Крадущаяся тень Страуд Джонатан

Свет зажегся, но открывшаяся нашим глазам картина, оказалась вовсе не радостной. Ее главным персонажем оказался старый Скиннер, испуганно глядевший на нас выпученными от страха глазами, лежащий спиной на остатках декоративного столика и усыпанный осколками модели клипера, склеенного из спичек (как потом выяснилось) любимым дедушкой бывшего викария.

Наверное, картина была бы еще более удручающей, если бы мы могли разобрать, что при этом беззвучно шепчет себе под нос старый Скиннер.

– Хватит ныть, – огрызнулась я на него. – В живых остались, что вам еще надо?

– Модель потеряли? Ерунда, – добавил Джордж. – Зато у вас теперь появился великолепный трехмерный пазл. Учитесь во всем видеть положительную сторону.

Вряд ли стоит говорить, что к совету Джорджа старый Скиннер не прислушался.

21

Окончательно с Сияющим Мальчиком мы разобрались на следующее утро. Заперев старого Скиннера в его комнате, Киппс и Локвуд вооружились ломиками и подняли каменную плиту у входа на кухню. Порывшись с полчаса в земле, они наткнулись на кучку маленьких костей и ветхие лохмотья одежды. Джордж рассмотрел их и сказал, что они, скорее всего, датируются восемнадцатым веком. В целом же, по его теории, дело обстояло следующим образом. В восемнадцатом веке к этому постоялому двору пришел мальчик. Нищий. Он постучал в дверь, ему открыли, а затем тогдашний владелец этого дома ограбил и убил мальчика, а его трупик закопал под каменной плитой у входа на кухню.

Лично я не считала нищего мальчика достаточно привлекательной жертвой для грабителя, но спорить с Джорджем не стала. Может, тот мальчик был каким-то невероятно удачливым нищим. Богатым побирушкой. И вообще, зачем попусту голову ломать – как это было на самом деле, все равно теперь никто не узнает.

Итак, мы избавили гостиницу «Старое солнце» от нежелательного постояльца, не проведя в Олдбери Касл и одного дня, и это сильно подняло нам настроение. Был в восторге и Дэнни Скиннер, которого мы с трудом сумели оторвать от выкопанных перед порогом кухни костей. После завтрака он буквально напросился стать нашим гидом по родной деревне, чтобы показать нам места, где в первую очередь следует поискать следы потусторонних Гостей.

До первого такого места мы дошли от нашего постоялого двора меньше чем за минуту, это была церковь – обветшавшее заброшенное строение из песчаника и кирпича, с невысокой колокольней и покрытой просмоленным брезентом крышей. Старым и заброшенным было и примыкающее к церкви кладбище, окруженное кое-где остатками каменной стены, а кое-где торчащими из земли кустами. Надгробья на нем были сделаны из того же мягкого камня, что и крест на лугу, и точно так же, как на кресте, стерлись и выветрились имена многих жителей Олдбери Касл, лежащих в этих могилах. Некоторые кресты покосились так, что в любую минуту могли упасть, два или три надгробья уже опрокинулись на землю, но в целом кладбище выглядело мирным, тихим и заросшим зеленью.

– Здесь ходит Крадущаяся Тень, – поведал нам Дэнни. – Маленькая Хетти Флайндерс видела, как Тень шла по кладбищу и по ее приказу из могил вставали мертвецы. Я думаю, это место стоит занести в самое начало вашего списка, мистер Локвуд, – после того как мы успешно справились с Сияющим Мальчиком, от настороженного, даже враждебного отношения к нам у Дэнни не осталось и следа. Он стал нашим верным поклонником, своего рода лопоухим чирлидером, гордо шагавшим рядом с нами. – Я уверен, что с Тенью вы тоже справитесь, это вам раз плюнуть.

И в подтверждение своих слов Дэнни умело сплюнул далеко в сторону.

– А сам ты здесь Тень не видел? – спросил Локвуд, глядя на каменную колокольню, над которой в бледно-голубом небе кружили грачи.

– Здесь? Нет. Я видел ее в восточной роще, на Охотничьем холме. Видите эту дорогу? Ну вот, пройти по ней с километр вперед, и будет Охотничий холм. Туда и шла Тень, а за ней тянулись мертвецы – с нашего церковного кладбища мертвецы, я думаю. Бледные такие, размытые, запутавшиеся в дымящем плаще Тени. Да вы сами все увидите, – поспешно добавил Дэнни, услышав скептическое хмыканье Джорджа.

– Я хотел бы перекинуться парой словечек с Хетти Флайндерс, – сказал Локвуд.

– Не выйдет. Она попала в призрачный захват. Гость поймал ее прямо рядом с домом, из которого она только что вышла в своем праздничном синем сарафанчике. Бедняжка. Но мои слова могут другие деревенские ребята подтвердить. Пойдемте?

Пока мы спускались на улицу, тишину в Олдбери Касл разорвал рев двигателей. Четыре машины – три легковых и небольшой грузовичок с брезентовым тентом – вылетели из леса со стороны железнодорожной станции. Автомобили притормозили перед тем, как пересечь мост, затем шуганули клаксонами стадо зазевавшихся гусей и, снова прибавив скорость, покатили по лугу. Легковушки были черными, а на брезентовом тенте грузовичка красовался лев агентства «Ротвелл». Возле самого постоялого двора «Старое солнце» кортеж свернул и с ревом пронесся мимо церкви в сторону восточного леса.

Когда машины проносились мимо нас, из одной из них в нашу сторону мельком взглянул хмурый мужчина. Затем рев двигателей растаял вдали, и осталось только медленно оседающее на дорогу облако пыли.

– Опять эта ротвелловская шайка, – сказал Дэнни и с чувством сплюнул на обочину. – В свой институт погнали. А на нас им наплевать. «Ротвелл» – неправильное агентство. Не такое, как «Локвуд и компания». Ничего толком сделать не могут, бездари…

– Это точно… – задумчиво откликнулся Локвуд, глядя в сторону леса. – Дэнни, я хочу, чтобы ты остался с Холли, Джорджем и Квиллом. Покажи им все, что собирался. А мы с Люси по-быстрому прогуляемся на Охотничий холм, где ты видел Тень. Мне хочется своими глазами взглянуть, что там и как. Мы только туда и обратно, скоро вернемся к вам.

Дэнни повел остатки нашей команды по деревне, мы с Локвудом проводили их взглядом, а потом я спросила:

– Ведь тебя не Охотничий холм интересует, правда?

– Что я, холмов и деревьев не видел? Нет, конечно. Я хочу взглянуть на то, что за холмом. На поле, где произошла та древняя битва. Пошли.

Мы вернулись к церкви и пошли по дороге, которая вывела нас из деревни в сторону леса. Вскоре мы добрались до ветхого деревянного моста через узкий ручей. Как сказал Дэнни Скиннер, за этим мостиком останется совсем немного пройти между дубами и буками по постепенно поднимающейся вверх дороге, и окажешься на том самом Охотничьем холме.

Лес, в который мы зашли, все еще оставался серо-коричневым, зимним, но и здесь чувствовалось приближение весны – местами из земли уже лезли ярко-зеленые стебли, на ветках деревьев кое-где пока не столько виднелась, сколько угадывалась первая нежная зеленая дымка.

Мне было так легко и приятно идти рядом с Локвудом по лесу, наслаждаясь ярким, теплым весенним утром. Воздух был сладким и чистым, над головой заливались на разные голоса птицы. Шли мы молча. Локвуд глубоко задумался о чем-то своем, и я знала, что такая задумчивость предвещает новые приключения, причем в самом скором времени. Я? А я вообще ни о чем не думала, просто шагала рядом с Локвудом, любовалась деревьями, слушала птиц и всей грудью вдыхала пьянящий воздух.

Минут через десять мы дошли до того места, где влево, в сторону открытого карьера, от дороги отделялась узкая колея. На обочине возле этой развилки была насыпана аккуратная пирамидка из камней с установленным в ней деревянным крестом. Под крестом лежал букет увядших цветов, на самом кресте была прикреплена выцветшая, помутневшая фотография мужчины.

– Вероятно, кто-то попал здесь в призрачный захват, – сказала я. – А может быть, был несчастный случай в карьере.

– Скорее призрачный захват, я думаю, – мрачно откликнулся Локвуд, глядя в сторону каменного карьера. – Здесь, в основном, от этого умирают.

Мы молча пошли дальше по дороге и, как обещал Дэнни, примерно через полкилометра увидели впереди открытое, ярко освещенное пространство. Здесь Локвуд замедлил шаг и сказал:

– А теперь, я думаю, нам лучше свернуть под деревья. Так будет безопаснее.

Уйдя с дороги и продолжая идти среди деревьев вверх по склону, мы вскоре достигли вершины Охотничьего холма, откуда открывался прекрасный вид на раскинувшийся внизу простор. Стараясь держаться в тени деревьев и не высовываться наружу, мы ползком подобрались к самому краю, улеглись в высокой траве и принялись рассматривать исследовательский комплекс Ротвелловского института.

Он располагался чуть в отдалении, посреди ровного заброшенного поля, окруженного низкими лесистыми холмами. Отличное место для битвы, произошедшей здесь много-много лет назад. Так легко было представить себе две армии, столкнувшиеся друг с другом на этой созданной самой природой арене. Надо думать, красочное это было зрелище, намного ярче и интереснее, чем раскинувшаяся сейчас перед нашими глазами картина.

Честно говоря, исследовательский центр Ротвелловского института представлялся мне величественным сооружением, чем-то вроде Клеркенвелльских печей и стеклянного куба офиса «Ротвелла» на Риджент-стрит в одном флаконе. Или хотя бы огромным комплексом, состоящим из лабораторных блоков, жилых коттеджей, гаражей, мастерских и вместительных складов, соединенных асфальтированными дорожками, по которым муравьями снуют десятки ученых, рабочих и лаборантов. Ничего даже отдаленно похожего на придуманную мной картину я не увидела. Внизу под холмом дорога поворачивала, вела через заброшенные пшеничные поля и обрывалась возле нескольких, беспорядочно разбросанных на голом пятачке металлических ангаров.

Отсюда, с вершины холма, эти ангары напоминали небольшое стадо разлегшихся на отдых коров. Ангары, из которых состряпали филиал Ротвелловского института, обладают двумя главными (а может быть, и единственными) достоинствами – они очень дешевы и их можно легко и быстро установить на любом месте. У них ребристая полукруглая крыша и очень мало окон в стенках. Площадка вокруг ангаров была выровнена и засыпана гравием, из земли торчали два высоких столба с прожекторами для ночного освещения. От прожекторов до самой земли неряшливо свисали ветхие электрические провода в разлохматившейся черной оплетке. Со всех сторон площадку окружала изгородь из металлической сетки. В изгороди виднелись ворота, за которыми, прямо под открытым небом, стояли четыре машины, которые мы недавно видели в деревне. И ни одной живой души вокруг.

– Неказистый вид у этого научного центра, – сказала я.

– Ага, – негромко откликнулся Локвуд, и я уловила в его голосе радостное возбуждение. – Вид, как ты правильно заметила, неказистый, однако работа здесь идет полным ходом. Большие временные ангары за изгородью, прямо посреди поля, на котором в старину произошла битва. Я предполагаю…

– Думаешь, это и есть «место крови»?

– Вероятно, да. Можно биться об заклад, что та древняя кровавая резня является отправной точкой для того, чем они здесь занимаются. Но вот чем именно они здесь занимаются, при дневном свете не выяснишь. Изгородь у них, насколько я могу судить, довольно хилая. Кусачки поострей, ночка потемней, и порядок, – Локвуд с улыбкой посмотрел на меня и спросил: – Рискнешь ко мне присоединиться?

– Разве я могу отказаться? Там же может быть череп.

– Я не сомневался, что ты именно так и ответишь, Люси, – еще лучезарнее улыбнулся он. – Как будто старое доброе время вернулось, правда?

До чего же приятно, тепло и уютно было лежать здесь, в этой траве! Солнце припекало даже сильнее, чем я могла ожидать. Птички, облака, легкий ветерок… Так бы вот лежала и лежала, но пора уже было вставать и возвращаться в деревню, узнать, как там идут дела.

Свою команду мы нашли в общем зале гостиницы. Наши друзья с ошеломленным видом сидели за дальним угловым столиком. Их прогулка по Олдбери Касл закончилась тем, что как минимум половина жителей деревни выбралась из своих домов и буквально забросала столичных гостей своими жуткими, леденящими кровь историями. Холли, нужно отдать ей должное, сумела разрулить ситуацию. Она пригласила всех жителей деревни прийти в «Старое солнце» и там спокойно дать свои показания. И они приходили и давали показания. Киппс записывал в блокнот наиболее важные детали, а Джордж отмечал каждое явление аккуратной красной точкой на карте. Последний посетитель только что ушел, оставив Киппса с кучей заметок, а Джорджа с картой, которая выглядела теперь словно лицо заболевшего ветрянкой ребенка. Три красные крапинки на карте были обведены черным кружком.

– Это места, где видели Крадущуюся Тень, – пояснила Холли, отвечая на наш с Локвудом немой вопрос по поводу этих кружков. – Возле церкви, на древнем могильном кургане в дальнем конце деревни и вот здесь, на лугу, где две маленькие девочки видели возле креста «большого горящего дядю». Но Тень – не самая главная проблема, Локвуд. Здесь столько призраков, что я не представляю, как мы с ними со всеми справимся.

– Нужно решить, как это сделать, – сказал Локвуд. – Работы много, согласен. Информацию вы блестяще собрали, молодцы. Давайте раздобудем нормальной еды, а потом сядем и попробуем спокойно во всем разобраться.

К вечеру мы соорудили для нашей будущей операции настоящий штаб. Подготовили экипировку, поужинали. На постоялом дворе нам снова предложили потроха с тушеной репой, но, по счастью, Джордж успел пробежаться до деревенских лавок, которые он заприметил еще днем, и вернулся с пакетами, полными сокровищ – фруктов, пирожков и сосисок в тесте. Красота! Основательно перекусив, мы заняли угол пивной, сдвинули несколько столов, стараясь держаться как можно дальше от кресла, в котором любил сидеть возле камина сумасшедший Скиннер-старший, и развернули перед собой карту Джорджа, а сверху на нее положили исписанный блокнот Киппса. Некоторое время мы внимательно изучали их, и, как заранее предсказывала Холли, это занятие основательно прочистило нам головы.

– За один раз нам никак не управиться, – сказал, наконец, Локвуд. – Работы тут на несколько ночей, не меньше. Давайте разобьемся на группы и будем постепенно передвигаться от дома к дому, – он насторожился, прислушался и спросил: – Что это было?

– Машина, – ответил Киппс. – Приехал кто-то.

Локвуд нахмурился, повернул голову к окну, но в этот момент уже открылась дверь и в пивную вкатилась волна холодного вечернего воздуха, пахнущего зажженной в жаровнях перед «Старым солнцем» лавандой. В зал вошел крупный мужчина, и входная дверь с громким стуком захлопнулась за его спиной.

В зале повисло молчание, мы все смотрели на приехавшего – он был настолько высок, что, протискиваясь в дверь, ему пришлось низко наклонить голову, чтобы не удариться о притолоку. Потом новый гость выпрямился, едва не задевая низкий потолок пивной своими светлыми волосами. Это был крупный красивый мужчина лет сорока пяти, широкоплечий, с крепким квадратным подбородком и высокими скулами. Приехавший был в теплом зимнем пальто, из-под которого выглядывал дорогой костюм. На руках – пара зеленых водительских перчаток с дырочками. Двигался мужчина свободно и неторопливо, вся его фигура излучала властность и полную уверенность в себе. Он обвел зал своими ярко-зелеными глазами, сразу же засек нас и двинулся к нашему углу.

Разумеется, мы знали, кто это. Да и кто его в Лондоне не знает, если плакаты с лицом этого человека висят в городе на каждом углу? И на этих плакатах он всегда улыбается так широко, что зубы напоминают клавиши рояля, изумрудные глаза сверкают, а в руках у него какой-нибудь новый хитрый приборчик, изобретенный башковитыми учеными из его института. А если у него в руках нет приборчика, значит, он стоит в обнимку с мультяшным львом. Короче, как вы уже давно, конечно, догадались, это был Стив Ротвелл, собственной персоной. Собственной мультяшной персоной, добавила бы я, потому что было в фигуре Стива Ротвелла что-то карикатурное, мультяшное. Широкая в плечах, объемистая в груди, она как-то очень стремительно сужалась потом книзу, заканчиваясь парой миниатюрных, почти женских ножек. Из-за этого Стив Ротвелл смахивал на мультяшного бульдожку, и его, наверное, кто-то мог бы назвать забавным, но только не я. Почему? Потому что хорошо помнила, как хладнокровно этот мультяшный бульдожка заколол на моих глазах человека своей шпагой.

Пока все это промелькнуло у меня в голове, Стив Ротвелл уже подошел, отодвинул от нашего стола свободный стул, уселся на него и спросил:

– Кто из вас Энтони Локвуд?

– Это я, сэр, – вежливо кивнул Локвуд. – Рад снова видеть вас. Мы с вами мельком встречались в прошлом году на карнавале. Возможно, вы помните также моих друзей – Люси, Джорджа и Холли.

Стив Ротвелл был из тех людей, что сидят на стуле, откинувшись на спинку и широко расставив ноги. Поза альфа-самца. Он снял свои зеленые перчатки, швырнул их на стол и ответил:

– Холли Манро я помню, она когда-то работала у меня. Остальных… тоже припоминаю. Вы шестерки Пенелопы Фиттис.

– Простите? – поднял бровь Локвуд.

– Шестерки. Лакеи. Ходите перед ней на задних лапках. Стоит ей свистнуть, и побежите, куда она прикажет.

– Это оскорбительное заявление, сэр, – сказал Локвуд, потом задержал свой взгляд на Киппсе и добавил, указывая на него: – Ладно, он до недавнего времени действительно служил в агентстве «Фиттис». Больше не служит там, между прочим. А мы, все остальные, – полностью независимые агенты, поэтому напрасно вы про лакеев, сэр. Пить будете что-нибудь?

– Кофе, – ответил Стив Ротвелл. – Дорога длинная была.

– Будьте любезны, принесите кофе, мистер Скиннер, – попросила Холли.

Стоявший за стойкой с выпученными от удивления глазами хозяин постоялого двора вздрогнул и тут же исчез. Полетел кофе варить для дорогого гостя.

– Если вы проголодались, на кухне, возможно, осталось немного потрохов с тушеной репой. Не желаете? – любезно предложил Джордж.

Ротвелл на это ничего не ответил. Он неторопливо расстегнул пуговицы на своем пальто, слегка наклонил вбок голову, внимательно разглядывая Локвуда, потом спросил напрямую, в лоб:

– Что вы здесь делаете, мистер Локвуд?

– Пью чай и изучаю карту. А что?

– Я имею в виду, что вы делаете здесь, в Олдбери Касл? Зачем вы сюда приехали?

– Возможно, вы не в курсе, сэр, – что неудивительно, поскольку у вас слишком много более важных дел, – но в этой деревне активизировался опасный призрачный кластер. Мы приехали, чтобы покончить с ним, – холодно улыбнулся Локвуд.

– Почему именно вы? Обычно ваше агентство работает в пределах Лондона.

– Нас попросили попавшие в отчаянное положение жители деревни, и мы не могли им отказать.

Как и многие мужчины, считающие себя важными шишками или неотразимыми красавцами, мистер Ротвелл не был щедр на улыбки, поэтому на протяжении всего разговора его лицо оставалось почти неподвижным.

– Вам должно быть известно, что Олдбери Касл находится очень близко к одному из филиалов моего института. Можно сказать, прямо у него на пороге стоит. Мы считаем эту деревню частью своей территории.

Ротвелл помолчал, ожидая реакции Локвуда, но тот лишь вежливо улыбался и молчал.

– По законам вежливости агентства должны уважать неприкосновенность чужой территории, – продолжил Ротвелл. – Это означает, что агентство не может браться за расследования или заключать договора с клиентами в чужой зоне влияния. Хотя это и неписаные законы, все мы придерживаемся их, и большие агентства, и малые. Вот почему мне так странно видеть вас здесь, и я надеюсь, что после моего напоминания вы завтра же покинете Олдбери Касл.

– Вынужден напомнить вам, сэр, – ответил Локвуд, – что сотрудники вашего института были поставлены в известность о нашествии призраков на деревню, но никак на это не прореагировали. Принимая во внимание это обстоятельство, я считаю наши действия законными и обоснованными.

– Проще говоря, вы отказываетесь уезжать отсюда?

– Да, отказываемся.

В повисшей мертвой тишине появился мистер Скиннер, в его дрожащих от волнения руках позвякивала о блюдечко чашка с черным кофе. Он поставил чашку и принесенный в другой руке крошечный молочник со сливками на стол и вытянулся по стойке «смирно».

– Спасибо. Погодите, – Ротвелл залез в свой пиджак, вытащил бумажник, достал из него новенькую хрустящую банкноту, и, даже не взглянув на нее, протянул Скиннеру. Подождал, пока уйдет осчастливленный трактирщик, затем обхватил горячую чашечку своими длинными тонкими пальцами, но пробовать кофе не стал и негромко сказал, глядя на дымящуюся черную жидкость: – У вас есть определенная репутация, мистер Локвуд.

– Благодарю вас.

– Репутация человека, любящего совать свой нос туда, куда его не просят.

– В самом деле? – улыбнулся Локвуд. – Могу я спросить, кто это так считает? На меня жаловались ваши сотрудники или компаньоны? Будьте любезны, назовите их имена. Возможно, я знаю этих людей.

– Никаких имен. Это широко известный факт, – сказал Ротвелл. – И это означает, что я озабочен вашим неожиданным появлением возле моего института, в котором проводятся очень важные и тонкие исследования. Я опасаюсь, что вы, по своему обыкновению, можете выйти за рамки обычной оперативной работы и попытаетесь сунуть свой нос туда, куда не имеете права его совать.

Он поднял руку, одним глотком выпил кофе и поставил пустую чашку на стол.

После повисшей недолгой паузы первым заговорил Локвуд.

– Ты что-нибудь поняла, Люси?

– Ни единого слова.

– А ты, Джордж?

– Ничего. Как будто китайца слушал.

– Да, вам следовало бы объясниться яснее, мистер Ротвелл, – сказал Локвуд. – Джордж часто использует длинные ученые слова, которых я не понимаю, но даже он не смог вас понять. Скажите просто – чего вы не хотите, чтобы я делал?

– Вы здесь из-за призрачного кластера? – раздраженно спросил Стив Ротвелл.

– Да.

– Это единственное, что вас здесь интересует?

– Почему должно быть иначе?

– Это не ответ на мой вопрос! – проворчал Ротвелл.

– Это все, что я могу на него ответить, – сказал Локвуд. – Поймите, мистер Ротвелл, Олдбери Касл не ваша «зона», не ваша «территория», не ваш «порог» или что-нибудь еще в этом роде. Если вам не нравится то, что я собираюсь очистить эту деревню от призраков, обратитесь с жалобой на меня в ДЕПИК, и увидите, чем это для вас обернется. До тех пор, пока ДЕПИК не запретит мне работать здесь, я волен делать в Олдбери Касл все, что сочту нужным. А сейчас закажите себе еще чашечку кофе и спокойно расскажите мне о «важных и тонких» исследованиях, которые ведутся у вас в институте. Звучит очень заманчиво. Очевидно, в скором времени мы получим новые замечательные товары от «Ротвелла»? Какие именно?

Вместо ответа Стив Ротвелл взял со стола свои зеленые перчатки и тяжело поднялся на ноги. Посмотрел в окно, за которым уже сгущались сумерки, и пошел к выходу, но остановился, когда его посетила неожиданная мысль. Стоя в дверном проеме, он загораживал своей массивной фигурой свет, бросая густую тень на Локвуда.

– Вы бойкий мальчик, – сказал Ротвелл. – Не буду перечислять все ваши таланты, вы о них и сами все знаете. Назову лучше ваш самый большой недостаток – неумение вовремя остановиться. Вы слишком гордый и честолюбивый человек. Эти качества мне хорошо знакомы, я сам такой же. Боюсь, что в один далеко не прекрасный для себя день вы зайдете слишком далеко, а потому в присутствии свидетелей открыто предупреждаю: не вздумайте становиться мне поперек дороги. Если вы все же сделаете это, сильно об этом пожалеете. Я должен был предупредить вас, хотя нисколько не надеюсь на то, что вы примете мои слова к сведению. Более того, я уверен, что вы непременно встанете у меня поперек дороги, потому что вам этого хочется. Очень хочется. Но как только вы сделаете это, я вам шею сверну.

Он натянул на руки перчатки, застегнул на пуговицы свое пальто и добавил:

– А пока желаю успеха в борьбе с вашей горсточкой призраков. Уверен, что для этой примитивной работы вашей квалификации будет достаточно.

С этими словами мистер Ротвелл ушел, и дверь за ним громко захлопнулась.

Какое-то время все мы смотрели на эту закрывшуюся дверь, потом так же дружно повернулись к Локвуду.

Он улыбнулся, и улыбка эта была долгой и ленивой, но в глазах у него горел хорошо знакомый мне огонек.

– Отлично, – сказал Локвуд. – Не знаю, как насчет всего остального, но в людях мистер Ротвелл разбирается неплохо. До сегодняшнего вечера я не был уверен, стоит ли расследовать то, чем здесь занимаются в институте люди Ротвелла. Стоит ли рисковать головой ради этого. Шансы за и против такого расследования я расценивал в лучшем случае как пятьдесят на пятьдесят. Только что мистер Ротвелл решил эту проблему за меня. Теперь я знаю, что нам непременно нужно узнать, что происходит за стенами институтских лабораторий.

22

Ночь опустилась на Олдбери Касл. Мы собрались в общем зале «Старого солнца» и выключили свет, а Дэнни Скиннер подбросил дров в камин. Теперь лишь отблески пламени играли на клинках наших рапир и отражались у нас в глазах, пока мы проверяли свои рабочие пояса, укладывали в рюкзаки мешочки с солью и железными опилками, снова и снова уточняли маршруты по разложенной на столе карте Джорджа. Впереди нас ждало много работы, но Гости редко набирают полную силу раньше полуночи, поэтому, закончив приготовления, мы просто сидели и тихонько коротали время. Холли читала книгу, Локвуд дремал, растянувшись на скамье. Джордж предложил Дэнни сыграть в шахматы, рассчитывал легко победить деревенского мальчишку, но с каждым ходом его положение становилось все сложнее. Я? Я просто сидела у камина и бездумно следила за танцующими огоньками пламени.

Расслабиться никак не мог только Киппс. Он ходил из угла в угол, потягивался, разминался – на стенах плясали причудливые, отбрасываемые им тени. Довольно уродливые и страшные, надо признаться. Перехваченные резинкой надетых на лоб чудо-очков волосы Киппса мотались, словно пучок водорослей. Чувствовалось, что ему не терпится поскорее испытать свои очки в деле, выйдя на оперативный простор. Не в силах сдержать свое возбуждение, он опустил очки на глаза, присел к окну и принялся смотреть на погруженный во тьму луг.

– Есть! Я только что засек его! – неожиданно воскликнул Киппс. – Едва заметный, но я его вижу! Скорее всего, это Фантазм, я думаю. Мужская фигура. Висит над мостом.

Я негромко хмыкнула себе под нос. Лежавший с прикрытыми ладонью глазами Локвуд шумно вздохнул.

– А вон еще! – заерзал Киппс, вцепившись руками в свои очки. – Две фигуры в плащах над лугом. Держатся рядом друг с другом, капюшоны плащей низко опущены. От плащей поднимаются струйки призрачного тумана. Фигуры резко рванули с места… исчезли! Потрясающе, просто потрясающе!

– Я, конечно, очень рад, что он так счастлив, – пробурчал Джордж, не поднимая головы от шахматной доски, – но предпочел бы сейчас видеть старого доброго мрачного и молчаливого Киппса. Ночка-то впереди долгая.

А Киппс тем временем снова завертелся у окна.

– У-у, кошмар какой! Там, возле кострища! Костлявая тварь с выпирающими вперед зубами…

– Это мой дедушка, – степенно заметил Дэнни Скиннер, взглянув в окно. – Но он еще жив. Вы что, не узнали его, мистер Киппс?

– Ах, да, действительно. Увлекся слегка, – Киппс стащил с глаз очки, взглянул на свои часы. – Послушай, Локвуд, а чего мы, собственно, ждем? Уже половина одиннадцатого. Почти. Пора идти.

Локвуд сел, спустил ноги со скамьи, потянулся, зевнул и ответил:

– Пожалуй, ты прав, Киппс. В самом деле, пора. Действуем, как договорились. Делимся на две команды, два часа работаем, потом встречаемся здесь – убедиться, что все у всех в порядке, обменяться информацией, чаю выпить, наконец. Я и Киппс для начала займемся соседними домами, там нас ждет пара Спектров. Остальные работают на лугу. Поднимайся, Джордж, все равно тебе мат в два хода. Проклятая деревня ждет нас. Шевелись!

Стоило отойти на несколько шагов от бледных чахоточных огней постоялого двора, и нас обступила такая полная, абсолютная темнота, какая бывает только за городом. Даже луна, и та ушла за облака. Как и описывал Киппс, над лугом тут и там мелькали пятна потустороннего света. Наскоро попрощавшись с нами, Киппс и Локвуд бесшумно исчезли в темном переулке, а мы с Джорджем и Холли потянулись на луг. Я ненадолго отошла чуть в сторону. Цепи с собой я решила не брать, чтобы железо не мешало мне Слушать. Мой расчет оказался правильным, очень скоро я уловила легкий экстрасенсорный шум.

Он был едва заметным, напоминавшим далекое гудение трансформатора. Я посмотрела на небо, на темнеющий вдали лес. Откуда идет это гудение? Нет, не понять откуда. Вот где пригодился бы сейчас шепчущий череп! И так мне захотелось, чтобы череп был со мной, что никакими словами не передать.

– Ну, значит, так, – сказал Джордж. – Я хорошо читаю карту и ориентируюсь на местности, но командовать – это не мое. Люси, Холли, кто-нибудь из вас должен взять на себя роль лидера. Отдавайте приказы, принимайте решения, предоставляю все это вам.

Повисла пауза, затем я начала:

– Холли, почему бы тебе…

– Люси, почему бы тебе… – в унисон со мной начала Холли.

Мы снова замолчали и дружно посмотрели на Джорджа.

– Нет-нет, я не могу быть лидером, это отпадает, – сказал Джордж. – Я не умею быстро соображать, мозги у меня не так устроены.

И он, тихонько бормоча себе под нос, принялся делать вид, что рассматривает карту при слабом свете своего фонарика.

– У меня есть предложение, – сказала Холли. – Первый час командуешь ты, Люси, а потом, если захочешь, я буду командовать в течение второго часа. А тебе лучше начать первой, потому что ты опытнее меня как агент.

– Хорошо, – сказала я. – Согласна. Спасибо, Холли. Здорово ты придумала. – Я поправила на себе рабочий пояс и строго спросила: – Джордж! Что там стоит первым номером в нашем списке?

– Зловещее черное пятно, висящее над травой как раз рядом с тем самым местом, где мы сейчас находимся.

Наш заранее проложенный по карте путь шел зигзагом от точки к точке, где отмечалось появление призраков.

Первой нашей целью было темное пятно, болтающееся рядом с пригорком, на котором когда-то стояла виселица. Если это был призрак разносчика, повешенного за то, что торговал пирожками с тухлым мясом, то за столько лет он должен был стать слабым Темным Спектром – бесформенной пульсирующей массой, протягивающей во всех направлениях тоненькие усики эктоплазмы.

Слабый или не слабый, но Спектр – он всегда Спектр, поэтому мы подошли к пригорку с должной осторожностью, и здесь я сказала:

– Ну что ж, виселицу они сожгли, но запечатать это место вряд ли догадались. Предлагаю сделать это с помощью соли и железа. Вы согласны?

И Джордж, и Холли были со мной согласны, пятачок, на котором когда-то стояла виселица, оказался небольшим, так что с первой своей задачей мы справились быстро и без особого труда. Холли вызвалась отвлечь призрака в сторонку и сначала долго пыталась расшевелить его, но потом он взбодрился и даже сделал попытку напасть. Пока Холли с помощью рапиры удерживала Гостя на расстоянии, мы с Джорджем густо засыпали пригорок солью и железными опилками. Почти сразу после этого призрак начал бледнеть, извиваться и, наконец, пролился дождем бесследно исчезнувших в траве черных капель.

– Отличная работа, Холли, – похвалила я, вытирая вспотевший лоб. – Думаю, что первого Гостя мы смело вычеркиваем из списка. Весной на этом пригорке можно будет и пикники устраивать, и свидания назначать. Кто у нас следующий на очереди?

Следующим на очереди оказался Фантазм, которого заметил над мостом Киппс, когда смотрел в окно. С ним мы тоже разобрались довольно быстро и без головной боли.

Следующими номерами нашей программы были Каменщик на лугу и Луркер в кустах. С каждым из них мы с Холли справились буквально за пару минут.

– Ого, да вы, девушки, щелкаете их как орешки! – заметил Джордж. – По-моему, теперь моя очередь. Кто там у нас дальше по списку? – Он сверился со своей картой. – Ага, Тень пожилой женщины, которую видели на заднем дворе одного из домов на Стрелке. Позвольте, я сам с ней разберусь, не возражаете?

Как я уже говорила, Стрелкой здесь назывался выстроившийся в линию ряд коттеджей на дальнем краю луга. Много времени, чтобы добраться сюда, нам не потребовалось. Сквозь проем в живой изгороди мы вышли на темную улочку.

За домами темнел близкий лес, тянулись к небу голые черные ветки деревьев. Местечко было неприятным, задерживаться здесь не хотелось.

– Нужный нам дом стоит чуть дальше, – прошептал Джордж. – Сейчас подойдем к нему и… – Он резко остановился. – Ух ты! А это кто еще?

На темной улице вполоборота к нам стояла фигура, ее спину слабо освещал мерцающий потусторонний свет несуществующей свечи. Лицо призрака скрыто под длинными прядями волос, голова наклонена вперед, плечи печально сгорблены, ближняя к нам рука безжизненно опущена вдоль тела, однако кисть ее крепко сжата в белый кулак.

Мы остановились. Призрак тоже стоял на месте и не двигался.

– На ней ночная рубашка, – прошептала Холли. – Это всегда не предвещает ничего хорошего.

– Думаю, это девушка, – тихо сказал Джордж. – Ноги у нее молодые, не старушечьи. Нет, не думайте, что я знаток старушечьих ног, разглядывать их – не мое хобби. Но тем не менее…

Что это за Гостья и откуда она взялась? Непонятно.

– Осторожнее, – предупредила я. – Она начинает двигаться.

Костистые ноги шаркнули по грязной дороге, шевельнулась грязная ночная рубашка, призрачная фигура начала поворачиваться, и нас сразу же обдало струей пронизывающего до костей холода. Мы теснее придвинулись друг к другу.

– Гости всегда поворачиваются против часовой стрелки, – высоким сдавленным голосом произнес Джордж. – Вам известно об этом? И никогда не поворачиваются по часовой стрелке. Доказанный факт.

– Замечательно, Джордж, – сказала я. – А теперь заткнись, пожалуйста. Держите рапиры наготове. Я попробую заговорить с ней. Следите за ее руками и ногами. Следите за выражением ее лица.

– Хорошо бы при этом увидеть ее лицо за волосами, – проворчал Джордж.

– Спереди ее ночная рубашка в крови, – передернулась Холли.

Она была права – на ночной рубашке Гостьи чернело большое блестящее пятно.

Слегка покачиваясь из стороны в сторону, призрачная фигура повернулась к нам, но ее лица мы так и не увидели под спутанными длинными волосами, тускло блестевшими в холодном потустороннем свете. Я услышала звук, напоминающий шелест листвы.

– Кто ты? – спросила я. – Назови нам свое имя. Расскажи, что здесь с тобой случилось.

Я ждала, но слышала лишь тот же шелест, который, правда, сделался чуть громче.

– Никак не могу увидеть ее лица, – прошептал Джордж. – Ты тоже, Хол?

– Нет, тоже не могу. Люси…

– Спокойно, – сказала я, чувствуя, что мои напарники начинают нервничать. – Стойте тихо, оба. Я начинаю что-то слышать.

– Взгляни, Хол, кровищи-то сколько.

– Да уж… Брр…

Потом новый голос, похожий на шорох сухих листьев. На этот раз я расслышала его.

– Мои глаза. Вы не видели мои глаза?

Призрачная фигура подняла голову. Волосы откинулись назад и открыли ее лицо.

Не знаю, кто из них закричал громче, Джордж или Холли, их крики все равно утонули в моем собственном вопле.

Честно скажу, я не помню, бросилась на нас тогда гостья или нет. Помню лишь, что я наугад взмахнула своей рапирой, а потом мы все трое развернулись и бросились наутек – перемахнули через живую изгородь и мчались до самого креста на бывшей ярмарочной площади. Только там мы, наконец, остановились, задыхаясь, жадно хватая ртом холодный ночной воздух и ругаясь каждый на свой лад.

– Она сзади? – дрожа от страха, спросила Холли. – Гонится за нами?

Я оглянулась в ночную тьму у себя за спиной.

– Нет.

– Фух, слава богу.

– Почему именно глаза? – пробормотал Джордж. – Почему не другая какая-нибудь часть тела, попроще? Палец там, например, или даже ухо. Все не так омерзительно было бы.

– Откуда взялся этот призрак, Люси? На карте его не было, – спросила меня Холли.

– Новый, должно быть. Откуда я знаю?

– Пальцы на ногах! У нее нет не только глаз, но и пальцев на ногах! А без них далеко не уйдешь, опрокинешься. Вот почему она за нами не погналась, – бормотал Джордж.

– Ты бредишь, Джордж, – сказала я.

– Нет, просто рассуждаю вслух.

Я решила, что всем нам нужен отдых, и повела свою команду на постоялый двор.

Оказалось, что Локвуд и Киппс уже там. Локвуд стоял у стойки бара и что-то писал в своем блокноте. Киппс с бутылкой кока-колы в руке и с очками Фейрфакса на голове возбужденно расхаживал по залу.

– Два Спектра! – воскликнул он, увидев нас. – Два Спектра и Дымка! Я их видел! Видел и справился с ними! Не верите – Локвуда спросите, он подтвердит!

– Все уши мне сегодня прожужжал, – сказал Локвуд. – Я уже начинаю жалеть, что мы дали ему эту штуковину. Ну ладно, свою часть работы мы сделали, что у вас?

Мы рассказали все как есть, а в конце я добавила:

– Слушай, Локвуд, очень странная атмосфера царит в этой деревне, похоже, здесь имеет место сильное возбуждение парапсихологического поля. Я воспринимаю это как отдаленное гудение. Такое же гудение я слышала в подземелье под универмагом Эйкмеров, а еще раньше рядом с Костяным зеркалом.

Локвуд помолчал, постукивая своим карандашом по стойке бара, затем сказал:

– Я хочу внести некоторые изменения. Холли, ты можешь взять Киппса и Джорджа и вместе с ними закончить с той безглазой девушкой? Когда закончите с ней, продолжайте дальше по списку. А Люси пойдет со мной, попробуем найти источник этого самого гудения-возбуждения.

Мы с Локвудом шли по деревне. Луна вышла из-за облаков и висела сейчас над восточным лесом. В лунном свете стали видны гладкие вершины холмов за деревьями, они мерцали в темноте как серебристые полумесяцы. Красивое зрелище, но от него не становилась менее тягостной ночная тишина – давящая, вязкая, непроницаемая.

Хоть бы сова ухнула или человеческий крик долетел откуда-нибудь, да хоть бы похоронный колокол ударил – и то веселее было бы, чем это далекое жуткое потустороннее гудение и жужжание у меня в голове.

Через каждые сто шагов мы останавливались, и я вслушивалась, пытаясь определить источник шума. Бесполезно, гудение не становилось ни громче, ни тише, такое ощущение, что источник шума находится где-то слишком далеко, чтобы уловить какие-то изменения.

– Попробуем перейти ближе к лесу, – предложил Локвуд.

Наши подошвы гулко стучали по подмерзшей земле. Мы описали дугу и теперь приблизились к церкви.

– Надеюсь, они управились с тем Спектром, – сказала я. – И мне очень хочется, чтобы это сделал именно Джордж.

– А я думаю, что со Спектром, скорее всего, разобрался Киппс. Джорджа всегда тошнит при виде девушек с отрезанными от тела частями. А Киппсу что? Он сейчас таких мелочей просто не замечает, своими очками упивается. Ты говоришь, Холли тоже хорошо проявила себя?

– Лучше не бывает.

– Я постоянно убеждаю ее в том, что она должна больше полагаться на свой Дар. Эту охоту отбил у нее болван Ротвелл, когда она у него служила. Именно тогда Холли надломилась, перестала верить в себя. Это хорошо, что она попрактикуется здесь в оперативной работе, особенно рядом с тобой, Люси. Ты для нее – великолепный образец агента.

– Ну, не знаю, не знаю, какой я образец… – Я замерла на месте, впервые уловив изменения в одолевавшем меня гудении. Потусторонний шум на секунду уменьшился, затем стал еще громче, чем прежде. Мы прошли мимо стоявшей на пригорке заржавевшей призрак-лампы и спустились по склону, оказавшись ниже уровня церковного двора. Над нашей головой поднималась живая изгородь, окружавшая кладбище. – Слушай, не могли бы мы на минутку подняться к церкви? Мне кажется, я что-то почувствовала.

– Конечно, – Локвуд взял меня за руку и помог подняться по крутому склону. – Давай взглянем. Если верить Дэнни Скиннеру, примерно в это время из могил как раз должны вылезать мертвецы.

Нет, мертвецы из могил не вылезали, пока что, во всяком случае. Возле церкви все было тихо, как, собственно, и должно быть на кладбище. В лунном свете слабо поблескивали каменные зубы надгробных крестов. С того места, где стояли мы с Локвудом, все кладбище было как на ладони, от невысокой церкви до каменной арки, ведущей с дороги на противоположном конце ограды. Я прислушалась. Да, потусторонний шум стал другим, теперь его гудение было не ровным, а прерывистым, пульсирующим.

– Один маленький вопрос, Люси, – сказал Локвуд. – Это о нас с тобой. Скажи, ты по-прежнему моя клиентка? Проще говоря, должен ли я тебе заплатить за сегодняшнюю работу? Я что-то уже запутался.

– Честно говоря, я и сама запуталась… – Я не договорила, потому что у меня сильно забилось сердце. Забилось в такт с далеким пульсирующим шумом. Во рту у меня неожиданно пересохло. Почему? Что случилось? На кладбище, кажется, ничего не изменилось… И все же?

– Нам нужно прийти к какому-то решению, – продолжал Локвуд. – Технически мы сейчас просто помогаем друг другу. Я помогаю тебе искать череп и вообще во всем деле с Винкманами, ты помогаешь мне здесь, в деревне, причем все это происходит параллельно. Мы должны определиться с нашими довольно запутанными отношениями, кто из нас клиент, а кто агент, или можем поступить гораздо проще, если…

Я его не слушала, тряхнула головой, подняла вверх руку, чтобы он замолчал.