Запределье Михайлов Дем
Гнилое это место. Гиблое.
Но постоянно полное игроков! Потому что Гнилоземье – это одно из трех известных мест Вальдиры, где ловятся особые пресноводные рыбы. Причем попадаются крайне-крайне-крайне редкие особи, очень дорогие, очень ценные, годящиеся для множества целей, включая составляющие для особого алхима. А сколько заданий дают на этих рыб – от местных фанатов рыбной кулинарии, постоянно хотящих к своему столу особую рыбу и готовых платить за нее баснословные деньги.
Вот и получается, что Болотные озера всегда оживлены до предела. Хотя территория ужасна!
По периметру исполинского болота Гнилоземья понатыкано два десятка сторожевых постов! И каждый представляет собой настоящее укрепление типа форта – с защитными стенами, воротами, башнями. Еще не крепость, но уже почти. В наличии и противотанковые ежи из заостренных бревен, грозно смотрящие на туманную грань Гнилоземья. Причина подобных защитных мер – из болота постоянно ползут переполняющие его твари, и местные стражи неустанно и беспощадно их уничтожают. Сотнями валят тварей! А те ползут и ползут, на помощь страже приходят игроки, коих тут в том числе просто немыслимое количество.
Спрос порождает предложение.
Рыбакам нужна рыба и нужна защита. Если и рыбачить и отбиваться – большого улова не будет. Поэтому рыбаки побогаче не скупятся и нанимают целые десятки охранников, действующих либо в команде, либо поодиночке. Зрелище, кстати, иногда феерическое – покачивается лодочка на мутной водице, сидит в ней рыбак и мирно глядит на поплавок, а по сторонам от него идет массовый забой живности при помощи всех подручных средств, включая взрывы, кислоту, огонь и прочее. Крики, вопли, рев! И сокрушенный мирный шепот рыбака на этом фоне: «Эх, не очень сегодня клюет рыбка…» Что добивает больше всего – сам рыбак сидит в зоне покоя, будто в центре циклона, где полный штиль. Сидит и жалуется на плохой клев.
Хотя рыба там есть! И ее много!
А вот лохров нет, ибо надо быть лохром-терминатором, чтобы выжить в этом аду. Да тут и терминатора на куски шутя порвут. Чего стоит тварь, смахивающая на громадный чемодан-пасть, способная заглотить половину мамонта…
На такое вот экстремальное мероприятие, как рыболовное состязание в Гнилоземье, я бы нипочем не подписался. Да и не взяли бы нас – там участвуют лиги со стажем, с репутацией, с наградами. И все рыбаки как один стараются поймать одну и ту же рыбу – золотого амура с изумрудными глазами и хрустальными плавниками. Информация о нем настолько широко известна, что ее знают все подряд, включая и тех, кто никогда в жизни не брался за удилище – ни здесь, ни в реальном мире. Так все знают истории про черного альпиниста, или там про домового сказки слышать не раз приходилось. Так и здесь, золотой амур – это рыбная легенда. Причем реально существующая, хотя за его вылов картину в тавернах больше не вешают, а вот достижение, по слухам, дают какое-то таинственное и жирное. В Гнилоземье золотой амур появляется спустя десять дней после того, как его поймали в последний раз. Но шанс выловить амура ничтожен… просто ничтожен. Зато когда поймаешь, на всех двух десятках сторожевых постах по периметру гигантской топи Гнилоземья в один и тот же миг медные колокола отбивают три звенящих удара – сами по себе. И всей округе становится известно – вновь пойман золотой амур с хрустальными плавниками, вновь кому-то улыбнулась великая удача. Еще через пару мгновений об этом зачастую узнает пол-Вальдиры. Событие дня прямо-таки! Вот только давненько я не слышал о подобном рыбацком счастье, улыбнувшемся рыболову, давно никто не лавливал золотого амура.
К чему я это вспомнил? Да просто думал над очередными сведениями, полученными от деревенских жителей. А заодно раздумывал над плавающей где-то здесь щукой-монстром, посмевшей слопать часть легендарного сета Серебряная Легенда! Вырвать бы ей плавники за это! Помимо щуки вспомнились и остальные трудно вылавливаемые рыбы наподобие золотого амура. А заодно я поблагодарил администрацию тихим шепотом – ведь с них могло статься запихнуть злую щуку именно в Гнилоземье, что хоть и чуть меньше в размерах, чем исполинское озеро Найкал, но все же не дачный прудик.
– Приостановите-ка, – попросил я, устало откидываясь на спинку кресла и переводя взор на заинтересовавшую меня парочку, сражавшуюся против целой волчьей стаи, ведомой светлошерстым гигантским вожаком – я на миг вспомнил оборотня Грима, и меня прямо мороз по коже продрал.
В волчьей стае не менее сорока особей. Меня смяли бы в минуту. Звери лютые, клыкастые, рычащие, ощерившиеся в страшном оскале, наскакивающие на бравую пару, пытаясь полоснуть клыками, вцепиться в ноги и повалить. Это не нубо локация. Здесь у всех мобов есть умения, и зачастую смертоносные. Вожак стаи медленно кружил вокруг, явно поджидая удачного момента. Все как в крутом фильме, а я зритель, наблюдающий в подзорную трубу с безопасного расстояния.
Может, и кинулся бы на помощь. Да есть одна проблемка – моя помощь не требовалась. Им вообще ничья помощь не требовалась, если я правильно понял. А вот волкам пора либо линять, либо копать себе могилы.
Два отважных бойца. Герой и героиня. Громила полуорк и стройняшка-эльфийка. Над зеленым бугаем ник Рычащий Рокот, над хрупкой девушкой с зелено-желтыми волосами висит имя Чарующая Чара. Они столь разные и столь похожие одновременно. Он сто пятого уровня, а она сто третьего. Он громада из сияющего металла с серым отблеском, она в полупрозрачном шелковом платье с богатой вышивкой. У нее в руках большая книга в красном переплете, а он держит в каждой руке по немного изогнутому ростовому башенному щиту, сделанному из стекла. То есть это не обычное стекло, само собой, но выглядит все именно так – две изогнутые плиты из толстого прозрачного стекла с легким оранжевым отсветом.
Вожак со светлой шерстью издал короткий рык, и тут же вконец освирепевшие волки разом рванули вперед. Кольцо сомкнулось, бежать некуда. Миг до сшибки…
Длинный хрустальный звон.
Это полуорк Рокот шагнул вперед, прижался бронированным животом к спине эльфийки и сомкнул свои широченные щиты, заключая напарницу в объятия. Она оказалась в кольце из его тела и щитов, полностью отгородившем ее от опасности. Сам полуорк прикрыл полностью руки, переднюю часть тела и наполовину бока. Спина осталась неприкрытой, но даже я видел, насколько толстые броневые плиты там навешаны везде, включая ноги. Я бы такие доспехи даже с места не сдвинул, а Рокот, видимо, и не замечал их тяжести. Он продолжал спокойно стоять, уподобившись защитной башне, коей, по сути, и являлся. Сквозь прозрачные щиты я отчетливо различал лазурно улыбающуюся девушку эльфийку, наблюдающую за действиями врага.
Удар! Удар! Наскок за наскоком! Волчья стая налетела на отважных героев, и от мельтешения серых волчих тел и хвостов у меня зарябило в глазах.
Рык! Визг!
Часть волков в ярости отскочила, царапая лапами морды – на доспехах и щитах игрока Рокота здоровенные шипы смахивающие на обломки пил. Не удивлюсь, если там еще и яд намазан. Но волки продолжали атаковать, повинуясь рычанию вожака. Они продолжали наскакивать. А гигантский полуорк продолжал себе спокойно стоять. А от него больше ничего и не требовалось – его задача защищать. Он еще и превзошел все ожидания, умудрившись ранить врагов шипами на доспехах. А вот его напарница больше не медлила.
Вспышка! Яркая! Оранжевая! Огромная! Широченная!
Вввааах!
И квадрат размером соток в сорок превратился в огненное поле.
От волчьего дикого воя я чуть не оглох, завороженно продолжая смотреть в подзорную трубу на пляшущие языки огня. Сквозь бушующее пламя и дым нет-нет да проглядывала мощная фигура полуорка Рокота, бесстрастно стоявшего посреди огненного безумия. А в его стеклянно-стальных объятиях столь же спокойно стояла эльфийка, держа в руках открытую книгу.
Вспышка! Пронзительно-синяя. Столь же большая.
И пламя исчезло, а квадрат в сорок соток накрыло ледяным покрывалом – настоящее поле из иззубренных ледяных наростовкопий и с полметра толстого льда по всей задетой территории. Часть волков исчезла без следа – они погибли после страшного огненного удара. А те, кто выжил, превратились в ледяные статуи. И меня вновь обдало холодком воспоминаний – я вспомнил, как мы сражались с крабберами во влажной тьме подземелий, я помню тот адреналин, бурлящий по моим цифровым жилам.
С тем же звоном полуорк разомкнул объятия, выпуская боевую подругу.
– Поехали, – буднично приказал я. И спустя миг экипаж тронулся в путь.
Заледеневшая и обугленная земля уплывала назад, а я на прощание махнул рукой двум приключенцам и получил в ответ точно такой же жест. Кивнув напоследок с глубоким уважением к такому профессионализму, я продолжил обозревать небосклон, усеянный точками воздушных шаров и парящих птиц.
Чара и Рокот стопроцентно выполняли чье-то задание по уничтожению особенно лютой волчьей стаи. И я только что стал свидетелем превосходно быстрого завершения квеста. Чара – это маг. Понятно. Но урон для ее уровня и умения просто поразительные – мне есть чему позавидовать. Вот только вкладывала ли она хоть один балл в параметр «выносливость»? А сила для переноски трофеев? Вкладывала в силу? А ловкость? Я глубоко сомневаюсь. Все плюсы к жизни или силе у нее могут быть только от экипировки. Ее жизнь и защита, ее носильщик тяжестей – это ее напарник. Постоянный напарник. Еще вернее сказать – ее бессменный телохранитель. Танк с максимальным количеством ХП, с максимальной защитой. Безоружный танк. Реальная боевая машина – танк, правда, без оружейной башни, но зато с удвоенной броней.
Он как стальная гора, а она как огненное сердце этой горы.
О, как я сказал, меняешься ты, Рос, меняешься, дружище, – скоро стихами заговоришь… или уже говорил? Эх…
Может, пора тебе в отпуск? Солнечный, теплый отпуск с новыми впечатлениями и минимумом потрясений? С обилием сна, плавания… я и Кира… и только реальный мир… ох…
Куда там – проблемы бы разгрести.
Так, что там с моими записями? Я вписал еще около тридцати заметок, но почти все счел мусором, особо выделив только три из них:
«Два дня подряд не было ни единой рыбешки в рыбацких сетях близ островков Колючки Ерша. Ровно спугнул кто рыбу!»
«Идущий с поминок пьяненький старичок поведал, что, проходя мимо озера, видел, как из воды выпрыгнула большущая рыбина, взмахнула плавниками, влилась в пролетающую низко гусиную стаю и улетела вместе с ними по направлению к югу!»
Так… про старичка уже было. Только там про свадьбу и прыжок, а здесь поминки и полет… дедуле больше не наливать! Хватит старому! А то скоро у него щука к Луне полетит, что там еще?
«Рыбак Афросий с западного берега намедни явился в храм и сделал большое пожертвование богине Найрелле, прося защиты от жуткой твари, обитающей в Найкале. Чуть ли не истеричные мольбы рыбака слышали все, кто в тот момент был в храме. Но Афросий был так пьян, что едва держался на ногах».
Все… Третий раз всплывает имя Афросий.
Также было уже упоминание западного берега.
А еще островки Колючки Ерша, находящиеся опять-таки неподалеку от западного берега, если верить имеющейся у меня карте Найкала и близлежайших окрестностей.
Да, пьяненький старичок уже попадался дважды, но не могу я поверить в его россказни. Если решить, что щука сожрала легендарную перчатку и научилась летать вместе с утками, так и умом тронуться можно.
– Господин, – с поклоном ко мне подошел слуга, заменивший временно Строгуса, который сейчас опекал Киру. Я, может, и не обладаю столь защищенными стальными объятиями, как Рокот, но оберегаю свою личную Беду как могу.
На протянутом мне подносе лежал скрученный лист бумаги. Развернув, я прочел несколько строчек и кивком отпустил слугу. Прибывшее послание гласило следующее:
«Имя достойнейшего лидера клана Лемминги Хаоса следующее: Румпельштильцхен Скупейший».
Так…
– Так… – повторил я вслух. – Так… отправляемся к западному берегу! К островкам Колючки Ерша!
– Да, сударь!
С легким наклоном колвасс чуть сменил курс и легко помчался дальше, одним махом перескочил через луг, пересеченный десятком ручьев.
«Все ли хорошо? Помощь нужна?» – поинтересовался я у Киры с помощью сообщения.
Ответ пришел с запозданием, говорящем о многом: Кирея была шибко занята.
«Норм! Супер даже! Помощи пока не надо. А у тебя? Чмоки-чмоки! ПС. Тут Гоша!»
– О как… – задумался я…
Тренькнуло. Мне свалилось еще одно сообщение:
«И Влас тоже тут! И еще несколько из Альбов!»
Хм…
Все больше знакомцев.
– Второй номер вырывается вперед! Вот он почти поравнялся! Они почти сравнялись! Почти сравнялись! – знакомый голос донесся сзади. Вытянувшееся от удивления лицо слуги говорило о многом, и оборачивался я уже с тихим смешком и обреченным:
– Твою так…
– Второй номер продолжает вырывать победу! Он почти поравнялся с лидером! Убейте уже балласт! Он мешает нам! Валите волка!
За нами мчался мамонт.
Именно мчался, а не топал.
Мы двигались со скоростью километров восемьдесят в час. Мамонта Колывана такая скорость устраивала. Эта толстая туша на ногах-тумбах легко выдерживала темп, двигаясь чуть левее от повозки и медленно обгоняя! На его голове, промеж прижатых ушей, распластался знакомый лысый эльф, радостно улыбающийся и тыкающий большим ножом пытающегося увернуться матерого волчару, зажатого в хоботе Колывана мертвой хваткой и поднятого вверх. Его и называла «балластом» стоящая на шее мамонта и все комментирующая Кэлен, которую сзади придерживал за талию Крей – его лица я не видел почти, но уверен, что ему такая поддержка доставляла искреннее удовольствие. Вот жук!
Позади всех стоял Бом, а за его ногу цеплялся дико визжащий и крайне знакомый мне лохр.
– Тут ры-ыыыбы-ыы не-ееет!
– А все так хорошо начиналось, – вздохнул я, подпирая ладонью подбородок. – Но бардак меня догнал и уже идет на обгон. Все нормально! – крикнул я трем верховым охранником, что сильно напряглись при виде этого натюрморта.
– Рос! – завопил Бом, перекрикивая ветер. – Ты с нами?
– Не понял?! – едва не подавился я. – С вами? Я думал, вы ко мне!
– Не! Мы нанялись в охранные команды внешнего круга! – замотал головой полуорк. – Платят нехило! Плюс все трофеи – наши! Кстати, зачем тебе такая дорогая повозка, мог бы и на лошади простой! И когда Док вернется?!
– Док в Тишке! – с сожалением завопил я, одновременно махая Кэлен и Крею. Лысому эльфу махать было бесполезно – он пытался превратить волка в привидение. – Не знал, что он вам нужен! А то так бы не трогал!
– Да мы ему не успели сказать! Справимся! И добычи нам же больше! Ты точно не с нами? А то нам сейчас поворачивать! Задание! Восстали соляные големы!
– Не могу, – покачал я головой. – Удачи, ребят!
– Понятно! Про вечер в ресторане знаешь? – проревел полуорк. – И завтра я тебе денежку твою отслюнявлю!
– Знаю! Лады! Где вы лохра взяли и зачем он вам? Привет, Пенек!
– Ууууу, – замотал головой лохр-изгой, столь памятный мне по еще одной главе моих прошлых приключений. Но выглядит Пенек несколько иначе, чем прежде,– каким-то более худым, даже несколько изможденным.
– Это наш водный разведчик! – пояснил Крей, впервые подав голос. – За рыбу работает!
– Мы сворачиваем! – Бом взмахнул толстенной ручищей, указывая направление.
– Удачи вам!
– Рос, а у тебя что за задание? – не выдержала душа Кэлен. – Что там? Интересное? Скажи! Если что, то я… то я всегда, ты же знаешь!
Орбит при этом слове ощутимо напрягся, его нож замер в миллиметре от лохматой глотки обреченно прикрывшего глаза волчары.
– Не, – поспешно ответил я, не особо напрягая голос, благо Колыван пошел на обгон и расстояние между нами сократилось. – Рыболовное состязание местное. Покупка дома. Плюс личные дела! Неинтересное всякое, в общем. И не срывайте задания! А то репа рухнет!
Грустно качнув головой, эльф вонзил лезвие страшенного ножа в горло волку. Последний раз дрыгнув лапой, цифровой волк помер. Хоть какое-то веселье, вот только взгляд Орбита мне показался слегка смешливым – будто он знал, что я говорю правду лишь отчасти. Но ничего не сказал, и мамонт круто свернул в сторону, уходя по совсем узкой и почти заросшей тропе, ведущей к густому прибрежному ельнику. Проводив глазами сверхбыстрое доисторическое животное, я покачал головой, помахал рукой вслед лохматому слону и кивнул слуге, убравшему руку от рукояти острого кинжала на поясе:
– Продолжаем путь. Западный берег. Колючки Ерша.
– Да, сударь. Это целая череда островков. Окажемся там через час. Но, с вашего разрешения, напомню, что вы собирались вновь встретиться с бургомистром.
– Не успеваю, – пожал я плечами. – Время идет. Поэтому западный берег.
– Да, сударь.
Меня мало интересуют успехи моей столь недавно созданной рыболовной лиги с лихим и громким названием. Как прикрытие все работает, да еще и польза в наличии. А на первое место я и не рассчитывал. Как и на второе. Это просто невозможно. И вообще, вся моя затея прикрытия рухнула к чертям, так что в принципе оставалось лишь беззаботно улыбаться и наслаждаться жизнью. Чем я и занялся, подставляя лицо бьющему в лицо потоку теплого воздуха и потягивая вино из небольшой серебряной фляжки.
А еще очень хотелось надеяться, что бедовая четверка товарищей и мамонт не найдут на свою голову очередных диких приключений. И неймется же им, ведь теоретически мы все очень богаты. Смысл подрабатывать охранной бригадой, если денег и так завались?
Западный берег Найкала. Такой же, как и остальные берега – бесконечный и мирный.
Вдалеке, где-то в километре от берега, видна череда каменистых островков. Если встать на краю берегового обрыва в определенном месте, то на самом деле может почудиться, что островки – это спинные колючки немыслимо большой рыбы, плывущей у самой поверхности воды. Отсюда, наверное, и название. Островки высокие, узкие, по сути, это острые скалы, торчащие вверх. Около островков я отчетливо различал несколько рыбацких парусных и весельных лодок, с которых споро выбирали рыболовные сети.
Внизу под обрывом небольшая деревушка домиков на тридцать, может, тридцать пять. По улицам бродит различная живность, от сморенных жарой котов до тучных свиней, безуспешно пытающихся найти лужу. Бегают мальчишки с воздушными змеями, с трудом удерживая рвущиеся из руки бечевки. У самой береговой кромки, рядом с небольшой камышовой порослью, сидит десяток лохров, терпеливо ожидающих прибытия рыболовных суденышек. Вот он, поразительный пример прогресса, – как я уже выяснил, лохры помогали с разгрузкой улова и распутыванием сетей, а за это получали в награду мелкую рыбешку. Все же лохры ленивы, живут ведь прямо рядом с гигантским озером, полным рыбы, но предпочитают быть на подхвате в обмен на мелкую рыбешку.
Про лохров я не преминул расспросить во время поисков Афросия. Все же они жители воды, как ни крути. Плавают туда-сюда. Может, и увидели притаившуюся в донной тине громадную щуку. Или пропадал кто из их племени. На другом берегу я лохров не приметил, а вот на западном они имелись – как-никак тут неподалеку есть болота, от которых к Найкалу бегут ручьи и речушки. Озерный край – воды здесь немерено.
Афросия я, кстати, нашел.
Поэтому и стоял на краю обрыва и вглядывался в широкоплечего жилистого мужика, умело ведущего свою лодку к месту лова, шутя управлявшегося с толстым тяжелым веслом. И нет – это был не Афросий, а неизвестный мне рыбак. Просто очень уж хорошо он веслом ворочал. А Афросий… валялся у моих ног в обнимку с пустой бутылкой, находясь в состоянии полного грогги.
Вокруг лежащего на земле беспамятного рыбака в обилии разбросаны самые разнообразные предметы. Все как один загадочные, необыкновенные, но во многом схожие и знакомые. Куски коры с начертанными странными знаками. Шнурки двуцветные, такие же веревки, лежащие кольцами. Волосяной канат толщиной в мое запястье обширным кольцом вокруг рыбака. В землю воткнуты раскрашенные колышки, железные штыри, обугленные кости. Ребра, лопатки, два больших зубастых рыбьих черепа со вставленными в разинутые пасти большими камнями. Потухшая металлическая жаровенка с холмиком светлого пепла. Рядом пара мешочков с остатками сухой травы. Кое-где с земли содран дерн, на обнажившейся почве коряво начертаны непонятные символы. И это далеко не весь список разбросанных там и сям штук. Ах да! Еще бутылки! Десятки пустых бутылок повсюду. Да уж, мне знакомы эти штуки. Не все, но многие. Больше половины всего этого относится к инвентарю шаманов. Да и класс говорящих с духами спокойно разберется почти со всем из этих штуковин и сможет их использовать. Классы в чем-то схожи, как ни крути, хотя действуют совершенно иначе.
Сами шаманы тоже неподалеку обитают – западный берег переходит в узкую равнину с редкими холмами и рощами. Затем же узкое длинное болото, заросшее ельником и камышом. А потом холмистое взгорье, переходящее в предгорья гномов. Вот на холмистом взгорье и обитают редкие племена охотников на оленей, горных ланей и снежных барсов. Там есть знающие шаманы. Захаживают туда и говорящие с духами. Говорят, для них там особые места есть, дающие то ли силу, то ли просветление. От них, похоже, Афросий и получил всю эту гору защитных амулетов самой разнообразной величины и способов действия.
Будить рыбака я пробовал, но толку не добился – не пинать же его? Игровая система хоть и умна, но запросто сочтет сей акт за попытку нападения. А мне того не надо. И посему я решил выждать, а заодно оглядеться и сопоставить увиденное. Этим и занялся. Еще спустя десять минут понял, что мне не нравится полученная картина. Очень не нравится, и почему-то еще и жутковато становится.
В общем, так, в наличии имеется…
Я стою на резко поднявшемся обрывистом берегу, круто вздымающемся над водой метров на двадцать. Прыгать отсюда не хотелось, да и видны прибрежные камни внизу. Получится не бульк, а самый настоящий «шлеп». Тут же посреди круга из разбросанных и разложенных амулетов лежит абсолютно никакущий рыбак Афросий, наклюкавшийся до состояния «берите меня и делайте что хотите, ибо мне уже по фигу!». Внизу, в отчетливо видимой отсюда деревне, все дома аккуратные, как на картинке пасторальной, за исключением одного строения – стоявшего с краю и превращенного в руины. Одна стена провалена – стена из дикого камня! – крыша обвалилась. Забор также красуется солидным провалом – в общем, будто штурмовой танк проехался по забору, врезался в стену, проломил ее, а затем сдал назад и уехал. И вот почему-то мне кажется – и даже креститься не хочется, – что эти руины некогда были домиком рыбака Афросия.
Дальше хуже – в другой стороне, там, где пологий берег начинает круто подыматься и превращаться в обрывистый, на склоне видна здоровущая и глубоченная борозда! Выглядит так, хм, будто из воды выехал танк, разворотил глубоко почву, пытаясь забраться вверх, но не сумел и убрался обратно в воду. Борозда шириной метра в два с половиной. Примерно как и пролом в заборе.
Вот и выходит, что, пока окруженный амулетиками Афросий напивался в стельку, к нему пытался забраться кто-то очень большой и очень жуткий.
О чем рассказывалось в сплетнях, собранных мною? Про рыбу. Афросий всем кричал про огромную рыбу, преследующую его и пытающуюся убить. Но ведь это рыба! Разве может она выйти из воды, добраться до деревни, найти нужный дом, проломить его и убраться обратно?! Выходит, что может, хотя щука точно не похожа на крокодила и очень даже сильно отличается от него – хотя бы отсутствием лап.
Но я был уверен, что на верном пути.
Почему?
Потому что Афросий рыбак.
Это уже не первый раз, когда я сталкиваюсь с рыбаками по пути следования за обладанием Серебряной Легенды.
И вообще, я поймал четкую закономерность – все связано с водой и с рыбаками.
А лохры? А лохры тоже рыбаки! И они напрямую завязаны с квестом на экипировку, пусть только с одним звеном, но все же завязаны. И богиня, им покровительствующая, тут замешана по самую шею.
В общем, там, где Серебряная Легенда, там вода, рыба и рыбаки. Хотя рыба совсем косвенно присутствует. А вот рыбаки очень даже замешаны.
Все как-то связано воедино. Пару закономерностей я уловил, осталось уцепиться за остальные.
И кое-что еще пришло в мою голову, покрытую пылью и слегка спрыснутую душистым одеколоном – Строгус сунул бутылку в дорожные сумки. Так что, стоя на высоком обрыве над пьяным рыбаком, я благоухал нехилым парфюмом.
Так вот, в мою голову пришла следующая мысль – по закону подлости хоть одна часть должна будет оказаться в царстве ахилотов. Потому что они рыбаки просто обалденные, хотя чаще называют себя охотниками. И я очень надеюсь, что ошибаюсь.
Вздохнув, я посмотрел на деревню, где находился всего минуты три, после чего мне любезно указали, где искать всем надоевшего Афросия. Чуть поодаль от меня стояли три охранника. А в деревне наводил мосты слуга, устанавливая прочные и дружеские отношения с местным старостой. Проще говоря, щедро накладывал простодушным селянам медовые спагетти на уши, в красках повествуя о моей щедрости, широте души и немыслимой доброте, от сияния которой завистливо меркнут звезды. Ясно, что супердобродушия от рыбаков этим не добиться, но все же определенного потепления в отношении к чужаку ожидать можно. Вот только мало мне это поможет. Мне нужны слова рыбака Афросия, как главного свидетеля. Или главной жертвы… тут же явные следы охоты неведомого чудовища за человеком. Но рыбак пока похрапывает, нежно обнимая бутылку, на лице следы испуга и усталости. Охоться за мной могущая выбираться из воды щука-чудовище, я бы тоже испугался.
Как рыба может выйти из воды?
Ведь не лапы же она себе отрастила? Проглоченная легендарная перчатка – это ведь не брусок плутония. И что получается? Еще один оборотень? Там был Грим Серебряный Волк, а здесь что? Щука Серебряная Злюка? Черт его знает.
В кармане у меня лежало послание с именем главы Леммингов Хаоса. Теперь, когда я почти убедился в правильности пути и осталось лишь поболтать с Афросием, можно отписать письмо Румпелю Скупейшему. Если у него блок входящих сообщений – отправить птичьей почтой. Почему, несомненно, очень занятый глава мощного торгового клана захочет прочитать послание от незнакомца? Из-за названия письма и моего имени. «От Росгарда. Легендарная рыба». Если он не знает моего невольно прославившегося имени, то его сокланы могут знать. А волшебное словосочетание «легендарная рыба» он точно не пропустит мимо ушей. Ну, или через другие пути установить с ним связь. Короче, это возможно. Я могу заинтересовать главу клана Лемминги Хаоса. Могу убедить их в наличии здесь щуки – и я уверен, что подобную тварь игровая система почти наверняка причислит к легендарному улову. Также я верил, что клан, сумевший несколько раз подцепить на крючок водную легенду, обладает некоторыми навыками, секретами и уловками для успешной ловли. То бишь – мы сможем друг другу пригодиться.
Ну а дальше-то что? Если рыбу поймают – они узнают про перчатку в ее брюхе. Инфа разойдется быстро. Вот и еще одна головная боль. Звать Неспов – то же самое. Звать Альбатросов – то же самое. Каждый клан думает лишь о себе. Я им постольку-поскольку. Потому и не хочу, если честно, вообще никого звать на помощь. Но пока не представляю себе, как смогу прибить подводную тварь в одиночку – если это щука приползала в деревню, то это самое настоящее Найкальское чудовище!
– Оооох…
Лежащее у моих ног тело застонало и едва-едва пошевелилось. Еще минута, еще пара мученических стонов, и на меня уставился воспаленный взгляд красных глаз. Налитых кровью прожилок в глазах было столько, что казалось, что в зенках рыбака свили паутину.
– Как оно? – мирно спросил я, наклоняясь и протягивая Афросию кувшин. – Пиво. Свежее. Холодное.
– Ооох… – Мученически сморщивший рыбак ухватил кувшин и принялся жадно глотать пенящуюся жидкость.
Спустя пару мгновений воздух над обрывом наполнил звук очень и очень долгой блаженной отрыжки. Будто брачная песня лягушки-ревуна.
– Живой я, – сипло сообщил мне рыболов.
– Вижу, – кивнул я. – Меня зовут Росгард.
– Знаю! – истово закивал рыбак. – Ведаю то!
Бух!
Своей похмельной головой Афросий уткнулся лбом в землю, случайно угодив прямо в торчащий камень. И замер так… неужто от удара сознание потерял болезный? И что значит «знаю» и «ведаю»?
– Добрый Росгард! Славный Росгард! Избавитель! – залепетал очнувшийся рыбак. – Так и сказали мне! Так и поведали! Ежели, мол, убережешься да будешь поблизости от Найкала и деревни родимой, то он сам найдет тебя! Тот, кого Росгардом кличут! Сам придет! Сам руку протянет! Сам утешением и успокоением одарит! Кстати, а успокоения больше не осталось? – Перед моим обалдевшим носом потрясли опустевшим кувшином из-под пива.
– Позже, – кашлянул я. – Хм, а кто сказал?
– ОНА! Явилась во сне! И все поведала! Терпи, мол, Афросий! Жди, Афросий! И придет он! И ты пришел!
– Да кто она?
– Того не ведаю! Но красива! Сияет в лучах слепящих!
– А когда явилась-то? Когда ты в храме был?
– В храме? Нет! Не тогда! А тогда, когда в обмен на двух судаков выменял у бережных лохров горшок с настоем их! Там еще червячки странные плавали, их я убрал, а как горшок осушил, так она и явилась!
– Так, ясно, о чем же ты просишь, Афросий? – Я абсолютно не ожидал подобного поворота событий. И поэтому растерялся, хотя и пытался сымпровизировать.
– Спаси! Защити, о добрый Росгард! Оборони от чудовища страшного! Отдам за это все, что есть у меня!
Внимание! Уникальное задание!
Вы получили задание «Чудовище озерных глу-бин»!
Защитить живущего на западном берегу озе-ра Найкал рыбака Афросия от преследующего его неведомого чудовища.
Минимальные условия выполнения задания:
Рыбак Афросий должен остаться в живых!
Уничтожить чудовище!/Отвести угрозу от рыбака Афросия.
Награда:
???
???
Опыт:???
– Принимаю, – торжественно кивнул я и, спохватившись, добавил: – Буду защищать и оборонять тебя, Афросий.
– Вот спасибо! Вот благодарю! – Рыбак вновь принялся стучать головой о камень. – Спаситель! Благодетель Росгард!
– Ну-ну… будет уже. Вставай.
– Успокоения бы, а? Кувшинчик еще.
– Держи, – протянул я еще один кувшин. – Только не спеши. А как выпьешь, то расскажешь мне все как есть. Ответишь на все вопросы. Хорошо?
– Да! Только защити!
– Хорошо, хорошо. Пей пока.
Рыбак начал подготовку к очередному рыгающему рыку. А я снова задумался.
Случай из разряда «награда нашла героя». Очень редко, но случалось, когда не игрок находил задание, а оно само находило его – если были к тому предпосылки и соблюденные условия. В моем случае так и произошло. И отчетливо просматривалась божественная длань, причем, кажется, я знал, кому принадлежит сия ручка.
– Господин, – обратился ко мне неслышно подошедший слуга.
– Ау? – устало и одновременно счастливо отозвался я – удалось!!! – Что-то случилось?
– Случилось, – кивнул слуга, с неприязнью косясь на сидящего чуть поодаль и не слышащего нас рыака, наслаждающегося пивом. – Этот человек…
– Да?
– Его не любят… этот человек вор и тунеядец. Его не раз ловили за руку и подвергали избиению всей деревней, после чего он неделями отлеживался от побоев. Он пьяница. Беспробудный пьяница. Так говорят про рыбака Афросия в деревне, и я склонен верить этим словам, ибо к ним присоединяют свой голос и староста, и священник. Они же утверждают, что рыбак Афросий каторжник, отбывший сполна свой срок на местных соляных рудниках. На его плечах тюремные клейма за попытки побега. Еще бы одна попытка – и он был бы отправлен на островтюрьму Аль Дра Дас. Он недостоин вашего внимания, сударь. Одно нахождение рядом с ним роняет тень на вашу репутацию. Если изволите выслушать мое скромное мнение, то не стоит вам якшаться с подобным отребьем.
– Вот ведь… – со стоном выдохнул я. – Все как всегда.
– Все как всегда? – с вопросом в голове повторил слуга, но я лишь качнул головой.
– Присказка. Выбора нет. Мне надо ему помочь.
– Понимаю, господин. Порой путь к свету лежит через тьму, – неожиданно для меня выдал слуга. – Указания?
– Пока никаких особых указаний. Поешьте, отдохните. Думаю, мы здесь задержимся.
– Да, сударь.
И вновь я остался стоять в гордом одиночестве – сидящего рядом Афросия, наливающегося пивом, я считать не стал. Как и тот меня, ибо я был для него не больше чем деталью местности, как и все остальное вокруг. Для рыбака существовал лишь стремительно пустеющий кувшин деревенского пива. Но вскоре рыбак меня точно заметит, совсем скоро, если судить по запрокидывающемуся все выше и выше дну кувшина.
– Спаситель… успокоительного бы еще кувшинчик… – В воспаленных глазах Афросия светилась робкая надежда и вера. А еще жадность. Нездоровая лихорадочная жадность. Взгляд больше был направлен даже и не на меня, а на стоявшую у моих ног сумку, сшитую из прочного синего полотна. Рыбак прямо-таки сверлил жадным взглядом сумку, словно бы пытаясь проникнуть взором внутрь и узреть желанный алкоголь.
Господи… Вальдира, Вальдира… порой ты просто страшна, зачем в этом светлом волшебном мире такое вот…
Тряхнув головой, я оценил состояние собеседника на глаз. Руки по-прежнему трясутся так, будто исполняют сонату Бетховена на мокром рояле под электричеством. Но голова ходить ходуном перестала. Да и глаза заблестели. Пересохшая глотка алкоголика чуть отмякла, уже не сипела, из живота послышалось набирающее обороты урчание – желудок вышел из комы.
Сейчас по всем игровым законам надо проявить участие. Надо отогреть беднягу, напоить еще пивком, угостить вкусными яствами в ближайшем трактире, затем защитить от врагов и недругов, ободрить его и убедить местного, что все мол, будет хорошо… и уже только тогда переходить к делу.
Это если действовать по всем игровым законам.
А если в лоб?
– Что ты натворил, Афросий? – жестко взглянул я на рыбака. – Что натворил? Мм? Почему гоняется за тобой чудовище? И почему оно тебя до сих пор еще не убило? Отвечай!
– А? – Местный отреагировал настолько искренним и несколько детским взглядом, что, если бы не сивушный цвет щек и лопнувшие жилки в налитых кровью глазах, я бы, пожалуй, купился. – Кто натворил, спаситель? Чист я! Страдалец я!
– Страдалец, – поморщился я. – Отвечай! Сейчас! Или я просто уйду!
– Ты слово дал! – мгновенно вцепился мне в ногу Афросий, другую руку протягивая к сумке. – Слово дал!
– Отвечай, – медленно и отчетливо повторил я. – Что. Ты. Натворил? Иначе я правда уйду – прямо сейчас!
– Невинный страдалец я…
– Ложь! – прозвенел невероятно мелодичный голос, показавшийся мне смешением звуков от журчащей воды и шелестящей листвы. В этот же миг я включил видеозапись, причем сделал это до того, как начал поворачивать голову. Охотница за сенсациями Кэлен оказалась заразной. Зацепило и меня. Не мог такой необычный голос принадлежать обычному обитателю мира Вальдиры.
Повернул голову свою дурную, взглянул и с трудом удержался от ругательства.
За кромкой многометрового прибрежного обрыва высился деревянный столб. Вернее, нечто вроде древесной колонны, свитой из множества более тонких веток. Еще минуту назад не было ничего подобного – все появилось за секунды и, судя по расположению, появилось из озерной воды. На вершине столба гордо стояла девичья фигурка, судя по пропорциям и округлостям. Ведь тело девушки также было сплетено из веточек, а глаза напоминали гнезда светлячков. Ноги врастали в колонну, вместо одежды нечто вроде туники из зеленой листвы и белых сережек. Руки-лозы уперты в бока, сердито шелестят на ветру длиннющие волосы из сотен тонюсеньких веточек с нежными крохотными листочками и белыми сережками.
– Здравствуй, одна из Добрых Сестер, – улыбнулся я, моментально и легко опознав гостью.
Не конкретно эту девушку, а скорее ее принадлежность к определенной семье. Причем семье божественной и крайне горячо любимой во всем необъятном мире Вальдиры.
Ивовы Сестры. Дочери светлой богини Ивавы.
Богиня крайне многодетна. И все девочек нарожала окромя лишь одного сына. Над именами деточек своих особо не заморачивалась, взяв за основу собственное имя, в свою очередь порожденное названием дерева.
Вот дочери и звались как: Ивушка, Вербушка…
А сына прозвали Тальником.
Кто папа, я не в курсе, да особо и не интересовался деталями чужой личной жизни. Про сына также мало что знал, кроме того, что он где-то есть и где-то шарахается и что-то там свершает.
А вот дочери Ивавы были у всех на слуху. Они не боги, но куда выше обычных смертных. Очень добры. А сама их суть – избавление от хворей, исцеление, очищение, избавление. Если с отрядом игроков или местных идет одна из Ивовых Сестер, все светлые заклинания, направленные на исцеление, очищение и так далее начинали действовать в несколько раз сильнее, и это помимо даваемых самой Сестрой бонусных аур и прочего. Причем все это давалось всегда, всем и бесплатно. Просто шагай рядом и получай халявные усиления.
Даже сейчас у меня перед глазами поползли строчки, сообщающие, что я попал в пределы нескольких особых аур, давших мне ускоренную жизненную регенерацию. Что мое заклинание «малое исцеление» стало сильнее, что моя усталость будет расти куда медленнее, что моя устойчивость к обычным растительным и животным ядам повысилась, что я не заболею многими болезнями.
Афросий так вообще – внезапно начавший икать рыбак преобразился прямо на моих глазах. Серая кожа порозовела, глаза обрели нормальный блеск, спина распрямилась, губы уже не такие синюшные – в общем, алкоголик стал абсолютно трезвым и резко поздоровевшим всего за минуту нашего молчания и разглядывания друг друга – это я про себя и Ивову Сестру. Рыбак хоть и порозовел на секунду, тут же вновь дико побледнел – и кажется, уже не от похмелья, а от страха дикого. Но не девушка же чудовище озерное…
– Здравствуй и ты, добрый друг, – улыбнулась девушка, решив, что у меня было время ее рассмотреть. – Я Ракитушка.
– Я Росгард. Могу ли я помочь тебе, добрая душа? – поинтересовался я, не показывая накатившую обреченную мрачность. Дело нечисто, раз пожаловала без зова такая вот высокая гостья.
– Услышала я ваш разговор, Росгард. Душа твоя добра, как вижу я. Готов прийти на помощь ты любому. То славные намерения достойны восхищенья, но ему не помогай, Росгард! Афросию не помогай!
Все… приплыли, мать его… приплыли…
Я НЕ буду ссориться ни с одной из Ивовых Сестер. Ни за что! Ни за какие гребаные коврижки! Даже в обмен на часть Серебряной Легенды! Не стану входить с ними ни в конфликт открытый, ни в конфликт скрытый и даже бубнить себе под нос что-то недовольное не стану.
Ивовых Сестер любят все. Они сама доброта. Они эталон жертвенности и готовности помочь.
Поэтому игроками они обожаемы. А местными почитаемы! Порой так же почитаемы, как божество.