Одна маленькая вещь Уатт Эрин

– Хочешь выпить? – Он слегка встряхивает бутылку.

– Нет. Мне нужна коробка.

– Всего одну рюмку.

– Сейчас четыре часа дня. Я не хочу пить. – Смотрю на часы. Прошло всего десять минут. Осталось пятьдесят. Сажусь на диван. – Налей мне содовой.

– Хорошо. Когда ты стала такой нервной? – ворчит он и достает небольшую бутылку «спрайта». Бросает ее мне на колени и устраивается очень близко. Я отодвигаюсь и снова смотрю на часы. Время движется медленнее черепахи.

– Куда-то спешишь? Твой дружок-уголовник ждет? – Он подносит бутылку с алкоголем к губам.

– Отец сказал, что скоро вернется. Тебе лучше отдать мне, что хотел.

– Ты все еще не получила назад свою тачку? – Он цокает языком. – Будь хорошей девочкой, и я отвезу тебя, куда захочешь.

– Отвези меня в дом моего дружка-уголовника.

Джефф поднимает бутылку, и на мгновение мне кажется, что он ударит меня ею. Но он снова прикладывается к горлышку. Должно быть, мне показалось.

– Ты стерва, знаешь это? – говорит он, утирая губы ладонью.

– Это что, оскорбление?

– Что с вами, девчонками, стало? Ты – стерва, Скарлетт – шлюха. Вы были когда-то такими хорошенькими. – Последнее он едва мямлит.

Я машу рукой перед лицом, чтобы избавиться от запаха перегара.

– Может, это не мы изменились.

– Не-а. Это вы. Всегда вы, сучки, меняетесь. Ты, твоя сестра, Скарлетт. С вами больше забот, чем вы того заслуживаете, – бормочет он. – Вам нужно преподать урок.

Я вынуждена провести еще сорок минут, слушая разглагольствования Джеффа о том, какие женщины плохие. Лучше залить уши воском.

– Спасибо за твое мнение, но где коробка?

– Это все ваше «девочки, вперед!» и прочее дерьмо. Вот что не так с этим миром. Вы все превратились в мужененавистниц.

Что за засранец. Очевидно, нет никакой коробки с вещами Рейчел в этом подвале и в этом доме. Даже если бы и была, это неважно. Что бы у него ни осталось от Рейчел, это теперь неважно. Точно так же, как неважны качели и свободное место на ее вешалке. Эти вещи – не сама Рейчел. Она живет в сердцах людей, которые любили ее. Похоже, Джефф не был одним из них. Не знаю, какую игру он ведет, но отказываюсь участвовать.

– Как хочешь. Я ухожу. – Пойду домой пешком.

Прежде чем успеваю дойти до двери, передо мной возникает Джефф. Водка проливается из бутылки на его руку.

– Проклятье, – ругается он. – Посмотри, что ты наделала.

Я отталкиваю его руку.

– Ничего я не делала. – Мысленно я уже в другом месте. Мне нужно повидать Скарлетт. Даже если она злится на меня, мы должны поговорить о Джеффе. Он неправильно относится к ней, а все, что его мать рассказала мне наверху, вызывает сильное беспокойство.

– Рейчел всегда говорила, что ты упрямее осла.

Я останавливаюсь, положив ладонь на ручку двери.

– Она говорила, что ты играла бы лучше, если бы не прыгала так быстро за мячом, – продолжает он, и я слышу, как его шаги удаляются от меня.

Разворачиваюсь взглянуть на него. Рейчел действительно говорила так о моей игре. Я слишком спешила, пытаясь угадать, куда упадет мяч.

– Почему ты вспомнил об этом сейчас?

– Потому что недавно нашел ее вещи. – Джефф бросает на кофейный столик между двумя диванами небольшую коробку для карт. У него действительно есть вещи Рейчел.

Я отпускаю дверную ручку и медленно иду к нему, но останавливаюсь на полдороге.

– Почему тебя послали в Англию? – осторожно спрашиваю я.

– Потому что я избил сына экономки, – прямо отвечает он. – Они заставили меня пройти эту чертову программу контроля гнева. И отправили в клинику из-за таблеток.

Я удивлена его откровенностью.

– Каких таблеток?

– Просто какой-то оксикодон. Ничего существенного.

– Очевидно, это было достаточно существенно, чтоб отправить тебя в клинику. – Я хмурюсь. – Зачем ты избил бедного мальчика? Что он тебе сделал?

– Он сказал мне в лицо, будто я был частично виновен в смерти Рейчел.

Мой пульс учащается.

– Как это?

– Мы ссорились, но мне кажется, ты подозревала это. – Джефф копается в коробке и вытаскивает щетку для волос. Она светло-коричневая, с несколькими русыми волосками на ней. Щетка Рейчел.

Он хранил ее все эти годы? Мне интересно, что там есть еще. Я подкрадываюсь ближе.

– Из-за чего вы ссорились?

Он хлопает щеткой о ладонь.

– Не помню. Давно это было. Да и воспоминания болезненны.

Он откладывает щетку в сторону и вытаскивает футболку. По цветам я понимаю, что это футболка старшей школы Дарлинга. Это тоже была футболка Рейчел? Я придвигаюсь еще ближе и оказываюсь совсем рядом со столом.

– Я спрятал это все потому, что не хотел думать о ней. Теперь считаю: это было неправильно. Мы должны думать о ней. Разве Рейчел хотела бы, чтоб ты путалась с этим парнем, который ее убил? Мне так не кажется. – Его рука метнулась так быстро, что я не заметила.

Он хватает меня за запястье и больно его выворачивает. Я взвизгиваю, а потом падаю на колени. В следующую секунду он опрокидывает меня на спину.

– Слезь с меня! – кричу я.

– Что такого в этом Доннели, что тебе так нравится? Запретный плод? Ты больная? – Джефф хлопает меня по лбу. Его глаза безумно сверкают, зубы крепко стиснуты.

Я пытаюсь бороться с ним.

– Отпусти меня, засранец!

– Девочки вроде тебя должны слушаться парней вроде меня, иначе может быть больно. Знаю, ты не хочешь, чтобы тебе было больно. – Он хватает одной рукой оба моих запястья и запрокидывает руки мне за голову.

Выворачиваюсь и пытаюсь укусить его за руку, но он отодвигает ее в сторону. Я никогда не чувствовала себя такой беспомощной. Джефф на голову выше меня и значительно тяжелее. Ему не составляет труда справиться со мной.

Мое сердце бешено колотится в груди.

– Ч-ч-что ты делаешь? – я заикаюсь. – Отпусти меня.

– Не отпущу, пока не выслушаешь меня! – Он склоняется, как будто для поцелуя.

Я отворачиваю голову, и на этот раз уже не заикаюсь.

– Уйди от меня, ублюдок!

Он зажимает мне рот ладонью. Я кусаю ее. Он ругается, но не убирает руки.

– Послушай меня, – настаивает он. – Успокойся и послушай меня.

Я не могу дышать. Он слишком сильно придавил меня. Куча мыслей проносится в голове. Это Джефф, парень моей сестры. Его мать наверху. Он встречается с моей лучшей подругой. И делает мне больно.

Он делает мне больно. Я снова пытаюсь стряхнуть его.

– Вот что сделает с тобой Доннели, Бэт, если не прекратишь путаться с ним!

Рука шарит по мне, нащупывая пояс моих штанов. Я разворачиваюсь так, чтобы выскользнуть из-под него, но мне не удается.

– Ты один причиняешь мне боль, Джефф, – задыхаюсь я. – Прекрати! – Я пытаюсь урезонить его. – Рейчел не хотела бы этого!

Он смеется.

– Откуда тебе знать, чего она хотела бы? Ты ее слушала? Нет. Я слушал ее. Я держал ее руку и осушал ее слезы. Я был тем, кто помогал ей учиться, возил ее на тренировки, выбирал для нее одежду, читал ее эсэмэски, слушал ее звонки. И все ради того, чтобы однажды она сказала мне, что я – ужасный собственник? О нет. – Он рвет мою рубашку. – Я не для того вложил в нее столько времени, чтоб она порвала со мной! Ты меня слышишь? – Теперь он кричит. Слюна летит изо рта.

Я пробую освободить руки из его захвата. Царапаю ему лицо и пытаюсь вырваться на свободу. Когда он снова начинает хватать меня за руки, я переворачиваюсь на живот, пряча руки под себя. Он снова смеется. Ужасающий звук.

– Хочешь сзади? – Его ладони опускаются на мою задницу.

О, мать его, это была ошибка. Я пытаюсь снова перевернуться, но он придавливает меня всем своим весом.

А затем дверь открывается.

Мы оба замираем и поднимаем взгляд. В дверях стоит миссис Корзен. Она несет поднос, полный напитков. Каким-то образом она не роняет его на пол, но на лице читаются удивление и ужас.

– Миссис Корзен! – кричу я. – Помогите мне! Ваш сын делает мне больно!

– Ч-ч-что? – она заикается от шока.

– Это неправда! – тут же вскрикивает Джефф.

Эта секундная заминка – все, что мне нужно. Я сбрасываю его с себя и убегаю. Мимо миссис Корзен. Вверх по ступеням. Из двери. По длинной подъездной дорожке. Спотыкаюсь обо что-то. Слетает туфля. Темно, и за пеленой слез я едва вижу улицу. Я бегу.

Вот что чувствовала Рейчел. Теперь я понимаю это. Той ночью она пыталась убежать от Джеффа. Она, должно быть, плакала. Я провожу рукой по лицу и, пошатываясь, бегу вперед. Слезы застилают глаза. Я слышу визг тормозов.

Гудок!

Я оглядываюсь и вижу пару фар, мчащихся прямо на меня.

32

Прежде чем успеваю среагировать, что-то большое врезается в меня, отбрасывая с дороги. Я сильно ударяюсь о тротуар, из меня полностью вышибает воздух.

– Ох! – плачу я.

– Ты в порядке? – спрашивает обеспокоенный голос. Рядом другой рычит:

– Убирайся от нее!

Я мельком замечаю лицо Чейза, прежде чем вижу маму.

– Моя детка! О моя детка!

Мама бросается на обочину и сгребает меня в объятия. Она плачет, прижимая меня к груди. Сразу за ней маячит отец, держащий телефон возле уха. Я пытаюсь посмотреть за плечо мамы в поисках Чейза. Точно знаю, что видела его.

– Девять-один-один? Да, это Дейв Джонс. Я хочу заявить о нападении Чарли…

– Нет! – Я отталкиваю маму в сторону и, бросившись к отцу, выхватываю телефон у него из рук. – Нет необходимости в срочной помощи, – выдыхаю я в телефон. – Никто не пострадал. – И сбрасываю звонок, а потом закидываю телефон как можно дальше.

– Черт побери, Элизабет! Что ты делаешь? Дай мне свой телефон, Марни.

Мама нерешительно смотрит на него.

– Нет, нет, нет. – Я качаю головой. – Вы все не так поняли! Я бежала не от Чейза! Я бежала от Джеффа!

Я указываю на дом Джеффа и вижу его в конце подъездной дорожки, пялящегося на нас.

– Ублюдок! – рычит Чейз, появляясь из-за спины моего отца.

Угроза словно зажигает огонь под ногами Джеффа. Он разворачивается и бежит в сторону дома. Я кидаюсь за ним, но Чейз опережает меня и опрокидывает Джеффа на землю, сбивая с ног бывшего парня Рейчел, хватает его за футболку и затягивает ее у горла.

– Что ты сделал? – гремит Чейз.

– Она напрашивалась на это… – Джефф задыхается. – Она дразнила меня, с тех пор как я вернулся в школу, говорила мне, как меня хочет. Она так ревновала к Рейчел. Она всегда…

Из ниоткуда появляется моя мать и бьет его по лицу.

– Не говори так о моих девочках! – выпаливает она. Тяжело дыша, она поворачивается ко мне и спрашивает: – Что случилось, детка? Что он с тобой сделал?

– Джефф набросился на меня, хотел изнасиловать. – Я поднимаю край рубашки, чтобы все увидели, что она разорвана.

Позади в ужасе стонет отец.

– Он обманом заставил папу привезти меня сюда, сказав, что у него есть коробка с вещами Рейчел. Но на самом деле он хотел остаться со мной наедине, – говорю я с дрожью. – Он разозлился, что я игнорирую его. Сказал, что и Рейчел была такая. Всегда считала, что сама знает, что для нее лучше, и не слушала его. Джефф собирался сказать мне…

– Я убью его! – свирепо глядя на Джеффа, который все еще лежит под ним, Чейз заносит кулак.

Я бросаюсь на спину Чейза и хватаю его за руку. Последнее, что мне нужно, так это отмена его условно-досрочного.

– Нет! Он того не стоит.

– Я убью его! – Папа сметает с дороги нас обоих. – Ты, маленький сукин сын! Ты обижал моих девочек! – Он поднимает Джеффа на ноги и трясет его словно грушу.

– Мистер Джонс, – задыхается Джефф, хватаясь за руки отца. – Я не могу дышать.

– А теперь моя маленькая девочка мертва! – Папа встряхивает его, и этого оказывается достаточно, чтобы Джефф потерял сознание. С мучительным стоном отец трясет обмякшее тело Джеффа, а затем с отвращением роняет его на землю.

Он идет прочь, как будто не может видеть никого из нас, и смотрит на темнеющее небо. Солнце село, но еще достаточно светло, чтобы четко разглядеть охваченного горем отца.

– Думаю, они ссорились той ночью, – говорю я Чейзу, – когда ты угнал машину тренера. Рейчел выбежала на дорогу, потому что за ней гнался Джефф. Уверена, так все и случилось. Он сказал, что я прямо как она. И что он преподаст мне урок, который не смог преподать Рейчел. Она убежала от него, как я. Это был несчастный случай. – Я умоляю его взглядом. – Несчастный случай, – повторяю я.

– Да, я знаю.

– Если знаешь, почему продолжаешь говорить, что это твоя вина? – кричу я.

– Потому что я виноват, Бэт. – Он проводит ладонями вверх по моим рукам, чтоб взять меня за плечи. – Неважно, была ли расстроена Рейчел, или плакала, или убегала. Я сидел за рулем. Я отнял ее жизнь. – Он осторожно отодвигает меня в сторону и подходит к моей маме. – Я сожалею. Вы никогда не поймете, насколько мне жаль.

Мама берет его ладонь в свои руки.

– Да. Я знаю это, Чарли. Знаю, что тебе жаль.

– Папа! – зову я.

Он отказывается повернуться. У меня внутри все обрывается. В глубине души я чувствую, что он никогда не простит Чейза.

– Это был несчастный случай, – говорит мама. Ее голос дрожит. – Разве нет, Дейв?

Папа вздыхает, с явной неохотой отвечая:

– Да, это был несчастный случай.

– Мы чуть не сбили тебя, Бэт… – мамин голос слаб от пережитого.

Я обнимаю ее, и она тут же прижимается ко мне. Мама такая хрупкая сейчас.

– Мы спорили о том, как обращаемся с тобой. Твой отец не смотрел на дорогу. – Она отодвигается от меня и снова берет Чейза за руку. – Спасибо, что спас нашу девочку.

Он еле заметно кивает.

– Мне повезло, что я как раз возвращался с работы. Я увидел, как Бэт выбегает на дорогу, и спрыгнул с велосипеда, чтобы поймать ее. – Он показывает на велосипед, лежащий недалеко от нас.

– Спасибо, – повторяет мама и повышает голос: – Мы очень благодарны, не так ли, Дейв?

Наступает пауза, а затем:

– Спасибо.

Папа поворачивается и идет к машине. Больше сегодня он не намерен прогибаться.

– Я дам вам минутку, – говорит мама.

– Минутку? – начинаю спорить я.

– Спасибо, – отвечает Чейз.

– Но…

Чейз оттаскивает меня в сторону.

– Маленькими шажками, Бэт.

– Они должны простить тебя, – шепчу я. – Ты и дня не должен был провести в тюрьме.

Он качает головой.

– Я рад, что отправился в тюрьму и что меня наказали. Да, мне там сильно не нравилось, было плохо и порой казалось, что сойду с ума. Но то, что меня наказали, помогает мне примириться с собой. Я угнал машину, убил твою сестру, Бэт. Я не мог бы жить с этим, если бы меня не наказали. В этом мире должен быть баланс. Не знаю, достаточно ли трех лет для того, что я сделал.

Я вижу искренность в его глазах и слышу ее в голосе. Хотя подо всем этим скрывается давящая на него вина. У Чейза есть свои страхи, с которыми нужно бороться. Я никогда не пойму до конца, как он смотрит на все это. Но пытаюсь и сочувствую. Думаю, именно этого он и ждет: понимания. Битва внутри него не имеет отношения ко мне. Это его битва. А моя – с родителями. Я обязана склеить разбитые отношения, а Чейз должен справиться с чувством вины.

Мы не можем быть по-настоящему вместе, пока все это не случится.

– Окей, – мягко говорю я. – Тогда сделай кое-что для меня.

– Что?

– Прежде всего выберись из подвала. Тебе там не нравится, и глупо наказывать себя так.

Он медленно кивает.

– Я могу это сделать.

– Хорошо. Второе – смени школу. – Он начинает возражать, но я поднимаю руку. – Выслушай меня. Ты говоришь о балансе и о том, что тебе нужно быть наказанным. Но я хочу спросить: когда наказание прекратится? Суд уже вынес тебе приговор, и ты отсидел срок. Что хорошего получится, если ты будешь ходить в школу Дарлинга только для того, чтобы причинять себе новую боль? Твои страдания не вернут Рейчел. То, что мои родители притворяются, будто она всего лишь в какой-то продолжительной школьной поездке, не вернет ее.

Слышу тихий, расстроенный звук из-за спины и понимаю, что мама, должно быть, услышала последнее замечание. Нет, обвинение. Я понижаю голос и продолжаю говорить.

– То, что я веду себя так, будто меня не заботит, что она умерла, не сделает ее живой. Самое правильное, что мы можем сделать, – прожить оставшуюся часть жизни наилучшим из возможных способов. – Я вздыхаю. – Для меня это значит начать признавать, что не одной мне больно. Для тебя – прекратить себя наказывать. Тебе нужен новый старт: другая школа, где ты не будешь страдать каждый день.

Он проводит рукой по волосам.

– Где я не буду видеть тебя каждый день.

– У нас все еще есть наше дерево, – говорю я ему, пытаясь улыбнуться, но у меня не получается. – Хотя там больше нет качелей.

Да, их там больше нет. Потому что Рейчел нет. Но она живет в моем сердце, в сердцах моих родителей, даже в сердце Чейза.

Он глубоко вздыхает и смотрит мне в глаза, его взгляд полон боли.

– Думаю, лучше, если мы не будем встречаться под деревом. Это слишком тяжело для меня. – Голос у него хриплый. – Ты должна восстановить отношения со своими. А я… мне нужно исцелиться. В следующий раз, когда увидимся, меня не будет грызть чувство вины. Я не хочу, чтобы моя вина или Рейчел стояли между нами.

– Я тоже этого не хочу.

– Кажется, нам остается в итоге, – его голос падает до шепота, – Айова.

Я на секунду прихожу в замешательство, потом грустно улыбаюсь ему.

– Айова, – шепчу в ответ.

Наши взгляды встречаются, и мы растворяемся друг в друге. Знаю, что он прав, но это так ужасно. Будто он разрывает мое сердце напополам.

Я целую его. Перед родителями. Перед Джеффом. Перед всеми случайными прохожими. Целую, потому что это – последний поцелуй перед долгой разлукой.

– Я буду ждать, – тихо бормочу, – когда ты будешь готов. Когда мы оба будем готовы.

– Я знаю. – Он вздыхает, а потом улыбается мне той редкой, прекрасной улыбкой, которую я так люблю. – То, что ты будешь ждать меня, станет одной маленькой хорошей вещью, которая поддержит меня.

33

Штат Айова находится в шести часах езды по самой невыразительной местности, известной человечеству. Мама и папа хотели поехать со мной. Но я отправилась одна. Теперь родители дважды в неделю посещают психотерапевта. Наши отношения стали лучше, но события прошлой осени оставили след, который не сотрешь, как ни старайся.

Смерть Рейчел ощущается так же. Случайные вещи напоминают мне о ней. Иногда эти воспоминания заставляют меня грустить, а порой делают счастливой.

Я приезжаю в общежитие колледжа после полудня. Тут повсюду родители. Немного сожалею, что одна. Но я сама захотела начать все с чистого листа.

В Дарлинге я навсегда останусь девушкой, чья сестра погибла, и мои поступки всегда будут соотноситься с этим. Вот почему мне нужно уехать из Дарлинга. Так же как и Чейзу.

Нам обоим необходим новый старт.

Он сменил школу через неделю после того, как спас меня из-под колес родительской машины.

Я слышала, что он учится в Линкольне, и порадовалась за него. Линкольн закатил для Чейза приветственную вечеринку, а в Дарлинге ему дали жестокое прозвище. Та роскошная девушка, Мария, показалась мне милой. Как и остальные его друзья.

Оставшуюся часть нашего выпускного года Чейз не звонил и не писал. Он не волонтерил в приюте. Наверное, работал с Джеком. Зимой выпало много снега, так что им наверняка было чем заняться.

Другая девушка решила бы, что Чейз забыл ее. Другой парень мог бы загулять. Но мы друг для друга – одна маленькая хорошая вещь, и это никогда не изменится.

Однажды вечером в начале декабря я подъехала к его дому. Было похоже, что там никого нет. Но через какое-то время на улицу вышла миссис Стэнтон, чтобы отвезти с тротуара в гараж мусорные баки. Она заметила мою машину и странно посмотрела. Я спряталась и попыталась притвориться невидимой. Не знаю, заметила ли она меня.

На зимние каникулы мы с родителями отправились в Колорадо, кататься на лыжах и повидаться с сестрой моего отца.

Весной я присоединилась к семье Скарлетт, мы поехали на пляж в Дэйтон и провели там целую неделю, веселясь под солнцем. Мы со Скарлетт теперь ладим. Она разорвала с Джеффом на следующий день после того, как он чуть не изнасиловал меня. Скар стала первой, кому я позвонила, когда вернулась домой. К моему удивлению, она подняла трубку. Мы знаем друг друга давно. Она чувствует, когда я по-настоящему расстроена… А той ночью со мной случилась истерика. Она приехала сразу же, без промедлений. Скарлетт сказала, что новость о том, что сделал Джефф, стала побуждающим сигналом, который был ей нужен. Это заставило ее понять, как неправильно он к ней относился. На следующее утро она держала меня за руку в полицейском участке, когда мы с родителями все-таки заполнили заявление о судебном запрете против Джеффа.

Последнее, что я слышала о нем: будто он проходит еще одну программу контроля гнева. Папа хотел, чтобы я выдвинула против него обвинения в изнасиловании. Но я не решилась проходить все эти судебные процедуры. Кроме того, свидетелей не было. Миссис Корзен внезапно «забыла» все, что тогда увидела. Похоже, богачи имеют возможность защитить своих детей, даже если они малолетние преступники. Но полиция Дарлинга теперь не спускает глаз с Джеффа. По моему заявлению принят судебный запрет, по которому он не может ко мне приближаться. Надеюсь, он научится контролировать свой гнев. А еще надеюсь никогда, никогда его больше не видеть.

Я рада встречаться с друзьями. С тех пор как Скар избавилась от Джеффа, она стала прежней и больше не позволяет ни одному парню помыкать собой. Подруга призналась, что была ослеплена тем, что Джефф старше и «опытнее» (это ее, а не мои слова), и не замечала его многочисленных недостатков. Это ошибка, которую она больше не повторит.

Мейси все так же мечется, не в силах решить, куда ей поступать. Ивонн зачислили в Гарвард. Она на седьмом небе от счастья. Мы все хвастаемся ею, как будто поступили вместе с ней.

Мои друзья не спрашивают меня о Чейзе, и я не говорю им о нем.

Поначалу я все же немного злилась на него.

«Ты трус. Ты любишь меня и сбежал. Я ненавижу тебя».

Но я люблю его и скучаю, хотя мы оба приняли решение разойтись. Ему предстояло научиться прощать себя. Я должна была доказать родителям, что не эгоистичная, безрассудная девчонка, которую нужно опекать. Я хотела, чтобы они с легкой душой отпустили меня в колледж.

И вот я тут, в штате Айова. У меня есть телефон, машина и дверь, которая, как я полагаю, ведет в мою комнату в общежитии. Я на шаг ближе к тому, чтобы стать ветеринаром. Маленький шаг. Теперь я концентрируюсь на малом и подвластном мне, а не на большом и недосягаемом. Сосредоточилась на том, что могу контролировать и ради чего должна жить.

Всегда есть ради чего жить, за что стоит быть благодарным, чего можно ждать.

Это – самое главное, чему научил меня Чейз.

Я поднимаю крышку багажника и наклоняюсь за первой партией вещей.

– Нужна помощь?

Лицо вот-вот треснет от появившейся на нем улыбки. Я не слышала этот голос многие месяцы. Это самый прекрасный звук в мире.

– Ты тут, – говорю я с огромной радостью. Никогда не сомневалась, что он приедет.

– Где же мне еще быть? – Улыбаясь в ответ, Чейз подходит ближе и заправляет мне за ухо прядь волос. Он уже не носит черное, на нем полинялые синие джинсы и небесно-голубая футболка на несколько оттенков светлее, чем его завораживающие глаза.

Мое сердце едва не выпрыгивает из груди. А потом как по команде начинают катиться слезы.

– О, прошу, не плачь, – грубо говорит он.

– Я не могу ничего поделать, – отвечаю я между всхлипами. – Мы уже обсуждали это… У меня проблемы с плачем.

Он смеется. Беру свои слова обратно. Вот он, самый прекрасный звук в мире. Смех Чейза. Чейз тут. Он действительно тут.

Тяжело было не видеть его, не говорить с ним, постоянно ждать встречи. Взрослеть трудно – я поняла это. Но, полагаю, нужно как-то с этим жить.

Я жива. Рейчел – нет. Я должна жить, несмотря ни на что, потому что у сестры уже никогда не будет такой возможности. Поэтому я должна жить для нее, должна быть благодарна за то, что у меня есть. Одна маленькая хорошая вещь каждый день, прямо как учил меня Чейз.

Вчера маленькой хорошей вещью стал красивый закат, который мы наблюдали со Скар, когда ели мороженое на крыше ее машины. Наша последняя гулянка перед тем, как она приедет ко мне в следующем месяце.

За день до этого маленькой хорошей вещью стала мама, стершая имя Рейчел с доски над шкафом в прихожей. За неделю до этого – папа, повесивший назад качели.

Страницы: «« ... 1314151617181920 »»

Читать бесплатно другие книги:

Андрей наконец-то вырвался из аномалии, попутно обзаведясь сверхчеловеческими возможностями и верным...
Бывает так, что обстоятельства диктуют тебе свою волю, но при этом ты лично ничего против особо не и...
Новая книга автобиографической прозы Людмилы Улицкой – это личный, глубоко интимный отчет о встрече ...
Диана успешна, умна и обаятельна. Все коллеги в модном журнале ее просто обожают. Единственное исклю...
Мир Вальдиры дарует любому из приключенцев почти беспредельные силы. Несокрушимая мощь, дикая сила, ...
ЛЮСИЯ всегда считала себя интровертом. У меня была маленькая квартирка на Манхэттене и огромный стел...