир принял беженцев. Моя пара получила своего мага Жизни, а я…
Богиня говорила медленно, растягивая слова, будто те давались ей с трудом.
— Велиарес — измененная пара моей сестры. То, во что она превратила его своей магией.
— Как это? — неподдельно изумилась я. Вскользь отметив, что ко мне потихоньку возвращаются эмоции.
Как вообще способен один демиург изменить второго?
— Это очень долго объяснять, Хейли. Мы условно бессмертны. Условно, потому что существуют некоторые исключения — гибель совместно созданного парой мира и поглощение одним демиургом другого. Если в первом случае, исчезают оба демиурга, сливаясь с мирозданием, и не получая нового воплощения множество тысячелетий, то во втором…
— Один забирает себе силу другого, но тот, который поглощен, до конца не умирает?
— Но и не помнит, кем он был. Это действительно страшно. Намного страшнее, чем сгинувший мир, потому что в этом случае, мы получаем право на возрождение. Пусть и через очень много лет.
— Для кого как, — не смогла удержаться я, — погибнет мир, демиург получит шанс возродиться, а что будет с их созданиями? Куда деваться нам?
— Вы ступаете дорогой Вечности и однажды, ваша душа также обретает новое воплощение, но уже без памяти о прошлых жизнях и подчиняясь другому демиургу.
— Слишком запутано, — протянула я. — Получается, даже если погибнете вы, мы все равно будем существовать, воплотившись через множество лет, но в другом мире, в другом воплощении, и не факт, что вообще магами и людьми?
— Прости, — виновато ответила богиня. — Так устроено мироздание.
— Поэтому вы сказали, что даете мне право выбора? Я могу помочь, а могу отказаться и однажды, появиться и жить непонятно кем и вдали от тех, кто был мне дорог?
— Сильные, образованные между душами связи, никогда не распадутся. Вы бы встретились, рано или поздно, но могли приходиться друг другу не обязательно матерью или дочерью, возлюбленными или друзьями.
— Поясните, пожалуйста.
— Все просто, к примеру ты и Райан, в новом мире вы могли стать братом и сестрой, отцом и дочерью, или магом и его питомцем.
— Или травой и деревом, растущими в одном саду, — мрачно продолжила за нее.
— Прости.
Можно подумать от того, что ответственная за наши жизни богиня извинится, что-то изменится.
Если все было бы так просто, вряд ли бы состоялся этот разговор и на мою долю вообще выпали испытания.
— Что было дальше? Вы ведь не сразу поняли, что произошло?
— Не сразу, верно. О том, что произошло, я поняла тогда, когда решила объединится с Велиаресом. Я почувствовала в нем родство — крохотную частичку, то, что осталось от демиурга, его истинную суть. Ведь он, как и я, обладал даром Жизни.
Я мысленно воспроизвела информацию, полученную от Мартины. Прежде, чем случилось то, о чем говорила богиня, Велиар наращивал мощь, а демиург торговалась стой, которую изначально хотела получить в свой мир. Если, конечно, Мартина не солгала.
— Прежде, чем я раскрою события Кьяреса и того, что случилось со мной, я хочу, чтобы ты узнала судьбу моей пары.
«Зачем?» — хотела спросить, но не стала. Раз считает, что это важно, постою, послушаю. Словно у меня есть иной выбор.
— В отличие от меня, он сумел достичь гармонии в своем мире. Не сразу, допустив множество ошибок, но сумев их исправить. И только благодаря нему, у моего мира, а также у всех, кто его населяет есть шанс на существование и благополучное разрешение всего, что я натворила своей самонадеянностью.
— Это та самая связь между вами? Получается, что за счет его мира, наш еще существует?
— Правильнее будет сказать, что мой мир и мир моей пары — это один мир, поделенный на два.
— А можно подробнее? Все-таки два мира или один?
— Если брать сейчас, то вообще три, не забывай о выходцах из Драгонарии. — Мне почудилось или в голосе богини проскользнул сарказм? — Но по итогу, или не останется ничего, или будут два, связанных между собой. Если ты согласишься помочь и у нас все получится, тогда будет возможно путешествие между мирами, правда, только с Длэрлайда на Кьярес и с Кьяреса на Длэрлайд. А также на те миры, что создадим мы с моей парой, но так далеко я не загадываю.
Ничего себе! Путешествие в другие миры! И это почти реальность! Осталось узнать условия, при которых подобное станет возможным!
— Как я и говорила, я допустила непростительную ошибку, решив, что сумею противоречить мирозданию и отказавшись от своей пары. А он не сразу справился с моей ненавистью и своей обидой на всех, кто владеет даром Жизни, не дав своему сыну создать союз с иномирной магиней. Однако, он преодолел барьер из ненависти, что выстроила я, и теперь, крепко держит Кьярес не давая тому раствориться в небытие. Но это не может длиться вечность. Мы на самом краю.
— Что нужно сделать? — я не выдержала и задала прямой вопрос.
— Вернуть утраченное, — отчетливо вздохнула Богиня. — Моя сестра и ее пара должны вернуться к своим воплощениям, я получить свое тело, и тогда моя пара сумеет восстановить порядок с умершими душами, пустив их на дорогу Вечности, дав перевоплотиться здесь, а не уйти в подчинение к другому демиургу. Сейчас из-за сестры он не может попасть на Кьярес. Два бога, имеющих одинаковый дар на территории сотворенного мира, неизбежно приведут к гибели этого мира.
— А когда вы вернете свои тела, сможет?
— Конечно, потому что сестра и ее пара, покинет Кьярес.
— Что-то я в этом сомневаюсь. А не будет ли так, что ваша сестра, получив свое, решит остаться? Какая ей, в сущности, разница, где жить и кем управлять?
— Это мой мир! — гневно заметила богиня. — Мой и…
— Общий, — отчеканила я. — Сами же сказали, что, по сути, тут переплелись три мира и четыре творца.
Я всегда умела слушать, правда, не всегда быстро анализировала полученную информацию. Сейчас у меня с этим проблем не было.
Возражений не последовало. Кажется, кто-то совершенно не изменился. Как был самоуверенным, так и остался. Хотя, рано еще судить.
— Ей это не выгодно, — наконец изрекла демиург. — Сестра, как и я признала свою ошибку, Хейли.
Ты можешь мне не верить, но это так. От нашей общей ненависти давно не осталось следа. Мы обе загнали себя в ловушку, для осознания которой нам потребовалось слишком много времени.
— То есть, сейчас она все поняла и согласна исправить? Только если это так, — я на миг задумалась, — стоп, если ей тоже нужно вернуть тело, то, где она сама и как собирается участвовать в спасении Кьяреса?
— Она также, как и я, разбита на осколки, Хейли. К сожалению, этому поспособствовала я, когда желала объединится с Велиаресом. Вместо того, чтобы вырвать из лап тьмы частичку, поглощенного демиурга, я усилила его власть над сестрой, и лишила ту физической оболочки.
Откровенно говоря, не совсем поняла. Наверно, богиня это осознала и торопливо начала объяснять.
— От меня не осталось тела, Хейли. Ты сейчас видишь лишь свет. Тот самый, что поддерживает этот мир, дает ему право на существование. Мартина ошибалась, говоря, что сердце мира — это отдельная субстанция. Это я. Самая большая часть того, что от меня осталось. Блуждающие стихии — тоже я, ваша магия — моя, естественно, за исключением Велаиреса, Мартины, демонов и прочих порождений, там властвует сестра. За счет этого мы еще существуем и боремся. Сестра помогает, поддерживает меня и мой свет, не дает ему погаснуть, хоть раньше она и пыталась действовать самостоятельно. Но мы быстро поняли, что должны совместить наши усилия. — Богиня запнулась, наконец сообразив, что не пояснила, а еще больше меня запутала. Она явно взяла паузу, чтобы подобрать правильные слова. — Мартина утверждала, что обольщающие горгоны, это все, что осталось от меня. Но это не я, это моя сестра. Ненависть — это обоюдоострый камень, Велиарес ненавидит ее, Хейли. Пусть и не хранит память о том, что сделала его пара, пусть и давно стал совершенно иным существом, пройдя путь от демиурга и человека до призрака, а после и демона.
Иными словами, одна богиня решила, что сможет подчинить себе неизвестное существо отобрав у того магию. При этом не выяснила ни что он такое, ни откуда черпает силу. И по итогу мы имеем умирающие миры и погибающих демиургов. Прекрасно! И теперь даже не важно, какую роль сыграла Мартина. Потому что лично мне понятно, что две сестры, оказавшиеся в равном жалком положении, тянули одеяла каждая в свою сторону. Мартина явно была пешкой богини с даром Тьмы, пока Велиарес окончательно не забрал бразды правления. Вот откуда у него случаются осечки в собственной армии. Близняшки, которым понадобилось не одно тысячелетие и смерть множества существ прежде, чем они сумели договориться между собой и примириться с существованием друг друга.
А теперь самый главный вопрос, каким образом смогу им помочь?
Это я и озвучила, прерывая богиню на полуслове.
Та удивилась и замолчала, явно не понимая, с чего я не задаю других вопросов о вражде сестер и о том, как они все-таки пришли к согласию. Жить захочешь не только с врагом договоришься, но и что угодно сделаешь. Простая человеческая истина, распространяющаяся даже на богов.
— Тебе дали ответ Хелла и Эльхор, — изрекла богиня, заставив меня не на шутку задуматься.
— Я правильно понимаю, что должна принять магию тьмы и призвать в статуи души Велиареса и Мартины?
— Да.
«Час от часу не легче!»
— То есть, как и сказала Хелла, я опять появлюсь у них…
— Нет.
— Нет?
— Я не успела перехватить твою душу в первый раз. Этой встречи с Мартиной и детьми не должно было быть. Но у меня получилось сейчас, когда Мартина обратилась к силам сестры и та не сумела ей отказать.
— Я ничего не поняла.
— Проведя ритуал, ты должна была оказаться здесь, а не появится на Грани. К сожалению, я не успела, а смогла вмешаться лишь в повторный зов и направить тебя ко мне, а не к ним.
— Подождите… — я задумалась. У меня сложилось впечатление, что у богини в первый раз ничего бы и не вышло. А значит, кто-то специально не договаривает, а лишь констатирует свершившийся факт.
— Вы знали, что я откажусь от предложения Мартины и не поверю в ее добрые намерения. Точно также, как знали, что ритуал не завершен и Мартина будет взывать ко мне ровно до того момента, пока я не произнесу необходимое ей заклинание, чтобы она смогла заменить меня в моем теле.
— Я не знала, но надеялась. Это и есть тот самый шанс, который я не имела права упустить.
Так вот за что она извинялась! Богиня метила пальцем в небо и таки попала! А если бы не Вейра? Если бы я согласилась?!
Так, не думать, не думать об этом!
— А почему ваша сестра не может отказать Мартине?
— Потому что Мартина — сердце Драгонарии.
— Мертвая девушка является сердцем погибшего мира? Это вы так шутите?
— Душа, — поправила меня богиня. — Я понимаю, что ты привязана к физической оболочке, но что такое по сути душа? Это та же энергия. Магия — энергия, солнечный свет — энергия, душа — энергия. Поэтому да, Мартина — сердце мира Драгонария.
Я молчала, обдумывая сказанное. Нет, богиня была откровенной, но все равно желала что-то утаить и почему-то это что-то было мне невероятно важно.
Судя, по их словам, я должна принять магию тьмы и отказаться от той, которой владела до этого. Но что если…
— Я заменю Мартину? — прямо спросила ее. — Приняв магию и отдав призванные души вам, якорем для вашей сестры и ее пары стану я?
— Да. Только ты станешь якорем для всех нас.
Если бы не заглушенные эмоции, я бы наверно рассмеялась. Потому что звучало бредово.
— Хейли, это будет ненадолго, ровно до того момента, пока мы не предстанем перед судом Высших.
Но именно такой ход позволил мне довериться сестре. Она не станет тебе вредить, направит и поможет, обучит всему, что тебе будет необходимо. Ты не знаешь, но она, как и я бережет тебя с рождения.
— Правда, что ли? А как насчет того, что душа Мартины вселилась в тело Ванессы? Это так меня берегла ваша сестра, лишив любви матери, а заодно и отца?
Я давно думала о том, что игры, которые ведут Велиарес и его приспешники, а теперь выясняется, что и демиурги, лишили меня настоящей семьи. И какая на самом деле моя мама я не узнаю никогда.
Вряд ли она была дрянной девчонкой, не умеющей любить своих детей. Беллу-то она любила, и меня могла. Кто знает, а вдруг ею управляли точно также, как и отцом?
— Бессмысленные связи, — пробормотал голос демиурга. Причём с таким тоном, словно она ругала голую нищету.
— Для кого как, — в тон ей, ответила я.
— Никому не нравится признаваться в своих ошибках, никто не желает, чтобы его видели в момент слабости. Но ты…
Я ждала, что меня сейчас обругают всеми доступными моему пониманию словами, однако ошиблась.
— Ты имеешь право на все, — выдохнул голос, а световой столп потускнел. — Так вышло, что игра трех демиургов затянулась, все переплелось и перепуталось. И как бы тебе не нравилось наше вмешательство, но, если бы не сестра, ты бы пошла по стопам Ванессы, став очередной, невероятно способной и сильной жрицей культа Безымянного.
— Чего вы, конечно же, не могли допустить.
— Не могли, — согласилась собеседница, — пойди ты поэтому пути и род Сизери бы прервался.
— С чего бы? — вскинулась я. — Мой отец…
— Погиб, — жестко перебила меня богиня. — Ты действительно хочешь знать как?
Я промолчала.
— А я скажу, — вдруг то ли обиделась, то ли разгневалась богиня, — ты бы принесла его в жертву!
Замечательное развитие событий! Прекрасные родственные отношения!
Подобное мне было очень сложно представить. Настолько сложно, что я попросту отмахнулась от ее слов.
— Каким образом я сумею поместить души Мартины и Велиареса в статуи? И самое главное, что с ними дальше делать?
Я точно знала, что им обоим подобное не понравится. И если мне каким-то чудом удастся загнать в ловушку Велиара и заточить его в статую, которая, кто бы сомневался, несомненно, оживет, то, где гарантия, что он не станет сопротивляться? Нет такой гарантии! Наоборот, мне придется ой как не сладко прежде, чем к своей части приступят демиурги!
— Каким образом мне неизвестно, это магия по части сестры. А она, будь уверена, обучит тебя всему, что необходимо и станет незаменимым помощником.
Удивительно, но я вдруг ясно осознала, что богиня при этих словах скривилась! Ага, не очень-то ее радует такое положение дел. И наверняка не потому, что есть подвох, а просто от того, что сестринская нелюбовь никуда не делась. Есть смирение… А его явно маловато.
— Ваша сестра, как и вы, не имеет телесной оболочки, — напомнила ей очевидное. О чем богиня похоже забыла. — Как она сумеете меня научись?
Еще одних блуждающих стихий я не переживу!
— Она давно тебе помогает, а ты охотно к ней прислушиваешься, — вздохнула богиня. — твой страж, Хейли.
— Что мой страж? — вскинулась я. — Только попробуйте его отнять!
— Смотри-ка, — удивленно выдохнула демиург, — угрожать смеет. Девочка, ты не в том положении…
— Как и вы! — не осталась я в долгу.
— Тоже верно… Ничего с твоим стражем не случится, во всяком случае, по нашей вине…
— Спорное утверждение, — злость вернулась ко мне лавиной, обрушившись, а мою голову, отодвигая рассудок куда-то на задворки сознания. — Все, что сейчас происходит с нами — ваша вина. И только ваша.
Поигрались и бросили бы, если бы сами не оказались привязанными к этому миру и его существам!
— Сдерживай чувства, — мягко попросила богиня, — это сейчас не ты, это магия пробуждается.
— Магия?
— Тьма. Ты сделала свой выбор.
— Я ничего подобного не озвучивала. И никакой выбор не делала. — Воспротивилась я.
— Разве важны слова, когда отвечает сердце? Твой страж — порождение тьмы. Творение моей сестры и ее пары. А также часть ее сути. Маленький осколочек, который всегда тянулся к тебе. Существо точно знающее, что ты нужна ему, ты же не станешь это отрицать?
Не стану. Ровно об этом же говорил и сам Коша.
— А Вейра?
— Прости.
И все? Это весь ответ? Я ведь не извинений просила, а лишь хотела узнать почему с ней все так произошло!
— Это ваша сестра разделила драконов? Не Вейра додумалась как разделить душу лорда Альгара, ею управляла богиня Тьмы?
— Она ее вела, но не управляла. Драконы разумны, Хейли. Они такая же часть мира, как и ты. И ошибочно считать, что они домашние зверушки людей.
— Я так и не думала!
— Полно, Хейли. Ты спрашивала, что будешь должна сделать, когда заточишь души в статуях. Вес просто, приведи их ко мне и заставь шагнуть в первородный огонь.
— А где ты находишься? И что значит заставь?
— Ты все обязательно поймешь, — грустно закончила богиня. — Извини, но я должна отпустить тебя, иначе умрет твое тело.
— Подожди. Как я приму магию тьмы? И как я призову Мартину и…
— Возвращайся, дитя, — властно потребовала богиня. — Возвращайся!
И опять я чувствую себя мячиком, который запнули в неизвестные дали!
Хотела я того или нет, но меня несло с немыслимой скоростью прочь от сердца мира, которым, несомненно, и был столп света, а заодно и сама богиня нашего мира.
Читать бесплатно другие книги:
