Файролл. Квадратура круга. Том 1 Васильев Андрей

Глава восьмая

в которой упоминается безнравственность как способ существования

– Кто такая Олеся? – грозно спросила Вика и тряхнула перед моим носом моим же смартфоном. – А?

– Персонаж, – проворчал я, вылезая из капсулы.

– Шутим? – в притворно-милой тональности погромыхивало эхо близящейся грозы. Настоящей такой, с порывами ветра до 20 м/с, молниями, ливнем и сообщением от МЧС, тем самым, которое традиционно придет через полчасика после того, как все уже отгрохочет и отсверкает. – Ну а почему нет? Вика же дура, чего с ней считаться? Ей хоть сто бочек арестантов наплети, она во все поверит!

– Завелась, – я потянулся. – Слушай, вот скажи мне, у тебя где-то там, в ежедневнике, план написан? Ну в котором предусмотрено количество устроенных скандалов с учетом дней в году? А, может, еще имеется и переходящий вымпел за перевыполнение этого плана и годовая премия с вручением кубка «Скандалистка года»?

– Очень смешно, – щеки Вики побелели, она входила в тот особый женский раж, перед которым отступают в страхе армии, наводнения и даже сотрудники ДПС. – Кто! Такая! Олеся!

– Сказано же – персонаж, – держался я своей линии, поскольку понятия не имел, о ком идет речь. По крайней мере, вспомнить какую-то Олесю, с которой за последнее время я имел настолько тесный контакт, чтобы она мне звонила, сразу не получалось.

Нет, в совсем уж давние времена мелькнула на моем жизненном пути одна Олеся. Как сказка, понимаешь, как песня… Но это когда было? Еще в школе… Или на первом курсе института? Короче – сто лет назад. Я и лица-то ее не помню. Как, впрочем, наверняка и она моего. В любом случае, позвонить эта Олеся мне точно не может, просто в силу того, что телефона не знает. По той же причине и сообщение она тоже написать не в состоянии.

А других Олесь, которыми меня можно прижать к стенке, среди моих знакомых вроде не имеется.

Вика несколько раз глубоко вздохнула, широко раздувая ноздри.

– У писателя Куприна есть повесть «Олеся», – пояснил я ей. – Опять же – песня такая была. Очень популярная. Правда, еще в прошлом тысячелетии. Но время – оно не властно над истинными культурными ценностями.

– Удавлю, – пообещала Вика. – Вот прямо возьму и удавлю сейчас. Ты что, меня специально все сильнее из себя выводишь?

– Тебя из тебя фиг выведешь, – со знанием дела заявил я. – Ты в тебе так плотно обосновалась, что… Ладно, сам запутался в словах уже, потому перейдем поближе к делу. Что за Олеся такая нарисовалась?

– Так и я про то же самое спрашиваю. – Вика сунула мне в руки телефон. – Вот, читай. «Добрый день, нам надо о многом поговорить, это важно и неотложно. Позвоните мне, Олеся». О чем многом? Блин, Киф, ты что, эту Олесю обрюхатил? Просто смски с аналогичным текстом обычно мои одногруппницы своим парням слали, после того из туалета с возвращались с печальными лицами и бумажными полосками в руках.

– Боюсь спросить, с какими именно полосками.

– Узенькими, не очень длинными, – пояснила Вика. – И на каждой еще две полоски сверху имелись.

– Можешь успокоиться, – я плюхнулся в кресло и закинул ногу на ногу. – И на то есть масса причин. Как минимум, более пяти. Первая и самая главная – душа моя, я не сплю с аристократками. Мордой-с не вышел, и экстерьером тоже.

– Вот сейчас не поняла? – настороженно спросила подуспокоившаяся было Вика.

– Поясню, – дружелюбно кивнул я. – Вот вспомни одно летнее утро, в которое я проснулся с дикой головой болью и растерянно сопящей обнаженной красоткой слева. Постигаешь, о чем я говорю?

– Постигаю, – фыркнула девушка. – Видок у тебя тогда был!

– Кто бы говорил, – без малейших сантиментов заметил я. – Итак – мы были мало знакомы, но уже успели согрешить. Скажи, душа моя, после соития тебе пришло в голову обращаться ко мне на «вы»?

– Точно нет, – усмехнулась девушка. – А смысл?

– Так ты и не стала, – хмыкнул я. – А вот эта Олеся со мной на «вы». Вывод сама сделаешь?

– Сделаю, – подтвердила Вика. – Сдается мне, полощешь ты мне мозги, Никифоров. По-хорошему говори, кто это такая?

– Тьфу! Остальные причины даже перечислять не стану, за ненадобностью. – Я нажал пальцем на сообщение. – Угомонись уже. Сейчас позвоню этой Олесе, и выясню, кто она и откуда взялась. Вик, я на самом деле пока не понимаю, о ком речь идет!

Гудок. Второй. А вот за ним раздался щелчок, и мелодичный девичий голос произнес в трубку:

– Да, слушаю вас!

И все сразу встало на свои места. Я вспомнил обладательницу этого самого звонкого голоска. Стройную, русоволосую, голубоглазую, которую на самом деле звали Олеся.

Олеся Верейская. Протеже Старика, занявшая место Марины Вежлевой. Временно, если верить нашему дражайшему шефу.

То есть – надолго. Его «временно», похоже, пределов не имеет. Я, по крайней мере, их не вижу. Это «временно» попахивает вечностью.

И – да. Валяев же упоминал, что она хотела со мной поговорить.

– Добрый день, Олеся, – бодро произнес я. – Это Харитон Никифоров. И можно просьбу? Вот так, сразу, фигурально выражаясь – с порога.

– Можно, – чуть ошарашено разрешила девушка. – Смотря какую, разумеется. Но если я чем-то смогу…

– Сможете-сможете, – заверил ее я. – Если вас не затруднит, подписывайте сообщения, которые вы мне присылаете, не именем, а еще и фамилией. Не просто «Олеся», а, например, «Олеся Верейская». Просто когда моя супруга их читает, то не всегда может поверить в то, что вся переписка носит исключительно деловой характер. И, как следствие, делает весьма фривольные выводы.

– Ваша жена читает сообщения в вашем же телефоне? – в трубку плеснул смешок. – Серьезно? Как в анекдотах или ситкомах?

– Какие ситкомы? – преувеличенно бодро спросил у нее я. – Наша жизнь похлеще любой комедии будет. У меня дома и в самом деле из мухи слона могут сотворить. В натуральную величину. Например, вы знаете, что, возможно, от меня беременны?

– Что? – Олеся даже запинаться начала. – Я? От вас?

– Да-да, – подтвердил я. – По крайней мере, такая версия высказывалась вслух буквально несколько минут назад. И базировалась она всего-то на вашем безобидном сообщении. Ну и, возможно, каких-то аспектах библейского характера. Тех, что гласят о непорочном зачатии.

Щеки Вики начали наливаться какой-то просто нездоровой краснотой, только непонятно было – это от злобы или от стыда?

– Я даже не знаю, что сказать, – пробормотала, помолчав, в трубку Верейская. – Серьезно – даже не знаю.

– А давайте мы с вами ребенка сделаем? – предложил я. – Ну чтобы хотя бы как-то соответствовать. Зря мне, что ли, сейчас дырку в голове высверливали?

– Харитон Юрьевич, я с вами не настолько знакома, чтобы выслушивать подобные шутки, – в голосе Олеси появилась неожиданная твердость. Похоже, эта кукольная девчушка умела за себя постоять. – И попрошу в будущем следить за тем, что вы мне говорите.

– Да о чем речь! – радостно проорал в трубку я, подмигнув Вике. – Давайте вот прямо сейчас встретимся в кафе, что на первом этаже, накатим ликера какого подушистее, а там и видно будет!

– А, это вы перфоманс устраиваете? – смекнула девушка и захихикала. – Тогда ладно, тогда другое дело. Я просто… Ну неважно. А встретиться я не против, почему нет? Нам о многом надо поговорить, и ряд рабочих моментов обсудить. Времени осталось совсем мало, на подходе большие события, так что надо выработать совместную стратегию.

– Через двадцать минут? – по возможности сладострастно проурчал я и демонстративно облизнулся. – Жду!

Верейская звонко рассмеялась и разорвала связь, что, впрочем, не помешало мне утробно проворковать в трубку, откликающуюся мне в ухо короткими гудками:

– Волшебница моя!

Вика, дошедшая за это время до помидорной багровости, дождалась, пока я отключу телефон, и только после этого спросила:

– Это сейчас что было?

– Оправданные ожидания, – бодро доложил я. – У нас в стране как – чего человек хочет, то непременно получит. Не нравились людям врачи, все они их не от того и не так даром лечили, – получите платную медицину. Теперь не от того, не так, да еще и за деньги. Не нравилось дедкам и бабкам, как к ним относятся власти – держите в обе руки реформу. И все становится очень просто, потому как нет пенсионного возраста – нет пенсионерских проблем. И у тебя твоя мечта сбылась. Хотела, чтобы я сошелся с другой женщиной – изволь. Ты же знаешь, дорогая, в этой жизни я все только для тебя делаю. Рассветы там, закаты и прочая романтическая шелуха – это прекрасно, но не в моих силах. А вот твое желание выполнить, пусть даже и такое забубенное – всегда пожалуйста. Потому посторонись, я пойду побреюсь. Небритым ребенка малознакомой барышне делать моветон. Я и так с годами все больше на фавна становлюсь похож, а если еще она и о щетину мою уколется…

– Ты так шутишь? – неуверенно спросила Вика.

– Какие шутки? – я потер подбородок. – Вон скоро еж в бороде заблудится. Блин, надо было через полчаса договариваться. Пока побреюсь, пока то, пока се…

Вика посторонилась, и я прошел в ванную. Побриться и впрямь следовало. Хоть встреча на самом деле деловая, это ничего не меняет. В форме себя держать надо всегда. Ну да, в выходные бритвой махать всегда неохота, но – надо. Потому как опуститься проще простого – день не побрился, два не побрился, а потом начинаешь себя убеждать в том, что короткая щетина – это сейчас модно. И все, скоро ты напоминаешь Маугли – сына джунглей. Небритый, нечесаный, и админы-компьютерщики в любой компании тебя принимают за своего.

Я подобное уже проходил. Ничего хорошего в этом нет.

Выйдя из ванной, я застал Вику уже совершенно другой, не яростно-бушующей, а жалобно-застенчивой. Женщины вообще очень умело мимикрируют, есть у них такой талант. Осознав то, что партия в данный момент проиграна и дальнейшее обострение отношений является бесперспективным, умная женщина тут же меняет все – тональность беседы, ее ритм и даже содержание. Вот только что она была мисс фурия, а теперь это сама невинность. Мужчина еще что-то пыхтит, сопит, машет кулаками и всячески демонстрирует то, что его дело правое и враг будет разбит, а женщина уже мыслями не в этой битве за свои интересы, а в следующей, что случится позже. Может – через день, может – через год. Но она будет к ней готова, когда та грянет, потому что рекогносцировку начинает прямо сейчас. А мужчина… Он, как всегда, все прозевает, потому что не ждет нападения от близкого человека. Потому что для мужчины отношения – это та хрень, при которой надо после работы идти домой, а не в спортбар, менять носки не когда на пятке дырка появится, а каждый день, и по выходным к ее маме ездить. А для женщины отношения – это вечный бой, в котором покой им даже и не снится.

Но тут, правда, следует упомянуть и о том, что в любой момент мужчина может на хрен все послать и уйти к друзьям водку пить. На пару недель. А после этого ему уже на все эти словесные баталии начхать будет. Потому как за эту пару недель может появиться другая женщина, которая ему мозг выносить не будет. Женщины на ранней стадии отношений подобным изуверством не злоупотребляют, потому что прежде чем начинать войну, надо сначала захватить плацдарм, а делать подобное лучше всего в мирной обстановке. С борщом и котлетами.

Вот и Вика уже поменяла цвет лица на мраморно-белый, она растерянно хлопала глазами, тискала в кулачках носовой платочек и как бы говорила всем своим видом: «Что же я так-то, а?».

Выглядело это все настолько трогательно, что я даже не стал пускать в ход заготовленную за время бритья шутку, с оттягиванием резинки трусов, взглядом вниз, подмигиванием и словами: «Ну что, парень, ты нас не подведи». Как-то не к месту она была теперь.

– Слушай, даже не знаю, что на меня нашло, – виновато сказала Вика. – Как-то все так завертелось…

– Ты о залезании в мой телефон? – уточнил я, направляясь в комнату. – Ну да, он, наверное, сам прыгнул тебе в руки. Так случается.

– Слушай, это нормальное явление, – с железобетонной уверенностью в голосе возразила мне она. – Все всегда лазают в телефоны друг друга. Хочешь, мой посмотри. Мне скрывать нечего.

Я даже комментировать это не стал. Тем более что она в самом деле так думает. Для нее это норма вещей.

– Да еще Элька нервы подняла, – продолжила тем временем свою покаянную речь Вика. – Дал же бог сестрицу!

Элька? Я навострил уши, потому что вот это уже было интересно. От сестры моей благоверной давно уже не было ничего слышно, причем не только здесь, в настоящей жизни, но и там, в виртуальной. Пропала она с наших радаров.

А тут вот, нарисовалась, смотри-ка ты. И не думаю, что случайно.

– И как она? – как бы между делом спросил я. – Чего хотела?

– Да как всегда, – бодро затараторила Вика, несомненно, радуясь возможности перевода темы на другую персоналию, поведение которой было еще более неприятным, чем ее собственное. – Сначала: «привет, сестренка», а закончилось все криками и скандалом.

– На предмет? – уточнил я.

– Да все эта ваша игра, – глубоко вздохнула девушка. – Ты-то у меня еще ничего, а вот Элька совсем с полозьев съехала. Прицепилась ко мне, что там «Радеон» с богами учудить задумал. Скажи ей да скажи. Я объяснила, что без понятия, не моя это епархия, мы здесь другим занимаемся и планов разработчиков ведать не ведаем. Причем, даже если бы мы чего и знали, все равно рассказывать про это нельзя, потому что коммерческая тайна. А она как начала орать, что я всю жизнь ей палки в колеса ставлю, что с детства она из-за меня покоя не знает, и что даже о такой мелочи меня попросить нельзя.

– Боги ей интересны, значит, – задумчиво сказал я, натягивая джинсы. – О как.

– Ну да. – Вика подошла ко мне поближе. – Мол, не так все там просто, наверняка «Радеон» фигу в кармане держит, и ей непременно надо знать, какую именно. Чтобы на раздаче первой быть.

Ну если до такого даже малахольная Элька додумалась, то остальные лидеры кланов из первой сотни точно дотумкали.

А, может, и не додумалась. Может, ей подсказал кто. Или даже рядом стоял, когда она сестре звонила.

– Причем тебе она даже привет не передала, – с неподдельной обидой в голосе добавила Вика. – Хотя и могла бы.

– Могла, – согласился с ней я, натягивая майку. – Но, с другой стороны, невелика и беда в этом. Все, я ушел. Буду… Э-э-э-э-э… Когда буду.

– Это несерьезно, – криво улыбнулась Вика. – Киф, пошутили и хватит.

– А при чем тут шутки? – передернул плечами я. – Все серьезно. Вика, я не твой ровесник, я взрослый дядька, причем с говнистым характером. И если сначала все эти твои девичьи закидончики в стиле мексиканских сериалов меня веселили и забавляли, то теперь это все мне реально надоело. Приятно на время вернуться в беспутную юность с ее эмоциональными всплесками, но только на непродолжительное время. Так что если хочешь жить со мной вместе – взрослей. Не хочешь – скажи об этом прямо. И все. Но устраивать все эти тестостероновые корриды я больше не желаю. Мне нервы дороже.

Молчит. Сопит. Платочек мнет.

– Думай, – посоветовал я ей. – Надеюсь, ты меня услышала.

И закрыл за собою дверь.

Ничего, ей полезно время от времени такие встряски устраивать. Чтобы корона с башки на пол периодически падала.

А вот на встречу я опоздал. Ну как опоздал? Мужчина должен ждать женщину, а не наоборот. Здесь же как раз вышло не так, как должно. Понятнее говоря – Олеся уже стояла у входа в кафе, держа в руках какие-то бумаги, аккуратно сложенные в прозрачную папочку.

И она была… Как бы так сказать-то… Прямо по классикам, короче, по Ильфу и Петрову. «К поцелуям зовущая, вся такая воздушная».

Светлые волосы сплетены в косу, юбка чуть выше колен, достаточно открывающая круглые коленки, но при этом оставляющая простор для фантазии, талия, которую можно двумя ладонями охватить, очочки в модной оправе… Ну вот невозможно это описать. Тут видеть надо.

Я лично все это выразил в негромком «ух ты», пригладил волосы, участил дыхание и приблизился к ней, изобразив, что бежал всю дорогу.

Верейская демонстративно глянула на миниатюрные наручные часики и укоризненно посмотрела на меня.

– Об одном жалею, – ударил себя кулаком в грудь я. – Вот до чертиков обидно, что мой школьный класс не устраивает традиционные ежегодные встречи.

– А это тут при чем? – непритворно удивилась Олеся.

– Если бы такие встречи производились, то я бы сделал все, от меня зависящее, унизился до шантажа, угроз и подкупа, но заставил вас пойти на одну из них со мной. Ей-ей, заставил бы! Чтобы потом до седых волос вспоминать завистливые лица лысеющих одноклассников и хихикать при этом, потирая руки.

– Вас чморили в классе! – сверкнула глазами Олеся и белозубо улыбнулась. – Да?

– С чего такие выводы? – изумился я. – Не было такого. Я ровно стоял все одиннадцать лет, по-пацански, как положено.

– Просто такие вещи всегда проделывают те, кого одноклассники чморили, – пояснила Верейская и покачалась на низеньких каблучках черных туфелек. – Так они комплексы детские изживают.

– Те, кого чморили, обычно не этим промышляют, – отмахнулся я. – Они, как правило, на финансовое благополучие акцент делают. Костюмы дорогие одевают, часы и так далее. Мол, вот, вы так никем и остались, а я всем стал. У нас один такой в редакции работал. Как вечер встреч, так он у коллег начинает собирать атрибуты внешней респектабельности – у кого булавку для галстука, белого золота, у кого зажигалку дорогую. Давали, хотя и смеялись. К слову – не знаю, каким он в школе был, но у нас его тоже особо не любили. Нутро не изменишь, хоть сто лет пройдет. А я с другой целью вас пригласил бы на данное мероприятие. На предмет повышения своей мужской самооценки. Ничего так ее не поднимает, как зависть ровесников.

– Ну тогда бы я согласилась, – благосклонно кивнула головой Олеся – Почему бы не оказать услугу коллеге?

– Ловлю на слове, – щелкнул пальцами я. – Если вдруг все-таки подобное мероприятие будет иметь место, вам не отвертеться. А пока, в качестве аванса, позвольте угостить вас каким-нибудь заморским напитком.

– Текилу пить не буду, – сдвинула брови Олеся. – И вискарик тоже. Даже за мир во всем мире. Я вообще спиртное не употребляю.

По постановке фразы и проскользнувшей в голосе скуке было понятно, что эта фраза уже не раз ей произносилась. Хотя оно и понятно. Упустить попытку «зацепить» такую девочку – грех великий, больно уж она хороша собой. А спиртное самый верный мужской помощник в данном вопросе.

– Кофий имелся в виду, – пояснил я. – Он тоже напиток и тоже заморский.

– Ну тогда ладно, – лицо Верейской осветила улыбка, на щеках обозначились ямочки. – Это можно. Но прошу не забывать, что мы встретились в первую очередь с деловой целью.

– Такое разве забудешь? – вздохнув, открыл перед ней дверь я. – «Радеон» не то место, где можно думать о чем-то другом.

– Я бы могла вам прочесть довольно длинную лекцию о том, что трудолюбие в наше время это на самом деле залог успешной карьеры, да только вы меня слушать не станете, – чуть укоризненно произнесла Верейская. – Люди вашего возраста вообще скептически относятся ко всему, что стало приоритетным для нового поколения.

«Вашего возраста». Вот негодяйка!

Или это она меня так на место поставила? Мол – здесь знак «стоп», старикам тут не место.

– Если вы о корпоративных ценностях и тимбилдинге, то да, скептицизма хоть отбавляй, – подошел я к первому попавшемуся свободному столику. – Не верю я ни в то, ни в другое. Но и спорить с вами по этому поводу не стану. Скажите лучше, какой вам кофе подать, вон официантка уже на подходе.

Спора и впрямь не случилось, как, впрочем, и продолжения беседы на свободную тему. Как только мы сделали заказ, Олеся извлекла из папки бумажки и, строго сдвинув брови, произнесла:

– Итак, Харитон Юрьевич…

– Киф, – поправил ее я. – Называйте меня Киф. Так короче и язык ломать не надо. И еще – давайте на «ты». Демократичность в общении – залог продуктивной работы.

– Аргумент, – уголки губ Олеси изогнулись в улыбке. – Хорошо, давайте на «ты». Давай.

– Итак… – произнес я, возвращая разговор в начальную точку.

– Итак, на подходе большое игровое событие, – затараторила Верейская. – Не просто большое – глобальное. По крайней мере, именно так мне сообщил Никита Небранович.

– Кто? – переспросил я

– Валяев, – пояснила Олеся.

– Так и говори. А то – «Небранович». Жуть какая. Ну, на пороге событие, и?

– Правда, он мне не объяснил, какое именно, – чуть отошла в сторону от делового тона Верейская, и вроде как даже засмущалась. – А когда я попробовала его расспросить поподробнее, он сказал: «Там капец чего начнется, народ кипятком писать будет, во какая жесть!». Ну а после этого с ним вообще стало невозможно общаться.

– За задницу попробовал схватить? – понимающе посочувствовал я.

– Нет, – совсем уж смутилась Олеся и инстинктивно прикрыла грудь руками. – Неважно. Но самое-то главное – какие нам пресс-релизы готовить? Событие на подходе, а у нас ничего нет. Совсем. Потому я вас и пригласила на эту беседу. Беда-то одна на двоих, вам тоже как-то надо будет отражать происходящее в «Вестнике». Давайте объединимся ради общей цели?

– А чего ты к Максу не сходила? – полюбопытствовал я. – Он не Валяев, руки распускать не будет.

– Так видеть он меня не хочет по какой-то причине, – было заметно, что этот факт зацепил юную и амбициозную девушку. – Семь раз пыталась попасть к нему на прием, и все впустую. То его нет, то у него переговоры, то еще что-то.

Интересно, отчего это Зимин так невзлюбил эту красотку? Может, оттого что не его протеже примостила свой зад в освободившееся кресло Вежлевой?