Происхождение Браун Дэн

Авила закрыл глаза, пытаясь подавить ужасные воспоминания того утра, и вся ярость и страдания всколыхнули его сердце. Когда его гнев усилился, Авила внезапно почувствовал нежную руку папы на плече. Авила открыл глаза, но папа не смотрел на него. Несмотря на это, прикосновение показалось твердым и успокаивающим.

— Давайте не будем забывать про наш красный террор, — продолжил папа, не убирая руку с плеча Авилы. — Во время гражданской войны враги божьи сожгли церкви и монастыри Испании, убили более шести тысяч священников и пытали сотни монахинь, заставляя сестер глотать четки перед изнасилованием и бросали их в угольные шахты умирать. — Он сделал паузу, чтобы смысл этих слов дошел. — Такая ненависть со временем не исчезает; наоборот, она гложет, усиливается, готовая развиться снова, подобно раку. Мои друзья, предупреждаю вас, зло поглотит нас всех, если мы не будем бороться силой. Мы никогда не победим зло, если наш боевой клич — «прощение».

«Он прав, — подумал Авила, убедившись непосредственно в армии, что «мягкость» в отношении дурного поведения лучше всего гарантирует рост преступлений».

— Полагаю, — продолжил папа, — что в некоторых случаях прощение становится опасным. Когда мы прощаем зло в мире, мы позволяемем злу расти и распространяться. Когда мы реагируем на акт войны актом милосердия, мы поощряем наших врагов совершать дальнейшие акты насилия. Наступают времена, когда мы должны поступить так, как делал Иисус, и насильно перевернуть столы с деньгами и крикнуть: «Этому не бывать!»*

* И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, — дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников. (Евангелие по Матфею, 21:12–13)

«Согласен!» — хотел крикнуть Авила, когда паства одобрительно кивнула.

— Но принимаем ли мы меры? — спросил папа. — Поступает католическая церковь в Риме так, как сделал Иисус? Нет. Сегодня мы противоставляем самому темному злу в мире не что иное, как нашу способность прощать, любить и сострадать. И поэтому мы разрешаем, нет, мы поощряем рост зла. В ответ на неоднократные преступления против нас мы деликатно излагаем наши опасения политически правильным языком, напоминая друг другу, что злым человек является только из-за трудного детства или бедной жизни или от преступлений пострадали его близкие — и поэтому его ненависть не его вина. Я говорю, достаточно! Зло есть зло! Мы все должны бороться в жизни!

Паства взорвалась спонтанными аплодисментами, чегоо Авила никогда не наблюдал во время католической службы.

— Сегодня я решил говорить о прощении, — продолжмл папа, все еще держась за плечо Авилы, — потому что сегодня среди нас специальный гость. Я хотел бы поблагодарить адмирала Луиса Авилу за то, что он почтил нас своим присутствием. Он уважаемый и награжденный медалями за службу офицер испанской армии, и он столкнулся с немыслимым злом. Как и все мы, он боролся с прощением.

Не успел Авила возразить, как папа подробно изложил в ярких деталях борьбу Авилы за жизнь — потерю семьи в результате теракта, злоупотребление алкоголем, и наконец, его неудачную попытку самоубийства. Начальная реакция Авилы была гневом на Марко за нарушение доверия, но теперь, слушая свою собственную историю, он почувствовал странную уверенность в себе. Это стало публичным признанием того, что он дошел до самого дна, но каким-то чудом выжил.

— Я говорю всем вам, — произнес папа, — что Бог вмешался в жизнь адмирала Авилы и спас его… для более высокой цели.

При этом пальмарианский папа Иннокентий XIV повернулся и впервые посмотрел на Авилу. Его глубокие глаза, казалось, пронзили душу Авилы, и он почувствовал себя настолько наэлектризованным, как не чувствовал годами.

— Адмирал Авила, — сказал папа, — я считаю, что трагическая потеря, которую вы пережили, не поддается прощению. Я считаю, что ваш постоянный гнев, ваше праведное стремление к мести нельзя подавить, подставляя другую щеку.

Так не должно быть! Ваша боль станет катализатором собственного спасения. Мы здесь чтобы помочь вам! Любить вас! Держаться рядом и помогать трансформировать ваш гнев в мощную силу добра в мире! Хвала Богу!

— Хвала Богу! — эхом отозвалась паства.

— Адмирал Авила, — продолжал папа, еще более пристально глядя ему в глаза. — Каков девиз «Непобедимой армады»?

— Pro Deo et patria,* — немедленно ответил Авила.

* За Бога и отечество(лат.)

— Да, Pro Deo et patria. За Бога и отечество. Для нас большая честь, что сегодня присутствует заслуженный военно-морской офицер, который так верно служил своей стране. Папа сделал паузу, наклонившись вперед. — Но… как насчет Бога?

Авила посмотрел в пронзительные глаза мужчины и внезапно почувствовал равновесие.

— Ваша жизнь не закончилась, адмирал, — прошептал папа. — Ваша работа не выполнена. Вот почему Бог сохранил вам жизнь. Ваша миссия выполнена лишь наполовину. Вы послужили стране, да… но еще не послужили Богу!

Авила почувствовал как будто его ударила пуля.

— Да пребудет мир с вами, — провозгласил Папа.

— С миром принимаем, — ответила паства.

Авила внезапно оказался в окружении моря доброжелателей, высказывающих невероятную поддержку, которую он никогда не испытывал. Он искал в глазах прихожан любые следы культового фанатизма, которого боялся, но увидел лишь оптимизм, доброжелательность и искреннюю страсть в выполнении богоугодных дел… как раз того, чего ему не хватало, как понял Авила.

С этого дня с помощью Марко и его новой группы друзей Авила начал свой долгий путь из бездонной ямы отчаяния. Он вернулся к суровым тренировкам, ел полноценную пищу и, самое главное, вновь открыл свою веру.

После нескольких месяцев, когда его физиотерапия завершилась, Марко подарил Авиле Библию в кожаном переплете, в которой он отметил около десятка цитат.

Авила перелистнул наугад несколько из них.

ПОСЛАНИЕ К РИМЛЯНАМ 13:4

«ибо [начальник] есть Божий слуга, тебе на добро».

«Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое».

ПСАЛОМ 94:1

«Боже отмщений, Господи, Боже отмщений, яви Себя!»

ВТОРОЕ ПОСЛАНИЕ К ТИМОФЕЮ, ГЛАВА 3

«Итак переноси страдания, как добрый воин Иисуса Христа»

— Помните, — сказал ему Марко с улыбкой. — Когда в мире возникает зло, Бог действует на каждого из нас по-разному, проявляя свою волю на земле. Прощение — не единственный путь к спасению.

ГЛАВА 58

ConspiracyNet.com

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ

КТО БЫ ВЫ НИ БЫЛИ — РАССКАЖИТЕ НАМ БОЛЬШЕ!

Сегодня самопровозглашенный гражданский независимый наблюдатель [email protected] предоставил ошеломляющее количество секретной информации для ConspiracyNet.com.

Благодарим!

Поскольку данные «Монте» до сих пор демонстрировали такой высокий уровень надежности и секретного доступа, мы уверенно выдвигаем эту очень скромную просьбу:

МОНТЕ, КТО БЫ ВЫ НИ БЫЛИ, ЕСЛИ У ВАС ЕСТЬ КАКАЯ-ТО ИНФОРМАЦИЯ О ПРЕРВАННОЙ ПРЕЗЕНТАЦИИ КИРША, ПОЖАЛУЙСТА ПОДЕЛИТЕСЬ!

#ОТКУДАМЫПОЯВИЛИСЬ

#КУДА МЫ ДВИЖЕМСЯ

БЛАГОДАРИМ.

Все мы здесь на ConspiracyNet

ГЛАВА 59

Просматривая несколько заключительных секций библиотеки Эдмонда, Роберт Лэнгдон почувствовал, как надежды тают. Двухцветные полицейские сирены на улице звучали громче и громче, и наконец внезапно остановились прямо перед Каса Мила. Через крошечные окна квартиры Лэнгдон увидел вспышки полицейских мигалок.

«Мы в ловушке, — осознал он. — И если не найдем состоящий из сорока семи букв пароль, то не сможем выбраться».

К сожалению, Лэнгдон еще не увидел ни одной книги со стихами.

Полки в последней секции были глубже остальных и оказывается, на них размещалась коллекция книг большого формата по искусству. Лэнгдон торопливо продвигаясь вдоль стены и просматривая названия, увидел книги, отражавшие страсть Эдмонда к моднейшему и новейшему в современном искусстве.

СЕРРА… КУНС… ХЕРСТ… БРУГЕРА… БАСКИЯ… БЭНКСИ…

АБРАМОВИЧ*

* Имеется в виду Марина Абрамович, югославский мастер перформанса.

Собрание резко закончилось на серии небольших томов, и Лэнгдон остановился в надежде найти книгу со стихами.

Ничего.

Книги здесь являлись комментариями и критикой абстрактного искусства, и Лэнгдон заметил несколько названий, которые Лэнгдон посылал ему просмотреть.

«НА ЧТО ВЫ СМОТРИТЕ?»

«ПОЧЕМУ ПЯТИЛЕТНИЕ НЕ МОГЛИ ЭТОГО СДЕЛАТЬ»

«КАК ПЕРЕЖИТЬ СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО»

«Я все еще пытаюсь пережить его», — подумал Лэнгдон, быстро продолжая движение. Он зашел с другого края, просматривая следующую секцию.

«Книги по современному искусству», — размышлял Лэнгдон. Едва взглянув, он уже понял, что данная группа книг посвящена более раннему периоду. Во всяком случае, мы возвращаемся к тому периоду, в котором я понимаю искусство.

Глаза Лэнгдона быстро перемещались вдоль книжных корешков с биографиями и солидными каталогами импрессионистов, кубистов и сюрреалистов, ошеломивших мир между 1870 и 1960 годами и полностью пересмотревших искусство.

ВАН ГОГ… СЕРА… ПИКАССО… МУНК… МАТИСС… МАГРИТТ… КЛИМТ… КАНДИНСКИЙ… ДЖОНС… ХОКНИ… ГОГЕН… ДЮШАН… ДЕГА… ШАГАЛ… СЕЗАНН… КЭССЕТТ… БРАК… АРП… АЛЬБЕРС…

Эта секция заканчивалась на последней арке, и Лэнгдон прошел мимо и оказался в последнем разделе библиотеки. Тома здесь были посвящены группе художников, которых Эдмонд в присутствии Лэнгдона любил называть «школой ужасно скучных белых парней» — по существу, все что предшествовало модернистскому движению середины девятнадцатого века.

В отличие от Эдмонда, именно здесь Лэнгдон почувствовал себя как дома, в окружении старых мастеров.

ВЕРМЕЕР… ВЕЛАСКЕС… ТИЦИАН… ТИНТОРЕТТО… РУБЕНС… РЕМБРАНДТ… РАФАЭЛЬ… ПУССЕН… МИКЕЛАНДЖЕЛО… ЛИППИ… ГОЙЯ… ДЖОТТО… ГИРЛАНДАЙО… ЭЛЬ ГРЕКО… ДЮРЕР… ДА ВИНЧИ… КОРО… КАРАВАДЖО… БОТИЧЕЛЛИ… БОСХ…

Несколько футов последней полки занимал большой стеклянный шкаф, запечатанный тяжелым замком. Лэнгдон посмотрел сквозь стекло и увидел старинную кожаную коробку внутри — защитный футляр для массивной антикварной книги. Текст на внешней стороне коробки был едва различим, но Лэнгдону удалось расшифровать заголовок тома внутри.

«Боже мой, — подумал он, осознавая почему эта книга была спрятана подальше от глаз посетителей. — Она, вероятно, стоит целое состояние».

Лэнгдон знал о существовании нескольких ранних, более ценных изданий знаменитой работы этого автора.

«Не удивительно, что Эдмонд инвестировал деньги в книгу,» — подумал он, вспоминая, как Эдмонд когда-то называл этого британского художника «единственным премодернистом с хоть каким-то воображением». Лэнгдон не согласился, но несомненно он понимал особую привязанность Эдмонда к этому художнику. Они оба сделаны из одного теста.

Лэнгдон присел и вгляделся сквозь стекло на позолоченную надпись на коробке: «Полные работы Уильяма Блейка».

«Уильям Блейк, — размышлял Лэнгдон. — Эдмонд Кирш девятнадцатого века».

Блейк был своеобразным гением — плодовитым светилом, чей стиль живописи оказался необыкновенно прогрессивным. Некоторые полагали, что он волшебным образом увидел будущее во сне. Его пропитанные символами религиозные иллюстрации изображали ангелов, демонов, сатану, бога, мифических существ, библейские темы и пантеон божеств из его собственных духовных иллюзий.

Как и Киршу Блейку нравилось вспупать в спор с христианством, оспаривая его.

Эта мысль заставила Лэнгдона вскочить.

Уильям Блейк.

Он вздрогнул.

Обнаружение книг Блейка среди великого множества других художников, заставило Лэнгдона упустить один из важных фактов об этом мистическом гении.

Блейк был не только художником и иллюстратором…

Он был еще и плодовитым поэтом.

Лэнгдон на мгновение ощутил учащение пульса. Значительная часть стихов Блейка была написана в поддержку революционных идей, что вполне соответствовало взглядам Кирша. По существу, некоторые наиболее известные афоризмы Блейка из сатанистских работ вроде «Соития рая с адом» будто были сформулированы лично Эдмондом.

«ВСЕ РЕЛИГИИ ОДИНАКОВЫ»

«ЕСТЕСТВЕННОЙ РЕЛИГИИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ»

Лэнгдон теперь вспомнил описание Эдмондом своего любимого стихотворного отрывка. Он сказал Амбре, что это «пророчество». Лэнгдон не знал ни одного поэта в истории, который мог считаться скорее пророком, чем Уильямом Блейком, написавшим в 1790-х годах два темных и зловещих стихотворения:

«АМЕРИКА: ПРОРОЧЕСТВО»

«ЕВРОПА: ПРОРОЧЕСТВО»

У Лэнгдона в библиотеке были обе эти книги — элегантные репродукции рукописей стихов Блейка и сопровождающие их не менее изящные иллюстрации.

Лэнгдон высмотрел большую кожаную коробку в шкафу.

Оригинальные издания «Пророчеств» Блейка должны быть опубликованы в виде крупноформатных иллюминированных рукописей.

Лелея надежду, Лэнгдон присел на корточки перед шкафом, чувствуя, что кожаная коробка вполне может содержать то, ради чего они с Амброй пришли сюда — чтобы найти стихотворение с пророчеством, содержащееся в отрывке из сорока семи символов. Единственный вопрос заключался теперь в том, каким образом Эдмонд отметил свой любимый отрывок.

Лэнгдон протянул руку и потянул за ручку шкафа.

Заперто.

Он взглянул на винтовую лестницу, раздумывая, не подняться ли ему просто наверх, и не попросить ли Уинстона пробежаться по всей поэзии Блейка. Звук сирен сменился отдаленным гулом лопастей вертолета, и голосами на лестничной клетке у входной двери Эдмонда.

Они уже здесь.

Лэнгдон посмотрел на шкаф и заметил слабый зеленоватый оттенок современного УФ-стекла музейного класса.

Он скинул свой фрак и держал его над стеклом, развернулся и без колебаний ударил локтем в стекло. С приглушенным хрустом дверь шкафа разбилась. Осторожно Лэнгдон потянулся через зубчатые осколки, отпирая дверь. Затем он распахнул дверь и осторожно вынул кожаную коробку.

Еще не успев положить коробку на пол, Лэнгдон понял: что-то тут не так. Коробка была слишком легкой. Получалось, что полное собрание сочинений Блейка почти ничего не весило.

Лэнгдон поставил коробку и аккуратно открыл крышку.

Его опасения подтвердились: коробка была пуста.

Он выдохнул, глядя в пустую коробку. «Где же, черт возьми, книга-ключ Эдмонда?!»

Лэнгдон уже собирался закрыть коробку, как вдруг увидел кое-что неожиданное, приклеенное скотчем к внутренней поверхности крышки — тонкий картон для заметок цвета слоновой кости с элегантным тиснением.

Лэнгдон прочитал текст на карточке.

Затем прочитал его снова в полном недоверии.

Несколько секунд спустя, он уже мчался по винтовой лестнице вверх, по направлению к крыше.

В этот самый момент на втором этаже Мадридского Королевского Дворца, директор по электронной безопасности Суреш Балла тихо пробирался по частным апартаментам принца Хулиана. Найдя стенной сейф, он ввел код разблокировки, предназначенный для случаев крайней необходимости.

Сейф распахнулся.

Внутри Суреш увидел два телефона — смартфон с безопасной связью, выданный дворцом и принадлежащий принцу Хулиану, и айфон, который по мнению Суреша, принадлежал епископу Вальдеспино.

Он схватил айфон.

«Неужто я и вправду это делаю?»

У него в голове снова возникло сообщение с адреса [email protected].

«Я добрался до СМС-переписки Вальдеспино.

Ему есть что скрывать.

Дворец должен получить доступ к его СМС-переписке.

Незамедлительно».

Суреш задумался, какие секреты откроются при обнародовании СМС- переписки епископа… и почему информатор решил предостеречь об этом дворец.

Возможно, он пытается защитить дворец от побочного ущерба?

Суреш знал: если есть информация, представляющая опасность для королевской семьи, его работа заключалась в доступе к ней.

Он уже подумал о получении экстренного вызова в суд, но риски с пиаром и промедление сделали это нецелесообразным. К счастью, Суреш имел в запасе гораздо более осторожные и целесообразные методы.

Держа смартфон Вальдеспино, он нажал кнопку «домой» и экран загорелся.

Защищено паролем.

«Да нет проблем».

— Привет, Сири, — сказал Суреш, держа телефон у самого рта. — Который сейчас час?

Все еще находясь в режиме блокировки, телефон показывал часы. На экране с часами Суреш запустил последовательность простых команд, выбрав для часов новую временную зону, запросил определение зоны через СМС, добавив фото, а затем, вместо того, чтобы отправить это сообщение, нажал кнопку возврата на домашнюю страницу.

Клик.

И смартфон уже разблокирован.

«Этот простой трюк со взломом делает «ютубу» честь», подумал Суреш, которого позабавило, что владельцы айфонов верят в конфиденциальность, даваемую паролем.

Теперь имея полный доступ к смартфону Вальдеспино, Суреш отрыл приложение iMessage и приготовился к тому, что ему придется восстанавливать удаленные СМС-сообщения, обращаясь к архивам облачного хранилища iCloud.

Разумеется, история СМС-переписки епископа в телефоне была абсолютно пустой.

Не считая одного сообщения — он заметил входящую эсэмэску, поступившую пару часов назад с заблокированного номера.

Суреш ткнул, чтобы открыть ее, и прочел послание из трех строчек. На мгновение ему показалось, что у него галлюцинация.

Этого не может быть!

Суреш перечитал сообщение. Оно полностью доказывало причастность Вальдеспино к немыслимому предательству и обману.

Не говоря уже о самонадеянности, ошеломленный Суреш подумал, насколько этот старик-епископ чувствовал себя неуязвимым, чтобы отправить такое СМС-сообщение.

Если это сообщение станет достоянием общественности…

Суреш вздрогнул от такого предположения и стремительно побежал по лестнице в поисках Моники Мартин.

ГЛАВА 60

Когда вертолет EC145 проносился низко над городом, агент Диас смотрел вниз на море огней. Несмотря на поздний час, он видел мерцание телевизоров и компьютеров в большинстве окон квартир, разукрасивших город слабой синей дымкой.

Весь мир наблюдал за развитием событий.

Это заставило его нервничать. Он чувствовал, что эта ночь резко вышла из-под контроля, и опасался, что нарастающая критическая ситуация может закончиться печально.

Агент Фонсека впереди него что-то крикнул и указал вперед. Диас кивнул, сразу заметив свою цель.

Трудно промахнуться.

Даже издали трудно было не узнать вращающиеся синие полицейские мигалки.

Да поможет нам бог.

Как опасался Диас, Касу Милу оцепили местные полицейские машины. Власти Барселоны отреагировали на анонимный вызов по поводу объявления прессы Моники Мартин из Королевского дворца.

Роберт Лэнгдон похитил будущую королеву Испании.

Королевский дворец просит народ оказать помощь в их поимке.

«Наглая ложь. — Диас знал это. — Своими собственными глазами я видел, что они покидали музей Гуггенхайма вместе».

Хотя уловка Мартин подействовала, она затеяла невероятно опасную игру. Общественная охота с привлечением местных властей была рискованной — не только для Роберта Лэнгдона, но и для будущей королевы, у которой теперь значительно повысились шансы попасть под перекрестный огонь кучки местных полицейских. Если дворец задался целью обеспечить безопасность будущей королевы, то определенно это делается не таким.

Командующий Гарса никогда бы не позволил этой ситуации зайти так далеко.

Арест Гарсы оставался загадкой для Диаса, который нисколько не сомневался в том, что все обвинения против его командира были сфабрикованы от начала и до конца, равно как и против Лэнгдона.

Тем не менее, Фонсека принял вызов и получил приказы.

Приказы, отданные минуя Гарсу.

Когда вертолет приблизился к Каса Мила, агент Диас осмотрелся и понял, что нет безопасного места для приземления. Широкий проспект и угловая площадь перед зданием были заполнены грузовиками прессы, полицейскими машинами и толпой зрителей.

Диас посмотрел на знаменитую крышу здания — волнистый рисунок восьми наклонных дорожек и лестниц, которые нависли над зданием, и откуда посетителям открывались захватывающие виды Барселоны… а также виды сквозь два зияющих световых колодца здания, каждый из которых уходил на глубину в девять этажей до внутренних дворов.

Тут негде посадить вертолет.

В дополнение к вздымающимся склонам и впадинам рельефа поверхность крыши защищали возвышающиеся дымоходы Гауди, напоминающие футуристические шахматные фигуры — часовые в шлемах, которые якобы так впечатлили кинорежиссера Джорджа Лукаса, что он использовал их в качестве моделей для своих угрожающих штурмовиков в «Звездных войнах».

Диас оглянулся, чтобы осмотреть соседние здания для возможной посадки, но его взгляд внезапно приковало неожиданное зрелище на Каса Миле.

Маленькая фигура стояла среди огромных статуй.

Направленные вверх с площади телевизионные софиты осветили забравшегося на перила у края крыши человека, одетого в белое. На мгновение зрелище напомнило Диасу о том, как он видел папу на балконе над площадью Святого Петра, обратившегося к своим адептам.

Но это был не Папа Римский.

Это была красивая женщина, одетая в до боли знакомое белое платье.

Амбра Видаль ничего не видела сквозь яркий свет софитов, но слышала, как вертолет приближается и знала, что время истекает. В отчаянии она наклонилась над перилами и попыталась крикнуть в толпу СМИ.

Ее слова поглотил рев двигателей вертолета.

Уинстон предсказал, что телевизионщики на улице направят свои камеры вверх, когда заметят Амбру на краю крыши. Действительно, именно так и произошло, и все же Амбра знала, что план Уинстона провалился.

«Они не слышат ни слова из того, что я говорю».

Крыша Каса Мила располагалась слишком высоко над бурлящим движением и хаосом внизу. И теперь грохот вертолета угрожал полностью заглушить все.

— Меня не похитили! — снова закричала Амбра, набрав побольше воздуха. — Заявление Королевского дворца о Роберте Лэнгдоне было неточным! Я не заложник!

«Вы — будущая королева Испании, — ранее напомнил ей Уинстон. — Если вы прекратите эту охоту, власти остановятся на своем пути. Ваше заявление создаст полное замешательство. Никто не будет знать, каким приказам следовать».

Амбра знала, что Уинстон прав, но ее слова потерялись в рокоте винтов над шумной толпой.

Внезапно небо разразилось громовым воем. Амбра отскочила назад от перил, когда вертолет приблизился и резко остановился, зависнув прямо перед ней. Двери фюзеляжа широко распахнулись, и два знакомых лица пристально посмотрели на нее — агент Фонсека и Диас.

К ужасу Амбры агент Фонсека поднял какое-то устройство и нацелил прямо ей в голову. На мгновение странные мысли пронеслись у нее голове. Хулиан хочет моей смерти. Я бесплодная женщина. Я не могу дать ему наследника. Убить меня — единственный способ избежать этой помолвки.

Амбра отшатнулась от угрожающего на вид устройства, сжимая сотовый телефон Эдмонда в одной руке и вытянув для равновесия другую. Но когда она отставила назад ногу, земля как будто исчезла. На мгновение она почувствовала только пустое пространство, где ожидала твердый бетон. Ее тело извивалось в попытке восстановить равновесие, но она почувствовала, как боком катится по короткому лестничному пролету.

Левым локтем она ударилась о бетон, и рухнула сама мгновение спустя. Тем не менее, Амбра Видаль не испытывала боли. Все ее внимание переключилось на предмет, который вылетел из ее руки — огромный бирюзовый мобильный телефон Эдмонда.

«О, боже, нет!»

Она с ужасом наблюдала, как телефон отскочил по бетону, подпрыгивая вниз по лестнице к краю девятиэтажного крутого спуска во внутренний двор здания. Она бросилась к телефону, но он исчез под защитным ограждением, упав в пропасть.

Наша связь с Уинстоном…!

Амбра поползла за ним, оказавшись у ограждения как раз в то время, когда телефон Эдмонда упал на красивый каменный пол вестибюля, где с оглушительным треском разлетелся фонтаном мерцающих осколков из стекла и металла.

В одно мгновение Уинстон исчез.

Взбираясь по ступеням, Лэнгдон вырвался из лестничного колодца на крышу Каса Мила. Он оказался посреди оглушительного водоворота. Рядом со зданием завис вертолет, а Амбры нигде не было видно.

Ошеломленный Лэнгдон огляделся. Где она? Он забыл, какая странная эта крыша — кривобокие перила… крутые лестницы… бетонные солдаты… бездонные ямы.

— Амбра!

Заметив ее, он почувствовал скачок страха. Амбра Видаль лежала, рухнув на бетон у края светового колодца.

Когда Лэнгдон помчался вверх и поднялся к ней, пуля резко просвистела мимо его головы и ударилась сзади о бетон.

Господи! Лэнгдон упал на колени и пополз на нижний этаж, и еще две пули пролетели над его головой. На мгновение он подумал, что выстрелы раздаются из вертолета, но когда взбирался к Амбре, то увидел, как из другой башни, расположенной на противоположной стороне крыши, появилась толпа полицейских с оружием.

«Они хотят убить меня, — понял он. — Они думают, что я похитил будущую королеву! Ее объявление на крыше, по-видимому, прошло неуслышанным».

Когда Лэнгдон посмотрел на Амбру всего в десяти ярдах от него, он понял, что ее рука кровоточит. Боже мой, в нее стреляли! Еще одна пуля проплыла над его головой, когда Амбра начала цепляться за перила, которые окружали крутой спуск во внутренний двор. Она изо всех сил пыталась подтянуться вверх.

— Оставайтесь внизу! — выкрикнул Лэнгдон, пробираясь к Амбре и согнувшись загораживая ее тело. Он поднял глаза на высокие, шлемовидные фигуры штурмовиков, которые усеяли периметр крыши, как молчаливые стражи.

Наверху раздался оглушительный рев, и вокруг поднялся буйный ветер. Вертолет опускался и парил над огромной шахтой рядом с ними, загоражива линию видимости полиции.

— jDejen de disparar! — раздался через мегафон голос из вертолета. — jEnfunden las armas!* — Прекратите стрельбу! Сложите оружие!

Прямо перед Лэнгдоном и Амброй агент Диас присел на корточки рядом с открытой дверью, одной ногой балансируя на полозе, и протягивал им руку.

— Запрыгивайте! — закричал он.

Лэнгдон почувствовал как внизу отпрянула Амбра.

— Быстрей! — заорал Диас, перекрикивая оглушительный рев двигателей.

Агент указал на безопасные перила светового колодца, призывая подняться на них, схватить его за руку и совершить короткий прыжок через пропасть в парящий вертолет.

Лэнгодн слишком долго колебался.

Диас выхватил мегафон у Фонсеки и направил его прямо в лицо Лэнгдону.

— ПРОФЕССОР, БЫСТРО ПРЫГАЙТЕ В ВЕРТОЛЕТ! — Голос агента прозвучал словно гром. — У МЕСТНОЙ ПОЛИЦИИ ПРИКАЗ СТРЕЛЯТЬ В ВАС НА ПОРАЖЕНИЕ! МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ВЫ НЕ ПОХИЩАЛИ МИСС ВИДАЛЬ! ДАВАЙТЕ ОБА НА БОРТ, ЖИВО — ПОКА НИКОГО НЕ УБИЛИ!

Страницы: «« ... 1415161718192021 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Еще совсем недавно я был нищим малолетним беспризорником. Жил в подвале разрушенного дома, питался к...
Безымянный мир, где рождаешься уже взрослым и в долгах. Мир, где даже твои руки и ноги тебе не прина...
Капля, упавшая в воду, создаёт круги волнения, но они успокаиваются. Капля крови, упавшая с рук убий...
Ее боль не похожа ни на что. Такая невыносимая и уничтожающая. Она пропитала кровь горьким ядом. Пре...
Привнести в размеренный быт капельку сказки? Нет, спасибо. Однажды Милолика уже пробовала, и расплат...
С ранних лет Жене говорили, что она должна быть хорошей: выучиться на переводчика, выйти замуж, роди...